Глава 6 Роман Восточный ветер часть 1 Лабиринты

Глава 6

Вопреки ожиданиям учебный год в гимназии закончился буднично: никто не предлагал сфотографироваться, да и вообще никаких мероприятий.

Перед уходом из гимназии Вика Повалева задержала у выхода своего одноклассника. Она бесцеремонно вытащила из его кармана мобильный телефон и стала просматривать на нём видеозаписи. Её подруга – Алиса сообщила ей, что именно он снимал на свой мобильник их драку с Гаяне. Найдя эту запись, Вика стерла её.  Владелец телефона - оператор этой записи, получил от Вики удар кулаком в грудь и очередное предупреждение:

- Ты чо ботан, совсем оборзел. Я тебе говорила, чтобы ты это не делал.  Тебе чо на лбу вырезать, если по-нормальному не понимаешь. Последний раз говорю, понял?  Еще раз такое сделаешь – ж-й ответишь, по-нял?

Вернув телефон его хозяину, с пинком в придачу, Вика отпустила запуганного мальчишку и пошла к автомобильной парковке, где её должна была ожидать мать.

Просмотрев эту сцену, Гаяне с чувством сожаления за одноклассника, что тот не смог постоять за себя, пошла домой по знакомой дороге. «А ещё мальчишка. - С досадой в душе сетовала она на трусливое поведение одноклассника, вспоминая задиристых ребятишек, своих односельчан. -  Да, с теми и ей нелегко было справиться.  Просто так никто бы не стал терпеть такое, даже от такой большой и сильной девчонки как Вика, нет, была бы такая драка, о-о». 

Ей вспомнился случай в её прежней школе. Был там один мальчишка по имени Джоробек. В отличие от других ребят он не дрался, так как был очень маленький. С ним, по этой причине, никто и не связывался. Но Джоробек, может от того что был маленьким и легким, очень быстро бегал. Во время бега пятки его ног мелькали еле уловимо для глаз. И этот малец, из-за отсутствия других возможностей для озорства стал забавляться над девочками, используя своё реактивное преимущество. Что он делал. Или обзовет девочку, или дернет её за волосы, или пнёт со спины и убегает.  Догнать его ни у кого не получалось, он был слишком быстрый. Конечно, иногда задетая девочка, улучая момент, ловила этого маленького проказника и пыталась наказать его. Но часто и в этом случае ему удавалось вырваться от мстительницы и умчаться подальше от взбучки. Джоробеку так понравилось забавляться таким способом, что вскоре среди девчонок он стал самым ненавистным существом. Чаша общего терпения переполнилась, когда этот маленький «клещ» стал просто издеваться над Айгуль.
 
Айгуль это тихая, маленькая и худенькая девочка из очень бедной семьи. Отца у неё не была. Её семья это она, мать и бабушка. После смерти деда всех овец пришлось продать. В хозяйстве осталась одна корова. Жили они очень экономно. Вдобавок ко всему мать Айгуль потеряла работу, а найти новую не получалось. Нужда заставила её отправиться на поиски трудового дохода в Россию. Айгуль осталась одна с бабушкой.  Но и на новом месте её матери не везло, и никакой помощи от неё не было.

Айгуль очень стеснялась и своей бедной одежды, да и вообще себя. Приходя в школу, она хотела только одного, чтобы на неё не обращали внимания, вроде бы её и нет. Но маленький пострел - Джоробек вдруг открыл для себя отличную перспективу: он выявил, что худенькие и слабые руки Айгуль не представляют серьёзной угрозы, так что можно и не убегать, а сколько захочется «геройски» и безнаказанно, себе на радость, использовать на ней свои маленькие кулаки. Он не оставлял её в покое всю перемену и довел до слёз. Глубокая обида так резко исказила плачущее лицо Айгуль, что всем девочкам стало жалко её. Но Джоробека реакция его жертвы раззадоривала еще больше, он с удовольствием почувствовал, как вырастает его могущество в собственных глазах и, не ведая пощады, продолжал тыкать и пинать её. 

Внутри у Гаяне всё взорвалось: чего он пристал к ней, у неё и так жизнь плохая.  Она подскочила к Джоробеку и потянула его рукой за воротник рубашки, оттаскивая от Айгуль, другая её рука была на изготовке для удара. Но Джоробек, мгновенно почувствовав опасность, опытно вырвался и умчался на безопасное расстояние. Гаяне громогласно заявила ему:

- Теперь ты получишь за всё, вот увидишь.
На следующий день Гаяне подговорила своих одноклассниц наказать Джоробека, и сама организовала эту акцию. После уроков на улице девчонки, выстроившись полукольцом, стали надвигаться на него. Он отбегал, и, ничего не подозревая, самодовольно дразнил их, веря в свою неуловимость. Но облава гнала Джоробека в нужном направлении: в отдаленное место, где его ожидала засада. Он слишком поздно обнаружил двух, спрятавшихся одноклассниц. Ставка на быстрые ноги в этот раз его не спала его. Схваченный, Джоробек превратился в маленький кричащий, кусающийся и брыкающийся комочек. Девчонки, расхватав между собой, маленькие руки и ноги Джоробека, потащили его в сад. Там его привязали к дереву спиной наружу, заранее припасённой Гаяне веревкой. Тут же появилась старенькая длинная самодельная плеть, Гаяне основательно подготовилась. Она грозно и с гордостью напомнила ему свою угрозу и протянула плетку Айгуль. 

