Солнечный зайчик

«Вот сейчас, - подумала я. - Подойду к ним и все скажу!»
Это у других любовь с возрастом мудреет, настаивается, как дорогое вино. Моя – глупая беспредельщица, как была, так и осталась. Необучаемая какая-то. Ни шрамы с ожогами ее ничему не учат, ни вранье многослойное. Все тянет, дурочку, на сладкое, хоть и поняла давно, что отраву никакой ажурный фантик вкусной не сделает.
А те двое сидели за столиком, пялились друг на друга, забыв об остывшем кофе, и, по всему  видно, были вполне этим довольны. Я подталкивала себя и никак не могла выйти из своего убежища. Ну, казалось бы – чего проще? Пять шагов из-за угла. Стремительная походка. Уверенное лицо. Объяснение-прощание-свобода. И… пустота. «Вот ее ты и боишься! – подсказала внутренняя насмешница. Ну, да, правда. Но без пустоты никак. Я это твердо понимала. Только пустое помещение можно переформатировать. Старый скарб все равно оставит следы: что-то осыплется, слетит пыль, отложится плесень. Умные люди не зря именно с чистого листа начинают.
Самое потешное в моей ситуации – она сама. Те двое, за столиком. И я одна – за углом. Что можно сразу предположить? Адюльтер? Да. Только шиворот-навыворот. Она – жена. Я – любовница. Он любит ее, мной тяготится. И все бы ничего, можно пережить. И разлюбить можно. Только я не люблю. Все так сложно, что объяснять – еще больше путать.
Я тряхнула челкой, чувствуя, что начинаю нервничать. Решилась.
Не помня и не понимая себя, возникла перед их столиком, как жалкая пародия на ту бабушку в Юрьев день. Они, кажется, меня не сразу и заметили.
- А… - наконец, протянул мой любовник, - это ты.
Голос уставший и недовольный.
- Да я не скандалить, выдохни, - улыбнулась я так мило, как никогда ему не улыбалась.
Жена спокойно хлопнула короткими ресницами. Это вышло так смешно, что я не сдержалась. Нервозность искривила смех, и я сама себе показалась отвратительной.
- Познакомьтесь! – осадил меня любовник. – Это Елена, моя жена, - он так надавил на последнее слово, что припадочный смех снова неуклюже выкатился, как на арену.
Но теперь я сама справилась. Подавившись, быстро выпалила:
- Да я не знакомиться здесь, Ярик. Я улетаю. Просто захотелось поставить точку.
- Точка ставится в конце предложения. Или мысли, - вздохнул мужчина, который несколько последних лет мучил меня неосуществившейся мечтой.
Я так страстно хотела тепла, что готова была принять обычный электрический калорифер за солнечный лучик. Мне была остро необходима любовь! Я не могла дальше жить без нее. И я ее себе придумала.
Оглядываясь вокруг, я видела, что многие женщины так живут. Сочиняют и верят. Иначе пропасть. В реальной жизни очень трудно найти Настоящее, Всепоглощающее чувство. Чаще всего оно примитивно, примесно и у него очень ограниченный срок годности.
Так и я: прошла обязательную вводную муштру, с первой сопливой влюбленностью и головокружительным разочарованием. Потом были тренинги «поверь в себя», «как научиться добиваться желаемого» и курс молодого бойца. Тут уж я разодралась в пух и прах – как вышла потом в большую жизнь живой-здоровой, ума не приложу. Зато сама могла быть коучем-«как закалялась сталь».
Вот в этот краеугольный момент, когда мне уже глубоко перевалило за тридцать, я и повстречала своего калорифера. Он показался мне так перспективен, что вопреки всему пережитому мне вновь понадобилось влюбиться. Ну, с этим у меня запросто. Дальше – хуже. Моя влюбленность – прожорливая дура – так быстро проголодалась, что я за ней не поспела. Внутри было пусто. Вариант, когда даже на скорую руку ничего не соорудишь. Я отчетливо помню тот момент – пять лет назад. Столбняк. И жуткий сквозняк. Накормить нечем, но и отказаться жалко.
