Абсолютно нормальный

Петя ещё раз  внимательно проверил свой кабинет. Всё в порядке. Всё чисто, всё на месте, последний раз пыль тряпочкой с компьютера смахнул. Блеск. Жена не устроит скандала. Настроение будет хорошее. Несмотря на то, что придётся вечером тащиться с ней в театр, смотреть этот дурацкий спектакль этого идиотского режиссёра, от которого вся страна свихнулась. Петр не даст никому ни единого повода думать, что он неуравновешенный, что не умеет поддерживать нормальный психологический климат в семье.
 Нет! Он всем продемонстрирует, что он спокоен, как танк. Он будет неизменно мудр и деликатен, с сынишкой терпелив, что бы ни натворил этот озорник (милый шалунишка! Отправить бы его в суворовское училище, там бы его приучили к настоящей дисциплине). Петя  не сделает зверскую рожу, если кот снова навалит в его ботинки, а ласково возьмёт его в руки, пожурит слегка и отдаст дочке.
 И правда, забыл ведь вчера ботинки спрятать поглубже в обувной шкаф. Сам виноват, если там полно какашек. Спокойно, спокойно. Новые ботинки – не проблема. Нервы дороже. Репутация абсолютно нормального человека бесценна. Петя на всякий случай закрыл дверь кабинета, встал посередине, закрыл глаза, сосредоточился. Собрал все силы в руках, совершил специальные пассы руками вокруг своего тела, лица и особенно старательно поработал с той частью головы, которой он обеспечивает себе все жизненные блага и продвижение по службе.
Петр был космонавтом. Летать в космос – его призвание. Только в космосе он чувствует себя спокойно и уверенно. Никому не надо угождать, никого не надо терпеть, ни к чему приспосабливаться. Делай свою трудную мужскую работу, гордись своими достижениями, уважай себя, сколько хочешь. Никто там не ноет, что ты не замечаешь новой причёски, макияжа, или новых нарядов, никто не делает втыков за то, что только о работе и думаешь …
 Петя представил себе вид космического пространства из капитанской рубки и почувствовал, что млеет от удовольствия. Красота! Скоро в полёт. Кайф. Немного дотерпеть осталось. Надо продержаться. Если сорваться, наорать на детей, на жену, невежливо отозваться об этой постановке скандального режиссёра, запросто могут отстранить от полётов. И вообще так можно доораться до полной профнепригодности.
 Нет, нет! Это конец. На Земле, без всякой перспективы вырваться в космос Пётр с ума сойдёт. Как тут можно жить среди этих психов? Есть тут хоть один нормальный человек? Пете не попадались. Даже в космоцентре у каждого свои бзики.
 У главного конструктора паранойя. Он после нескольких катастроф всё время боится, что его снимут с должности, свалив на него всю вину за случившееся. Казалось бы, это должно ему помогать лучше исполнять свои обязанности. Так всё наоборот. Он теперь о работе думает всё меньше, а ошибок совершает всё больше. Мысли работают в одном направлении: только б не уволили.
 Ужасная фобия. Кто бы мог подумать. Никогда в голову не приходило, что на такой теме можно так свихнуться. Нормальный же был мужик, а теперь смотреть противно. Нет, Петя такого не допустит. Он не будет бояться увольнения. Нет, нет! Никаких фобий. Я абсолютно нормален.
 Петя мимоходом припомнил секретаршу главного, у которой этих манечек валом. Все в неё влюблены, все её хотят, она самая сексуальная и привлекательная, у неё самые модные тряпки. Эх! Больная на голову девушка. Могла бы пользоваться большим успехом у мужчин, если бы была психически нормальной.
Но вообще-то у главного есть реальная угроза. Его действительно хочет подсидеть его первый зам. Вот у кого мания величия. Сотрудники стараются реже пересекаться с этим неприятным типом. Сам он не представляет большой ценности для Центра, но у него большие связи, благодаря чему он скакнул на недосягаемую вершину. И всё ему мало. Хочет быть главным. Просто смешно. Какой из него главный конструктор! Даже не верится, что такой бред может осуществиться. Тогда многим из нас придётся застрелиться.
 Нет, нет! Это у меня какая-то фобия зарождается. Не дадим ей ни одного шанса. Долой все фобии. Я абсолютно нормален. Мне всё нипочём. Любые перемещения в нашем Центре никак меня не затронут. Я недосягаем ни для каких психов. Я вообще самый нормальный человек в нашем Центре. Если не я, то кто. Вот. Наконец, правильная установка. Вперёд.
Петя вышел из кабинета и сразу же на него налетел здоровенный кот, который куда-то нёсся с космической скоростью по своим кошачьим делам. Петя хотел на него прикрикнуть, мол, что, совсем оголодал? Чуть с ног меня не сбил. Вовремя остановился. «Спокойно. Не орать. Я мудр и снисходителен». Сделал умильную гримасу и пошёл в прихожую.
 В нос сразу ударил резкий запах кошачьего кала. Петя безошибочно потянулся к своим ботинкам. Обувь жены и детей можно не проверять. Кот третирует одного Петра. «Ну что ж, я был к этому готов. Так вот почему  этот наглый, жирный котяра нёсся из прихожей, как чумовой. Ладно, сделаю вид, что мне всё ни почём. Не стану мыть ботинки, выброшу незаметно. Надену новые. Или нет. Не буду выбрасывать. Пусть так и благоухают. Может, теперь моя благоверная поверит, наконец, что этот кот – настоящая сволочь и я к нему не придираюсь. А впредь буду предусмотрительнее и обувь свою здесь ни за что больше не оставлю».
