Записки частного лица. автобиография. часть 43

                УЧАСТИЕ ДИВИЗИИ В «СПЕЦИАЛЬНЫХ ОПЕРАЦИЯХ».
                ТРАГЕДИЯ АРМЯНСКОГО НАРОДА – 07.12.1988 г.
                ПРИКАЗ МО СССР О НАЗНАЧЕНИИ НА ДРУГУЮ ДОЛЖНОСТЬ.

 
     Начало 1988 года для СССР ознаменовалось трагическими событиями в Армении и Азербайджане, где произошли вспышки демонстраций и массовых митингов, носящие ярко окрашенный национальный характер. Вскоре эти действия переросли в кровавые столкновения людей.

     В начале февраля 1988 года страна содрогнулась от известия о кровавых побоищах на этнической почве, произошедших в городе Сумгаит Азербайджанской ССР. Несколько дней город был парализован актами насилия, вандализма и террора по отношению к армянскому населению Сумгаита.
     Пылали костры из человеческих тел, грабились дома и квартиры армян, а затем поджигались азербайджанскими националистами. Местная власть, правоохранительные органы Сумгаита и республики расписались в полной неспособности ликвидировать беспорядки.
 
     В эти же дни февраля 1988 года в ответ на действия в Сумгаите на улицы Еревана, Ленинакана, Кировокана и других городов Армянской ССР вышли тысячи людей. Вскоре нормальные протестные действия людей перешли в стадию забастовок, попыток свержения органов государственной власти, грабежи азербайджанского населения, проживающего в определенных районах республики. В это же время начинаются вооруженные столкновения в Нагорном Карабахе.
 
     Для предотвращения беспредела и создания нормальных условий мирного решения проблем в Ереван, Ленинакан были переброшены части 76-й и 98-й воздушно-десантных дивизий.

     В середине февраля дивизия в составе 2-х ПДП с техникой и вооружением, совершив перелет на самолетах ИЛ-76 военно-транспортной авиации, приземлилась в аэропорту Звартноц и колоннами боевых машин направилась в указанные районы. 217 пдп дивизии взял под охрану город армянских атомщиков Октемберди (недалеко от столицы Армении), а часть его сил была направлена в г. Степанокерт, областной центр Нагорного Карабаха.

      Там в это время находился уполномоченный Президента СССР М. С. Горбачева ответственный партийный работник ЦК КПСС Вольский.

      299 пдп, оперативная группа управления и штаба дивизии была направлена во 2-й по величине город Армении – Ленинакан, который располагался в нескольких километрах от государственной границы с Турцией. И кто мог поручиться, что НАТО, членом которого Турция является, не отреагирует на провокационные действия, используя сложившуюся ситуацию в Закавказье?

     Ленинакан наводнили слухи, что десантники прибыли для того, чтобы подавлять всякие недовольства со стороны армян.
 
     Кто распространял эти слухи, нам было неведомо, но ясно было одно – нужны были срочные эффективные публичные действия, для рассеивания недоброжелательных слухов среди местного населения по отношению к нам. И такой план действий оперативно был разработан и осуществлен в сжатые сроки.

     Суть плана сводилась к следующему: устанавливаем связь с руководством партийной и советской власти областного центра и, разъяснив ему причину нашего появления в Армении, в частности в городе Ленинакан, предлагаем провести совместную акцию по возложению цветов и оказанию воинской почести у подножия грандиозного памятника Родина-мать, символизирующего единство народов СССР в борьбе против фашизма в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.

      Этот величественный монумент возвышался над городом и был виден из любой его точки. В Армении достойно чтят подвиги русских и советских солдат, трепетно относятся к ветеранам Отечественной войны.
 
     Неподалеку от монумента находилась старинная русская крепость-форт, где в годы русско-персидской войны XVIII столетия, а позже русско-турецкой войны XIX столетия располагались гарнизоны русской Кавказской армии.

    Решено было к основанию этого величавого мемориала следовать (в торжественной обстановке) через весь город в парадном строю под барабанную дробь с оружием в руках и возложить гирлянды цветов и венки к подножию Родины-матери, отдать таким образом честь и уважение армянскому народу и его вековому союзу с Россией – СССР.
 
