Как Кисёнок Мяу в ёжика превратился
Однажды Кисёнок Мяу гулял по лесу. Было не то чтобы темно, но не очень солнечно. Раньше Мяу прятался от тучек, которые то и дело норовили намочить ему ушки, но теперь он придумал, как остаться сухим на любом дожде, и поэтому ходил по лесу, ничего не боясь.
А придумал он вот что: надо ушки спрятать под листочками, а хвостик — под большим светящимся цветком. Вы скажете — эка невидаль, так ведь каждый кисёнок прячется — но на то наш пушистый герой и изобретатель, что он кое-что новое в эту замечательную традицию привнёс. Понял пушистик вот какую проблему: когда ходишь по лесу, за тобой цветы не поспевают, даже если им очень хочется твои ушки от дождя защитить. Медленно ходят. И поэтому легче кисятам попрятаться по домикам, дождь пережидать. А то и вовсе к сове в дупло забраться — но ненадолго, а то она за хвост клюнет!
И решил Мяу эту проблему исправить: научил цветок золотистого котовника за собой ходить. Кисёнок в горы — цветок в горы. Кисёнок в лес — цветок в лес. Кисёнок вылез — цветок вслед за ним. Вот оно как получается. Одно удовольствие под дождём ходить: брызги летят во все стороны, но не на шёрстку. А котовнику тоже хорошо: и воды пьёт вдоволь, и мир вокруг успевает посмотреть. Нужно быть смелым, чтобы со своей поляны уйти (на такое не каждый кисёнок решается), но этот цветок решился.
Облака на небе грохотали, сталкивались, периодически фыркали друг в друга молниями, и тут же разбегались, для приличия выдавая небольшую порцию дождя. Но тем, кто гулял, они, всё же, помешать не могли. Свет лучиками прорывался через раскиданный по небесам облачный мех и щекотал носы мяфам, созерцающим погоду этого дня.
А кисёнок с цветком гуляли, гуляли, и вышли на одну большую поляну. Ну а на поляне этой — такая красотища! Ручеёк течёт, камушек лежит, а вокруг него песочек, повсюду цветы растут да ягоды. А на камне пухряндель Архимех сидит, щётку в лапах держит, хвостище свой вычёсывает и что-то на песке палочкой чертит. Понравилось цветку котовника это место, и говорит он кисёнку:
— А я здесь хочу остаться! — и давай корнями в землю закапываться.
Наш пушистый герой подумал-подумал и согласился. Всё-таки, уж если цветок ему столько помогал, от дождя защищал, то разве можно ему не разрешить?
Только вот какая незадача: солнышко в этот момент за тучку начало заходить, и только кисёнок из-под цветка вылез, а ему на нос большая такая капля — кап! Брррр! Тот сразу под листья спрятался. Не захотел на дожде мокнуть.
Сидит Мяу под листьями, думает, как ему дальше гулять пойти. И видит: Архимех тоже под дождём сидеть не захотел, в свой домик пошёл. А вокруг камня столько вычесанной шерсти осталось! И вся мягкая, пушистая. Кисёнок подошёл, схватил её в охапку и побежал обратно под листья. Сидит, пряжу прядёт.
Немного времени прошло, сделал Мяу тоненькие нитки из пухряндельской шерсти. Раздобыл длинную веточку и на ней плести что-то начал. Непонятное такое. То ли шляпа, то ли парус для кораблика. А может, это гамак, чтобы в нём поваляться?
На небе тем временем разгоралось самое настоящее сражение: тёмные, грузные облака плыли по нему, словно войско меховых пухрянделей, не отдавая своё законное место ни лёгким белым облачкам-кисятам, ни маленьким розовым тучкам-совушкам. Лёгкий дождь потихоньку превратился в настоящий ливень, а потом чуть уменьшился, но всё равно был силён, и каждый, кто по воле случая очутился бы посреди леса, стал бы мокрым, словно выдра, искупавшаяся в речке.
