Крюгер. Меньшее из зол

Памяти Уэса Крейвена

                1. ГОРОД

Спрингвуд, штат Огайо. Это мой город.
Прошло столько лет, а его улицы по-прежнему дороги мне. Я знаю каждый дом, каждый двор, знаю каждого, кто когда-то жил здесь. И я знаю каждого, кто распрощался здесь с этой жизнью…
Меня зовут Фредди. Я так же известен под прозвищем «Спрингвудский потрошитель». Оно мне не очень нравится, впрочем, какая разница? Я ведь и правда люблю потрошить… Наверное, вы слышали обо мне. Обо мне слышали, пожалуй, все, кто периодически смотрит криминальные сводки. Маньяк, истязающий и кромсающий детишек с улицы Вязов. Многие считают меня мифом, и лишь единицы знают правду. Те, кто когда-то линчевали меня. Те, кому я намерен отомстить. Их осталось немного.
Спрингвуд моими усилиями превратился в город-призрак, коих не счесть в США. Что ж, допускаю, что я слегка перестарался. Теперь здесь не осталось никого. Ни единой жалкой потаскушки, ни единого хлюпика, никого, кому бы я мог перерезать горло. Досадно. Дома стоят пустые, брошенные прежними жильцами. Они бежали из города, как крысы с тонущего корабля, бросая на ходу вещи, в надежде спасти свои никчёмные жизни. Это было моё время. Я буквально мог осязать их страх. Он давал мне силы. Впервые за долгое время я мог чувствовать себя живым. Не стану лукавить, я горжусь собой за резню в доме номер 1413. Эти похотливые цыпочки в обтягивающих попки трусиках и маячках, едва скрывающих сиськи, устроившие девичник у Глории Венворт, позабавили меня. Семь несовершеннолетних шлюшек, обкурившихся и забывших одно простое правило: не спать. В идеале никто не должен был покинуть дом Венворт живым. Но даже я допускаю промашки. Особенно когда увлекаюсь. Дьявол мой свидетель, милашка Элли была ещё девственницей, когда моя перчатка вошла в её нетронутое лоно. И пока я развлекался с Элли, Хизер Уилсон умудрилась поднять крик. Мне следовало прикончить её первой, но рыженькие меня никогда не привлекали…
Это была ночь моего триумфа и одновременно провала. Жители Спрингвуда снова вспомнили обо мне, я оживил их забытые кошмары и заставил бояться. Я видел в толпе зевак старую суку Аннабет Бэм и Тревора Митчелла, этого хромого импотента. О да, они всё прекрасно поняли. Бэм и Митчелл были среди тех, кто сжёг меня. У обоих я убил сыновей ещё в бытность свою смертным. Как давно это было… Прежде они пытались замять все инциденты, связанные с моим именем, сохранить хотя бы видимость порядка. Это было мне на руку. Я мог всегда вернуться. Но после резни в доме Венворт, кажется, старые пердуны потеряли терпение. Воистину, это было массовое бегство.
И теперь я единственный обитатель Спрингвуда. Мне не хватило совсем чуть-чуть, чтобы воплотиться и вырваться из кошмара, в который обратилось всё моё посмертное существование. Я мог бы давно скормить бесполезный член Митчелла ему на завтрак и выпустить кишки старушке Бэм, но по непонятным мне причинам в их сны мне доступ закрыт. И если этой парочке засранцев удалось как-то от меня защититься, то они не торопились раскрывать свой секрет остальным. Они позволяли мне убивать. И я, дьявол их забери, не понимаю зачем! Но я выясню. Мне бы только накопить сил, чтобы я мог выбраться из Спрингвуда.
Мало кто знает, что Спрингвуд не только моя вотчина, но и моё узилище. Так было решено тем, кто дал мне второй шанс. Я не могу по своей воле вырваться отсюда, но зато знаю способ, как обмануть запрет. Да, как-то раз я сглупил, решив воспользоваться услугами дуболома-Вурхеза. Ничем хорошим для меня это не обернулось. Но на этот раз я не буду столь опрометчив. Я всё сделаю сам. И знаю, кто мне поможет.

                ***
Когда Аманде Фрейзер сообщили, что ей предстоит вернуться в Спрингвуд, она выплеснула горячий кофе прямо на открахмаленную до кристальной белизны рубашку главного редактора Симмонса. Она всегда подозревала, что этот плешивый женоненавистник относится к ней не так, как к другим своим подчинённым, но о том, что он её настолько ненавидит, она даже представления не имела. Будь у неё выбор, она бы не задумываясь послала Симмонса в задницу вместе с его бредовыми идеями, но как раз выбора у неё и не было. От этой статьи зависела её дальнейшая карьера в «Дэйли Репортэр».
   - Статья должна лежать у меня на столе в понедельник до десяти утра! - звучал вслед Аманде зычный рёв главреда, когда она быстро удалялась по коридору в сторону уборной. – Иначе ищи новую работу!
   Эти слова эхом отзывались у неё в голове, когда она зависла над раковиной в туалете, пустив мощную струю холодной воды. Она была потрясена. Возвращение в Спрингвуд не входило в её планы на этот месяц. Сводить Бонни к зубному, сдать «минивен» в сервис, встретиться с Карлом… Всё, что угодно. Только не посетить город, в котором она провела большую часть своей жизни. Город, получивший статус самого кровавого в США.
