Глава 7. Несрываемый цветок

Я изумленно смотрю на перевёрнутый мною матрац. Похоже папка пряталась с внутренней стороны.  Я обследую остальную площадь матраца, но больше там ничего не нахожу. Во мне утихает гнев, его сменяют озадаченность и любопытство. Я открываю папку, в ней закреплена стопка листов с текстом, похожий на дневник. Я знаю этот почерк. Это почерк моей жены. По внешнему состоянию папки, можно определить, что она лежит тут, пожалуй, долгое время. В некоторых местах мятая, протертая от соприкосновения с пальцами и испачканная чернилами. Первое, что приходит мне в голову, что это письменная форма прощания. Другого в связи с последними событиями быть не может. Я усаживаюсь на брошенный матрац. За дверью разговоры стихли и наступила полная тишина. Мне не хочется, чтобы полиция узнала об улике. А может она предназначена для меня, и наличие папки является спланированным актом? Не удивлюсь. Теперь я в их полной власти, даже не могу выбраться из квартиры. Эти ублюдки основательно подготовились с замками, прежде чем посадить меня в клетку. Но почему-то я уверен, что Аивар Робертович в скором времени явится. Слишком уж в его лице много жалости ко мне проскакивает в последнее время. Наверное, обсмотрел квартиру перед моим приходом и унес все опасные предметы. Надеюсь к его приходу что-то прояснится. Потому что от моих мучителей я ничего не узнаю. Эти бесчувственные животные будут продолжать издеваться и молчать. Теперь-то у них есть способ меня усмирить. Я не хочу возвращаться к ненависти, поэтому принимаюсь за найденный текст. С первых строк я понимаю, что это совершенно не предсмертная записка ...
"Когда я смотрю на него, как он играется в свои старые игрушки, но при этом так быстро взрослеет, моя память возвращает меня в прошлое. В те чудесные времена, когда я носила его под сердцем. Порой зайду к нему в комнату, там разбросаны игрушки, перебиты вазы, изрисованы фломастером стены, опрокинут стол с телевизором,  и  тут во мне начинает просыпаться злость, я кричу свирепо на весь дом, так, чтобы он сразу понял, что натворил. Я знала, что он не подберет слов для ответа, но ему они и не нужны. Он тихо пробирался в комнату, пока я недовольно стояла, сложив со строжайшим видом руки, подходил ко мне и глядел невинными глазами. И тут просто я замирала на месте. Невозможно ругаться и злиться на этого ребенка. Его пухлые розовые щечки сияли в улыбке, как-будто зная исход наперед, смеялись надо мной, в больших карих глазках появлялся блеск. Малыш с самой что ни на есть детской беззаботностью задавал свой сбивающий на повал вопрос: "Что случилось ,мама?". Тогда я начинала ощущать беззащитность. Перед ним я становилась ребенком. Я пыталась отыскать хоть малейшие остатки злости, чтобы хулиган понял, что так делать нельзя. Но как-бы я не хмурила брови, как-бы не кусала зубами губы, чтобы не ответить ему улыбкой, все равно его магия брала вверх надо мной, и я улыбалась. Я могла лишь сказать: "Сынок убери, пожалуйста, здесь, мама очень устала". Он, конечно, шел на компромисс, хоть и чувствовал мое выгодное малодушие. Мальчик всегда соглашался и быстро все убирал. А я стояла на кухне и чуть ли не до слез умилялась им. Ведь он мой. Мое сокровище. Мое творение. Которым я буду в старости гордиться, который станет моей опорой. При таких мыслях моя рука моментально тянется к животу, надеясь там найти округление, где он до сих пор прячется. Еще не родившейся малыш, ставший уже со мной одним целым. Я помню как узнала об беременности. Я с мужем пошла в ресторан. Он меня редко куда водил, поэтому для меня этот выход стал знаменательным. Я надела свое лучшее платье. Но, конечно, перемерив все остальные. Оно было ярко-розовое с небольшим вырезом на груди, на котором еще имелись кружева. Платье идеально подчеркивало мою фигуру. Для меня это было очень важно, потому что в последующие месяцы мне стоило забыть о такой гармонии с моими вещами. Надела красные туфли на каблуках, сделала прическу. Я специально даже завила волосы. В общем, мне хотелось в таком виде идти заново в ЗАГС. Мы пришли в то заведение. Он меня взял под руку, сам был одет в великолепный костюм. Мы были похожи на парочку из романов Ремарка. Рестораны, театры, веселые пьянки, разговоры о любви, а самое главное - сама атмосфера. Понимание, что такое никогда больше не повторится, что существует момент, в котором мы должны быть люимы и счастливы. Это было красиво. Красота царила в нас. Не знаю, я могу и преувеличивать, но тот день мне запомнился таким. Мы сели за бронированный столик. На столе горели свечи, бутылка шампанского лежала заранее в контейнере со льдом, играла живая музыка. Все посетители смотрели своим родным в глаза и говорили о любви, забыв обо всем. Их глаза сияли, улыбки не спадали с лиц, руки не разъединялись. Но этот вечер прошел не без приключений. Мы сделали заказ официанту. Я ужасно хотела попробовать их рагу. И пока мы с мужем вливались в ту атмосферу, еда была подана. И то ли официанта одурманила обстановка, то ли шеф-повара, но мне подали какое-то блюдо из рыбы. Я вначале не заметила и принялась есть. Но распробовать мне не позволил мой организм. Меня начало тошнить и я бросилась в туалет, стараясь не распугать влюбленные пары. Вернув в унитаз все съеденное, я умылась и уставилась на себя озадаченно в зеркало. Я начала догадываться в чем дело. Вернувшись домой я сделала второй тест, потому что первым послужила невнимательность официанта. Все верно. Я беременна. Во мне внутри все перевернулось. Бабочки вспорхнули в животе, готовясь полюбить еще одного человека. Я была по-настоящему счастлива. Улыбаясь, я смотрела в потолок и шептала: "Спасибо, спасибо большое". У меня будет ребенок. Я стану мамой. Это такое чудо. Я прислушалась к животу, стараясь почувствовать там новую жизнь. Я буду каждую минуту следить, чтобы не пропустить первый "Привет" от малыша. Я помню все дни, проведенные с ним рядом. Он становится для меня больше, чем просто новый человек. Я разговариваю с ним, хотя он мне не отвечает. Я глажу его, не понимая чувствует он или нет. Я пытаюсь питаться, как он хочет, только предполагая его желания. Я полюбила его с того момента, когда узнала о его существовании. Наверное, потому, что он находился слишком близко к сердцу. Все месяцы я думала только о нем. Читала сказки, включала музыку, рассказывала смешные истории о нашей семье. Я все отчетливее ощущала, что теперь нас трое. Это непередаваемо. Ты осознаешь, что в мире на человечка станет больше. И ты его будешь любить, несмотря ни на что всегда. Мне тяжело передать все эмоции, которые меня сопровождали за эти месяцы. Да что уж там, мне нелегко описать и дня. Каждый должен сам это пережить. Помню как вещи становились маленькие, как пугалась своим пропорциям в зеркале, как справлялась с гормональными качелями. Я готова была испытать любую боль, чтобы увидеть его, чтобы через пару лет услышать его голос, чтобы запомнить первое сказанное им слово на всю жизнь.