    Надо отдать должное – городское партийное и советское руководство отнеслось к нашему плану с пониманием и оказало помощь в приобретении венков и цветных гирлянд, свободном прохождении по улицам города (ГАИ перекрывало движение при нашем передвижении к монументу), оповещение о предстоящем мероприятии через средства массовой ин- формации областного центра.

     Все запланированное удалось выполнить полностью и качественно, что имело грандиозные последствия для установления братских отношений между жителями города и воинами-десантниками.

     Особенно запомнилась финальная часть возложения венков к вечному огню монумента Родина-мать. Полк, закончив движение, расположился в парадной линии у подножия горы. Справа и слева на ступеньках широкой лестницы, ведущей к монументу с интервалом в 5-7 метров, стояли с факелами в руках воины-десантники разведроты дивизии.
 
     С началом движения представителей от каждого подразделения дивизии вверх по лестнице они зажгли свои факелы (армейские пирофакелы оранжевого дыма). Их огня хватило на церемонию возложения венков и на исполнение 2-х гимнов – СССР и Армянской ССР.
   
     Действо было потрясающим, зрелищным и эмоциональным по воздействию на всех присутствующих людей. За колонной полка следовало из города большое количество населения города Ленинакана, которое аплодировало нам, когда десантники садились в военный транспорт для следования в пункт временной дислокации.

     Этот пример я привел в своих воспоминаниях не для того, чтобы показать какие мы были умненькие да гладенькие. Он дорог мне прежде всего тем, что в трудные часы, моменты своей судьбы всегда можно и нужно находить самые ответственные решения, способные предвосхитить (свести на нет) острейшие социально-политические выступления трудящихся масс, возбуждаемых происками деструктивных, провокационных лиц и сил.

     Успокоить общественное мнение, взволнованное появлением в их городе, республике большого количества десантников, нам удалось благодаря неформальному отношению к делу.
 
     Через две с небольшим недели политическая обстановка в Армянской ССР успокоилась и в преддверии 8-го Марта 1988 года части дивизии и опергруппа управления и штаба соединения во главе с командиром дивизии и начальником политотдела возвратились в Болград.

     В конце мая этого же года Командующий ВДВ вручил дивизии специальный вымпел МО СССР и грамоту Президиума Верховного Совета СССР о присвоении нашей дивизии почетного наименования «70-летия Великого Октября». В тексте этой грамоты при упоминании руководителей 98-й гвардейской дивизии было написано «…командир дивизии генерал-майор Чиндаров А. А., начальник политотдела полковник Горбунов А. Г.».
     Хотя на то время я имел воинское звание «подполковник» и срок присвоения очередного – «полковник» – истекал в апреле 1989 года (т.е. через год). Сердце екнуло от радости, но она оказалась преждевременной. Ибо приказа о присвоении мне звания «полковник» досрочно я так и не услышал. Кабинетные чинуши кадровых органов Сухопутных войск «затеряли» представление к досрочному званию на меня в необъятных недрах своей бюрократии. Поясню суть этой «потери»…
 
    Дело в том, что организационно Воздушно-десантные войска входили в состав Сухопутных войск, основного из пяти видов Вооруженных сил страны. Их численность в процентном отношении к общему количеству Сухопутных войск невелика, но по мобильности, профессиональной подготовке, морально-психологическим качествам они значительно превосходили части и соединения наземных войск.

     Они были и остаются ныне войсками наивысшей стратегической готовности, способными через несколько часов после объявления «тревоги» выполнять боевую задачу в глубоком тылу противника.

    На фоне впечатлительных результатов ВДВ успехи частей Сухопутных войск выглядели скромнее, хромало состояние воинской дисциплины. Возьмем тот факт, что кроме дивизии ВДВ (нашей) в Сухопутных войсках не нашлось более ни одного соединения, достойного для представления к почетному наименованию.
 
    Но оставим критику в стороне и вернемся вновь к 1988 году.
 
       Едва наступило лето, и наша радость от награждения дивизии сменилась тревогой. Последовал приказ Министра Обороны СССР в течение короткого времени (6–8 часов) дивизии в полном составе убыть в Армянскую ССР на неопределенный срок.

      Там вновь обострилась внутриполитическая обстановка, начались многотысячные митинги протеста части населения против руководящей роли КПСС, за полную независимость Армении от СССР, призывы к странам НАТО вмешаться в этот политический процесс.