   Аманда Фрейзер родилась в Спрингвуде ровно 35 лет назад. Её мать держала  цветочный магазин на 19-ой улице, которому уделяла больше внимания, чем собственной дочери. Своего отца девушка не знала, он погиб ещё во Вьетнаме незадолго до её рождения. С детства Аманда тяготела к печатному слову и уже в семь лет решила для себя, чем займётся, когда вырастет. В школе она активно писала для местной газеты, и несколько её статей удостаивались наград на конкурсах молодых журналистов. Именно тогда, когда она завершала своё обучение в Спрингвуд Хай и готовилась для поступления в один из университетов Лиги плюща, городок потрясла серия ужасающих по своей жестокости убийств подростков. Некий загадочный потрошитель убивал детей, когда они спали, и у полиции даже не было зацепок по поводу того, кто это мог быть. Аманда не знала откуда, но вскоре по городу поползли слухи о человеке, которого зовут Фредди Крюгер. Очень быстро это стало своего рода городской легендой: «Не спи, а то тебя заберёт Фредди…» Многие относились к этому скептически, впрочем, это не препятствовало появлению новых трупов. Никаких улик, никаких свидетелей. Несколько лет Спрингвуд следил за развитием событий. Вводился комендантский час, обязательное посещение психоаналитика, с жителями проводились беседы. Временами резня прекращалась, и город жил спокойно. Но затишье никогда не длилось слишком долго… Улица Вязов, ставшая излюбленной для таинственного маньяка, стала пользоваться дурной репутацией. Как и все, Аманда интересовалась человеком по имени Фредди, полагая, что если и был в Спрингвуде некто с таким именем, то о нём должны быть упоминания в городских хрониках. Но их не было. По крайней мере, Аманда их не обнаружила. Вероятно, их кто-то изъял из архива, но кто и зачем девушка не подозревала.
За два года Аманда Фрейзер потеряла нескольких друзей. Как и прочих, их нашли в своих кроватях. У её друга Джоша была вскрыта грудная клетка и вынуто сердце, а Хлоя, лучшая подруга со времён средней школы, странным образом захлебнулась во сне. Саму Аманду тоже беспокоили кошмары, но ничего экстраординарного в них не наблюдалось. Иногда ей казалось, что если и есть какой-то маньяк, убивающий людей в их снах, то соваться к ней он опасается.
А потом она уехала из Спрингвуда. Йельский университет принял её в свои ряды, и кошмары родного городка отошли на второй план. Её жизнь начала постепенно налаживаться. А дальше всё так, как она и планировала в детстве: университетская газета стала новой ступенькой её карьерной лестницы, новые блестящие статьи, обворожительный Карл Бенсон, влюблённый в неё по уши… Жизнь могла быть для Аманды настоящей сказкой. Но Спрингвуд так легко не отпускает своих детей. И Аманда в этом убедилась, когда ей пришло известие о смерти матери. Так, спустя пять лет, она вернулась в город своего детства, даже не подозревая, что это её далеко не первое возвращение домой. Вопреки опасениям, мама умерла от сердечного приступа, а вовсе не стараниями «Спрингвудского потрошителя». Дочери она завещала свой магазин, но у Аманды не было ни времени, ни желания им заниматься. Она продала магазин, а на вырученные деньги устроила матери достойные похороны. Вот, казалось бы, и всё. Её больше ничто не удерживало в Спрингвуде. Аманда планировала вернуться к учёбе, к Карлу и к своей новой жизни, но словно злой рок преследовал девушку. Встал вопрос о продаже дома. Это значило, что Аманде необходимо было несколько раз в месяц приезжать в город, до тех пор, пока не найдутся покупатели. А покупать дом в Спрингвуде не хотел никто. По вполне понятным причинам, из города скорее бежали, чем приезжали. Аманда готова была кусать локти от отчаяния, но удача всё же улыбнулась ей в тот день, когда риелтор, занимавшаяся домом её матери, представила ей супругов Форрест. Как стало известно позже, Джон Форрест считался одним из лучших парапсихологов страны. И кошмары, происходившие в Спрингвуде, его заинтересовали. Они подписали договор на следующий же день, и Аманда с лёгкой совестью покинула город, мечтая забыть о нём как можно скорее.
Через год Карл сделал ей предложение, а через полгода она застала его в постели с другой. Развод прошёл гладко. Никакой делёжки имущества, ведь у них за душой на тот момент не было ни гроша. Они даже жили на съёмной квартире. Закончив Йель, Аманда перебралась в Коламбус, всё в том же штате Огайо. Нет, она не думала о Спрингвуде, расположенном в паре часов езды от неё. Просто в Коламбусе ей, как талантливой выпускнице, предложили работу в редакции «Дэйли Репортер». В то время у руля стояла Лили Коулсон, знаменитый на весь штат редактор, которая, как оказалось, несколько лет подряд собирала школьные статьи Аманды, надеясь когда-нибудь получить под своё крыло и их автора.
   - Нам нужны такие люди, Аманда! – сказала ей Лили в её первый рабочий день. – У нас ты сможешь в полной мере реализовать свой потенциал.
