Совпадение

     Эта история запомнилась мне своими мистическо-комическими последствиями. Начиналась она вполне прозаически. Такие истории случались почти ежегодно. И, как правило, не оставляли в памяти даже следа.
     Осенью, к началу сезона, в полевую партию прибыли два друга: Володя Слуцкий и Миша Соколовский. Ребята приехали из Белоруссии «на заработки». Отличаясь недюжинной силой, оба были до неприличия простодушны и тут же получили единое прозвище от ушлых бичей: «Бульбаши». Отдел кадров прислал друзей на вакантные места вездеходчиков, и начальник партии тут же определил их водителями артиллерийских лёгких тягачей или АТЛов.
    Два стареньких тягача, давно списанных из воинских частей, верой и правдой служили не один год на размотке сейсмического кабеля и достались «бульбашам» по «наследству» от уволившихся великовозрастных балбесов братьев Захацких. Братья не отличались особой прилежностью и так угваздали вездеходы в прошлый сезон, что, привыкшие ко всякому, рабочие с опаской усаживались на грязные лавки кузова, боясь измазаться в липком солидоле, пятнами выступающем повсюду. Вездеходы глохли в самых неожиданных местах, после чего их притаскивали тракторами на базу ремонтировать, и братья постоянно находились на «повремёнке». Формально уволить братьев было не за что. Оба аккуратно приходили на службу, усердно ковырялись в технике, но руки у них, вероятно, росли не из того места. После ремонта вездеходы ломались на второй день и неделями находились в передвижном ремонтном боксе, мешая текущим осмотрам другой техники. Начальству надоели балбесы, и Захацких  попросили уволиться по собственному желанию. Братья не возражали и, молча сдав вездеходы, тихо убыли в город ближайшим вертолётом.
    Однако других вездеходов в партии не было и «бульбашам» пришлось мириться с тем, что имелось в наличии. Две недели друзья возились с АТЛами, после чего вездеходы, один за другим, медленно выползли из бокса. Присутствующим при торжественном моменте механизаторам явились две вполне приличные машины. Друзья умудрились даже залатать вечно хлопающие тенты из плотного брезента, примотав проушины к дополнительным стойкам. Бичи, привыкшие к грязи и копоти, месяцами осаждавшейся на скамейках кузовов, не верили своим глазам.
    Механик, обойдя вездеходы, поцокал удивлённо языком и отправился докладывать начальнику партии. Начальник залез в кабину одного из тягачей, подёргал рычаги, осмотрел кузов и остался доволен. «Бульбаши» приступили к работе.
При полном равнодушии к местной фауне Володи Слуцкого, у Соколовского открылась огромная тяга к охоте. Миша готов был охотиться на всё, что движется по земле, летает в воздухе и плавает по воде.
    Первым делом, в перерывах ремонтных работ, он обзавёлся ружьём. Это была расхлябанная «тулка» шестнадцатого калибра. «Самопал» с обмотанным синей изолентой  прикладом он буквально выпросил у местного охотника. Не знаю, каким образом произошёл обмен, но оба были довольны сделкой и тщательно скрывали подробности афёры. Каждая из сторон натурального обмена считала, что удачно надула противоположную половину. Охотник, при отъезде на своей упряжке из восьми собак, долго тряс Соколовскому руку и клялся в вечной дружбе. Мишка в ответ обнимал нового друга и отвечал не менее страстными возгласами, напоминающими мычание. Они бы ещё долго изливали томные эмоции, но пришедший не вовремя механик нарушил установившуюся идиллию.
    Охотник распрощался и укатил на упряжке, пряча под малицей что-то тяжёлое, по виду канистру. Мишка помчался показывать приобретение сейсморабочим. Первым на пути Мишки возник Лёха Буров. Соколовский радостно показал ружьё Лёхе и весело заржал. Лёха мрачно посмотрел на оружие и повёл бровью:
- Чего ржёшь?
- Видал?! - Мишка весь засветился.
- Ну. Кочерга, - осклабился еданственным на всю челюсть зубом Буров, разглядывая нечто.
