Все они солдаты... Киноповесть. Гл. 76

      КИНОПОВЕСТЬ  "ВСЕ  ОНИ  СОЛДАТЫ..."

      76.
      ТОЖЕ  ВРЕМЯ.   ПЕТЕРБУРГ.  ТЕАТР.   ГРИМЁРНАЯ  АКТРИСЫ   КАТЕНЬКИ.



      
      Петербург.
      Театр.
      Гримуборная  хорошо  знакомой  нам  актрисы  Катеньки,  Екатерины  Максимовны  Осеневой.
      В  гримёрной  атмосфера  праздника : очень  много  света,  изливающегося  из  нескольких  кинкетных  (масляных)  ламп,  стоящих  с  двух  сторон  у  зеркала  на  гримировальном  столике,  укреплённых  на  стенах,  и  одной,  свисающей  с  потолка...  О  празднике  говорят  и  большие  вазы,  корзины  с  цветами,  а  так  же  невскрытые  коробки  с  конфетами  на  столе,  между  других  каких-то  коробок,  похоже,  с  подарками...
      На  плечиках  висят  костюмы,  которые  понадобятся  актрисе  для  исполнения  различных  ролей,  здесь  же  и  её  повседневное  платье…
      Сама  Катенька  сейчас  в  костюме  и  гриме  Джульетты  перед  своим  гримировальным  столиком. Здесь  на  нём  принадлежности  для  гримирования,  различные  скляночки,  щётки,  расчёски,  помады,  пуховики,…  томик  Шекспира…  Всё  это  в  большом  беспорядке,  разбросано  в  суете  нервной  рукой…
      А  Катюша,  хоть  и  сидит  у  зеркала,  но  смотрит  в  него  не  на  себя,  а  на  отражение  женщины,  стоящей  у  неё  за  спиной.
      Эта  женщина  в  возрасте  около  сорока  лет  очень  просто  одета,  она  то  ли  костюмерша,  то  ли  служанка  при  театре.  Однако,  по  всему  видно,  что  особа  очень  самоуверенная  и  даже  несколько… развязная.  Мы  уже  с  ней  встречались,  когда  она  собиралась  помогать  переодеваться  к  спектаклю  Матильде  Брикк  ещё  в  начале  нашего  повествования.
      Поправляя  распущенные  за  спиной  актрисы  кудри,  придирчиво  осматривая  её  грим,  она  заявляет:
      --  Вот,  Катенька  и  «умыли»  Вы  нашу  приму  Матильду!  Ваша  Джульетта  выше  всех  похвал!
      --  Не  торопись,  Мавра!  Спектакль  не  окончился…  Что  по  окончании?  Как-то  примут?
      --  Примут-примут!  Уже  сейчас  вона  сколько  цветов  и  конфет  понатащили!
      И  сразу  без  перехода,  оглянувшись  по  сторонам,  Мавра  спрашивает  сама  у  себя:
      --  Где  там  у  нас  щипцы-то?  Всё  же  тут  вот  подвить  надобно  бы…
      Женщина  поворачивается  к  тумбочке,  на  которой  греются  щипцы,  берёт  их  и  начинает  подвивать  волосы,  болтая  при  этом  не  просто  так,  а,  явно,  пытаясь  выведать  у  Катеньки  интересные  подробности:
      --  Матильда-то  ухажёра  опять сменила…
      Катенька  равнодушно:
      --  Она  у  нас  красавица.  Почему  не  менять  поклонников?
      Мавра  коварно:
      --  А  ведь  всё  хвалилась,  что  Ваш,  Катенька,  князь  к  ней  теперя  переметнулся…  А  всё  из-за  того,  что  вступился  тогда  за  неё,  когда  у  ней  неприятности  начались  из-за  того  графа-графина!  Ха-ха-ха!  Всё  шептала,  что  теперь  у  её  ног  Его  Светлость...
      Катенька  всё  так  же  ровно  и  спокойно:
      --  Не  переметнулся  же,  однако.
      Марфа:
      --  Но  признайтесь,  что  это  Вы  просили  князя,  чтобы  за  Матильду  вступился!  А  она,  неблагодарная,  твердить  начала,  что  бросил  Вас,  ложа  его,  вона,   каждый  вечер  теперича  пуста…
      --  Князь  Велесов  занят  очень,  не  только  в  театре,  но  и  у  нас  в  доме  последнее  время  редкий  гость…
      --  Но  сегодня-то,  на  премьеру,  Вас  самолично  в  карете  доставил,  до  самой  гримёрной  провожал,  ручки  целовал,  успеха  желал…  Все  видели!  Пусть  теперича утрутся!