   Аманда ей поверила. Лили ей понравилась своей непосредственностью во взглядах и бульдожьей хваткой, столь необходимой журналисту. Увы, они не проработали вместе и двух лет. Лили получила место в каком-то очень престижном нью-йоркском журнале и уехала, а через пару дней в её кресле уже восседал Дойл Симмонс, человек, которого хотели удавить практически все женщины в редакции. На этом относительно благополучная жизнь Аманды прекратилась и началась борьба за выживание. Симмонс давал ей самые немыслимые задания, отправлял туда, где, по его мнению, рождались самые настоящие сенсации. Аманда не жаловалась. Она знала, что с таким боссом её положение крайне шатко. Но сегодня плешивый хрен определённо перегнул палку.
   - Ты поедешь в Спрингвуд, дорогуша, - сказал ей Симмонс, стоило только её стройной ножке в изящной лодочке переступить порог его кабинета. – Это здесь, недалеко. Напишешь статью о массовом бегстве жителей, покопаешься, может быть, разнюхаешь какие-нибудь интересные подробности.
Фрейзер знала, что спорить бессмысленно. Уж лучше родной город-призрак, чем какая-нибудь вонючая ферма в Канзасе, где устраивают навозные баталии.
Умывшись ещё раз ледяной водой, Аманда закрутила кран и посмотрела на своё отражение в зеркале. Ничего выдающегося. Иногда она удивлялась, за что её полюбил Роберт, ставший ей вторым мужем и отцом их малышки Бонни. Хотя Роберт всегда был необычным мужчиной. Наверное, именно его нестандартность привлекла Аманду. При мысли о муже, Фрейзер закусила губу, чтобы не рассмеяться. Они планировали сходить сегодня в ресторан. Не стоило омрачать этот вечер новостью об очередной командировке. Да и что, по сути, страшного в том, чтобы на денёк съездить в Спрингвуд? Что делать маньяку в пустом, лишённом возможных жертв, городе?
Успокаивая себя этими мыслями, Аманда вытерла руки о салфетку и поспешила прочь. Если сейчас она поторопится домой, то они с Робертом успеют заняться страстным сексом до того, как пойти в ресторан. Да именно так: сегодня – семья, а все переживания по поводу статьи – завтра. В конце концов, никуда этот проклятый Спрингвуд от неё не денется!..

                ***
Странно, что люди не верят в существование Ада. Я там был и могу с уверенностью сказать, что он реален. Как реальна и та невообразимая боль, что я испытывал в наказание за свои грешки. Ни один чёртов мазохист не придумает таких пыток, какие практикуют в Аду. О да, в преисподней знают толк в мучении!
Я давно перестал быть частью мира живых, но в моей памяти до сих пор остались воспоминания о том дне, когда пришли они.
Вестники.
Это случилось в те страшные минуты, когда пламя пожирало плоть с моих костей, а жизнь уходила из бренного тела. Я не мог думать ни о чём кроме безумной боли, терзавшей меня. Я молил о смерти, но она не торопилась ко мне. Вместо неё пришли те, кого я меньше всего ожидал увидеть. Я думал, что мне это почудилось, ведь мои глаза уже почти не видели. Даже сейчас я с трудом смог бы описать их. Скорее всего, это было что-то чуждое материальному миру, сотканное из эмоций, страхов и чего-то, что человеку понять не дано. С их приходом огонь погас. Я лежал на полу злосчастной котельной, весь обожженный и едва живой. Я знал, что это мои последние минуты. Я чувствовал, что Смерть уже рядом.
«Он годится, - услышал я голос у себя в голове, хотя и не знал, кому он принадлежал. – Это то, что нужно».
А потом я умер. Хотя нет, не верно. Моё тело умерло, но мой дух остался. У всех есть душа, даже у таких подонков, как я. Боялся ли я того, что открывалось передо мной? Нет. Я ведь не знал, что меня ждёт. А если бы знал, то конечно боялся бы.
На что похож Ад? Это трудно объяснить. Души, пребывающие там, бестелесны, но обречены испытывать физические муки. Само это место уничтожает всё хорошее, что было в человеке, оголяет его ничтожную сущность, ожесточает. Я видел лицо каждого мальчика и каждой девочки, убитых мной. Я переживал снова и снова их смерть. На себе испытывал их страданиях. Возможно, кого-то другого это уничтожило бы, но не меня. Меня это лишь сделало сильнее.
Я часто задаюсь вопросом, почему Вестники выбрали меня, но не нахожу ответа. Может быть, их привлекло моё чувство юмора? Они вернули меня к жизни, пусть и несколько в ином формате, и я должен быть им за это благодарен. Наверное. У меня появился шанс отомстить. А месть – это как раз то, о чём я мечтал всё то время, проведённое в Аду.
Я получил свободу действия. Я стал повелителем кошмаров. Я убивал и меня убивали. Много раз. Чертовски много раз. Я даже сбился со счёта… Я поклялся истребить всех в Спрингвуде, и я исполню задуманное. Но как это сделать, когда город опустел, а я привязан к нему, как цепной пёс? Какой мне прок властвовать в городе без людей? Я долго вынашивал план своего возвращения в материальный мир. Первая попытка окончилась провалом, когда недоношенный ублюдок Вурхез решил продемонстрировать мне, чьё мачете острее. Никогда больше я не стану связываться с типами вроде него! Какая жалость, что и этот остолоп не может задержаться в Аду надолго… Как бы там ни было, но я начал действовать осмотрительнее. Мне нужен некто, кто станет послушным орудием в моих руках. Некто, в ком я смогу воплотиться и вырваться из Спрингвуда.