Петя надел на лицо улыбку и пошёл на кухню. По дороге заглянул в комнату дочки. Она испуганно что-то спрятала в стол.
- Привет, зайчик, - ласково сказал Петя с порога, не заходя в комнату.- Чем занимаешься?
- Ничем, - неуверенно проговорила дочь. Глазки её виновато бегали.
- А ты займись чем-нибудь. Чего скучать без дела? – Петя поспешил прикрыть дверь. Да, неприятно. У ребёнка уже начинаются какие-то фобии. А чего меня бояться? Я её сроду не ругал, не наказывал. Дома вообще редко бываю. Ладно. Скоро улечу, пусть делают, что хотят. Не дай бог, сформируется у детей образ отца-тирана.
Петя продолжил путь по квартире. Совершенно естественно, на пути оказалась комната сына. А как же? Она тут всегда была. Куда ж ей деваться?  Зайти к нему? Только сначала постучаться. Чтоб не прятал ничего от меня, как любимая дочурка. Постучав, Петя спросил:
- Сынок, можно к тебе?
В ответ молчание. Нельзя так нельзя. Двигаемся дальше. Вдруг что-то его остановило. Он слегка приоткрыл дверь в комнату сына. Мальчик в наушниках сидел за компьютером и стрелял по танкам. Кровь бросилась в лицо Петру. Немедленно захотелось удалить эту игру из компа, но он вовремя остановился. Мне нельзя конфликтовать с сыном. Сейчас ласково поговорю с ним о вреде агрессивных игр, предложу пойти вместе в тир пострелять, а потом отвлеку, займу более позитивными идеями.
 Но отпрыск упорно не замечал отца. Петя подошёл к мальчику и подождал. Тот по-прежнему не обращал на него внимания. Тогда он тронул сына за плечо. Мальчишка дёрнулся и зло посмотрел на отца. Господи, он сейчас готов расстрелять меня, как компьютерного персонажа. Приехали! У сына лудомания. Эту задачу быстро не решишь. Лечить пора. Но сейчас некогда. Займусь, когда вернусь из полёта. Пойду- ка я позавтракаю.
Петя вошёл в кухню. Жена оторвалась от плиты и подошла обнять мужа. Петя сразу вспомнил, что надо немедленно сделать пару тонких комплиментов, иначе день загублен бесповоротно. Нет, нет! Я не боюсь истерик жены. Я абсолютно нормален. Просто зачем портить настроение с самого утра? Проще вспомнить, чего я ещё не похвалил. Фигурка была, ножки были, платье… какое платье? Она одета просто, по-домашнему. Платье я вечером похвалю, в театре. Духи! Гениально!
- Милая, ты источаешь великолепный аромат!
- Петя! Не зли меня! Я ненавижу, когда от меня пахнет котлетами!
- Что ты, милая! Тончайший запах твоих духов…
- Петя! Сейчас получишь скалкой! Какие духи? Я подушусь, когда будем собираться в театр.
- Знаешь, лапочка, мне надо сейчас в Центр на медкомиссию.
- Ну, здрасьте! Опять пропадёшь до ночи! А как же театр?
- Почему пропаду? Пройду медкомиссию и явлюсь вовремя. В крайнем случае, если не успею домой, подъеду прямо в театр на спектакль.
 - Ну вот! Начинается! Как всегда!
Петя, забыв про завтрак, поспешил ретироваться. Ладно, ничего страшного, перекусить можно и в кафе на работе. Лишь бы успеть смыться, пока не разразилась многочасовая истерика. Он пулей выскочил из кухни, быстро достал и надел новые ботинки, открыл дверь и… был остановлен женой:
- Куда в таком виде?
- Дорогая, я прекрасно одет. Костюм, рубашка, галстук, всё нормально. – Петя осмотрелся в зеркале и остался доволен собой. Ну, пока, - он попытался поцеловать жену. Она отстранилась и сказала:
- Раз ты до самого театра останешься на работе, значит, сразу надевай то, в чём будешь в театре.
- А в этом что, нельзя? Приличный костюм.
- Костюм пройдёт. А рубашку и галстук смени. Эти не гармонируют с моим нарядом. Мы будем плохо смотреться рядом. Снимай немедленно. Я сейчас принесу тебе другие рубашку и галстук.
Петя послушно переоделся и, не посмотрев на себя в зеркало, пулей выскочил. Захлопывая дверь, он услышал возмущённые крики жены:
- Фу! Что за вонь! Какое хамство!
Он поскорее вскочил в лифт. Когда двери схлопнулись и лифт двинулся вниз, Пётр перевёл дух и подумал: «странные формы принимают фобии и мании моей жены. Мало мне всего предыдущего, так она ещё стала подбирать мне костюмы в тон к своим нарядам.»
Он повернулся лицом к зеркалу и остолбенел. На нём красовались розовая рубашка и галстук, похожий на  розово-вишнёвого павлина. У Петра не было слов. Выйти из лифта в таком виде ему было невыносимо стыдно. Назад, домой ? Нет. Туда путь отрезан. Жена костьми ляжет, но не позволит переодеться. Вот засада! Лифт доехал до первого этажа, но Петя быстро нажал на последнюю кнопку и поехал на самый верх дома.
