До войны

Будто сидим на холмике и закатом любуюмся. Палево кругом и дымком попахивает. Ажнуть жутко и жмых тама и сяма. Речка будто плещется и рыбёшка ажнуть подпрыгивает. А наши по норам засели и бдят: Волоха с Нижней и Гопуся с Зелёного рукова да Буслай Хундавы сын с Вязовеньки аль Возновки, с Корытино тож несколько челов да от Брюхатой бабенцы три молодухи припёрлися и зырят. Востроглазые тож и нюхом не обижены тож. Ждёмс одначе и покуриваем. Кто и выпить горазд, так сяк муравьём в округе хватае, спиртягу с них гоним тем и спасаемся. Да Крёсная силища с нами пока что и возрадуемся и осилим ворогов будь они резанские или с козани самой. Били и бить будем, ничем нас неспугнёшь. Ворота заперты, хлева заложены. Девки, Гуля да Краля, шпиёнят за забором и доносят в фартуках многа интересной поебени. Вдумчиво мы осмысливаем и передаём дальше. Испорченный телефон наш всё ж работает и худо да и бедно. А кому и вротебать не помеха. Аж за кустами заколохнуло штойто и повеяло. И палево круг берёт за кострорищем ближе к Рыгалову. Но стоим все в ожидании, хоча жрать хочется. Девкам говорим, чтоб сбегали за дальню речку поссать и заодно чавонить с****ить. На Ходинке етой. Непомешало бы, говорим, ибо одну шенельку на троих тьелем и винторез на шестерех считай, как попрут вороги. Век подпруги не ведать, гомонит ктой-то не Шелушкин ли случаем, который у Кукусика завис и спрыгнуть не могет. Мертвецы встали тут и сям с косами бледные как смерть сама и готовы за нас ринуться и биться до последнего. Вся нечесть нам присягнула потому земелька наша тутушняя от самых прежних времён, когда и резан этих недорезанных ещё в помин никто не звал. Так мы рассуждали промеж собой и ждали когда ж начнётся да уж и скрорей бы нет коли терпенья нашенского и луга да пашни палевом покрылись усе и стонут веси