Последние письма живого усопшего - 4

                Э. Баркер.

                ПОСЛЕДНИЕ ПИСЬМА ЖИВОГО УСОПШЕГО – 4
                ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

                Письмо XVI

                СОВЕТ В ЛЕСУ

      Однажды ночью, желая дать своей душе отдых от её трудов, я удалился в сосновый земной бор в одном из штатов Новой Англии. Я подыскал себе место, где, как ожидал, мог бы побыть в одиночестве; но едва я погрузился в свои мысли, как услышал какой-то странный звук. Он не был похож ни на один из земных звуков, так как был необычайно тонок и пронзителен; и тут я понял, что это песня (если можно назвать это песней), и поют её мои собратья по этому миру, не освещаемому лучами солнца. И тут они сами неожиданно выпрыгнули на поляну позади меня, сели вкруг и стали ждать. Затем я увидел свет явно не земного происхождения. Это был свет костра; и тут я догадался, что передо мной -- группа индейцев, готовящаяся к исполнению какого-то обряда своей древней религии.

      Они не приглашали меня присоединиться к их церемонии, да и я тоже не приглашал их присоединиться к моим размышлениям. Поэтому я так и остался в стороне наблюдать за ними.

      (Да, в этом мире нет той скрытности, что у вас, поскольку здесь царят гораздо большее понимание и б'ольшая терпимость.)

      Вскоре перед моим взором развернулась панорама какого-то странного танца. Оставаясь все так же в кругу, они вертелись вокруг яркого огня, пели и подпрыгивали. Я не понимал слов их песни; но я мог читать их мысли по создаваемым ими мыслеобразам, и я понял, что они отмечают годовщину (отсчитанную бог весть по какому лунному исчислению) какой-то индейской резни, в которой они принимали участие сто, или двести лет тому назад.

      И сутью этого танца, его движущей силой была ненависть к белым, изгнавшим их с принадлежавших им прежде охотничьих угодий.

      Шокированный, и в тоже время завороженный этим видом душ аборигенов Америки, я продолжал наблюдать за ними.

      И хотя я не силен в магических ритуалах, я вскоре понял, что у этого танца есть своя цель и метод достижения этой цели, которая была явно враждебной.

      Распаляя себя, и концентрируя свои мысли, они тем самым старались распалить и души определенного рода людей в Соединенных Штатах -- людей с низким уровнем интеллекта, но наделенных бурным психическим темпераментом -- и подтолкнуть их к жестоким, разрушительным действиям.

      "Так вот для чего они здесь собрались", -- подумал я.

      После этого я создал стену вокруг своих мыслей, чтобы их не могли воспринимать индейцы. Да, я способен это делать; и не только я, но многие из тех, кто живет в мире, расположенном выше земного.

      Я ощущал терпкий, свежий запах сосен, я чувствовал как усиливается ветер, врывающийся на поляну, казалось, что ветер откликнулся на их призыв, и теперь предлагает им в помощь свою силу. Вы должны знать, что хотя сами стихии имперсональны, они населены полуличностными элементами; и каждое существо, развившее в себе в одной или в нескольких жизнях соответствующие способности, может управлять как стихиями, так и живущими в них полуличностными элементами, направляя их либо на добрые, либо на дурные цели.

Глядя на все это со стороны, я замечал, как ветер подхватывает и уносит с собой мысли и страсти этих давно умерших людей, этих душ, не сумевших из-за влияния собственных жизненных тенденций освободиться от притяжения материи, от той астральной гравитации, которая привязывает к земле так много душ.

      Итак, глядя на них, и мысленно перемещая свое сознание на большие расстояния (этому я здесь тоже научился), я замечал, какое влияние этот ритуал мщения и угрозы оказывал на умы некоторых, находящихся вдали от этого места, людей. Я замечал, как в их мысли прокрадывается ненависть -- ненависть к цивилизации, будучи частью которой, они так и не смогли разобраться со своими собственными желаниями.

       Я знал, что в эту ночь, и на следующий день, и в продолжение ещё нескольких дней после этого будут происходить вспышки жестокости, будет разрушаться собственность, а законопослушные люди окажутся в опасности.

