Рассказ девятый. Классика

-Ну как, оцени!?
Ангел обвел рукой маленький сквер в центре города, можно сказать крохотный. Получилось смешно: люди такой жест используют что бы показать нечто величественное, широкое, безкрайнее, а тут – сущий пустячок.
-Ну, посмотри, разве ты не видишь?
-Памятник с трубкой? Такое действительно редко встретишь.
-Да что ты, в самом деле. Классик имеет право быть запечатлен с чем угодно. Ты же не подумал что именно из-за него я тебя сюда притащил? Или подумал?
-Рассказывай.
-Все перед тобой, только глаза раскрой. Нет никаких сюрпризов в кустах.
-Ну вот можешь ты вывернуть. Рояль в кустах или скелет в шкафу. Надеюсь, скелетов нет?
-Нет, только кот, иди дружок.
Кот сделал спиной горку, переместился на край скамейки, уступая место ангелам и снова улегся калачиком. Сначала закрыл зеленый глаз, потом другой.
-Холодно будет, вон хвостом нос прикрыл.
-Кот, будет холодно?- но кот вопрос проигнорировал, явно недовольный необходимостью освободить нагретое место.
Ангелы устроились на скамейке.
-Кстати сюрприз всё же есть, посмотри,- Второй кивнул - за скамейкой отдыхал бомж.
Привычный антураж: пара пакетов, вероятно с нехитрым скарбом, несколько пустых баклашек из-под пива, стопка газет.
Первый встал, обернул кирпич газетой и подложил под голову посапывающему бедолаге, другой газетой укрыл спящего как одеялом и вернулся на скамейку. Со стороны, если бы нашелся сторонний наблюдатель, не считая кота, обживающего разные места скамейки, то узрел бы он только причудливый порыв ветра, необычно расправившегося с листом бумаги.
-Вот смотри: улица – широченный бульвар, и трамвай и троллейбус с авто. Слева управление полиции всей области, прямо университет, везде магазины и закусочные, а тут – тишина! Четыре скамейки с трех сторон, места для еще одной с четвертой стороны просто нет. Скверик крохотный. Но: пара шагов и толпа и Вавилоном, а шаг внутрь - и тишина. Кругом огромные современные здания, а внутри сквера: чугунные решетки: что на грунте вокруг стволов, что на заборе – явно белее чем столетнего возраста. В солнечный день асфальт накаливается до степени духоты, а тут рядом и тень под деревьями и небольшой ветерок. Комфорт: можно деток в коляске вывезти, можно стихи почитать, а можно и конспекты прошерстить за пятнадцать минут до экзамена. Видимое противоречие и одновременно гармония во всем.
-И памятник: классик, что привычно, но с трубкой, что есть редкость неимоверная.
-Да брось ты язвить. Ты просто не хочешь признать, что я нашел невероятное сочетание гармонии.
-А еще можно добавить: забытый томик и заблудившийся по жизни...
-Прекрати.
-…неустроенный по жизни, отвергающий условности цивилизации, а сигаретки с зажигалкой аккуратно поклал на край скамейки, чтобы с утреца вкусить свежую затяжку ароматного дыма.
Всё, извини, меня действительно понесло.
Снова помолчали.
-А не сделать ли нам доброе дело в таком месте?
-Что ты имеешь в виду?
-Не дуйся, я уже не подтруниваю. Совершенно серьезно, давай поможем вот этому бедолаге. Вернется к нормальной жизни, приведет себя в порядок. Тем более за него бабушка всё время молится.
-Ты серьезно? Нет: ты ошалел что ли?
-Всегда хотел узнать что люди чувствуют, когда свершили нечто хорошее.
-Почему?
-Вот мы, например – делаем то что скажут, наше добро как бы не совсем добро, оно не от нас, мы только реализуем; а люди имеют выбор. Сами творят добро, от себя.
-Я делал и ничего хорошего не получилось.
-Расскажи.
-Так. Письмо написал.
-И что почувствовал?
-Ничего.
-Как ничего?
-Я знаю, что результата не будет.
-Почему?
-Письмо бесу было.
-А-а-а!
-Что значит: «а-а-а»? ты же понимаешь, что к людям это не относится. Иными словами с людьми этакое вытворять нельзя!
-Да знаю я – у людей есть душа. И вмешиваться или понуждать их нельзя, потому, что за неё они лично отвечать будут. Знаю я. Помогать можно, подсказывать. А подталкивать нельзя.
-Я один случай вспомнил, хочешь расскажу?
Второй сел поудобней, сдвинул курево на самый край.
-Место очень хорошее было. Представляешь: солнце встает из-за края горизонта. По краю марево, предметы размываются, утренний ветерок срывает песчинки с края бархана. Гармония – с одной стороны кажется что нет никакого движения и даже нет никого, но движение всюду. Птица пролетит, жук проползет, ветер закружит.
-Теперь понятно что ты ищешь от места.
