Сеть судьбы офицера Игоря Ергашова гл. 19-21

                19.   Договор дороже денег?       


   Дружки на очередной встрече решили первым делом оставить с носом торговцев золотыми червонцами. Они заявили старику, просившему звать его Вячеславом Станиславовичем, что готовы оптом приобрести любую партию червонцев.
- Милейшие, вы хоть представляете, сколько надо баксов за царские монеты? - небрежно спросил у них старик. – Вы средствами располагаете?
   Буквально приказав молодому охраннику деда, как они полагали, стоять на месте, они отвели старика в сторонку, Редкозуб приоткрыл аккуратный полиэтиленовый пакет. На солнце блеснула металлическая замковая планка небольшого кейса. Легкий поворот ключиком, распахнувшаяся крышка продемонстрировала туго перетянутые пачки долларов.
- Надеюсь, не бумажные куклы? - щуря острые глаза, строгим голосом бросил Орлович.
- Обижаете, Вячстаниславыч, берите на выбор любую пачечку, - предложил Юрко.
  Долго не раздумывая, старик сунул ладонь в кейс и из середины вытащил пачку «зеленых». В ней сотенные купюры.
- А меньшего номинала баксы есть?
- Тяните еще одну пачку, но ближе к правому краю, - разрешил Редкозуб.
- Полусотенные, - удовлетворенно сказал дед. - Ладно, по сегодняшнему курсу я беру у вас одну сотенку и один полусотник, рассчитываюсь российским рублем. Денежки ваши проверю на вшивость, если все нормалёк, то встречаемся здесь же через два дня.
- Ну, уж нет!- отрезал Редкозуб. – Сверх суммы беру временно десять процентов комиссонных. Это раз. Далее, на проверку хватит и пару часов. Сунете дивчине в обменном пункте шоколадку, и нет проблем. Через пару часов мой друг будет вас ждать у кафе, что в квартале отсюда. Верните ему нашу «капусту» и он скажет, когда встречаемся окончательно, и где произойдет обмен  валюты на ваш товар.
  В назначенный час Сукорезов забрал у старика баксы и вернул рубли, без комиссионных. Орлович недовольно нахмурился, всем видом давая понять, что недоволен таким оборотом дела.
- Берите остальные свои денежки, - ухмыльнулся Сукорезов.- То ж была наша проверочка  на вашу жлобливость. И не серчайте. Баксы в порядке?
- Проверочка! - зло бросил старик.- А где Юрко? У нас с вами дело не копеешное, потому во всем нужен порядок, честность. Что дальше?
- Мы с Юрко одно целое. А встречаемся в четверг в десять утра на развилке дорог, ведущих в хутора Прибатьковский и Сквозной. Вы вдвоём на своем транспорте, а мы на своем. Там недалеко - балка. Едем рядом и заезжаем в нее, дистанция между нами десять метров.  Вы и Юрко будете меняться товаром. А мы с вами останемся у машин. Затем каждый возвращается к своей машине. Первыми из балки выезжаете вы, мы следом за вами. Затем разъезжаемся, кому куда надо. И не вздумайте шутковать. Да, цену вы за монету назвали, а  сколько червонцев привезете?
- Это вы, любезные, не вздумайте шутить, - парировал Орлович.- И чтобы все было по уму, встречаемся в балочке ровно в  двадцати шагах от машин все вместе. Оружие оставляем в машинах. Выходим на обмен без головных уборов, без пиджаков и в рубашках с короткими рукавами, в руках у каждого по пакету: у нас монеты, у вас баксы. Пусть на улице будет даже дождь. Это обязательно. С собой лишь ножи, на всякий случай. Так безопаснее.  И возвращаемся из балки с дистанцией в десять метров, параллельно друг другу. На семьдесят монет потянете?
- Договорились. Итак, мы на «Жигуле», а вы?
- А мы на «Ниве». До встречи в четверг.
  Старик Орлович и Сукорезов разошлись в разные стороны. Обсуждая в парке план завладения золотом старика, Редкозуб и Сукорезов сговорились какое оружие иметь при себе.  Они решили, что у каждого  под рубашку навыпуск будет майка с подшитым карманом, в котором свободно уместится готовый к бою дамский импортный пистолет. Их они в Одессе приобрели давно, пристреляли. Прорепетировав в укромном  уголке парка, как они будут действовать при встрече в балке со стариком и его другом, подельники сошлись на том, что добытого ими золота - вдосталь жить припеваючи на Западе, а потому ученого с его амфорами целесообразно оставить на потом. Куда, дескать, тот денется. Довольные друг другом они расстались, чтобы не привлекать к себе ничьи посторонние  взгляды.
