Свято место. Глава 3

Семен и Аня шли тихонько, обходя сосняк по широкой дуге, почти не выбирая дороги. Семен, чувствуя здоровый голод, все настойчивее улавливал разносимый с дымом костра запах приготавливаемого дежурными ужина. Аня шла рядом медленная, задумчивая.

– Сема, а ты меня, правда, любишь?
– Люблю Анька… – этот, всегда такой неожиданный, вопрос, Семену совсем не понравился.
– А что же все лето почти не звонил, я ждала.
– Да, знаешь, в таких медвежьих углах копали, что и связи никакой не было, говорил же…
– Девчонки, зато были, – глядя в сторону, уверено сказала она.
– Ну и что, считаешь, я всех их вот так же, на опушке… – Семен немного смутился, подбирая слово, – любил?.. – нашелся он, наконец.
– Да зачем всех… Никуда больше без меня не поедешь, – поставила она точку.
– Анька, я же палатку не поставил, – вспомнил вдруг Семен, – вот видишь, с тобой все забыл.
 
Возле костра тихонько колдовали трое румяных от близкого огня девушек. Семен невольно засмотрелся на них, за что тут же и получил локтем в бок.

– Девчонки, а где все? – спросил он у всех троих.
– На раскоп ушли…
– Пойдем тоже, – предложил он Ане.
– А палатка?
– Успею.
– Смотри, уйду к девчонкам жить, – шутливо погрозила Аня.

Горы выгруженных из автобуса палаток, спальников и рюкзаков, уже не было. Палатка Семена одиноко желтела чехлом возле соснового комля, чуть дальше у другой сосны лежал и его рюкзак.

– Ну, вот видишь. Куда она денется, вон мой рюкзак, там спальник, а ты конечно, опять налегке.
– Ну… да.
– А еще деревенская… – не зло усмехнулся Семен.

Палатку они поставили вдвоем, чуть на отшибе от лагеря, на выбранной Аней как бы отгороженной тремя разлапистыми сосенками округлой полянке.
– Ну, пошли на раскоп, что ли, – позвал Семен, когда расстелили один на двоих спальник.

Пригибаясь под низкими колкими сосновыми ветвями они стали пробираться к не видимому с этого места раскопу. Между сосен все громче рокотал голосина Мыльникова. Слов пока было не разобрать… Вскоре стала видна грязно-бурая куча отвала и толпа студентов, стоя и сидя расположившихся на ней.

Мыльников на противоположной бровке увлеченно вещал, тыча куда-то себе под ноги пальцем: «…поселение бронзового века, типичные жилища, вот след очага. Многолетний прокал… Сосуды располагались у южной стены, вот земляной стол. Спали эти люди на деревянных нарах, они, понятно, не сохранились, но вот тут можно видеть ямки от сгнивших кольев…»

– Как страшно… – прошептала Аня, обхватив руку Семена, когда они остановились чуть в стороне, наблюдая за лекцией Мыльникова.
– Что страшно?
– Ну, вот все это, – она мотнула головой на аккуратный, по всем правилам раскоп, - ведь жили люди, на что-то надеялись, чего-то ждали, любили тоже, конечно, а сейчас какой-то Мыльников стоит над всем этим и тычет пальцем.
– Это сейчас пальцем, а еще совсем недавно лопатой… – продолжил ее мысль Семен.
– Грустно...
– Да, подруга, прав твой папа, надо было тебе на литфак поступить, там сентиментальность в самый раз, а тут грубые пьяные археологи…

Мыльников все рассказывал о тех небольших открытиях и загадках, что обнаружил этот раскоп. Давал слово «опытным» копателям, за плечами которых было уже по два-три сезона. На бровку стесняясь, выходили важные старшекурсники, и, подражая шефу, продолжали вещать.