Рыбина

    Я рыбина из этого илистого пруда. Всех моих деток переловил сетью стоящий на берегу в клочьях белого дыма голодный мужик. У него большие пронзительные глаза. Ими, как сетью, он будоражит воду. Время от времени он наклоняется и бросает взгляд в пластмассовое ведёрце, где в ужасе плещутся мои ребятишки, и высвобождает из своей головы звенья проклятий. Мужик возмущён тем, что ему удалось выловить. Он говорит, что «этой чешуйчатой мелочью даже младенца не накормить». А я исхожу слезами. Я-то знаю, что для голодного мужика и мошкара — пища.

    Он кличет меня, потому что в пруду, кроме меня, никого не осталось. Лишь мною мужик может насытить свой требующий желудок. Возможно, тогда он выпустит моих деток обратно в пруд, и они проворно поплывут на другую сторону, спрячутся в камышах. И вот я отважно впиваюсь жабрами в сети. И мужик чувствует, что сейчас под водой происходит нечто грандиозное — сродни восходу и гибели солнца, но только на рыбьем уровне… Мужик тащит сети, и его хмурое лицо внезапно преображается, когда, поднатужившись ещё раз, он видит меня, рассекающую хвостом воздух у его ног. Он смеётся. Размахивает руками. А затем аккуратно извлекает меня из капроновой сети, просовывает в мой рот указательный палец, имеющий форму крючка, и приподнимает над своим игольчатым подбородком — словно желая определить мой точный вес. «Попалась! Рыбина!» — радостно восклицает мужик. Смертью несёт из его чёрного рта. И руки его холоднее глубоководного ила.

    Я хорошо помню этого мужика. Ещё мальчишкой приходил он сюда с надувным матрасом. А я мальком проскальзывала между его напряжённых пальцев. Но теперь он волен сделать со мной всё, что захочет. Я полностью в его власти. Одна эта мысль до невероятных размеров раздувает его самолюбие. Облизывая пересохшие губы, насвистывая, он подносит меня ещё живую к костру, подвешивает над ним. Нестерпимый жар охватывает всё моё тело. Я раскрываю рот, словно намереваюсь выпить застывшее надо мной дождевое облако. Я чувствую, сколь быстро плавятся мои плавники, как от меня отслаиваются чешуйки, превращаясь в хрустящую пыль. Красная ткань костра подступает к моим глазам. И они вот-вот лопнут, не выдержав этого адского натиска. Но перед тем как огонь окончательно ослепляет меня, я ещё раз успеваю увидеть голодного мужика. Он весело поднимает с земли пластмассовое ведёрце и со словами: «Подрастите сперва» — выплёскивает моих ребятишек в пруд. Они снова дома! Они спасены! Спасибо!