- Сам ты кочерга. Ружьё! – Мишка захлебнулся от обиды.
    Буров взял в руки ружьё, повертел перед глазами, попробовал на зуб, заглянул в ствол и засмеялся:
- Сто лет не чищено. Нагара на палец, и мушка сбита.
- Сам ты не чищен. Мушка ему не понравилась. Заимей своё ружьё, тогда и критикуй. Оружие ещё не пристрелено.
    Мишка выхватил ружьё из цепких рук Бурова, посмотрел в ствол и вздохнул. Нагара действительно было на палец. Пристрелять было нечем, так как при обмене патроны не предусматривались. Мишка пошёл к взрывникам. По слухам, у них патроны были.
    От взрывников он вышел, улыбаясь, с оттопыренными карманами. Сквозь материю брезентовых штанов явно просматривались округлости патронов. Теперь Мишка был полностью экипирован, и можно было собираться на охоту. За ремонтными работами как-то выпало из вида, что вокруг базы водилась в изобилии дичь. Соколовский по-новому оглядел окрестности. Зоркий взгляд грозы дикого зверья заметил стаю гусей, свободно гуляющих недалеко от крайних балков. Будущий добытчик жирной птицы подкрался поближе и, методично стреляя, истратил все патроны. Как ни странно, гуси после первого выстрела не улетели и, оставив без внимания бездыханное тело собрата, продолжали спокойно гулять. Это не смутило смелого охотника, он где-то слышал, что поздней осенью гуси меняют оперенье, и их можно бить даже палкой. Не останавливаясь на одной добытой птице, Мишка перестрелял всю стаю. На базу удачливый охотник вернулся увешанный добычей.
     Когда его увидела базовская повариха, то от возмущения чуть не поперхнулась пробуемым супчиком. Она схватила доску, на которой разделывала мясо и кинулась на фартового добытчика. Размахивая оружием, фурия кричала, что таких идиотов, коим является Мишка, надо гнать из тундры поганой метлой, что не для дураков она всё лето откармливала гусят. Только тогда Мишка понял, что расстрелял одомашненную птицу. Весной рабочие разорили гусиные гнёзда и приволокли с десяток только вылупившихся гусят. Девать их было некуда, и добытчики отдали малышей в добрые руки сердобольной поварихи, которая с удовольствием всё лето за ними ухаживала, подрезая крылья взрослеющей птице.
    Мишка молча сбросил добычу возле столовой и пошёл в свой балок, а повариха долго ещё причитала над бездыханными тушками. Погоревав и сбросив кучу ужасных проклятий на голову несчастного охотника, повариха вытерла крупную слезу, скатившуюся с верхней губы, и принялась ощипывать птицу. Вечером из кухни потянуло запахом свежего гусиного мяса.
    Соколовский, боясь гневных нападок обозлённой работницы общепита, решил не ходить на ужин, но насмешки товарищей вынудили его отправиться в балок столовой. Войдя в балок, Мишка съёжился под грозным взглядом обиженной женщины. Та плюхнула в миску кулеш с большим куском гусятины и громко прошептала:
- Ешь, душегубец!
    Мишка подхватил миску и сел за свободный стол. За стойкой повариха продолжала возмущаться. Звякая посудой, она, как бы между прочим, кинула тихую фразу,  вызвавшую смех сидящих ближе бичей.
- Я же извинился! – возмутился Мишка.
- Ладно. Ешь, супостат. Всё равно они должны были попасть в суп. Только я же для вас думала растянуть свежатинку на несколько дней. А тут пришлось всех сразу сварить, чтобы не пропало мясо, - повариха миролюбиво махнула половником.
    На этом инцидент был закончен. Но Мишка не успокоился. Страсть к охоте закрутила бедолагу с неимоверной силой. С трудом дождавшись конца рабочего дня, Мишка, с фанатично горящим взглядом, мчался в темноту тундровой ночи. Свет фар вездехода периодически выхватывал то куропатку, смешно кивающую маленькой головкой, то зайца, бегущего по освещаемой колее.  Соколовский на ходу выхватывал ружьё и палил без разбора. И хотя он попадал редко, но это было неважно. Азарт погони цепко держал охотника своими объятиями.