Он родился. Мне хотелось прижать и не отпускать это маленькое существо. Держать так же около сердца. Целовать его миниатюрные ручки и ножки. Его голубые игривые глазки, светленькие волосы, беззубый улыбающийся ротик, бьющиеся за моим в такт сердечко - вот, что стало для меня реальностью. Не существовало абсолютно ничего. Мне и не надо многого, только лишь любить и понимать, что меня любят. Я готова была не спать ночами, только чтобы он ощущал себя спокойно; смеяться и корчить рожицы, чтобы увидеть его озорную улыбку; петь колыбельную и целовать, чтобы перестал плакать.
Мой мальчик рос. Мы перетерпели с ним и его непонятные желания, доводившие  самого страдальца до слез, пережили и всю испачканную одежду, и все ужасные ночи, когда у него резались зубки. Это было что-то. Скоро у нас квартира состояла исключительно из игрушек. Диван всегда был расстелен для того, чтобы малыш ползал. Надеюсь, он его уже забыл, потому что, стоило мне отвлечься, и сорванец падал с него вниз головой на ковер. Это его было излюбленным занятием. По телевизору шли только его любимые мультфильмы. Один мультик мог прокручиваться по десяти раз за день, только потому, что он утихомиривал его смотрителя. Со временем у нас на полке под телевизором образовалось четыре стопки его любимых дисков. А на тумбочке между шкафов располагался музыкальный проигрыватель. Самым эффективным был мультик "Бременские музыканты". Как он смеялся над бродягами "Бяки-Буки", можно было перематывать по миллиону раз их выступления, и озорнику было бы все мало. Еще он был без ума от диснеевских творений. Помню, у него был стул, в который мы его сажали смотреть мультики, так ребенок настолько был увлечен просмотром, что забывал выходить в туалет. У нас вскоре сменилось три стула. Соседи раз в полгода удивлялись - почему мы выносим так часто на помойку стулья и почему они все в размытых пятнах.
Первым словом было, конечно же, "мама". По крайней мере, мне так хотелось думать, многие говорят, что это слово - "машинка", точнее - "шинка". Мальчик был помешан на машинах. Большинство из его игрушек были конструкторы, трансформеры - все то, что могло обратиться в машину. Любимой вещью была огромная гоночная трасса, которую он много раз случайно ломал. Менялись такие игрушечные дороги, примерно, как и стулья. Сын обкладывал трассу книжками, представляя , что это дома, и пускал в ход свои тачки под издаваемые им звуками "мжжжж". Отец его научил играть в настольный футбол и хоккей. В общем, таким особенным и излюбленным для меня ребенком был мой Илюша."
Прочитано начало этого повествования, найденное в папке. Для меня оно кажется очень странным, ведь я ожидал предсмертной рукописи, а это оказывается дневник. Я предполагал, что этот ребенок-Ваня. Но тут Таня назвала его имя. Остается только думать - являюсь ли я отцом Ильи? Понятное дело, что после амнезии я забыл о многом. Но где этот ребенок? Что с ним случилось? Почему Таня не упоминала о нем, когда я пришел в сознание? Значит у нее тоже были какие-то тайны от меня. Даже, если отцом был не я, то все равно я должен быть в курсе, ведь, судя по написанному, для нее Илья очень многое значил. Я вообще ничего не понимаю. Интересно, о существовании мальчика знали Настя с Ваней? Может, вообще он с нами жил, и в семье нас было пятеро, а потом с ним что-то случилось... Но почему я ничего не знаю! Господи, как же она меня поразила, когда назвала его имя. Как же она любила этого ребенка...Но кто же он? У меня появляются новые вопросы. Я пытаюсь отыскать разгадку в дальнейшем тексте. Пролистав вперед я понял, что дальше идут сообщения о днях по датам. Самое интересное, что они прекратились ровно три месяца назад, весной. Это где-то за неделю до моей потери памяти! Невероятное совпадение! Я читаю, не замечая время. Стараюсь внимательно разобрать каждый день, чтобы ничего не упустить. Вдруг ответ на вопросы кроется в каком-то из описанных ею событий. Для меня по итогу все проведенные вместе часы Тани и Ильи представляются одной любящей картиной, которая повторялась изо дня в день. Вот последние дни из ее дневника, пожалуй, лучше всего передают смысл этой папки.
"15 мая.
Это была пятница. Солнечная прекрасная пятница. Замечательное завершение будних дней и еще более замечательное предвкушение выходных дней. Я приготовила заранее ужин. Мой хищник придет и захочет кушать. Ему надо всегда больше мяса и его любимого печенья. Я сразу подготовились и сходила в магазин. Вот пришло время идти в детский сад за моим мальчуганом. Я накрыла сковородку крышкой, чтобы все осталось до нашего возвращения теплым и вкусным, взяла сумку и отправилась в путь.
Приближалось лето. Мне Илья каждый день напоминает, что мы должны сделать в это время года. Он - великий фантазер, и я не знаю как сказать ему, что построить свой аквапарк и поучаствовать в Формуле 1 ему пока будет трудновато. Но его настойчивость не знает границ. Ребенок уже нарисовал схему горок в его проекте и разместил палатки с мороженым и пиццей. Что до его участия в гонках, то он еще в прошлом году за месяц до нового года написал письмо Деду Морозу с просьбой о помощи и каждый день сидел проверял это сочинение, несмотря на то, что именно я писала письмо под его диктовку.
Я зашла через калитку на территорию его садика. Некоторые группы уже вышли гулять на улицу. Я проверила все игровые площадки, но среди веселых улыбок не обнаружила родной. Дети бегали, прыгали, падали, потом повторяли заново по кругу, и все это сопровождалось заразительным смехом. Воспитательницы только и делали, что кричали во всю глотку: "Никита не ходи туда", "Дима, отстань от Даши", "Алена не бери землю в рот" и т.п. 
- Здравствуйте, а ваш еще в группе, - я резко повернулась, оторвав взгляд от ребятишек. Это был старенький охранник в своем сером пиджачке, с которым он никогда не прощался. Он уже знает всех детей и родителей наизусть, поэтому спешит на помощь, когда они друг друга теряют.
- О, добрый день, спасибо большое!
Я зашла в само здание. В нос ударил ароматный запах столовой еды. Запоздалые со сном дети сейчас полдничали, а потом должны были присоединиться к остальным гулякам. Я открыла дверь, ведущую в их группу. Шум стоял на весь коридор. Детей пытались усадить за столы. Это еще повезло, что они только проснулись и еще достаточно вялые. Но все равно воспитательницу они заставили побегать. Меня ее метания в разные стороны очень рассмешили. Я стояла и тихо хихикала, но тут она на меня обратила внимания и моя улыбка исчезла.
- Ээ...Здравствуйте, Ольга Петровна, я за Илюшей, - немного смутилась я.
- Здравствуйте, да конечно. Хоть на одного безобразника меньше станет, - пошутила она.
- Что так плохо вел себя? - подыграла я ей.
- Ваш то? О нет... Хотя как сказать... Его пришлось наказать вместе со всеми, но он сегодня поступил , как благородный рыцарь.
Воспитательница явно меня хотела заинтересовать.
- Правда? - протянула я, разыскивая глазами сына.
- Да. В Машу Андрей кидался на прогулке камнями, а Илья за нее заступился. Но за драку пришлось обоих мальчиков поставить в угол.
- Ясно. Вы правильно поступили, - во мне смешались гордость и умиление.