      --  Мавра!  Что  ты  у  меня  выпытать   хочешь?
      --  Ну,  что  Вы,  Катенька… Я… ,  я  --  ничего!
      Катя  в  ответ  звонко  смеётся.
      Мавра,  оправдывающимся  тоном:
      --  Так  любопытно, … будет  ли  князь  на  банкете,  в  честь  премьеры?  А  потом… Отвезёт  Вас  после  к  себе  или  к  Вам  отправитесь? Какой  подарок  в  честь  премьеры  себе  у  князя  Вы  испросите?
      Актриса  смеётся  и  говорит:
      --  И  на  банкете  не  будет, и  до  конца  спектакля  вряд  ли  они  с  ротмистром  Трояновым  досидят… Говорю  же,  занят  очень!  Сказал,  ему  сегодня  ещё  в  полк  надобно… И  подарков  выпрашивать я  моды  не  имею,  сколько  повторять тебе  это?!
      Мавра  всплеснула  руками:
      --  Да  как  же  так!  На  банкете  не  будет !? А  что  все  наши,  здесь,  в  театре,  скажут?!
      Катя  с  искренним  равнодушием:
      --  Пусть  что  хотят,  то  и  говорят.  И  так  все  уж  давно  шепчут,  что князь  меня  разлюбил  и  бросил… Не  одна  Матильда …
      Мавра  через  зеркало  заглядывает  в  глаза  девушки:
      --  Так  не  бросил  ведь?
      Катюша снова   звонко  смеётся  в  ответ,  а  потом  хитренько  спрашивает:
      --  Мавра,  а  для  кого  это  ты  шпионишь,  а?
      Мавра  возмущённо  машет  руками:
      --  Как  можно!  За  что  такие  подозрения-то,  барышня?
      --  Ну,  ладно.  Цветы  в  цветочную  лавку  назад  отправишь,  проверь,  чтоб  с  деньгами  не  обманули… А  конфеты  себе  возьмёшь.  Я  их  совсем  не  ем,  а  ты  любительница…  С  подарками  завтра  с  тобой  разбираться  станем...
      Мавра  радостно,  целуя  девушку  в  плечико:
      --  Спасибо,  красавица!   Вы  никогда  не  жадничаете,  всегда  угощаете,  а  Матильда,  жадина,  коробочки  не  подарит.  И  себе-то  только  одну  и  возьмёт,  а  остальные  в  лавку  за  углом  отправляет…
      --  Я  бы  и  цветы  цветочникам  не  возвращала,  да  ты  знаешь  моё  положение : князь  мои  расходы  контролирует,  вот  только  благодаря  возвращению  в  лавку  цветов  и  подарков  от  поклонников,  могу  свободные  деньги  иметь  и  брату  помощь-то  хоть  какую-нибудь  отправить…
      --  А  Вы  бы  попросили  князя  Велесова…  Может  быть,  вернул  бы  всё  же  Вашего  Николеньку  Максимовича  в  Петербург… У  господина  полковника-то  ведь  очень  большое  влияние  здесь,  в  столице…
      --  Что  ты!  Слышать  не  хочет!  Я  уж  и  плакала  перед  ним,  молила  --  только  злится  в  ответ… Пусть  работает,  говорит,  служит …
      --  Жениться  бы  Вашему  Николеньке  Максимовичу  на  какой-нибудь  купчихе  богатенькой… Вы  с  ним  из  дворян  всё  же…  Купцы-то  на  дворянство  падкие  больно…
      --  Не  хочет…  Горд…  Он  у  нас…  в  папеньку,  маменька  говорит…
      Марфа:
      --  Но  Вы  же,  однако,  служите…
      Катенька  очень  горько:
      --  А  что  было  до  того,  как  князь  нас  с  маменькой…,  что  называется,  …  в  грязи  нашёл…  После  папенькиной-то  смерти  случайно  о  нас  с  маменькой  услыхал  и  заинтересовался.  Пенсион  выхлопотал,  домик  купил,  братца  на  службу  определил,  а  меня  вот  в  театр…  Я  сама  попросила …   В  театр…
       Мавра:
      --  Да  помню  я.  Вы  сказывали… Папенька  Ваш  с  господином  полковником  в  одном  полку  служили-с.  Проигрались  подчистую…  И…  пулю  в  лоб…
      Катюша  на  миг  задумалась,  запечалилась  и  сказала,  вздохнув:
     --  Страшно  представить,  что  с  братцем  будет,  случись  что  со  мной  и  маменькой…
      Теперь  женщины  обе  горько  вздыхают  в  унисон.