      Партийная власть в Армении теряла контроль над республикой, войск в республике боеспособных было мало (больше на бумагах в отчетах). Служили в воинских частях республики в основном выходцы из Кавказских республик, в которых также начались аналогичные политические события.

       Отсюда, по понятным соображениям, нельзя было использовать местные воинские части для стабилизации обстановки в республике и отражения возможной агрессии со стороны члена НАТО Турции. Кто может решить эти задачи? Прежде всего ВДВ.
 
      В первой декаде июня 1988 года наше соединение, совершив перелет в Армению, практически в полном составе с вооружением и боевой техникой приземлилось на аэродроме «Звартноц» и выдвинулось в районы временной дислокации для дальнейших действий по приказу высшего командования страны.

       Обстановка накалялась с каждым днем в республике. Оппозиция во главе с ее лидером Левоном Тер Петросяном  организовывала многотысячные митинги, требуя смещения партийного и советского руководства с должностей, отмены статьи Конституции СССР «О руководящей роли КПСС в советском государстве», а также выдвигала другие политические и экономические требования.

      Оппозиция распространяла массовым тиражом листовки националистического характера, требуя легализации других партий в республике. На предприятиях появились забастовочные комитеты, снизилась производительность труда, объемы выпускаемой продукции (все выходили на многотысячные митинги, не работали). ЦК партии Армянской ССР обратился к ЦК КПСС об охране партийных и государственных зданий силой армии и милиции, дислоцируемых за пределами республики.

       ЦК КПСС поручил решение этого вопроса Министерству Обороны СССР. Нашей дивизии было предписано взять под охрану здания ЦК партии Армении, Совета Министров, Верховного Совета республики. Затем один из полков взял под охрану административные здания в Карабахской области Азербайджана в городе Степанакерте – областном центре.
 
      Надо прямо и честно сказать, что отношение армянского народа, населения г. Еревана к частям Советской Армии в целом было очень доброжелательным, но были отдельные попытки провокационных действий со стороны националистически настроенных экстремистов.

      Это выражалось в таких действиях, как обливание нечистотами или кипятком со своих балконов (или крыш домов) военнослужащих, патрулирующих улицы и проспекты города, стрельба из пневматического и даже малокалиберного оружия, прокалывание шин армейского автотранспорта.

      В этих условиях армейские политработники частей, частей временно находившихся на территории Еревана, выступили с инициативой организовать встречи с трудовыми коллективами предприятий столицы Армянской ССР. Цель их прежде всего состояла в том, чтобы разъяснять политику партии и правительства Союзного государства о недопустимости срыва госпоставок в экономическом секторе производства и многие другие злободневные вопросы, волнующие население республики.

     Мне предложили встретиться с трудовым коллективом Ереванского автомобильного завода, одним из фрагментов армянской социалистической индустрии. Но одно дело – предложил местный райком, а другое – осуществить задуманное.

      В итоге эта встреча все же состоялась. Она памятна и поучительна для меня одним важным обстоятельством – организацией работы с гражданским населением в сложных условиях политического противостояния власти и народных масс в республике.

     Местной власти люди уже не доверяли, партийные чиновники боялись идти в народ, да их и не просили. Оппозиция власти пугала массы подавлением митингов прибывшими войсками (в том числе ВДВ).

     Но с людьми надо было вести разъяснительную работу, иначе оппоненты власти это сделали бы за нас. На встречу с рабочими автозавода отправился с офицером штаба подполковником Гнатюком С. И. При нем была небольшая радиостанция для связи с группой прикрытия, состоящего из взвода десантников, расположенного скрытно в 2-х автобусах недалеко от проходной завода.

      И все. Брать с собой личное оружие, пистолет Макарова я не стал сознательно (позже станет понятно почему это сделал). Сергею Ивановичу предложил оружие разместить вне кобуры (ее вообще с собой он не взял).

     Такие меры предосторожности были вызваны сложившейся обстановкой в городе Ереване. Гнев демонстрантов всецело был направлен на местную республиканскую власть, заводы работали с перебоями, националисты наглели и шли на подстрекательства трудовых коллективов к неповиновению.

