Записки частного лица. автобиография. часть 42

                НОВЫЕ РУБЕЖИ В РАБОТЕ. НАЧАЛО ПЕРЕСТРОЙКИ.
                ЛУЧШАЯ ДИВИЗИЯ СУХОПУТНЫХ ВОЙСК.
               


     Вскоре после моего назначения, через месяц-полтора, происходит смена командования дивизии. Генерал Пикаускас О. М. пошел на повышение в управление командующего ВДВ, на должность заместителя по боевой подготовке войск. На его место приходит молодой (мой одногодок) и бесспорно одаренный офицер, прошедший Афганистан, полковник Чиндаров Александр Алексеевич.

     Надо честно сказать, что судьбе было угодно сводить меня с людьми одаренными в воинской профессии, прогрессивных взглядов на внедрение в частях передовых методов работы. И что не мало важно в совместной работе командира и политработника – это понимание роли партийно-политической работы среди военнослужащих и всемерная поддержка ее в войсках.

      Между нами быстро установились дружеские, исключающие панибратство отношения. Они в конечном итоге привели к более высоким положительным результатам. 25-летний опыт службы в армии убедил меня в одной непреложной истине:  командир и замполит – это власть, сила, взаимопонимание и успех.

      Если что-то в этой цепочке не работало, там не было сплоченного коллектива и реальных результатов, а были просто статистические показатели середнячков. У меня с новым командиром были здоровые амбиции на нашу совместную работу, это – вывести дивизию в число передовых во всех воздушно-десантных войсках.

      Голым энтузиазмом, кавалерийским наскоком одним нашим желанием здесь было не обойтись. Нужна была новая концепция в работе, спланированная, обеспеченная средствами, организованная при действенном контроле и персональной ответственности каждого коммуниста,офицера, сержанта за свой участок деятельности.

     Так мы с ним понимали политику перестройки, начатую под водительством нового Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева. Но в отличие от инициатора перестройки в стране и партии, который (с товарищами) похоронил хорошие идеи в словесной шелухе, командование и политический отдел (как генерирующая сила), со своими задачами в течение 4-х лет нашей совместной работы справились достойно.

     С чего начиналась перестройка в дивизии? С ознакомительных поездок нового командира соединения по воинским частям дивизии. Во всех его поездках по ближним и дальним гарнизонам я непременно сопровождал его, при этом давал объективную оценку каждому воинскому коллективу, обнажал нерешенные проблемы. Скрывать или наоборот приукрашивать состояние дел в соединение у меня не было веских причин. Поэтому мы с ним сразу условились – разговор вести честный.

     Главный смысл перестройки в стране заключался в устранение застойных явлений, ставших тормозом развития советского общества и экономики государства на основе более эффективных методов (рычагов) работы.

      Это означало для нас то, что командование и политический отдел дивизии через более эффективные методы работы должны устранить все, что мешало подразделениям и частям наиболее действенными методами решать повседневные задачи.

     У читателя может возникнуть вопрос, а что кроме командира и начальника политотдела дивизии решение этих задач больше никого не волновало? Нет, конечно, перестройка касалась всех категорий военнослужащих и коомунистов в первую очередь.

      Но в СА и ВМФ существовала такая практика, при которой за все в воинской части (и хорошее, и плохое) ответственность несли прежде всего командир и замполит. Именно они были главной и основной генерирующей, мобилизующей и организующей силой своего воинского коллектива.

     Это касалось командиров и политработников батальонного и ротного звена. Командиры командиры и политработники подразделений (рот, батарей, батальонов), частей и соединений в силу своих должностных обязанностей должны были работать в единой связке. «Если радость на всех одна, на всех и беда одна…» – так пелось в одной из песен 60-х годов, популярной в среде молодежи тех лет, так было в действительности.

     И это обстоятельство во многом способствовало установлению настоящих товарищеских, дружеских взаимоотношений между командирами и политработниками подразделений, частей и соединений.

     Не всегда и везде подобные отношения складывались между этой категорией офицеров. Здесь большую роль играли личностные качества, характеры людей, умение сочетать в себе уставные отношения с общепринятыми нравственными критериями поведения людей на службе и вне (работы).

