Гальдик Девокян - Дырокол

В перестройку Гальдик Девокян перекати-полем прибился к Дону разжиться деньгами.
Донские армяне кавказских братьев по крови не жаловали и в свой кагал не впускали.
С восточной мудростью Гальдик внедрялся в кооператив местных аборигенов, грабанув его кассу, уходил в подполье, затем внедрялся в другой. Но «не всегда коту масленница, бывал и великий пост», как и в случае с кооперативом  «Т-Д-Т», который был так беден, что никакой банковской или подковриковой наличности не имел, а его учредители влачили жалкое существование.
Гальдик в «Т-Д-Т» предложил услуги специалиста по организации торговли.
Голова учредителей кооператива, не бельмеса не смышлящих в аферизме торговли, пошла кругом от неожиданно привалившего специалиста и перспектив. Не раздумывая, назначили заседание.
Девокян явился с тремя бутылками водки и другом из горной Армении.

- Знакомтися. Эта мая друг и правый рука. Бальшая спецалиста по тинивая эканомика. Ана била эспидиторам и варочила бальшими дилами. Её неумный люди пасадили на пиять лет в тюрьма, а пиристройка асвабадила. Типерь Ашот мая менеджер и харошая начальник служба бизопасности. Ана умеить убирать конкурентов сваими руками.

- Это же надо!? Так крупно повезло! Два специалиста! - радовались учредители.
Заседание проходило на кухоньке квартиры, где проживали учредители «Т-Д-Т».  Придя на заседание, Гальдик извлёк бутылку из кармана пальто, а гостеприимные учредители выставили на стол стопари и хлебницу с сухарями из серого магазинного хлеба, так как угощать было больше нечем. Под водочное бульканье и хруст сухарей соки вдохновения заструились по телам заседателей, они  хлебанули содержимое второй бутылки, дабы поток не иссяк. Потом ещё и ещё, пока не настало время для тщательных раздумий, так как три бутылки были уже пусты.

Почесав седовласую шевелюру, Гальдик Девокян начал свою организационную работу.
- Ва-первах, надо схадить в магазин «Ширак», там сделать закупка два-три бутылка водка, так как «сухой ложка рот дирёт», а сухари ищо больши.
Ва-втарых, ви, как учредители каапиративы, далжны знать, чито «беднасть ни парок, а бальшая свинства» и ми не далжны эта тирпить в нашим диле.   
И ва-тритьих, нада знать, чито «бить бедным - плоха, а бить нищим - стидна» и я буду бароться с этим безобразий, а ви мине памужите. 

Из принесённой бутылки разлилось Гальдиком по гранённым стопарям.
- Випьем за успех нашиго мироприятия, - сказал Девокян, и все с энтузиазмом поддержали тост. Так как сухари уже были съедены, то учредительница-женщина подала на закусь булку хлеба, которую Гальдик разломил на куски по числу пьющих. Пожевав, он продолжил:
- Начинём с арганизация наший канциляри, диля чиго нада пакупить диракол и пиринять на работу малоденький секретарш, каторий будить делать дирочка в дакумента и сикладивать в попку. Ниет, ни в попку, а в папка. Эта я не правильна виразил мисль. 

Всё чаще и чаще Девокян выражал мысли в армянско-русском варианте, а учредители «Т-Д-Т»  осоловевшими глазами заглядывали ему в рот, не понимая, но веря в его способности.

- Ви далжны взять бистра кридит. Ашот с диньгами в тот жи день вилетить в Армения и привезёть партия мадельний женский сапаги. Абарот будить бальшой. Ви атдадити кридит и ми будим иметь хароший навар. Ви поняли мая мысль? Я правильна сказала?

Генеральному директору и Директору по внешнеэкономическим связям «Т-Д-Т» мысль Девокяна понравилась, а когда он сказал:
- Кадра ришаить всё, - во хмелю, доверились.