Джоробек стал жалобно просить о пощаде, но поняв, что телесное наказание неизбежно, начал кричать от страха, как будто его собираются резать. Однако место было довольно глухое. Айгуль никак не решалась отхлестать его. Тогда плеть взяла другая девочка и порка началась. Самым трудным в этом деле было попасть орудием возмездия по маленькому мягкому месту Джоробека. Это получалось не всегда, плеть непредсказуемо гуляла вокруг своей цели по ногам, по спине и даже по ушам Джоробека. Плеть была слишком длинной и тяжелой для девочек. Наказуемый визжал и кричал то ли от боли, то ли от страха и обиды после каждого удара. Обойдя круг рук, плеть вернулась к Айгуль. Та кое-как, только бы поскорее всё это закончилось, хлестанула ею пару раз по наказуемому и вернула непослушную плётку-наказушку Гаяне. Не поняв, почему Айгуль так слабо и без злости рассчиталась со своим обидчиком, Гаяне добавила от себя, довольно умело и точно: уж её рука хорошо знала эту плеть и чувствовала её баланс. Крик Джоробека безусловно подтверждал успешность удара. После этого маленького узника старой яблони освободили.    

Что тут началось. Джоробек, развозя руками слезы на своем красном от напряжения лице, преследовал своих обидчиц до последнего, пока те шли группой: обсыпал землей, бросал в них камни, подбегал поближе и плевался. Он обзывался такими скверными словами, что девчонки хотели еще раз его ловить и лупцевать.  Какой только расправой он не грозил своим яростным от злости, обиды и бессилия криком. И что вместе с отцом и дядей они будут привязывать их к лошадям и волочить по горам пока у них не разобьются и не оторвутся головы, или будут разрывать их лошадьми; и что их свяжут и бросят в поле, где они будут страшно умирать от солнца и жажды, и в конце концов, будут съедены волками; и что затравят собаками, которые будут грызть их, отрывая с живых куски мяса; и что с них, само собой с живых, будут сдирать кожу как шкуру с барана. Всё это закончилось только тогда, когда девчонки разошлись. Ну, Джоробек он такой - невоспитанный.

«Да. - Рассуждала Гаяне, сравнивая два этих случая. -  А ведь Джоробек в два раза меньше чем этот Сашка, а тот Вике даже слова не сказал. Да, тут мальчишки другие.  Больше знают по компьютерам, лучше одеваются, у них красивые прически, дорогие и красивые телефоны, но очень боязливые - так тоже нельзя. Как дал бы в рожу этой Вике».

Гаяне, еще раз вздохнув с сожалением об однокласснике, пошла домой, активно рассматривая всё, что попадалась на её пути, интересно ведь. 

Её неугомонная детская душа продувалась бодрящим ветерком радости: она шла навстречу заслуженным летним каникулам. Предвкушая приятные планы на свободное от учебы лето, и, улыбаясь дневному солнышку, Гаяне бодро топала по просторной улице, получая большое удовольствие от самого процесса пешей ходьбы.

Учебный год она закончила с довольно неплохими результатами, если конечно учитывать то, что она совсем недавно переехала в Москву. В гимназии было всё по-другому, совсем не так как в её прежней школе, где также преподавали русский язык.  Тут в Москве вообще всё большое и столько много людей. Было трудно в учёбе, но она очень старалась. Конечно, достичь такого же уровня как у самых успешных одноклассников ей пока не удалось, но и в хвосте она не осталась. Татьяна Николаевна хвалила её за усердие и даже два раза ставила в пример всему классу. Эти два раза она очень хорошо запомнила. Правда по русскому языку у неё не всё хорошо: писать правильно, чтобы не было ошибок, не очень получается: он трудный этот русский язык.  Егор, что сидит с ней за одним столом в классе, совсем не помогает ей. Она заглядывала в его тетрадь, чтобы узнать, как правильно писать, без ошибок, а он старается свою тетрадь прятать от неё. Но ведь надо помогать друг другу, а он не хочет, такой вредный. А она по другим предметам всегда старается подсказать ему, когда его спрашивают.  Ей даже замечания делали, чтобы она не подсказывала. 

Проходя мимо общепитовского ларька, Гаяне увидела обезьянку – как классно.  Ручная макака сидела на стойке-столе рядом со своим хозяином. Тот же был в компании двух знакомых. Эти трое мужчин, в возрасте примерно за тридцать лет, выпивали и закусывали стоя за металлической стойкой-столом, на которой лежал фотоаппарат. Медленно приблизившись к взрослым, Гаяне остановилась и стала с радостным любопытством разглядывать обезьянку. Мужчины, особо не обращая на неё внимания, продолжали неспешно закусывать и распивать водочку за здоровье кормилицы Васька – Читы. Кормилица, не догадываясь о том, что это застолье, во всяком случае, формально, протекает именно в её честь, занималась своими делами: перебирала дольки мандарина, засовывала их в пасть, доставала обратно, рассматривала и опять посылала их в пасть или в карман, потом опять из кармана и так далее.  На ней была юбка, карман которой был набит дольками мандарина. 

Увидев девочку, Чита, задержав ненадолго внимание на ней, продолжила свои манипуляции с дольками мандарина. Гаяне стала выражать свои эмоции, на которые её вдохновляло ближние присутствии Читы: строить обезьяньи рожицы. Сначала это вытворялось довольно малозаметно, но потом это лицедейство стало более мощным и выразительным. Чита прямо уставилась на неё, пытаясь сообразить: что означает такое назойливое и довольно эксцентричное поведение. Обезьянка, расширив свои глазки, стала напряженно всматриваться в каждый новый мимический образ, надеясь понять, что это: угроза, вызов, покушение на её пищу, приглашение поиграть или попытка поделиться информацией. 