      Моё сердце наполнилось грустью, ведь раньше я даже не предполагал, насколько реальна нависшая над моей страной в это кризисное время опасность, вызванная кармой, которую создали ещё первые поселенцы. Разумеется, они полагали, что поступают правильно, избавляя себя и избранную ими землю от простодушных, и в то же время таких сложных туземцев, чья цивилизация была старше, чем цивилизация Европы, и которые любили эту землю так, как могут любить её только люди, познавшие свободу на её просторах.

      Когда магическая пляска закончилась, и её участники начали один за другим исчезать среди лесных теней, я решительным шагом направился прямо к центру круга, желая поговорить с любым, кто выразит желание откликнуться на моё предложение знакомства.

      Неожиданно я столкнулся лицом к лицу с величественным вождем, голова которого была украшена тем убором из длинных перьев, где каждое перо символизирует какой-либо смелый поступок, или какое-либо иное достижение его обладателя. (Какая, однако, это была замечательная традиция! Какой стимул к активной деятельности! Каждый краснокожий получал свидетельство о своих достижениях в виде пера к головному убору.)

      Лицом он походил на ястреба, а его глаза светились внутренним огнем; такая интенсивность чувства и мысли может проявляться лишь у лидера, у человека, способного повелевать другими людьми.

И я обратился к нему мысленно, поскольку не знал ни слова из его языка:

-- Я только что стал невольным свидетелем вашей церемонии. Не могли бы вы немного рассказать мне о ней? Насколько я понял, она был направлена на мир людей, которые еще не перестали дышать.

     Взмахом своей властной руки он приказал удалиться всем оставшимся спутникам, еще не успевшим покинуть поляну, и вскоре мы остались одни -- только он и я.

-- Я пришел как друг, -- сказал я, заметив, что он колеблется.

      И это было правдой; поскольку, несмотря на все его предпринимавшиеся по неразумности попытки причинить вред, чувствовалось, что в его душе живет сознание справедливости, та способность избирать между истинным и ложным, то предчувствие закона, которое, будучи достоянием разума, придает ему особое достоинство, и вызывает уважение окружающих. Он вовсе не был похож на дилетанта, промышляющего омерзительным, первобытным колдовством, но, скорее, на священника, требующего воздаяния, на племенного полубога, который в один прекрасный день может стать не разрушительной, но созидательной силой, орудием великого Духа Америки, о котором я говорил в одном из прошлых писем, Прядильщика Судеб, отвечающего за нашу страну.

      Мы смерили друг друга глазами, и я отбросил занавес, скрывавший до того мои мысли, дабы он смог увидеть мой разум своим разумом и понять, что я уважаю, и в некоторой степени даже понимаю его.

-- Ты видел то, что ты видел, -- сделал вывод вождь.

-- А ты не возражаешь против моего присутствия?

-- Нет.

     Я всё ещё ощущал свежий запах соснового леса, и мой новый знакомый тоже величественно запрокинул голову и, казалось, пил этот запах.

-- Свобода прекрасна, -- сказал он, -- и земля эта раньше была нашей.

      Он как будто оправдывал себя и своих спутников, и я понял, что он уловил в моих мыслях осуждение. Я был рад убедиться в том, что могу общаться с ним непосредственно -- разум к разуму; так же как рад я был каждой возможности расширить горизонты своего знания и завести знакомство с человеком, обладающим сильной волей.

-- Но свободная земля должна быть открыта для всего мира, -- сказал я, -- и для тебя, и для меня, и для всех других людей и моей, и твоей расы.

-- Мы так не думаем, -- последовал ответ.

-- Но, -- настаивал я, -- разве мы оба -- и ты, и я – не наслаждаемся сейчас этой свободой?

      Довольно сложно передать словами те мгновенные вспышки мыслей, которые мы адресовали друг другу, те картинки, которые то и дело возникали между нами, пока я старался деликатно, но настойчиво убеждать его в том, что для благополучия его расы вовсе не требуется уничтожать мою.

      Я рассказал ему о том, как душа, на время покидающая землю, возвращается туда вновь, но уже в другой форме, и эта мысль оказалась для него настолько новой, что мне пришлось за недостатком слов представлять свою мысль во всех мельчайших деталях. Я рассказал ему, что многие сотни его сородичей, и в том числе -- наиболее знаменитые из них, уже вернулись в материальный мир, в ту Америку, которую они любили раньше, что у них теперь белые тела, и распознать их можно только по особой остроте взгляда, по походке, да еще некоторым особенностям речи и поведения.