Доплёл кисёнок своё изобретение, поднял над пушистой головой и гордо вылез из-под листьев! Дождик сверху капает, а кисёнок сухой. Потому что все капли на эту штуку попадают. Но недолго это продлилось. Потому что шерсть-то под водой намокает! И начала вода горе-изобретателю на макушку капать. Фыркнул он и побежал от дождя прятаться поскорей. А рядом, как назло, ни листьев, ни даже совиного дупла. Некуда ему пойти. Но, на счастье, нашлась поблизости нора, в неё кисёнок и залез.
Залез Мяу в нору, и слышит: фыркает кто-то! Громко фыркает, но не сердито. Лезет дальше, на источник неведомого фырчания, смотрит — дверь посреди норки поставлена. А на ней надпись: «Осторожно, дикие ёжики!». Ну, думает Кисёнок Мяу, какие же они дикие, если в домике живут? Самые настоящие домашние ёжики. И вежливо постучался.
После непродолжительного фырчания, топотания по всей норе и странных шорохов дверь открылась. На пороге стоял большой, красно-оранжевый пернатый ёж в очках и восточной чалме, и вопросительно смотрел на кисёнка.
— Чтоб меня лисы хвостами защекотали, это же самый настоящий кисёнок! — профыркал он приветливо. — Как тебя звать, чудо пушистое?
— Меня зовут Мяу. Кисёнок Мяу. — учтиво поприветствовал ежа наш герой.
— А меня — Фырфыр ибн Фырнос, ёж-мудрец из Мяфляндии! — расфыркался пернатый. — Заходи поскорее, я хочу прочесть тебе свои новые стихи!
Кисёнку понравилась эта идея — ведь гораздо интереснее сидеть в ежином домике и слушать стихи, чем, например, мокнуть под дождём!
— А Вы точно ёжик, а не совушка? — хитро спросил он, переступая порог. Ведь Мяу знал, что пернатые ёжики очень любят, когда их сравнивают с этими мудрыми птицами.
— Я ёж. Честно! — признался тот в ответ, довольно фыркая. — Самый пернатый ёжик в этих землях! — Расправив небольшие крылышки, Фырфыр ибн Фырнос помахал ими, показав, какой он весь летучий, пернатый и вообще.
В ежиной норе оказалось на удивление просторно, уютно и весьма красиво. Пол был устлан плетёными ковриками, на стене висел портрет моржа в короне, а посреди потолка находился большой прозрачный кристалл хрусталя, через который проходил дневной свет, рассеиваясь по всей комнате. В углу ежиной комнаты были свалены длинные, жёсткие маховые перья, которыми ёж полинял этой весной, отрастив себе ещё более длинные и красивые. То тут, то там сидели светлячки: в одном углу те, что светились рыженьким, в другом — дающие чисто белый свет, а посередине — необычный пушистый светлячок, умеющий светить чёрным. Сразу было видно, Фырфыр ибн Фырнос был не просто поэтом, но ещё и любителем редкостей.
Пройдя в центр комнаты, ёж-мудрец из Мяфляндии начал читать кисёнку большое стихотворение на своём родном языке.
Если вы когда-нибудь встречали ёжика в лесу, то абсолютно точно знаете, что каждый из них говорит стихами. Но только если вам знаком ежиный язык. Если нет — то, скорее всего, вам покажется, что вы слышите практически однообразное «фыр-фыр-фыр» на протяжении нескольких минут. Феномен древнего языка ежей в том, что каждый, кто его знает, не перестаёт утверждать, что это самый красивый и мелодичный язык в Мяфляндии, однако все остальные, незнающие, не в силах осознать данный факт. Таким незнающим был и кисёнок Мяу, и, к сожалению, не понял из длинного литературного произведения ни единого слова. Хотя нет, одно слово он точно понял: «Фыр». На кисячьем языке это слово значило «Пушистый Ёжик, Купающийся В Солнечных Лучах На Склоне Великой Совиной Горы В Полуденное Время». И поэтому стихотворение ему очень понравилось.
