Золотой отблеск совсем уж подлых дел. глава 19

Глава 19


  Подъехав к первому салону, я остановила машину подальше, мало ли, может и “фольксваген” мой “в лицо” знают, вышла из неё, закинула сумочку на плечо, придала себе беспечный вид “а-ля, продавщица в выходной, да в городе”. Направилась к торговому центру, неспешно, вдумчиво разглядывая витрины и окрестности. На самом же деле искала понятно кого. С усами, хлопец, с горбатым носом, и с пистолетом под одеждой. Попутно осматривала видимые отсюда крыши многоэтажек; мало ли что у врага в заначке имеется, вполне может и “оптика” быть. Хотя вряд ли, имей такое место, еще вчера бы приперся на соседние крыши к особняку. Посему – нет у него винтовки, еще раз повторю. Пистолет, да, может быть, но только лишь.

 Поставила машину на сигнализацию. Вновь вернулась к надоевшим размышлениям.
  Уж больно заметно в голосе у него предательские нотки проскальзывали,  дела про справедливость завел, про карающую руку правосудия, не иначе как сам попробует приблизиться к Разиной и произвести несколько выстрелов на поражение; охрана, ясен перец, прикрыть не успеет, потому-то и надеется на успех. Только вот у какого из пяти салонов решил действовать? Не у пятого же? Что мне, весь день за ним охотится? В гриме долго не побегаешь, на улице жарковато, вполне шейно-лицевые накладки отвалиться могут, да и помада…

  Я полюбовалась своим отражением в наружной витрине магазина, приостановившись.
 Мрак. Увидит кто из знакомых – засмеют минимум. А всё из-за чего? Из-за работы. Из-за некоторых неспокойных граждан, усатых, которые и за двадцать лет не могут успокоиться, всё грезят о справедливости… Какая может быть справедливость? Расследование ничего не дало, дело закрыли за отсутствием мотива, а кто не согласен – тот пусть в ООН обращается, или куда там еще. А если взял в руки оружие – значит стал преступником. Переступил закон. Пеняй на себя…

  …Тенистая аллейка с лавочками. Прямо за ней – сам торговый центр. Следовало умерить скорость движения, еще добрых двадцать минут до подъезда машин Разиной. Да и очень удобно отсюда наблюдать за посетителями центра, на месте злопыхателя усатого я бы именно здесь расположилась, очень хорошая позиция, очень. Дожидайся приезда хозяйки салона, иди к машинам, пока она вылезает, а там уже доставай оружие и расстреливай сколь вздумается.

  Я дошла до конца аллейки и присела на одну из лавочек. Собиралась посидеть минут десять и уже перемещаться к крыльцу торгового центра. Расслабленно откинулась на спинку и наблюдала за окрестностями. Народу было прилично, несмотря на утренние часы. Прогуливались семейные пары с детьми. Просто спешили по своим делам. Несколько молодых парней обступили одну из лавочек, распивали пиво, громко смеялись. Шустрый пудель в ошейнике носился меж деревьев, юлил временами вокруг хохочущего десятилетнего пацаненка, притаскивал бросаемую палку. Пара старушек, это уже на соседней лавочке, обсуждали власть и характерное из этой темы. Молодая девушка гордо вышагивала по аллейке, как по подиуму, видимо кого-то ожидала. Обычный городской день. Скоро весеннее солнце заберется в зенит и вновь примется шалить с температурой, как уже последние две недели, и не скажешь что конец апреля, станет жарко, душно, того и гляди асфальт расплавится.

  Я полезла в сумочку за сигаретами. Безделье, может и натянутые нервы, не знаю, но курить захотелось. В конце-концов облику надо соответствовать, а кто из продавщиц не дымит в наше время?

 Рядом кто-то уселся. Мне захотелось объяснить что место занято, но слова замерли на языке – рядом сидел усатый с горбатым носом, да еще и в кепке. Черты лица очень схожи с фотографией звонившего и угрожавшего. Усы, правда, более светлые, но кто сказал что они натурального цвета? Я с утра тоже не блондинкой была.

