Странствующие Боги. Часть первая

«Идущий без ног не осилит дорогу,
а дома, мне кажется, кормят вкусней».

- Памятка начинающему писателю. Мангал Колорадал-Вислоухий, вождь племени Чихуахуа.


1.

Умирать молодым, должно быть, очень обидно. Не успел ты толком поездить по миру, отведать заморской пищи и познать любовь красавиц, как тебя уже прибирает к рукам старуха с косой. Впрочем, в старости умирать еще печальней. Мучительные годы болезней и немощности, бессмысленность ежедневного быта и старческое беспамятство — нет уж, спасибо. Наверное, «приятней» всего помереть в среднем возрасте, когда мир уже открыл пред тобой все двери, и ты, побродив туда-сюда по коридорам жизни, в здравии и достатке, под грохот пушек отправляешься на покой. Но самое важное - умереть быстро, ибо нет худшей кары для грешника, чем томительная мука ожидания.

Следопыт Баако ждал смерти, упав на колени. По руке тонкой струйкой текла кровь, а голова все еще шумела от удара. «Чертовы дикари! Как им удалось подкрасться к лагерю? Все из-за белой кожи», - размышлял он, хотя прекрасно знал, что как раз белокожие дикари встречались крайне редко. Забавно, но за последние пять лет им удалось поймать только парочку «белых» Белоголовых. В основном они были смуглыми, изредка попадались даже чернокожие. «Наверное, милость всемогущего Солнца коснулась даже такой глуши, как Дикий остров, - размышлял он. - Хм... Дикий остров. Какой дурак придумал это название?»

Страна, в которой Баако находился уже добрую треть своей жизни, была необъятна. От края до края так называемый «остров» прорезали каньоны, опутывали реки и затеняли могучие леса. Говорят, даже, что в одном тайном месте, далеко на западе, видели гигантские деревья, что в десять раз выше любой сосны. Конечно, опытный следопыт не воспринимал эти сказки всерьез — он вообще не верил тому, чего не видел собственными глазами.

Впрочем, теперь этот необъятный край казался ему хуже любой тюрьмы. Как желал Баако перед смертью хоть на минуту вернуться домой, на Солнечный континент. Как хотелось ему зайти в свой скромный дом на окраине Великого Города. Поцеловать бы напоследок непоседу-сестру и стареющую мать. Попасть бы на праздник Длинной Ночи и вместе с друзьями танцевать у главной пирамиды, под звуки труб и грохот барабанов. Увидеть бы в последний раз свою любимую Накато в кружевном платье, обнять бы ее и забыться в ее объятьях…

Но реальность жестока. Мать, наверное, давным-давно умерла, а сестра вышла замуж. Бог знает, как сложилась судьба у друзей и у Накато, да это и неважно. Ясно одно — Баако давно забыли, ведь жизнь не стоит на месте, а письма никогда не доходят до таких, как он. Теперь несчастный следопыт ждет смерти, смиренно склонив голову. А вокруг стелется Красная пустыня, с ее песчаными монументами и глубокими каньонами. Ее могущество, сжигающее леса и осушающее озера, простирается до самого побережья, не оставляя шанса на долгую жизнь ни человеку, ни животному. «Пустыня — это медленная смерть», - он вспомнил слова отца.

В эту секунду, справа раздался глухой удар и сдавленный крик. Из груди человека, сидевшего рядом с ним, торчало копье. «Пусть всемогущее Солнце примет твою душу в свои чертоги», - на ум пришли слова старой похоронной молитвы.  Голова, все еще гудевшая после удара, напряженно пыталась придумать молитву для самого себя. Но когда за его спиной послышались шаги, страх очистил голову от мыслей, а руки стали предательски дрожать.
- О великие Странствующие Боги, я обращаюсь к вам! Сегодня мы отправляем на ваш небесный корабль еще одного посланника. И пусть он грешен, а помыслы его нечисты, все мы знаем, что смерть очищает. Надеюсь, он доставит вам наше послание, и, если вы услышите его — возвращайтесь домой, -  сказал палач.
«Женщина. Неужели они настолько отчаялись, что заставляют воевать женщин?» - подумал следопыт.
- Никто не услышат вас, - внезапно для самого себя выкрикнул Баако, неплохо владевший языком Белоголовых. - Никто не услышат вас, так как нет других Богов, кроме всемогущего Солнца.