Мысли работали лихорадочно. Снять совсем этот цирк? Выйти в майке и пиджаке? Нет, это ещё хуже. Стоп! Что за фобии! Я же абсолютно нормальный! Мне вообще всё трын-трава. Розовый, так розовый. Напущу на себя небрежный вид. Совру, что это последний писк моды на Альфе Центавре. И вообще спрос с моей жены. Я таким глупостям не придаю значения.
 Пока лифт спускался на первый этаж, Петя успел застегнуться на все пуговицы и сделать много пассов руками над головой. Из лифта вышел самоуверенный франт в строгом костюме, розовой рубашке и розовом галстуке. Вежливо поздоровался с соседями, нетерпеливо ожидавшими лифта, и прошёл с победным видом. Соседи проводили его завистливыми взглядами, а соседки восхищёнными. «Вот это мужик, мне бы его самоуверенность».  «Какой стильный, красивый  мужчина! Повезло же его жене!»
Психиатр выложил перед Петром свои тесты и тот внимательно заполнил все листки. Пётр сохранял на лице непробиваемо спокойное выражение лица, хотя внутренне бесился. «Какого чёрта! Сколько можно заполнять эти дурацкие анкеты и рисовать эти идиотские рисунки? Я что, новичок, первый раз в космос лечу? Ничего. Скоро в полёт. Там, наконец, расслаблюсь».
 Доктор долго и многозначительно рассматривал Петины рисунки, которые были заранее продуманы и отработаны им дома. Потом уставился пронизывающим взглядом в глаза Петра и сказал:
- Ну, рассказывайте.
- О чем?
- О своих проблемах.
- У меня нет никаких проблем. Я абсолютно здоров.
- В самом деле? Вы уверены?
- Конечно. У меня нет никаких фобий и маний.
- А вы меня не обманываете?
- Я говорю вам чистую правду. (Петя старательно держал ровную интонацию, подпустил металла в голос для убедительности)
- А вот мы сейчас и посмотрим. Что вы сделаете, если ваш горячо любимый сын возьмёт без спросу вашу коллекцию марок и подарит её товарищу?
- Ничего.
- Это ещё почему?
- Я не коллекционирую марок.
- Хорошо. Что вы коллекционируете?
- Доктор, я вообще ничего не коллекционирую.
- Как? Разве человеку не свойственно чем-то увлекаться?
- Я очень увлечён космосом.
- Так это ваша профессиональная деятельность. Вы так себе на жизнь зарабатываете. А в свободное время, какие у вас увлечения?
- Разные.
- Например.
- А какие надо?
- Какие у вас есть, про те и расскажите.
- У меня есть сын и дочь. Если я с ними люблю погулять по парку и покатать их на каруселях, это не опасное увлечение?
- Вы очень хитры. А я жду, что мы поговорим откровенно.
(Ищи дурака. Так я тебе и дал карты в руки, чтобы ты объявил меня психом и не допустил до полётов.)
- Доктор, я не первый день в космосе, так что мне скрывать нечего. Можете открыть моё досье и изучить его. Там ясно написано всё. Если бы я был психом, я бы здесь не работал.
- Ваше досье – дело прошлое. А вам в новый полёт отправляться. И я отвечаю за то, чтобы вы были в прекрасном психическом состоянии.
- Доктор, я в прекрасном состоянии. Можете смело подписывать мою карточку.
- Ну, положим, то, что вы прекрасно держитесь, ещё ни о чём не говорит. Как вы проявите себя в стрессовой ситуации, неизвестно.
- Известно. Я летал неоднократно. Из всех стрессовых ситуаций вышел живым, невредимым и с победным результатом. Иначе я тут перед вами не сидел бы.
- Я вам могу привести очень много примеров про известных людей, которых считают нормальными и даже обожаемыми всей страной звёздами, а психическое здоровье их не вполне нормально.
(Лучше промолчу. Это он меня нарочно провоцирует. Если втянет меня в полемику, непременно оставит меня в дураках)
- Что молчите? Я серьёзно. Вот, например знаменитый певец Фома Конкуров. Я считаю его личностью маниакальной. Он стремился стать королём эстрады.
- И он король эстрады. Разве это вредная для нас мания? От неё одна польза.
- От этой его мании никакого вреда для нас нет, я согласен. Но когда он начал добиваться благосклонности самой Примадонны! Которая старше него на столько!
- От этой мании нам тоже вреда нет. Добился, женился и упустил. Она уже давно его бросила.
- Но! Он ведь на этом не остановился. У него появилась новая мания – получить собственного ребёнка, но без мамы. Такой себе счастливый одинокий отец!
- Он объяснил это очень логично. Его напугали многочисленные громкие судебные скандалы. Матери отнимают детей у отцов, отцы воруют и увозят своих детей из страны. Всё логично. Я не вижу никакого расстройства психики. Он хочет, чтобы никто никогда не увёз его ребёнка и не шантажировал и не вымогал у него денег. Стать отцом и спокойно воспитывать своего ребёнка – какая же это мания?
