Старые Дороги

                « … Когда предсказания сбываются,    больше всех оказываются ошеломлёнными пророки»
      
Год 1997-ой. Работаю в совхозе «Рассвет» в Новом Дворе под Минском уже несколько месяцев. Лето в самом разгаре. Ягоды переработали на сок и вино, готовимся к яблокам. До начала сезона их переработки - недели две-три: можно расслабиться и не суетиться.
       Вторник – день не суетливый и провести его я собирался в конторе нашей, переходя из одного отдела в другой, подписывая в каждом какую-нибудь бумагу с отчётом или расчётами. Дошла очередь заглянуть в кабинет и к главбуху, оказавшемуся моим тёзкой. Главный бухгалтер – мужчина крупного формата, но весёлый, спросил: смогу ли я в среду свозить несколько человек на моём «Москвиче» из столицы в Старые Дороги и назад?  «Горючка» компенсируется, командировка – «за отгул». Согласился. Отчего ж не свозить? Прогноз погоды передавали на тот день хороший, даже немного жаркий. Ну, да всё же лучше, чем в дождь! Решили отправиться с утра, «по холодку».
       На следующий день в полшестого утра недалеко от своего дома заехал за пассажирками и посадил к себе трёх женщин разного возраста: пожилую тётку, с нею бальзаковского возраста даму и девушку лет двадцати. По всему видно – родственницы они, но не самые близкие.
- Ну, что? Тронулись? – спросил я, когда они уселись.
- С Богом! - ответила одна из них и все втроём перекрестились. 
- Да, с ним, - пробормотал я удивлённо и обескуражено и мы поехали.
«Какие-то они уж очень набожные!» - подумал я, а вслух спросил:
- А Вам удобно ли в движении читать? Может лучше радио включить?
- Нет, спасибо, лучше не включайте! – ответила младшая и все они втроём опять уткнулись каждая в свою книжицу.
- Что ж такого увлекательного у каждой из вас, что вы так, не отрываясь, читаете уже больше часа?
- Молитвы мы читаем. И пока не доедем до пункта назначения - будем делать это неустанно.
       Вообще-то я всегда и везде передвигаюсь на авто очень быстро и безапелляционно соблюдаю лишь три основных «табу»: красный свет, железнодорожный переезд и знак «СТОП». Но когда в машине я не один – везу как стакан с водой: не расплескать бы! Вот и в тот раз ехали долго, но аккуратно. Солнце стояло уже довольно высоко, когда мы въехали на окраину Старых Дорог. Места эти были мне известны: «партизанил» здесь когда-то в бытность мою студенческую на офицерских сборах от нашей военной кафедры (но про то – отдельная история).
       Недалеко от железнодорожного переезда в переулке поставил машину: улочки ну очень уж узкие. До нужного дома дальше женщины пошли пешком. Ну, а я – чтобы время скоротать – стал слушать радио: начало девятого утреннего часа, прогноз погоды, лёгкая музыка и всё такое. Я готов был к тому, что ожидать придётся часов несколько. Однако через полчаса подошла ко мне женщина из того дома, куда мои пассажирки отправились, и говорит:
- Хозяин просит Вас зайти в дом, сказал, что ОБЯЗАН с Вами поговорить.
       Меня не удивило даже, что со мной не поздоровались. Удивило «ОБЯЗАН». Что за нужда со мной говорить? Пассажиркам не на что обижаться. Неужели чего-то нажаловались? Ладно: схожу – поговорим.
       Деревянный штакетник много лет не крашен: следы краски напоминают о себе лишь своим видом, похожим на свернувшийся чайный лист заварки, а уж определить первоначальный её цвет  не представляется абсолютно никакой возможности. Зато сам дом – «куколка»: не молод, но ухожен.
- Это ваш с мужем дом? – спросил почему-то я её.
- Дом мой, но Хозяин мне не муж. Просто я ухаживаю за ним. И веду хозяйство. А ему некогда – люди к нему всё приходят и приходят.
- Дом покрашен, а вот забор … - начал я в оправдание своего любопытства.
