Переход

Флаги для первых и последних в шеренге начали выдавать с прошлого месяца. Флаги нужны были для того, чтобы сигнализировать транспорту о приближении нашего отряда. При переходе через пути железной дороги флажки должны были известить машинистов поездов о нашем переходе путей. Каждый такой переход представлял собой особую процедуру, предусматривающую перекличку до и перекличку после, забегание вожатой вперед и всматривание вдаль, прослушивание гудения рельсов и постоянные окрики, призванные ускорить наш переход.

Нужно сказать, что все эти предосторожности были излишними, потому что максимум, что можно было встретить в пригороде небольшого городка в центральной России - это товарный состав из 10-15 вагонов, следующий со скоростью 30 км.ч.

Шел 1985 год. Мне было 12 лет.

В один из июльских дней наш пионерский отряд направлялся к стадиону за городом и переходил через железную дорогу по тропинке, которая, миновав железнодорожные пути, ныряла в лес и терялась из виду. Я шел предпоследним, за мной был Виталик с флагом. Виталик размахивал им так, будто отгонял мух. День был пасмурный, ветер шелестел в листве. Кроме этого ничего не было слышно.

Мы были беззаботны и пререкались с Петькой Степцовым по поводу того, что будет быстрее на извилистом шоссе: “Жигули-копейка” или “Москвич”. Петька шел в шеренге передо мной. Большая часть ребят перешла через пути и спускалась по насыпи вниз. Когда Петька ступил на ближайший рельс, я услышал свист. От неожиданности я замер. Что-то серебристое, похожее на пулю, обтекаемое, неслось с дикой скоростью по путям. Я заорал “Шухер!”, схватил Петьку за рукав и спрыгнул под откос, увлекая его за собой. Скатившись в ложбину, я повернулся на спину и увидел, как серебристая змея, слившаяся воедино, проносится по рельсам. Это был поезд, но вагонов различить не удалось - слишком быстро он двигался. Сверху, вероятно, был ряд окон, но разглядеть, что внутри на такой скорости было невозможно. Под линией окон на корпусе поезда была красная полоса. Петьку я потерял из виду, но я знал, что он где-то рядом.

Когда я пришел в себя, Петька тряс меня за плечи. Весь наш отряд взобрался на насыпь и смотрел на нас. Потупившись, я поднялся на ноги.

- Чего с тобой такое было?
- Так ведь поезд… Ты не видел это?
- Какой поезд, ты чего,  сбрендил?
- Но ведь пронесся на дикой скорости...
- Не было ничего такого, слышь? Мы просто переходили пути, а ты вдруг заорал и сиганул вниз.
- Слушай, был офигенно быстрый поезд. Я еле успел спрыгнуть под откос!

К нам уже подбежала вожатая Ольга с выпученными глазами и орала.

- Степанов, ну что с тобой опять? Ты чего, привидение увидел что ли?
- Я… это… видел поезд.
- Нет, это опять твои выходки! Скорей бы уже закончилась эта смена! Вы меня с ума сведете!

Произнеся еще 5-6 подобных упреков, Ольга скомандовала головному флагоносцу продолжить движение. Мы без происшествий добрались до стадиона и до изнеможения набегались, играя в футбол и споря по поводу каждого нарушения правил.

Вечером, когда мы все уже дружно изображали в палате мирный отход ко сну,  мой друг, Петька Степцов, который лежал через проход от меня, вытянул шею ко мне и прошептал:

- А теперь колись, что ты там на самом деле видел?!
- Петька, ты все равно не поверишь!
- А ты попробуй, расскажи. Посмотрим…
- Ну, я услышал странный свист, повернулся и вижу, несется что-то сверкающее с бешеной скоростью. Так быстро несется, что я ничего не успел разобрать. Но оно было похоже на одну длинную серебристую змею и все было таким, округлым… Это вроде бы поезд, но ведь таких поездов не бывает...Понимаешь?
- Ну-у-у. Хорошо, я тебе верю. Но почему этого никто не видел, только ты?
- Не знаю я, почему!
- Таких поездов змеиных нет даже в Москве. Я там у тетки в гостях был. Не бывает таких поездов.
- Я понимаю, что не бывает. Но ведь я его видел!
- Стой-ка, Витька-брательник мне однажды показывал что-то такое в “Технике молодежи”. Он говорил, что такие поезда могут когда-нибудь создать в будущем.
- Пойдем утром в библиотеку! Там есть эти журналы. Вместе поищем ту картинку, а?
- Ну ладно, пошли. Но ты сильно не треплись про это. А то тебя уже и так все за чудика держат.
- Договорились.

Я почувствовал облегчение оттого, что Петька мне поверил или, по крайней мере, не высмеял и скоро заснул.