- Как посмотреть. Это пока маленький ребёнок ничего не понимает. А подрастёт, пойдёт в школу, начнут одноклассники дразнить, обидные клички придумывать. Начнёт ребёнок сам страдать: где моя мама? У всех детей есть мамы, а у меня с самого рождения один папа – это как? Вам не кажется, что у ребёнка будет психическое расстройство из-за того, что его будут считать не нормально рождённым, а пробирочным?
- Доктор, а вас мать родила, вы не пробирочный?
- А почему вы спрашиваете такие странные вещи?
- Что тут странного? Вы нормально рождённый, не пробирочный, так? А вас в школе одноклассники не дразнили?
- Ещё как дразнили. Случалось, били даже.
- Какое совпадение! Меня тоже. Как, впрочем и всех детей. Все дети в детстве дразнятся и дерутся, нормально рождённые и пробирочные. Доктор, а может, они маньяки? Вы займитесь изучением этой проблемы.
- Не отвлекайтесь. Сейчас мы занимаемся вашей проблемой.
- Какой? У меня проблем нет. Я лично абсолютно нормальный.
- Это ещё надо доказать. А вот вам другой пример. Известная писательница Днепрова. Та, которая маниакально строчит свои детективы и столь же маниакально собирает мопсов…
- Доктор, вы меня извините, мне сегодня с женой в театр. Опаздывать ни в коем случае нельзя. Прошу, умоляю, подпишите и я пойду. Клянусь, что я не лезу на сцену петь, не пишу детективов, не коллекционирую мопсов, холодное и огнестрельное оружие. Одноклассников, с которыми дрался в детстве, не трогаю, филателией и нумизматикой не интересуюсь, к антиквариату безразличен… В общем, я абсолютно нормальный. Пожалуйста, подпишите допуск к полётам.
- Не подпишу.
Петя выдохся. Сначала вскочил, потом быстро успокоил себя, снова сел и сказал:
- Доктор, у вас проблемы.
- Какие?
- Вам всюду мерещатся маньяки.
- Ошибаетесь, я совершенно нормален в отличие от вас.
 - Почему?
- Да потому, что я сижу на Земле и никуда не летаю. Я вообще не понимаю, как можно маниакально стремиться в этот страшный, пугающий, пустой космос. Как можно запереть себя в этом железном корабле? От одной клаустрофобии помереть можно. Как вы там летаете по столько месяцев без семьи, без друзей? У вас нет боязни одиночества? Темноты не боитесь? Вы не боитесь, что на вас нападут космические пираты? Или, например, у вас от столкновения с метеоритом образуется пробоина, и выйдет весь воздух, и вы мгновенно задохнётесь? Или у вас кончится топливо…
Петя сидел и спокойно улыбался.
- Молчите, нечего сказать?
- Не боюсь.
- Но почему? Разве это нормально? Психически здоровый человек обязательно чего-нибудь боится. У вас что, отсутствует чувство страха? Может, вы нечувствительны к боли? Может, вас надо лечить, чтобы вы узнали, что такое боль и страх?
- Доктор, я боюсь, что вы меня сейчас задержите и я опоздаю в театр. Жена меня просто убьёт.
- Вот! Наконец, хоть одно честное признание. Всё-таки вам свойственны фобии.
- Свойственны, но не опасны.
- Как это?
- Очень просто. В космосе нет моей жены. Там мне ничто не угрожает.
Петя встал, расстегнул пиджак, поправил рубашку и вдруг заметил, что у доктора стал безумный взгляд, он мгновенно покрылся потом, и потянулся к нему рукой.
- Доктор, что случилось?
- Отдайте мне его, отдайте!
- Доктор, да что с вами? Вам плохо?
- Я всё  готов отдать вам за ваш галстук.
- Новое дело. Это ещё почему?
- Я страстный коллекционер. Я собираю вишнёвые галстуки. У меня подобралась богатая коллекция, но такого, как у вас, у меня нет. Сверху розовый, ничем непримечательный, а внизу такой великолепно вишнёвый! Я просто с ума сойду, если не получу его сейчас же!
- Я так и думал, что у вас проблемы с психикой, доктор. Ай-ай-ай! Такой серьёзный мужчина и такое не мужское увлечение!
- Не ваше дело! Вы не психиатр, ничего не смыслите в коллекционировании. Это благородная страсть.
- А вот это как посмотреть. Если вы отберёте у меня сейчас галстук, в театре с моей женой случится истерика. Про меня скажут, что я не умею поддерживать нормальный психологический климат в семье и отстранят от полётов. Я, потеряв любимую работу и одновременно самое большое своё увлечение, утеряю всякий интерес к жизни и застрелюсь. И что же благородного в том, что вы собираетесь сотворить со мной?
Психиатр тупо смотрел на галстук и потел.
- А вот если вы мне сейчас подпишете допуск, я схожу с женой в театр, после этого подарю вам этот галстук, все будут счастливы! И вы в том числе! Как вам такой вариант?
Доктор постарался взять себя в руки, сел и охрипшим голосом сказал:
- Пишите расписку, что отдадите мне галстук сразу же после спектакля.
- А вы, доктор, тем временем пишите в моём документе, что я абсолютно нормальный.
Когда Петя вышел из кабинета психиатра с заветным допуском, на него налетели друзья космонавты:
- Ну, как там новый доктор? Чего он тебя так долго гонял? Реально у него допуск получить?
- Доктор жесть. Но и к нему есть подходы. У каждого свои манечки.