 Достала сигареты, собралась было зажигалкой чиркнуть, но в этот момент сбоку высунулась рука с уже зажженным огоньком; решил проявить учтивость. Заодно и озвучил:
- Вах, такая красивая дэвушка и курит.

 Я посмотрела на его лицо, голос мне казался напряженным и немного знакомым. Одновременно размышляла – он или не он?

 Сосед по лавочке намекающе пошевелил рукой с зажженным огоньком. Мол; че тянешь? Прикуривай. Улыбался натянуто.

 Я прикурила. Поблагодарила, кивнув:
- Спасибо.

  А глазки-то у него тревожные, это сразу видно. Не иначе как к чему-то готовится. Улыбочка напряженная. Налицо – несоответствие. Если бы хотел познакомиться с “красивый дэвушка”, то и выглядел бы естественно. Этот же – просто тянет время. Допустим, это тот самый пропавший муж. Что, прямо здесь его вязать? А если я ошиблась? Как это будет выглядеть? Спеленай его на лавочке, ошибись, тем временем настоящий будет спокойно шастать поблизости, а увидев что похожего на него человека скрутила полноватая безобидная блондинка – мигом сделает соответствующие выводы и уйдет прочь. В итоге – лишний день потерян, и жди более хитрых атак, хитрых и подготовленных. Да и свяжи его тут – чё, до машины самой тащить? А как окружающие среагируют? Те же бабульки милицию начнут звать в два голоса; еще неизвестно чем моя охота закончится. Как бы самой в наручниках не оказаться. А тем более револьвер с собой, а в водительских правах и лицензии на ношение оружия совсем другое личико… Пока докажешь что в гриме – не один час уйдет, а за это время все мои уловки вражина раскроет. Раскроет. И заляжет на дно. Ищи его, потом, вновь в думах рюхайся, хреново, короче…

  Я выпустила дым в небо. Еще раз осмотрела соседа по лавочке.
 Ладно бы если это оказался именно он, тогда еще можно устраивать разборки с милицией; вражина-то пойман, Игорек его опознает, не отвертеться короче пропавшему мужу пропавшей близняшки. Но это в том случае – если это он и есть. На крайний случай и сама до машины дотащу… Как бы проверить-то?

 Стряхнула пепел на асфальт. Просчитала наиболее эффективные из такого положения удары в шоковые точки. Ну и задала странный, по меркам несведущих в истории с близняшками людей, вопрос:
- Так почему ты считаешь что именно Светлана убила Ирину и спрятала её тело?

 Тот, кому был задан этот вопрос, очень заметно вздрогнул и уставился на меня расширенными глазами. Выдохнул изумленно:
- Ты?!

 Но потом начал отодвигаться от меня по лавочке. Начал, пусть и запоздало, разыгрывать из себя не знающего ничего о близняшках:
- Вах! Какой Свэтлана? Что за Ирина? Тэбе…

  Я резко выбросила вперед руку и ударила ребром ладони в шею, не собиралась гоняться за нанимателем Шутника по аллейке. Он приглушенно хрюкнул и отключился, повалившись в мою сторону. Со стороны это выглядело как будто усатый подремать вздумал, взял и, отодвинувшись немного по лавочке, положил голову мне на колени. Даже кепка не скатилась.
 
  Улыбнувшись насторожившимся старушкам, я даже ласково погладила вырубленного по кучерявым волосам. Этот жест их успокоил, выветрил подозрительность из глаз; отвернулись и вновь принялись власть обсуждать. Больше никто этой короткой сценки не заметил. Вот и хорошо. Вот и отлично. Охота прошла удачно – вражина смирненько покоится на лавочке, положив голову мне на колени. Идиллия, практически. Осталось лишь решить вопрос с его транспортировкой, и можно считать что тучи над головой нанимательницы разогнаны. Гонорар, благодарность, все дела.