И я уже слышу шум колёс на въезде в город.
Это она.
По странной иронии судьбы, её зовут так же как звали мою мать.
Аманда.
Я слышу её мысли. Она журналист. Жила когда-то в Спрингвуде, а потом уехала в поисках лучшей жизни. Да, я помню её. Розовая лента в волосах и плюшевый Тедди в корзине трёхколёсного велосипеда. Сегодня она вернулась. Она не верит в меня, считает обыкновенной городской легендой. Но её сердце сжимается от страха. А страх – это моя стихия.
Ну что же, Аманда, я ждал тебя. Ты готова помочь дядюшке Фредди кое с каким дельцем?..

                ***
Дождь хлестал так, что дворники не справлялись с напором воды. Аманда практически ничего не видела перед собой, а света фар хватало лишь на то, чтобы разогнать мрак в  нескольких метрах впереди. Да ещё дорога была плохая – машину постоянно трясло на ухабах.
Она провела в дороге уже несколько часов, и её нервы были на пределе. Идея выехать вечером принадлежала Эдди Монтгомери, штатному фотографу, который теперь трясся на заднем сидении седана и беспрестанно ныл.
- Фрейзер, - в сотый раз завёл своё Эдди, - нам нужно будет остановиться в ближайшем мотеле. Мы не можем продолжать путь в такую погоду. Тем более, я хочу в туалет.
- Если бы ты не выпил три стакана пепси, то не хотел бы в туалет, - процедила Аманда сквозь зубы, щурясь и пытаясь не вылететь в кювет на мокрой дороге. – Теперь терпи. Мы скоро будем в Спрингвуде.
- Ты уверена, что в этом чёртовом городке найдётся хоть один работающий мотель? Оттуда сбежали все, даже крысы!
- Тем лучше. Обоснуемся в любом доме.
- Хочешь вломиться кому-нибудь домой? Это не законно!
- Там нет никого, кто бы следил за исполнением закона, Эдди, - теряя терпение, напомнила Аманда. – Может быть, у тебя есть другие предложения?
- Мотель.
Аманда посильнее вцепилась в руль, опасаясь, что если её хватка будет не достаточно твёрдой, она просто поколотит своего напарника. Она терпела его всю дорогу, и её терпение было на исходе.
Бледный луч фар выхватил из темноты скособоченный приветственный щит: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СПРИНГВУД, ШТАТ ОГАЙО». Каким-то шутником под этой официальной надписью была сделана другая, красной краской из баллончика: «…родину Фредди Крюгера. Оставь надежду всяк сюда входящий!»
- Как трогательно, - проворчал Эдди с заднего сидения, провожая взглядом исчезающий во мгле щит. – Этот Фредди просто какая-то местная достопримечательность.
- Он убил много людей, - констатировала Аманда. – Дурная, но всё же слава. Забавно, что выродки вроде него входят в историю – Джек Потрошитель, Чарльз Мэнсон или, к примеру, тот тип, Вурхиз, что устраивал много лет подряд резню на Хрустальном озере. Говорят, он что-то вроде местного Фредди – всегда возвращается.
- Давай не будем сегодня о маньяках, иначе я не усну, - жалобно простонал Эдди. – Вся работа завтра.
- Ты сам захотел ехать в это время, - злорадно напомнила Аманда.
   - Во-первых, я не хотел! – заартачился фотограф. – Просто ты не нравишься Симмонсу, а на меня у него зуб после того, как мэр устроил ему разнос за опубликованные фотографии его любовных похождений за неделю до выборов. А во-вторых, днём у меня были дела, которые я никак не мог отложить.
- Дела по имени Глория Рамирез? – настроение Аманды поднималось, когда она видела в зеркале заднего вида мрачнеющую физиономию Монтгомери.
- Не твоё дело, - буркнул Эдди. – Лучше прибавь скорость. Я замёрз.
Аманда так и сделала, подавив торжествующий смешок. Ей и самой уже осточертела эта изматывающая дорога. Она никак не планировала, что путь заберёт у неё столько сил, не планировала она и Эдди Монтгомери в довесок. Вероятно, Симмонс основательно решил усложнить ей жизнь, нагрузив таким заданием и такой компанией.
Дождь бил по крыше с такой силой, точно намеревался пробить металл и добраться до людей. В салоне нестерпимо пахло потом и грязными носками – Эдди бесцеремонно снял ботинки. Аманда стоически переносила этот смрад, понимая, что если откроет окно, то лишится последнего – сухости и тепла.
Они въехали в черту города и по обеим сторонам начали проплывать одинаково ухоженные семейные домики, все как один безжизненно пустые с погасшими окнами. Нигде не горело ни огонька, не было ни единого лучика света. Если здесь и остались люди, они либо ютились в темноте, либо тщательно скрывали своё присутствие. На Аманду это действовало угнетающе.
