Золотой отблеск совсем уж подлых дел. глава 8

Глава 8


     Охранники уже были во дворе, когда мы вышли на крыльцо. Стояли все шестеро возле джипа, собранные, хмурые, и готовые к работе, словно и не расслаблялись вовсе. Но хотя как готовые? К ловле пуль они готовые, я вам так скажу, в случае чего полягут все под выстрелами или ударами, но не сбегут, это по рожам видно. Рожам хмурым, напряженным, с металлом и бесстрашием во взгляде, хоть прямо сейчас картину пиши.

  В джипе просматривался водитель, еще хмурее, но это понятно, его вчера дверкой прищемили и по затылку стукнули, есть причина быть в таком состоянии. Но вот с чего хмурые все? Неужели из-за пьяных высказываний Разиной? Не так уж она и оскорбила, на мой взгляд, держась за косяк двери и сравнивая охрану с вареными мухами и неповоротливыми бегемотами, видно же что под градусом была, так чего обижаться и хмурится?

  Стоп, вру! Не туда в размышлениях зашла! Все шесть хмуры потому, что эдакий вид создали, показывая тем самым себя очень внимательными, серьезными,  и настороженными на любую опасность, вплоть до появления того самого Шутника в поле зрения. Это же сильный пол, как я могла забыть, у него же крайняя степень серьезности выражается этой самой хмурой рожей и холодным взглядом. Как некий знак. Индикатор, даже. Дескать; не лезь, я собран, я начеку, я готов к любой неожиданности, не поймешь – в лоб дам, выстрелю, или сломаю чего-нибудь. Вот где собака-то зарыта, а я уж думала что на слова Разиной обиделись. Н-да…

  Помимо джипа и моей машины наблюдался тот самый “мерседес”, на котором нанимательница приезжала на встречу со мной сегодня утром. Водитель, в отличие от своего коллеги, был немного в лучшем настроении, даже по рулю прихлопывал руками, явно слушая магнитолу. Ну да, вчера он в другом месте был, не довелось по каске получить, от того и не хмурится. Иначе не отличался бы от остальных.

  Я посмотрела по сторонам, как бы без цели, но мгновенно выхватила всё пространство перед домом. Не найдя никаких опасных изменений, стала спускаться с крыльца, мысленно проклиная создателей обуви на каблуках; за последний месяц я столько не мучалась в этих тесных и неудобных туфлях, сколько за сегодняшний день. Одень посвободнее, не так смотреться будет, слетать начнет. Каблук пониже – под облик не подпадает. А ведь еще до вечера-то далековато… Вот же хрень!

  Разина тоже стала спускаться, видела что я не обеспокоена и двигаюсь свободно; некий знак что всё чисто. Подошла к хмурой охране, представила меня:
- Это – Елена Викторовна. Мой деловой партнер из другого города. Она поедет со мной.

   Молчание послужило знаком согласия, одновременно – и отправления. Все шестеро рассредоточились по местам; пятеро залезло в джип, а последний открыл для Разиной дверцу “мерседеса”. Затем обошел машину и открыл для меня. Тоже заднюю. Я отрицательно покачала головой, и указала на переднюю; во время движения и охраны в условиях улицы я всегда сидела рядом с водителем, в случае чего меняла маршрут или показывала как лучше проехать. Вот и сейчас решила сесть спереди, мало ли что.

 Охранник в растерянности глянул на Разину, но та сказала:
- Дима, садись ко мне. Елена Викторовна поедет спереди.

- Хорошо. – он не стал возражать и открыл для меня дверку. – Спереди, так спереди.

  Я села, характерно поддернув юбку и вообще стараясь полностью вжиться в играемую роль. Водитель, в результате, прекратил похлопывать руками по рулю и обеспокоенно заерзал, стараясь смотреть на птичек, забор, облака, елочки, и прочее окружающее. Мне пришлось скрипнуть зубами и создать вид что ничего не заметила. В противном случае уже избивала бы…

 Охранник закрыл за мной дверь. Уселся на заднее сиденье. Закрыл за собой.

