Не поворачивайся спиной к гоблину. Глава 59

Честно говоря, я принимал у бегемота талисман-проводник не без дрожи. И не зря. Стоило, мне лишь коснуться его, как моя рука тут же отнялась. Я глянул на ладонь: каменная…


- Что-то уж слишком быстро, - проворчал я, - голос-то почему-то сразу охрип.


Жрец пожал плечами:


- Тут уж я ничем помочь не могу. Советую поторопиться. Предыдущий искатель продержался одну луну, а он был вдвое крупнее.


- Тогда чего мы ждём? - прорычал я.
               

***


Мы спешили, как только могли, но искать в джунглях воровку было то же самое, что крысу в толще горы. Вроде здесь где-то, а, поди, достань! Мы с Тикан шли впереди и расчищали дорогу.


Надо сказать, что каменная ладонь мне очень и очень мешала. Я уж и не знал, куда её деть. Обычный груз можно закинуть на спину, а попробуй-ка проделай это с собственной рукой. А что же дальше-то будет?! Жаль, что Накит появится только через полдня. Обоняние Тикан, даже обострённое, не шло ни в какое сравнение с обонянием моей Накит.


Оркпайн и Килорк еле поспевали за нами. Гремлины барражировали вокруг, осматривая окрестности.


- Интересно, а почему бы жрецам было не пойти с нами, тем более что они заинтересованы в результате ничуть не меньше нашего? – поинтересовался я.


- Потому, что за пределами храма поисковое устройство превратит их в обычные каменные статуи, -  отвечал мне сверху КваКрылан, – талисман - вторая половина волшебного камня. Камень превращает каменные создания в живую плоть, а талисман превращает живую плоть в камень. При приближении друг к другу на определённое расстояние камень и талисман начинают светиться. Мы без труда обнаружим воровку, но, к сожалению, и она нас, а сдаваться просто так она наверняка не пожелает.


Я пробормотал какое-то ругательство.


- Эй, а талисман-то светится, - воскликнула Тикан.


Я глянул. Точно, светится.


- Смотрите внимательно, враг где-то рядом, - Оркпайн заметался. - Можно ли точнее узнать, где искать?


Ответа он не услышал, да он и не требовался. Джунгли, конечно, быстро зарастают, но следы, которые оставляла воровка, были слишком заметны. Кто-то явно не ниже нашего Оркпайна продирался через джунгли, и совсем недавно. Кроме того, на земле были глубокие следы. Ножка маленькая, но тяжёлая. Следы уходят далеко вперёд. Мы пошли по ним.


- Что-то не нравятся мне эти следы. Стали бы вы, если бы желали спрятаться, оставлять такие явные следы? А ведь мы, наверняка, не первые, кто охотится за камнем, - Тикан оглядывалась по сторонам, – наверняка, здесь какая-то ловушка. Я чувствую.


- А что, есть выбор? Даже если это ловушка, нам придётся попасть в неё, чтобы найти воровку. А вот, кажется, и следы кончились, - Оркпайн почесал в затылке, - не могла же девушка с таким весом внезапно исчезнуть? Если я хоть чуть-чуть умею разбирать следы, на дерево дева с таким весом ни за что не влезет.