- Но ваш мальчик показал себя героям. Илюша, иди собирайся, мама за тобой пришла, - позвала она на всю комнату моего хулигана.
Тут из кучи играющих деток высунулась знакомая мне головка. Илюша увидел меня, улыбнулся, моментально встал и с криком "мамочка" бросился ко мне на руки. Я его подхватила и он меня поцеловал.
- Так, молодой человек, Ольга Петровна сказала мне, что ты себя плохо вел сегодня? - сделала я шутливый строгий тон.
Илюша замычал и отвернулся от воспитательницы, показывая свою на нее обиду. Только со мной он позволял себя совершить такую выходку.
- Да ладно тебе, Илья, - погладила его по спине Ольга Петровна. Но он продолжал показывать свой характер.
- Так все, сынок, отпрашивайся давай и пошли. А то всем здесь уже нервы вымотал.
- До свидания, - пробубнил недовольно малыш .
- До понедельника, герой, - улыбнулась она на прощание и скрылась за дверью.
Как только мы остались одни, Илюша снова прижался к моей шее со всей силой.
- Мамочка, я так соскучился.
Я слышала его детское частое дыхание, чувствовала его запах волос детского шампуня. Так было приятно обнимать эту кроху, что присела на их карликовые лавочки и поддалась ему.
- Я тоже, сыночек.
- Мамуль, ты не думай, что я сейчас подлизываюсь, - непосредственным взрослым голосом заявил Илюша.
Я засмеялась.
- Я и не думаю. А что такое?
Он отпустил меня и отвернулся, но его лукавый взгляд заигрывал. Он хотел, чтобы я его еще раз спросила.
- Ну говори давай.
- Мам, пойдем, пожалуйста, в парк аттракционов завтра, - запрыгал он около меня.
- Хммм... Но кто-то себя сегодня плохо вел...
- Это все Адрюшка... Он виноват... Я не... Ну пожалуйста, - взмолился он своими голубыми глазами.
- Хорошо, пойдем. Если сегодня послушным будешь.
- Обязательно. Вот что ты сейчас хочешь, чтобы я сделал? Оделся? Я мигом.
Он подбежал к своему шкафчику, на котором был его значок - слоник, и принялся быстро переодевать обувь. Я продолжала с него смеяться. Вот он с высунутым языком возится со своими кроссовками, а вот уже стоит передо мной готовый идти домой.
- Идем, мама .
Я еще раз заглянула в группу и сказала "до свидания", а затем мы с Илюшей вышли на улицу и пошли медленным шагом.
- Мы правда-правда пойдем на аттракционы? - не мог поверить своему счастью ребенок.
- Да, я же пообещала .
- Вот супер, - проголосил он на всю улицу, - а попкорн сладкий купишь? Ну, если я себя вести буду хорошо?
- Естественно. Как же я могу своего сыночка оставить голодным.
После этих слов он о чем-то задумался и помрачнел. Он шел, поддерживаясь моему темпу, но совсем без звука. Я решила сразу выяснить, что случилось.
- В чем дело, Илюш?
- Да неважно...
- А ну ка рассказывай. Мама все должна знать, - я сразу знала - это либо он хочет новую игрушку, примеченную где-то в магазине, либо он что-то выдумал, но придал этому большую важность.
- Обещай, что никому не расскажешь. Это очень важно. Об этом никто не должен знать.
- Так, выкладывай.
Он сделал серьезное лицо и признался:
- У нас с Машей будет маленький малыш. Я знаю, что сейчас нам лишний рот не по карману, но я беру всю ответственность за него на себя...
Итак, значит второе. Я не переставала удивляться его фантазии никогда, поэтому внутри себя я просто билась об землю от хохота, но внешне сохраняла каменное деловое лицо.
- Ага, Илья, и как же так получилось?
- Прости меня,  ма, - он опустил стыдливо голову, - но после того, как я ее защитил, она меня взяла за руку. Теперь у нас будет малыш. Я не хотел так торопить события, но эти женщины. Папа говорил, что перед их чарами невозможно устоять.
- Ничего себе. Как же так? Ты ведь уже взрослый. Надо думать о последствиях, - я посмотрела в другую сторону, чтобы он не увидел моей усмешки.
- Я все понимаю. Но все мы совершаем ошибки. Я буду хорошим отцом. Мы с Машей вырастим этого ребенка. Я даже готов развестись со своей женой...
- Что? Так ты это при живой жене натворил? И кто же она?
- Лера Бубликова. Мы с ней уже две недели женаты. Я как-то пришел в садик утром и понял, что не могу жить без нее, и пока мы не сели завтракать и я решил сделать ей предложение. Тем более на нее и Андрюшка глаз положил. Я должен был сделать шаг первым...
Я уже не могла себя сдерживать от болтовни этого маленького артиста. Самое главное - он говорил с полной серьезностью.
- Нас обвенчали. Я сделал кольца из засохших червей. Я их нашел сзади террасы на нашей площадке. До обеда мы играли в "дочки матери" с ней и ее подругой, она была нашей воображаемой дочкой. А после сна моя суженная меня даже поцеловала. Прямо в губы. Но мне не понравилось, так как у нее были сопли. Я сказал ей, что с этим лучше подождать. И правильно сделал. Теперь у меня другая, и с Леркой все покончено. Я умею играть в "дочки матери", так что я сумею из нашего с Машей ребенка вырастить человека, - гордо закончил он.
- А вы не молоды слишком, юноша?
- Как в фильмах говорят: "любви все возрасты покорны".
Тут я не выдержала и засмеялась. Он до того меня развеселил, что я села на корточки и поцеловала его со всей любовью. Я не могу и представить как я обожаю этого малыша. Он - лучшее, что у меня есть на всем свете.
- Чего ты смеешься, мам?
- Да ничего, - вытерла я слезы, - просто представила как отреагирует мама Маши.
- Мамуль, мамуль, - запаниковал Илюша, - ей лучше пока не знать об этом. А то она нас отругает, а Машу переведет в другую группу. А мы должны быть вместе.
- Ну хорошо, пусть это будет нашей тайной.
- Спасибо, мамуль, - обхватил меня своими маленькими ручками мой сынок, - я тебя очень люблю.
- И я тебя, ты даже не можешь представить как.
Мы переходили дорогу. Через двор уже должен был показаться наш дом. Илюша внимательно с внутренним восторгом смотрел на машины. По выражению его лица стоило ожидать сегодня новой гонки на игрушечной трассе.
- Мам, а можно чуть-чуть на площадке поиграть? - неожиданно спросил Илюша.
- Пожалуй, да.
- Если хочешь, то иди домой. Я все равно с ребятами и скоро вернусь.
- Нет. Я с тобой посижу. Знаю я твои гулянки - потом домой не затащить.
- Ну ладно, - весело одобрил сынок и побежал во двор.
Дети сидели по началу в песочнице, но, увидев Илью, они все радостно приветствовали его и побежали в свой деревянный домик. Они всегда в нем прятались, как говорил мне мой гулена - это была их штаб-квартира. С друзьями они там играли в карты, рассказывали страшные истории, менялись интересными находками. Самые крутые сидели на верхних полках под крышей. Хвастаться и упоминать такие привилегии он мог только, если сам входил в число крутых. Но он действительно пользовался во дворе авторитетом. У Илюши в голове имелось больше всего идей как провести день. Поэтому к нему все прислушивались и с нетерпением ждали его прихода. Я уселась на лавочку. Из домика доносились какие -то разговоры и смешки, затем они все дружно выбежали на воздух и определили водилу в "салки". Все громко смеялись, убегали друг от друга, спорили на счет было ли касание или нет, начинали заново играть. Мне за ними было очень любопытно наблюдать, ведь раньше я сама была в их возрасте.
