Беженка

Материно чучело, он был для неё всего лишь источником нетрудовых доходов. Банкомат, с которого всегда можно что - то снять, не прикладывая усилий для пополнения счёта. Но банкомат живой - к несчастью. Живой и не слишком здоровый. Малолетка, которая взрослея физически, так и останется ребёнком. Навсегда.
Умственная отсталость.. Что это, диагноз - или социальное проклятие? Наверное и то, и другое. Вероятно, так не везде. Но на нашем пространстве это норма.
Кто защитит взрослого мальчика?


Беженка

Высокая, худая, вертлявая как сельдь на сковороде, с уродливым родимым пятном в пол - лица, с которого упорно не желало сходить злобное выражение, она беспрестанно о чём - то трещала. В бурном потоке речи мне удавалось различить лишь одно слово: Лиля. Оказалось, так звали собачку, которую странная парочка привезла вместе с собой из опалённого огнём гражданской войны Донбасса.. Их было трое: мать, сын и Лиля, глупый трёхцветный пёс неопознанной породы. Весь первый вечер я изнывал от тесноты, создаваемой её многословием. Лиля! "Я хочу, чтобы вы поняли: этот пёс для меня дороже сына" - говорила она мне, не стесняясь его присутствия. Своего сына. Через месяц ему исполнится восемнадцать, а пока он ещё ребёнок. Впрочем, он останется им и через месяц, и через два.. Лёгкая степень дебильности. Мальчишка оказался ласков и трудолюбив. Мать упорно поливала его отборнейшей бранью, в которой я постепенно стал различать ещё одно слово: детские. А первым было имя собаки. Накормив, я постарался разместить гостей там, где разместить не представлялось возможным. Старый деревенский дом, комната на троих, несносный пёс да два моих кота. Утром я повёл их в село, оставив зверей на хозяйстве.
Что это такое? - спрашивал я дорогой Серёжку, показывая то на берёзу, то на гусей, то на козу. И не получал ответа. Яркий петух с роскошным хвостом и красным гребнем также остался неопознан.
Что это ? - спросил его снова, показывая на огромный чёрный диск на длинном стебле, опоясанный длинноострыми жёлтыми лепестками. Это..
Не знаю. - ответил он наконец.
..Подсолнух, подсказал ему я.
Семечки! - догадался Серёжка и рассмеялся.
Семечки, да.. - согласился и я. - а сам цветок зовётся подсолнух. Смотри, как он тянется к солнышку, как улыбается ему! И потому люди прозвали его подсолнухом, от слова солнце..