«Сейчас будет удар, и все закончится», - Баако зажмурился. Но женщина сомневалась - следопыт чувствовал, как она переминается с ноги на ногу. Секунды, пролетавшие мимо Баако, показались ему бесконечностью. Он долго смотрел вдаль, пытаясь увидеть точку, где красное марево пустыни переходит в голубую прохладу неба. Внезапно, палач обратился к кому-то:
- Эй, Джон - этот дикарь говорит на нашем языке. Мне его сейчас убивать или,  может, оставить его? Толмач нам пригодится.
Ответа не последовало. Затем следопыт услышал приближающиеся шаги, и перед его мутнеющим взором предстал человек. Он обратил взгляд куда-то вдаль — видимо то, что скрывалось за горизонтом, интересовало его куда больше, чем судьба несчастного пленника. Баако решил потратить время с пользой и как следует изучить Белоголового.

Следопыту показалось, что дикарь был громадного роста — метра два, не меньше, и, в отличие от остальных Белоголовых, действительно обладал удивительно белой кожей. Странно было еще и то, что волосы дикаря тоже были белыми, но не седыми. Но самое удивительное - это глаза. Они больше всего напоминали две синие льдинки, почему-то не тронутые жаром пустыни. В довершение картины, его шею украшал красный кусок шелковой ткани. Он держался на пучке тонких медных ниток с кучей маленьких украшений, сильно различавшихся по форме и размеру. «Где дикари украли медные нити? - размышлял про себя следопыт. — Наверное, это шаман или еще какой-нибудь хитрец, который пудрит остальным мозги, побрякивая блестящими игрушками».

Человек присел рядом с Баако и посмотрел ему в глаза. В этом взгляде было столько уверенности и силы, что следопыту невольно захотелось отвернуться.
- Значит, ты не веришь в Странствующих Богов? - Белоголовый явно слышал, о чем Баако беседовал со своим палачом.
- Нет Бога, кроме всемогущего Солнца, а все остальное — выдумки еретиков и дикарей. Это знает каждый цивилизованный человек, - ответил Баако и вызывающе посмотрел шаману в глаза.
Тот улыбнулся, но в этой улыбке следопыт не увидел ничего хорошего.
- А ты смелый, - продолжил речь Белоголовый, - мне даже будет немножко жаль убивать тебя.

И тут за спиной дикаря послышался шорох. Он мгновенно обернулся, схватил копье и приготовился к обороне. В пяти метрах от лагеря, из-за небольшого степного куста, вышел койот. Он бесстрашно подбежал к ошарашенному Белоголовому и, оценив ситуацию, внезапно начал огрызаться и рычать на удивленных дикарей. Шаман, которого, как понял Баако, звали Джоном, тут же положил копье на землю и, преклонив одно колено, стал говорить, словно обращаясь к невидимке за спиной койота:
- Проводник, ты пришел, чтобы сообщить волю Богов? Укажи же нам путь!
Баако пребывал в полном недоумении и благодарил судьбу за столь странный подарок. Сосредоточив помутневший взгляд на койоте, он внезапно захохотал и голосом, полным ребяческой радости, произнес:
- Проводник! Ха-ха! Вот дикари дают! Койота принимают за божество! Вы еще крысе помолитесь. Эй, Бо, к ноге!

