Друзья уходят в тишину. ч. 2

(Продолжение. Начало: http://www.proza.ru/2016/08/04/1090)

Время неумолимо. Цветы обречённо теряют свой пышный наряд. Один, не вынеся утрат, надломился и безропотно уронил головку, заставив меня срезонировать свежей, ещё не зажившей душевной раной.

Где - то прочла  глубокую и красиво оформленную мысль: «Настоящие друзья, как звёзды. Ты не всегда их видишь, но всегда знаешь, что они есть».

А вот когда их уже нет?!

Так  щемяще печально оборвалась моя дружба с известным писателем Казахстана Герольдом Бельгером.
Мы, к сожалению, никогда не встречались, но  то, что были друзьями, не вызывало сомнений ни у меня, ни у него.
Люди одного поколения, траектория судеб которых  была круто изменена депортацией и соответствующими условиями жизни, хотя Герольду  «повезло» больше: семилетним пацанёнком он с семьёй, где отец был опытным ветеринаром, попал в казахский аул. Общаясь с казахскими ребятишками, шутя, играя, выучил их язык, что во многом определило его дальнейшую судьбу.
 Став филологом, он почувствовал неодолимую тягу к творчеству, и с самого начала был доброжелательно принят на казахском Парнасе, тем более, что не только писал на русском и казахском, но и удачно переводил на русский многих казахских авторов.
Со временем он стал одним из самых почитаемых и титулованных писателей Казахстана.

Кроме литературного дара судьба наградила Бельгера удивительным даром дружить, быть к людям внимательным, уметь и хотеть увидеть в присылаемых ему работах искру таланта и поощрить его, иногда показать ему верный путь развития, поддержать письмом, звонком, рецензией, отзывом в прессе.

                РАВНОДУШИЕ – ЭТО НЕ ПРО НЕГО.

 Рукописей,  присылали ему кипы, но никогда он не оставлял их без внимания.
Моё плавное перетекание из журналистики в литературу также проходило под зорким, добрым и внимательным взглядом Мастера, которому я и хочу предоставить слово и не ради того, чтобы как-то обозначить комплиментарность им написанного (он не из этого «сорта»), а чтобы читатель через написанное им увидел, услышал, сердцем, душой и кожей ощутил  не только профессионализм, но доброжелательность и огромное чувство альтруизма  самОй сущности этого человека.

Действительно, огромное количество времени, потраченного на других, писатель мог бы плодотворно использовать для собственных сочинений, а он, как и многие ВЕЛИКИЕ, думал и делал иначе.
Как-то в одном из его  писем  читаю: «Три часа в день пишу и пять -  читаю новую литературу и присланные для просмотра рукописи»  (а за этим ведь ещё разбор, ответы, рецензии и т.д).
Я низко склоняю голову перед самоотверженностью этого человека.
                * * *
                Фрагменты рецензий

В 1998 году в альманахе «Феникс» (№ 22), который я тогда редактировал, вышли ее автобиографические миниатюры (или повесть из коротких рассказов) под названием

                «Память - мой злой властелин».

. Пронзительные эти зарисовки меня взволновали, и мне они запомнились. Искренностью. Исповедальностью. Добротным русским слогом. Суровостью жизненных коллизий и точностью деталей.
Я понял: пути жизни автора были тернисты и излучисты. А она умудрилась сохранить и веру, и достоинство, и дар, и любовь к людям и искусству.
Лапидарные ее очерки встречались мне в «Просторе», в «Казахстанской правде», в «АиФе»; видел ее и как учас¬тницу телемарафона по ТВ, где она в конкурсе-викторине «Ай да Пушкин!» (Москва) стала обладательницей третьей премии.
 С любовью говорили мне о ней библиотекари из Усть-Каменогорска. У нас и общих знакомых оказалось немало.
Ну, а в жизни мы ни разу не встречались.
Осенью 2008 года она прислала мне с оказией свою книгу-фолиант «Время, пером сохраненное», изданную в Усть-Каменогорске.