Он бы ещё долго так распинался, но что-то белое выпрыгнуло из кустов. Мы полетели в разные стороны. Оркпайн врезался в дерево и сполз вниз. Крошон с визгом взлетел в воздух и запутался в лианах. Тикан почти увернулась, но второй удар отбросил ее куда-то в кусты. Я словил удар в солнечное сплетение и надолго выбыл из игры. Правда, вот с гремлинами так легко управиться не удалось. Они были слишком ловкие и шустрые. То, что напало на нас, пыталось отогнать их, но не могло. Тогда существо попробовало сбежать, но не тут-то было. Гремлины кружили вокруг головы врага, не давая уйти. Когда я, наконец-то смог дышать, то разглядел того, кто нас так ловко разбросал. Девушка, очень красивая, только вместо одежды лишь юбочка из листьев. Кожа белая настолько, что аж глазам больно. Волосы того же цвета, что кожа. И глаза. И губы. Да она мраморная! Живой мрамор. Точно, между восхитительных обнажённых грудей висел голубоватый камень. На вид ничего особенного, найдёшь такой на дороге, так ногой отбросишь, как обычный булыжник. Тяжесть в руке отвлекла от приятных мыслей о красавице. Так, рука окаменела до локтя. Я мгновенно вскочил. Рука потянула было назад, но я ей не позволил. Пользы от руки теперь не было решительно никакой, разве что... Я замахнулся ею как цепником, правда, оставшаяся часть руки не так гибка, как цепь, и врезал воровке по спине. Мраморная дева повалилась на колени, но тут же вскочила. Удар в челюсть свалил меня на землю. Очнувшийся колдун вцепился было руками в ноги воровке, но та отбросила его, как собачонку, и побежала.
Я бросился за ней. Бежать по джунглям и так удовольствие ниже среднего, а уж с каменной рукой - и подавно. Благо мраморная дева ломилась напрямую, и проход после неё был довольно широк. Элль с КваКрыланом кружили вокруг лица девушки, отчаянно мешая ей. Воровка отмахнулась, и Элль улетела в кусты. КваКрылан зарычал от гнева и вцепился в лицо мраморной деве. Та завопила и попыталась отодрать лягушку, но не тут-то было! Я бросился ей на спину и повалил. Мы покатились по земле. Воровка отчаянно сопротивлялась, и делала это довольно умело. Мне доставалось по полной. Я в ответ пытался сначала сломать ей шею, потом, убедившись, что ломать камень руками как минимум бесполезно,  начал лупить девушку каменной рукой каждый раз, когда представлялась такая возможность. К сожалению, из этого тоже ничего не вышло. Наконец, как и следовало ожидать, я оказался внизу, а мраморная дева оседлала меня. Каменные кулаки обрушились на мою бедную голову. Тикан вылетела из кустов и столкнула мраморную воровку с меня. Дева подхватила альвийку одной рукой и как следует шмякнула о ближайшее дерево, а затем отбросила. Я попытался вскочить, но из этого ничего не вышло. Рука была слишком тяжела, даже для гоблина. Воровка рванулась было куда-то в кусты, но... но неожиданно исчезла. Её крик разнёсся над джунглями. Тикан кинулась за мраморной девой.


- О-орк, помоги! Эта тварь в болото провалилась. Я её не вытащу-у-у-у, - услышал я голос девушки.


Я рванулся. Проклятая рука! Я выхватил кольцо и рубанул по плечу. Ничего! Гоблинская сталь отскочила от плоти, как от стены. Я рванулся и встал на одно колено. Р-раз. Шатаясь, поднялся и потащился к Тикан.


Воровка и альвийка обнимались как родные сёстры, только тело воровки по самые подмышки провалилось в болото.


Я бросился на землю, - из руки получился отличный груз, - и вцепился в мраморную деву. Мы тянули и тянули, но уж больно воровка была тяжела.


- Я иду,  - раздался хриплый голос.


Оркпайн шёл, согнувшись, держась за грудь. Опять рёбра переломали бедолаге. Старый колдун рухнул рядом со мной и начал помогать изо всех своих небольших старческих сил. Килорк с обрывками лиан спешил за стариком и тоже взялся за дело.  Болото совершенно не собиралось отдавать свою жертву. Элль и КваКрылан притащили ещё лиану, - длиннее, чем те, что принёс крошон. Один конец привязали к дереву, второй - к шее мраморной девушки. Наконец, когда надежда начала уже покидать наши души, и я примеривался, как бы успеть сдёрнуть проклятый камень, пока воровка не утонула, раздался звук, как будто пробка вылетает из бутылки, и мраморная дева вырвалась из болота и рухнула на нас.


- Вы спасли меня, чем же я могу отблагодарить вас? – пропыхтела воровка.


- Ну, для начала, слезь с нас, пока не раздавила, - попросил я.


- Ой, извините, - дева слезла с нас, - давненько так не пугалась. Умереть-то я всё равно бы не умерла, но и выбраться тоже не смогла бы. Представляете, вечность в вонючей грязи?!


- Ну, чем отблагодарить, я думаю, ты и сама догадываешься, - пояснила Тикан.


- Я не могу! – простонала мраморная дева, - вы не понимаете: если вернуть камень, я снова стану обычным человеком. Я состарюсь и стану некрасивой. Я же умру. Получается, что вы спасли меня только для того, чтобы обречь на медленную смерть.