Влюбленность – как дворняжий щенок – растет с каждой проглоченной миской. И все мало. Это ненасытное время проходит быстро. И потом варианта только два: либо щенок вырастает, понимает, что съесть больше нечего и уходит в поисках других закромов; либо ощущает потребность давать, а не брать.
Моя влюбленность не разъелась в любовь. Мы оба были не предназначены для этого. С годами я вывела одну закономерность: страсти-мордасти могут случаться у одного человека сколько угодно раз и почти сколько угодно с кем. Но весь этот опыт никак не приближает его к Настоящему чувству. Среди всего многоцветья калейдоскопов шанс встретить свою половину ничтожно мал, и никак не увеличивается от прибывающего количества. Можно перебрать бесчисленный хоровод, но даже не приблизиться к своему дуэту. Лотерея. Кому-то везет почти сразу. Кому-то – через долгие годы скитаний. Кому-то никогда.
- Что вам нужно?
Противно высокий голос вернул меня в сегодняшний день, к столику в кафе. Ах да, мой любовник, его жена и мое запоздалое желание объясниться.
Я посмотрела на обладательницу неприятного тембра, будто только ее увидела. Дама средних лет и параметров, выцветшие волосы и глаза, резко очерченные короткими ресницами. Она не была красива…
Но она была прекрасна!
Меня вдруг передернуло от этого откровения. Где? – пыталась я понять - где невидимая кнопка, включающая внутри этой неитересной женщины волшебный свет, делающий ее Богиней?
- Мне? – будто со стороны услышала я свой голос. – Я…
- Леночка, я тебе сейчас все объясню, - нежно обратился к ней муж и сжал ее руку, спокойно лежавшую на столе.
Да, это спокойствие. Я его тоже заметила. Да и голос, хоть и был неприятно высоким, отличался от моего выигрышным равновесием.
- Объясни, пожалуйста.
- Нет, позвольте все-таки мне, - я все еще пыталась справиться со своим волнением.
- Ты можешь просто оставить нас в покое! – взвился любовник.
Он явно дорожил этим завораживающим спокойствием своей жены. И я его понимала.
- Скажи только – ты ее, действительно, так любишь?! Ответь и я уйду.
Вопрос был глупым, тем более я прекрасно знала ответ на него.
- Да, я люблю свою жену. Очень!!! Только ее. Всю жизнь. И тебе это отлично известно!
Мне было известно это с самого начала, еще когда я пыталась обмануть саму себя. Он сразу признался – в любви к жене. И в том, что ему нужна жилетка, куда бы он мог выплакаться, высморкаться, выругаться, чтобы ничем не огорчить обожаемую женщину, не нарушить ее спокойствия, радости и уверенности в нем. Просто я, как наивная девочка, полагала, что могу оказаться сильнее. Заставить полюбить. И себя, и его. 
Я ощутила в горле соленый вкус. Мне было невероятно жаль себя, но слезы появились не поэтому. Удивление сменилось пониманием – я плачу от радости. За соперницу, за ее уверенность и за любовь, которая все-таки есть!
И неожиданно мне передалось спокойствие некрасиво-прекрасной женщины, сидевшей передо мной. Я еще раз насладилась волшебным светом, исходившем от нее, и вдруг прищурилась – на левый глаз запрыгнул солнечный зайчик.
- Вас так сейчас солнце осветило. Вы очень красивая, - сказала мне Елена прекрасная, и ее голос стал музыкой.
Я улыбнулась ей сквозь слезы и медленно пошла прочь. Уже вернувшись к углу, из-за которого появилась, коротко обернулась. Они сидели, уже не глядя на меня. Держались за руки. И вокруг не существовало больше никого.
- Как хорошо! - прошептала я сама себе. – Очень!