Об этой книге и пойдет ниже речь.
Книга - большая по объему, нестандартная по формату, изданная прилежно, с любовью - составлена из статей, очерков, этюдов, заметок, зарисовок (числом около 300), опубликованных автором за почти сорок лет в разных изданиях. И весь этот любопытный, пестрый, сжато изложенный материал, свидетельствующий о многогранном, творчески организованном и целеустремленном таланте автора, ее умении увлекательно и познавательно рассказывать, проиллюстрирован полутора сотней фотографий, рисунков, фрагментов, что придает интересной книге дополнительный шарм.

Содержание книги распределено по девяти главам - «Люди нашего города», «В концертном зале», «Здесь зажигают¬ся звезды», «Высоты, которых отдавать нельзя», «Моя Пушкиниана», «2004 - Год России в Казахстане», «Бегство от повседневности», «Жребий», «Штрихи к портрету автора.

Немного особняком стоит «Моя Пушкиниана» - лирический шедевр, цикл вдохновенных, проникновенных эссе о любимом сызмальства гении русской поэзии.
 И все это вместе составляет смысл, значимость, пафос и обаяние этого своеобразного фолианта - итога долгой и плодотворной творческой жизни, поисков и обретений.
Именно так я воспринял книгу Нелли Мельниковой, в которой отразилось Время, сохраненное и запечатленное пером и неизбывной, благородной тягой ко всему возвышенному и прекрасному.
Из чего исходит автор, в течение стольких десятилетий упорно и успешно ратовавший и ратующий за искусство, за культуру? В одном из очерков, ссылаясь на высказывание Чарльза Дарвина, она утверждает, что искусство - мощный источник творческой фантазии, без которой любая деятельность - просто рабский труд, ничего обществу не дающий.  Можно быть сытым, а изъясняться, как в фильме «Кин-дза-дза»: «Ку?» - «Ку-ку!»

Книга писалась долго. Её и читать следует долго, внимательно, понемногу, осмысливая и прочувствуя все факты, события, детали, нюансы того, о чем решила поведать читателю автор.

Пушкин пленил любознательную  девочку  в четырехлетнем возрасте, когда она еще не умела читать, а слушала его сказки в чтении матери-филолога.
 «Поэтому вполне естественно, - признается в своей книге Нелли Ивановна, - и мое участие в викторине ОРТ «Ай да Пуш¬кин!», и создание своей пушкинской рубрики «По зову благодарной памяти» на страницах областной газеты «Рудный Алтай», внештатным корреспондентом которой являюсь уже сорок лет, и пушкинские вечера («При свечах») в Музее искусств, и десятки бесед и лекций в школах, вузах, библиотеках, больницах, оздоровительных центрах, на радио и телевидении, а также создание книги «Диалоги о Пушкине» и публикация статьи «Пушкин и музыка» в журнале «Простор» (№№ 9, 10 2006 г.)»
Разумеется, и я кое-что знаю о Пушкине, но, тем не менее, я эти фрагменты впитывал с любопытством, ибо в них в который раз сталкиваешься и с фактом биографии великого человека, с его окружением, с его эпохой, с воздухом той эпохи, о чем автор рассказывает умело, увлеченно, со знанием и чувством соучастия, сопереживания, заряжая своей высокой любовью к Пушкину даже черствого читателя.
Это же можно сказать и о её этюдах о Дале, Достоевском, Чайковском, Ахматовой, Гумилеве.

 Прекрасный дар!

Одному из очерков в этой книге предпослан эпиграф - слова Дейла Карнеги: «Будем совершать благодеяния ради внутренней радости».
Своей книгой «Время, пером сохраненное» Нелли Мельникова совершила свое благодеяние ради внутренней радости - своей и благодарного читателя».

Сколько уважения, сердечности и тепла (я уж не говорю о профессионализме)!!!

В один из дней лютого февраля 2015 года натянутая до предела струна оборвалась!!!
Другую не натянешь – такой просто нет.
И не падают в почтовый ящик письма, написанные каллиграфически, и не несут бандероли со щедрой бельгеровской почтой,  молчит заветный номер, и: «Привет, землячка!» уже не прозвучит светло и бодро в телефонной трубке…
Говорят: « По кому звонят колокола?

        Нет, не колокола звонят,
        То лепестки в неволе опадают.
        Они о прошлом говорят
        И, падая, страдают.

      А  я… ???
                Виток, виток, ещё виток !
                И хорошо, что я не знаю,
                Когда свой жизненный клубок
                Витком последним размотаю.