- Смотри, - Эдди внезапно оживился и прильнул к окну. Аманда посмотрела туда же, но сперва ничего не увидела. Только когда глаза привыкли к темноте, она увидела, что  привлекло внимание её партнёра.
На обочине дороги стояла машина. В темноте сложно было разобрать марку, но судя по габаритам, это был один из тех так называемых «семейных» автомобилей. Все двери авто были на распашку, словно люди выбирались из салона в спешке. Это была первая попавшаяся им на пути машина. Жители Спрингвуда, покидая город, не оставили ни одной. У машины на обочине работал двигатель, из выхлопной трубы вился заметный даже в темноте сизый дымок.
- Ты видела, чтобы перед нами кто-нибудь ехал?
Аманда растерянно покачала головой. По дороге в город они не увидели ни одной машины, двигавшейся в одном с ними направлении. Но судя по тому, как негромко урчал мотор «семейного» авто, его оставили здесь совсем недавно. Значит, где-то поблизости были ещё люди.
- Может быть, местные? – гадал Эдди.
- Завтра утром разберёмся. Радуйся, Бог услышал твои молитвы.
Впереди возникло призёмистое одноэтажное здание с горящей в темноте вывеской «Мотель». Откуда оно взялось, Аманда могла только гадать, так как прежде не помнила, чтобы в этом месте было что-то такое. Но с того времени, как она жила здесь, прошло много лет. Конечно же, всё давно изменилось.
Эдди радостно заёрзал, предвкушая тёплую постель и возможность помыться. Его щенячий восторг передался и Аманде. Три часа в пути вымотали её, хотелось спать. А перед этим чего-нибудь перекусить. В их распоряжении были только батончики «Твинкис», от которых ещё больше хотелось есть и большая бутылка пепси, практически уже опорожнённая Эдди.
Они поставили машину на абсолютно пустой парковке перед мотелем, но выходить не торопились. Дождь, казалось, только усиливался. По крайней мере, тяжёлые капли барабанили по крыше с удвоенной силой.
- Мы должны это сделать. Внутри будет сухо.
- Не хочу мокнуть, - Эдди смотрел на струи воды, стекающие по стеклу с таким отвращением, точно это стекало дерьмо.
- Десять метров, Эдди. Нужно пробежать десять метров.
- А моя аппаратура?!
- Оставь её в машине. До утра с ней ничего не случится.
- Ты спятила, Фрейзер! Лучше припаркуйся поближе!
- Я не стану этого делать, - Эдди опять начал действовать ей на нервы. – Если хочешь, ночуй в машине. А я пошла.
Аманда распахнула дверцу и отважно шагнула в ливень. Вся её одежда вмиг промокла и прилипла к телу. Но это её мало волновало. Она большими скачками бежала к мотелю, закрывая голову руками, как будто это могло уберечь её от дождя.    
- Проклятый город! – вопил позади неё Эдди, решивший, что перспектива провести ночь в машине в городе, где мёртвых обитателей больше, чем живых, его не особо устраивает. – Почему я не мог поехать на Гавайи, где готовятся претендентки на титул Мисс США? Море, пляжи, манекенщицы… Фрейзер, это всё ты виновата!
Аманда не вслушивалась к гневные речи своего напарника. Она добежала до крыльца и, не церемонясь, толкнула входную дверь. Дверь послушно распахнулась.
Внутри было тихо и безжизненно. И очень темно. Света, пробивавшегося с улицы, едва хватало, чтобы разглядеть стойку рецепции и стеллаж с ключами от номеров. Половина ячеек была пуста, но дюжина ключей висела на своих местах. Почему-то, оказавшись внутри, Аманде захотелось ходить на цыпочках. Слишком хрупкой и пугающей была тишина вокруг. Только шум дождя снаружи и ничего больше. Ни единого шороха или скрипа. Но, вероятно, Эдди эта тишина не смущала. Он ввалился следом за Амандой и тут же начал топать, отряхивая грязь с ботинок.
- Наконец-то! – громко произнёс он, оглядываясь. – Где тут у них свет?
- Не надо, не включай, - остановила его Аманда. – Бери ключ, и идём в номер.
- Ты хочешь остановиться в одноместном? – Эдди игриво стрельнул глазками. – Ты, конечно, ничего, но для меня старовата малость…
- Закрой рот, - вспыхнула женщина и сама схватила ключ, убедившись заранее, что он от двухместного номера. – Комната 013. Как удачно…
Под беззаботный гогот Эдди, они пошли искать нужную комнату. Аманду не отпускало странное ощущение тревоги, которое Эдди, похоже, не испытывал. Он предвкушал скорый сон, когда как она сомневалась, что сможет сегодня сомкнуть глаза. Нет, она, конечно же, очень устала и была не против вздремнуть, но какое-то необъяснимое чувство начало терзать её, стоило им въехать в город. Возможно, всё дело в репутации, которую заслужил Спрингвуд. Она честно пыталась отмахнуться от всех городских баек по поводу местного Потрошителя, напомнив себе, что приехала сюда работать. Но тревога не желала её покидать.
Комната с дьявольским номером 013 оказалась последней в крыле. Здесь были две узкие неудобные кровати, одна на двоих тумбочка, зеркало, телевизор, шкаф и душевая. Последней особенно обрадовался Эдди.