   Тем часом старик Орлович с женой и сыном Станиславом сами обговаривали, как им поступить с Юрко и Дмитро, если те вдруг начнут «трепыхаться» и угрожать им, а то сделают попытку расправиться с ними. Время неумолимо сближало пути-дорожки их судеб к завершающим маневрам, когда их жизненное кредо предстанет перед нами во всей «красе». К условленному сроку «Нива» Орловичей подрулила к развилке дорог. И тут, как по мановению волшебной палочки, из придорожной пыли возник «Жигуленок» другарей – подельников. Смахивая носовым платком со лба крупные градины пота, из «Жигуля» вылез Редкозуб. Оставшийся в машине Сукорезов поставил в боевое положение пистолет «Макаров». Из «Нивы» неспешно вылез старик. Редкозуб, как бы помогая ему, протянул руку и успел заглянуть в распахнутую дверцу. За рулем восседал молодой приятель старика, а вот на заднем сиденье устроилась пожилая дама, державшая в руках надкушенный пирожок.
- Это что за фокусы?! – вознегодовал Юрко.– Мы так не договаривались! Или вы даете нам отворот - поворот?
- Да ничего подобного, - спокойно возразил старик. – Моя супруга надумала поехать с нами, чтобы потом мы порезвились на берегу моря. Там нас будет ждать ее брат на глиссере, решили покататься, - соврал он. – Отгоните машину, пойдем параллельным курсом в балочку.
- Добре, но коль вас трое и вы первыми подъехали сюда, так я с дружком поеду и гляну, что в балочке творится.
- Нет возражений. Но следуйте сюда снова, чтобы, как и договаривались, идти отсюда параллельным курсом,- и при этом Орлович повел плечами, давая понять, что это все пустая трата времени.
  Редкозуб залез в «Жигулёк» и обрисовал ситуацию Сукорезову. Посоветовавшись, решили, что неуместно тянуть кота за хвост, а надо рвать в балку, пока дорога, насколько хватает глаз, пуста. Про брата дамочки они пришли к одному мнению, что это чистая брехня для подстраховки. Открыв окно, Дмитрий крикнул:
-Ладно, мы вам верим! Не будем попусту тратить время, едем в балку.
  Сделав вираж, удалившись метров на десять от соседей, друзья неразлей-вода параллельным курсом въехали с «сотоварищи» в балку. Почти одновременно четверо мужчин из двух авто вышли из салонов, Редкозуб и Сумской встали у своих машин. Сукорезов и старик Орлович медленным шагом пошли навстречу. У них в руках плотные пакеты. Внезапно Редкозуб крикнул:
- Так не пойдет! Нехай из машины вылазит ваша супруга, пан Вячстаниславыч! Мы не ведаем, шо вона за мадам. Мабуть сжимает автомат?!
- Да вы что?! У нее больные ноги! – громко возразил старик.
- Ни – ни - ни! – ерепенился Юрко. - Пущай тоди стоить возли капота «Нивы»! - вворачивал нещадно перевираемые украинизмы, Редкозуб, в знак несогласия с поведением партнеров, сделал отмашку руками, мол, дальше ни шагу.
  Полуобернувшись и держа в поле зрения покупателей, старик замахал левой рукой, призывая супругу выйти из машины. Та приоткрыла дверцу, высунулась из кабины и спросила его:
- Славчик, что им надо? У меня ж ноги почти не ходючие.
- Встань, зайка, у капота. Ребята так требуют.
  Кряхтя и охая, она вылезла из машины, вытирая пот со лба огромным платком. И тут ее левая рука оказалась на уровне носа, а правая легким взмахом высвободила из платка пистолет с глушителем и опустилась на кисть левой руки. Одно ее мягкое нажатие пальцем на курок вонзило стремительную пулю прямо в глаз Редкозуба. Тот замертво рухнул на увядавшую под жарким солнцем траву.
  Бывший биатлонист, мастер спорта по стрельбе из боевого оружия  Татьяна Орлович сделала свое дело хладнокровно и четко, нисколько не терзаясь муками совести. Ведь она давно привыкла жить по своим законам. Базовым фундаментом для преуспевания своей семьи стали убийства ею на охоте нескольких богатеньких северян, клюнувших на удочку Орловича купить по сходной цене дореволюционные золотые червонцы. Денежки доверчивых дружков остались в семейном кошеле Орловичей. А преступления, все, как один, остались нераскрытыми: тела охотников не нашли. Судя по всему, а в их шалашах валялись фляжки - у кого с остатками спирта, у кого на донышке булькал добротный коньяк, они в подпитии утонули в речках, холодных и суетливо мчащих свои воды в притоки большой сибирской реки. Видать, тела в каких - то омутах затянуло под коряги, пойти найди тут! И никаких следов борьбы в шалашах и в их окрестностях.
 Инстинкт самосохранения бывшего охотоведа и заготовителя пушнины Сукорезова мгновенно бросил его наземь. Выхваченный им из-за пазухи модернизированный урками пистолет - автомат послал сначала короткую очередь в грузнеющее тело мадам Орлович и тут же в тела рядом стоящих противников. Первая очередь перерезала талию молодому Сумскому, вторая - крепко долбанула Орловича снизу вверх в правый бок. Старик, словно ужаленный, но загодя настроенный на бой, падая, машинально выхватил из нагрудного мешочка пистолет с глушителем и выпустил всю обойму в стрелка. Наползающие тучи громовыми разрядами заглушили звуки перестрелки.