 Разина обратилась к водителю, вероятно постоянно так делала, указала куда ехать:
- Валера, давай сначала на первую точку.

- Хорошо, Светлана Георгиевна.
   Плавно тронулся, смотря только на открывшиеся въездные ворота.

    Я положила папку на колени, стараясь хоть этим его не отвлекать. Руки чесались, не скрою, но размахивать ими не следовало, роль не та, деловые партнеры не дерутся, а интересуются только бизнесом, им на всё наплевать. Тем более молодая красивая девушка, и вдруг с кулаками? Не бывает такого.

 Ворота проплыли мимо, и я вся превратилась в натянутую пружину. С этого момента следовало действительно быть пружиной, в случае угрозы жизни клиентки готовой распрямиться и упредить все атаки. Опередить выстрелом, вовремя углядеть откуда производится нападение, вычислить мутанта заранее и нанести свой удар, короче – оберегать вверенную мне жизнь всеми способами и средствами. Вида не подавала что я теперь в ином состоянии, не надо этого делать. Буду действительно улыбаться, восторженно хлопать ресницами, жать протягиваемые руки, и изображать из себя бизнес-леди. А внутри… внутри совсем другое. Сталь.

  Разина зевнула на весь салон, прикрывшись рукой.
- Валера, включи какую-нибудь музыку. А то тихо как в гробу…

   Я оглянулась на нее, полагая что осеклась она от вновь нахлынувшего страха, но нет, не угадала – подвыпившая нанимательница просто прикуривала сигарету. С такой дозы действительно не боялась, еще бы грамм сто и никуда бы ехать не пришлось вовсе. А так – вполне естественна, расслаблена, ничем не выказывает напряжения. Хорошее народное средство замечательно справляется со своей работой.

 Джип как привязанный следовал сзади.

    Водитель пошурудил с магнитолой, неуверенно дотянувшись до нее; мои колени были близко. Пришлось убрать и вновь скрипнуть зубами, ох уж мне эти демонстративно неуверенные движения, знаю я что они собой предвещают. Сначала выставление скромности напоказ, потом уже акцентирование на этом, мол, видите какой я скромный, не лезу никаким боком, после – неуклюжие шуточки, постепенно перерастающие в плоские, в надежде что будут поддержаны ответной взаимностью, хотя бы натяжным смехом-реакцией. Но нихрена поддерживать не собираюсь, я на работе, я не могу отвлекаться даже на это. Да и должен ведь понимать, что не ровня я ему, водителю, не ровня.

   Транспорта на улицах было маловато, рабочие дни, дачников не наблюдалось, вот и хорошо; не придется терять терпение в пробках. Тем более что слишком затягивать поездку не стоило, следовало просто показаться на глаза Шутнику, як бы взмахнуть красной тряпкой, а он, бычара, должен атаковать как увидит. Тут-то ему и карачун в виде меня, настоящего телохранителя. И ведь наблюдает, зараза, момента ждет. К бабке не ходи, следом увязался на какой-нибудь неприметной затрапезной тарантайке. Еще поди и грим нацепил, может и такое быть. Но ничего, по движениям узнаю, всё равно вычислю, никуда он не денется, не зря запись с его участием в главных ролях много раз подряд прокрутила. Не зря.

    Попытка высмотреть в следующих за нами машинах, в поисках навязчивых и одинаковых, ни к чему не привела; менялись, были весьма дорогими, продолжительно не следовали, если в какой-то из них и сидел злопыхатель, то долго за нами не держался. Ну а дорогие автомобили… не думаю, что он на это будет тратиться. Что-то подсказывает или наталкивает на мысль, что в злодеи он пошел не от хорошей и богатой жизни; зачастую по этой “тропе” идут люди в средствах обделенные. Иначе зачем, как не за деньгами, подаваться в нехорошие люди.   

