Со времен Крещения

       RLD

       Череп и кости («Адамова голова»), как наиболее стойко противостоящая тлению, то есть разложению, и в наименьшей степени поддающаяся разрушению органическая ткань, в большинстве древних культур издавна символизировали способность к телесному возрождению, жизненную энергию и силу духа, отнюдь не являясь, вопреки широко распространенному заблуждению, символом устрашения, разрушения и смерти.

       Символ «Адамовой головы» пользовался широчайшим распространением как раз в России со времен Крещения древней Руси Святым Равноапостольным князем Владимиром, если не раньше. В этом проще простого убедиться, зайдя в любой христианский храм, где, рассмотрев повнимательнее изображения на Распятии, мы почти всегда увидим в основании Голгофского креста этот самый «зловещий» символ – череп и кости. Дело в том, что, по христианскому Священному преданию, место для распятия Спасителя было промыслом Божьим выбрано как раз там, где покоились бренные останки, то есть череп и кости, прародителя рода человеческого – Адама. Поэтому Голгофа (в переводе с арамейского языка – «Лысый череп») именуется еще и Краниевским (в переводе с греческого буквально «черепным»), или Лобным, местом.

       По легенде, кровь и вода, истекшие из ребра распятого Христа – «нового Адама» – прободённого копьем римского сотника Гая Кассия Лонгина, с целью убедиться в смерти осуждённого на крестную муку, пролившись на кости «ветхого Адама», чудесным образом омыли его от грехов, что явилось символическим прообразом последовавшего вслед за тем в течение трёх дней – с пятницы до воскресенья – сошествия Христа во ад, с целью вывести оттуда в рай ветхозаветных праведников, начиная с Праотца Адама.

       Поэтому символ «Адамовой головы», вошел в христианскую и, в том числе, православную религиозную символику как знак жертвенной смерти во имя грядущего спасения через воскресение к вечной жизни. Вот почему «Адамова голова» украшает не только распятия в христианских храмах – своеобразные «модели Голгофы» - но и нательные кресты, и облачения схимников – монахов, принявших сугубый постриг, как бы «заживо легших в гроб», дабы возродиться из него к жизни вечной.
 
       Когда объединённые дружины Святого Благоверного Великого князя Московского Дмитрия Ивановича, за свою великую победу в 1380 году прозванного Донским, вышли под черным знаменем с золотым ликом Всемилостивого Спаса на бой с Ордой на Куликово поле, начало сражению положил поединок ордынского богатыря Челубея с иноком Свято-Троицкого монастыря Александром (Пересветом), на которого сам Святой Преподобный Сергий Радонежский надел перед походом схиму... разумеется, украшенную, как и полагалось, образом Голгофского креста с «мертвой головой» - черепом и костями! Инок Александр-Пересвет погиб, но поразил и нехристя, упав на него сверху, чем засвидетельствовал свою победу и вселил веру в победу в сердца всех русских ратников.

       Так всецело оправдался символический смысл эмблемы «черепа и костей», вкладываемый в неё христианами, причем не только русскими и не только православными: «Смертью смерть поправ»!.
 
       На протяжении человеческой истории эмблема «Адамовой (мертвой) головы» использовалась в британских, французских, финских, болгарских, венгерских, австрийских, итальянских и польских войсках, преимущественно в кавалерии, авиации, огнемётных, штурмовых и танковых частях, в частях особого назначения армии США и т.д. В германских государствах Пруссии и Брауншвейге издавна существовали кавалерийские и пехотные части с эмблемами в виде черепа и костей на головных уборах. С середины XVIII века символика смерти стала особенно популярной в армиях стран Западной Европы.

       Романтическая мода того времени диктует армии необходимость добавлять к привычной символике и военным атрибутам еще и череп над скрещёнными костями в сочетании с чёрным, красным и белым цветами отделки мундиров.

       Тем самым, кстати, была заложена основа позднейших русских и германских «частей смерти» и «ударных частей» - например, корниловцев (имевших чёрно-красные фуражки с серебряным черепом и костями, чёрные мундиры с белыми кантами, чёрно-красные погоны с серебряной «Адамовой головой» и белыми выпушками, нашивку с черепом и костями на плече, серебряные кольца с черепом, чёрно-красное знамя с белой «Адамовой головой» и т.д.).
 