 На следующий день кредит под сумасшедшие проценты был взят. Ашот с деньгой, как сказал Девокян, вылетел в Армению. Через три дня Девокян и Ашот припёрли тюки с обувью в квартиру учредителей «Т-Д-Т». Торжествующий Девокян, пожимая руку Генеральному директору, произнёс речь:
- Я паздравляю вас с первая бальшая сделка. Видите, ми хароший люди, никаго ни обманим. Я памагла вам арганизавать бизнес и, как толька вы прададите сапаги, ви далжны мине аплатить за услугу. Своя проценты я уже взяла…У вас типерь есть тавар, прадавайти, а ми с Ашотом пайдём памагать другая капиратива.
С этими словами Гальдик с Ашотом покинули кооператив «Т-Д-Т», оставив кредит, сапоги и кошмар «научной организации бизнеса» его учредителям.
Кооперативное образование «Т-Д-Т» оказалось в глубокой «перделе», мягко выражаясь…

Следующим Девокян присмотрел «дойный» кооператив «Буёк». Его доила близкая и дальняя родня шефа, Иткина, человека высокого роста, но низкого понимания «научной организации бизнеса», чем и пользовались ближние и дальние «дояры».
«Буёк» заинтересовал Гальдика Девокяна множеством торговых ларьков и лицами  иудейской национальности, которые почём зря ларьки держать не будут.

- Тута пахнить русский «капуста» и «зелинью», - говорил Гальдик Ашоту.      
«Буёк», с его круглосуточной будочной торговлей жвачкой, куревом, коньячной и прочей баламученной водярой, был взят Девокяном под прицел, а его руководство в обработку. Гальдику не стоило больших умственных усилий узнать, что Геня Фришман крутит левак с пивзавода «Красная заря», а его тёща, бухгалтер кооператива, бабки от  шефа замыливает. О том, что Сергей Френч, муж сестры жены самого Иткина, собирает наличнось по ларькам, кладёт в свой карман львинную долю, а крохи в «Буёк», знала каждая «продавачка» ларька, о чём и поведали Гальдику, когда он вешал им лапшу на уши:
- Какой ти красивий женщин! Никада такая ни видил! Давай пазнакомися.
Такое знакомство обеспечивало тёплый ночлег и нужную Девокяну информацию.
Сергея Френча Гальдик прикупил заманчивым предложением доставки пятизвёдочного коньяка из Еревана.
- Сурожа, ти толька падумай, какой бабки будиш иметь! Каняк многа будить, целий цистерн, а хучиш, два. Деньга давай мине наличный. В Еревани толька так бизнес.
Никакой банка верить низзя. Тама никароший люди сидять. Я жи даю расписка и усё чика-чика, а если не чика-чика, то мине ти сделаеш чик-чик. В бизнес такая закона.

Френч преподнёс идею шефу и тот согласился на встречу с Девокяном. Прилично одетый, с волевым лицом и дельными предложениями Девокян внушал доверие шефу, не имеющего понятия о технологии производства коньяка. Его захватил оптовый размах поставок и розничная реализация, что сулило хорошую прибыль. Девокян брал на себя обязательства доставить «хароший каняка», как он выражался, обеспечить стеклотарой, помещением для розлива, а так же изготовление штрихкода и лицензии. Дело затевалось не шуточное. «Светить» деньги было не в интересах договаривающихся сторон. Девокяну оказали доверие, выдали деньги на организацию производства.
Вскоре он доложил шефу:
- Памищения ужи есть. Разливачный техника сделан. Усякий бамажный шурум-бурум со стрихом на бутилька есть. Лицензий палучин. Нада делать каняк. Давай денига, и я паехала.
Деньги дали. Девокян не то «паехала», не то «палитела», но через две недели доложил:
- Каняк уже тута. Ви можите разливать, клеить на бутилька картинка и прадавать каняк, какая вам нравиться, а я пашла памагать другая капиратива.
Траванув любителей коньяка из налоговой инспекции, «Буёк» попал под прицел налоговой полиции и… «булькнул на дно»…