    Неожиданно у Мишки появился напарник. Откуда к  нему прибился серый облезлый пёс никто толком не понял. Вислоухая  шавка, с коротким отмороженным хвостом, внезапно появилась на базе партии и закрутилась возле Мишкиного вездехода.  Слесари попытались отловить гостя, подзывая то «Шариком», то «Тузиком», но собака не реагировала и, виляя обрубком хвоста, продолжала прыгать возле техники. Соколовский, улыбаясь, смотрел на потуги ловцов и внезапно свистнул. Пёс насторожился, тогда, как бы в шутку, Мишка крикнул:
- Милорд! Ко мне!
    Пёс покорно подскочил к нему и сел, преданно глядя в глаза, признавая полную власть человека над собачьей природой. Удивлению слесарей не было предела. С тех пор кличка «Милорд» накрепко прилипла к облезлой шавке. Пёс преданно пристал к Мишке. На вездеходе он смело ездил, сидя на капоте и выполняя роль вперёдсмотрящего. Работая на профиле, Соколовский перевозил в кузове рабочих, а кабина предназначалась операторам сейсмостанции. Иногда операторы оставались на профиле, настраивать аппаратуру, и вездеход отправлялся на базу без них. Каким-то неимоверным чутьём Милорд чувствовал, что кабина свободна и смело прыгал на сиденье. Когда же в кабине должен был ехать пассажир, пёс не нарушал субординацию, понимая, что люди на лестнице эволюции находятся выше и имеют полное право занимать лучшие места. В то же время на капот никто не претендовал, и живая собачья статуя, величественно возвышаясь перед кабиной, приветствовала всех радостным лаем.  В партии привыкли к необычному тандему. Когда Мишка заходил в столовую, место освобождали для Милорда. Собака усаживалась рядом и гордо оглядывала присутствующих, дожидаясь окончания трапезы. Она никогда не ела в присутствии посторонних и принимала пищу только из рук Соколовского. 
    Закончилось всё весьма трагично. В один прекрасный день Мишка не вернулся с охоты. Была весна. Бурное таяние снега привело к резкому вспучиванию льда на ручьях и реках. И хотя переправы через ручьи были запрещены, работа продолжалась. Вездеходы за день наматывали приличное количество километров, и руководство строго контролировало несанкционированный выход техники за пределы базы. К тому же от постоянного напряжения руки у вездеходчиков ходили ходуном. Расслабиться после такой работы было делом первейшим. Мишка расслаблялся охотой. Как всегда Мишку сопровождал Милорд. Солнце уже почти не заходило за горизонт. Яркий диск едва касался ближайших сопок, прогревая вершины живительным жаром. Ближайшая река потемнела и вспухла ноздреватым льдом. У самого берега в промоинах журчала вода. Иногда лёд грозно бухал, вспучиваясь под напором бурных ручьёв, готовясь к ледоходу. На лёд ступать стало опасно, поэтому гуси собирались стаями посреди реки, не опасаясь врагов. Соблазн охотника подстрелить перелетающую с юга птицу был слишком велик. Непуганые гуси сами просились быть лёгкой добычей.
    Закончив работу на профиле, Мишка наскоро поужинал и, схватив  свою «фузею», ушёл на реку. К ночи на базу прибежал один Милорд. Странно взвизгивая, собака буквально кидалась под ноги попадавшихся на пути людей. Народ сразу заподозрил неладное. Отправили делегацию к начальнику, и тот распорядился выйти на поиски. Пятеро поисковиков пошли за метавшимся псом. Собака привела к реке и завыла. След обрывался. Попытки проверить баграми глубину и осмотр ближайших промоин ни к чему не привёл. Мишка пропал. Поисковики прошли ниже по течению, но затем вернулись на базу. Сообщив о происшествии в контору экспедиции, начальник ещё раз снарядил поисковый отряд, который проверил все ближайшие окрестности, но это ни к чему не привело. Мишка исчез.