Койот, на глазах у изумленных дикарей, послушно подбежал к следопыту. Его полосатая шкура рыжеватого оттенка слегка блестела на вечернем солнце, а умные глаза смотрели на всех с подозрением. Он был намного меньше сторожевых собак, но, тем не менее, грозный оскал зверя подсознательно вызывал у людей какой-то животный страх — койот был готов в любую минуту наброситься на обидчиков, пусть бы даже это стоило ему жизни. Не обращая внимания на выпад Баако, Джон продолжил говорить:
- Я думаю, Проводник дает нам знак. Нужно привести этого человека к старейшинам.
- Но Джон, он же дикарь! Взгляни — в нем нет ни капли сознания. Разве можно приводить его в священный город? - с возмущением ответил ему один из Белоголовых.
- То, что в нем нет сознания, не означает, что он недостоин его получить. У него нет страха смерти — этого уже вполне достаточно. Пусть старейшины решают его судьбу. Я не могу пойти против Знака, — по виду шамана стало ясно, что он не намерен спорить.
- Да будет так. Пускай старейшины поговорят с ним, но я не дам ему выйти за пределы священного города — он все разболтает своим, - сказала свое слово девушка-палач не торопясь, однако, убирать из рук копье.
Когда Баако увидел ее, то удивился еще больше. «Значит слухи не врут - встречаются и «черные» Белоголовые», - подумал он. Впрочем, присмотревшись, он заметил некоторые странности в лице своего палача. В сравнении с уроженками Солнечного континента, нос у нее был заметно меньших размеров, лоб был несколько выше, а в глазах сверкали дикие огоньки, что было совершенно не свойственно цивилизованным людям. С ее головы неряшливой копной свисали непослушные кудри, подстриженные довольно коротко, но неаккуратно. Грудь, итак почти отсутствовавшая, была тщательно спрятана под плотной рубахой. Нет, по меркам Солнечного континента ее нельзя было назвать красивой. Однако, она несомненно обладала неким таинственным обаянием, схожим с красотой диких кошек, на которых Баако часто охотился в молодости.

Белоголовые вернулись к своим делам, оставив следопыта в полном недоумении. Верный койот Бо сообразил, что хозяину больше ничего не угрожает, но тем не менее остался поблизости, осторожно осматриваясь по сторонам. Дикари же начали грабить лагерь, вновь запрягая испуганных лошадей и выбрасывая все, что казалось им ненужным. В конце концов, они покидали добычу в две большие повозки и смастерили подобие костра из оставшегося мусора. Джон приказал сложить тела погибших в центр получившейся конструкции.
- Поаккуратней с ними! Они сражались как воины и заслужили достойно уйти в последний путь, - приказал он своим соратникам.
Затем шаман подошел к Баако и разрезал веревки, сковывавшие его руки.
- Иди к костру. Ты должен смотреть, - коротко приказал шаман.
Баако послушно встал, но подойдя к костру, невольно поморщился. Лица некоторых людей были изуродованы. Среди большинства мужчин встречались также и женщины. «Дикари не пощадили даже их, - подумал следопыт. - Впрочем, я все еще жив. Может это действительно знак?»
- Знаю, о чем ты думаешь, - сказал Джон, - по вашим традициям, убийство женщины считается позором. Однако, всем известно, что женщина, хоть и уступает мужчине в грубой силе, намного превосходит его в ловкости и коварстве. Взгляни на нашу Аву — в искусстве войны ей нет равных.
Подумав немного, Джон добавил:
- Женщина тоже воин, пусть и ведет зачастую иную битву. Но посмотри — когда мы напали на вас, женщины сражались ничуть не хуже мужчин, умирая с оружием в руках. Они заслужили того, чтобы отправится к Богам наравне, а то и впереди мужчин, ибо нет лучшей награды для воина, чем достойный путь в вечность.

Закончив речь, он подал соплеменникам сигнал, и те начали заливать костер маслом. Когда дело было сделано, Джон достал из наплечного мешка небольшую разукрашенную коробочку, собранную из дерева или какого-то вида твердой бумаги.
- Ритуальное огниво, - сказал Джон, увидев непонимание в глазах следопыта.
Он достал из странной коробочки короткую палочку, похожую на лучину, но смазанную сверху странным черным веществом. «Наверное, порох», - подумал Баако. Дикарь, тем временем, резко провел лучиной по шероховатой поверхности коробочки. Палочка с шипением загорелась и Белоголовый не глядя бросил ее впед. Пламя, секунду назад скромно ютившееся на конце лучины, почти мгновенно охватило весь костер.

