Верю в чудо

о книге стихов Амарсаны Улзытуева "новые анафоры", М. "Время", 2016
(хотел обойтись без циттатто, но это выше моих сил)
Пушкин, Уитмен, Кузмин и Джо Грин отдыхают.

Et je crois que voici venir la Passion
Verlaine

Иногда устаешь уже верить, что чуда нет. А оно здесь. Есть. Когда на Озере показал эту книжку пловцу и члену СП, он мне сказал: отстань, и махнул шляпой на прощанье. Жест.

Я, словно горное озеро, несу столько лет великую правду о Велимире,
Ясность внесу я наконец о поэте, рождающемся раз в тысячу лет.

Жесть. Читаю в автобусе вслух унга-зирунга – оборачиваются: а кто это? Это Амарсана Улзытуев. Бурят, москвич, поэт и философ. Создал свою неприкосновенность в форме анафоры.

– сразу же припомнил Соснору и ученика его Костю Крикунова – мир недвижим и неразделен. Потом увидел одно стихотворение с посвящением одному человеку, и спросил Амарсану – он? - Да. Он.

Все мои друзья со мной,
В синей глубине ветров,
В речку окуну крылом,
Легче мотылька скользя

Родина, вероятно, у всех одна – эта божественная улыбка…
Анафора – это не убиваемо, метр в поэтике исполнен ритма, давно и везде поняли, что силлабо-тоникой пишут тощие и отсутствующие. Огромный и жизнелюбивый Амарсана придумал два манифеста и 72 кода индивидуальной регенерации и бессмертия ( дам почитать этот трактат сыновьям, обязательно)

50. У Радости всегда есть место для Любви.

А вся Свобода у него начинается с буквы С

Сводит с ума нахтигалями своими и раями,
Светами и мраками вселенных сладких и бездн…
Сверчком в этом космосе битв пою…

Мне иногда непонятно, как он успел побывать в Гане на похоронах Эдди, в Хаммамете – который, ты понял, как присутствие пустыни в каждом, в любом твоем городе и в этой крымской деревне.

Укулёле.

Где Марья Ивановна Боспорская, перестрелявшая взглядом затылки твоих дедов и бабушек, помнит еще свой НКВД-шный наган. А Джеймс Кэмерон погружается в Байкал

Дно изучать наших грёз, разные эндемики и разломы
Сна золотого, если правды найти не сумеем…

Никогда бы не взялся читать вслух нечитаемое. Но у Улзытуева такого нет. Он сквозняк поэтический – рядом на страницах «Оживить ребёнка, Украина». Июнь, 2014 и «Харджиев. Золотой век». (День благодарения) 4 ноября 2011.
Или

Шаман бледнокожий, похожий на редьку,
Шаром земным, он пользуется, как бубном…

Когда-то читая раннего Соснору, понял, что придет другой – мощнее и изряднее. И он пришел, с Байкала, из офигенной Сибири – со своей школой писательства и поэтства, с новой просодией и уверенной поступью по страницам и читательским головам.

И я уже ничего не прошу ни от Будды, ни от бога Джа, ни от украинского бога войны Ненде

С проступающим внутрь Деррида или Розановым, всё-таки Амарсана – сын своего отца, Дондока. Только глядя в его монгольское лицо, начал задавать вопросы. Первый был про нашего общего знакомого – наш? – да.

Падать до земли звездой,
Прыгать по камням рекой,
Думать по ночам землёй,
Верить по земле травой…

Я перелистываю обалденную книжку, везде находя поэзию. Да и бог с ними - анафорами, метафорами, тропами, метром и ритмом. Вчитайтесь – и будет вам благо.

Писавший статьи под фамилией Человеков – Платонов,
Пили мы с ним как-то водку и разговаривали о Евангелии..

Настоящий поэт не разменивается на пустяки – делает свое дело, пишет манифесты и искореняет размер и бедную рифму. Очевидно, ему она в тягость, в серость и в не будущность. Писать по-другому – тоже не всякому дано. Улзытуев знает как.
Верю.
В чудо.