- Ты как хочешь, но я не лягу спать в таком виде, - он заглянул в зеркало, откуда на него уставилось его перепачканное отражение. – Это же полный кошмар!
- Какой же ты неженка, - без всякой злости проворчала Аманда, засовывая свою сумку в ящик тумбочки. – Если уж речь зашла о личной гигиене, то будь добр сменить носки, пока моё обоняние окончательно не отключилось.
Оскорблённый до глубины души Эдди закрылся в ванной, откуда тут же послышались звуки пущенной на полную воды. Вероятно, её напарник решил позабыть слово «экономия» в этом городе-призраке.
Сидя одна на кровати, Аманда ощутила новый наплыв необъяснимого и навязчивого страха. Да что же это такое? Что за вещи с ней происходят? Скинув туфли, она решила прилечь, тем более всё тело ныло от усталости, но стоило её голове коснуться подушки, как она услышала странный звук, который заставил её подскочить.
Какое-то время Аманда сидела, напрягшись и прислушиваясь к окружающему её миру. Решив было, что ей это почудилось, она позволила себе расслабиться, как вдруг явственно услышала непонятный звук снова. Казалось, что где-то неподалёку кто-то тонко смеётся. Да, это определённо был смех, Аманде это не показалось. Знакомый смех. Так обычно смеётся её дочка, Бонни, когда чем-то довольна. Смех звучал снаружи, и даже шум дождя не мог его заглушить.
Аманда медленно поднялась с постели, прислушиваясь к столь неуместному для этого места звуку. Детский смех определённо доносился с улицы. Женщина приблизилась к окну и прижалась лбом к стеклу, силясь разглядеть в темноте по ту сторону неизвестного ребёнка. Может быть, они и в самом деле не единственные обитатели Спрингвуда в это время? Ведь тот автомобиль на обочине определённо принадлежал какой-то семье.
Но на парковке перед мотелем было пусто. Тусклый свет от горящей вывески, да старого фонаря прекрасно позволял увидеть всё, что находилось снаружи. Вот стоит их машина, на которой они приехали сюда. Вокруг никого. Никаких детей. Из номера она могла видеть так же и то, что ни в одной комнате в их крыле не горит свет. Тогда откуда необъяснимые звуки?
Смех снова повторился. Да так отчётливо, что Аманда вздрогнула. Ей показалось, будто смеялись у неё под окном. Нервно она обернулась и посмотрела на дверь ванной комнаты, где выводил фальшивые рулады Эдди. Стоит ли ему рассказать о том, что они здесь не одни? Нет, рано. Эдди – тот ещё паникёр. Поднимет вопль, что в их мотеле живёт привидение. Следовало сначала всё проверить самой.
Аманде очень не хотелось выходить наружу, но желание узнать правду в ней оказалось сильнее. Накинув куртку, она открыла дверь, морщась от волны сырого воздуха, налетевшей на неё. Тяжёлые капли летели ей в лицо, словно это она, а не Эдди, сейчас стояла под душем.
- Эй, - позвала она негромко. – Есть здесь кто?
Нет ответа. Только дождь терзает всё вокруг упругими струями. Она вознамерилась было закрыть дверь и, наконец, предаться отдыху, как вдруг краем глаза заметила на парковке какое-то движение. Ей не сразу удалось разобрать то, что она видит. А когда присмотрелась, сердце её сжалось.
Ребёнок всё-таки был. Крохотная девочка. На вид, не больше пяти. Светлые волосы облепили кукольное личико, белое платьице намокло и облегает, точно вторая кожа. Малышка замерла под дождём и смотрела прямо в упор на Аманду. А та никак не могла взять в толк, откуда взялось здесь это прелестное создание.
- Эй, милая, - окликнула девочку Аманда. – Что ты там делаешь? Где твои родители?      
Девочка молчала. Она просто стояла там, посреди парковки, смотрела на Аманду, как будто чего-то выжидала. Аманда закусила губу от охвативших её эмоций. Материнский инстинкт толкал её наружу, под дождь, требовал, чтобы она помогла бедняжке, но новое чувство тревоги наоборот тянуло назад. В этом поединке победил материнский инстинкт. Девочка напомнила Аманде её Бонни.
- Иди сюда, родная. Я не причиню тебе вреда.
Аманда уверенно двинулась вперёд, к девочке, не понимая, почему та не двигается навстречу. На улице было холодно и сыро, а эта малышка была в одном лишь платьице и босиком. И куда смотрят её родители?
Оказавшись рядом с девочкой, Аманда скинула куртку и набросила её на хрупкие детские плечи. Малышка всё так же молчала, не отводя глаз от своей спасительницы.
- Как тебя зовут? – рискнула спросить Аманда, опускаясь на корточки перед девочкой. – Где ты живёшь? В мотеле?
- Он приветствует тебя, Аманда, - внезапно проговорило несчастное создание. – Он так долго ждал тебя, и ты откликнулась на его зов.
- Кто ждал меня?
- Его зовут Фредди Крюгер.
Аманда отпрянула, точно выяснилось, что девочка была прокажённой. Малышка отнеслась к этому спокойно. Склонив голову чуть набок, она без видимого интереса взирала на женщину. Сейчас в её облике было нечто дьявольское.
- Ты поможешь ему, - произнесла девочка ничего не выражающим тоном. – Он хочет отомстить.