Новое занятие предложил кто-то из компани. После чего ко мне подбежал Илья и спросил можно ли ему вместе с ребятами пойти за дом построить шалаш. Я знала, что утром сегодня спиливали ветки с деревьев, тем самым предоставляя материал для игр детям. Лишать Илью такой возможности я не могла, так как знала, что эти ветки через 1-2 дня увезут отсюда. Поэтому я разрешила. Он поцеловал меня и убежал. Мне так приятно было, ведь я понимала, что авторитет крутого пятилетнего мальчика исключает из себя поцелуи и заботы мамы, тем более перед друзьями, но Илья перераспределял приоритеты. Если он хотел, он делал. Дальше я наблюдала, как дети возятся с ветками и собирают их в кучу. Сорванцы нашли еще картонки, чтобы постелить на землю и соорудили оружие. Потому что шалаш - произведение редкое и очень даже желаемое во дворе. Надо защищать! Поэтому они возвысили свой игрушечный дом, залезли в него и сидели болтали. Потом возобновились умопомрачительные игры и коллективная беспечность. Я решила забрать сына и идти домой. Этого ребенка надо кормить, сам-то он в процессе игры и не подумает о еде.
- Илюш, пойдем домой, - прокричала я.
Сначала хулиган не отвечал, делая вид, что не слышит.
- Илья!
- Ну мам, - всхлипывая, отозвался он.
- Надо идти кушать и спать, если ты хочешь завтра на аттракционы.
Тут он встал и пошел. Парк развлечений оказался весомым аргументом.
- Присмотрите за нашим домом только, пацаны, - с досадой скомандовал Илья.
- Хорошо. Пока, - попрощались хором ребята.
- Пока.
Я улыбнулась неугомонному сыну, но он на меня хмыкнул и пошел вперед к нашему подъезду. На лавочке сидела старенькая соседка, реагирующая на Илью всегда так, как-будто не видела его год. Но сейчас я была уверена, что ребенок ее отпугнет своим настроением.
- О, кто это у нас такой большой? Ты ли, Илюша? Здравствуй. Как ты вырос, - восхищалась она, приложив ладони к лицу.
- Здравствуйте, я домой, - недовольно кинул он, снова рассмешив меня.
- Он просто не в духе сегодня. Добрый день, - утешила я бабушку.
- Да я вижу. Взрослеет.
- Это точно.
Мы сбежали от болтливой соседки, поднялись по лестнице и зашли домой.
Илюша сразу сбросил обувь на пол и направился в зал к игрушкам. Он включил на телевизоре свой любимый канал с мультиками и периодически подпевал их вступительную песенку. Это было очень забавно. В некоторые моменты он не успевал за словами и просто качал в такт головой, пока темп не сбавлялся и он не нагонял. Потом снова возвращался к своим гонкам и, издавая похожие на езду звуки, обрызгивал слюнями ковер.
- Сынок, иди есть.
- Сейчас иду, мам. Давай как всегда, - поставил он свои условия, намекая на наш с ним фокус - когда микроволновая печь докладывала о готовности пищи, он пускал две свои машины к финишу, и получался звук окончания гонок.
- Готов? - спросила я его, когда времени до сигнала оставалось 10 секунд.
- Да, - радостно взвизгнул он.
- Марш, - крикнула я.
И тут на всю квартиру раздалось его -" вжжжж, красная Феррари выходит вперед... но синяя ее догоняет... кто же станет победителем в этом заезде?". Вдруг микроволновка издает финальное пиликание.
- Ураааа. Побеждает красная. Снова чемпионом оказывается Илюха-SuperStar.
Я смеюсь над его победными возгласами.
- Иди кушать, SuperStar.
- Иду, мамуля.
Он прибегает с улыбкой до ушей и накидывается на еду, тыча вилкой беспорядочно в макароны. Я наливаю ему попить.
- Нужны силы для новой гонки. Нам бросил вызов "Зеленый шершень". Он лучший гонщик на всем белом западе, - бубнил фантазер, пережевывая пищу.
- Диком. И так говорят про ковбоев, - поправила я его.
- А у меня будут гонщики, - не соглашался Илюша, - и если кто-то выиграет не по-честному придут разбираться ковбои.
- Давай они устроят разборки на побережье океана. Просто кому-то надо помыться, а то пахнет, как грязный кайот.
- Да, точно! Классно! Я согласен! Многие погибнут в этой битве при Ванне, - с интригой, услышанной из фильмов, скандировал он.
Я пошла набирать горячую воду. Приготовила ему полотенце и чистые трусы.
- А можно с пеной, мамуль?
- Да, сейчас сделаю.
По просьбе сына я добавила в самый водоворот, который образовался под краном, немного шампуня. Так постепенно гладь воды заполнилась мыльным образованием.
- Ну ты долго? Сейчас весь океан остынет, будешь в холодном купаться.
- Я кушаю, - твердо заявил он.
Я села возле него и взяла вилку.
- Давай, покормлю моего маленького малыша, сам то он не справится.
Он хитро улыбнулся и послушно открыл рот.
- Вот летит самолетик за маму, - набрав еды, описывала я в воздухе вилкой пируэты, - готов на посадку, аамммм.
- Ты не узнала - можно ли сделать посадку, - уточнил сынок.
- Ой, простите.
Я взяла для исправления "новый лайнер".
- Командир Илюха-SuperStar, даешь посадку?
- Даю.
Открыв рот, он захватил всю еду и довольными глазами смотрел на меня. Я посмотрела на него в ответ, округлив глаза. Он повторил и приблизился. Потом я сократила расстояние. И так до того момента, пока наши носы не встретились. Я чмокнула его, а он захихикал.
- Давай , еще ложечку за садик...
- Нет, - покачал он отрицательно головой, нахмурив брови.
- Хорошо, тогда за друзей и шалаш.
Тут он с удовольствием съел.
- И последняя за то...
- Я больше не могу, - взвыл Илюша.
- За то, чтобы пойти завтра на аттракционы, - выбрала я беспроигрышный вариант.
- Да ты специально, - засмеялся ребенок.
- С вами, молодой человек, по-другому никак нельзя. Все, беги мыться. Я приготовлю постель. Надо спать, а то завтра тяжелый день.
Он встал и рванул в ванную, сбрасывая по дороге с себя одежду.
Я постелила ему постель в его комнате, взбила подушку, пригасила свет и пошла к сыну. Он был истинный пловец, поэтому любил с разбегу нырять в ванную, и я перестала удивляться огромным лужам на полу.
- Ах ты хулиган, - возмутилась я.
А Илье было все ни по чем, пока его игрушечные герои сражались на ледниках пенной Антарктиды. Закончив свое дело, я уселась на табуретку и стала любоваться на румяного, мокрого, радостного малыша.
- Мамуль, а когда я буду участвовать в гонках?
- Когда вырастишь, - улыбнулась я ему.
- Нуу. Это так долго ждать .