А Девокян «вынырнул» в кооперативе «Триада», как и все, желающего обогатиться, но не знающего - как. Спец по «научной организации бизнеса» был нужен позарез.
Начал Гальдик с того, что заявил:
- Ви едите на таратайка с одна калисом. Нада сиделать из «Триада» адин, но на два, нет, на три, калиса. И ви будите впереди планета всей. Ми наловим живая риба. Минога риба и павизём на Масква прадавать. Будить бальшой абарот и бальшой деньга. На Масква поедить ваша Валентина, он женщина, каторый умеить таргавать живым таварам. Риба будить пряма из вада. С рибаками я сама дагаварюся. Ви толька давайти мине дениги.
Взяв дипломат с деньгами, Гальдик умотал на пруды в камышах, где и заключил сделку, при том, положив половину кооперативных денег в свой карман.
В условленное время рыбаки «закольцевали» неводом рыбу в пруду, а  «Триада» подогнала самосвал. Живой серебристый толстолобик прямо из невода заполнил кузов самосвала. Девокян пригнал груз на дачу шефа, где базировалась «Триада». Был август месяц. Жара несусветная. И тут стало ясно, что рыбу в свежем виде до Москвы не довезти, так как она по пути сварится... Решено было засыпать её льдом и только тогда везти. Пока искали лёд, прошло два дня… Закупили лёд, засыпали им рыбу, укрыли брезентом сверху, поехали.               
Лёд под палящим солнцем таял, оставляя водяной след за грузовиком. На всех постах ГАИ рыбкой одаривали служивых. В Москву приехали. Взять рыбу оптом никто не захотел, так как вид у неё был подозрительный. А продавать в розницу запретила санэпидемслужба. Было решено везти рыбу обратно, в «Триаду», чтобы засолить, завялить и продать в «тридорога»...

Два бортовых прицепа застелили целофаном и в них загрузили рыбу, пересыпав солью.
Такая технология засолки себя не оправдала. Мириады мух и всякой мухоподобной живности слетелось со всех концов света, отложили свои яйца и начали множиться и размножаться. Вонь стала такой, что ближние и дальние дачники вызвали службу по охране окружающей среды и представителей партии «зелённых».  «Триада» была оштрафована и предупреждена о привлечении к судебной ответственности за попытку загрязнения окружающей среды и за нечеловеческое отношение к живой рыбе.
- «Салёный риб», как говорил Гальдик, - ни я деляля. Я привазила на база живая риб. Как гаварить францюза: "Шур-шела фам", чито значить - "Ищити женщин." А, если ни хто ни хочить сидеть у каталажка, то давайти деньга и я вапрос закрою. Деньги дали. За три бутылки водки Девокян договорился с алкашами городской свалки, которые зарыли в недра Земли смердящую рыбу.
Прибыв со свалки, Девокян сделал заявление руководству:
 - Ви бисталковий бизьнисмени. Рабатайти сама, а я пашла памагать другая капиратива. - С чем «Триада» его только и видела. Как говорят: - "И на старуху находит проруха." «Проруха» нашла и на Гальдика Девокяна.
          
«Шур-шела фам», Алла была красавицей; у неё была кожа цвета майского мёда, высокие и твёрдые груди, упругие бёдра и шикарные ягодицы, обтянутые джинсами тончайшей выработки.
Увидев зад Аллы, Гальдик, как истинный армянин, восхитился:
- Вах, вах, вах! Какой красивай женщин! Он будить мая. Клянусь мама. Я так хачу.   
К тому же Алла оказалась директрисой собственного магазина «Арония». По глубокому убеждению Гальдика, было важно, что Алла женщина - создание слабое физически и умственно, которое ему облапошить будет легко и просто.      
- Ви самий красивый женщин, каторый я видел, - льстил Гальдик Алле Борисовне. Я буду рада памагать тибе и динём и ночию. Даю слово армянина, тиби будить харашо.
- Ой ли!? - улыбается Алла Борисовна. - Вы, мужчины, похваляться мастера, а в деле с вас толку, как с козла молока. 
- Чито ти, чито ти, Алла-джан! Клянусь сваей мама, чито я ни казёль. 
- Да-а? Это интересно. Имей ввиду, я дам тебе... - прищурив чуть глазки, продолжила, - …половину, когда ты все бабки мне выложишь. Я дорого стою. Ты мне покажи, на что ты способен, а там посмотрим.

