Мой внутренний зонтик сломался в июне

Порой мне кажется, что я — просто женщина, случайно оказавшаяся в эпизоде бесконечного лета, где песчинка знает о вечности больше, чем все книги, что я когда-либо читала. Буквально и метафорически сижу на краю дня, в тени шаткого зонта, который, как и я, немного устал от попыток быть полезным, стойким и не слишком драматичным. Передо мной бескрайняя гладь озера, за спиной величественные азиатские горы Тянь-Шань, каменные мудрецы, наблюдающие за мной с добродушной снисходительностью.

Солнце лениво скользит по небу, словно довольный рыжий кот, который уже пообедал, вылизал лапу от облака сливок и теперь ищет, где бы прилечь, желательно на моей душе. Оно не жжёт. Оно просто есть, как память о любимом, с теплом и оттенками светлой грусти, которая не ранит, а обнимает. Думаю о нём часто, не из тоски, а потому что в его взгляде есть то самое умиротворение, которое я теперь ищу в каждом закате.

Ветер приносит первый засохший лепесток, который падает на землю рядом со мной, ненавязчивым знаком от природы. Не трагичный, не пафосный, а только тихое напоминание, что лето ускользает. Я поднимаю лепесток и прячу его в карман, рядом с мобильным телефоном, на чехле которого надпись: «Не забывай быть нежной». А нежность — это не слабость, а сила, которой не нужны громкие доказательства. Оставаться мягкой, даже когда мир — гранит, я учусь у природы. И у себя. Особенно в те дни, когда мягкость требует больше храбрости, чем признание, что я иногда говорю с луной, потому что она не перебивает. Если бы я была стихией, я была бы бризом, который играет в локонах волос, щекочет лицо и уносит мысли туда, где они становятся поэтичными. А мой любимый, наверное, тот самый ветер, что приносит лепестки, не спрашивая, готова ли я к их смыслу.

Я думаю, а зачем мне умиротворение, если у меня уже есть любовь? Но, наверное, дело не в нехватке, а в балансе. Любовь, словно огонь, согревает и освещает, но требует дыхания, чтобы не задохнуться. А умиротворение — это тот самый вдох, который даёт внутреннему миру быть свободным. Я не ищу покоя от кого-то, я ищу его внутри себя, чтобы не потеряться в чувствах, даже самых светлых. Ведь даже рядом с любимым хочется быть целой, а не только частью. Я улыбаюсь миру. Потому что он красив. Потому что я — часть этой красоты. И в каждом лепестке, в каждом луче, в каждом вдохе есть гармония. Особенно в горных цветах, тех, что растут у тропы, будто случайно, но с упрямой грацией. Они не просятся в букеты, не требуют внимания, просто живут: крошечные астрочки, милые колокольчики, жёлтые пятнышки, похожие на солнечные крошки, и фиолетовые всполохи, как мгновения ясности, которые приходят только на высоте. Их нежность не показная, а выстраданная, что пробилась сквозь камень. Я смотрю на них и понимаю: быть красивой — это не быть заметной, а быть настоящей, даже если никто не смотрит.

В июне мой внутренний зонтик сломался, не выдержав шквала недосказанностей и тех пауз, что звучали громче слов. Мы с любимым говорили на разных языках: я на языке цветов, он на языке ветра. И мы оба боялись быть переводчиками, потому что это значило бы признать различие. Лето смотрело на нас с насмешкой, зная, что всё временно. И оно оказалось правым. С каждым закатом мы учились быть восприимчивее, терпимее и слушать не только слова, но и тишину. И вот теперь, в августе, я счастлива. Не потому что всё идеально, а потому что мы снова рядом.

И если любимый спросит, что я делала этим летним днём, я прошепчу: «Я училась быть светом. И немного песком». Он усмехнётся, прижмёт меня к себе, желая спрятать от вечерней прохлады, и откровенно скажет: «Моя душа, ты уже свет для меня». Я уткнусь в родное плечо, почувствую, как его кожа пахнет солнцем и солью, и позволю себе быть мягкой. Потому что рядом с ним я могу быть собой. Мы будем молчать, и в том безмолвии родится больше смысла, чем в сотне разговоров. Его руки на моей спине станут крыльями, чтобы я не боялась падения. Не потому что он держит меня, а потому что верит, что мы умеем летать. Вместе.

Может, подлинная близость — не когда тебя понимают, а когда тебе дают пространство быть непонятной, сложной, хрупкой? Любовь ведь не только про страсть и романтику, это про терпение к другим штормам и ласка к другим берегам. Это когда ты не боишься раствориться, потому что знаешь, что тебя никогда не потеряют, даже если ты станешь лишь тенью, печинкой или эфиром.

Послесловие: Тому, чей взгляд бережно хранит умиротворение, ставшее моим вечным уютом. С тобой я обретаю крылья и — себя.