- Да не очень, вот увидишь. Потом вся жизнь станет гонкой.
- Вот я и хочу. Только моей трассой будет один большой круг, чтобы проезжать по много раз старое и всегда видеть новое. Я тогда никогда не устану от своей мечты, значит останусь ребенком, значит ты будешь со мной долго-долго.
- Я и так буду с тобой долго-долго, - погладила я его по волосам.
- И сначала буду проигрывать, чтобы всю жизнь имелась цель. А то выиграю и что потом делать? У меня же мечта пропадет...
- Мудро мыслишь, маленький философ.
- Главное - чтобы ты всегда была на стадионе и наблюдала за мной, - его глазки засияли.
- Хорошо. Я тебе обещаю.
- Я между прочим у Деда Мороза попросил на Новый год участие в гонке, - вспомнил досадно он.
Я задумалась, потом сделала из пены себе бороду и стала гримасничать:
- Я Дедушка Мороз. Я помню, что этот милый мальчик попросил. Когда он вырастит он станет самым лучшим гонщиком на свете, даже лучше моих северных оленей...
- Мам, - смеялся он во всю глотку, - это ты!
- Нет, это новогодний волшебник! Разве мамы носят бороды?
Потом я накинулась на Илюшу и принялась щекотать его. Он хохотал, брыкался, брызгал водой. Так мы с ним игрались, пока я не начала его мыть. Потом я его вытерла насухо и велела идти в кровать. Он поцеловал и убежал. Я принялась убирать устроенный погром, но все это время в мыслях размышляла насколько счастлива. Так на самом деле просто жить и радоваться жизни, если каждый день осознавать чудо. Особенно когда это чудо вас еще и целует и улыбается. Перед сном я проведала сына. Илюша крепко спал, обхватив руками свою мягкую игрушку. Я чуть ли не со слезами на глазах от счастья подошла к нему и прошептала как его люблю. Это не передать словами, так что лучше пусть признание останется услышанными только нами двоими.
16 мая.
Я помылась и легла спать в соседней комнате от Илюши. Действительно, когда я к нему заходила, он спал. Но это продлилось недолго. В часа 2 ночи я вскочила от грохота. Что-то свалилось на пол в соседней комнате. Сразу же, как я встала, раздалось на всю квартиру испуганное "маааам". Я поспешила. Илюша сидел на ковру, видимо, во сне скатился с кровати. Я направилась поднимать его.
- Вставай, сынок. Как ты так упал?
- Не знаю, я просто спал...
- Ну давай, ложись обратно.
Я легла к нему рядом, и он прижался ко мне.
- Мамуль, я теперь не засну. Можно я с тобой буду спать? - давил он на жалость, крепко меня обнимая.
- Нет, - строго ответила я, - надо учиться самому спать, я чуть-чуть с тобой полежу, пока ты не заснешь, и пойду к себе.
- Но тут страшно...
- Нет, Илья.
Тогда он уткнулся в мою грудь и сделал вид, что заснул. Я пролежала с ним еще пару минут без движений, потом тихо встала и вернулась обратно в свою постель. Как только я легла и уже сомкнула глаза, как снова раздался шум падения. Кажется, Илья только  притворился, что заснул. Недолго он протянул.
- Мам, я опять упал .
- Ты это сделал специально, - усмехнулась в подушку я.
- Нет. Я просто не могу здесь спать один.
- Придется.
- Ну, мам, пожалуйста, можно эту ночь с тобой? - умолял он.
- Нет, - настаивала я на своем.
- Прошу, - начинались всхлипывания .
- Так, молодой человек, дайте мне поспать и не лезьте с ерундой. Ничего с тобой не случиться, если ты находишься в соседней комнате.
Эти слова его угомонили, но на какое-то время. Очевидно, он придумывал план действий.
- Ааа, - закричал, рыдая он, - привидение! Оно идет прямо на меня с ножом! Прямо в халате, вон из угла! Мамочка, спаси! Приведение! Страшное!
Он действительно плакал. Его страх показался искренним.
- Илья, хватит.
- Мне страшно. Хоть кто-нибудь...
Тут мне стало жалко этого ребенка. Я встала и недовольно пошла за ним в комнату. Взяв плачущего малыша на руки, я перенесла его без слов к себе в кровать. Слезы моментально прошли.
- Я люблю тебя, мамуль, - поцеловал он меня в щеку, повернулся и заснул.
- Я тебя тоже, засранец мой, - я снова сквозь сон улыбалась.
Как приятно рано утром вставать с любимым мужчиной. Но, если этот маленький мужчина устроил спектакль великого мученика ночью и ни свет ни заря включил мультики по телевизору, то удовольствие снижается. Я вертелась, старалась погрузиться в сон, но безуспешно. Песенки героев мультфильма были энергичными и настойчивыми. Поэтому я наконец встала и ушла в ванную. Такая участь каждой субботы. Иногда я очень скучаю по рабочим дням. Тогда Илья наоборот не встает с кровати в надежде, что я или просплю, или его не замечу и оставлю дома.
- Доброе утро, мамочка, - радостным голосом поздоровался Илья со мной.
- Доброе, и не надо подлизываться сейчас.
- Я и не собирался, - дал задний ход этот хитрец, - как спалось?
- Прекрасно. Как я и хотела - одеяло забрал, ноги на меня закинул, мультики с утра на полную громкость включил. Это моя лучшая ночь.
Он захихикал и вернулся к просмотру телевизора. Я закрыла глаза и вздремнула. Но тут настало то, чего я боялась.
- Мам, а когда мы пойдем на аттракционы? - как ни в чем не бывало спросил Илья.
- Когда я смогу поспать нормально.
- А, хорошо.
- Мне кажется, ты не заслужил поход в парк своим поведением, - удивлялась я его наглости.
- Мам, - заныл он, - ты обещала. Мне правда было очень страшно. Я не виноват. Зачем ты меня брала тогда? Я бы поплакал, а потом и заснул...
- Чего?! - воскликнула я.
- Прости меня, мамочка дорогая, я больше никогда не буду ночью плакать и проситься к тебе, но пошли, умоляю, кататься.
Я молчала.
- Привидение, приведение!
Я посмотрела на него с изумлением, не понимая в чем дело.
- Просто когда-то это сработало, - пояснил он мне.
Я засмеялась.
- Ладно. Пошли, сорванец. Повезло тебе, что поднял мне настроение. Тогда сейчас завтракаешь и в путь.
- Урааа, - обрадовался ребенок .
Я поняла, что уже спокойно с буйным мальчишкой полежать не получится, поэтому я встала и пошла на кухню приготовить ему завтрак. Я приготовила ему хлопья с горячим молоком. Он их очень любил.
- О, мои любимые шоколадные хлопья! Спасибо, мамочка! - восторжествовал он.
Я улыбнулась ему и сама перекусила бутербродом с сыром и чаем с лимоном. Я внимательно наблюдала, как он ест. Сначала Илья съел все шарики, которые отдали весь свой шоколадный цвет молоку, а потом выпил вкусную образовавшуюся массу.
- Ну чего? Беги, одевайся, а то опоздаем, - скомандовала я.
- Бегу! 