     Если политработник внутренне понимает, что лидером в их тандеме является командир и не делает из этого трагедии, значит он умный человек. Он использует в работе хорошие отношения, добиваясь при этом воплощения в жизнь постановленной задачи прежде всего посредством своего личного примера в делах и поведении. Умный командир это оценит и будет в своей работе сподвижником, а не противовесом политработнику. Тогда можно на 100% быть уверенным, дела в такой части пойдут в гору.
 
     Приведу лишь один пример в подтверждение правоты выше сказанного. Осенью 1985 года дивизия проверялась управлением командующего ВДВ по основным дисциплинам боевой и политической подготовки.Естественно проверке подвергалось все упрвление нашей дивизии. Так было положено.

    По сложившейся традиции первыми на огневой рубеж выходят командир дивизии, начальник политического отдела, начальник штаба, секретарь партийной комиссии, комсомольский работник политотдела.

     Предстоит выполнить упражнение боевых стрельб из БМД-1, где в роли стреляющего (он же наводчик) выступают указанные выше категории военных и партийных руководителей.

     В учебном центре сотни военнослужащих и все их внимание сейчас приковано к звуковещателям, откуда только что было объявлено, что первыми начинают осеннюю проверку по огневой подготовке руководящий состав дивизии, партийный и комсомольский работники.

      Сообщение сделал 1-й заместитель командующего ВДВ генерал-лейтенант Костылев В. Н., он же председатель комиссии  командования ВДВ.

     И,, что скажите делать, если командир дивизии или начальник политотдела на глазах сотен своих подчиненных окажутся «мазилами» и получат «неуд» за огневое упражнение? «А ничего не случится», – скажет кто-то из читателей и окажется не прав.

     Да, гром не грянет, землю не тряхнет, но в моральном плане это будет означать крах для руководителя. Требуя от подчиненных высокой боевой выучки, призывая их на митингах, собраниях показывать личный пример в сдаче итоговой проверки, Но - самому на деле этот пример не явить публично.

      Нарушается неукоснительный принцип воспитательной работы: обеспечение единства слова и дела, а значит, у такого руководителя высокого авторитета среди подчиненных никогда не будет.

     Для командира дивизии и для меня – это первая итоговая проверка в новых должностях. И от того, как мы ее лично сдадим по всем видам боевой и политической подготовки, будут зависеть наши с ним взаимоотношения и авторитет среди людей (подчиненных военнослужащих).
 
     Учебный центр замер в ожидании стрельбы своих руководителей. И они не подвели ожиданий людей. Командир дивизии отстрелялся на «хорошо» (со второго снаряда поразил цель – «танк»). Начальник политотдела выполнил упражнение на «отлично», поразив все цели с первых выстрелов, сэкономив при этом значительное число боеприпасов.

    Девиз десанта «Первый выстрел мой и в цель» применен. По динамику учебного центра проверяющий генерал-лейтенант Костылев В. Н. озвучил результаты выполнения учебного упражнения и объявил нам с командиром благодарность.

    Дисциплины итоговой проверки я сдал на «отлично». И когда все улеглось, комиссия улетела в Москву, накал сдачи проверки уступил место спокойному осмыслению всего прошедшего, вот тогда командир дивизии в беседе со мной заявил, что «с таким комиссаром» он горы свернет.

     Именно с этого момента началась наша с ним армейская дружба, основанная на понимании общности стоящих перед соединением задач перестройки работ по устранению недостатков в учебе и дисциплине.

                С чего мы начали свою перестройку?

     Во-первых, с тщательного анализа достигнутых результатов, форм и методов работы, которые способствовали их положительному проявлению. Особо отметили недостатки.
     Во-вторых (это было главным в нашей деятельности) выяснение причин застоя в работе ряда отстающих подразделений и определение новых эффективных направлений, способствующих выходу их из числа отстающих.
 
    Что получили мы в результате всеобъемлющей аналитической работы? Определенно – четкое понимание куда и на что необходимо направить свои усилия в работе с подчиненными. А раз уяснили, то обратились в своей работе (по ряду направлений) к хорошо поверенному временем опыту, применяемому в разные годы строительства Вооруженных Сил СССР.

     Другую часть сама логика армейской жизни нам продиктовала.