   Разина дымила в открытое окно, покачивала головой в такт динамичной музыке, что по своему усмотрению выбрал водитель, смотрела на мелькающие многоэтажки и машины. Всё-таки хорошо что пришлось влить в нее стакан бренди. Не будь такой дозы, сейчас нервно бы смотрела в одну точку, про музыку и речи быть не могло, а охрана бы получила нагоняй конкретный еще во дворе дома. Да и выдала бы меня, можно сказать с потрохами, постоянно смотря на меня и спрашивая что делать, куда ехать, как себя вести. Спрашивая меня, делового партнера, замечу, а не охрану, официальную, поправлюсь, охрану. Это, соответственно, ни от кого бы не укрылось, на меня начали бы подозрительно поглядывать, а случись среди шестерых мордоворотов засланный со стороны, Шутник уже знал бы, что вся эта поездка на самом деле – банальная охота на его персону. Знал бы, и при атаке сначала бы потревожил меня, отнесясь со всей серьезностью к моим настоящим, скрытым, способностям, а не к виду слабенькой, хрупкой, и пугливой бизнес-леди. Пришлось бы попотеть, в таком случае, стараясь взять его в плен живым.
 
  Я постучала ногтями по поверхности своей пуленепробиваемой папки. Поправила очки. Решила подтвердить играемую роль, всё равно сидеть и смотреть в окно на знакомые до боли улицы Тарасова немножко надоело. Немного подумав с чего начать, собралась пройтись по теме украшений, и уже хотела задать вопрос про объем продаж, я деловой партнер или кто, даже повернулась, но в этот момент – водитель снизил скорость и начал поворачивать, направляя машину к двухэтажному торговому центру. Я передумала с вопросом и посмотрела вперед, стало интересно как же выглядят эти самые салоны “Золотой мир” и каковы они по площади.

   Оказалось что не маленькие, по крайней мере этот, обозванный “первой точкой”, занимает половину первого этажа, хотя торговый центр-то солидный, в нем пара рынков уместится с легкостью. Действительно, Разиной есть что терять, доход бизнес приносит наверняка не маленький, и, думается мне, она приврала про отсутствие связей в правительстве. Иметь такой бизнес и ни разу не быть атакованной хотя бы налоговой или прочими инстанциями – это труднопредставимо. Ладно, связи допустим есть, но тогда почему не попросила защиты у власть имущих, у тех что сберегают её от бюрократии? Просто денежные отношения, без охраны, и всё? Непонятно…

  Я поерзала, постаралась выгнать из головы лишние размышления; пока Шутник не пойман и не позвонил друг отца – нечего голову ломать над увиденным. Надо охранять, а не скрипеть уставшими от догадок извилинами. Задумчивый телохранитель – явление недопустимое. Все чувства должны контролировать окружающее клиента пространство, и при опасности его жизни сработать на опережение. Думами займемся потом, когда вернемся из города. Или, опять же, Шутника в плен возьмем.

  Машина остановилась. Охранник, Дима который, выскочил открывать нам двери, водитель убавил музыку, ворожил над многочисленными кнопочками, а я внимательно оглядывала прилегающую к торговому центру территорию, крыльцо и аллея, стараясь вычленить из двух десятков прохожих хотя бы кого-нибудь, под чьей личиной скрывается неприятель. Но все мирно направлялись по своим делам, никто не смотрел в нашу сторону, и никто внезапно не поменял своего поведения, не закурил остановившись, и не изменил направление движения. Всё было чисто, угрозы пока не было, можно выходить.

 Я повернулась к Разиной и слегка кивнула, одними глазами практически, давая понять что всё нормально. Она сразу же отвернулась и, как только дверь открылась, вышла из машины и швырнула недокуренную сигарету на асфальт. Потянулась.
 Сообщила, едва я тоже вылезла:
- Это один из пяти, Елена Викторовна. Раньше салон располагался на первом этаже панельного дома. – она указала рукой куда-то влево от здания, на тенистую аллею с лавочками, видимо думала что мне это будет интересно. – Но потом старую постройку подготовили к сносу, и мне пришлось переезжать в только что открывшийся торговый комплекс.
 Показала на крыльцо, олицетворяя сим жестом, что вот он, комплекс-то, вот он.

