О жизни

Писали Шумилов и Мерзликин, но каждый по-своему…
17 мая 1981 года мы торопились из Павловска в Шелаболиху. Нам сообщили о смерти тяжелобольного И.Л. Шумилова.
Утро было солнечным, теплым. В туберкулезной больнице нам показали: вот здесь, на этой кровати, лицом к стене, под утро он и умер…
«У меня в январе зацветает стена
И к цветущей стене примерзает спина»
Это потом прочту первые строки «Цветов» Л.Мерзликина и словно током прошибут воспоминания рокового майского дня.
Так получилось, что мне довелось несколько часов быть одному с мертвым тестем, которого я знал до обидного мало – полтора года… Да и то больным человеком… «Отмучился человек, а как хотел он жить, чтоб творить!» Эти и схожие с ними мысли проносились в моем сознании.
В одну из последних встреч, в больнице, Иван Леонтьевич рассказывал о будущем рассказе – о взаимоотношениях человека и его четвероногого друга, о каких-то новых выявлениях здесь, не таких как у Гавриила Троепольского в повести «Белый Бим, Черное ухо», очень популярной тогда…
Лечащий врач Шамшина, зная состояние легких, удивлялась: какая сила жизни у Ивана Леонтьевича…
Жизнь… А что это вообще?
Есть определение жизни и такое.
«Жизнь это то, что Бог вдунул в ноздри человеку, чтобы он, исполняя Его закон, получал благо».
Увы, это Божественное дыхание жизни, эту прану, писатель вдыхал, но больные легкие, проклятый туберкулез, с войны зашедший, мучил и он задыхался…
И не мог, как хотел, исполнять свой писательский закон, долг, чтоб только там, в творчестве, получать ни с чем не сравнимое благо…
Прожил он 61 год с половиной. Жил – творил.
Как и Леонид Семенович Мерзликин, интуитивно прозревал в глубинность самого понятия «Жизнь». Вечную Жизнь человеческого
120
духа, где краткая земная жизнь – только ее отражение, или, по представлениям индусов, Майя, иллюзия.
И странное, мистическое стихотворение Мерзликина «Цветы» это не только апофеоз «белокрылой» (смерти), ибо и «Струны» и «Горный луг» и «пою» и «Цветы» - это уже Вечная Жизнь – Там…
«Заходи, потанцуем с тобой по избе
И нарву я цветов, подарю их тебе.
А цветы на стене, как на горном лугу,
Я б открыл тебе двери, да встать не могу»,
…Как вообще такое можно было выразить?
Ведь, если угодно, это стихотворение и нужно читать у гроба умершего человека, - ибо, как сердечная молитва, эти простые и точные, сердечные стихи – как облегчение перехода душе в законное место, на Елисейских полях, а сидящим живым – как бальзам на их души: для выработки у них сострадания…