    О чем свидетельствовал опыт строительства армии на разных этапах ее строительства? Кто читал книгу «Воспоминания и размышления» Маршала Советского Союза Жукова Г. К., легендарного полководца времен Великой Отечественной войны, тот вспомнит его слова: «Моя многолетняя практика показывает, что там, где нет доверия к младшим командирам, где над ними существует постоянная опека старших офицеров, там НИКОГДА не будет настоящего младшего командного состава, а следовательно не будет хороших подразделений» (Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления, с. 36).

     Вот мы и задались вопросом, а потом пришли к выводу, что без коренного решения вопроса повышения профессионального уровня офицеров и сержантов прежде всего в звене рота–батальон (дивизион) перестройку нам не осуществить.

     Ведь если командиры взводов, рот, батарей, батальонов внутренне к перестройке не готовы, ни о каких высоких результатах в боевой и политической подготовке речи быть не может.

     Нужна была прежде всего мотивация в повышении качества их труда помноженная на их проф.уровень. Мне кажется, что нам удалось заинтересовать командиров и политработников ротного и батальонного звена в перестройке своей работы в духе современных требований.

     Известно, что врагом всех назначений является небезызвестный формализм в деятельности должностных лиц. Формализм – это когда руководитель (иной исполнитель) выполняет свою работу, пребывая на должности, спустя рукава, т.е. для «галочки» в плане. Формально он на работе, но КПД   от нее нет – «слушаюсь» и не больше. Чтобы читателю был понятен смысл моего определения формализма.

                Я приведу небольшой пример.

     Согласно плана в частях по понедельникам в подразделениях проходили занятия по командирской подготовке. На эти занятия привлекались сержанты рот, батарей, которых командиры подразделений должны обучать методике проведений занятий с подчиненными солдатами.

     Как отнесется формалист к подготовке и проведению этого занятия? Правильно. Формально, соберет сержантов своей роты, батареи в канцелярии или ленинской комнате и будет по конспектам учить их воевать. Польза от подобных занятий практически нулевая.

     Боевая подготовка проводится не в классе за столом, а на полевых занятиях, тренажерах, на танкодроме, т.е. на практических занятиях. Известно также, что ход, качество и полноту проведения командирской подготовки обязан контролировать штаб батальона (дивизиона).

     Штаб на то и существует, чтобы планировать, организовывать и контролировать учебный процесс. Но там тоже может находиться формалист. Его логика такова:

     «Проводят командирские занятия по расписанию командиры роты, батарей, а значит, штабу в этот процесс без нужды влезать не стоит». В свою очередь штаб полка, который осуществляет контроль за выполнением плановых занятий в подразделениях, думает, что командирские занятия контролирует командир батальона (дивизиона).

      Таким образом получается, что занятия в части вроде бы идут по плану, однако пользы от них будет мало. И когда приходит время итоговых проверок, эти подразделения высоких результатов не дают, дай бог, вытянут на «уд.».

      Но ведь перестройка замышлялась партией для того, чтобы не только послушать доклад Генсека, обсудить его на собрании, а затем спустить все на тормозах – авось, куда-нибудь да вывезет. Нет, ни командир дивизии, ни начальник политотдела так не думали.

     Мы были честолюбивы (в хорошем смысле этого слова), молоды, энергичны, а главное искренне хотели вывести наше соединение в число лидирующих по всем показателям боевой, политической подготовки, службе войск, состоянию воинской дисциплины, быту, воспитательной работе в ВДВ.

     «Но хотелось не значит мочь», – гласит народная пословица, нужна кроме мечты и желания еще и практическая работа. Мы стали импульсом, а затем генерирующей основой для своих подчиненных в вопросах перестройки. Приведу по памяти перечень мероприятий, которые политотдел и командование дивизии внедряли в частях с целью осуществить нашу мечту.
 
         Подготовили и провели сборы с офицерами дивизии по категории:
 
   – с командирами частей и заместителями по политической части 5-дневные на учебном центре;
   – с командирами батальонов и дивизионов и их заместителями по политической части тоже 5-дневные на учебном центре соединения;
   – 10-дневные сборы с командирами рот, батарей и их заместителями по политчасти на учебном центре;
   – 2-недельные сборы с командованием взводов на учебном центре;
   – недельные сборы специалистов служб и отделений частей.
 
     Основной задачей этих сборов было практическое обучение военному делу и политико-воспитательной работе всего офицерского состава части их касающейся. Минимум слов, больше практических занятий.