  Я кивнула, посторонившись подъехавшего джипа и одновременно наблюдая за остановившейся неподалёку семейной парой; с чего-то вдруг прекратили движение и о чем-то негромко спорят, усиленно жестикулируя руками.
 Посмотрела на Разину:
- Внушительный у вас бизнес, Светлана Георгиевна. Аренда, небось, космическая?

- Не очень. Меня устраивает. Да и арендаторов у них пока маловато, всё примериваются, да раздумывают, в общем я пользуюсь льготными условиями, и всех это устраивает.
 Разина оглянулась на двух охранников. что выбрались из джипа и теперь нависали рядом, ожидая когда мы наговоримся и соизволим уже зайти в салон. Повернулась ко мне:
- Идем, Елена Викторовна?

 Я поправила сумочку на плече. Согласилась.
- Идем.

  Двинулись следом за нами, хмуро созерцали слева и справа, каждый свою сторону. Иногда забегая чуть вперед и преграждая кому-нибудь путь, терпеливо ждали когда мы пройдем и снова шли сзади. Перед самым крыльцом правый забежал вперед и открыл нам двери, мне в этот момент показалось что это тот самый, которого я в столовой взглядом испугала и не дала доесть буханку хлеба до конца. Повторно пугать я его не стала, ни к чему такие шутки, пусть уж лучше охраняет, а не трясется и боится рядом пройти.

  Вошли в торговый центр, сразу же свернули влево, к стеклянным дверям и большой красивой вывеске: “Золотой Мир”. Теперь уже другой здоровяк забежал вперед и совершил тоже самое что и первый на крыльце. Стоял, большущий, дверь держал, мрачный такой и холодный взглядом, того и гляди какой-нибудь иностранный боевик вспомнится. Но это только впечатление, на деле же грош цена такому телохранителю; должен был со спины прикрывать, а не двери распахивать, или вовсе сначала следовало самому зайти, оглядеть помещение и уже потом нас впускать. Вон, какой-то мужик подозрительный стенды с товаром разглядывает равнодушно, эти побрякушки ему до глубокой фени…

  Я прижала папку к груди и вошла первой, закрывая Разину с этой стороны. Но спустя пару мгновений расслабилась; мужик пришел сюда с женой, она в пяти метрах увлеченно рассматривает колье, кажется, и зовет его оценить и примириться с указанной ценой, мужик здесь просто вынужденно находится, за руку приведенный. А я уж подумала…

    Разина вошла следом и направилась через весь зал к виднеющимся в одном из дальних углов дверям. Я шла рядом, приглядываясь к посетителям, их было прилично, в основном женщины, и одновременно слушала её:
- Пришлось убирать перегородку, Елена Викторовна, так пространства больше и сразу видны все стенды. Владельцы комплекса поначалу завозмущались, но потом свыклись, я же крупный арендатор, можно сказать якорный, вот и пришлось им пойти на уступки. Хотя и на первых порах фыркали, но я своего всё же добилась. Просили арендовать второй этаж, но я отказалась, ни к чему людям по лестницам топать, они сразу должны видеть именно мой товар. Да и по собственному опыту знаю, что покупатели редко поднимаются на другие этажи, им тяжело, да и не заманишь. А вот когда увидят, оценят, то забывают зачем шли в этот комплекс. Золото, оно притягивает довольно сильно.

 Я кивнула, но от поддержания разговора отказалась. Разглядывала уже обслуживающий персонал, посчитав что посетители угрозы не представляют.

   Вскоре подошли к тем дверям. Разина поздоровалась с несколькими менеджерами, задала пару вопросов по делу, и только потом вошла. Я за ней. Охранники – за мной.

 Внутри оказался небольшой уютный кабинетик, хотя нет, вру, прихожая. Иначе зачем здесь секретарь, да еще дверь в противоположной стене, с табличкой:  “Разина С. Г.” Также имелся небольшой кожаный диванчик, на который сразу же бухнулись сопровождающие нас мордовороты. Был и стол компьютерный, за которым восседал секретарь, молодой светловолосый парень в характерном офисном наряде; рубашка, брюки, галстук. Ну и кофейный автомат имелся, все дела понимаешь. Да, еще был шкаф, забитый под завязку папками всех калибров с замысловатыми буквенно-цифровыми обозначениями. Пальма комнатная.