Петя ещё раз  внимательно проверил свой кабинет. Всё в порядке. Всё чисто, всё на месте, последний раз пыль тряпочкой с компьютера смахнул. Блеск. Жена не устроит скандала. Настроение будет хорошее. Несмотря на то, что придётся вечером тащиться с ней в театр, смотреть этот дурацкий спектакль этого идиотского режиссёра, от которого вся страна свихнулась. Петр не даст никому ни единого повода думать, что он неуравновешенный, что не умеет поддерживать нормальный психологический климат в семье.
 Нет! Он всем продемонстрирует, что он спокоен, как танк. Он будет неизменно мудр и деликатен, с сынишкой терпелив, что бы ни натворил этот озорник (милый шалунишка! Отправить бы его в суворовское училище, там бы его приучили к настоящей дисциплине). Петя  не сделает зверскую рожу, если кот снова навалит в его ботинки, а ласково возьмёт его в руки, пожурит слегка и отдаст дочке.
 И правда, забыл ведь вчера ботинки спрятать поглубже в обувной шкаф. Сам виноват, если там полно какашек. Спокойно, спокойно. Новые ботинки – не проблема. Нервы дороже. Репутация абсолютно нормального человека бесценна. Петя на всякий случай закрыл дверь кабинета, встал посередине, закрыл глаза, сосредоточился. Собрал все силы в руках, совершил специальные пассы руками вокруг своего тела, лица и особенно старательно поработал с той частью головы, которой он обеспечивает себе все жизненные блага и продвижение по службе.
Петр был космонавтом. Летать в космос – его призвание. Только в космосе он чувствует себя спокойно и уверенно. Никому не надо угождать, никого не надо терпеть, ни к чему приспосабливаться. Делай свою трудную мужскую работу, гордись своими достижениями, уважай себя, сколько хочешь. Никто там не ноет, что ты не замечаешь новой причёски, макияжа, или новых нарядов, никто не делает втыков за то, что только о работе и думаешь …
 Петя представил себе вид космического пространства из капитанской рубки и почувствовал, что млеет от удовольствия. Красота! Скоро в полёт. Кайф. Немного дотерпеть осталось. Надо продержаться. Если сорваться, наорать на детей, на жену, невежливо отозваться об этой постановке скандального режиссёра, запросто могут отстранить от полётов. И вообще так можно доораться до полной профнепригодности.
 Нет, нет! Это конец. На Земле, без всякой перспективы вырваться в космос Пётр с ума сойдёт. Как тут можно жить среди этих психов? Есть тут хоть один нормальный человек? Пете не попадались. Даже в космоцентре у каждого свои бзики.
 У главного конструктора паранойя. Он после нескольких катастроф всё время боится, что его снимут с должности, свалив на него всю вину за случившееся. Казалось бы, это должно ему помогать лучше исполнять свои обязанности. Так всё наоборот. Он теперь о работе думает всё меньше, а ошибок совершает всё больше. Мысли работают в одном направлении: только б не уволили.
 Ужасная фобия. Кто бы мог подумать. Никогда в голову не приходило, что на такой теме можно так свихнуться. Нормальный же был мужик, а теперь смотреть противно. Нет, Петя такого не допустит. Он не будет бояться увольнения. Нет, нет! Никаких фобий. Я абсолютно нормален.
 Петя мимоходом припомнил секретаршу главного, у которой этих манечек валом. Все в неё влюблены, все её хотят, она самая сексуальная и привлекательная, у неё самые модные тряпки. Эх! Больная на голову девушка. Могла бы пользоваться большим успехом у мужчин, если бы была психически нормальной.
Но вообще-то у главного есть реальная угроза. Его действительно хочет подсидеть его первый зам. Вот у кого мания величия. Сотрудники стараются реже пересекаться с этим неприятным типом. Сам он не представляет большой ценности для Центра, но у него большие связи, благодаря чему он скакнул на недосягаемую вершину. И всё ему мало. Хочет быть главным. Просто смешно. Какой из него главный конструктор! Даже не верится, что такой бред может осуществиться. Тогда многим из нас придётся застрелиться.
 Нет, нет! Это у меня какая-то фобия зарождается. Не дадим ей ни одного шанса. Долой все фобии. Я абсолютно нормален. Мне всё нипочём. Любые перемещения в нашем Центре никак меня не затронут. Я недосягаем ни для каких психов. Я вообще самый нормальный человек в нашем Центре. Если не я, то кто. Вот. Наконец, правильная установка. Вперёд.
Петя вышел из кабинета и сразу же на него налетел здоровенный кот, который куда-то нёсся с космической скоростью по своим кошачьим делам. Петя хотел на него прикрикнуть, мол, что, совсем оголодал? Чуть с ног меня не сбил. Вовремя остановился. «Спокойно. Не орать. Я мудр и снисходителен». Сделал умильную гримасу и пошёл в прихожую.
 В нос сразу ударил резкий запах кошачьего кала. Петя безошибочно потянулся к своим ботинкам. Обувь жены и детей можно не проверять. Кот третирует одного Петра. «Ну что ж, я был к этому готов. Так вот почему  этот наглый, жирный котяра нёсся из прихожей, как чумовой. Ладно, сделаю вид, что мне всё ни почём. Не стану мыть ботинки, выброшу незаметно. Надену новые. Или нет. Не буду выбрасывать. Пусть так и благоухают. Может, теперь моя благоверная поверит, наконец, что этот кот – настоящая сволочь и я к нему не придираюсь. А впредь буду предусмотрительнее и обувь свою здесь ни за что больше не оставлю».