      Плох тот командир или офицер, кто на словах призывая подчиненных следовать принципу обучения «Делай, как я!», на практике не может свой призыв подтвердить отличной стрельбой, вождением, словом, многогранной работой, способной привести к высокому результату.
 
     Не забыли мы и о стимулах этой работы. Для командиров взводов, рот, заместителей командиров батальоном вводили своеобразный должностной ценз, в течении которого он должен проявить себя и показать высокие результаты.

    После этого следовало решение о выдвижении таких передовиков на вышестоящую должность или направление на учебу в академию. Не скупились на ценные подарки для офицеров и прапорщиков, добившихся высоких показателей в обучении и воспитании подчиненных.

     Отдельным направлением нашей многогранной работы явилось обустройство быта офицеров и прапорщиков соединения. В Болградском гарнизоне провели инвентаризацию всего жилого фонда;
  - по периметру двух военных городков возвели металлическую изгородь, таким образом создали в них исключающее ДТП (дорожно-транспотное происшествие) пешеходную зону;
  - создали хоккейные (гандбольные) площадки; построили летние концертные площадки для просмотра кинофильмов и выступлений коллективов художественной самодеятельности воинских частей гарнизона;
  - оборудовали подвальные помещения офицерских домов в жилые помещения, где под руководством женсоветов частей проводились занятия по интересам с детьми и женами офицеров;
  - взяли шефство над детским садиком в вопросах оказания ему помощи в ремонте, оформлении и т.д.

    Учитывая то обстоятельство, что жилья для офицеров и прапорщиков пока не хватало, политотдел через женсоветы частей организовал большую работу по поиску свободной жилплощади в частном секторе города Болграда.

    Для выпускников училищ и учебных центров, которые должны были к нам прибыть по разнарядке, это было очень актуально. Иметь (хотя и временно) жилье, не отвлекаясь при этом от учебного процесса – половина успеха.

     Отремонтировали офицерскую столовую в 1-м городке; организовали хорошие по качеству комплексные обеды для холостых офицеров и всех желающих питаться в офицерской столовой.

     Частыми гостями в частях дивизии стали выездные труппы артистов академического театра оперы и балета, ансамбля песни и пляски Одесского ВО (военный округ), ансамбля «Голубые береты» ВДВ. Организовали просмотр художественных фильмов для членов семей военнослужащих в лучшем клубе нашей воинской части.

     Должное развитие получило важное направление в политико-воспитательной работе – наглядная агитация. Территории военных и жилых городков, парков боевых машин, учебные центры, воздушно-десантные комплексы соединения заметно преобразились в результате их художественного оформления.

     Привлекли к решению этого вопроса (по дизайну и содержанию) специалистов-оформителей, профессионалов и своих доморощенных энтузиастов.
 
    Считаю, что с задачей по повышению роли офицеров в организации боевой и политической подготовки в 1986 учебном году мы справились. Механизм начал работать, люди, видя перспективу в своей службе, стали работать с душой.
 
    Вторым направлением, не менее важным, чем работа с офицерами,
в нашей работе стала подготовка сержантского состава.
    Сержантов по родам войск готовили специальные учебные дивизии в округах ВС СССР. Были в этой системе и положительные, и отрицательные моменты. В войсках о них знали, но мирились с недостатками, отсюда роль сержантского состава в армии была не на высоте. Особенно это проявилось в вопросах укрепления воинской дисциплины в подразделениях при отсутствии офицеров (в выходные дни, ночное время).
 
    Пресловутая « дедовщина» – это и есть показатель низкой роли сержанта в подразделении. Крайне неподготовленными были выпускники учебных дивизий в области воспитательной работы.
 
    Многие после выпуска из «учебки» приходили в войска в звании рядовых, т.к. не смогли проявить на экзаменах требуемый объем (даже минимум) знаний, который необходим для младшего командира. Нельзя сказать, что к мнению низов Генштаб не прислушивался. Обо всех проблемах в подготовке сержантского состава ВС СССР он знал, что-то предпринимал, но коренного улучшения пока не происходило.

     Поэтому, все взвесив и обсудив, командование и политотдел дивизии пришли к единому решению – вспомнить хорошо забытое старое, а именно то время, когда младших командиров в войсках готовили при полковых школах.