 Я с неудовольствием покосилась на охранников; жлобы, а как же контроль за помещением. Но говорить вслух не стала, тем более Разина в этот момент представила мне своего секретаря:
- Это Сергей.
Указала теперь на меня:
- А это, Сережа, – Елена Викторовна, мой деловой партер из другого города.

 Я выдавила из себя улыбку, не дело быть каменной, как ни как должна всем улыбаться и жать руки. Ресницами хлопать.
  Рука его на ощупь оказалась холодной и слабой. Понятное дело, компьютер, малоподвижная работа, не следит за собой нихрена, в общем – секретарь. Но рожа ничего… вполне нормальная.

 Я мельком покосилась на Разину, пользуясь непрозрачностью своих очков, заметила на её лице некоторые новые оттенки; теплота что ли, даже некоторое оживление. Ясно, с секретарем у них какие-то тайные отношения, иначе не возникло бы такой паузы и такой мимики малозаметной. Сергей тоже на неё смотрит несколько отлично от простых рабочих взглядов. Ну и пусть, их дела, тем более что она не замужем и детей нету, чем не радость женская в такие годы? Сорок лет, пора прислушаться к своим желаниям и глубоко забить на мнение окружающих. А тут еще Шутник, зараза, кровь сворачивает усиленно, где уж тут до сокрытия отношений, перед смертью бы воздухом напоследок надышаться. В глаза глядеть, в голосе интонационные всплески допускать, молчать неположенно долго, прочее.

  Переложив папку в другую руку, я задала вопрос:
- А в кабинете у вас что, Светлана Георгиевна?

   Она встрепенулась, отошла от нахлынувших чувств мимолетных, жестом руки пригласила проходить в её кабинет. Задержавшись, попросила Серёжу, точь в точь неровное у них обоих дыхание – “Серёжа”, а не “Сергей”, приготовить нам кофе, ну и охранникам тоже. Тот сказал что всё сделает, добавил после еще что-то, но я не расслышала; в этот момент уже была в кабинете.

  Кабинете, я вам скажу, солидном. Всё такое просторное и современное, светлое, возникает чувство жилой комнаты в собственной квартире. В смысле, мне хотелось бы чтобы у меня была такая комната и все вещи были именно так расставлены. Стол с компьютером к окну, это правильно, побольше растений на подоконник, диванчик к стене, логично вполне, шкаф современный к другой стене, вкус есть у хозяйки кабинета, тюлевые шторы до пола, ковролин темный, широченный плазменный телевизор в стенной нише, люстра, ну и стеклянный столик у диванчика. Жить тут можно. Просторно и светло. И-эх и доходный бизнес у нанимательницы, надо же, рабочие кабинеты даже со вкусом обставляет, хотя, как я понимаю, находится в них не больше часа в день. К чему такие траты? Непонятно…

   Разина вошла следом. Села за стол. Проследила отрешенно, как я проверяю сканером все удобные для размещения жучков места. Управившись, я убрала прибор в сумочку и села на диван. Села и снова выслушала немного информации:
- Вот тут я и работаю, Евге… Елена Викторовна. Решила, раз уж быть свободной от житейских мелочей, то почему бы и не создать на рабочем месте домашний уют. Бывает в тапочках здесь хожу, расслабляюсь от беготни по городу. Порой закроюсь от всех и молча сижу, отдыхаю от суеты, представляю себя единственной в этом мире. И ведь помогает, пару часиков помолчу, и словно заново родилась. Вновь беготня, вновь суета, поездки, замкнутый круг который не разорвешь. Но никуда не денешься, приходится улучшать и улучшать, вкладывать все силы в дело.