- Убирайся, - прошептала Аманда, пятясь назад к мотелю. – Уходи!
- У тебя нет другого выбора. Он заставит.
- Нет! – Аманда закричала и со всех ног бросилась обратно к распахнутой двери в номер. Когда до спасительного тепла и света оставалось несколько шагов, дверь захлопнулась, едва не ударив её по носу. Прямо на глазах напуганной женщины на двери начали проступать слова, выводимые чем-то красным.
«Добро пожаловать домой, Аманда…»
Это же кровь, мелькнула мысль в помутившемся от ужаса сознании, настоящая кровь.
- Я всегда рад новым гостям, - прозвучал у неё за спиной насмешливый голос, определённо не принадлежавший девочке.
Аманда стремительно обернулась и успела увидеть тень, заслонившую собой целый мир и отблеск металлических лезвий, занесённых над ней. Потом была вспышка боли и…
…Аманда с воплем проснулась в постели, куда сама недавно прилегла вздремнуть. Над ней, вытаращив глаза от страха, замер Эдди, обёрнутый в широкое полотенце. Аманда с шумом выдохнула, сообразив, что всё это был лишь страшный сон, но выражение лица фотографа её насторожило. Проследив за его взглядом, она чуть было не потеряла сознание.
Рукав на её предплечье был распорот как будто бы чьими-то когтями, и на коже ясно обозначились четыре неглубоких пореза, мгновенно заполнявшихся кровью. Только сейчас они с Эдди смогли обменяться продолжительными взглядами. Никто ничего друг другу не сказал. Слов не требовалось. Они знали, куда приехали.

                ***
   Светало. На горизонте небо стало серым. Дождь прекратился, но тучи не спешили расходиться. Было тихо. В городах не бывает так тихо. Иногда где-то каркала ворона, но вскоре затихала. Казалось, что даже птицы осознают угрозу, обосновавшуюся в этом проклятом месте.
   Аманда стояла у окна, сжимая в ладонях пластиковый стаканчик с кофе. Какой по счёту? Четвёртый, пятый?.. Иногда она проводила пальцами по забинтованному предплечью, и её начинало мелко трясти. Кошмар не выходил у неё из головы. Необычайно молчаливый Эдди разложил на кровати свою камеру, осуществляя очередную проверку. Он возился с камерой всю ночь. Это помогало ему отвлечься от случившегося и не уснуть.
   - Сделаем несколько снимков и свалим на хрен отсюда, - повторил он, ни к кому собственно не обращаясь. – Я не проведу здесь ещё ночь.
   Аманда была с ним полностью солидарна. Ничто не заставит её задержаться в городе ещё хотя бы на день. Минувшая ночь доказала, что вся чертовщина, которой славился Спрингвуд, имеет реальную основу. Некто по имени Фредди Крюгер действительно существует, и сны – его вотчина.
   - Как думаешь, кто он?
   - Понятия не имею, - Эдди щёлкнул объективом камеры. – Какой-то придурочный псих! Залез в номер, пока ты спала, и попытался покромсать!
   - Эдди, его не было здесь, я же тебе уже говорила! Он мне приснился, и рана, которую он мне нанёс во сне, появилась в жизни. Всё так, как описывали дети Спрингвуда, помнишь? Фредди Крюгер – человек из снов, убивающий жертв перчаткой с лезвиями.
   - Бред! Кошмары не могут материализовываться в жизни, Фрейзер! Так не бывает!
   - Оказывается, бывает…
   Эдди хотел было ещё что-то возразить, но счёл правильным промолчать. Какой резон спорить? Спокойнее ему от этого не станет.
   Вскоре они собрали все свои вещи и вынесли их к машине. Закрывая дверь номера, Аманда ещё раз тщательно осмотрела всё. Никаких следов крови. Никакой надписи на двери. Всё это ей только приснилось.
   У машины Эдди отчаянно тряс свой мобильный телефон.
   - Что случилось? Забыл зарядить?
   - Не в этом дело, - отозвался Эдди, поднимая телефон над головой и не сводя глаз с дисплея. – Нет сигнала.
   - Не может быть, дай-ка сюда.
   Аманда забрала у него мобильный телефон, но тот и в самом деле не находил сигнала. Она достала свой и обнаружила то же самое. Как странно. Ещё вчера сигнал был, она звонила мужу, а сегодня должна была позвонить Симмонсу.
   - Хренотень какая-то, - проворчал Эдди, закидывая сумки в багажник.
   - Здесь где-нибудь должен быть таксофон.
   - Уверена, что он будет работать?
   - Я уже ни в чём не уверена, - призналась Аманда. – Так или иначе, но мы уедем отсюда до темноты. А в понедельник Симмонс получит эту чёртову статью с самыми лучшими фотографиями.
   Они забрались в машину, и Аманде сразу же стало спокойнее. К ней вернулась уверенность, что эта поездка ещё может закончиться благополучно.
   - Как рука? – Эдди повернул ключ в замке зажигания и резво рванул со стоянки.
   - Нормально. Почти не болит.
   - Ты точно уверена, что нам не следует сию же минуту линять из этого города и везти тебя в больницу?