Собутыльники лишь слегка усмехнулись развлечению девочки: надо же, еще одна обезьянка. Не придавая особого значения происходящему, они продолжали обычный разговор за бутылкой: о жизни, о том, о сём. Василий подумал было надеть на руку поводок, на который была пристегнута Чита, но отдыхающая обстановка после вполне удачного трудового утра, приятная беседа с разбитными знакомыми и алкоголь не располагали к предусмотрительности, и он не стал отвлекать свое внимание от кампании, а руки от закуски и пластикового стакана. В конце концов, можно расслабиться, отдохнуть в свой законный рабочий перерыв. Это конечно зря.  Настороженность Читы могла привести к самым непредвидимым последствиям.  Обезьянка напряженно застыла и вдруг разразилась резким криком. Василий спохватился, но поздно. Чита мгновенно спрыгнула со стола и бросилась наутек.  Ругаясь, хозяин побежал за своей беспокойной собственностью. Один из его собутыльников бросил дружку вдогонку:
- Васек, только не перепутай свою обезьяну с этой. 

Его соседа по столику этот прикол развеселил, и он закатился мелко раскатистым и язвительным смехом.

Эта неожиданная глупая и жестокая шутка, словно иголкой, обидно уколола Гаяне в самое сердце. Её губы дернулись и искривились, слезы подступили к глазам.  Но она сдержалась, и на смену расстройству от обиды нахлынули возмущение и злость: что она им сделала плохого, за что так обзываться, взрослые, а так оскорбляют ребенка.  Она стала думать: как ответить на это. С взрослыми нужно говорить уважительно, так она воспитана, но сами они, что дураки, что так себя ведут?  «Этот, что сказал точно настоящий дурак. – Возмущалась её задетое самолюбие. - И тот, что рядом с ним, смеётся как дурак». Гаяне, мобилизовав все свои силы, стала удаляться спиной, набирая расстояние для побега, и собираясь крикнуть этому невоспитанному дядьке, что-нибудь такое. Через несколько шагов она неожиданно для себя самой выкрикнула:
- За это ты ж-й ответишь. 

Смех прекратился. Подвыпивший шутник, открыто демонстрируя свою нарастающую ярость, направился в её сторону. Тут надо бежать, и девочка уже повернулась в сторону спасения от разгневанного дядьки.  Но вдруг его приятель опять засмеялся и точно также: мелко раскатисто и язвительно.  Дышащий мщением юморист остановился. Он развернулся, подошел к весельчаку и начал «наезжать» на него. Тот же своей вины перед друганом не признавал и предъяву в свой адрес не принимал. Слово за слово лаконично, но эмоционально: «ты чо?», «а чо?»; и выяснение, благодаря, не в последнюю очередь, выпитому, перешло в обоюдное побоище. Удивившись такому удачному для себя развитию событий, Гаяне, спешным шагом пошла на удаление от места конфликта, на всякий случай, оглядываясь, через каждые две-три секунды.

Когда опасность уже точно миновала, она стала размышлять, как получилось, что такое нехорошее, даже гадкое она выкрикнула. Но оправдание быстро нашлось: это из-за невоспитанной грубиянки Вики у неё на языке зацепились эти скверные слова, всё случилось неожиданно, и времени у неё было совсем мало – вот и получилось. Точно это Вика виновата, а не она. А она вообще не такая, она девочка хорошая, воспитанная, опрятная, красивая, и даже культурная. Да, а если девочка красивая, как она, то это очень плохо, если она невоспитанная.  «А тот дядька, что сказал, всё равно дурак. - Не унималось её возмущение.  – Да, хорошо, что родители не узнают об этом случае, а то мне бы досталось. А если бы бабушка узнала, тогда было бы вообще, о-о, она к такому очень строго относится».

Почти успокоившись после произошедшего инцидента, она с нетерпением подходила к месту, которое ей полюбилось с тех пор, как её семья переехала в Москву.  Здесь она совсем оттаяла душой и забыла про недавний обидный скандал. На витрине магазина спортивной одежды был выставлен манекен, то ли юноши, то ли девушки в белом кожаном костюме для езды на мотоцикле. На манекене также были белые кроссовки и белый шлем. Образ, который создавал этот набор одежды, очень нравился Гаяне. Она всегда останавливалась здесь и подолгу любовалась этим сияющим белым цветом посланием из красивой современной сказки. Белый цвет – цвет чистоты и праздника. Как же красиво, совсем из другой жизни: яркой, богатой, легкой и вообще очень суперсовременной. Эта жизнь находится рядом здесь в Москве, но проходит мимо неё.  Да, у обладателя такого костюма должно быть все легко, круто и клёво.  Эх, за такую жизнь можно всё отдать.

Девочка понимала, что её повседневная одежда никак не может сравниться по красоте, богатству, оригинальности с одеждой других московских детей. У неё было красивое синее платье, но это ведь только для особых случаев на какой-нибудь праздник или в гости в нём идти. Вначале она просто старалась не обращать внимание на это, чтобы не расстраиваться. Однако мысль о существовании этого очевидного факта всё неотступнее преследовала её и не давала покоя. Модная одежда была недоступна по цене. К тому же представления родителей о том, как должна одеваться девочка её возраста были довольно устаревшими. Но сам-то ребенок, тем более девочка, ясно видит и понимает своё отставание в этом от сверстников и сильно переживает за это.  Ведь именно она одета слишком просто и недорого. Ещё эта Вика постоянно напоминает, что она – Гаяне нерусская, не из города, непродвинутая, стрёмно одевается.