Петя надел на лицо улыбку и пошёл на кухню. По дороге заглянул в комнату дочки. Она испуганно что-то спрятала в стол.
- Привет, зайчик, - ласково сказал Петя с порога, не заходя в комнату.- Чем занимаешься?
- Ничем, - неуверенно проговорила дочь. Глазки её виновато бегали.
- А ты займись чем-нибудь. Чего скучать без дела? – Петя поспешил прикрыть дверь. Да, неприятно. У ребёнка уже начинаются какие-то фобии. А чего меня бояться? Я её сроду не ругал, не наказывал. Дома вообще редко бываю. Ладно. Скоро улечу, пусть делают, что хотят. Не дай бог, сформируется у детей образ отца-тирана.
Петя продолжил путь по квартире. Совершенно естественно, на пути оказалась комната сына. А как же? Она тут всегда была. Куда ж ей деваться?  Зайти к нему? Только сначала постучаться. Чтоб не прятал ничего от меня, как любимая дочурка. Постучав, Петя спросил:
- Сынок, можно к тебе?
В ответ молчание. Нельзя так нельзя. Двигаемся дальше. Вдруг что-то его остановило. Он слегка приоткрыл дверь в комнату сына. Мальчик в наушниках сидел за компьютером и стрелял по танкам. Кровь бросилась в лицо Петру. Немедленно захотелось удалить эту игру из компа, но он вовремя остановился. Мне нельзя конфликтовать с сыном. Сейчас ласково поговорю с ним о вреде агрессивных игр, предложу пойти вместе в тир пострелять, а потом отвлеку, займу более позитивными идеями.
 Но отпрыск упорно не замечал отца. Петя подошёл к мальчику и подождал. Тот по-прежнему не обращал на него внимания. Тогда он тронул сына за плечо. Мальчишка дёрнулся и зло посмотрел на отца. Господи, он сейчас готов расстрелять меня, как компьютерного персонажа. Приехали! У сына лудомания. Эту задачу быстро не решишь. Лечить пора. Но сейчас некогда. Займусь, когда вернусь из полёта. Пойду- ка я позавтракаю.
Петя вошёл в кухню. Жена оторвалась от плиты и подошла обнять мужа. Петя сразу вспомнил, что надо немедленно сделать пару тонких комплиментов, иначе день загублен бесповоротно. Нет, нет! Я не боюсь истерик жены. Я абсолютно нормален. Просто зачем портить настроение с самого утра? Проще вспомнить, чего я ещё не похвалил. Фигурка была, ножки были, платье… какое платье? Она одета просто, по-домашнему. Платье я вечером похвалю, в театре. Духи! Гениально!
- Милая, ты источаешь великолепный аромат!
- Петя! Не зли меня! Я ненавижу, когда от меня пахнет котлетами!
- Что ты, милая! Тончайший запах твоих духов…
- Петя! Сейчас получишь скалкой! Какие духи? Я подушусь, когда будем собираться в театр.
- Знаешь, лапочка, мне надо сейчас в Центр на медкомиссию.
- Ну, здрасьте! Опять пропадёшь до ночи! А как же театр?
- Почему пропаду? Пройду медкомиссию и явлюсь вовремя. В крайнем случае, если не успею домой, подъеду прямо в театр на спектакль.
 - Ну вот! Начинается! Как всегда!
Петя, забыв про завтрак, поспешил ретироваться. Ладно, ничего страшного, перекусить можно и в кафе на работе. Лишь бы успеть смыться, пока не разразилась многочасовая истерика. Он пулей выскочил из кухни, быстро достал и надел новые ботинки, открыл дверь и… был остановлен женой:
- Куда в таком виде?
- Дорогая, я прекрасно одет. Костюм, рубашка, галстук, всё нормально. – Петя осмотрелся в зеркале и остался доволен собой. Ну, пока, - он попытался поцеловать жену. Она отстранилась и сказала:
- Раз ты до самого театра останешься на работе, значит, сразу надевай то, в чём будешь в театре.
- А в этом что, нельзя? Приличный костюм.
- Костюм пройдёт. А рубашку и галстук смени. Эти не гармонируют с моим нарядом. Мы будем плохо смотреться рядом. Снимай немедленно. Я сейчас принесу тебе другие рубашку и галстук.
Петя послушно переоделся и, не посмотрев на себя в зеркало, пулей выскочил. Захлопывая дверь, он услышал возмущённые крики жены:
- Фу! Что за вонь! Какое хамство!
Он поскорее вскочил в лифт. Когда двери схлопнулись и лифт двинулся вниз, Пётр перевёл дух и подумал: «странные формы принимают фобии и мании моей жены. Мало мне всего предыдущего, так она ещё стала подбирать мне костюмы в тон к своим нарядам.»
Он повернулся лицом к зеркалу и остолбенел. На нём красовались розовая рубашка и галстук, похожий на  розово-вишнёвого павлина. У Петра не было слов. Выйти из лифта в таком виде ему было невыносимо стыдно. Назад, домой ? Нет. Туда путь отрезан. Жена костьми ляжет, но не позволит переодеться. Вот засада! Лифт доехал до первого этажа, но Петя быстро нажал на последнюю кнопку и поехал на самый верх дома.