Утром после завтрака мы расположились на крылечке первыми у входа в библиотеку. С нами такого никогда не было. Честно говоря, в лагере библиотека вообще была не очень-то посещаемым местом. А мальчишек туда было невозможно затащить даже силком. Поэтому Алла Дмитриевна была сильно удивлена, заметив нас сидящими на крыльце у входа.

- Вот это жажда чтения! Давно вы тут?
- Здравствуйте, Алла Дмитриевна! Только пришли, - соврал Петька
- Тогда не будем заставлять вас ждать. Вдруг передумаете еще? Заходите скорей!

Мы побежали прямо к стеллажу с подборкой “Техники Молодежи”. Петька схватил подшивку за прошлый год и начал ее озабоченно пролистывать.

- Вот он, поезд!
- Где?
- Да вот же!

Действительно, рисунок отдаленно напоминал то, что я видел днем раньше.

- Здесь написано, что такие поезда могут появиться в 21-м веке.
- Ну, вообще-то он был не совсем такой…
- Конечно, их же еще не сделали! Это так художник представил. Но что ты тогда видел? Поезд из будущего, что ли?
- Вроде другого ничего не остается. Или я спятил…
- И давно это с тобой? Будущее видеть давно стал?
- В первый раз.
- Вот, черт!

Петька предложил завтра снова пойти туда же к железной дороге в то же время. Вдруг, я снова увижу тот поезд. Но в этот раз взять с собой Ванька, у которого была “Чайка”, чтобы он попробовал сфотографировать это чудо. Но на этот раз я ничего необычного не увидел. И на следующий день тоже. И на следующий. А потом нас застукала Оля. Два дня мы не выходили с Петькой из палаты в наказание за самовольную отлучку с территории лагеря. А потом у нас в окрестности развелось много гадюк и о поезде мои товарищи забыли.


=2=
Я откинулся на спинку стула и потер глаза. За окном щел дождь. Уже стемнело. Наше здание располагалось на одной из центральных площадей Мюнхена и в такой поздний час в деловом квартале по обыкновению никого не было. Йоханнес тоже отвел взгляд от монитора и посмотрел на меня. Я улыбнулся ему. Я знал, что осталось совсем немного. Мы укладывались в срок. Пришли чертежи систем кондиционирования. Хотя проектировщики немного запоздали, но присланные чертежи не конфликтовали с основными, уже утвержденными, так что задержка не могло сильно повлиять на сроки сдачи. Я закрыл файлы с чертежами.

- Пойдем, Йоханнес! Сколько можно тут сидеть? Мой дед говорил: “на сегодня борьба потеряла смысл”.
- Твой дед был мудрым человеком. Ладно, пойдем.
- Можно я с тобой под зонтом до метро дойду?
- Конечно!

Мы вышли на Виттельсбахер Платц. Чтобы спуститься в метро, нужно было всего лишь перебежать площадь. Под зонтом Йоханнеса мы добрались до метро почти сухими.

- Как думаешь, неужели это все сработает?
- Андрей, почему ты все время сомневаешься? Оно уже работает. Электродвигатели уже пустили в производство. Назад дороги нет.
- Понимаешь, для меня это особый проект.
- Ну да, я знаю, ты всю жизнь интересовался поездами.
- Тут не только в этом дело… Понимаешь, это не просто поезд… это связано … .
- Прости, расскажешь мне завтра. Мне нужно здесь пересесть. Я дочку забираю из хореографической студии.
- А, да, конечно... Пока! Передай ей привет!


=3=
В комнате, где проходило заседание, было сильно накурено вопреки всем запретам на курение в здании. Для делегации Siemens переводили на немецкий всё, что говорили высокопоставленные руководители РЖД. За 10 лет жизни в Германии я не утратил способность говорить по-русски. Встреча подходила к концу и российская сторона подводила итоги.

- Итак, решено, что пробный рейс будет от Москвы до Петербурга 30 июля. У немецкой стороны есть возражения?
- Нет, мы готовы к демонстрационной поездке.
- Отлично.
- Ну что же, на этом все. Всем спасибо.

Думая, что его никто не понимает, начальник управления инновационной деятельностью РЖД наклонился к главному инженеру проекта с российской стороны и громким шепотом спросил:
- Похоже, что немцы нам на пробном пробеге уже не нужны. Твои ребята ведь уже усвоили всю их премудрость.
- Да, мы уже посидели за их тренажером в Мюнхене и владеем необходимыми навыками и знаниями.
- Тогда лучше обойдемся без них.

Этого допустить я не мог. Я должен был оказаться в этом составе на пробной поездке. Почему-то мне казалось, что наша встреча должна была состояться именно при тестовой поездке.