- Мир не без добрых людей: помогают. Но к забору руки ещё не подошли. Да и немолода я.
       В веранде стоят мои дамы-пассажирки и удивлённо глядят, как я с пригласившей меня хозяйкой вхожу вовнутрь дома, опережая их самих. Огляделся: бревенчатый «пятистенок», массивные потолочные балки – добротно построен, на века. Навстречу мне со стула поднялся весьма пожилой весёлый дядька, уж очень на моего отцовского брата Валентина Михайловича похожий. Представился мне: Валентин Николаевич! Вот те раз! Однако!..
- Серёжа!.. Можно я буду Вас так называть?
- Пожалуй, да.
- Не удивляйтесь. С теми женщинами, которых Вы сюда привезли, я ещё не общался. Это будет чуть позже. Я хотел сначала поговорить с Вами. Я Вас ждал и имя Ваше знаю. Можно на «ты»? 
       Лишь пожав в удивлении плечами, я кивнул ему одобрительно в ответ. Он задавал мне вопросы – я отвечал, и это не выглядело как экзамен, а скорее похоже было на интервью. Когда ему было что-то непонятно в моих ответах и требовались дополнительные комментарии, я говорил - где у него самого лежит нужная книга и на какой странице посмотреть. Из меня «вынимали» информацию, я давал комментарии произошедшему прошлому и происходящему настоящему. Какие-то вероучения, какие-то секты, особенно в Индии, и их «гуру» здесь: как зовут, что хочет, чем владеет.
- Кто я? – внезапно спросил я его.
- Ты – представитель «Третьего глаза», Серёжа, ты – смотрящий, наблюдатель. А вот через меня твоя информация уйдёт для анализа. Говори, продолжай.
- А Вы сами можете видеть такое, что не доступно обычному обывателю?
- Да, вижу. Люди проходят мимо и ничего не замечают, а вот прямо сейчас «колченогие черти» вон там – на лужайке перед домом – мастерят какой-то аппарат. Что это? – сказал он мне и кивнул в сторону открытого окна. 
- Накопитель. Бр-р-р-р!!! Тьфу ты! Откуда я это знаю? Я же их не вижу! Расскажите мне про меня! Пожалуйста! – мой интерес к самому себе был неподдельным.
- Тебя очень любят девки, Серёжа! Очень! И, наверное, есть за что.
- Ну, пожалуй, что – да!
- И тебе досаждают боли в коленях и желудке.
- Да, - ответил я, продолжая поглаживать свои колени, без тени смущения как за намёк.
- Зови остальных! – это он хозяйке дома, вдруг вошедшей к нам в комнату. – Я и так Вам рассказал немало, а понимание придёт позже само.
      С каждой поговорил, зная их проблемы: у одной - муж азартен, у другой - брат слабоволен к алкоголю, у третьей – личное не налаживается. Видно было по всему, что не первый раз они общаются и проблемы их с одного раза не решить, да и новые появляются.
- А теперь над каждым сотворю молитву!
       С толстой книгой в одной руке и «знаком» скрещенных пальцев на другой не спешно, но зычно произносил каждому свою молитву над склонёнными головами. В мою очередь перед молитвой предупредил:
- Заметь, что сейчас будет! У тебя на спине сидит «крокодильчик», который тебя грызёт. Погоди, сейчас прогоним!
       Читал, как мне показалось, не долго. И ярким солнечным днём из-за моей спины в тёмный угол к шкафу метнулась тень!
- Видел? – спрашивает меня.
- Видел! А что это было?
- Бес твой сбежал! И колени твои болеть не будут. А чтобы желудок вылечить -  за один раз проблемы не решить, - ответил мне так, а потом спросил у всех: над какими продуктами молитву читать? А мне предложил:
- Ты не знал, куда едешь, продуктов из дому не брал, но в машине у тебя есть бутылка с водой. Принеси её – сотворю над ней молитву.
… - У тебя есть маленькая дочь. У неё проблемы со здоровьем, от этого и «колтуны» у неё в волосах. Будешь давать эту воду три раза в день ей по три глотка, пока всю воду не выпьет.