    Прилетевшая комиссия дала соответствующее заключение, и начальнику объявили выговор.   Милорд неделю прокрутился на базе и тоже пропал. Володя Слуцкий здорово горевал о пропаже друга, однако доработал до конца сезона и уехал на Родину, в Белоруссию.
     Так бы и забыли эту грустную историю, если бы не приехал из Тюменской области взрывник, любивший рассказывать разные случаи из жизни полевиков. Однажды он, смеясь, поведал весёлую историю, как вновь прибывший в партию (а это было  в Тюменской области как раз через год после описываемых выше событий) приехавший невесть откуда вездеходчик ходил на охоту с раздолбанным ружьём. Взрывник хохотал до слёз, изображая горе-охотника. Когда же он  сообщил слушателям, что не помнит, как звали охотника, но прозвище у того было «бульбаш», слушатели насторожились. Продолжая смеяться, взрывник вдруг воскликнул:
- Да! Забыл сказать, он ещё собаку привёз! Такой, знаете кабыздох, но с громкой кличкой! То ли Граф, то ли  Маркиз!
- Милорд, -  осторожно уточнил Буров.
- Точно, Милорд! – удивился взрывник. – А ты откуда знаешь?
- Ты ещё расскажи, как он выводок одомашненных гусей перестрелял! – засмеялся Лёха.
- Не гусей, а уток, - обиделся взрывник. – Ему тогда от поварихи досталось.
Тут возмутился Буров:
- Ты мне байку не трави. Говори, где слышал?
- Ты что? Я тебе говорю, у нас в партии это случилось!
- Ну да! Таких совпадений не бывает! – Лёха начал закипать.
    На лице Бурова заходили желваки, и напрягся затылок. Взрывник, видя напряжённость ситуации, замолчал и обиженно вышел, громко хлопнув дверью. Три дня взрывник ходил набычившись. Наконец, не выдержав напряжения, он пошёл к Бурову, предварительно захватив две бутылки водки. Лёха встретил взрывника благосклонно, предоставив простую, но обильную закуску. На столе появилась банка тушёнки, кусок колбасы, консервированные огурцы и полбулки хлеба. На правах хозяина Буров пригласил к столу соседей по балку, но получил вежливый отказ. Соседи предпочли издали с интересом наблюдать за «научной» дискуссией, посвящённой потусторонним явлениям. После первой бутылки собеседники решили, что и не такие совпадения бывают, и здесь явно просматривается одно из них.  Но, распив вторую, Буров вдруг начал доказывать, что история с «бульбашом» каким-то образом просочилась в тюменскую область. А врать не надо! Он принялся размахивать руками, пытаясь жестами и криком утвердить свою позицию. Взрывник попытался возражать. Возникла драка. В ход пошли скамейки и табуретки. В потасовку вмешались все жильцы балка.
    Через несколько минут к фельдшеру, скривившись от боли, прибежал взрывник. На вопрос, что случилось, взрывник хныкающим голосом возопил:
- Что, что! Па-а-лец откуси-и-ли!
- Как откусили? – не понял фельдшер.
- Как, как! Ам, и всё! – взрывник протянул окровавленную руку. Из указательного пальца сочилась кровь.
    Фельдшер промыл рану, наложил тугую повязку и сказал, чтобы тот завтра обязательно пришёл на перевязку. Человеческий укус опаснее змеиного, смеясь пояснил он, как бы заражения не было. Взрывник успокоился и перестал хлюпать носом.
     Выяснилось, что во время драки взрывник хотел ударить Лёху в лицо,  но кулак оказался несколько расслабленным, и указательный палец попал Бурову в рот. Лёха тут же сомкнул челюсти. Взвыв от боли, взрывник, разбрызгивая кровь, сочившуюся из пальца, бросился к фельдшеру.
    На базе потом удивлялись, как Лёха мог одним зубом прокусить взрывнику палец.  А фамилии взрывника народ не запомнил, но как только речь заходила о нём, тут же поясняли:
- А это тот, покусанный.