     Конечно, мы рисковали, принимая такое решение, но считали, что победителей не осудят, если результаты будут налицо. Разумеется, повторять опыт 40–50-х годов в полном объеме у нас не было ни сил, ни средств, да и цели мы такой перед собой не ставили.

      За основу опыта прошлых лет мы взяли саму идею подготовки младших командиров для себя своими силами. В чем заключалась суть этой идеи? Кратко, но емко об этом сказал в своей книге Маршал Советского Союза «Воспоминания и размышления» Жуков: «Основным фундаментом, на котором держалась старая (царская, прим. автора) армия, был унтер-офицерский состав, который обучал, воспитывал и цементировал солдатскую массу».
 
     Во-первых, провести переаттестацию всего сержантского состава полков, частей, подразделений и на этой основе выбрать (оставить) из общего числа сержантов тех, кто, по мнению членов аттестующих комиссий, соответствует по своим деловым и моральным качествам сержанту, командиру и воспитателю.
 
    Во-вторых, заполнить вакантные места сержантских должностей новыми кандидатами из числа военнослужащих, прослуживших не менее года, которых командиры подразделений, секретари комсомольских организаций рекомендовали на сержантскую должность.
 
      В-третьих, отобрали лучших методистов-офицеров для обучения кандидатов на дивизионных 20-дневных сборах по программе младших командиров. Наша задача здесь облегчалась тем, что обучаемые были не новички с гражданки, а отслужившие около года (из 2-х положенных) военнослужащие-десантники, имеющие уже прочные навыки и знания по военным специальностям.

     Таким образом, на базе многоцелевого учебного центра дивизии, способного функционировать в течение всего года, мы подготовили достойных помощников офицеров в деле обучения и воспитания личного состава подразделений. Но на этом этапе мы не прекратили своей работы, была продумана и внедрялась в жизнь целая система мер, способствующая повышению мотивации труда сержантов.
 
     Среди многих отмечу лишь наиболее важные с моей точки зрения проводимые мероприятия:
 
   – в повседневной форме, предназначенной для занятий в полевых условиях, допускался элемент ношения сержантами голубых беретов. Это способствовало отличию младшего командира от рядового в общем строю и морально возвышало его над подчиненными, т.к. те были в пилотках;
   – обязательным атрибутом формы одежды сержанта в полевых условиях было ношения полевой сумки, укомплектованной всем необходимым для проведения занятий;
   – через дивизионную типографию политотдела отпечатали специальные книжки для офицеров и сержантов рот, батарей, комсомольских активистов и обязали использовать их как учебное пособие для младшего командира.

      Что было под рукой у сержантов и активистов в этом ценном пособии?

      Напомню: - обязанности по работе с личным составом из разных воинских уставов ВС СССР;
 - нормативы по огневой, тактической, инженерной подготовке; ТТД (тактико-технические данные) образцов иностранной техники и советской (не- секретной); образцы формы одежды военнослужащих, уставных команд и много иных данных, способствующих сержанту в любой обстановке быстро найти и применить на практике полезную информацию;
   – ввели систему 2-х отпусков за 2 года службы для сержантов, которые добивались отличных показателей в деле обучения, воспитания и укрепления воинской дисциплины среди подчиненных.

     Для проведения этого эксперимента на его практическое применение мы заручились поддержкой командующего ВДВ. Кстати, этот новый по природе эксперимент оправдал все возложенные на него надежды, он действовал все четыре года, пока мы с командиром обеспечивали его проведение в жизнь;
   – стало традицией в дивизии (первыми) отправлять сержантов и отличников учебы в запас в торжественной обстановке.

    По этому случаю полки и части строились на плацу в парадной форме одежды при развернутом Боевом Знамени. В качестве гостей присутствовали представители местных партийных и советских органов гарнизонов соединения, жены офицеров, дети, комсомольская общественность города и призывники (пусть смотрят, что их ждет в армии).

     Далее зачитывался приказ командира дивизии об увольнении военнослужащих, выслуживших свой установленный срок службы в армии. Шефы и колхозы преподносили уволенным ценные подарки, дети – цветы и сувениры. Увольняемые прощались с Боевым Знаменем и друзьями, стоя на трибуне, а мимо них проходили подразделения, отдавая им воинскую честь.

