Феечка

                ФЕЕЧКА

     Я для понта решила переименовать козу Зинку в Амалфею, в честь мифической козы, вскормившей Зевса.  Ласково я зову её Феечка. К новому имени я приучала Фею целую неделю, привлекая её маленькими, кругленькими грушками, которые она обожает.
    Склонила меня к переименованию Люба, вернее её любовь к охраннику молочной фермы.
     -   Он мне сказал, что от меня пахнет молоком,- как-то поделилась со мной Люба своими переживаниями,- А я ему ответила, что у меня дома три козы – Марта, Апрелька и Майка, но сама я молоко не люблю. А он говорит, раз от тебя пахнет молоком, а ты его не любишь, значит, ты сама себя не любишь. А я ему отвечаю, может, поможешь мне полюбить себя.
     -   Ну и как помог? – спросила я.
     -   Да, в гамаке.  Гамак так подвешен, что ниоткуда не видно. Он там часто спит, когда хозяйки нет. Гамак прибавил мои чувства к нему. Усилил любовь,- откровенничала она, потом перевела тему, сказав, что у неё накопилось много молока, и она хочет сделать из него творог и сыр.
  Люба попросила меня помочь ей. Когда я шла к дому за медным тазом, в голове пронеслись слова: гамак, коза, молоко. Вот тут-то я и вспомнила про Амалфею.
   На острове Крит о ней рассказывал грек-экскурсовод.  Я тогда спросила его, почему мать Зевса выбрала козу, а не корову. Он ответил, что козы чистоплотней коров, и что козье молоко по составу более приближенно к женскому.
   Ещё он рассказал, что Амалфея подвесила люльку Зевса, как гамак, чтобы его нельзя было найти ни на небе, ни на земле, ни на море и что это подвешенное состояние божественно по своей сути, ибо человек, пребывающий в любви, тоже находится в подвешенном состоянии, потому что не уверен ни в чём.
    Потом мы ходили с ним в кафе, где подают коктейль «Амалфея», что в переводе означает «Нежная богиня». Этот коктейль трёхслойный, верхний слой – ликёр зелёного цвета, потом белая прослойка из сливок, а нижний слой тепло-розового цвета - смесь красного вина и сливок. На края бокала были насажены крупные ягоды крыжовника и листочки сон-травы.
   Теперь здесь на даче, после того как творог был сделан, мы с Любой устроили вечеринку с коктейлем «Нежная богиня». Купили ликёр «Шартрез» ярко-зелёного цвета и красного греческого вина.  Крыжовник тоже имелся в наличии, а вместо сон-травы, была мята.  Сначала три слоя коктейля кое-как у нас образовались, правда мутноватые и не очень чёткие, а потом и вовсе смешались, образовав ярко-розовую массу.
   На столе у нас была курочка, румяные котлетки, помидоры, огурчики и ванильные пирожные с чёрной смородиной.
   Неожиданно приехал из заграничной командировки муж Любы. Выпив залпом бокал коктейля, он принял ещё несколько рюмок коньяка, после чего запел: «Где вы, где вы, где вы очи карие? Где ты мой родимый край? Позади страна Болгария, впереди река Дунай».
  Наша компания кое-как ему подпевала. Приехал сын Любы, из автомобиля которого доносилась песня «Лада седан. Баклажан».  От такого обилия звуков, Амалфея громко заблеяла женским голосом и три козы Любы тоже.  Мы все рассмеялись, и от смеха покатились на раскладушки, на которых сидели.
   Подошёл сын Любы и сказал:
    -  Да у вас тут хахайка! Шмали накурились?
    -  Если бы я курил шмаль, сынок, я бы надел чепец с кисточкой,- смеясь, ответил муж Любы.
    -   У нас тут козы поют! – сказала Люба.
    -   Ну раз, шмальца нет, мне пофиг на ваших коз,- сказал сынок.
  Когда парень ушёл, муж налил коньяка и произнёс странный тост:
    -   Пусть свершится мракобесие!
    -   Ты чего? – удивилась Люба.
    -   Да мне тут сторож сказал, что ты в соседний посёлок зачастила,- ответил муж.
    -   Врёт он всё этот старый козёл,- ответила Люба,-  Вот ты, мне доложили, в гостиницу двух тёлок приводил.
    -    Ничего, Любаха, на будущий год восстановишь справедливость и найдешь себе двух охранников.
   Поняв, что назревает семейный скандал, я ушла. 
    -    Как всё-таки хорошо на даче,- подумала я,- Жалко, что я раньше сюда редко приезжала. Всё хотелось мир посмотреть. А с другой стороны, может, я про нежную богиню Амалфею не узнала бы.