Минуту спустя, в воздухе начал витать едкий дым. Запах горящего мяса привлек Бо, и он с интересом наблюдал за происходящим, однако, на безопасное расстояние. Джон обратился к следопыту:
- Ты, как их соратник, должен произнести речь - иначе их не примут.
Баако удивился, подумав о том, как близка эта традиция к старым обрядам Солнечного континента, где ритуальное сожжение с прощальной речью считалось верным знаком того, что умерший встретиться с Богом.
- Пусть ваши души, объятые пламенем, вернутся в лоно всемогущего Солнца. И через тысячи лет, когда все люди станут его лучами, мы встретимся вновь, - тихо сказал следопыт.
Белоголовые, смотревшие на огонь с благоговением, казалось не слышали его, но Джон похлопал его по плечу и добавил:
- Красивые и складные слова, но, как обычно, у вас, дикарей, все напутано, ибо Боги ушли не на Солнце, а от него. Нет, человеческая душа после смерти устремляется прочь от яркого пламени. Путь их лежит через темноту к тысячам новых миров, освещенных тусклым светом звезд-маяков.

Как только погребальный костер догорел, обновленный караван вновь отправился в путь. Белоголовые ехали поодиночке, распределившись вокруг захваченных повозок. Несмотря на то, что Баако вернули лошадь и развязали руки, он ехал в центре группы, почти вплотную к обозу. Бежать было бы чистым безумием — девушка-палач неустанно следила за ним, отводя взгляд лишь тогда, когда ее конь сбивался с пути. Ехали в основном молча. Лишь иногда Джон доставал из наплечной сумки компас и, сверяясь с местностью, давал короткие указания. Баако, утомленный ездой, направил лошадь к своему палачу:
- Эй, сестра. Наше знакомство как-то не сложилось, но я не держу на тебя зла. Спасибо, что оставила старину Баако в живых. Так тебя зовут Ава? Что означает это имя?
- Оно означает «живая». А за жизнь благодари не меня, а «Говорящего Через Духов», - неохотно ответила дикарка.
- У нас на родине благодарят того, кто держит оружие, - соврал следопыт, - скажи мне, а как девушка, которой коснулась милость всемогущего Солнца, оказалась среди Белоголовых?
- Следи за языком, или я все же заберу твою жизнь раньше срока. Запомни навсегда — мы не Белоголовые, а Дети Богов, - с угрозой и возмущением ответила Ава.
- Ааа, Дети Богов. Слышал я о вашем племени. Правда, говорят, что вас давно уже не видели в Красной пустыне. А угрозы твои меня не очень-то пугают — не думаю, что ты ослушаешься приказа своего командира, так что лучше сама не трать слов попусту, - Баако решил поставить зазнавшуюся дикарку на место.
Ава достала из ножен длинный кинжал, блеснувший на солнце так ярко, что следопыт невольно зажмурился.
- Хочешь отправиться к Богам раньше срока, черныш? «Говорящий Через Духов» не отдает нам приказы — мы следуем за ним по своей воле. Под светом луны все равны и, по пути к звездам, я могу позволить себе оступиться разок ради такого наглого и глупого дикаря, как ты, - по ее тону было понятно, что Ава явно не шутила, а если и шутила, то юмор этот был намного чернее ее лица.
- Ладно, ладно, успокойся. Пусть твои Боги подождут еще немного. А почему ты назвала Джона «Говорящим Через Духов» - следопыт решил направить тему в более безопасное русло.
- Потому, что это его имя, - коротко ответила Ава, спрятав кинжал обратно в ножны.
- То есть, его зовут Джон, «Говорящий Через Духов»?
- Да.
- Но почему?
- Отец дал ему это имя.
- В смысле?
- Он назвал его Джоном, — явно теряя терпение ответила Ава.
- Я имею ввиду, почему его называют «Говорящий Через Духов»?
- Потому, что он говорит через духов.
- Эммм… А как?
- Ты что, дурак? Ах да, я и забыла, что ты дикарь. Все «Черноголовые» такие идиоты, или ты в вашем племени самый глупый?
- Ну, если уж на то пошло, то тебя тоже вполне можно причислить к «Черноголовым».
- Я же сказала - следи за языком, - уставшим голосом ответила Ава. - Не волнуй понапрасну воздух — сегодня вечером все увидишь.

