Когда деревья стали большими

Я не смог вернуться в детство.
Это была четвертая и последняя попытка. Больше 30 лет мне потребовалось на то, чтобы понять всю правоту Гераклита...
Я помню себя с двух лет — и эти воспоминания связаны с небольшим, аккуратным поселком на берегу рукотворного моря. Мой первый класс, первая любовь, первый страх, первая драка — все это уместилось в те семь лет, что я прожил там.
И вот затем, когда мы переехали, я отчаянно захотел вернуться даже не в сам поселок, а в то ощущение мира, которое он мне дарил! И я упросил маму, и мы поехали туда в моем седьмом классе... и ничего. Да, одноклассники, да, рукотворное море... Но душа никак не откликалась.
Однако тогда я был слишком мал, чтоб понять это. И поехал туда вновь уже в свои тридцать лет. И вновь ничего...
Потом я попытался свозить туда на отдых свою девушку и... пустота.
И вот на днях я вернулся оттуда в четвертый раз.
Поселок все тот же. Вот овраг, где мы пацанами жгли сухую траву. Вот залив, где я чуть было не утонул. Вот речка, куда я однажды упал, бросая с обрыва горящие головешки...
Вот наш дом — и даже наличники на окнах остались те же!
Здесь есть все, что я помню. Только меня здесь нет...
И рассчитывая пробыть в поселке два дня, я вдруг отчаянно устремился домой. Я понял, что мне здесь нет места. И я пошел обратно — даже не крайними улочками, а через бор.
И вот там я увидел лесопосадки. Я очень хорошо помню это место — когда я был маленький, а деревья были подростками. Мы собирали под ними маслята...
Теперь же здесь мрачно высились сосны, а их подножие закрывал подлесок. Я шел мимо большого и чужого мне леса и прощался с детством...
***
Я когда-нибудь снова приду в свой поселок. И будут горы синеть вдалеке, и будет искриться вода в Заливе. И мои ступни обожгут раскаленные бетонные плиты, и вечером солнце быстро сядет за гору...
И я узнаю поселок, и он откроется мне, потому что тогда я буду тем, кем себя помню — маленьким мальчиком, открывающим безграничное волшебство этого мира...