Ей так не терпелось всё резко изменить и сразу стать в глазах, окружающих модной современной девчонкой. Этот мотоциклетный костюм он круче любой другой самой классной одежды. Ведь кто носит такой костюм, тот на мотоцикле катается, а это круто. Гаяне представляла, как её в таком красивом белом костюме на мотоцикле с ревом подвозит какой-нибудь крутой мотоциклист к группе одноклассников, среди которых стоит и Вика Повалева. И вот, мотоцикл резко с поворотом затормозив, останавливается перед ними. Хорошо бы ещё, чтобы там была лужа, и мотоцикл облил бы их задним колесом водой из этой лужи. Это вообще здорово и круто. Они вытираются от воды и удивленно смотрят: кто это такие крутые на мотоцикле, и самое главное кто это в таком красивом белом кожаном костюме в белом шлеме и в белых кроссовках? Вау! А она снимает шлем, и все видят, что это она - Гаяне. У них, и особенно у Вики, такие лица: э-э.  Они смотрят и очень завидуют, хотят такие же как у неё костюм, шлем, кроссовки, но у них нету, а у нее есть. Вот тогда они узнают, что и у неё есть классная одежда, даже лучше, чем у них, и она крутая и продвинутая. И потом они как поедут, так быстро, быстро: чжу-у. А одноклассники с Викой останутся, и будут завидовать ей, переживать, и даже плакать. Вот так.

Гаяне никогда не топталась вокруг своих желаний. Она твердо решила, что получит такой костюм, как бы трудно не было. К тому же в соседнем дворе она знала одного мотоциклиста. Как-то он был там с другими мотоциклистами, они байкеры.  Она стояла недалеко от них и рассматривала их мотоциклы. На них были красивые рисунки: волки, драконы, огонь, мечи. Она что-то спросила у этих байкеров, ей ответили, и они немного поговорили. После этого она еще раз видела этого парня и разговаривала с ним. Они познакомились, его зовут Глеб. Не то чтобы они подружились, но он хорошо к ней относился и даже обещал когда-нибудь её покатать.  «А ещё бы было здорово, если бы и мотоцикл, на котором её увидят одноклассники, был белым» – размечталась Гаяне.  В общем, теперь дело осталось только за костюмом, шлемом и кроссовками. 

Она стеснялась спросить у продавцов, сколько всё это стоит. Но понятно, что нужно много денег. Где взять столько денег? Конечно, эти вещи, что на витрине по размеру для неё очень большие, но ведь должны быть размеры и поменьше. Можно также специально заказать такую одежду нужного размера. А когда у неё будут деньги, она также закажет всё это своего размера. И никто не будет смеяться над ней, что она такая небольшая девочка, а спрашивает о такой дорогой и крутой одежде, потому что у неё будут деньги. Продавцы захотят, чтобы она потратила у них эти деньги, и будут разговаривать с ней с уважением. Здесь в Москве она много раз слышала, что деньги это самое главное, за деньги можно всё и всех купить и неважно как эти деньги получить, главное, чтобы они были. 

Самый простой способ это постепенно накопить деньги. Правда, это очень долго.  Тех денег, которые её дядя платил отцу, хватало лишь на оплату самых необходимых расходов. Разные обиходные приборы: фотоаппарат, плеер, компьютер, телевизор, стиральная машина, холодильник это все досталось от дяди, который давно уже имеет более современные и дорогие такие же вещи. Поэтому она даже и не думала просить деньги на свою затею у родителей. Её дядя Нугзарбек богатый, у него много денег.  Они были у него в гостях.  Там в его квартире так всё красиво, классно. Но просить у него деньги неудобно: нужно ведь много денег на этот костюм. Мама давала ей немного на обед и так чтобы купить что-нибудь вкусное. Она также набирала совсем маленькие суммы, когда ей по заданию матери или бабушки удавалось купить продукты подешевле. Гаяне уже знала все торговые точки и магазины в округе и где, обычно, какие цены. В гимназии она специально не стала записываться на горячее питание, сообразив, что так она получит некоторую финансовую самостоятельность.  Деньги, которые предназначались на обед, она не тратила. Только несколько раз не удержалась, когда очень хотелось есть, а так всегда собирала их. Также она всегда возвращалась с учебы пешком: и деньги на маршрутку оставались, и по дороге можно было понаблюдать много интересного. Но на с трудом сэкономленные средства она вдруг приобретала что-нибудь. Вначале ей казалось, что эта покупка ей очень нужна, но потом, она всегда жалела о потраченных деньгах, и никак не могла себя же понять – зачем эту не очень нужную вещь, без которой можно легко обойтись, она купила?  Приходилось всё начинать сначала.

Перед очередным этапом накопления она твердо давала себе слово: ничего не покупать. Гаяне не решалась оставлять накопленные деньги дома, опасаясь того, что брат присвоит их себе, и всегда носила их с собой. Поэтому каждый раз возникала опасность их растраты на какую-нибудь яркую безделушку. Когда кругом на продажу выставляется столько много красивых и интересных вещей, и все кругом покупают и покупают, то удержать в кармане деньги очень тяжело. Она часто думала о других, способах накопления, чтобы и быстрее и больше, но других вариантов для неё и не было – это была суровая и грустная реальность для девочки её возраста. Однако Гаяне всё равно не отступала от своей цели и постоянно размышляла над всякими планами обогащения, даже если они были просто фантастическими. Мысли об этом кружились в её голове почти всегда, даже на уроках она не могла освободиться от них, несмотря на то, что очень серьёзно относилась к учебе.