Баако понял, что разговор окончен. Остаток дня они молча ехали по бесконечным равнинам Красной пустыни. Ближе к вечеру, вдали показались высокие темно-красные полу-холмы полу-горы. Джон отдал распоряжение:
- До заката поднимемся в горы, а при утренних звездах двинемся дальше.
- Что? Зачем в горы? Можно же пройти насквозь. Я слышал, что тут недалеко есть тропа, — с недоумением сказал Баако.
- Мне нужно поговорить со старейшинами, а в долине духи нас не услышат, - загадочно ответил Джон. - Повозки оставим тут. И заберите провизию, а не то дикие койоты обязательно захотят ею полакомиться.

Когда солнце коснулось горизонта, процессия достигла вершины ближайшего холма. Все Белоголовые занялись своими делами: кто-то принялся разводить костер, кто-то готовил еду, а кто-то просто сидел у обрыва и смотрел вдаль. Уставший следопыт стоял неподалеку, пытаясь получше устроиться на ночлег. Верный койот Бо лежал рядом с хозяином и доедал пойманную где-то пустынную крысу. Ава шепталась о чем-то с Джоном. Шаман взял у дикарки походную сумку-мешок и отправился к дальнему краю холма. Следопыт, подгоняемый любопытством, попытался снова завязать разговор:
- Я много раз пересекал Красную пустыню, но никогда не был в этих чудных местах. Где мы? - начал он дипломатично.
- В «Холмах Посреди Пустыни», - коротко и непонятно ответила Ава.
Немного подумав, она добавила:
- Отсюда миль двести до священного города. Посмотри вниз - с западной стороны ты увидишь озеро Хавасу. Завтра мы переправимся через реку, впадающую в озеро, и выйдем на «Путь Через Горы».
- Прости, но я уже устал от ваших таинственных названий, - ответил Баако.
- Это потому, что ты дикарь и не желаешь учиться, - произнесла девушка с издевкой.
- Почему же? Я с детства грешил любопытством. Помню, когда мне было двенадцать, я залез в женские купальни, движимый одним лишь любопытством, - попытался пошутить Баако.
- И чего нового ты там увидел? - не меняя тона спросила Ава.
- Ничего — только подзатыльники да визги, - ответил Баако и засмеялся.
На лице дикарки не появилось даже намека на улыбку. Баако поспешил перевести тему:
- Из того же любопытства, позволь спросить - а чем сейчас занимается Джон?
- Разговаривает через духов.
- Может ты хотела сказать «с духами»? Честно говоря, я не замечаю, чтобы он вообще говорил с кем-то - пробурчал Баако.
- Он еще не начал. Ему нужно подготовиться.
Следопыт заметил, как шаман достал из мешка массивный блестящий цилиндр, с торчащими обрывками медных нитей.  «Вот и начались игры с побрякушками», - подумал следопыт. Однако, таинственная церемония вызывала в нем жгучий интерес, но Ава, стоявшая рядом, сверлила его диким взглядом.
- Мне можно посмотреть, как он говорит с духами? - смущенно спросил Баако.
- А мне можно сходить в кусты? - передразнила его Ава. - У тебя ног нет? Иди и смотри, но не отвлекай его пустой болтовней — общение через духов требует концентрации.

Баако подошел к западному краю холма и посмотрел вниз. Там, вдалеке, за пленительной красотой уходящих в горизонт гор, медленно садилось солнце. Внизу, чуть в стороне от холма, действительно раскинулось озеро. Отсюда все казалось крошечным, а впадавшая в озеро речка и вовсе виделась ему тоненькой ниточкой. Баако молча сел рядом с шаманом и стал наблюдать.
Обеспокоенно взглянув на солнце, которое уже на две трети скрылось за горизонтом, Джон покопался в сумке, и достал из нее миниатюрную педаль, выполненную из непонятного черного материала, и еще три предмета, назначение которых было совершенно неясно.
Первым предметом был тонкий металлический прут, заканчивающийся округлым набалдашником. Прут стоял на устойчивой деревянной подставке и гордо указывал набалдашником в небо, больше всего напоминая миниатюрный флагшток.
Вторым предметом оказалась небольшая черная ручка, выполненная из дерева. Джон начал прикреплять ручку к одной из деталей ожерелья и она, щелкнув, встала на свое место. Шаман, будто бы заметив смущение следопыта, начал вращать ручку по часовой стрелке. Вся конструкция при этом издавала тихий скрип, словно внутри странного механизма терлись друг о друга крохотные металлические демоны.
Третья вещь представляла из себя странный блестящий кружок, по форме напоминающий большую монету. Однако, на ней не было выбито никаких знаков или фигур.