     Такое не забывается на всю жизнь. Многие из увольняемых украдкой вытирали слезы на глазах. От имени всех остающихся служить срочную службу выступал лучший сержант дивизии (полка, части) и призывал своих коллег продолжить славные традиции уходящих в запас воинов.

     Затем следовала посадка в армейский транспорт или арендованные городские автобусы и увольняемые отбывали на вокзал, чтобы оттуда отправиться к себе на родину в запас, навсегда оставляя в своей памяти и душе хорошие вспоминания о службе в 98-й гвардейской воздушно-десантной дивизии.

      Некоторые позже присылали нам свои письма, в которых благодарили за теплое и радушное отношение к ним во время службы в армии. Начатый совместный путь командира дивизии и начальника политотдела в сторону перестройки всей работы в конечном итоге принес свои положительные результаты.

     1986 учебный год мы закончили с высокими результатами в боевой и политической подготовке, а по состоянию воинской дисциплины вышли на показатели полного устранения чрезвычайных происшествий, дедовщины в подразделениях дивизии.
 
     Наверху в штабе ВДВ вначале засомневались в наших результатах, была прислана авторитетная комиссия, в которую вошли офицеры управления, штаба, политотдела ВДВ. Ее целью было подтвердить или опровергнуть наши успехи.

     Основной упор членами комиссии делался на личные беседы с представителями местной власти, органами МВД, солдатами, сержантами, офицерами низового звена. Ну, а преображенные военные городки, учебные центры частей и дивизий для членов комиссии – все наши успехи подлинные.

     Комиссия уехала довольная. Что после этого началось… Для передачи опыта к нам стали приезжать по решению командующего ВДВ отдельные командиры дивизией, начальники политорганов, командиры полков, замполиты частей, комсомольские, партийные и идеологические работники воздушно-десантных войск. Многие коллеги говорили нам наедине: «Зачем Вам это надо на свою голову. На следующий год не удержите свой результат, Вас заклюют на всех совещаниях».

     Мы с командиром отвечали примерно одинаково: «А кто сказал, что наш успех временный на 1 год. Увидите и на второй год мы придем с еще лучшими результатами». Были корреспонденты из центральных военных изданий «Военный вестник», «Партийная жизнь», которые желали распространить наш опыт на все ВС СССР.
 
     1987 год дивизия также закончила с отличными показателями и без происшествий. Таким образом мы удержали свои позиции, не допустили снижения уровня боевой и политической подготовки, воинской дисциплины. Особенно добились хороших результатов в борьбе с неуставными взаимоотношениями.

     Этого показателя мы смогли добиться в результате поднятия роли младших командиров, т.е. сержантов подразделений. Чем мне запомнился еще 1987 учебный год?
       Во-первых, прежде всего насыщенным учебно-боевым процессом в соединении. Запомнилась подготовка и проведение дивизионных тактических учений с десантированием 300 пдр, которым командовал ставший в последствии Героем Советского Союза подполковник Востротин Валерий.

       Впервые в истории наших войск после окончания «холодной войны» на учениях присутствовали иностранные наблюдатели от войск НАТО. Поскольку это накладывало особый отпечаток на весь ход тактических учений (каждый их этап контролировали офицеры НАТО, во главе с американским генералом-лейтенантом), то могу заявить однозначно, что личный состав всех частей и подразделений дивизии проявил себя с самой лучшей стороны.

       Десантники показали иностранцам на деле на что способны ВДВ Советского Союза. Причем еще раз убеждаюсь в правоте слов великого полководца Суворова А. В., что русские солдаты – это кладезь отваги, геройства, мужества, доблести, способностей и остроумия.
 
      Приведу пример из одного эпизода дивизионных тактических учений. С утра палило нещадное южное солнце. Земля на Тарутинском полигоне раскалилась, в воздухе стоял липкий зной, десантники в обороне (в вырытых за ночь окопах и траншеях) готовились встретить атакующие резервы условного противника.

     Завязался учебный бой на глазах проверяющих офицеров войск НАТО и в условное время командир полка доложил командиру дивизии о выполнении поставленной задачи – противник остановлен и разбит огневой мощью полка.

     Американский генерал изъявил желание лично посетить район обороны одной из парашютно-десантных рот. Подъехали к позициям НП (наблюдательный пункт) командира роты. Тот четко и грамотно доложил своему командиру полка сложившуюся обстановку.

