Не поворачивайся спиной к гоблину. Глава 52

Давненько меня так крепко не бивали. Ракшас явно перепутал моё тело с циновкой и изо всех сил пытался выбить из него пыль. Правда, ракшас тоже пропустил пару ударов, о чём свидетельствовал выбитый передний зуб и отличный синяк на лице, - том, которое на затылке. Я слабо отбивался, а точнее, поджидал подходящий момент. Только будет ли этот момент? Наконец я заметил, что ракшас начал выдыхаться: бить кого-то - тоже не самое лёгкое занятие, - это я знаю по себе. Так-так… Ракшас чуть-чуть раскрылся. Я неожиданно резко вскочил и ударил. Хороший получился удар! Любой более мелкий противник был бы повержен, но... но не мой. Он был ошеломлён, но не более. На меня обрушился град ещё более жестоких ударов. Мне, кажется, снова "повезло"! Ракшас вошёл в раж, и, видимо, всё больше забывал об обороне и пропускал удары. Наконец удалось обнаружить несколько мест на теле врага, где панцирь из могучих мышц был не так непробиваем. Ракшас слегка снизил темп атаки, затем вовсе остановился. Он тяжело дышал. Выглядел людоед не очень-то хорошо. Впрочем, я, видимо, выглядел ещё хуже. Глаз заплыл (хорошо хоть кристалл нельзя было подбить, а то бы я рисковал на время потерять зрение), зубов, подаренных Зикит, стало значительно меньше, рука висела плетью. Грудь болела. На правую ногу было больно наступать, - подвернул, видимо. Ракшас замахнулся на меня. Я то ли увернулся, то ли просто упал, но ухитрился здоровой ногой сделать подсечку людоеду. Тот с грохотом рухнул и словил ещё дополнительный удар в челюсть уже на земле. Мы лежали на земле оба. Интересно, как определить, кто победил?.. Я попытался приподняться. Тщетно! Противник мой даже не пробовал. Хотя, судя по всему, он был не столько поранен, сколько просто устал бить меня.


Ракшасы, понявшие, что развлечение закончилось, приблизились к нам. Моего противника подняли и унесли, а меня подняли и подтащили к главному ракшасу.


- Теперь-ь ферю-ю. Ты-ы тейстфительно-о хорос-с. Путьте-е насими-и костями-и, - заявил людоед.


Оркпайн приблизился ко мне и тихонько шепнул:


- Поздравляю, ты в очередной раз победил, надеюсь, нас за это не съедят...


Мы торжественной процессией проследовали к поселению ракшасов. Впереди выступал главный ракшас. Сзади пара могучих людоедов несла меня, а следом - остальные.
Поселение ракшасов было довольно крупным, но каким-то неуютным, что ли. Улицы грязные. Нечистоты, помои и остатки еды прямо на земле. Дома расположены безо всякого порядка и лишены какого-либо изящества. В основном деревянные, вместо окон и дверей - дыры в стенах. Вонь такая, что даже я, мало брезгливый и равнодушный к плохим запахам, почувствовал себя плохо. Некоторые дома вовсе были землянками. Ракшасанки, - самки ракшасов, - чуть ли не страшнее, чем самцы, и выглядели ещё более неопрятно. "Одежды", которые носили ракшасы - чаще всего – шкуры, - вероятней всего, не стирались никогда, а украшения, судя по стилю и размеру, были явно украдены или сняты с трупов, но зато украшений этих было очень много!


Когда главный ракшас объяснил соплеменникам, кого привёл, меня окружили. Каждый ракшас считал необходимым дотронуться до моего тела, подёргать за руки. Мне оставалось только молиться, чтобы гостеприимные ракшасы из добрых чувств не разорвали одного несчастного гоблина на кусочки.


Артха и мой противник по турниру отогнали сородичей. Ракшасы решили организовать праздник в мою честь.


Видели ли вы когда-нибудь праздник ракшасов? Во-первых, всё украсили цветами. Представьте себе, когда пряный запах цветов смешивается с вонью ракшасов… Честно говоря, аромат такой, что хочется отрезать себе нос, так  затыкать бесполезно! На улицу вытащили столы, тоже, судя по всему, украденные, а на них вывалили, - в прямом смысле, так как ракшасы хранят припасы в огромных корзинах, зарытых в землю, -  разнообразную снедь, в основном сырое мясо в разной степени разложения. Некоторые ракшасы выволокли что-то похожее на музыкальные инструменты: в основном барабаны из человеческой кожи (ракшасы говорят, что эта кожа лучше всего подходит для изготовления барабанов; лично я считаю, что людоеды используют её потому, что человека легче добыть), и грубые дуделки, - назвать это «трубами» язык не поворачивается.


Надо сказать, что "музыка" ракшасов так «хороша», что, наверное, даже глухонемые заткнули бы уши в ужасе. Сказать, что ракшасы лишены музыкального слуха, значит ничего не сказать. Каждый из них старался произвести как можно больше шума. Барабаны грохотали так, что казалось, все вулканы взорвались одновременно, а дуделки выли так, как будто все души грешников вырвались из всех адов, какие ни есть! Ракшасанки начали какой-то дикий танец, в процессе которого скидывали всю одежду, обнажая свои более чем сомнительные "прелести".


От всего этого с души воротило и хотелось бежать от этого безумия со всех ног. Я на минуту представил, каково же моим бедным сверхбрезгливым товарищам, и мне стало их очень и очень жаль!