 Она откинулась на спинку офисного кресла. Крутнулась пару раз вокруг своей оси, остановившись лицом к окну. Вздохнула грустно.
- А какая-то сволочь хочет всё это отнять…

  Я подумала о том что многовато она всё-таки выпила, если на такие подробности потянуло. Но ничего не поделаешь, алкоголь уже внутри, лишь бы не шаталась и не падала. И Сережу своего при мне не обнимала, вот же картина будет, не иначе как шокирующая.
 Положила свою папку рядом. Спросила:
- Охранники всегда диван так мнут, Светлана Георгиевна?
 
Она развернулась ко мне. Несколько раз кивнула. Хотя нет, качнулась вместе с креслом.
- Это я их расслабила. Сами знаете, до вчерашнего дня меня никто не тревожил, вот и не следила особо за ними. Есть, и ладно. Вид создают, и хватит. Фигуры мощные, и достаточно.

 Вошел “Серёжа”. С подносом. Кофе, как и было заказано. Вернее, попрошено с мягкими нотками в голосе.

  Расставил. Возле Разиной задержался подольше, это понятно, но я на эти “игры” смотрела равнодушно; чё мне ихняя тайная жизнь, каждый имеет право на личное счастье, к чему осуждать. Я здесь для охраны, а не для критики.

 Нанимательница это похоже поняла, не стала объяснять или пытаться оправдаться в моих глазах. Проводила Серёжу глазами. Перевела их в кофейную чашку. Но потом – на меня:
- Я так понимаю, долго здесь задерживаться не стоит? Просто покажу как мне не страшно, и едем дальше, да?

 Я кивнула, сделав глоток.
- Всё правильно, Светлана Георгиевна. Тридцать-сорок минут, и пора посещать следующий салон. Нам нужно быть на виду, ничего с этим не поделаешь, ваш противник должен увидеть спокойствие на вашем лице, и прийти в гнев. А в таком состоянии он запросто допустит ошибку, тут я его и нейтрализую.

 Она так и не притронулась к кофе.
- Стрелять будете?

- Это ни к чему, Светлана Георгиевна. Он мне нужен живым.

- Но как же… а если он в вас стрелять начнет?

 Я ухмыльнулась. Пояснила свою уверенность:
- Стрелять он будет только в том случае, если поймет что ему подготовили ловушку. Да и то, думаю, оружия с собой он не возьмет, так как надеется выполнить свои обещания, ну, по кусочкам вас разобрать и кожу снять. Иными словами – нейтрализовать вашу охрану и вывезти вас куда-нибудь. Я же – стрелять ему не позволю, окажись у него пистолет, нейтрализую гораздо раньше. Лишь бы только появился, там уже проще.

 Разина вяло помешала напиток ложечкой. Оставила её в чашке. Признала:
- Рискованная вы девушка, Елена Викторовна. Я бы так не смогла.

- Потому я и работаю телохранителем, Светлана Георгиевна.

- А в других профессиях себя не пробовали?

- Пробовала. Скучно.

   Сорок минут истекли. Я допила кофе, демонстративно глянула на часы и поднялась с дивана. Разина всё поняла, со вздохом покинула кресло, и отправилась за мной к выходу, окинув напоследок уютный кабинет грустными глазами, в душе наверняка проклиная Шутника за такой беспорядок в мирном течении её мирной жизни.   

     Кофе так и остался нетронутым, вот Серёжа будет в догадках теряться, относительно всего этого.
 
  Подозревать секретаря я не стала, ни к чему всё это, у него интересы совсем другие мне кажется. Что для него бизнес любовницы? Ему важнее чувство обеспеченности, которую он себе уже заработал. И что-то менять… нет, менять он в любом случае не захочет, даже в сговор с Шутником вступать не будет. Хотя, конечно, видит себя в мечтах как станет жутко богатым, будет ездить по курортам, будет любить молодых и красивых, чесать пузо под южным солнцем, и важно гнуть пальцы. Но это только мечты, с реальной жизнью у него другие отношения. Шуры-муры, муси-пуси, тепленькое местечко, карманные деньги добытые не тяжким трудом, ну и искренность в глазах и движениях Разиной. Искренность, вот именно что искренность, у нее просто другого выхода нет. Ровесники – уже не такие свежие, все женатые, у всех личное мнение на первом месте, никто не потерпит над собой власти. А вот молоденький, светловолосый, и свеженький… Может быть она и догадывается, не без этого конечно, что любовник “терпит” её общество, но старается себе внушить что он действительно её любит. А может и просто закрыла глаза, собственные ощущения важнее, а о чем “Серёжа” думает и чего хочет в действительности, это – дело десятое. 