Теперь начались каникулы. Денег на школьные обеды и на дорогу не будет, а эти способы накопления были для неё основными. Но ничего, успокаивала себя Гаяне: что-нибудь она обязательно придумает. Однако это было не единственное место, где по пути с гимназии она постоянно задерживалась. Каждый раз, подходя к другому временному пристанищу, Гаяне вспоминала историю её знакомства с его хозяином.  Когда они переехали в Москву, то после того как прошло их вселение в квартиру, дядя Нугзарбек привел всю её семью в это кафе «Восток». Оно расположено недалеко от их нового московского жилища. Они там ели, пили чай, соки. Всё было в восточном стиле и еда, и вообще вся обстановка. Ей всё понравилось. К ним подошел хозяин кафе дядя Ахмед, он узбек. Он посидел с ними за столом. Взрослые стали разговаривать.  Выяснилось, что дядя Ахмед их земляк, он до переезда в Москву жил в Кыргызии и не очень далеко от них. Вся её семья подружилась с дядей Ахмедом. Он стал расспрашивать Гаяне о том, как ей нравится в его кафе, как она жила в Кыргызии, что она знает и умеет. Она рассказывала ему о том, как надо готовить различные блюда, как надо пасти и стричь овец. Дядя Ахмед даже удивился, что она так много знает и пригласил её заходить в его кафе в гости. 

Она стала заходить в это кафе по пути из гимназии.  Дядя Ахмед всегда был рад ей и каждый раз чем-нибудь её угощал: то соком, то ёргутом, то узбекским чаем, а также щербетом, пахлавой, орехами в сахаре, другими сладостями, а иногда даже давал пирожное.  Это было очень кстати, после угощения у неё не так сильно сосало в животе от голода. Ведь когда она приходила домой, то не сразу же садилась обедать: пока мама с бабушкой закончат готовить, пока еда остынет, пока накроют на стол. А что-то перекусить перед обедом, в их семье не было принято, это перебивает аппетит и не серьёзно. Трапеза это очень важно и к ней надо относиться серьёзно. А кроме того она опасалась, что перекусом может выдать свою тайну об экономии на обедах.

Посещение ею кафе, стало привычным событием. К ней там относились уже как к своей. Она забиралась на табурет за стойку и сидела за стойкой, а это круто. Дядя Ахмед всегда интересовался её делами. Она рассказывала о своих успехах в учебе, о событиях в школе, в семье. Дядя Ахмед с интересом выслушивал её, давал советы. Нередко при ней он обсуждал свои дела и проблемы со своей женой - тётей Фатимой, которая работала там же в кафе. Они говорили то на русском, то на узбекском языке.  Но Гаяне немного знала узбекский язык: в аиле она общалась и с узбекскими детьми, и поэтому понимала, о чём говорят дядя Ахмед и его жена.

В этот раз как обычно она зашла в кафе и поздоровалась с дядей Ахмедом. Он обрадовался её приходу, поприветствовал её и поставил на стойку пакетик с соком и маленькую тарелку с арахисом. Гаяне, сняв рюкзак, забралась на высокий табурет и стала распечатывать пакет с соком. В это время к другой стороне стойки подошли два парня. Она и раньше видела этих двоих в кафе. Это бандиты - крыша дяди Ахмеда, которой он платит. Эти бандиты если судить по их разговору с дядей Ахмедом его не уважали, хотя он был на много старше их. Это вообще плохо, потому что тот, кто не уважает старших - плохой человек, у него душа такая маленькая плохая. 

Дядя Ахмед часто жаловался на то, что крыше приходится платить много денег и что ему тяжело, так как самому нужны деньги на жизнь и на бизнес. Гаяне всегда испытывала злость к этим бандитам: «Такие здоровые, а не работают, только ходят деньги собирают. Конечно, так можно быть богатым. И почему их милиция в тюрьму не посадит? Наверно потому, что дядя Ахмед их боится и не жалуется на них в милицию. Конечно, ведь они или их друзья могут что-то разбить в кафе, а это стоит очень дорого. Вот было бы хорошо и правильно наказать их. Они плохие и может когда-нибудь их посадят в тюрьму, это было бы правильно и справедливо». 

В этот раз один из бандитов стал что-то тихо объяснять дяде Ахмеду. Именно этот бандит всегда разговаривал с ним, второй всё время молчал. Гаяне пыталась разобраться кто из них главный, но так и не пришла к окончательному выводу, наверно оба главные. Дядя Ахмед также негромко, жестикулируя руками, отвечал и пытался доказать что-то. Но бандит опять начал говорить дяде Ахмеду. Было видно, что он не соглашался с ним и даже угрожает ему, потому что дядя Ахмед помрачнел. 

Гаяне стала прислушиваться. Разговор постепенно стал более громким, и она в общих чертах поняла его смысл. Речь шла о том, что дяде Ахмеду нужно было больше платить крыше: на пять рубиков, то есть на пять тысяч рублей. Дядя Ахмед объяснял, что это слишком много, так как тогда у него совсем не будет прибыли: всё дорожает, клиентов мало, нужно ремонт делать, расходы большие. Но бандит сказал, что надо, и завтра к одиннадцати часам вся сумма должна быть в наличке с добавленными пятью тысячами. Они прейдут за деньгами, а если дядя Ахмед не приготовит всю сумму, то он работать здесь не будет и ему будет плохо. После бандиты ушли, а дядя Ахмед ушел на кухню. Там он стал говорить с тётей Фатимой. О чём они говорили было не разобрать, но и так понятно, что дядя Ахмед сообщил жене о том, что крыше теперь придется больше платить. По голосам было ясно, что оба они очень расстроены. Да, есть из-за чего. 