      Прибывшие для обеспечения конституционного порядка в республику армейские и милицейские части националистами преподносились как оккупанты, жандармы и т.д. И кто мог гарантировать нам, что на заводе экстремисты не устроят провокацию? Никто.
      Поэтому к раздраженным людям надо идти с добрыми намерениями и без оружия. Как рассудил, так и решил поступить. К проходной завода мы подошли пешком, предварительно отправив служебный автомобиль в воинскую часть. Подойдя к проходной, увидели встречающих нас 2-х людей.

       Представились друг другу. Вошли на территорию автомобильного завода, прошли цех сборки (он был пустым, рабочие были на митинге) и, наконец, подошли к зданию управления.

      В кабинете директора кроме него находились секретарь парткома, профсоюзный лидер трудового коллектива и инструктор местного райкома партии. Поприветствовали друг друга с использованием традиций местного обычая и объяснили цель нашего появления, затем согласовали вопросы открытия собрания представителей от всех цехов и участков автомобильного завода.

      Вскоре все пошли в актовый зал управления завода, большое помещение человек на 150–200. Он был забит до отказа, в проходах вдоль стен стояли люди. Вошли, один из организаторов встречи по-армянски что-то  произнес и люди захлопали в ладоши.

      Нас, военных, пригласили в президиум собрания, за столом которого уже сидела женщина, как оказалось представитель от женской организации митингующих на Театральной площади города Еревана народных масс.

      Собрание открыл директор завода. Он доложил собравшимся о том, что на встречу с ними пришли представители воинской части, десантники из Украины, из города Болграда Одесской области, и предоставил слово.

     Не скрою, волновался, но не оттого, что было боязно в чужом коллективе людей, ждущих от тебя ответа на многие волнующие их вопросы, а оттого – смогу ли убедить людей в прекращении забастовки и возвращении к нормальному производственному циклу на предприятии.

     Я встал за трибуну, положил на нее листки с тезисами выступления и поприветствовал собравшихся на армянском и русском языках. Зал захлопал, это означало для меня, что контакт с людьми установился.

      Затем, извинившись перед людьми за то, что не владею древним армянским языком, попросил зал выслушать меня на языке великих людей А. С. Пушкина и Достоевского, Шаумяна и Микояна. Зал опять ответил аплодисментами.

      Далее я поприветствовал всех присутствующих в зале людей в их лице уважаемый армянский народ от лица воинов-десантников 98-й гвардейской вдд и заявил, что мы прибыли из далекой Одесщины для защиты армян от возможных провокаций со стороны Турции.

      Далее остановился на изложении исторических событий в жизни армянского народа и его вековой дружбе с русским народом, Россией в целом. Говорил я без бумажки, все эти данные излагал свободно, приводя примеры в цифрах и фактах. Затем перешел на проблемы сегодняшнего дня в Союзном государстве и проблемы в республике в частности.

     Объяснил, что в нашей стране все производство взаимосвязано тысячами невидимых ниточек и если одна из них рвется, то нарушается связь с единым организмом, название которому плановая социалистическая экономика.

      Говорил я час, зал то слушал молча, то вдруг взрывался аплодисментами. Наконец закончил и попросил задавать мне вопросы с мест в устном и письменном виде.
 
     Среди заданных вопросов были (привожу их по памяти):

       - кто Вы по национальности?- сколько у Вас детей,- будет ли армия советская участвовать в разгоне митингующих? - кто кормит десантников здесь, в Армении? - не боитесь ли Вы за свою семью, оставив ее одну в городке? и т.д. На все основные поступившие вопросы дал залу исчерпывающие и честные ответы, за что в конце собрания удостоился бурных аплодисментов и ценного подарка в виде армянского национального инструмента, который я позже отдал в музей боевой славы соединения.

     В заключении от имени всего коллектива завода директор поблагодарил нас, военных, и вручил лист перечня проблем для передачи центральным властям в Москве с просьбой разрешить их.

     О чем это говорило? О том, что напряженность возникает тогда, когда к мнению простых людей власть перестает прислушиваться. Прошло почти два часа с того момента, как мы с Гнатюком С. И. в напряженном состоянии вошли в актовый зал заводского управления.

     И вот чувство удовлетворенности охватило меня после окончания встречи с людьми, которых до этого никто по-настоящему и слушать не хотел. Когда мы выходили из зала, директор попросил нас зайти в одно помещение для небольшого приватного разговора.