… И через неделю-другую дочку мою как подменили: проявление болезни «гастроэнтерит» исчезло, ребёнок успокоился, стал нормально спать по ночам, косы «до попы» стали расчёсываться. Мы после этого ещё несколько лет оставались на учёте в спецполиклинике, но уже лечений никаких не проходили, и в итоге нас сняли с учёта. Врачи гордо заявляли, что очень удачно были подобраны методы лечения, а внезапное выздоровление – просто у неё организм такой. Не стали мы никого переубеждать и доказывать, ведь традиционная медицина всегда была против не только народной, но и против паранормальных методов.
       Спустя несколько лет после того попытался я вновь встретиться с Николаичем, да только не получилось. Приезжал я в тот дом, но он оказался запертым. Зато ко мне навстречу вышла соседка:
- Вы – Сергей? – спросила меня.
- Да, - отвечаю я.
- Валентин Николаевич попросил меня сказать тому, кто будет про него спрашивать, чтобы не искали больше его – он, если будет нужно, сам кого хочет – найдёт. И описал мне Вас.
- Спасибо, - поблагодарил я её и развернулся, чтобы уйти.
- Но я, кажется, слышала тогда, как он у одного лесничего интересовался одним лесным домиком, очень дорогим домиком, не очень далеко, в нашем же районе…
- Спасибо Вам ещё раз, но никому об этом лучше не говорите! – прервал я её.
- … и сказал, что сюда уже больше никогда не вернётся, – произнесла и с сожалением посмотрела на меня.
- Спасибо! – я развернулся и решительно оттуда ушёл. А про себя ещё отметил: «К забору у них руки так и не подошли!».
        Как он сам говорил - на просторах бывшего СССР их было трое: один – в России, второй – в Украине, а третий – он сам – в Беларуси. А как произошла Перестройка, как разделились люди на простых, да на богатых, так и стали им «небедные» да «власть предержащие» слишком уж досаждать, обращаться к ним со своими «аппетитами». Вот и стали эти трое переезжать который – куда, да прятаться в монастырях ли, или среди простых людей, чтобы «лиха не учинить», потому, как отказать они просящим не могут…
… Пока мы так с ним говорили, спутницы мои сидели молча, с отрешённым видом и не проявляли к нашей беседе никакого интереса.
- Так скажи мне: что будет? – спросил он с неподдельным интересом.
- Грядёт строительство «Третьего Иерусалима». Здесь – в Беларуси. Здесь соберутся избранные – те, кто останется и будет строить Новый Мир, - отвечаю я ему и тут же сам переспрашиваю: - Объясните: кто «избранные» и почему «строить»?
       Теперь Николаич мне разъясняет:
- Мир рушится. Не техногенный катаклизм сметёт его. Он как сгорит, так и утонет в водах и людской крови. На этом участке суши останутся жить те, кто будет заново строить Мир. Это – избранные. А отличить их можно по красному пятнышку на спине. У тебя оно есть: вот оно. И у меня есть: вот оно. И у других - в том же самом месте.
       Спутницы, приподняв на спинах друг у дружек майки, пытались разглядывать там  знаки.
- И когда начнётся «строительство»? – спрашиваю его.
- Оно уже идёт. А «чистка» начнётся через пятнадцать лет.
- Ну, это ещё не скоро! – наивно восклицаю я.
- Ну, это почти «уже»! - в тон мне отвечает Валентин Николаевич.
- А что я успею к тому времени сделать?
- Ты состоишься, как человек, как принято стать: дашь жизнь новому человеку, построишь дом и посадишь сад, - его слова мне чем-то напомнили то ли пословицу, то ли присказку, то ли поговорку про «настоящего мужика».
- … и никогда ничего не бойся! Всё – в твоих руках! – были мне последними его слова.
       По возвращении домой мои спутницы меня горячо поблагодарили и сказали мне, что теперь будут мне чем-то обязаны. Я же им в ответ пообещал, что постараюсь этой их обязанностью не злоупотребить. И мы расстались. Мы с главбухом с тех пор очень сильно сдружились, и иногда это оказывалось не просто пустым звуком.

2012 год.