Гаяне немного подождала, потом взяв пустой пакетик, чтобы выбросить его в урну, надела рюкзак, высыпала оставшиеся орехи в карман и пошла на выход. Сейчас дяде Ахмеду не до неё. По дороге, доедая орешки, она думала, как неправильно всё в жизни. Их семья в Кыргызии считалась совсем не бедной, а даже с хорошим достатком.  Но здесь в Москве они можно сказать бедняки. Отец целыми днями с утра до позднего вечера работает у дяди, но лишних денег совсем нет, и даже не хватает. Вот сейчас ей очень нужны деньги на мотоциклетный костюм; а взять их негде. Те бандиты не работают как её папа, а денег у них наверняка много, и они всё, что хотят, могут себе купить – разве это правильно, справедливо?  Ей стало жалко и себя, и отца, и маму, и бабушку, и дядю Ахмеда с тетей Фатимой. Вот только своего брата ей совсем не было жалко. Он вредный, плохой, всё время её обижает. 

Да с братом ей не повезло. Лучше бы совсем его не было. Все её детство, проходило под шалабанный звон от него. Вот если бы она была старше его или они были бы примерно одного возраста, она сразу бы поставила его на место. А то вон он какой здоровый, ещё и каратэ занимается, с ним ей не справиться. Но всё равно она не позволит ему смеяться над собой, пусть знает, что всегда будет получать, даже если потом он будет её бить. А она всё равно и в другой раз как врежет ему.  Вот сегодня он получил и правильно получил. Над ней насмехается, а сам учится хуже её. Ему всё время помогает его одноклассник Жора. Он и списывать даёт и подсказывает ему. Но всё равно Чингиз плохо учится, на много хуже её, такой тупой. Но он всегда подкалывает её, что она по-русски неправильно пишет или читает. Конечно, он в школе в Кыргизии больше неё учился и русский язык, который там преподавали, больше неё изучал. А вот она проучится столько же времени сколько он и будет знать русский язык лучше его, да.  Но теперь надо быть осторожной: он злопамятный, всегда мстит потом.  Ну вот за чем ей такой брат? 

От всех событий, мыслей и переживаний за день, радостное настроение по поводу начавшихся каникул совсем пропало, и ей стало грустно, от чего в голову нагрянули невеселые мысли: «А вообще зря мы, наверное, в Москву переехали. Москва конечно очень большой, современный город, но мы тут чужие. Другой народ, всё чужое, смотрят на тебя как на чужого, даже дразнят, оскорбляют. Это тяжело и обидно. В чём мы виноваты? Разве все должны быть русскими. Меня не спрашивали: хочу я жить в Москве или нет, а привезли и всё. Там дома в Кыргызии всё своё и тебе никто не говорит, что ты чужой. Там хорошо и легко, не то, что здесь в этой Москве. Но я не буду расстраиваться им на зло. Я сильная и никогда не плачу, и докажу, что крутая, пусть они сами плачут. Пусть все знают, что Гаяне Дайтматова крутая и уважают за это.  Есть, конечно, и здесь хорошие русские люди с ними можно жить.  Вот, например, тётя Люда – жена дяди Нугзарбека, Татьяна Николаевна, то же добрая тетя и Светка Волкова – она нормальная девчонка с ней можно дружить».

Гаяне подходит к своей квартире, достает ключи, но немного подумав, звонит.  Не зря ведь кнопку звонока для неё опустили ниже, когда они поселились, и звук у звонка такой классный: те-лим, те-лим. Дверь открывает «любимый» брат. Она слишком задержалась, и он раньше её пришел домой. Чингиз демонстративно стоит у входа и зло улыбается накануне своей мести. Гаяне делает два шага назад и прямо смотрит на него: что дальше?  Из квартиры донесся голос матери:

- Чингиз, кто там?
- Это Гаяне.
Он отступает назад, освобождая вход, и останавливается в задней части прихожей, где ожидает неизбежного приближения сестры.

Гаяне, быстро «стреляя» глазками по окружающей обстановке в прихожей, осторожно заходит в квартиру, закрывает входную дверь, снимает рюкзак, ставит его за подставку для обуви под вешалкой, открывает рюкзак и что-то возится в нем. Она, достает из рюкзака фотоаппарат и зачем-то учебники, но потом всё кладет обратно, искоса поглядывая на Чингиза.

Брат терпеливо ждет и с легким недоумением наблюдает за младшей сестрой.   Гаяне неожиданно швыряет в него его же кроссовок. Чингиз ловко уклоняется. Второй запущенный в него кроссовок он ловит на лету. Довольный своей ловкостью он делает подзывающий жест кистью и разминает пальцы для шалабана. Гаяне берёт в обе руки свой рюкзак и внешне послушно подходит к брату. Она останавливается прямо перед ним. Чингиз, ничего не подозревая и нисколько не удивляясь её покладистости, чего раньше не было, нацеливает свою правую кисть на её голову, а левой оттягивает палец, собираясь закатить смачный шалабан. Но тут Гаяне бросает свой рюкзак на стопу его ноги.  Чингиз вскрикнул от неожиданной сильной боли. Гаяне быстро хватает рюкзак и, обогнув, всё забывшего от боли брата, выбегает из прихожей. На шум выходит мать, которая встречает бегущую с рюкзаком в руках дочку. Чингиз идет, прихрамывая, с трудом сдерживая стоны от боли.  Мать набрасывается на сына:

- Опять маленькую сестрёнку обижаешь.  Я тебе сколько раз говорила - не трожь её, а?
Она дает ему затрещину и, обняв Гаяне, ведет её в кухню, приговаривая: 
- Доченька моя, радость наша, иди ложи на место свой рюкзак и мой ручки, щас обедать будем. У-у, цветочек мой. - Она поворачивается к Чингизу - Еще раз тронешь её, баран здоровый, голову оторву, мой руки и за стол.