 Я достала телефон из сумочки. Набрала номер водителя “мерседеса”. Дождалась ответа:
- Валера, можешь возвращаться в особняк… Да, всё кончилось, я его взяла… Ребятам в джипе скажи, чтобы к аллейке у торгового центра подъехали. Я его одна не утащу, тяжеловат больно…

  Покосилась на вновь умолкших старушек; те опять заподозрили что-то неладное и смотрели на меня с прищуром. Тем не менее закончила:
- Светлане Георгиевне пока ничего не говори, я попозже приеду и сама всё разъясню.

 Отключила телефон. Положила его в сумочку. Достала подделку под милицейское удостоверение, показала её молчавшим старушкам; расстояние в пять метров должно было скрыть ненатуральность “корочек”, главное – многозначительный жест-распахивание и многозначительное же пояснение:
- Спецоперация, бабушки. Преступника, вот, поймала.

  Мигом отвернулись, испуганно ойкнув. Потом и вовсе поднялись на ноги и быстро засеменили к выходу из аллеи.
 
   Я убрала подделку в сумочку, с глаз долой. Погладила пойманного по голове рассеянно, поправила сползающую кепку. Закурила новую сигарету. И принялась ждать прибытия помощников.

  В том что поймала того, кого и намеревалась, сомнений у меня не возникало. Слишком уж выдал себя, усатый, когда я задала свой вопрос-подначку. Даже сбежать хотел, но я вовремя пресекла его бегство. Да и пистолет у него за ремнем брюк торчит, надо бы убрать от греха. Он это, короче, к бабке не ходи. Он.
 
      Вскоре подъехал джип. Охранники вылезли из него, принялись осматриваться в поисках моей персоны. Пришлось подать им знак, помахать рукой. Подошли, осмотрели усатого и не показывающего признаков разумной деятельности. Перевели взгляд на меня:
- Он?

- Ага.

 Переглянулись, по сторонам покосились. Потом подхватили вражину, и потащили к джипу. Мнение окружающих этих двоих здоровяков не очень волновало; пусть прохожие хоть что думают, сказано вполне ясно – бери и тащи в машину.

  Я шла следом, несла в руках кепку. Дымила сигаретой, третьей уже за утро.

   Воле машины, подождав пока пойманного закинут внутрь, сковала руки наручниками, тоже самое проделала с ногами, бросила сверху кепку, и поделилась своими планами:
- Сейчас едем за город, мальчики.

- Зачем?

 Я строго посмотрела на спросившего:
- Мне здесь его допрашивать? Как я его в милицию сдам, такого? Он же упрётся и ни в чем не сознается, вдобавок к этому – еще обвинит меня в чем-нибудь, мол, убить хотела, или ошиблась вообще.

- А за городом чё? – водитель тоже вышел из машины. – Там говорливее станет?

- Ты даже не представляешь себе насколько говорливее.

 Водитель в опаске отодвинулся.
- Понял.

- Вот и молодец, что понял. – я выкинула докуренную сигарету. Глянула на остальных, одевая очки. – Короче так, мальчики, сейчас я иду к своей машине, вы разворачиваетесь, догоняете, и следуете за мной на выезд из города. Всё запомнили?

- Всё.

- Всё, Евгения Максимовна.

- Вот и хорошо. Начали. 

 Остановилась, вспомнив кое что. Вернулась к джипу.
- Да, и в лесу, как приедем, пожалуйста сделайте свои милые лица как можно кровожаднее, пусть не думает что ему жизнь оставят. И самое главное – ни слова не произносите, просто молчите и хмурьтесь. Хорошо?

 Заулыбались, поняв к чему я клоню.
- Хорошо, Евгения Максимовна.

- Всё сделаем в лучшем виде, Евгения Максимовна.

     За городом мы оказались достаточно быстро. Транспорта, вот повезло, было мало, никаких пробок на улицах не толклось, всё шло как по маслу, даже ДПС-ники не косились в сторону двух иномарок, красной и черной, что неслись к выезду из Тарасова. Я немного спешила, сказывалось нетерпение узнать у главного врага все подробности, да и нанесенная на тело маскировка, увеличение фигуры, доставляла много неудобств – словно в теплую одежду нарядилась и летом на улицу выбралась, всё потеет, зудит, стесняет. Вот допросить скоренько усатого, выведать подробности, сдать Симонову, как обещала, и уже вернуть себе естественный облик.