- Прошу прощения, господа, но мое присутствие и присутствие моих коллег прописано в контракте в разделе наших обязательств.
- О, черт! Так вы говорите по-русски… Ну тогда считайте, что мы освобождаем вас от этих обязательств.
- Понимаете, я разработал этот поезд. Мне просто необходимо быть на нем, когда он все же поедет. Для меня этот проект очень много значит! Я не буду вмешиваться в ход испытаний и согласен следовать любым предписаниям.
- Хм… Мы посоветуемся еще между собой. Возьмем паузу. Но в принципе, вы все равно почти свой. Так что, почему бы и нет…
- Спасибо! Я буду ждать вашего решения.

В гостинице на следующее утро я получил подтверждение согласия главы РЖД допустить нас до пробной поездки и инструкции относительно формы одежды и регламента пробной поездки.

Теперь я был спокоен. Я был благодарен им - они согласились даже на присутствие Йоханнеса.


=4=
Все было очень торжественно. На перроне играл оркестр. Мэр Москвы перерезал ленточку. Управляющий РЖД произнес речь, обрисовав перспективы распространения скоростного железнодорожного сообщения в России. В поезде с нами должен был ехать губернатор Петербурга и много других важных чиновников. Меры безопасности были просто невиданными - охранников в штатском в вагонах было больше, чем всех прочих людей вместе взятых.

Когда поезд тронулся, внутри меня что-то сжалось, как перед первым прыжком с парашютом. “Ну, теперь не подведи!” И поезд не подвел. Я мысленно благодарил инженеров, конструкторов, сборщиков, сварщиков -  всех и каждого, кто был причастен к созданию этого поезда.

Поезд мчался и сильно кренился на участках с неровным полотном. Пневматическая подвеска скрадывало удары на стыках рельсов. В первом вагоне царило праздничное возбуждение.

На подъезде к Клину я подсел к окну на пустом ряду кресел. Я пытался отключиться от разговоров вокруг и в деталях восстановить тот эпизод из детства, который произошел как раз под Клином. Я пристально смотрел в окно, высматривая сигнальные флажки и шеренгу ребят, идущих по тропинке на стадион.

Мы проехали Клин. И пока ничего. Я уже начал падать духом. И внезапно краем глаза я заметил, как какая-то тень спрыгнула под откос. А отряда не было видно нигде. Я резко повернул голову, пытаясь удержать в поле зрения ребенка, лежащего на спине и смотрящего во все глаза вслед нашему поездку. Я был уверен, это был он. То есть, это был я 24 года назад.

Я не смог сдержаться и рассмеялся. Потом закрыл лицо руками и начал повторять молитву. Чувство чего-то огромного и безграничного разлилось внутри и распространилось на все вокруг. Мне как-будто показали какой-то великий план, невообразимый по масштабу и красоте и я разглядел в этом плане себя, и свое место в нем.

Я не замечал. как у меня по щекам текли слезы. Я желал себе, лежащему на насыпи, легкого пути. Я вспоминал все, что произошло за 24 года. Все фрагменты заняли свои места и мне казалось, что лучшего пути придумать было нельзя.

Наверное, у того мальчугана все-таки может быть другая жизнь. Ему может не придется видеть, как опускают в землю самое беззащитное и невинное существо. Он может найти силы простить свою мать гораздо раньше, чем я. Ему может не потребоваться уезжать из страны, чтобы заниматься любимым делом и начинать там все сначала среди чужих людей. Я любил этого мальчика на насыпи и мысленно обнимал его, защищая от будущего и повторяя, что тот кошмар, через который ему, вероятно, придется пройти сильно изменит его и позволит разглядеть для себя новую жизнь.

Я тебя люблю! Я знаю, что ты справишься. Потому что ты очень классный. Ты даже не представляешь, насколько ты сильный и упорный!

Сзади тихо подошел Йоханнес и протянул мне бокал шампанского.
- Все идет- лучше не бывает! Они просто влюблены в наш поезд. Ты с кем там говорил?
- Да так… С самим собой. За нас, Йоханнес!
- За нас, Андрей!

Мы с Йоханнесом чокнулись и отпили из бокалов. Я под предлогом необходимости проверить кое-какие датчики, ушел в хвост поезда, чтобы побыть одному. Я смотрел из пустой кабины машиниста в хвосте состава на уносящиеся от меня столбы, деревья, дома, переезды. Окружающее улетало от меня с дикой скоростью, но впервые мне так отчетливо хотелось шагнуть вперед и узнать, что будет дальше. Это как в детстве, когда совсем нет страха, а есть только предвкушение нового волшебства.