Мысли работали лихорадочно. Снять совсем этот цирк? Выйти в майке и пиджаке? Нет, это ещё хуже. Стоп! Что за фобии! Я же абсолютно нормальный! Мне вообще всё трын-трава. Розовый, так розовый. Напущу на себя небрежный вид. Совру, что это последний писк моды на Альфе Центавре. И вообще спрос с моей жены. Я таким глупостям не придаю значения.
 Пока лифт спускался на первый этаж, Петя успел застегнуться на все пуговицы и сделать много пассов руками над головой. Из лифта вышел самоуверенный франт в строгом костюме, розовой рубашке и розовом галстуке. Вежливо поздоровался с соседями, нетерпеливо ожидавшими лифта, и прошёл с победным видом. Соседи проводили его завистливыми взглядами, а соседки восхищёнными. «Вот это мужик, мне бы его самоуверенность».  «Какой стильный, красивый  мужчина! Повезло же его жене!»
Психиатр выложил перед Петром свои тесты и тот внимательно заполнил все листки. Пётр сохранял на лице непробиваемо спокойное выражение лица, хотя внутренне бесился. «Какого чёрта! Сколько можно заполнять эти дурацкие анкеты и рисовать эти идиотские рисунки? Я что, новичок, первый раз в космос лечу? Ничего. Скоро в полёт. Там, наконец, расслаблюсь».
 Доктор долго и многозначительно рассматривал Петины рисунки, которые были заранее продуманы и отработаны им дома. Потом уставился пронизывающим взглядом в глаза Петра и сказал:
- Ну, рассказывайте.
- О чем?
- О своих проблемах.
- У меня нет никаких проблем. Я абсолютно здоров.
- В самом деле? Вы уверены?
- Конечно. У меня нет никаких фобий и маний.
- А вы меня не обманываете?
- Я говорю вам чистую правду. (Петя старательно держал ровную интонацию, подпустил металла в голос для убедительности)
- А вот мы сейчас и посмотрим. Что вы сделаете, если ваш горячо любимый сын возьмёт без спросу вашу коллекцию марок и подарит её товарищу?
- Ничего.
- Это ещё почему?
- Я не коллекционирую марок.
- Хорошо. Что вы коллекционируете?
- Доктор, я вообще ничего не коллекционирую.
- Как? Разве человеку не свойственно чем-то увлекаться?
- Я очень увлечён космосом.
- Так это ваша профессиональная деятельность. Вы так себе на жизнь зарабатываете. А в свободное время, какие у вас увлечения?
- Разные.
- Например.
- А какие надо?
- Какие у вас есть, про те и расскажите.
- У меня есть сын и дочь. Если я с ними люблю погулять по парку и покатать их на каруселях, это не опасное увлечение?
- Вы очень хитры. А я жду, что мы поговорим откровенно.
(Ищи дурака. Так я тебе и дал карты в руки, чтобы ты объявил меня психом и не допустил до полётов.)
- Доктор, я не первый день в космосе, так что мне скрывать нечего. Можете открыть моё досье и изучить его. Там ясно написано всё. Если бы я был психом, я бы здесь не работал.
- Ваше досье – дело прошлое. А вам в новый полёт отправляться. И я отвечаю за то, чтобы вы были в прекрасном психическом состоянии.
- Доктор, я в прекрасном состоянии. Можете смело подписывать мою карточку.
- Ну, положим, то, что вы прекрасно держитесь, ещё ни о чём не говорит. Как вы проявите себя в стрессовой ситуации, неизвестно.
- Известно. Я летал неоднократно. Из всех стрессовых ситуаций вышел живым, невредимым и с победным результатом. Иначе я тут перед вами не сидел бы.
- Я вам могу привести очень много примеров про известных людей, которых считают нормальными и даже обожаемыми всей страной звёздами, а психическое здоровье их не вполне нормально.
(Лучше промолчу. Это он меня нарочно провоцирует. Если втянет меня в полемику, непременно оставит меня в дураках)
- Что молчите? Я серьёзно. Вот, например знаменитый певец Фома Конкуров. Я считаю его личностью маниакальной. Он стремился стать королём эстрады.
- И он король эстрады. Разве это вредная для нас мания? От неё одна польза.
- От этой его мании никакого вреда для нас нет, я согласен. Но когда он начал добиваться благосклонности самой Примадонны! Которая старше него на столько!
- От этой мании нам тоже вреда нет. Добился, женился и упустил. Она уже давно его бросила.
- Но! Он ведь на этом не остановился. У него появилась новая мания – получить собственного ребёнка, но без мамы. Такой себе счастливый одинокий отец!
- Он объяснил это очень логично. Его напугали многочисленные громкие судебные скандалы. Матери отнимают детей у отцов, отцы воруют и увозят своих детей из страны. Всё логично. Я не вижу никакого расстройства психики. Он хочет, чтобы никто никогда не увёз его ребёнка и не шантажировал и не вымогал у него денег. Стать отцом и спокойно воспитывать своего ребёнка – какая же это мания?