Восторженно захлопав лапками, кисёнок сказал, что никогда не слышал ничего более красивого. Засмущавшийся от похвалы ёжик, тем временем, стал ещё более ярко-красным, а потом, вспомнив, что кисёнок наверняка пришёл к нему не просто так, спросил, может ли он чем-нибудь помочь.
— А можно... — неуверенно спросил кисёнок, косясь на кучу перьев — ...смастерить что-нибудь из них?
— Да чтоб меня рыси за хвостик три года дёргали, если нельзя! Разумеется, можно! Я так и не придумал, куда их деть — прохихикал огненно-красный обитатель этого дома — но точно знаю, что кому-то они пригодятся!
Радостный кисёнок схватил перья и начал их осматривать. Понюхал, лизнул одно пёрышко, даже чихнул пару раз ради приличия. Прекрасные перья! И воду не пропускают, и поток ветра держат так, как надо. Да ещё и цвет такой красивый! Как раз то, что ему требовалось.
Взял пушистый Мяу ветку с пухряндельской шерстью, и расплёл недавно сделанный шерстяной щит обратно в нитки. А на ветку аккуратно перья начал привязывать. Плотненько, одно к другому, чтобы ни одна капелька воды через них не проникла. И получился большой пернатый зонтик.
Вышел кисёнок из норы и поднял свой зонтик над головой. И тут такой ливень начался! Целая стена воды, как будто специально небо захотело нашего изобретателя промочить до последней шерстинки. Да не тут-то было! Зонтик получился очень прочным, а каждая капелька, упав на него, отскакивала и летела куда-то в стороны, так что кисёнок даже под таким ливнем оставался абсолютно сухим!
Поблагодарил Мяу ежа и сказал ему, что из остальных перьев можно сделать что-нибудь, что будет летать по ветру. Фырфыр так обрадовался, что кисёнок своей волшебной идеей с ним поделился, что от избытка чувств чуть не начал ещё одно своё стихотворение декламировать, но вовремя остановился. Попрощался пернатый с пушистым, и сказал приходить в гости почаще.
Был уже вечер, и кисёнок решил, что пора ему уже идти обратно, в свой любимый кисячий домик. Поднял зонтик и вышагивает важно, радостно мурлыкая себе под нос. А капли по зонтику стучат-перестукивают, да летят во все стороны, ни одна не может нашего пушистика намочить. Перья шуршат друг о друга, и от каждой капли зонтик словно фыркает: «фыр-фыр-фыр».
Вот уже и кисячьи места близко. Мяу идёт, а другие кисята смотрят из окон своих кисячьих домиков, и не понимают: идёт что-то пернатое, ежиного цвета, и фыркает на всю поляну! На улице уже темно, и непонятно, ёж или не ёж, а дождь такой идёт, что ни один из них не отважится носик высунуть. Смотрят — он в домик Кисёнка Мяу заходит! Удивительное дело!
Вот так между некоторых кисят и пошли слухи, что Кисёнок Мяу той ночью в ёжика превратился. Одни кисята рассказывают, что видели что-то круглое, похожее на ежа, другие — что фырканье слышали. Когда пересказывают, часто сами что-нибудь додумывают. Один кисёнок даже рассказывал, что был не один, а целых двадцать два ёжика, и все они не просто фыркали, а участвовали в соревнованиях, кто сочинит самое красивое ежиное стихотворение! А сам пушистый хитрец решил про тот вечер не рассказывать ничего. Уж очень ему понравилось, что другие кисята нафантазировали.
И каждый раз, когда на небе разыгрывалась очередная драма, и облака обещали пролиться звонким, чистым дождём, милый Мяу, прежде чем пойти гулять, шёл в свою кладовку, доставал огненно-рыжий зонтик, гладил его лапкой и мурчал. И выходил вместе с ним, зная, что сможет гулять столько, сколько ему захочется.
А значит, никакая погода не изменит его хитрых и волшебных планов.
Свидетельство о публикации №216081001915
С уважением, Андрей.
Андрей Штин 19.12.2016 12:03 Заявить о нарушении