     Генерал НАТО захотел побеседовать с солдатами, находящимися в окопе на передней линии обороны. Подошли. Видим уставшие от бессонницы, тяжелого труда по отрывке позиций, жары и пекла лица десантников. Генерал НАТО выбрал взглядом одного из них (как ему казалось наиболее уставшего и щуплого на вид) и задал ему вопрос:
   – Как себя чувствуете, солдат?
 
   Тот отвечает (через переводчика шел диалог):

    – Спасибо, чувствую себя хорошо.

                Генерал:
   – Я вижу, вы устали на такой жаре и хотите пить. Когда Вы пили в последний раз?

   Солдат, у которого во фляге уже давно не было воды и от жажды спеклись губы, четко ответил:
   – Вчера (но увидев расстроенное лицо нашего генерала, сопровождавшего американца, тут же добавил), но много, так что сегодня все еще не хочу!»
 
      Когда американцу дословно перевели ответ нашего десантника, то генерал армии США грохнул смехом и, утирая слезу, произнес:
 
     – Замечательный ответ, находчивый солдат, спасибо!
 
     Ну где, в какой армии мира могут служить такие замечательные солдаты? Только у нас в Воздушно-десантных войсках СССР. Кстати, по окончанию учений командир дивизии на построении всего личного состава, участвующего на тактических учениях, объявил смышленому солдату отпуск на 15 суток (не считая времени на дорогу) за умелые действия на учениях и проявленную инициативу.
 
    Во-вторых, однажды раздается звонок внутреннего телефона – меня приглашает к себе в кабинет командир дивизии. Оказывается, сейчас будет звонить Командующий ВДВ генерал армии Сухоруков Д. С., поэтому оба должны быть в готовности с ним разговаривать по закрытой связи.

     В ожидании звонка мы с командиром дивизии пытаемся понять причину срочного вызова нас вместе к аппарату ЗАС (закрытая связь) и важность предстоящего разговора. Наконец раздался долгожданный звонок, командир снимает трубку и представляется Командующему.

     Затем замолкает, слушая говорящего, и снова в волнении отвечает: «Спасибо за доверие, мы не подведем Вас. Передаю ему трубку!» И протягивая мне телефонную трубку, губами шепчет: «Командующий на связи!»

     Беру трубку, сам в небольшом волнении – к чему бы это? Представляюсь и слышу голос командующего: «Александр Геннадиевич, 5 ноября 1987 года приказом МО СССР вашей дивизии как лучшему соединению ВДВ по итогам боевой и политической подготовки присвоено почетное наименование – имени 70-летия Великого Октября. Этого почетного наименования были удостоены лишь три соединения в ВС СССР. Поздравляю вас и весь личный состав гвардейской дивизии! Мы не ошиблись в представлении?» – закончил разговор Командующий.
 
    – Никак нет, товарищ Командующий, – ответил я ему, – личный состав дивизии, политический отдел готовы к выполнению любой задачи, поставленной Вами. Спасибо за оценку нашего труда, мы ВДВ не подведем.

     На этом приятный и неожиданный для нас обоих разговор с Командующим закончился. Не скрою, чувство радости охватило нас и мы еще долго потом сидели в кабинете командира дивизии и вспоминали, как 2 года назад мечтали о том, чтобы вывести дивизию в число лучших в войсках.

     И вот мечта осуществилась. В честь 70-летия Великой Октябрьской революции в Советской Армии и ВМФ были определены всего пять лучших дивизий по количеству Видов ВС СССР.

    В Сухопутных войсках  наша 98-я гвардейская Свирская Краснознаменская ордена Кутузова II степени дивизия получила почетную приставку – имени 70-летия Великого Октября.

     Через 4 года рухнет Советский Союз,еще чуть позже дивизию расчленят на части по 50% каждому из новых государств – РФ и Украине, но это будет впереди, а пока мы ощущали и радость, и гордость одновременно за то, что свою перестройку мы с командиром дивизии довели до завершающего логического конца, не заболтали на партийных, служебных, иных совещаниях.

     Наступил 1988 год, он был обычным для нас и ничто не предвещало, казалось бы, резкого поворота событий в истории нашего многонационального государства. А события развертывались нешуточные.

                продолжение следует...