Дети послушно вымыли руки и садятся за стол. Гаяне, согретая домашней обстановкой, уже довольная и радостная крутит головой и помогает матери расставлять тарелки на столе.  Мать нахваливает её: «Ох, умница. Ох, ты моя помощница».

В кухню заходит бабушка Оля – крепкая пожилая кореянка, прародитель Гаяне и Чингиза по материнской линии. Послышался шум из прихожей.  Пришел отец и, пройдя на кухню, он обратился ко всем присутствующим:
- Что за беспорядок в прихожей?  Обувь разброшена.  Куда кувалда делась? Я её оставил там. Брал из магазина, чтобы штырь возле подъезда забить, сейчас вернуть надо.
Гаяне подскочила: 
- Я сейчас, папочка, молоток у меня.
Она выбегает и возвращается с кувалдой в руках:
- Вот.
Отец озадаченно смотрит на кувалду и на Гаяне. Понимая, что вопрос по ситуации естественен она поясняет:

- Я хотела свой рюкзак проверить, положила в него молоток и потрусила. Он прочный.  Папа мне хороший рюкзак купил, крепкий, спасибо папочка.
Отец что-то хотел еще уточнить, но вопрос так и не сформировался. Он отнес кувалду в прихожую и вернулся. Чингиз сидит за столом с невыносимым желанием тут же надавать своей сестре. Он с усилием воли пережевывает еду и прячет свой хищный взгляд от матери. Гаяне, на зло ему, весела и активна.

Отец сообщает семье радостную новость:
- Брат сегодня вечером приглашает нас в свой ресторан на ужин, в тот который он купил. Там будут большие люди. Те, что помогают нам с гражданством. Так, что вечером, часов в шесть я заберу вас. – Обращается он к жене и тёще. -  Вы чтобы были готовы. Всё, я поехал.

- Папа, - задержала отца дочь – в гимназию надо две тысячи сдать.
- Да, да, я знаю.  Так вы сфотографировались всем классом?
- Нет.
- А почему? Должны же были.
- Я не знаю.  Никто не говорил.

- Ты бы сфотографировала сама и попросила, чтобы и тебя со всеми сфотографировали.
- А там все сразу разошлись, и никто не хотел фотографироваться.
- Э-э, жаль.  Ну ладно, я поехал.
Жена предложила ему пообедать, но Керим отказался: нужно было срочно уезжать.  Он ушел. 

Бабушка в присутствии детей начинает обсуждать эту новость в свете семейных проблем. Только у неё было право критиковать всех и вся, включая свою дочь - Камиллу и зятя, даже в присутствии внуков. Она была и основой материального здравомыслия в семье и главным ревнителем дисциплины, порядка и нравственности.  Её всегда послушно выслушали. Тем более она ведь кореянка, а корейцы, люди умные и работать умеют, вон сколько хороших товаров они делают, прямо как японцы.

- Нугзарбек от скромности не умрет. Любит своё богатство на показ выставлять.  Каждый только о себе думает. Говорила я тебе и Кериму, что нельзя его обещаниям верить. Где та большая зарплата, которую он обещал Кериму? Ели концы с концами сводим. А квартира? Говорил, что дворец, а не квартира. Дворец. Здесь ремонта лет десять не было. Линолеум весь на трещинах и дырках, обои выцвели, отклеиваются, кафель в ванной отваливается. Не очень это похоже на дворец. Кто зайдёт в квартиру, стыдно.  Ох, Нугзарбек!  Вижу я, чего он хочет. Чтобы мы ремонт его квартиры за свои деньги сделали. А ты Камилла и не думай те деньги, что за дом получили трогать, даже на расходы, протянем как-нибудь, пусть в долларах лежат. Мало ли, что в будущем случится, а у вас двое детей на руках. Не вздумай их трогать и Кериму скажи. В ресторан он приглашает. Лучше бы те деньги, что прогулять собирается на ремонт дал.  В голове не укладывается: на ремонт своей квартиры ему жалко, а рестораны покупать и столом хвастаться ему не жалко, очень надо. Эх, Нугзарбек, Нугзарбек. 

- Он говорил, что скоро будет больше Кериму платить. – Попыталась внести дозу оптимизма Камилла.
- Говорил. Говорить, это еще не делать. Посмотрим, сколько и когда он прибавит. 
- На собеседовании по работе, мне сказали, что позвонят.
- Всегда так говорят, когда на работу брать не хотят. Столько народу в этой Москве, всем хороших мест не хватает. Пишут, что требуются, требуются, а нормальной работы, чтобы платили, а не обещали на будущее всякие там перспективы не найти. Придумали всякие там собеседования, чтобы отказывать. Что сразу нельзя сказать, чего голову морочить всякими вопросами. Да хорошая работа нас не ждала, другим досталась. Некоторым везет, только приедут и через три дня у них работа есть.  А ты живешь в Москве уже сколько и ничего не получается, как кто сглазил.
- Да мне бы любую, только чтоб платили.