      Он слушал меня в изумлении, и даже с каким-то болезненным интересом; поскольку угадывал своим внутренним знанием, которое здесь (по эту сторону жизни) практически невозможно обмануть; и он верил моим словам.

-- А не обманываешь ли ты сам себя? (Иного вопроса я и не ожидал.)

      Тогда я рассказал ему о своих прошлых жизнях, которые помню теперь достаточно ярко, и привел ещё несколько доказательств того, что мои слова -- не самообман.

-- Но какая жизнь ждет моих людей, если они станут белыми? -- не то вопросительно, не то утвердительно сказал он.

     И он принялся представлять мне картинку за картинкой, рисующие повседневную жизнь рядового белого американца: школу с чадящей печью и спертым воздухом, дом с закрытыми дверьми и окнами, "молельню", где шепчущий, или наоборот -- крикливый проповедник разглагольствует о вещах, о которых не имеет никакого представления, перед теми, кто либо верит ему, либо не верит. Он как бы в насмешку нарисовал передо мной одежду белого человека из самых низких слоев общества: тесные и неудобные ботинки, вызывающие зуд брюки, отвратительную шляпу, натирающую плешь на голове, и воротник. Он намеренно изобразил бумажный воротник -- засаленный и обвисший по краям.

      Далее он представил мне -- как будто стараясь продемонстрировать широту своих наблюдений -- контору в каком-то городе, где сидящие на стульях клерки согнулись в три погибели над бухгалтерскими книгами, в которых были только цифры, цифры, -- длинные ряды цифр (своего рода вампум бледнолицего). И это занятие действительно казалось чересчур мелким для души краснокожего, наслаждавшейся свободой в своих родных лесах.

-- И стоит ли им возвращаться за этим на свою родную землю? -- спросил он.
]
-- Но душа должна испытать всё, --  ответил я.

      Эта мысль тоже оказалась для него новой, и его брови в раздумье сошлись на переносице.

-- Для чего душе испытывать всё? -- спросил он.

-- Чтобы вернуться к своему Богу обогащенной знанием, -- сказал я.

-- Своему Богу.

     При этой мысли в его глазах мелькнул какой-то странный огонек, однако лицо его осталось неподвижным.

-- Да, -- сказал я, -- ведь и мой Бог, и твой Бог, -- оба они -- Бог.

-- Богов много, -- ответил он, -- есть Великий Дух, есть и другие.

-- Но в центре каждого из них, -- убеждал я его, -- есть место, есть корень сердца, и он одинаковый у всего, что существует; и в каждом сердце есть то единое, что не знает различий; такой центр есть и в твоем сердце, и в моем, и в сердцах почитаемых нами Богов.

-- Ты узнал об этом в одной из тех душных школ? -- спросил он.

-- Нет. Я не знал этого, даже когда уже стал стариком там на земле, я узнал об этом уже после того, как попал сюда. На земле я скорее гордился своей обособленностью.

-- Значит, здесь можно научиться новым религиям? -- спросил он удивленно.

-- Если удастся найти учителя, -- сказал я.

-- Но для чего здесь нужны новые религии?

-- В центре каждой религии, -- ответил я, -- тоже есть такое место, в котором все они едины. Точно так же у каждой расы, -- подчеркнуто продолжил я, так как заметил, что мои слова вызывают в нем сомнение, -- у всех рас есть корень единства. Краснокожий человек -- брат, а не заклятый враг бледнолицего. Так для чего же тебе вредить потомкам тех людей, которые много лет назад думали, что поступают правильно, расширяя свои владения на этой земле?

-- Но я не мстил им ради самой мести.

-- Значит я неправильно понял суть вашей колдовской песни.

-- О! -- воскликнул он, -- ты уловил чувства моих детей, а они не видят ничего дальше своих чувств. Я хочу лишь уничтожить нынешнюю жизнь, чтобы могла вернуться старая.