                20.  Неожиданный финал   


 А в это время с другого конца балки въезжал на старом мотоцикле «Урал» на место разыгравшегося короткого боя Игорь Ергашов. Это он по просьбе своего хозяина, отца погибшего в Афгане друга, вез в люльке здоровый мешок с глиной, нарытой в склоне маленького карьерчика возле ручья, пересекавшего балочку. Подъезжая к месту трагедии, он услышал почти слившиеся в один звук выстрелы. Так последний раз в жизни «угостили» друга друга Сукорезов и старый Орлович. Тревожно забилось сердце Игоря. «Ну, надо же, - подумал он, - называется, погулял, вот так отпуск». Заглушив двигатель, направился к лежащим на пожухлой траве мужчинам. Игорь пощупал пульс каждого из четверки сраженных. Повсюду застывающая на одежде и телах убитых кровь. Он по привычке попытался мысленно восстановить картину происшедшего. Тут грохнул выстрел, Ергашов вскрикнул, осел на землю, устремив взгляд на раздавшийся грозный звук. У «Нивы», из подмятого телом зеленого островка травы, на него скалилось лицо старой женщины. Глаза ее были уже закрыты, из рассеченного пулями платья растекалась кровь. Жизнь покинула и это бренное тело. Судьба была на стороне Игоря: пуля слегка ожгла кожу ягодицы, не задев, слава богу, ни одной артерии. Но кровь сочилась, силы покидали его. Подволакивая левую ногу, похромал  к «Жигуленку», справедливо полагая, что в бардачке или в салоне он обязательно найдет санитарную аптечку. Так и оказалось. Обрабатывая и перевязывая рану, Ергашов представлял, как поедет срочно в Одессу и расскажет следователям о том, что увидел здесь. Едва застегнул ремень на брюках, а тут раскаты грома вплотную накрыли балку, хлынул яростный дождь. Игорь этому даже обрадовался, в салоне «Жигуленка» было почти комфортно: дышать стало легче, к тому же нашел на заднем сиденье нераспечатанную бутылку минеральной воды и галеты. Вскоре дождевая завеса развеялась, в ясном небе опять вскипало солнце. Распахнув дверцу, неуклюже вылез, стараясь как можно меньше тревожить несчастливую ногу. Слышно было, как невдалеке по грунтовке пыхтел немощный тракторишко. Первое желание Игоря выбраться на шлях и остановить технику, сразу улетучилось, как увидел пять трупов и никаких следов, кроме тех, что оставил сам. Он медленно поплелся к мертвым мужчинам. Всех их он некогда знавал в лицо. Теперь на этих лицах лежала печать смерти. Закрыв приоткрытые глаза старика Орловича, раздвинул валявшийся рядом увесистый пакет. В нем лежал другой пакет, черного цвета. Развязал его. Холодно мерцала солидная горка золотых червонцев царской чеканки. Как-то равнодушно и совершенно обыденно подумал: «Так вот, значит, где они. И что теперь с ними делать?» Он стоят возле огромного богатства в ставшей чужой ему стране, где некогда жили его предки, деды дедов его матери. Невдалеке, у впавшего в вечный сон Сукорезова в плотном полиэтиленовом пакете лежали пачки долларов. Это были настоящие «зеленые», и их оказалось немало. Капитан вытащил документы у Редкозуба и Сукорезова. Сложив пакеты в мотоциклетную люльку, укрыв все брезентом, он откатил «Урал» к «Ниве». В бардачке нашел загранпаспорта Орловичей и молодого