***

Мать вечно была недовольна сыном, словно не понимая, как он был болен. Тебе 18, кричала она на него, испортив ему день рождения. Ты стал совершеннолетним, а всё такой же дурак, как всегда!
Вернувшись домой из села, поздним вечером я увидел озябшего перед дверью Серёжку. Он неловко кутался в старую рваную кофту с чужого плеча. Вместо тёплых брюк - шорты. Несмотря на летнюю ночь, на дворе всё же было прохладно.
-- Что ты тут делаешь, на дворе. Пошли в дом, тут же прохладно.
--Я хочу ещё погулять, попытался соврать мне Серёжка. Но я потащил его в дом. Всё же, здесь я был хозяин, и мне решать, кто будет ночевать по ту сторону входной двери. Так я и объяснил его матери.
--Ты просто не знаешь, какой это страшный человек, пыталась убедить меня его мама. Дочь хронических токсикоманов, она всё своё детство провела в стенах казённого дома. Несколько лет там же провёл и Серёжка, когда она, в виду своего вечного пьянства, была лишена всяких прав на него. Но бросила пить, сумела! И кинулась выбивать своё право на сына. Кто ей вернул это право?
Не был он нужен ей, не был! Но он инвалид детства, те жалкие гроши, положенные ему государством, смекнула она однажды, дадут ей возможность жить, не трудясь, жить, за счёт сына.
Сам же сын не был принят в расчёт. Достигнув совершеннолетия и находясь под опекою матери он оказался не нужен ни ей, ни опеке. Никому.
Кто защитит взрослого мальчика?
Тем временем к ней приехал бывший сожитель. Первые дни прошли довольно спокойно. Мужчина усиленно искал себе работу. Но какие возможности были в селе! А для тех, кто издалёка приехал.. Наняла его местная женщина, в помощь себе по хозяйству, на летний период. Ходил он с женой, да с несносной собакой. Она была им роднее сына.
А что за помощь ей требовалась, одинокой старухе, на селе? Заготовить зерно для домашней птицы. Погрузить в мешки, отнести в машину, отвозила она сама. Дома выгрузить, снести мешки к сараю, а там рассыпать по бочкам, закрыть мелкой сеткой, чтоб мыши не попортили зерно.. Съездить на карьер, за песком.. А там уж картоху копать время.
Пока муж работал, жена, худая да вертлявая, как сельдь на сковороде, курила в тенёчке, отдыхая от отдыха. Хозяйка, тихо матерясь на трудолюбивую в хлам работницу, трудилась сама, с мужиком в паре.
Пусть постоит, отдохнёт! - мужчина ласково поглядел на любимую женщину. Она так устаёт по дому, бедняжка.. Сын - не в счёт!
Сын.. Его историю она знала. От того и давала работникам, кроме рублей, то мяса кусок, то соленьев, то яиц свежих и молока. А вечером, нажарив шашлычков, уплетала за обе щеки, аппетитно причмокивая и приговаривая: "Ах, как вкусно! Какая прелесть! Сочный - то какой.. сладкий, вкусный! Ммм.. - А для тебя нет ничего, ты наказан. Ты дерзкий, ты матери нагрубил."
Как помочь совершеннолетнему ребёнку, под опекою матери?
А несовершеннолетнему, совсем ещё крохе? Родители которого пьют да бьют, да было б хорошо, если б только друг друга! Но в отношениях между ними всегда - ребёнок. Есть, конечно, опека, она не молчит - угрожает. Ей - той, что взяла на себя смелость заявить о том, как издеваются над малым его же родители. Который в свои три годика весит 5 - 6 килограмм. Сумки продуктовые, и те больше весят.. К слову сказать, после изнасилования ребёнка в школе в 2011 году пошла на повышение, теперь заведует управлением образования. Невыносимо гадкая женщина!

***

Одна эта её фотография, может рассказать о ней многое. Увы, информация будет нелестной. Невыносимо гадкая женщина - так мне её охарактеризовали. И я, глядя на красивое фото в сети, не мог не согласиться с такими словами. Невыносимая.. Гадкая.. Куда уж более!
Я увидел на нём зал обычной городской квартиры. На переднем плане - часть круглого стола, покрытая чуть сдвинутой скатертью и уставленная полными снедью тарелками на ней. Я вижу два бокала, один наполовину пуст; его я заметил не сразу, он едва уместился в кадр. А второй, осушенный до дна, отлично виден и весьма примечателен. Нет, дело вовсе не в нём самом! А в том, на фоне чего я его лицезрею..
Ах, вы! Шлюшки бальзаковских лет.. Две дамы, рамера XXL. Красивые шёлковые платья, одно синее, с розочками на груди, второе - чёрного цвета, красиво смотрелось на фоне шапки огненно - алых волос.
На заднем плане я вижу вентилятор, вопящий о том, что он уже падает. Но разве слышали дамы его вопль! Они были заняты собой. Синяя, отождествляя себя с лебедем, раскинула руки в подобии стремительного полёта; чёрная, прижимаясь лицом к лицу, обняла её за крупную талию. Бокал.. Он стоял на столе, между голых лап этих дам - им же надо было на что - то опереться. Так отчего ж не о стол, уставленный яствами?

..Облико морале, русиш опекусо мордале.