Глава 30. Баллада Посвящённых

Фургон снова катился по дороге, залитой полуденным солнцем. Торментир перебрался с облучка под тент. Его чёрная мантия притягивала солнечные лучи магнитом, и он не мог выдержать такой жары. Его место немедленно заняла Нелл. Она весело переговаривалась с Мелисом. А под тентом царила тишина.

Вдруг Нелли обернулась назад и заявила:

- А вы в курсе, что Мелис знает целую песню про нас?

- Теперь в курсе, - отозвалась Эйлин. – Он что, сам её сочинил?

- Нет, - ответил Мелис. – Эта песня про всех Посвящённых вообще, а не только про нас. Меня дедушка научил.

Торментир бесстрастно смотрел на юношу, но Эйлин и Лидброт стали просить, чтобы он спел им. Мелис долго отнекивался, но когда Нелл воскликнула:

- Ты пой, а я на ходу подыграю тебе!

Мелис согласился.

- Баллада Посвящённых.

В Долине Домиэль –
Там нет ни слёз, ни боли,
В Долине Домиэль –
Покой и тишина,
Там солнце и трава,
И шепчется листва,
Там нет меня, там нет тебя,
В Долине Домиэль.

В Долине Домиэль
На листьях пляшут звёзды,
Там в золоте луна
И чёрный неба свод.
А тихий звон ручья
Навеет сны и грёзы
Тому, кто посвящён
И кто туда дойдёт.

Там изумрудный Свет
Деревья льют беспечно,
И в шелесте листвы
Послышится свирель,
И Сила потечёт
Потоком бесконечным
К тому, кто попадёт
В Долину Домиэль.

Пока Мелис пел, Нелли сосредоточенно вслушалась в его голос, взмахнула смычком…. Чистый и ясный юношеский голос сплетался со звоном струн, и эта мелодия вселяла надежду в сердца Посвящённых. Может, для того она и была предназначена в своё время?

Даже лицо Торментира было уже не таким каменным.

- А если кто-нибудь услышит эту балладу, нас опять жечь не будут? – поинтересовалась Эйлин.

- Да, наверное, надо быть поосторожнее с такими песнями, - согласился Мелис. – Больше я петь её не буду.

- Да чего вы боитесь! – Нелли снова хотелось доказывать свою правоту. – На этой дороге никого не видно, никто нас не слышит.

- Соглядатая тоже днём не было видно, - помрачнев, сказала Эйлин.

Лидброт тихо рассмеялся:

- Если бы вы были внимательны, то кое-что заметили бы…

- Что именно?

Торментир тоже усмехнулся. Эйлин, заметив это, произнесла:

- Ну-ка, признавайтесь, что вы тут наколдовали, а мы и не заметили?

Всё ещё улыбаясь, Лидброт ответил:

- Солус при отъезде сказал, что ходил проверять фургон.… Да и теперь он тоже начеку.

- То есть?

- То есть я наложил пару заклинаний, и нас сейчас никто бы не услышал. И вообще, на нас вряд ли обратят внимание, если только мы не начнем какие-либо магические действия, - Торментир был явно доволен собой.

Нелли, пользуясь тем, что её лица никто из магов не видит, скорчила самодовольную рожу. Мелис тихо фыркнул. Но, судя по голосу Эйлин, та была в восторге (или хорошо изобразила его):

- Вы просто молодец, Солус! Такой осторожный и предусмотрительный! Что бы мы делали без вас!

Нелл продолжала кривляться, сложив губки бантиком и тихонько почмокав в воздух, что должно было изображать «любовь-морковь». Мелис, посмеиваясь, сделал ей страшные глаза и грозно нахмурился, показывая, как будет разгневан на неё Торментир. В ответ Нелли высунула язык и показала «нос». Молодые люди хихикали и не замечали, что их пантомима не осталась незамеченной.

Внутри фургона Эйлин, отвернувшись, вся тряслась от еле сдерживаемого смеха, Лидброт улыбался, а Торментир высоко поднял брови. Отсмеявшись, Эйлин громко прошептала:

- Солус, они забыли, что их мысли легко читаются!

Торментир только пожал плечами.

Но Нелли, чуткая, словно пантера, услышала эту фразу и демонстративно вытаращила глаза от преувеличенного ужаса. Вдобавок она широко раскрыла рот, и рожица получилась настолько уморительной, что Мелис не выдержал и громко захохотал.

Так они развлекались дор;гой, а вдоль неё тянулись и тянулись леса.

- Интересно, - пробормотала Эйлин. – Почему мы никого не встречаем на этой дороге?

- Это не главная дорога к порту. Основной тракт очень многолюден. Он гораздо шире этой лесной дороги, более благоустроен….. – Мелис не успел закончить фразу.

- А почему мы тогда не едем по главному тракту? – возмутилась Нелл.

- Дамы соскучились по благам цивилизации? – холодно осведомился Торментир.

- Нет, не сказать, чтобы очень, но предстоит ночёвка, - не менее холодно парировала Эйлин. – И если вам нравится спать на голой земле, то, пожалуйста, спите, а я не хочу.

- Ночью можно не останавливаться – быстрее доберёмся, - проворчал Торментир.

- Ну, если вы будете рулить, Солус.

- Ой, знаете, госпожа Эйлин, - Мелис заволновался. – Эти лошади такого не любят.

- Чего именно? – не поняла Эйлин.

- Ну, понимаете, они чувствуют руку, что правит ими, а другой руки могут и не признать, и не послушать.

- В общем, я тоже не горю желанием возиться с четвероногим транспортом, - уточнил Торментир.

- Они не транспорт! – возмутились Нелл и Мелис. – Они ведь живые!

- Проще говоря, - вмешался Лидброт. – Большинство из нас за остановку ночью. Но всё равно кто-то должен караулить остальных и не спать.

- Это можно делать по очереди, - спокойно сказала Эйлин. - Так каждый из нас отдохнёт, а утром можно снова двигаться в путь. Я только хотела бы нести вахту последней, заодно приготовила бы что-нибудь перекусить. Время сэкономим.

- Хорошо, - легко согласился Лидброт. – Я мог бы караулить первым, а Солус – в середине ночи. Вы не против, Солус?

Торментир согласился, но молодые люди запротестовали:

- А мы? Мы тоже хотим караулить!

- А вы, - утешил их старый волшебник, – днём будете следить за дорогой. Это важно, это очень важно, и вы должны быть внимательны, поэтому ночью должны поспать.

Те согласились, хотя и с неохотой.

Путь продолжался под шорох ветра в ветвях и пение лесных птиц. Надо заметить, что деревья и трава были здесь совершенно обычными. Эйлин подумала, что таким мог бы быть лес в её родных краях. Солнце ласково пригревало, как в любой чудесный летний денёк. Впрочем, как отметила Эйлин про себя, здесь могут оказаться совсем другие времена года.

Лидброт, хитрец, видно уловил течение её мыслей:

- Здесь, в этой области Сариссы, нет ярко выраженных времён года. Но сейчас, по всей видимости, действительно лето. Обратите внимание, как высоко поднялось солнце.