     Каково было наше удивление, когда, зайдя в помещение, мы увидели щедро сервированный армянскими блюдами стол. Отпираться было бесполезно, да и отказ мог обидеть гостеприимных хозяев, что на Кавказе считалось оскорбительным в поведении гостей.
 
     Нашего возвращения в штабе опергруппы от ВДВ ждали с нетерпением и нескрываемым волнением. Пришлось все рассказать подробно, затем в установленном порядке приступил к составлению политического донесения на имя начальника Политического Управления ВДВ генерал-лейтенанта Смирнова С. М.

      Хочу здесь отметить и роль представителя этого политоргана полковника Шебеко П. Н. в оказании помощи на всем протяжении пребывания десантников в Армении в 1988 году.
 
      К осени 1988 года ситуация в обеих республиках Закавказья ухудшается.

      Насилие распространяется из городов в сельские районы. В горных районах Армении и Азербайджана по существу начались локальные вооруженные столкновения. Бандиты (боевики) с обеих сторон использовали голодных, обездоленных беженцев как обменный товар.

      И опять в дело вступают воины-десантники ВДВ.

      Они берут под контроль горные перевалы, узлы дорог, вокзалы, станции, аэропорты. С ноября месяца десантники начинают сопровождать автоколонны с беженцами. В результате решительно принятых мер были прекращены кровавые столкновения в г. Кировобаде, на границах Нагорного Карабаха.

      Но главное – созданы в очередной раз условия для нормального решения всех межреспубликанских проблем. Казалось, что скоро воцарится мир и согласие между народами 2-х кавказских республик. Но тем временем к стихии народной прибавился удар природный.
 
     7 декабря 1988 года командир дивизии генерал-майор Чиндаров А.А. проводил совещание с членами оперативной группы управления и штаба соединения. Начавшийся день ничем не отличался от предыдущих.

     Доклады из полков о состоянии комендантского часа в зонах ответственности частей соединения за прошедшую ночь и постановка новых задач. В общем, все как обычно уже более чем полугодичного нашего пребывания в Ереване.

      И вдруг все ощутили какое-то дрожание предметов, располагавшихся на столах участников совещания, электроприборы закачались под потолком и был слышен какой-то глухой мощный рык под землей. Все застыли в ожидании. Через несколько секунд вновь повторились и тряска, и гул, и качание люстр в помещении.
 
   – Землетрясение! Все на выход, – успел крикнуть командир, и мы направились к выходу из здания медицинского полкового пункта местной воинской части Ереванского гарнизона.

     Именно там, в правом крыле располагалась опергруппа нашей дивизии со времени прибытия в Армению. Тут проводились совещания, работали штаб, командир, начальник политотдела. Участники совещания без паники вышли во внутренний дворик медпункта и снова почувствовали толчок.

     Я посмотрел на ручные часы, стрелки показывали 11 часов 41 минуту. По центру дворика располагался круглый небольшой фонтан с водой в бассейне, так вот мы увидели, как эта вода выплескивается за стенки бассейна. Стоящие во дворике около ограды высокие пирамидальные тополя качались своими верхушками, хотя на дворе был штиль, ни один листочек до этого явления не колыхался даже от слабого дуновения воздуха.

      Вскоре все затихло, и, чуть выждав, командир продолжил совещание. Примерно через час времени мы пошли осмотреть внутренний порядок расположений, где базировались подразделения 300 пдп. Ничто не говорило о большой трагедии в городе Спитак.
 
       И только к обеду нам поступило сообщение от оперативной группы штаба ВДВ о землетрясении в Армении. Позже появилась новая сводка военного командования: в зоне разрушений от землетрясения оказался 21 город республики в различных ее районах.
 
     Часов в 16.00 поступила новая команда срочно отправить артиллерийский полк нашей дивизии в город Спитак для оказания помощи пострадавшим от стихии. Через два часа полк на транспортных автомобилях в полном составе, с оружием, ломами, лопатами, кирками (которые всегда входят в состав инженерно-саперного обеспечения воинов-десантников) убыл в указанный город.

      Колонну артполка возглавили командир дивизии и начальник политотдела. Полком командовал подполковник Медведев В., заместителем по политической части у него был подполковник Сафонов Н. Всю ночь колонна десантников по горной дороге при свете фар преодолевала крутые подъемы и спуски, упорно продвигаясь к намеченной цели.