Оркпайн был бледен, как труп. Тикан ненамного лучше. Только гремлины выглядели несколько лучше: для таких монстров, как они, зрелище было более привычным.
Тем временем вышел Артха. Он начал выть, ну, в смысле, - петь, - что-то вроде гимна в нашу честь. Причём, самое ужасное, что делал он это не только на своём языке, но ещё и повторял каждый куплет на общедемоническом, а, учитывая, что, как вы уже, наверное, заметили,  в языке ракшасов отсутствуют некоторые буквы, имеющиеся в общедемоническом, то куплеты звучали довольно забавно, притом, что смеяться было нельзя - можно было смертельно обидеть ракшасов, а это означало бы, что остаток праздника мы провели бы уже в качестве закуски.


За Артхой выступал ракшас, бывший моим противником на турнире. Как оказалось, его звали Рурутха. Он, правда, выступал без перевода, но столь же громко. Надо сказать, что поэзия ракшасов весьма своеобразна, хотя и грубовата. Представьте себе что-то среднее между кваканьем лягушки и воем голодного волка, с элементами хрюканья простуженного кабана, причём всех трёх животных,  судя по звукам, ещё и тошнило...


После Рурутхи выступал главный ракшас, а потом ещё кто-то. Затем ракшасы достали вино и начали упиваться им с усердием, достойным лучшего применения, а уж после этого начался такой содом, что даже описывать не хочу!


Я выбирал наиболее свежие куски мяса, заедая их какими-то плодами, принесёнными гремлинами.


Накит приблизилась ко мне. Неужели уже ночь? Быстро же пролетело время, а я и не заметил! Жёлтые глаза девушки блестели от удовольствия.


- Славный праздник, не так ли, Орк? Немного шумновато, но забавно, - промурлыкала оборотень.


- Ну, я так не считаю, - я поморщился.


Честно говоря, хотелось бы, чтобы людоеды немного меньше уважали умелых бойцов.


- Замечательно, - продолжала Накит. - Они такие естественные. Я согласна, что всё немного слишком, но, согласись, что-то в этом есть.


- Да, своеобразно, но, наверное, я слишком давно общаюсь с цивилизованными народами, - я вздохнул, - у нас, гоблинов, всё не так. Праздник всего один - когда мужчины возвращаются из похода, но музыкальных инструментов у нас нет, а то громкими звуками можно и пещеры обвалить. Едим обычно умеренно: еду-то беречь надо, кто знает, когда ещё мужчины принесут новую. Причём, еда достаётся в основном самкам. Вернувшиеся из похода обычно стараются наесться до возвращения домой, дабы не тратить драгоценную еду. А гимнов у нас нет. Если мы и рассказываем о чём-либо, то только о величайших подвигах, либо о вернувшихся третий раз.


- Да ну тебя! Тикан и старый колдун сделали из тебя зануду, - Накит  фыркнула, - слушай, ночь так хороша, не согласится ли храбрый герой разделить её со мной?


Честно говоря, я был не прочь, тем более что отвергать подобные предложения у гоблинов считается неприличным. Я, конечно, никогда не был с самкой, да и всё болело, но это меня не остановило бы. Я открыл было рот, чтобы согласиться, но неожиданная мысль пронзила мозг.


- Я бы с радостью, Накит, - вздохнул, - ты очень нравишься мне, и не было бы для меня большего счастья, чем делить с тобой ночь, но, к сожалению, я должен спросить у Тикан, согласится ли она…


- Причём здесь Тикан? – возмутилась оборотень.


- Ну, тело-то у вас общее, и если я возлягу с тобой без её согласия, то получится, что я изнасиловал Тикан, а этого она мне не простит никогда, - пояснил я, - я люблю тебя, но не могу обидеть её.


- Тьфу на вас обоих! - Накит была явно обижена. - Почему я вечно должна оглядываться на Тикан! Ты думаешь, она не хочет быть с тобой? Мы же похожи, несмотря ни на что. Если бы она не любила тебя, то, скорее всего, не полюбила бы и я! Не думаешь же ты, что я возлегла бы с кем попало?


- Я знаю это, но Тикан никогда не согласится разделить постель с гоблином, - я скрипнул зубами, - я не могу пойти против её воли. Уважение к самке есть главный долг любого гоблина. Прости.


- Всё, пойду, отдамся первому же ракшасу, - рыкнула Накит.


- Не советую. У них, наверняка, полно паразитов, - хохотнул я, - а уж если забеременеешь... Представляешь, что за компания у нас будет: альв-оборотень, сынок-ракшас, муж-гоблин? Умереть и не встать!


- Тогда хотя бы напьюсь, - кивнула оборотень.


- Это решение более разумно, - не стал спорить я.


Накит неожиданно лизнула меня в ухо:


- Точно не хочешь?


Я печально покачал головой.


- Ну и ладно, уговаривай свою дурочку Тикан, но помни и обо мне, - оборотень ушла.


Праздник кончился далеко за полночь.


Оркпайн приблизился ко мне:


- Хочешь узнать хорошую новость? Пока мы здесь веселились, гремлины прочесали окрестности и нашли нужное растение. Есть и новость похуже: Артха поведал мне, что, к сожалению, твоего противника, того самого, с помощью которого ты доказывал, что ты действительно победитель, того гиганта-ракшаса, как проигравшего в бою, съели, чему мы никак не могли помешать.


- Жа-а-ль, очень достойный был противник, - вздохнул я.               


У ракшасов пришлось задержаться, пока я не выздоровел.


Когда я уже начал ходить, к нам явился Артха.


- Сопирайтесь, - сказал он нам, – фы, конесно, фесьма уфасаемы нами, но поюсь, сто мои соплеменники фсё-таки склоняются к тому, стопы съесть фас. Не со сла, а просто потому, сто фы осень фкусные. Луссе фам ухотить потихоньку. Я фас профосу.


Мы уходили тайно, но, благодаря нашему новому другу, удрали удачно.