- Кагда я магу паказать сваи спасобнасти, а ти мине сваи? Ти ни думай, чито я паследний херь без соли даедаю. Деньга у мине есть. Давай паедим на база отдыха «Чиайка». Тама у миня кароший знакомый кастелянш, Надей его завуть. Он нам даст ключь от домик. Я тама тиби усё и покажу.
- А говоришь, что ты не козёл. Козёл и мысли у тебя козлинные.
- Ни казёль! Ни казёль! - побагровел Гальдик. - Я магу бальшой бизнес далать! Ти сам, Алла, увидишь! - А про себя подумал: - Я тебя, сучка, за оскорблений усё равно абдеру, как липка.
- Не кипятись, не кипятись. То правда, дорого стою, но надёжно. Я под «крышей» ментов, а они тоже кушать хотят. Так что твори свой бизнес на свои бабульки. В моих складах и тебе место найдётся. А там посмотрим.
- Ти, Алла, разазлил мая честь армянина. Я сиделаю тиби бальшой бизбнес. Клянусь!
- Да вам, мужикам, клястся, что под забором кобелю поссикать. Ты лучше делай дело.
 
В те времена продавалось всё, что можно было украсть с предприятий и складов. Страна была не бедной. Было, что красть, пока никто не наложил лапу перестроечной приватизации. Девокян «снюхался» с хохлами, у которых он купил за свои наличные две фуры бутылочного пива. Откуда он мог знать, что славится украинская горилка, а пиво их отличить от свинячей мочи почти невозможно. Не ходовой товар заторчал на складе. А вскоре забродил так, что пробки летели под потолок, а зловонные потоки подтопили чужие товары, что вызвало недовольство их хозяев, которые незамедлили потребовать от Девокяна выплаты за нанесённый ущерб. Пришлось раскошелиться, так как не хотелось быть в числе неопознанных трупов. Мало того, украинское «пиво» срочно пришлось ликвидировать. День и ночь Гальдик со своим «менеджером» Ашотом сливали кислятину в Дон, складывая бутылки в тарные ящики тут же на берегу. А когда на следующий день, найдя клиента на бутылки, наняли и пригнали фуру под погрузку, то бутылок уже не оказалось на том берегу. Бутылки вместе с тарой испарились. Девокян понял, что влип и остался без гроша.

- Паслушай, ара, - говорит Ашот, - на склади многа халадильник стаит. Давай десить штука стирим, твой Алла и ни заметить, а ми их прададим, за фура заплатим и денига на кушать будить. А ишо ти трахнишь свой Алла и ми сделаим ноги в другая капиратива.

Так и сделали - своровали двадцать холодильников. На посту ГАИ через Дон фуру тормознули. Документов, конечно, никаких. Откупиться нечем. Посадили в каталажку, где добились, чьи же это холодильники, предварительно выбив три передних зуба Гальдику, а Ашоту навесили синий фонарь на глаз. Похитителям устроили суд, на котором выяснилось, что Девокяна подставил его «менеджер», он же «начальник служба безопасности», он же Ашот, ара Гальдика, подбив его на кражу холодильников, с согласия Аллы Борисовны, зад которой не давал покоя и Ашоту. Избавиться от Гальдика было просто необходимо, что он и сделал.
На суде Девокян заявил: - Алла, ти нихароший женщина. Зачем в тюрьма садить? Тиби ни жалка такой мужчин как я? - на что она ответила:

- Ты же клялся, что ты не козёл. Вот я и проверила. Козёл самый настоящий. И друг твой козёл. Вы на нарах разберётесь кто, из вас больше Козёл.