  Не утерпев, сорвала с шеи накладку, снизив скорость перед поворотом. Швырнула её на переднее сиденье. Приоткрыла окно полностью, было действительно жарковато. Утопила педаль газа в пол.

    Отыскав более менее лесистую местность, я обнаружила удобный съезд с дороги уже довольно скоро. Повернула, не задумываясь. Главное что – дать понять пойманному простую вещь. Понять и поверить в то, что его в этом лесочке прямо сейчас закопают, если будет упираться или молчать. А заговорит и сознается, глядишь – отпустят. Ну, не отпустят, а жизнь сохранят. Для милиции сохранят. Поэтому, я внутренне готовилась немного побыть кровожадной и очень убедительной, перепугать до икотки, ну и намекнуть что могу и пожалеть; не убивать, не вырывать мясо с тела, и даже костей не ломать, лишь бы признался как на духу, и выложил всё. Да, мол, нанял Шутника, да, уговорил малолетку следить за домом, да, звонил вам по телефону, Евгения Максимовна, угрожал и оскорблял. Уж простите, пожалуйста…
 
  Замелькали по сторонам деревья, стало немного сумрачно. Прошлогодняя листва и окружающая безлюдность придавали впечатлений. В таком месте действительно уверуешь в скорый конец, тем более когда рядом нависают два здоровяка и хмурый водитель; этим троим основательно досталось от Шутника, водителю даже два раза. Ну и, наконец, суровая девушка с горящими непонятной жутью очами, раскладывает на капоте красной иномарки какие-то странные инструменты, очень похожие на пыточные. Поневоле взвоешь от страха, и расскажешь даже про свои детские похождения в чужие огороды за огурцами.

   Наконец попалась небольшая полянка в стороне от дороги, с удобным подъездом. Я свернула туда и остановила машину. Перед тем как выбраться, стянула накладки и с остальных частей тела; пусть из подъехавшего джипа и видно чем я занимаюсь, и какие позы принимаю, но терпеть на себе лишнее было выше моих сил. Вспотеешь излишне – макияж поплывет, первый пост ГАИ остановит сразу же.

  Управившись со своим небольшими проблемами, я вылезла из машины. Прошлась по полянке, выбирая подходящее дерево. Потом, найдя, подошла к джипу, открыла заднюю дверцу, проверяя состояние пойманного. Оказалось что уже пришел в сознание, сел, и угрюмо смотрит на меня, словно живьем съесть хочет. Я сняла очки, собралась проверить свой новый взгляд и на нём, глянула наивозможно суровее. Результат не заставил себя долго ждать; армян отвел глаза, беспокойно заёрзал на сиденье, но молчал по-прежнему.

 Я отошла. Открыла переднюю дверцу, указала на выбранное мною дерево, кинула ключи от наручников:
- Там его прикрепите, мальчики. А я пока необходимое подготовлю.

  Молча кивнули, вылезли из машины, деловито “выдрали” пассажира из салона, поволокли к указанному дереву, особо с “клиентом” не церемонясь. Тот засучил скованными ногами, начал извиваться, о чем-то бормотать, но ни одного внятного слова так и не произнес. Вскоре был прикован к дереву основательно. Затих и перестал извиваться. Смотрел, как я постелила на капот своей машины белую простынь, как вытащила из багажника невзрачный чемоданчик, и принялась вытаскивать из него непонятные железяки.
 
 Подобный метод меня выручал уже множество раз. В этот чемоданчик я специально напихала всяческих блестящих металлических штуковин, особо не выбирая каких именно, стараясь запугать вероятных допрашиваемых неопределенностью, и возя чемоданчик с собой постоянно. Главное – чтобы было металлическим, блестящим, и таинственным; а что подумает кандидат на допрос – это дело его и его воображения, которое нарисует ого-го какие картины… У пойманного злодея похоже с воображением было всё в порядке; покрылся крупными каплями пота и тяжело задышал, не отрывая взгляд от разложенных на капоте металлических штуковин.