-- Но ведь настоящее, -- сказал я, -- это всегда отрезок пути, ведущего в будущее. И те мои и твои люди, которые переродятся -- то есть те из них, кто уже готов идти дальше пойдут рука об руку по этой земле. Вместе с теми, кто еще приедет к ним из-за океана, они составят новую расу. И благодаря трудам тех немногих белых, которые смогли оценить и изучать традиции и цивилизацию краснокожих, стараясь при этом спасти их от полного уничтожения, история старого леса станет достоянием этой новой расы, которая возникнет в результате слияния твоей и моей расы, и ещё многих других рас. И каждый год на некоторое время, когда жизнь новой расы уже наладится, мальчики и девочки, мужчины и женщины этой расы будут уходить на лоно дикой природы и наслаждаться свободной жизнью в палатках и беседами у костра, и тогда мы, наконец, станем братьями, настоящими братьями по крови, и все старые раны затянутся. Можешь ты признать меня своим братом?

Он кивнул.

-- Передашь ли ты своим людям добрую весть о новой расе, во всех приобретениях которой будет и их доля?

     Мы долго стояли, глядя друг другу в глаза, и я о многом рассказал ему, но здесь я не смогу передать всего, о чем мы говорили, иначе мне пришлось бы водить вашей рукой много часов подряд. Но в конце концов он понял меня.

      Я верю, что он расскажет своему народу обо всем, что услышал, и дети новой Расы, таким образом, будут избавлены хотя бы от одной из подстерегающих их опасностей.

   * 3 "Преступно сейчас всякое попустительство и легкомыслие.

      Ближайшие сферы к Земле необычайно уплотнились духами, насильственно отправленными (война, революция) в эти слои и жаждущими прикоснуться к жизненной силе, чтобы получить иллюзию жизни. Ведь то количество неуравновешенных людей, которое замечается сейчас повсеместно, есть часто следствие такого вампиризма или одержания". (Письма Е. Рерих, 1934 г.) -- Прим. ред.

   *4 Который, вероятно, будет длиться все же далеко не так долго, как сам Золотой век. -- Прим. автора.

   *5 Согласно популярным индусским исчислениям, однако же, полного совпадения здесь не будет. Но телепатическое письмо есть телепатическое письмо. Я могу убирать повторения и пр., но не могу ничего переписывать, добавлять или искажать. -- Прим. автора.

   *6 Мировое Древо Вселенной, времени и жизни. -- "Теософический словарь" Е. П. Блаватской. -- Прим. ред.

   Перевод Ю. А. Хатунцева


                Письмо XVII

                ИДЕАЛ -- УСПЕХ

   23 июня 1917

       Удалите страх из ваших сердец. Будущее будет преподносить вам уроки, но не больше, чем вы можете усвоить. А знать будущее до мельчайших подробностей -- нежелательно. Если бы мир узнал хотя бы десять лет назад, какие страдания ему придется пережить за годы этой войны, смог бы он достичь такого прогресса в искусстве, науке и бизнесе, какого достиг? Нет. Каждая мысль должна быть выстрадана.

      Вы можете возразить, что в этом случае слабые расы (да и сильные тоже) могли бы лучше подготовиться к этой войне. Но одним из преподанных войной уроков было -- не откладывать в долгий ящик необходимые приготовления, и знать на будущее, что если какая-либо нация идеализирует войну и вооружается, то ни этот её идеал, ни созданную ею армию не следует рассматривать просто как развлечения, которые со временем исчезнут сами собой.

      Если хотите понять суть жизни нации, или жизни индивида, -- смотрите на доминирующие у них идеалы. Идеал -- это тенденция.

      Каков доминирующий идеал Америки? Если сформулировать его кратко, то это -- успех, не правда ли? Сейчас Америка участвует в мировой войне, и можете быть уверены, что она не упустит ни одной мелочи, которая могла бы способствовать достижению успеха в этой войне, так же как не упускала она ранее ни одной возможности добиться успеха в бизнесе.

      А теперь взгляните на себя. Какие у вас доминирующие идеалы и тенденции? Вы, наверное, не задумываясь, назовете, работу, учебу, полноценное общение, не так ли? Прекрасно. Что касается работы, то тут вам нечего бояться -- в будущем хорошая работа сможет обеспечить вам по крайней мере средства к существованию. Учеба? Книг для утоления вашей жажды знаний вам хватит вполне. Общение? В этом мире достаточно одиноких душ для того, чтобы вы никогда не оставались в одиночестве.
Что-нибудь еще? Вы подняли карандаш и задумались... Почти что всё, ведь так?