       Войдя под утро (часа в 4 утра) десантники увидели полный хаос. Город горел и лежал в развалинах, в воздухе витал запах газа, пахло гарью. Из оставшихся в живых людей одни в ужасе метались между развалинами домов, другие в оцепенении стояли или сидели у тех мест, где были их дома. Общее впечатление ужаса и всеобщей тревоги дополняла ночь, электричества не было, по улицам невозможно было проехать даже военному транспорту, т.к. они были все в завалах.

       Пришлось спешиться и пройтись вперед, пока не уткнулись в ворота местного городского рынка (базара), территория которого, как нам показалось, не была захламлена обломками от разрушенных зданий.

       Здесь было решено расположить опергруппу со средствами связи и имущество личного состава арт. полка. Около входа рынка стояли несколько машин скорой медицинской помощи – это экипажи грузинских медиков приехали на сообщения о землетрясении в г. Спитак, который располагался недалеко от административной границы с Грузией.

       Накоротке проведя совещание с офицерами полка, командир дивизии решил распределить личный состав по важным объектам, т.е. «взять город на себя». Вскоре к нам подвели человека, который представился инструктором горкома партии. У него мы узнали где располагались главпочтамт, отделение госбанка, ювелирный магазин, сберкасса, и попросили показать места их расположения нашим представителям для взятия под охрану.

       С рассветом военнослужащие полка голыми руками, применяя лишь армейские лопаты, кирки да ломы, начали разбор завалов и приступили к раскопкам разрушенных цехов местной швейной фабрики, общежития, здания ПТУ, детского садика, школы.
 
       Работы не прекращались ни ночью, ни днем, об отдыхе никто даже и речи не заводил. Уже к 10–11 часам 8 декабря десантники разгребли завалы ювелирного магазина, который располагался невдалеке от входа на рынок. В нем хранились ювелирные изделия из золота, серебра, платины и других ценных благородных металлов на сумму 1,5 млн. рублей.

       За первые полдня воины-артиллеристы откопали и вытащили из-под завалов школы более пятидесяти детей. Под крики и стоны обезумевших людей десантники с нечеловеческим упорством раскапывали людей. Цену промедления знали все, ведь на дворе стоял декабрь и ночи, даже в этой южной республике, зимой всегда холодные.
 
     Особая нагрузка легла на медицинский пункт полка, который превратился в своеобразный центр оказания первой медицинской помощи. Именно сюда свозили еще живых, но израненных бетонными обломками разрушенных домов и административных зданий людей.
     Более 2 тысяч операций сделали врачи медпункта во главе с его начальником капитаном Сяпиным И.  Мертвых складывали на футбольном поле местного стадиона. Первые сутки вообще не было никакой специальной техники для расчистки завалов, все приходилось делать вручную. Но десантники не жаловались на это обстоятельство и продолжали неистово работать.
 
    Наряду с героизмом воинов-десантников появились резко негативные явления гражданских лиц – так называемых мародеров. Появились своеобразные бандгруппы, занимавшиеся этим гнусным ремеслом, а также вымогательством, грабежом.

     Шедшие в Спитак грузовой транспорт, краны, бульдозеры и иная специальная техника перехватывались этими группами и куда-то перегонялись. Кроме этого гуманитарная помощь из разных стран мира, доставляемая в Армению воздушным путем, практически потрошилась студенческой молодежью г. Ереван прямо в аэропорту «Звартноц» и до адресата не доходила.
 
    Для предотвращения хаоса и создания благоприятных условий в организации спасательных работ 299 гвардейский парашютно-десантный полк нашей дивизии под командованием подполковника Карпова Р., заместителя по политчасти майора Зубова В. взяли под контроль аэропорт «Звартноц» и основные дороги, ведущие в районы бедствия.
 
    От Еревана до Спитака была создана целая система постов со средствами связи, мобильными патрулями, которые обеспечили быструю и адресную доставку гуманитарной помощи. Воины-десантники 299 пдп обеспечивали охрану высоких государственных деятелей Советского государства, прибывающих в аэропорт «Зварцнот», – Горбачева М. С., Рыжкова Н. И., Язова Д., Калинина Н. В. и других.
 