Сумского. Покопавшись в укромных местах машины, вытащил огромную женскую косметичку. В ней  за разными мелкими  флакончиками, помадой, косметическими карандашами, пакетиками по уходу за лицом, скрывались в аккуратно завернутом мешочке, обшитом бисером, драгоценности – перстни, золотые и платиновые кольца. На заднем сиденье «Нивы» красовался солидный тяжелый импортный кейс. Ясно, там спрятаны большие деньги. И кейс Ергашов тоже спрятал в мотоциклетную коляску. Вернулся к женщине. В вырезе летнего платья выглядывала золотая цепочка с крестом, на черном шнурке серебрился маленький ключик. Разрезав перочинным ножичком шнурок, снял его с шеи убитой и вместе с ключом положил в задний карман брюк. Тогда он думал, что все это делает для того, чтобы случайные люди, оказавшиеся на месте трагедии, ничего не изъяли. Уж такие - то вещдоки должны быть в целости и сохранности.
   Небо же взбычилось новой яростной волной дождевых облаков,  ошарашило окрестности феерией молний. Что-то толкнуло Ергашова провести мотоцикл без завода метров тридцать в ту сторону, откуда он сюда и приехал. На этот раз водяная стихия буйствовала все то время, покуда Игорь выезжал из балки. В карьерчике он высыпал глину. Та в мгновение ока растеклась жидкими ручейками в разные стороны. Вымыв под хлестким водопадом грязный мешок, насквозь промокший отпускник  на ревущем «Урале» поднялся на ровную, с клочками кустарника и редкими деревцами, девственную степь. Стараясь ехать по траве, чтобы не забуксовать, Ергашов прорывался сквозь дождевые потоки. Подъезжая к станице, взглянул на циферблат часов, до конца рабочего дня времени еще навалом. Значит, его радушные хозяева появятся не скоро. Вкатив «Урал» в сарайчик, Игорь отсчитал энную сумму долларов для себя, прихватил два золотых червонцев, остальную валюту, золотые монеты, драгоценности и документы тщательно упаковал и перенес в хлев, где возился с час, сооружая тайник. Развесив в сарае мешок и пакеты для глины на веревки, вернулся в дом, тщательно умылся, подогрел обед, покушал и завалился на кровать. Предстояло обдумать, что говорить старикам хозяевам и как вообще поступать далее. Никакие мысли о недостойном поступке его не одолевали, хотя сознавал, что ничего не предпринял для помощи здешнему следствию в раскрытии преступления в балочке. Им овладело странное чувство опустошенности, будто он перешагнул через некий рубеж, отделявший прошлую жизнь от нынешней, той, которая была реальной и вместе с тем как бы виртуальной, в которую и верилось и не верилось. И еще: у него не возникло ни малейшего сомнения в том, что он, капитан милиции, поступил верно. Ведь золото и деньги принадлежали его стране, России. Сколько сил и нервов стоило ему разыскать преступников и их сокровища. Правда, на своих врагов он наткнулся случайно. Впрочем, не совсем так: некое глубинное чувство интуиции отвергло возникшее было желание провести отпуск на Севере, рядом с отцом. Сейчас он думал об одном, брать ли с собой документы погибших, ведь это, как мины замедленного действия. «Пускай украинские сыщики порыщут в поисках имен и фамилий оставшихся там, в балке». И Ергашов провалился в сон.
*   *   *