Илья собрался как метеор, я де возилась избирательно с гардеробе. Сын уже был озлоблен ни на шутку. Когда я вышла на улицу, он лежал и стонал на лавочке, теребя ногой. Мы сели на автобус, нам необходимо было проехать четыре остановки .  В парке имеются фонтаны, куда подростки норовят залезть и охладиться, палатки со всякими сладостями и кафешки на любой вкус. В общем, весь город, а то и близлежащие поселения спешат сюда в поисках эмоций.
Илья чуть не оторвал  руку, желая по-скорее ворваться в мир счастья. Я только и успевала прибавлять шагу, чтобы догнать его. Все-таки, преодолев долгий путь, мы добрались до нашей цели. Глаза у Илюши засияли, он понимал, что все веселья у него в руках. Ну еще в моем кошелке, но об этом он не задумывался. Сын сразу бросился к кассам. Тяжело передать подробно все пережитые за этот день эмоции, потому что я уже взрослая, а Илья, главный эпицентр радости и восторга, еще не умеет писать, поэтому я просто расскажу о наших похождениях. Простояв в длинной очереди, мы купили ребенку билеты на маленькие американские горки, большой шар, плавающий на воде, и музыкальную карусель. Многие аттракционы имели ограничения по возрасту. Первым аттракционом был водный шарик. Храбрец залез в него и начал раскачиваться. Падая и снова вставая, на его лице возникали то испуг, то смех. Остальные дети, познав неизбежность падения, садились на дно и сидели, но не Илья. Он с радостью вставал снова, чтобы повернуть шар и заново свалиться. Потом он начинал дурачиться, разбегаясь и ударяясь головой о резиновую стенку. Он не хотел вылезать, и его пришлось выгонять. Дальше его выбор упал на карусель, а затем и на американские гонки. Эти два мероприятия сопровождались криками, визгами и хохотом. Он всю дорогу делился своими впечатлениями : "И вот так повернуло! Я думал вывалюсь! Все кричали, а я держался! Это было круто!". По итогу я решила заткнуть его болтливый рот клубничным мороженым. Дальше он побежал плескаться в фонтане. Туда ребята приходили со своими тазиками и устраивали водную битву, обливая друг другу. Выглядело со стороны очень весело, потому что они брызгались, кидали соперника в воду, заводили новые знакомства. Мой хоть и не был их возраста, но, сняв носки, побежал принять бой. У девочек он, конечно , пользовался вниманием. Все хихикали и тискали его. Вернулся он уставший и изнеможенный. Мы с ним съели по хот-догу и разлеглись на специально выделенной для отдыха траве. Мальчик сразу уснул, а я просто гладила его по волосам и смотрела на облака. Они просто плыли, стремясь к солнцу. Оставались неизменно добрыми и любящими. Их задачей было окрасить мир, очаровать людей. Так все просто.
Илюша проснулся, сначала не понял где он находится. Но увидев меня, успокоился и обнял. Я поцеловала его в розовые щечки и обхватила крепко-крепко руками.
- Мамуль, а можно на последний аттракцион? И потом домой пойдем, - сонно спросил он.
- Конечно. На какой хочешь?
- Батут.
- Пойдем, - я встала и взяла это улыбающееся создание на ручки.
- Ничего на свете лучше нетуу, - напел он любимую песня, намекая, чтобы я ему помогала.
- Чем бродить друзьям по белому светуу...
- Тем, кто дружен, не страшны тревогии...
- Нам любые дороги дорогиии! - закончила я наш клич.
Купив билет, Илюша побежал лазить с детьми по надутому замку. Он то поднимался по канату, постигая вершину, то со всеми дружно спрыгивал в мягкую пропасть. Потом они о чем-то с мальчиками договорились и принялись подпрыгивать, демонстрируя воздухе трюки. Что-то оспаривали, доказывали, смеялись. Я стояла и удивлялась, как детям свободно и легко живется, и какой родителям выпадает шанс сделать маленького человечка счастливым. Время кончилось и Илюша с небольшой разочарованностью, хоть и старался ее не показывать, спустился, надел босоножки, и мы отправились в обратный путь.
- Я у тебя не много денег потратил, мамуль? - беспокоясь, поинтересовался сынок.
- Нет, все хорошо.
- Я когда вырасту, обязательно тебя тоже свожу в твое любимое место. Куда ты там ходишь... В салон-красоты или парикмахерскую, вот куда угодно. Самую лучшую прическу закажу, за любые деньги...
Я засмеялась и поцеловала своего кавалера в светлую макушку.
- Спасибо, любимый. Я буду очень рада.
Солнце начинало опускаться за горизонт. Краски на небе стали ярко-розового цвета. Воздух казался чище, чем обычно, из-за царящей вокруг красоты. Влюбленные парочки возвращались в свои уютные гнездышка, обняв за талию друг друга. Уставшие дети еле тащились обратно домой. Мой герой еще держался. Он был благодарен за потраченный на него день, поэтому пешую дорогу держался стойко. В автобусе он чуть не заснул у меня на плече, я не переставала целовать его в лобик и говорить, что уже скоро приедем. Наконец мы пересекли порог дома. Илюша свалился и без каких-то движений лежал, смотрев на обои. Потом встрепенулся.
- Мам, а можно сегодня сказку?
Повесив куртку, я взглянула на него:
- Ты, похоже, решил, что я сегодня твой волшебный джин, исполняющий желания?
- Ага, - лукаво протянул он.
- А ты обещаешь мне сегодня спокойный сон без приведений?
- Если ты мне обещаешь хорошую сказку.
- Хорошо. Тогда бегом иди в душ, потому что ты сегодня много катался на аттракционах и спал на грязной траве, тебе надо помыться. А потом я почитаю тебе сказку.
- Я побежал, - резво отозвался на предложение ребенок. Он умчал в ванную и самостоятельно включил воду.
Я раздвинула себе диван и прилегла. За окном уже совсем темнело. Как незаметно пролетел выходной. Даже собственно не отдохнула. Но зато поднялось настроение. Такой приятный покой. Все на своих местах, все в равновесии, все прекрасно.
- Мама, я помылся, - прервал мои безмятежные мысли детский голосок.
Я и не слышала как он своими мокрыми ножками прошлепал из ванной в мою комнату совсем голышом.
- Ты чего так быстро?
- Вот так вот. Оставил свои ребяческие игры и серьезно взял да помылся.
- Правда? - улыбнулась я. - И что весь подмылся?
- Да.
- С мылом?
- Да.
- И ни чуточки грязи не осталось?
- Нет. Мам, хватит заговаривать мне зубы, ты сказку обещала.
- Неужели? Что-то я не помню...
- Ну мам, - он понял, что я иронизирую и со смехом напрыгнул на меня, - пойдем!
- Сейчас пойдем, - я начала его щекотать. Он извивался и продолжал заливаться смехом, пытаясь выбраться.
- Так, - вдруг прекратив веселье, заявил он серьезным голосом, - если ты мне сейчас не пойдешь читать сказку, то я перестану смеяться!
- Да вы что, мистер? Только не это! Идите, пожалуйста, выбирайте книгу, я скоро приду. Мне жизненно необходим ваш смех!
- Русские народные сказки, - быстро смекнул он.
- Мы же их все перечитали по сто раз.
Это была наша самая читаемая книга.
- Тогда ... - задумался сын на секунду, затем рванул в свою комнату и вернулся с какой-то небольшой книжкой, - вот эта.
- А ну ка, покажи. Раньше я ее не видела, - он преподнес ее мне, - "Хранители сказок" Г.Х. Андерсен. Хм. Интересно. Мы еще ее не читали?