     В апреле 1989 года резко накалилась обстановка в Тбилиси. Руководство страны приняло решение применить ВДВ для предотвращения вооруженных столкновений, защиты объектов государственного управления и экономики, коммуникаций и создать на этой основе условия для мирного диалога.

      Для усиления группировки десантных войск, уже находившихся в Грузинской столице, от нашей дивизии был направлен 299 пдп. С аэродрома приземления десантники выдвигались к объектам, определенным приказом для защиты. В самом городе уровень скученности вырос, особенно в экстремальных условиях, когда националистические и экстремистские силы в Тбилиси делали все возможное, чтобы спровоцировать военных на открытие огня из стрелкового оружия по мирному населению. Но собранность, да и сам внешний вид десантников, их дисциплинированность действовали отрезвляюще даже на хулиганствующие элементы.
 
     Решительность и человеческие качества советских десантников привели к тому, что обстановка в республике быстро пришла в норму и к концу апреля (в двадцатых числах) десантные части были выведены из Тбилиси.

     А вот как относится к собственному народу новая грузинская власть при разгоне демонстрации оппозиционных сил 26 мая 2011 г.
 
     В тот день люди вышли по призыву своих лидеров протестовать против тяжелой жизни в г. Тбилиси на проспекте Руставели. Напомню, что это было 22 года спустя после того, когда была пресечена провокация националистических сил Грузии по захвату государственной власти в столице. Участвовали в той операции и воины-десантники 299 пдп нашей дивизии.

     Предоставим слово лидеру оппозиции Нино Буржанадзе, кстати, бывшей ярой соратнице Михо Саакашвили:
 
     «Полиция заблокировала все выходы с площади, взяв митингующих в кольцо для последующей «экзекуции». Я никогда не видела такой жестокости, так не действовал даже генерал Родионов при разгоне акции в Тбилиси 9 апреля 1989 года советскими войсками, тогда они наступали на митингующих с одной стороны, оставив свободными три из четырех ведущих к площади улицы».

      От себя добавлю, что тогда в 1989 году, давка, приведшая к смерти 18 человек, возникла из-за того, что сами митингующие перекрыли все подходы к площади большегрузной техникой. 26 мая 2011 года от жесткого обращения грузинской полиции со своими соотечественниками по предварительным данным погибло пять человек. Как говорится, «за что боролись, на то и напоролись», больше тут прибавить нечего.
 
     От себя еще добавлю, что ложью правду нельзя закрыть, сколько бы времени не прошло с того памятного и полного драматизма события 23-летней давности.
 
     Поступило распоряжение нового Командующего ВДВ Ачалова В. А. о замене нас с командиром дивизии на наших заместителей в городе Ереване. Передав дела (введя их в курс политических событий) начальнику штаба дивизии полковнику Бабичу О. И. и заместителю начальника политотдела подполковнику Казанцеву В. А., мы с генералом Чиндаровым А. А. вернулись в город Болград, а затем, позже, в мае, убыли на сборы руководящего состава ВДВ в город Каунас Литовской СССР.

     На сборах на одном из совещаний Командующий ВДВ объявил офицерам опергруппы штаба, политотдела войск, мне и командиру благодарности за умелые и инициативные действия при решении задач обеспечения конституционного порядка в Закавказских республиках. На нем он проинформировал также нас о предполагаемых вскоре наших изменениях по службе. Генерал Чиндаров А. А. направляется для обучения в Академию Генерального штаба ВС СССР с 1 сентября, а меня (с моего предварительного согласия) представили на должность начальника политотдела – заместителя Одесского областного военного комиссара по политической части. Также было объявлено всем о представлении командира дивизии и меня к правительственным наградам за работу в спецкомандировке, которая длилась для нас без малого 1 год.
 
     По прибытии в Болград решил от трудов праведных отдохнуть в военном санатории в Крыму, куда вскоре и отправился.

     По прибытии из отпуска узнал, что приказ о новом назначении уже состоялся и на мое место прибыл подполковник Крамарев Н. А. Сдав все свои дела новому начальнику политотдела, накрыв «поляну» для своих бывших подчиненных, я убыл для дальнейшего прохождения службы в город-герой Одессу с сознанием честно выполненного долга.

     Мне не стыдно было смотреть людям в глаза – мы передали передовое соединение. Наступил последний этап моей армейской жизни. Но обо всем по порядку…

                Продолжение следует...