 Я пока приостановила выкладывание. Закурила и подошла к “пропавшему мужу”. Спросила, всё также глядя загадочно и страшно:
- Тебе на небесах зубы нужны?

  Вздрогнул, будто током шарахнуло. Залепетал сбивчиво:
- Д-да, нужны… а… а что я вам сделал? За что вы при…привезли меня в лес?

 Я отошла на шаг. Всплеснула руками:
- Глянь-ка, акцента и вовсе нету.

 Вернулась, ухватила за челюсть, словно коня покупать собралась и мне интересно какие у него зубы. Потребовала, встретив сопротивление:
- Рот открой, придурок.

 Замотал головой, пытаясь скинуть мою руку. Заголосил, едва удалось:
- За что?! Что я вам сделал?! Что вы от меня хотите?!

 Заметил выбравшегося из джипа водителя; тот нес в руках бейсбольную биту, легонько похлопывал ею по ноге, на лице читалось много чего решительного. Съёжился мигом, наверняка готовясь к смерти. Попытался даже в дерево вжаться, насколько это возможно. Понизил голос:
- Что вам нужно?

  Я вернулась к чемоданчику, дымя сигаретой. Взяла плоскогубцы. Покрутила их в руке. Задумчиво глянула в сторону пленного. Потом отложила их и взяла кусачки. Кивнула самой себе. Повторила вопрос:
- Ну так тебе зубы-то нужны на небесах?

- Что я вам сделал?! – вновь перешел на крик. – Что вы хотите?!

 Я подошла к нему. Щелкнула перед носом кусачками. Дунула дымом в лицо. Потом взялась за ус, левый, примерилась инструментом к нему, собираясь отстричь нахрен. Но в последний момент остановилась:
- А что ты можешь предложить?

 Выпучил глаза и скосил их на свою часть тела, которую вот-вот отстригут.
- А… а что хотите?

 Опустила кусачки, не став отрезать кусок осветленной растительности.
- Я, лично, хочу услышать от тебя подробный рассказ про семью Разиных, про то как ты появился совсем недавно в Тарасове, как нанял киллера, чтобы он сначала припугнул Светлану Разину, как нанял малолетку, чтобы он следил за домом Разиной, ну и как вообще дело было? Будешь молчать – больше ни о чем спрашивать не буду, примусь лишь за своё любимое кровавое занятие. В таком случае тебе не жить, это явно. Короче, в твоих интересах рассказать всё добровольно. Есть твоя фотография, когда ты с телефона-автомата звонил, есть фото-робот составленный пацаненком из компьютерного салона, да и опознает он тебя, это к бабке не ходи. К тому же домработница Разиной тебя узнала, несмотря на прошедшие годы. Нанятый тобой киллер запросто укажет на тебя, стоит мне вспомнить что это ты был понятым в той квартире, где я его нейтрализовала. В общем – рассказывай. Не серди меня.

 Сглотнул ком в горле. Неотрывно смотрел мне в глаза, и это-то его доконало. Может и действительно поверил что ему до вечера не дожить. Два мрачных здоровяка и водитель с бейсбольной битой как немые подтверждения стоят рядышком. Проворчал, сникнув:
- Она убила свою сестру. Я решил отомстить…

 Я расплылась в улыбке, отойдя на шаг. Сообщила охранникам и водителю:
- Ну вот, даже резать не пришлось. Понятливый, сам во всём готов признаться. Даже в том, что вчера позвонил и оскорбил кое кого. – я повысила голос – Оскорблял?

 Пропавший, а теперь действительно нашедшийся муж Ирины Разиной, фамилию-имя так и не вспомнила, кивнул замедленно.
- Оскорблял…

- Готов признаться во всём?

- Готов…

- Ну тогда давай с самого начала.