- Неа.
- Тогда позволишь мне выбрать?
- Конечно, - воскликнул он и побежал к себе под одеяло, я следовала за ним.
Усевшись на край кровати, я открыла оглавление. Из всех названий сказок, мне понравилось "История одной матери". Не знаю даже почему, но мне она показалась заведомо поучительной. Про мам плохое не напишут.
- Вот эта, - ткнула я пальцем.
- Про что она? - с любопытством спросил он.
- Про семью.
- Как про нас?
- Наверное, сейчас узнаем. Читаем?
- Да.
Под восторженное одобрение я начала читать:
- «Мать пела у колыбели своего ребенка; как она горевала, как боялась, что он умрет! Личико его совсем побледнело, глазки были закрыты, дышал он так слабо, а по временам тяжело-тяжело переводил дух, точно вздыхал...
И сердце матери сжималось еще больнее при взгляде на маленького страдальца.
Вдруг в дверь постучали, и вошел бедный старик, закутанный во что-то вроде лошадиной попоны, — попона ведь греет, а ему того и надо было: стояла холодная зима, на дворе все было покрыто снегом и льдом, а ветер так и резал лицо.
Видя, что старик дрожит от холода, а дитя задремало на минуту, мать отошла от колыбели, чтобы налить для гостя в кружку пива и поставить его погреться в печку. Старик же в это время подсел к колыбели и стал покачивать ребенка. Мать опустилась на стул рядом, взглянула на больного ребенка, прислушалась к его тяжелому дыханию и взяла его за ручку.
- Ведь я не лишусь его, не правда ли? - сказала она. - Господь не отнимет его у меня!
Старик - это была сама Смерть - как-то странно кивнул головою; кивок этот мог означать и да и нет. Мать опустила голову, и слезы потекли по ее щекам... Скоро голова ее отяжелела, - бедная не смыкала глаз вот уже три дня и три ночи... Она забылась сном, но всего лишь на минуту; тут она опять встрепенулась и задрожала от холода.
- Что это!? — воскликнула она, озираясь вокруг: старик исчез, а с ним и дитя; старик унес его.
В углу глухо шипели старые часы; тяжелая, свинцовая гиря дошла до полу... Бум! И часы остановились.
Бедная мать выбежала из дома и стала громко звать своего ребенка.
На снегу сидела женщина в длинном черном одеянии, она сказала матери:
- Смерть посетила твой дом, и я видела, как она скрылась с твоим малюткой. Она носится быстрее ветра и никогда не возвращает, что раз взяла!
- Скажи мне только, какою дорогой она пошла! - сказала мать. - Только укажи мне путь, и я найду ее!
- Я знаю, куда она пошла, но не скажу, пока ты не споешь мне всех песенок, которые певала своему малютке! - сказала женщина в черном. - Я очень люблю их. Я уже слышала их не раз, - я ведь Ночь и видела, как ты плакала, напевая их!..
- Я спою тебе их все, все! - отвечала мать. - Но не задерживай меня теперь, мне надо догнать Смерть, найти моего ребенка!
Ночь молчала, и мать, ломая руки и заливаясь слезами, запела. Много было спето песен - еще больше пролито слез. И вот Ночь промолвила:
- Ступай направо, прямо в темный сосновый бор; туда направилась Смерть с твоим ребенком!
Дойдя до перекрестка в глубине бора, мать остановилась. Куда идти теперь? У самого перекрестка стоял голый терновый куст, без листьев, без цветов; была ведь холодная зима, и он почти весь обледенел.
- Не проходила ли тут Смерть с моим ребенком?
- Проходила! - сказал терновый куст. - Но я не скажу, куда она пошла, пока ты не отогреешь меня на своей груди, у своего сердца. Я мерзну и скоро весь обледенею.
И она крепко прижала его к своей груди. Острые шипы глубоко вонзились ей в тело, и на груди ее выступили крупные капли крови... Зато терновый куст зазеленел и весь покрылся цветами, несмотря на холод зимней ночи, - так тепло у сердца скорбящей матери! И терновый куст указал ей дорогу.
Она привела мать к большому озеру; нигде не было видно ни корабля, ни лодки. Озеро было слегка затянуто льдом; лед этот не выдержал бы ее и в то же время он не позволял ей пуститься через озеро вброд; да и глубоко было! А ей все-таки надо было переправиться через него, если она хотела найти своего ребенка. И вот мать приникла к озеру, чтобы выпить его все до дна; это невозможно для человека, но несчастная мать верила в чудо.
- Нет, из этого толку не будет! - сказало озеро. - Давай-ка лучше сговоримся! Я собираю жемчужины, а таких ясных и чистых, как твои глаза, я еще и не видывало. Если ты согласна выплакать их в меня, я перенесу тебя на тот берег, к большой теплице, где Смерть растит свои цветы и деревья: каждое растение - человеческая жизнь!
- О, чего я не отдам, чтобы только найти моего ребенка! - сказала плачущая мать, залилась слезами еще сильнее, и вот глаза ее упали на дно озера и превратились в две драгоценные жемчужины. Озеро же подхватило мать, и она одним взмахом, как на качелях, перенеслась на другой берег, где стоял огромный диковинный дом. И не разобрать было - гора ли это, обросшая кустарником и вся изрытая пещерами, или здание; бедная мать, впрочем, и вовсе не видела его, - она ведь выплакала свои глаза.
- Где же мне найти Смерть, похитившую моего ребенка? - проговорила она.
- Она еще не возвращалась! - отвечала старая садовница, присматривавшая за теплицей Смерти. - Но как ты нашла сюда дорогу, кто помог тебе?
- Господь Бог! - отвечала мать. - Он сжалился надо мною, сжалься же и ты! Скажи, где мне искать моего ребенка?
- Да я ведь не знаю его! - сказала женщина. - А ты слепая! Сегодня в ночь завяло много цветов и деревьев, и Смерть скоро придет пересаживать их. Ты ведь знаешь, что у каждого человека есть свое дерево жизни или свой цветок, смотря по тому, каков он сам. С виду они совсем обыкновенные растения, но в каждом бьется сердце. Детское сердечко тоже бьется; обойди же все растения - может быть, ты и узнаешь сердце своего ребенка. А теперь, что ж ты мне дашь, если я скажу тебе, как поступать дальше?
- Мне нечего дать тебе! - отвечала несчастная мать. - Но я готова пойти для тебя на край света!
- Ну, там мне нечего искать! - сказала женщина. - А ты вот отдай-ка мне свои длинные черные волосы. Ты сама знаешь, как они хороши, а я люблю хорошие волосы. Я дам тебе в обмен свои седые; это все же лучше, чем ничего!
- Только-то? - сказала мать. - Да я с радостью отдам тебе свои волосы!
И она отдала старухе свои прекрасные, черные волосы, получив в обмен седые.