Хозяева едва добудились гостя. Очумелыми глазами вглядывался Игорь в лица родителей своего друга. Ему казалось, что некая пелена застилает взор. Отвечал на их вопросы вяло и односложно. Получалось так, что он едва выехал за околицу, как разразилась гроза и обрушился страшный ливень. Потому, дескать, повернул обратно в хату. Однако крепко вымок, и чтобы согреться, забрался в постель и уснул. Такое объяснение стариков удовлетворило. А Ергашов на другой день засобирался в дорогу. Старики до обеда ушли на работу, а он возился в хлеве, где хранился корм для скота, видать, ремонтировал нечто. Когда пришли хозяева домой, он уже накрыл на стол. Выпили на посошок, хорошо поели. Деды погоревали, да не стали задерживать гостя, конечно, отпуск невелик, а Игорьку  охота еще съездить погостевать у друзей. Попросив стариков не провожать его до автостанции, чтобы не расстраиваться дюже ни ему, ни им, Игорь пошел к ближайшей автобусной остановке. Он торчал тут с полчаса. Напротив остановился старенький ПАЗик. Шофер ехал с бухгалтером кооператива в Одессу за запасными частями для сельхозтехники и, заметив мужчину с баулом, притормозил, лишние гривны никогда не помешают. Они быстро договорились, Ергашов благополучно трясся на стареньком пассажирском кресле. На расспросы отвечал правдиво, ведь если кому потребуется, все равно все выведают, уж он это знал наверняка. Узнав, что пассажир  навещал родителей погибшего в Афганистане друга, да еще из хорошо известной в станице семьи, его перестали донимать вопросами, тем более, что он занимался делом, разгадывал кроссворды. В Одессе они  расстались, шофер расплывался в улыбке, пересчитывая купюры. Вскоре его машину скрыл ближайший поворот. Ергашов сел в такси и поехал в морской порт. Сейчас его тревожило лишь одно:  украинский паспорт и книжка матроса на имя Юрко Стрекозько - погибшего  Редкозуба. Документы вложены  в пакет с лавровым листом. Большая часть добычи осталась в надежном месте, в сараюшке добросердечных стариков-хозяев. Внутренний голос или интуиция подсказывали, что эти ксивы ему наверняка еще сгодятся. А уж куда их припрятать и валюту, да так, чтобы комар носа не подточил, за годы службы в МВД он прекрасно знал. За себя все же был спокоен: в хитром загашнике из плотной ткани хранилось служебное удостоверение. Так что в случае чего был готов к тому, чтобы «отбиться» от любого наряда в форме. Игорь направился было к морвокзалу, однако его внимание привлекла кучка разбитных, сквернословящих, крепкого телосложения мужиков. Они говорили о своем судне, которое нынче отчалит в море. Сухогруз  пойдёт в Клайпеду и Питер.