       «Адамова голова» была эмблемой «гусар смерти» (hussards de la mort) французских эмигрантов-роялистов, боровшихся против революционного режима, в том числе в рядах российских войск, что, несомненно, повлияло, например, и на символику русского 5-го гусарского Александрийского полка («чёрных» или «бессмертных» гусар, как их называли, о которых еще пойдет речь далее). Интересно, что свои «гусары смерти» (hussards de la mort) имелись и в противостоявшей роялистам - сторонникам свергнутой с престола королевской династии Бурбонов - французской республиканской армии (последние носили на рукавах своих черно-былых доломанов и ментиков, а также на своих черно-белых головных уборах и ташках белые изображения человеческого черепа и костей). Впервые же символика «смерти-бессмертия» впервые была засвидетельствована в Русской Императорской Армии во время Отечественной войны 1812 года в одном из конных полков Петербургского ополчения, называвшемся «Смертоносным» или «Бессмертным» полком. На головных уборах чинов этой волонтерской военной части крепился серебряный череп над скрещенными костями. И опять-таки, как следует из самого названия полка, необходимо рассматривать эту символику (во всяком случае, применительно к русским войскам) не столько как символику смерти, сколько как символику бессмертия.
 
       В ходе Освободительных заграничных походов 1813-1814 годов русским воинам приходилось сражаться против разноплеменных войск императора французов, короля Италии, протектора Рейнского союза и прочая и прочая и прочая Наполеона I Бонапарта бок о бок с пруссаками. Именно тогда один из лучших регулярных полков русской кавалерии – упомянутый выше Александрийский гусарский – начал использовать, хотя поначалу и неофициально, символику «смерти-бессмертия».

       Известен эпизод, когда прусский фельдмаршал Гебгард Леберехт фон Блюхер, перепутав в пороховом дыму сражения из-за сходства формы русских «чёрных» гусар-александрийцев с прусскими «чёрными» лейб-гусарами подъехал к «александрийцам» и приветствовал их, как «гусар смерти» (прусских лейб-гусар с «Адамовой головой на шапках»). На это командир «александрийцев» князь В. Г. Мадатов ответил Блюхеру, что они – не «гусары смерти», а «бессмертные гусары». С тех пор «черепа и кости» использовались «александрийцами» везде, где только было возможно – вплоть до посуды в Офицерском собрании и фонарей в виде черепов на нем же. Впрочем, официально эмблема на головных уборах в виде черепа и костей была официально установлена для «александрийцев» Государем Императором Николаем II лишь в начале ХХ века. С тех пор череп и кости украшали меховые шапки и нагрудные полковые знаки «александрийцев» на «законных» основаниях..

       1-й эскадрон Ея Величества 5-го гусарского Александрийского полка имел значок «весь чёрный с серебряной Адамовой головой (полковой эмблемой), с рамкой из серебряного гусарского галуна; 2-й эскадрон – значок «весь чёрный, с серебряной Адамовой головой».

       «Адамова голова» украшала также тульи фуражек чинов 4-го гусарского Мариупольского полка и черный значок 17-го Донского («Баклановского») казачьего полка Русской Императорской Армии. Характерно, что на этом вышитом руками православных монахинь знамени генерала Я. П. Бакланова, героя покорения Кавказа, череп и кости были обрамлены девизом, представляющим собой не что иное, как заключительные слова христианского Символа Веры: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь».
 
       Именно такой смысл вкладывало в эмблему «мертвой головы» православное христолюбивое российское воинство, так что правомерность использования «черепа и костей» в русской военной символике никого из тогдашних ревнителей Православия не смущало.

       В период разразившейся 1 августа 1914 года Великой, или Второй Отечественной войны особой популярностью эмблема «мертвой головы» пользовалась в молодой, но уже прославившей себя многочисленными подвигами русской военной авиации. Было принято решение установить, в качестве дополнительной награды, или знака отличия, для лётчиков, сбивавших вражеские аэропланы, георгиевскую планку, на которой черепами со скрещенными костями отмечать число уничтоженных самолетов: золотыми черепами – десятки, серебряными черепами – единицы. Многие из подобных проектов воплотились в жизнь, сохранились подобные знаки, равно как и другие, в форме «мёртвой головы», наложенной на пропеллер самолета.