      Но  погрустить  всласть  им  не  удаётся  :  в  этот  самый  момент  раздаётся  настойчивый  и  довольно  громкий  стук  в  дверь  гримёрной.
      Катенька  Мавре,  которая  уже  закончила  подвивать  ей  волосы:
      --  Посмотри,  кто… Господ  поклонников  не  впускай…  Ну,  разве,  если  князь…
       И  мы  в  зеркальном  отражении  за  спиной  у  красавицы-актрисы  видим,  как  Мавра отходит,  открывает  дверь,  негромко  с  кем-то  переговаривается,  поворачивается  к  девушке  и  произносит  со  смехом:
      --  Ну-у-у-у,  почти  угадали.  Посыльный  от  князя.
      Потом,  повернувшись  к  тому  человеку,  что  в  коридоре,  произносит:
      --  Входи  уж!
      Водит  подросток-посыльный.  У  него  в  руках  закрытая  крышкой  большая  красивая  корзина,  он  подходит  к  Катеньке,  протягивает  корзину  и   произносит:
      --  Его  Светлость  Князь  Велесов  Ярослав  Всеволодович  велели  поздравить  с  премьерой   «Ромео  и  Джульеты»  и  передать  вот  это!
      Катенька,  расплывшись  счастливой  улыбкой:
      --  Спасибо!  Скажи  князю,  что  благодарю!  Спасибо!  Ступай!
      Как  только  посыльный  покинул  помещение,  женщины  набросились  на  корзину.
      Катенька  в  нетерпении  поднимает  крышку  и,  со  словами  «какая  прелесть!»,  вынимает  и  ставит  перед  собой  на  столик  у  зеркала  небольшой  горшочек  с  растущим  и  цветущим  в  нём  кустиком  мелких  полевых  ромашек.
      Полюбовавшись  цветами  издалека,  подносит  горшок  к  лицу  и  зарывается  лицом  в  ромашки,  а  потом  поднимает  к  Мавре  счастливые глаза:
      --  Он  обожает  такие  ромашки!  Надеюсь,  сообразишь,  что  их  в  лавку  нести  не  след,  а  полить  и  опрыскать  не  забудешь!  Завтра  домой  заберу.
      --  Тоже  мне,  цветы  подарил!  Вона  их  под  забором  уймища  растёт-цветёт…  Что  там  ещё? Не  томите!
      Актриса  снова  «ныряет»  в  корзину  и  вынимает  оттуда  довольно  большое  лукошко,  доверху  наполненное  клубникой:
      --  А  вот  что!  Возьми  одну  ягодку!  И  всё!  Я  так  люблю  этот  сорт… Он  говорит,  что  из  его  оранжереи… И,  правда,  в  Петербурге  больше  нигде  такой  земляники  не  встречала…
      Мавра  хитренько:
      --  Ну  уж  одну…  Но  не  объем,  не  бойтесь… Но  не  одну!  А  что  там  ещё   за  коробочка? Доставайте  скорее!
      Но  Катенька  уже  и   сама  достала  небольшую  коробочку  и  с  нетерпением  её  вскрывает.
      Восторженное  «о!»  вырывается  одновременно  из  груди  обеих  женщин.
      В  руках  у  девушки  прекрасной  работы  небольшой,  но  дорогой  красивый  браслет.  Лицо  молоденькой  актрисы  счастливо  зарумянилось.
      Мавра  торопливо:
      --  Сейчас  скоро  Ваш  выход,  Катенька!.  Наденьте!  Пусть  порадуется.
      Катя  с  сомнением:
      --  Нельзя...  У  моей  Джульетты  такого  не  было...
      Мавра,  пренебрежительно  махнула  рукой:
      --  Да  кто,  кроме  него  обратит-то  внимание!?  Надевайте!
      Катенька  надевает  браслет  на  руку,  любуется  им,  а  потом,  повернув  головку  к  Марфе,  спрашивает  у  той  с  сомнением:
      -- Ты … считаешь?  Нужно  выйти  так?
      Та  только  кивает  в  ответ,  а  произнести  ничего  не  успевает,  потому  что   в  гримёрную  заглядывает  немолодой  строгий  мужчина  во  фраке:
      --  Ваш  выход,  Екатерина  Максимовна!  Вы  готовы?
      --  Да.
      Актриса  торопливо  подхватывается,  бросает  в  зеркало  последний  взгляд…