       Теперь вернемся опять к Америке. Америка не является, да и никогда не была воинственной страной. Её боевой дух просыпался разве что тогда, когда с нею, или с кем-нибудь другим обращались несправедливо. Проиграет ли она эту войну? Думаю, что -- нет.

       Но в конце войны могут возникнуть некоторые сложности.

      Хочу ещё раз вернуться к тому, о чем я говорил в одном из своих последних писем, а именно -- о том, что и по эту сторону невидимой границы мы трудимся ради будущего Америки.

      Я говорил и о Духе этой страны, которого вы можете считать составным существом, если уж у вас не хватит фантазии на то, чтобы увидеть, что вы -- все вы -- являетесь отдельными клетками тела Духа Америки.

      Сейчас у Духа этой земли -- большие планы, и он использует вас -- всех вас -- для их реализации точно так же, как вы используете клетки своего тела, так же, как вы используете сейчас скопление клеток, образующее вашу руку, для того, чтобы держать над бумагой карандаш.

        Выражая свою готовность откликнуться на призыв своей страны, вы тем самым невольно подтверждаете, что признаёте факт служения всех клеток интересам её огромного, но единого тела. Некоторым из вас придется даже погибнуть на войне ради общего блага; точно так же клетки ежедневно умирают и вновь рождаются в теле человека -- микрокосме.

      Распространите это правило на все человечество, и получите ещё более наглядное его подтверждение. Сейчас дух расы страдает. Но в конце концов обретет ещё более крепкое здоровье.

      Вы, возможно, возразите мне на том основании, что многие из тех, кто гибнет, являются настоящим цветом расы -- молодыми, и вполне жизнеспособными. Но разве вы не помните, что души их продолжают жить? Главная их часть не потеряна, но лишь освобождена для еще более грандиозной работы. Разве вы не думали о том, что земная жизнь может быть всего лишь сном, а жизнь после смерти бодрствованием? Мудрецы размышляли над этим уже задолго до вас и находили это вполне возможным.

      Здесь мы никогда не остаемся без дела и без надежды. Именно в силу своей занятости я прихожу теперь к вам так редко. Так что, не торопите меня, ведь я же вас не тороплю.

      И у нас здесь тоже есть свои проблемы. Как я уже говорил, одной из наших проблем является большое количество душ индейцев, душ краснокожих, которые ушли из жизни с ненавистью в сердцах и жаждой мщения, вызванных уничтожением их расы в Америке белым человеком.

      Иногда нам всё-таки удается умиротворить их и даже перетянуть на вашу
сторону. В противном случае они продолжали бы представлять собой угрозу для будущего. Некоторые из них желают гибели вашей цивилизации, потому что их цивилизация тоже была погублена; и кое-кто из них действительно силен настолько, что может принести ощутимый вред.

      Самый лучший способ обезвредить врага это узнать, какими качествами он обладает, установить причины его враждебности, и повернуть затем его ненависть в другом направлении, -- так, чтобы она не задела вас. Но души индейцев, как правило, очень скрытны. Даже при мне они иногда пытаются скрыть свою неприязнь -- глубокую, основательную -- за "кражу" (как им это кажется) земли, по которой они когда-то свободно бродили.

      Я рекомендую Америке шире практиковать вольную жизнь на природе. В прошлой книге я советовал вам возродить старое знание леса, и затем обучать ему детей. Вполне возможно, что наступит время, когда элементы этого знания многим из вас смогут принести пользу.

      В мире скоро произойдут великие перемены, и для людей наступит период приспосабливания к новым условиям. Каждый такой период приносит с собой элемент беспокойства, а беспокойство нации подобно беспокойству подростка в период полового созревания; его следует умерять подвижными играми на свежем воздухе, либо работой, замаскированной под игру.

      Будущее воспримет у настоящего те элементы, которые наиболее необходимы для выживания.

      Не бойтесь возврата к Темным Временам. Этого не произойдет. Приближается Светлое Время. А то, что происходит сейчас, -- пока что лишь предрассветные сумерки.

_____________
* Первая часть – размещена в Стихи.ру 10 августа 2016 г.
   Владислав Стадольник http://www.stihi.ru/avtor/vladislav3