       «Адамова голова» украшала знамя прославившегося в годы Великой войны конно-партизанского отряда атамана Пунина, в чьих рядах наводили страх на германцев и австрийцев многие будущие герои Белого движения. Отряд Пунина был одним из наиболее известных русских партизанских формирований Великой войны. Кстати говоря, именно с отряда атамана Пунина ведут свою историю современные российские подразделения специального назначения. «Адамоголовый» партизанский отряд был сформирован штабом Северного фронта по предложению поручика 8-го Финляндского стрелкового полка Л. Н. Пунина, ставшего командиром (атаманом) этого отряда. Официальной датой формирования считается 26 ноября 1915 года — День Георгиевских кавалеров. Дата была выбрана отнюдь не случайно. Большинство офицеров и нижних чинов отряда Пунина (включая и его самого) были Георгиевскими кавалерами. Отряд Пунина был многонациональным и многоязычным. Кроме великороссов, белорусов, малороссов и бурятов, в его состав входило 37 латышей. 42 чина отряда владели польским,15 - немецким, 9 - литовским языком. В отряд входило 10 офицеров, в том числе — сотник барон Р. Ф. фон Унгерн-Штернберг, командовавший 3-м эскадроном (ноябрь 1915 — август 1916), ротмистр С. Н. Булак-Балахович и его брат поручик Ю. Н. Булак-Балахович, корнет Г. Домбровский. Кроме того, в состав партизанского отряда Пунина входили 17 урядников и унтер-офицеров, 296 казаков и рядовых. Среди специалистов были: семь подрывников, восемь телефонистов, четыре телеграфиста, шесть кузнецов, три ветеринара, пять фельдшеров и три врача. Конно-горное орудие обслуживали 20 человек. Сестрой милосердия в отряде Л. Н. Пунина служила его сестра Зинаида, вышедшая в 1917 году за своего сослуживца Ю. Н. Булака-Балаховича. На момент сформирования часть под командованием Пунина официально именовалась «Отрядом Особой важности штаба Северного фронта».

      Именно в память своей службы под «адамоголовым» знаменем отряда Пунина С.Н. Булак-Балахович ввел для чинов сформированного им из остатков «Отряда Особой важности имени Атамана Пунина» Лужицкого конно-партизанского полка кокарды, нагрудные знаки,а впоследствии - награды с «мертвой головой».

      После Февральского переворота 1917 года самоубийственная политика Временного правительства (отмена смертной казни за воинские преступления, отдания чести, чинопочитания, назначение на фронт комиссаров и прочие благоглупости) привела к тому, что русская армия, дотоле спаянная железной дисциплиной и верностью Государю Императору, стала «расползаться по всем швам». В безуспешных попытках избежать военной катастрофы Временным правительством начали создаваться «ударные части», «части смерти», «революционные батальоны» и даже «отряды добровольцев из увечных воинов» (для награждения которых летом 1917 года даже был учрежден особый знак в виде «Адамовой головы» на чёрно-красной ленте!), призванные своим примером воодушевить остальные, менее стойкие войска, усердно разлагавшиеся (на немецкие денежки) красными агитаторами, и тем самым удержать фронт от распада.
 
       Наибольшей известности среди них достигли, пожалуй, «Корниловский (первоначально - Славянский) ударный отряд» (выросший, в ходе Гражданской войны, до размеров целой ударной дивизии и послуживший костяком белой Добровольческой Армии – позднее «Вооруженных Сил Юга России») и «Женская боевая команда (позднее – батальон) смерти» М. Л. Бочкарёвой (прозванной «русской Жа;нной д’Арк»), защищавшая от большевиков Зимний дворец в октябре 1917 года. Но было сформировано и немало других аналогичных частей, не менее самоотверженно дравшихся за честь и славу исторической России на полях гражданской войны.

       В их символике – на погонах, фуражках, папахах, жетонах и нарукавных щитках, наградах, знаменах, перстнях и нагрудных знаках корниловцев, анненковцев, дроздовцев, бойцов Сибирской полковника Пепеляева штурмовой бригады  и Западной Добровольческой Армии генерала князя Авалова (Бермондта), отрядов ставшего атаманом бывшего пунинца С. Н. Булак-Балаховича, донских казаков-гундоровцев, 1-го Ревельского Русского офицерского партизанского отряда в составе Северного корпуса (впоследствии - Северо-Западной Армии) генерала Юденича, Железной бригады Чехословацкого Корпуса, ударников генерала Радолы Гайды и полковника Пепеляева штурмовой бригады Сибирской имени, а также многих других непременно присутствовала «мертвая голова» - как символ смерти и воскресения, причем та же самая идея нередко выражалась и чёрно-белой цветовой «схимнической» гаммой военной формы белогвардейских частей.

       Как бы подчёркивая этот свой «крестоносно-монашеский» характер, русские белые воины нередко использовали в своей символике белый православный или мальтийский «кавалерский» («рыцарский») крест, а марковцы даже носили на поясе чёрные чётки-«лестовки» – нисколько не опасаясь соседства христианской символики с «черепом и костями»). И православные иереи служили молебны и благословляли их на правый бой, совершенно не смущаясь присутствием «зловещего символа».

       ПРИМЕЧАНИЕ

       В заголовке настоящей военно-исторической миниатюры мы поместили фотографию русской ударницы с кокардой в виде наложенной на скрещенные мечи остриями вверх «Адамовой головы» на фуражке, датируемую летом 1917 года.