- А как же те, кто заперт в храме? – воскликнула альвийка.


- А им что, плохо быть бессмертными? – воровка передёрнула плечами.


- Угу, уродливыми кусками камня, запертыми в храме, - зарычал я.


- Подожди, Орк. Мне кажется, что твои доводы не слишком убедительные. Дай-ка я лучше попробую, - остановила меня альвийка.


- Только поспеши, а то я уже рук не чувствую, - проворчал я.


- Послушай меня, - Тикан дотронулась до руки мраморной девы, - давно ли ты вкушала пищу?


- Зачем мне пища? я же камень, - воровка пожала плечами.


- А давно ли ты была с мужчиной? – продолжала расспрашивать альвийка.


- Что за вопрос? Где я здесь, в джунглях, мужчину найду? – мраморная дева хмыкнула.


- А дети, были ли у тебя дети? Держала ли ты на руках живое дитя? – спросила Тикан.


- Не-е-ет, - воровка поскучнела.


– А как у тебя с ароматом цветов, чувствуешь ли ты его? – уточнила альвийка.


Голос воровки стал чуть грустнее:


- Никаких чувств: ни обоняния, ни осязания. Я не чувствую ни холода, ни жары. Вообще ничего, но ведь за всё надо платить.


- А зачем тебе эта красота, эта вечная жизнь, если некому восхититься этой самой красотой? – Тикан покачала головой, - мы, женщины, наделены красотой, чтобы привлекать мужчин, чтобы наша красота побуждала их к  подвигам, чтобы дарить им красивых здоровых детей. Красота требует обожателей, чтобы дарить им счастье. Красота ради красоты - ничто. Зачем тебе эта вечная жизнь - без детей, без друзей, даже без врагов, без цели? Кому ты нужна здесь, в джунглях? Милая, да ты давно мёртвая! У тебя иллюзия, а не жизнь. Можешь поверить мне, я бессмертна, но даже для меня вечная жизнь - не сахар. Нет в ней ничего хорошего, можешь мне поверить. Лучше - короткая яркая жизнь рядом с достойным мужчиной и любимыми детьми. Я бы многое отдала за это.


- А я наоборот, всегда от этого бежала: не хочу я быть рабыней мужчин, выполнять их желания, рожать мерзких, вечно орущих детей и стареть, - возразила воровка.


- А ты пробовала? Может, тебе и понравилось бы? – уточнила Тикан.


- Хорошо тебе рассуждать: ты бессмертная, а я - нет, я хочу жить. Жить, а не прозябать! – мраморная дева сжала кулачки, - этот мерзкий мир людей - мир мужчин. Мы, женщины, - всего лишь рабыни. Вы думаете, я воровка? Ничего подобного. Я всего лишь была подстилкой для вождя воров. Мне повезло оказаться ближе к выходу, вот и всё. Здесь я свободна, а там я - никто.


- Ладно, наслаждайся своей "свободой", а Орк превратится в мёртвый камень, -

Тикан скрипнула зубами.


- Сам виноват, нечего было за мной гоняться с дурацким талисманом, - выкрикнула воровка.


- А я, не получив из храма бальзам, который мне нужен, превращусь в монстра, и буду целую вечность бегать по этим джунглям, пожирая всё живое. Тебе нет дела до тех, кто превратился в мёртвый камень, пытаясь отобрать у тебя проклятый камень. Нет дела до своих товарищей и бедняг, запертых в храме. Ты думаешь, что свободна, - так беги! Только в следующий раз, когда упадёшь в болото, подумай, как мила будет твоя красота призракам болота, и как чудесна вечная жизнь в грязи, - альвийка тоже сжала кулаки.


- Я бы не упала, если бы ваши крылатые демоны не кружили вокруг моего лица, - рыкнула мраморная дева.


- Я же сказала, иди. – Ай, - Тикан застонала.


- Что? - встревожилась воровка, - что с тобой?


Тикан повалилась на землю. Тело её изогнулось.


Нам-то было не привыкать к зрелищу превращения Тикан в Накит, но мраморная дева перепугалась. Она отшатнулась от альвийки, споткнулась и рухнула на меня. Прямо на каменную руку с талисманом. Тело воровки вздрогнуло и застыло. Казалось, вес её увеличился вдвое.