 



                21.   Дневник Игоря и размышления  Григория


                ДНЕВНИК  Игоря Ергашова
   Как хорошо, что я прихватил с собой эту старую общую тетрадь в коричневом коленкоре. Болтанку в море переношу сносно. Кэп сухогруза, хохол-здоровяк, взял меня в рейс, зачислив матросом. Фактически я помогаю повару. Но меня особо не загружают, поскольку «зеленые» бабки пришлись хозяину по душе. Ай да молодца  зубок реденький, успел втихаря от резвого сучка выправить себе через блатнячков добрую ксиву, надо же - морпаспорт. Да хрен с ними. А иду я, Юрко Стрекозько, на доброй посудине уже по морю Средиземному к Гибралтару. Эк, куда меня занесло. Отпуск у чоловика, москаля, значит, заканчивается, и будет он скоро значиться пропавшим без вести. Знаю я того хлопца добре, вин щой-то да понадумает, щоб не сплоховаты. Жаль ему, что весточки не мог послать семье. Да, узнав, что я кумекаю в радиоделе, кэп приставил меня к радисту. У того подменный есть, однако любитель булькнуть за воротник. Но каюта у ребят отменная, мне тут комфортно. В свободное от «вахты»! время парюсь с панами охфицерами в вист, раскидываю пульку, режусь в двадцать одно очко, изредка в секу на гривны. Днем занимаюсь профилактикой электрооборудования судна. Электромонтер тут толковый, хорошо меня поднатаскал. Да, числа и месяц не пишу, лишнее это. Я не романист. Вылизываю радиорубку, что слухачам по душе. Вчера с утра нас стало крепко трепать. Выходим в Атлантику…

         