- Это да. А на счёт ремонта надо с Людмилой поговорить. Она женщина серьёзная, хорошая, она поймет. Пусть Нугзарбек или деньги даёт на ремонт или из своего магазина материалы. Вот я написала список, что нужно и сколько это стоит.

Бабушка Ольга достала список на листе бумаги из ученической тетради и положила его перед своей дочерью. Камилла принялась напряженно изучать его, а её мать вслух продолжала основательно обосновывать необходимость ремонта, хотя с этим в семье все были согласны.

Гаяне внимательно слушала, что не мешало ей активно жевать. Чингиз уставился в свою тарелку, не поднимая головы. В прихожей опять возник шум: видимо Керим вернулся за чем-то. Но по голосам выяснилось, что глава семьи был не один, а со старшим братом Нугзарбеком. 

Бабушка замолчала, настраиваясь на строгий вид, и спрятала свой список в карман халата. А Гаяне тут же соскочила с табурета и помчалась навстречу своему дяди. Когда она увидела его, то сразу радостно объявила о себе.

- Э-гей! – Воскликнула она веселым детским голоском, словно встреча была не в городской квартире, а на безлюдном горном перевале, и, подбежав, прыгнула на дядю.
- А-й, Гаяне! – С радостью подхватил её на руки дядя Нугзарбек, и пошел с ней на кухню.  За ними шел Керим.

По пути Нугзарбек быстро осматривал обстановку: не начался ли ремонт квартиры. Его лицо живое и с хитрецой, говорило о нём как о человеке, который может жить и получать удовольствие от жизни. Лицевые мышцы были очень развиты и выражение открытости, веселости, уважительности, серьёзности, озабоченности сменялись молниеносно, прежде всего, по необходимости, и далее по ситуации и настроению. Это был действительно восточный деловой человек, которого не изменили годы жизни в Москве, несмотря на то, что эти годы составляют большую часть его жизни.

- Добрый день! – Уважительно поприветствовал он тёщу брата и его жену. – Привет, Чингиз!  Что такой хмурый, а?  Как поживаете?
- Спасибо, Нугзарбек, хорошо, а как ты поживаешь? – Ответила на приветствие Камилла.
- Э-э, работаю, работаю. Твой муж знает. 
Он опустил на пол девочку и отметил, что племянница растёт:
- Ох, Гаяне, или дядя Нугзарбек сильно старым стал, или ты уже выросла. Прям такая тяжёлая - не удержу. Как гимназию закончила? Похвались.
- Хорошо.
- Молодец, умница!
- Не большие проблемы есть, но она старалась. – Уточнила в общих чертах ситуацию с успеваемостью дочери мать.
- Это ничего.  Проблемы должны быть, чтобы их преодолевать. Только так человек растет, а как же. А ты как окончил учебный год, Чингиз?
- Да ничего, нормально. – Ответил племянник.
- Ну, молодец!  А как спорт, каратэ, успехи есть?
- Так, нормально.
Камилла промолчала: учебная успеваемость Чингиза — это довольно сложный вопрос.
- Молодец!  Всё у тебя нормально.  Правильно, мужчина не должен жаловаться.
- Керим, ты уже сообщил своим о сегодняшнем культурном мероприятии?
- Да.
- Зачем такие расходы: ресторан, это очень дорого, к чему это. – Вступила в разговор тёща Керима.

- Да ничего, посидим немного. Так скромно, совсем недорого. Люди нужные будут. Это надо. В Москве очень много важных дел в таких местах и решаются: Москва. Надо, что делать.

Гаяне нахмурилась, опустила голову и стала показательно крутиться, чтобы дядя Нугзарбек её заметил.
Нугзарбек заметил и спросил:
- Гаяне, что такое, а, что случилась?
Она посмотрела на него, что-то тихо пробурчала и опустила голову, показывая всем видом, что стесняется говорить при всех.

Дядя присел и подставил ей своё ухо.
- Что, что такое, а?
Племянница как бы нерешительно стала нашептывать своё сокровенное детское желание. Выслушав её Нугзарбек, не на долго задумался, усмехнулся и обратился к брату:
- Керим, а что, может вы возьмете с собой детей?  Посидят с нами, там всё будет серьёзно, только наша компания никого постороннего. Детям будет интересно, а? В самом деле, возьмите их.

- Гаяне, ты это что удумала? Как тебе не стыдно! – Искренне недоумевая, возмутилась бабушка.
Внучка надула губы и с трогательной обидой в голосе стала оправдываться.
- А что, у меня вон то новое синее платье с белым воротником лежит, а носить его не куда.
- А почему ты не одела это платье, когда мы были в гостях у дяди Нугзарбека и тёти Люды, а? – В пику внучке спросила бабушка.

- А тогда оно еще было не подшито, мама потом его подшила.
Нугзарбек улыбнулся находчивости своей племянницы:
- А-й, молодец Гаяне.  Видите, есть очень уважительная важная причина.  Ну что Керим, берёте детей? – Спросил Нугзарбек брата, и, зная, что такие вопросы в этой семье решает его тёща, ждал её ответа.

- Да что ты говоришь, Нугзарбек!  Кто подростка и маленькую девочку пустить в ресторан?  Подумай сам.  – Не соглашалась с таким безумием тёща брата.
- Э-э, а кто сможет не пустить, это же мой ресторан. – Улыбнулся Нугзарбек, радуясь этому факту.

Возникла пауза, которой Нугзарбек воспользовался:
- Вот и хорошо. Гаяне, одевай своё синее платье, покажешь нам его с тётей Людой и всех вас ждём.
Девочка так весело запрыгала, что не оставила никакой возможности для возражений, всё, решение принято бесповоротно.