Потом она вошла в огромную теплицу Смерти, где росли вперемежку цветы и деревья; здесь цвели под стеклянными колпаками нежные гиацинты, там росли большие, пышные пионы, тут - водяные растения, одни свежие и здоровые, другие - полузачахшие, обвитые водяными змеями, стиснутые клешнями черных раков. Были здесь и великолепные пальмы, и дубы, и платаны; росли и петрушка и душистый тмин. У каждого дерева, у каждого цветка было свое имя; каждый цветок, каждое деревцо было человеческою жизнью, а сами-то люди были разбросаны по всему свету: кто жил в Китае, кто в Гренландии, кто где. Попадались тут и большие деревья, росшие в маленьких горшках; им было страшно тесно, и горшки чуть-чуть не лопались; зато было много и маленьких, жалких цветочков, росших в черноземе и обложенных мхом, за ними, как видно, заботливо ухаживали, лелеяли их. Несчастная мать наклонялась ко всякому, даже самому маленькому, цветочку, прислушиваясь к биению его сердечка, и среди миллионов узнала сердце своего ребенка!
- Вот он! - сказала она, протягивая руку к маленькому голубому крокусу, который печально свесил головку.
- Не трогай цветка! - сказала старуха. - Но стань возле него и, когда Смерть придет - я жду ее с минуты на минуту, - не давай ей высадить его, пригрози вырвать какие-нибудь другие цветы. Этого она испугается - она ведь отвечает за них перед Богом; ни один цветок не должен быть вырван без его воли.
Вдруг пахнуло леденящим холодом, и слепая мать догадалась, что явилась Смерть.
- Как ты нашла сюда дорогу? - спросила Смерть. - Как ты могла опередить меня?
- Я мать! - отвечала та.
И Смерть протянула было свою длинную руку к маленькому нежному цветочку, но мать быстро прикрыла его руками, стараясь не помять при этом ни единого лепестка. Тогда Смерть дохнула на ее руки; дыхание Смерти было холоднее северного ветра, и руки матери бессильно опустились.
- Не тебе тягаться со мною! - промолвила Смерть.
- Но Бог сильнее тебя! - сказала мать.
- Я ведь только исполняю его волю! - отвечала Смерть. - Я его садовник, беру его цветы и деревья и пересаживаю их в великий райский сад, в неведомую страну, но как они там растут, что делается в том саду - об этом я не смею сказать тебе!
- Отдай мне моего ребенка! - взмолилась мать, заливаясь слезами, а потом вдруг захватила руками два великолепных цветка и закричала:
- Я повырву все твои цветы, я в отчаянии!
- Не трогай их! - сказала Смерть. - Ты говоришь, что ты несчастна, а сама хочешь сделать несчастною другую мать!..
- Другую мать! - повторила бедная женщина и сейчас же выпустила из рук цветы.
- Вот тебе твои глаза! - сказала Смерть. - Я выловила их из озера - они так ярко блестели там; но я и не знала, что это твои. Возьми их - они стали яснее прежнего - и взгляни вот сюда, в этот глубокий колодец! Я назову имена тех цветков, что ты хотела вырвать, и ты увидишь все их будущее, всю их земную жизнь. Посмотри же, что ты хотела уничтожить!
И мать взглянула в колодец: отрадно было видеть, каким благодеянием была для мира жизнь одного, сколько счастья и радости дарил он окружающим! Взглянула она и на жизнь другого - и увидела горе, нужду, отчаяние и бедствия!
- Обе доли - Божья воля! - сказала Смерть.
- Который же из двух - цветок несчастья и который - счастья? - спросила мать.
- Этого я не скажу! - отвечала Смерть. - Но знай, что в судьбе одного из них ты видела судьбу своего собственного ребенка, все его будущее!
У матери вырвался крик ужаса.
- Какая же судьба ожидала моего ребенка? Скажи мне! Спаси невинного! Спаси мое дитя от всех этих бедствий! Лучше возьми его! Унеси его в царство божье! Забудь мои слезы, мои мольбы, все, что я говорила и делала!
- Я не пойму тебя! - сказала Смерть. - Хочешь ты, чтобы я отдала тебе твое дитя или чтобы унесла его в неведомую страну?
Мать заломила руки, упала на колени и взмолилась творцу:
- Не внемли мне, когда я прощу о чем-либо, несогласном с твоею всеблагою волей! Не внемли мне! Не внемли мне!
И она поникла головою...
А Смерть понесла ее ребенка в неведомую страну.»
Илюша все это время затаив дыхание, слушал. Потом понял, что я закончила и спросил меня:
- Что такое неведомая страна?
- Вечность.
- В чем она измеряется?
- У каждого по-разному. У кого-то в любви и добре, у кого-то в страданиях.
- Смерть сделала плохой поступок?
- Судить в сказке положено только матери сына. Мать отпустила сына со смертью в неведомую страну.
- Зачем? Она же его любила?
- Это судьба.
Илюша нахмурившись, спросил:
- Я тоже отправлюсь в неведомую страну?
- Все мы отправимся.
- А ты меня одного отпустишь? - я почувствовала на щеках теплые слезы. - Мам, ты же не разрешаешь мне долго гулять одному, а тут целая вечность…
- Я с тобой пойду, несмотря ни на что, - обняв моего мальчика прошептала я. - Ты мой самый любимый и красивый цветок, которому я отдала весь солнечный свет, и я никому не отдам тебя, даже пусть будет на то воля божья. Мой цветок невозможно сорвать.
- Спасибо, мамочка. Я тоже с тобой пойду, куда скажешь, - я прижала его еще крепче и поцеловала мокрыми солеными губами.
- Ты всегда будешь жить. У меня в сердце ты будешь всегда счастливым и любимым ребенком.
- Я так хочу, - улыбнулся Илюша, - мамуль, а почему все эти предметы что-то хотели от матери?
- Наверное, автор хотел передать весь путь утраты любимого человека. Сначала мучительные воспоминания, потом боль, затем человек слепнет и теряет связь с миром, и под конец отстраняется и стареет.
- А про цветы и растения правда?
- Может быть.
- Сказка грустная... Потом еще хочешь, чтобы мне кошмары не снились…
- Ну извини, - посмеялась я, - не знала, что так будет.
- Я бы хотел, чтобы мама встретилась со своим сыночком...
- И они обязательно встретятся, дорогой.
- Мам.
- Да?
- Что такое Гренландия?
Я снова рассмеялась, вытерев слезы.
- Такой большой остров около Северной Америки. Он всегда покрыт снегами и ледниками, по которым бродят олени. Там ужасно холодно.
- Как в сердце у смерти? - задумавшись, предположил он.
Я удивилась его вопросу. Обычно такого не ожидаешь от пятилетнего мальчика.
- Да, мой умник, как у смерти . А теперь постарайся заснуть, ладно?
- Да, мамочка, я тебя сегодня тревожить не буду, - Илюша приподнялся и поцеловал меня в щечку. Затем он обнял свою игрушку и закрыл глаза. Я встала, выключила свет.
- Спокойной ночи, мой ангел. Ты самое дорогое, что у меня есть. Храни тебя Господь.
- И тебе, моя любимая мамуля, - прошептал Илюша мне.»
Ему было недавно пять лет. И я о нем ничего не помню. Куда он мог деться? Таня не могла отпустить никуда ее любимого сына. Значит это последний ребенок. Но даже, когда заводилась тема о детях, она молчала. Она продолжала от меня скрывать тайну. Моего сына. Я ненавижу себя. Только последняя тварь могла так просто все забыть, а затем все потерять. Что случилось с ее записями после того, как я пришел в себя? Вдруг в голову приходит мысль. Я не уверен, но проверить необходимо. Я бросаюсь к матрацу Насти и выворачиваю его наизнанку. Там лежит папка. Визуально идентичная предыдущей.