     Размышления Григория Степнякова

   Я совершенно обескуражен. Весь путь Игоря по Украине – вот он, будто на ладони. Я прошел его – от Таганрога до Одессы и райцентра, где друг отдыхал в семье своего сослуживца по Афгану. Может быть, результат поиска был бы эффективнее, будь его начальство разворотливей. Ира-то молодец, спохватилась чуть не за неделю до конца отпуска Игорька. От него не было абсолютно никаких весточек. В управлении начальство Игоря особо не напрягалось: мало ли, где задержался, Украина будь - будь, да и делился он мыслями, что вполне вероятен исход «золотых дел мастеров» именно туда. Ире дали понять, дескать, нечего  волноваться, волну гнать. Вернется и подаст рапорт, как положено. И лишь когда минуло десять дней с момента, как закончился его отпуск, из управления послали запросы в соответствующие инстанции. На Украине ничего не знали о его передвижениях. К счастью, Ира разыскала меня. Моему шефу надо в пояс поклониться: послал на Украину решить одну задачку, а заодно разрешил заняться поисками моего друга. Выбрать из нескольких вариантов самый вероятный маршрут его следования особого труда не составило. Я знал из разговоров с ним  об Афгане о его  боевом друге, сложившем там голову. Да Ира еще подтвердила мои догадки: Игорь обмолвился ей, что постарается побывать на родине друга. А от села до Одессы – рукой подать. Там местные спецслужбы мне хорошо посодействовали, но ни о каком Ергашове они были ни слухом, ни духом. Я железно знал об одном, что не так далеко от райцентра, где останавливался погостить Игорь, нашли пять трупов – четырех мужчин и одну женщину. Игоря среди них нет. Я не сомневался, что мой друг не виновен в их гибели. Произошла трагедия. Как она разворачивалась, можно только строить догадки. Кое-какие  незначительные бумаги, найденные в машинах погибших, явно говорили о том, что это люди из России. Местные следаки считают, что здесь замешана мафия москалей, сами - де и попали в губительный переплет. Конечно, я побывал в доме родителей однополчанина Игоря. Сказал, что из российской прокуратуры, разыскиваю пропавшего без вести офицера МВД Ергашова. На всякий случай у меня имелся соответствующий документ. Поинтересовался у стариков, мол, не оставлял ли Игорь каких-либо бумаг, вещей. Те это отрицали. Им было известно одно, он собирался куда - то ехать по делам и ничего не сообщил о том,  вернется ли обратно сюда. Осмотрев с хозяевами хату, дворовые постройки прикинул, куда мог Игорь спрятать что-нибудь. Если у него золото и деньги (ведь милиция ничего не нашла) погибших преступников и их документы, то не мог же Игорь рисковать. А в Богодарском управлении МВД, получив копии некоторых следственных материалов с Украины, в том числе и фотографии,  были уверены, что погибшие – это подозреваемые в убийстве нескольких человек, Редкозуб и Сукорезов, а также супруги Орловичи и Сумской. Наверняка большая часть золотых червонцев и бумаги убитых где-то тут припрятаны. Мое внимание привлек хлев, сложенный из плит ракушечника-известняка. И я сразу подумал, если друг что-то и оставил здесь, так надо искать под здоровущей бочкой, в которой готовят корм животным. Пол там, к слову, вымощен теми же плитами. Здоровому мужику ничего не стоит сдвинуть пустую бочку в сторонку, подрыть парочку плит, аккуратно уложить в подкоп кое-что и хорошо зацементировать малый схрон, да так, что комар носа не подточит. С этим, что называется, ясно.
   Но вот куда исчез сам Игорь? Абсолютно никаких следов. Наверняка ушел на корабле. Но ни в одном нашем порту на Черноморье или на Азове Ергашова не было. Стало быть, устроился на подвернувшееся судно, шедшее через Гибралтар в один из портов Прибалтики. А документы капитану представил, конечно же, одного из разыскиваемых подельников– Редкозуба или Сукорезова. И те явно сумели окольными путями обзавестись соответствующими украинскими документами с новыми фамилиями.  Но в каком месте обосновались после побега из России дружки - бандюги? Возможно, в портовой Одессе, откуда недалеко до места гибели пятерых россиян.  Копать эту версию – не перекопать. И я узнал у одесских коллег, какие корабли вышли из этого порта в плавание в течение нескольких дней после того, как Игорь покинул хутор. Один сухогруз с украинской командой попилил через Суэцкий канал – это сразу отверг. Один теплоход ушел в грузинский порт Поти. А еще один корабль через Гибралтар направился в Клайпеду. Естественно, в команде не было ни Редкозуба, ни Сукорезова. Не имело даже смысла перелопачивать бумаги матросов и спецов, поскольку сухогруз после прохода Гибралтара таинственным образом исчез. Причем, на самой оживленной морской трассе. Я чувствовал всем своим нутром, что Игорь был именно на этом корабле. И теперь по прибытии в Россию, я не знаю, что сказать Ире -  жене Игоря и его родителям. Его мать и отец уже совсем старики. Это их первый ребёнок, самый любимый, они в нём души не чают. Боже мой, что же делать? На морских путях может произойти  всё, что угодно. Отбрасываю самые тяжёлые мысли о судьбе Игоря. Ничего не удалось узнать о месте нахождения сухогруза, ушедшего в Клайпеду, и по линии нашей разведки. А ведь меня скоро ожидает длительная загранкомандировка…
                *   *   *
               
     Отредактировал повесть 10-20 января 2009 г. и 28-31 марта, 1 апреля -7 апреля 2009 года. Правка детектива 28 декабря 2011г, середина января – 14 февраля 2014 г. и 21 января 2015г.


                (продолжение детектива  следует)