Соединив все воедино уже знакомыми следопыту медными нитками, шаман бережно положил загадочную «монету» на землю и аккуратно примотал ее к остальной конструкции. Лицо Джона оставалось спокойным. Он на мгновение нажал указательным пальцем на миниатюрную педаль. Из загадочной монеты донесся пронзительных писк, ничуть не похожий на писки пустынных крыс. Когда Джон отпустил педаль, звук тут же оборвался. «Колдовство! - в голову ошарашенного представителя цивилизации начали закрадываться странные мысли. - Соберись, старик - это лишь хитрый трюк. Он нажимает на педаль, и чертова медная нить колеблется как струна». Однако нить оставалась неподвижной, а писк явно исходил из «монеты». Нажав на педаль еще пару раз, Джон начал крутить установленную ранее ручку, вглядываясь в крохотные насечки, вырезанные на одной из деталей. Все начинало приобретать некий мистический смысл. Прокрутив ручку до определенной отметки, Джон стал быстро нажимать на педаль, а «монета» обрывисто запищала.
Прислушавшись к этой странной мелодии, Баако понял, что все звуки можно разделить на короткие и длинные, иногда прерываемые непродолжительными паузами. «Это же слова! - следопыта осенило. - Выходит, он использует только две буквы? Как странно». Джон перестал нажимать на педаль и торопливо вытащил из наплечной сумки маленькую палочку. Взяв ее на манер пера, он стал прислушиваться. «Чего он ждет? Неужели думает, что в ней действительно сидят духи? - Баако нервно усмехнулся про себя. - А может...». Тут из «монеты» начали доноситься слегка приглушенные «писки». «Какая-то чертовщина - он же не нажимает на педаль?! Неужели с ним и правда говорят?» - начал сомневаться следопыт.
Шаман тем временем рисовал на песке какие-то знаки. Приглядевшись, Баако понял, что Джон пишет на языке Белоголовых. Ожидая, когда закончится серия коротких и длинных писков, шаман выводил очередную букву. Буквы складывались в слова, а слова в предложения. «Приведи его к нам», - успел прочесть следопыт, прежде чем Джон стер получившийся текст.

Наконец, странное устройство замолкло. Крупные капли пота стекали по лицу следопыта. Он с опаской посмотрел на шамана — тот неспешно разбирал аппарат и складывал странные детали обратно в сумку. В голове Баако вился целый рой разнообразных мыслей. Отчаянно пытаясь зацепиться хотя бы за одну из них, он собрал волю в кулак и заговорил. Однако, сил хватило лишь на один короткий и чрезвычайно глупый вопрос:
- Что теперь?
- Старейшины сказали, что хотят поговорить с тобой, - голос Джона не выражал ни радости, ни сожаления, будто все, что сейчас произошло, было для него повседневной рутиной.
Баако захотелось задать ему тысячи вопросов про ритуал, про его судьбу и загадочный священный город. Но вместо этого, он, не проронив ни слова, встал и ушел, оставив Джона на краю горы в полном одиночестве.

Уже стемнело, и почти все в лагере, кроме часовых, легли спать. В центре скромной стоянки догорал костер, а вокруг него, завернувшись в теплые бычьи шкуры, лежали люди. Верный койот Бо убежал на охоту. «Как бы я хотел оказаться на его месте, - подумал Баако. - Жизнь была бы куда проще». И тут он заметил Аву. Ее силуэт был почти неразличим в темноте, однако следопыт сразу понял, что это она. Черные глаза сверкнули в ночи — она смотрела прямо на Баако. На этот раз, во взгляде дикарки не было ни презрения, ни издевки, ни злости. «Я знаю, что ты видел. Теперь ты веришь мне?» - будто бы спрашивала она. Баако стыдливо отвернулся и молча лег спать. Тысячи мыслей, которые минуту назад беспокоили его, одна за одной исчезали, сгорая в почти потухшем пламени костра. «Может быть духи заговорят и со мной?» - подумал он и уснул.