- Как посмотреть. Это пока маленький ребёнок ничего не понимает. А подрастёт, пойдёт в школу, начнут одноклассники дразнить, обидные клички придумывать. Начнёт ребёнок сам страдать: где моя мама? У всех детей есть мамы, а у меня с самого рождения один папа – это как? Вам не кажется, что у ребёнка будет психическое расстройство из-за того, что его будут считать не нормально рождённым, а пробирочным?
- Доктор, а вас мать родила, вы не пробирочный?
- А почему вы спрашиваете такие странные вещи?
- Что тут странного? Вы нормально рождённый, не пробирочный, так? А вас в школе одноклассники не дразнили?
- Ещё как дразнили. Случалось, били даже.
- Какое совпадение! Меня тоже. Как, впрочем и всех детей. Все дети в детстве дразнятся и дерутся, нормально рождённые и пробирочные. Доктор, а может, они маньяки? Вы займитесь изучением этой проблемы.
- Не отвлекайтесь. Сейчас мы занимаемся вашей проблемой.
- Какой? У меня проблем нет. Я лично абсолютно нормальный.
- Это ещё надо доказать. А вот вам другой пример. Известная писательница Днепрова. Та, которая маниакально строчит свои детективы и столь же маниакально собирает мопсов…
- Доктор, вы меня извините, мне сегодня с женой в театр. Опаздывать ни в коем случае нельзя. Прошу, умоляю, подпишите и я пойду. Клянусь, что я не лезу на сцену петь, не пишу детективов, не коллекционирую мопсов, холодное и огнестрельное оружие. Одноклассников, с которыми дрался в детстве, не трогаю, филателией и нумизматикой не интересуюсь, к антиквариату безразличен… В общем, я абсолютно нормальный. Пожалуйста, подпишите допуск к полётам.
- Не подпишу.
Петя выдохся. Сначала вскочил, потом быстро успокоил себя, снова сел и сказал:
- Доктор, у вас проблемы.
- Какие?
- Вам всюду мерещатся маньяки.
- Ошибаетесь, я совершенно нормален в отличие от вас.
 - Почему?
- Да потому, что я сижу на Земле и никуда не летаю. Я вообще не понимаю, как можно маниакально стремиться в этот страшный, пугающий, пустой космос. Как можно запереть себя в этом железном корабле? От одной клаустрофобии помереть можно. Как вы там летаете по столько месяцев без семьи, без друзей? У вас нет боязни одиночества? Темноты не боитесь? Вы не боитесь, что на вас нападут космические пираты? Или, например, у вас от столкновения с метеоритом образуется пробоина, и выйдет весь воздух, и вы мгновенно задохнётесь? Или у вас кончится топливо…
Петя сидел и спокойно улыбался.
- Молчите, нечего сказать?
- Не боюсь.
- Но почему? Разве это нормально? Психически здоровый человек обязательно чего-нибудь боится. У вас что, отсутствует чувство страха? Может, вы нечувствительны к боли? Может, вас надо лечить, чтобы вы узнали, что такое боль и страх?
- Доктор, я боюсь, что вы меня сейчас задержите и я опоздаю в театр. Жена меня просто убьёт.
- Вот! Наконец, хоть одно честное признание. Всё-таки вам свойственны фобии.
- Свойственны, но не опасны.
- Как это?
- Очень просто. В космосе нет моей жены. Там мне ничто не угрожает.
Петя встал, расстегнул пиджак, поправил рубашку и вдруг заметил, что у доктора стал безумный взгляд, он мгновенно покрылся потом, и потянулся к нему рукой.
- Доктор, что случилось?
- Отдайте мне его, отдайте!
- Доктор, да что с вами? Вам плохо?
- Я всё  готов отдать вам за ваш галстук.
- Новое дело. Это ещё почему?
- Я страстный коллекционер. Я собираю вишнёвые галстуки. У меня подобралась богатая коллекция, но такого, как у вас, у меня нет. Сверху розовый, ничем непримечательный, а внизу такой великолепно вишнёвый! Я просто с ума сойду, если не получу его сейчас же!
- Я так и думал, что у вас проблемы с психикой, доктор. Ай-ай-ай! Такой серьёзный мужчина и такое не мужское увлечение!
- Не ваше дело! Вы не психиатр, ничего не смыслите в коллекционировании. Это благородная страсть.
- А вот это как посмотреть. Если вы отберёте у меня сейчас галстук, в театре с моей женой случится истерика. Про меня скажут, что я не умею поддерживать нормальный психологический климат в семье и отстранят от полётов. Я, потеряв любимую работу и одновременно самое большое своё увлечение, утеряю всякий интерес к жизни и застрелюсь. И что же благородного в том, что вы собираетесь сотворить со мной?
Психиатр тупо смотрел на галстук и потел.
- А вот если вы мне сейчас подпишете допуск, я схожу с женой в театр, после этого подарю вам этот галстук, все будут счастливы! И вы в том числе! Как вам такой вариант?
Доктор постарался взять себя в руки, сел и охрипшим голосом сказал:
- Пишите расписку, что отдадите мне галстук сразу же после спектакля.
- А вы, доктор, тем временем пишите в моём документе, что я абсолютно нормальный.
Когда Петя вышел из кабинета психиатра с заветным допуском, на него налетели друзья космонавты:
- Ну, как там новый доктор? Чего он тебя так долго гонял? Реально у него допуск получить?
- Доктор жесть. Но и к нему есть подходы. У каждого свои манечки.