-Не перебивай. Дело не в красоте. Жил там старик и каждый день благодарил Бога за эту красоту, за жизнь свою, в общем: за всё. И вот случилось что шел мимо геолог. Остановился у старика на несколько дней – передохнуть, ну и материалы собрать.
Заметил геолог что каждое утро старик оставляет за палаткой блюдечко с молоком.
-Зачем?- спрашивает.
-Для Бога!
-Молоко Богу?
-Да!
-Не может быть!
-Может. Я каждый раз прихожу и забираю пустое блюдце.
Убедил геолог посмотреть что происходит и обнаружили они что это лисичка приходит и съедает угощение.
-Ну, что, убедился что это не Бог забирает твое молоко?
-Вот ведь,- ангел возмущенно взмахнул крыльями, но продолжения тирады не последовало, так как явно желал он использовать более крепкое выражение, чем те, что используют ангелы в своей среде, но сдержался. Вероятно, не хотел смутить кота.
-Дальше!
-Ну, убедился, что не бог приношение твое берет, а лисичка лакомится,- спросил геолог.
-Да,- ответил ему старик.
-А ты?
-А я хотел его завести в болото и там утопить после этого.
-Болото?
-Да.
-Утопить?
-Ну, почти утопить.
-Подожди,- ангел озадаченно присел на скамейку,- я не успеваю за ходом твоей мысли. Речь шла о пустыне!
-Ну да.
-А сейчас болото?
-Не совсем – тундра.
-Пустыня с болотом в тундре?
-Эк ты всё усложняешь, к мелочам придираешься. Разве суть в них? В Якутии посреди тундры есть место песков с барханами. Фактически это и есть пустыня. А несколько километров в сторону: вот тебе и болото с трясиной.
-Хорошо, с пустыней-тундрой разобрались, а как же «утопить». Ты – ангел, и утопить!
-Да брось ты усложнять, прямо как барышня от таракана в истерику бросился. Естественно никого умерщвлять я не собирался, да и не смог бы. Наверное. Смотри, задумка была такая: заведу его, закручу, позволю провалиться в трясину, а когда надежды не останется, то являясь ему и спасу. Надо было только дождаться чтобы возопил о помощи к Богу.
-А если бы не «возопил»?
-Ты знаешь, меня это и смутило и остановило. Смотри: он ни разу не сказал что не верит в Бога! Так?
-Я не знаю, это твой рассказ, я там не был.
-Я главное тебе рассказываю. Ничего он не говорил против Бога. Не говорил старику что Бога нет. И еще: на шее крест.
-Вот видишь.
-Не факт. Мог носить как талисман или мама надела или память о ком, да мало ли причин носить крестик.
-Действительно.
-А вот чтобы он хоть раз помолился – вот этого как раз не случилось с ним. То есть верит он в Бога, не верит, будет молиться, не будет – я не знал, потому от замысла своего и отказался.
-Так о чем же ты переживаешь? Ты – не вмешался, значит всё прошло по плану? Ты ведь их собственных ангелов-хранителей не видел, я так понял?
-Не видел. Но не остановился я. Слушай дальше. Понимаешь, так обидно мне стало за доброго старика. Пришел чужак и в благодарность за кров и ночлег взял и разрушил простую веру простого человека. Ему то какое дело как верит старик?
-Ты знаешь, боюсь даже предположить что ты натворил.
-Да нет, всё просто. Поскольку я не знал верит он или нет, то решил явиться ему видимым образом, чтобы всё чётко было, без возможности разных толкований.
-То есть в виде ангела, таким, какими нас люди на картинках изображают?
-Ну да, как ангел с крыльями. Устроил ему выволочку.
-Ты меня пугаешь произвольным выбором слов.
-Прекрати. Явился, так мол и так, как же ты посмел разрушить светлую и чистую веру простого человека? В университетах он не учился и для него Бог был в раннем утре, чистом небе, нежном или колючем ветре, а так же в том, что Бог каждый день принимает подарок старика. Как же теперь жить ему?
-А геолог что?
-Ничего. То есть я не знаю. Понимаешь, мне вдруг стало так страшно, что я сразу исчез. Я испугался что если геолог увидит мое перекосившееся лицо, то воспримет это по отношению к себе.
-А что же тебя так напугало? Пришло внушение?
-Нет, я сам подумал: а вдруг дело не в геологе, а в старике? Может это была проверка его веры. Может это было подталкивание его: веришь – хорошо, но надо бы и подробней что-то узнать, книжки почитать. Нельзя же веру в Бога сводить к ежедневному жертвоприношению в виде блюдечка с молоком. Откуда я знаю. То есть фактически я вмешался в план о содержании которого, о его целях и задачах мне не было ничего известно. Вот это и стало мне невыносимо неприятно.
-Страшно.
-Да, страшно. И стыдно.
Помолчали.
-Нет, право выбора, свободная воля как у человека – это такая ответственность.
-Извини, но я спрошу…
-Не надо, не из-за этого меня перевели. Я сам попросился.
-Вот как?
-Потом расскажу, пошли, теперь моя очередь тебе показывать и удивлять.