Я придавлено захрипел, пока Оркпайн, Килорк и Накит стаскивали её с меня.


- Что это с ней? - спросил старый колдун, - неужели сознание потеряла?


– Хуже, - КваКрылан обследовал неподвижное тело, - она коснулась талисмана, который зажат в руке нашего Орка. Талисман отобрал у неё всю ту жизненную силу, какая у неё ещё была. Теперь бедняжка будет вечно красивой и вечно молодой, только она об этом никогда не узнает…


- Она умерла? - огорчилась Накит, - я опять пропустила всё самое интересное, но девушку жалко, уж больно миленькая.


Оркпайн сорвал камень с шеи воровки.


- Элль, КваКрылан, летите быстрее! Пешком мы точно не успеем, - приказал колдун.


Элль сцапала камень, и гремлины рванули.


- Надеюсь, что успеют. Нет у кого чего пожрать, пока мой желудок не окаменел? А то вдруг последний раз? - попросил я.


- Сплюнь,  дурачок, сейчас кого-нибудь поймаю, -  Накит потрепала меня по шерсти на голове.


Время тянулось на удивление медленно. Оркпайн и Накит изо всех сил пытались меня развлечь, но у них мало что получалось. Я отмечал постепенное онемение тела. Удовольствие, надо сказать, было ниже среднего. Я поел безо всякого удовольствия. Оркпайн насильно влил в меня целую флягу вина, но на меня, трезвенника, вино почему-то не произвело никакого действия. Когда отнялась шея, я начал ругаться. Жутко ругаться. Пади я на поле битвы, возможно, я сказал бы какие-нибудь героические слова, но, безвольно превращаясь  в камень в джунглях неизвестного материка; я жутко хотел жить и от страха орал ругательства, пока язык мой не окаменел…


Накит сбежала, не в силах видеть, как я загибаюсь. Оркпайн отвернулся. Крошон, уткнувшись в землю, не то молился, не то просто морду прятал со страху. Вот и в глазах стало темнеть. Я успокоился, и приготовился к встрече с гоблинским  адом: ведь пал я не в бою. Обидно. Свет резко ударил мне в глаза. Я вскочил, ничего не понимая.


На шею мне кинулся старый колдун:


- Орк, сынок, они успели, гремлины успели. Чуть не в последний момент, но успели!


Накит вынырнула из кустов и тоже кинулась мне на шею. Её губы впились в мои. Я ответил на поцелуй, и мы стояли так до тех пор, пока воздух в лёгких не кончился.


- Жив, мерзавец, а я тебя уже совсем похоронила, - воскликнула оборотень.


- И не надейся: какой-то жалкий талисман не способен прикончить гоблина, - хмыкнул я, -  я размахнулся и швырнул поисковый талисман в болото.


- Может, стоило вернуть в храм? - начал было старый колдун.


- Нужен будет, пусть вылавливают из болота, - отмахнулся я от него. У меня вопрос получше: что будем с этой статуей делать. Здесь бросим, или пусть жрецы её выносят?


- Не пойдут они сюда. Самим тащить надо. Мало ли, вдруг когда и придумают способ оживить её. – вздохнул Оркпайн
 

- А надо? - поинтересовался я.


Угадайте-ка, кому поручили тащить статую? Правильно.
 

Килорк, конечно, помогал мне, только силёнок у него маловато было, а, значит, толку никакого. Накит помогала идти Оркпайну. Беднягу изрядно потрепало последнее приключение.
               

***


Жрецы встречали нас тыквенной бутылью с бальзамом. Они очень обрадовались статуе воровки. Поставили её у самого алтаря, не забыв снабдить постаментик соответствующими пояснениями на местных диалектах для устрашения тех безумцев, что пожелают украсть волшебный камень. Правда вот потеря талисмана понравилась им куда меньше, но, скрипя зубами, нас простили, тем более что жрецам предстояло их самое любимое занятие: воры, укравшие камень, должны были лечь на алтарь и отдать свои сердца местным идолам.


Мы были бы рады помешать, но только кто бы нас стал слушать, а то, гляди, и самих в жертву принесли бы. Поэтому, как только Оркпайн залечил свои многострадальные рёбра, мы быстренько ретировались.