Тёплые ботинки

Генночке опять приснился его ребёнок. Во сне он не видел ни лица малыша, ни даже его крохотного тельца. Но по пробуждении долго лежал в постели, вглядываясь в серый в предрассветных сумерках потолок, и заново переживал каждое мгновение сна, ещё не стёршегося из памяти. Ребёнок был восхитительно тёплым и нежным, он так доверчиво прижимался к Генночке, так сладко пах. Ощущение присутствия ребёнка было настолько реальным, что Генночка глухо застонал, перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку, силясь заглушить давнишнюю боль. Потому что никакого ребёнка у Генночки не было - много лет назад его вырезали из тела жены и утилизировали, как биологический материал.

В тот год осень наступила рано и сразу, даже не улыбнувшись напоследок Бабьим летом. Ночные заморозки начались уже с середины сентября, а в октябре каждое утро было припорошено инеем и затянуто ледяной корочкой на лужах. Солнце стыдливо пряталось за низкими облаками, и всё чаще моросил склизкий дождик, покрывая асфальт бесцветным холодным желе. 

- Мне нужны тёплые ботинки, - сказала жена, - Я мёрзну.
Обычно на Генночку подобные заявления жены никакого впечатления не производили, и этот раз не был исключением. В самом деле - жена работает, получает пусть немного, но стабильно, да ещё и в заграничные командировки периодически ездит. Так о каких тёплых  ботинках за его счёт может идти речь? Он и так достаточно делает для семьи, и жена об этом прекрасно знает.

- Ты же вроде в Финляндию собиралась? Там и купишь на суточные.
- В Финляндии сейчас ещё холоднее чем в Москве, и ботинки мне нужны прямо сейчас, а не через месяц с лишним, когда я поеду.
- Так ищи другую работу и зарабатывай больше, раз на шмотки не хватает! Если у тебя нет детей, почему я должен тебя содержать?
- Тогда дай взаймы, я потом отдам.
- Обойдёшься.

Взгляд. Её звериный взгляд, который остался в памяти, но тогда Генночка не придал ему  значения. Он вспомнил его много позже, при других обстоятельствах, но тем страшнее был момент узнавания и осознания, что она слишком часто смотрела на него именно так.

Уже после того, как он привёз жену из больницы домой, после того, как она провалялась месяц в постели,  после того, как она снова смогла выйти на работу, даже после того, как  опять начала смеяться, Генночка однажды спросил:
- Ты жалеешь?
- О чём? - жутковато улыбаясь, спросила жена.
- Что у тебя ничего не получилось.
- Так ты считаешь, что не получилось у меня?

Ребёнка вырезали из тела жены. Вместе с ним вырезали и часть внутренностей самой жены. Операция была внеплановой,тяжёлой и длилась несколько часов. Потом врач несколько раз повторял, что жена - счастливица. Не только осталась жива, но ещё сможет родить другого ребёнка. Когда-нибудь.

Жену свою Генночка никогда не любил. Она слишком отличалась от его представлений о женской красоте, да и квартира у жены могла бы быть получше, однако удобство и комфорт сделали своё благое дело, а жена была удобной во всех отношениях. Не любимой, но привычной, простой и понятной.  Генночка так и видел в ней идеальную мать для своих будущих многочисленных детей.
Перешагнув рубеж в 35 лет, Генночка вдруг почувствовал, что самое важное в жизни человека - оставить свой след, протянуться через вечность хотя бы в коде ДНК. И женился именно по этой причине - стать отцом, воспитать наследника, сохранить фамилию.

О том, что жену прооперировали, Генночке сообщили из больницы - жена успела продиктовать телефон, по которому можно дозвониться мужу. Генночка бросил всё, даже раньше ушёл с работы, и помчался в больницу. Жена долго приходила в себя после общего наркоза, и Генночка сидел рядом, держал жену за руку и молился, чтобы всё с ней было хорошо. А потом, когда жена очнулась, и её снова усыпили, вколов наркотик, долго выслушивал нудные речи пожилого врача о нравах современной молодёжи:
- Ладно, девка твоя дура-дурой. Молодая! Лишь бы юбки короткие носить да в туфлях по снегу бегать. Но ты-то мужик, взрослый! Ты-то куда смотрел, когда она без тёплых штанов и без сапог на меху на мороз выходила? Ведь жена твоя! Ведь должен понимать, что застудится!!! Чудом твою дуру спасли, трубу разорвать не успело.

Последние две недели у жены были проблемы по "женской части". Видимо, серьёзные, потому что обычно полнощёкая и румяная, она разом опала, осела и побледнела до синевы. Судя по пустым облаткам от таблеток в мусорном ведре, съедала в день не меньше пачки анальгина. Да что там анальгин - отказалась от командировки в Финляндию, единственного шанса купить себе что-нибудь из одежды и косметики.  И потеря крови у неё была немаленькая - только и успевала прокладки менять. Значит, правда что-то случилось. В больницу на обследование поехали на автобусе (на такси Генночка, как обычно, сэкономил), а уже через два дня из жены вырезали оплодотворённые клетки, которые начали развиваться совсем не в том месте, где надо, и заодно удалили половину репродуктивной системы.

Генночку долгое время мучил вопрос - операция по удалению внематочной беременности - это то же самое, что аборт? Совершила ли смертный грех его жена? Или врачи? Или душа не поселится в клетках, которые заранее обречены, потому что их развитие всё равно будет прервано с гибелью материнского организма?

- Врач сказал, что ты ещё сможешь иметь детей.
- Я? Да, я смогу.

Они развелись через полтора года. Жена отдалялась всё больше, всё заметнее становилась независимой и всё чаще смотрела на Генночку тем самым взглядом, значение которого он понял только в самом конце. Карьера жены резко пошла в гору, её ценило начальство, она стала чаще ездить в командировки и почти каждый день задерживалась на работе. Приходила уставшая, но чем-то довольная, не ужиная, ложилась спать, наглухо заворачиваясь в одеяло. Генночке, как всегда, не была дела до жены и её проблем, но однажды без всяких прелюдий и объяснений она просто показала ему на дверь. Сначала он не поверил. После стольких лет совместной жизни, после всего того, через что они прошли, после того, как он выхаживал её после операции, и вдруг полный разрыв, почему? Ведь ещё не всё потеряно, ведь она сама сказала, что сможет родить ребёнка.

- Ты не сможешь. У мужчины, который не в состоянии купить своей женщине тёплые ботинки, детей быть не должно.