   Охранники мигом покинули диван, стоило нам выйти. До этого болтали на отстраненные темы, развалясь, расслабившись, и стараясь мощными конечностями не раздавить хрупкие чашечки, а теперь сразу же посерьезнели, подобрались, вновь стали хмурыми и холодными, двинулись в торговый зал. Секретаря тоже едва не подкинуло навстречу Разиной, охранников же нет почему бы и выказать лишний раз свои чувства, реальные или нет, но тут увидел меня и малость остыл. Я, чтобы не быть третьей лишней, вышла за дверь. Пусть побудут наедине, кто я такая чтобы мешать.

  Посмотрела налево и вверх. Молчит, хмурится, взгляд устремлен в глубину зала, что-то там выискивает. Направо и вверх посмотрела, поправляя сумку на плече. Этот озадаченно смотрит на меня, но едва встретились взглядами, так сразу же уподобился своему коллеге. Ах, ну да, я же с ним в столовой сталкивалась, перепугала, вот и отвел зенки в сторону, не хочет повторной встряски.
 
 Я посмотрела на покупателей, собралась было уже прогуляться и разглядеть представленный на некоторых стендах товар, заодно по залу пройтись, как, не сделав и пары шагов, услышала сверху и слева:
- Елена Викторовна, вы не могли бы далеко не отходить? Вчера на Светлану Георгиевну было совершено нападение, вот и вам следует быть осторожнее.

 Развернулась, собираясь высказать, но тут же мысленно одернула себя и, натянуто улыбнувшись, разыграла полнейшее согласие.
- Хорошо-хорошо. Но товар-то я могу посмотреть?

 Ответил, шевельнув квадратной челюстью:
- Можете, но не выходите из помещения салона.

   Вот жлобы, а! Порвала бы за такое! Уже и погулять по торговому центру нельзя. Впрочем, чего я?… Я же хрупкая и беззащитная. Я же молодая и богатая бизнес-леди, а на улицах Тарасова, где-то поблизости, околачивается Шутник. Да чё он – новых отморозков подросло немерянное количество! Старых-то отловила и в милицию сдала, а вот новое поколение всё еще на свободе. Ожидает.
 
 Не дав хмурости посетить лицо, отвернулась и медленно двинулась вдоль стендов, конкретно ничего не рассматривая, не до этого, а приближаясь к невзрачному мужичку, что говорил по телефону и стоял возле обзорного окна ко мне спиной. По телосложению походил на Шутника, и было бы здорово, если бы это оказался он сам.

  Но нет. Не он. Отключил аппарат, убрал в карман джинсов, повернулся. Армян. Настоящий. С усами. Такой грим и я не смогу замудрить, даже окажись мужиком. В смысле, нарядись русский армяном, всё равно себя выдаст. Чем? Да хотя бы глазами! У наших-то они простые, тебе в лицо глядят, и никуда больше. А вот у настоящего армяна на твое лицо глядят в последний момент, а при разглядывании в основном сосредотачиваются ниже, ниже, ниже, вот обратно вверх пошли…

 Я отвернулась порывисто, не хватало еще драки в этом помещении, принялась рассматривать браслеты и прочее из этой оперы. Спустя мгновение рядом нарисовался менеджер, похоже не знает что я приехала сюда не для покупок, и попытался разрекламировать представленный товар. Но ему это не удалось; Разина вышла из кабинета и мне пришлось идти к ней. Вернее, как идти, скорее – двигаться в сторону выхода, соизмеряя свои шаги с её, дабы поравняться.
 
 Менеджер пристал уже к армяну.