   - Нет, всё нормально, правда. Тем более я не думаю, что подобного рода травма произведёт впечатление на Симмонса. От этой статьи зависит всё моё дальнейшее существование в «Дэйли Репортер». Не окажись у него в понедельник на столе всех материалов, он с удовольствием выгонит меня из редакции, да ещё устроит из этого форменное представление. Он ждёт от меня не просто статьи, описывающей чертовщину, творящуюся в городе. Он ждёт от меня расследования.
   - Тогда пусть обратится в полицию. Ты не обязана подвергать свою жизнь риску.
   - Скажи это Симмонсу, - усмехнулась Аманда. – Если я лишусь работы, то уже не смогу найти новую. Помнишь, как было с бедняжкой Бетти Рив, когда её не взяли ни в одну редакцию после увольнения из «Дэйли Репортер»? А ведь она была отменным журналистом! Это всё Симмонс устроил.
   - Да, жаль Бетти, - с сожалением вздохнул Эдди. - Значит, нам нужно не ударить в грязь лицом и выполнить работу на «отлично». Что ж, Фрейзер, говори, куда ехать. 
   - Есть у меня на примете одно место, - Аманда открыла бардачок и выудила сложенную в несколько раз карту Спрингвуда. – Поезжай вот сюда.
   Эдди понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, куда именно указывает наманекюренный пальчик его напарницы.
   - Ты шутишь? Уэстен Хиллс? Ничего лучше придумать не могла?
   - Мы не будем заходить внутрь, - поспешила успокоить его Аманда. – Сделаешь несколько фотографий с улицы и всё.
   - Это психушка!
   - Многие пациенты Уэстен Хиллс имели дело с Фредди, почти все погибли. Здесь пытались исследовать нарушения сна у детей, но, кажется, эти исследования прекратили после того, как были убиты несколько ребят.  Ну же, Эдди, представь, какая рожа будет у Симмонса, когда ты положишь эти фотографии ему на стол! 
   - Ты ненормальная, - недовольно пробурчал фотограф, но всё-таки вдавил педаль газа до отказа. В городе-призраке не нужно было опасаться штрафов за превышение скорости. 
   Уэстен Хиллс было некогда хорошо охраняемым зданием с маленькими окнами и бледно-серыми невзрачными стенами. По всему периметру центра шёл кованый забор с установленными на шпилях камерами слежения. Снаружи оно казалось гораздо меньше, чем было на самом деле. Но пациенты клиники знали, что видимость обманчива – внутри размещается множество путаных коридоров и переходов, а в размещении палат не было ровным счётом никакой систематики. Подъезжая по главной дороге к распахнутым настежь воротам Уэстен Хиллс, Аманда отметила для себя, что сбежавший персонал вероятно очень торопился. Все двери были открыты, на улице валялись личные вещи медиков и их подопечных. Казалось, что здание хотели эвакуировать как можно быстрее, и эта поспешность напоминала действия во время стихийного бедствия. Только сейчас Аманда поняла, какой кошмар постиг город, если его обитатели, терпевшие долгие годы страшные и необъяснимые убийства, вдруг сорвались с насиженных мест и убежали, бросив всё. Что могло произвести подобный эффект? Или быть может кто?..
   - Жуткое местечко, - высказался Эдди. – Прямо какой-то Аркхэм.
   - Это не Готэм, - улыбнулась Аманда.
   - Но психов всё равно хватает. Как думаешь, здесь мог кто-нибудь остаться?
   - Не думаю. Добровольно остаться в городе, из которого сбежали все, включая животных? Нужно быть конченным социопатом, чтобы пойти на такое.
   Эдди въехал на пустующую стоянку и остановился прямо на разделительной линии, наплевав на уже лишённые всякого смысла правила.
   - Несколько фотографий, Фрейзер, и сваливаем отсюда, - напомнил он, оборачиваясь к Аманде.
   Они выбрались наружу, Эдди сразу же направился к багажнику, где у него находилась вся его аппаратура, а у Аманды появилось время на то, чтобы осмотреться. Её напарник не зря сравнил Уэстен Хиллс со знаменитой бэтменовской психушкой – клиника и в самом деле выглядела пугающе в своём запустении, хотя, скорее всего, не менее пугающей она была и в то время, когда была битком забита несчастными умалишёнными. После того, как начались убийства, Уэстен Хиллс стал прибежищем для бедняг, страдающих от ночных кошмаров. Аманда читала, что многие подростки до мельчайших подробностей описывали одни и те же сны и человека в них. Позже клинику объединили с институтом по изучению расстройств сна, и некоторые пациенты стали подопытными кроликами в неких жутковатых экспериментах. Та история с убитыми подростками вызвала много шума, институт прикрыли, но клинику оставили. Все знали, что детей убили не безумные медики, а тот, кто приходил к ним во снах… Но немногие способны были принять эту правду.
   - Я готов, - объявил Эдди, поднося камеру к лицу и наводя объектив на тёмные окна больницы. – Возможно, это глупо, но…
   Он внезапно замолк и убрал фотоаппарат. Потом снова навёл его на здание и снова убрал. Аманда недоумевающе на него уставилась, не понимая причин для столь странного поведения.
   - Посмотри-ка туда, - фотограф протянул ей камеру, не сводя глаз с чего-то, замеченного в окне верхнего этажа.
   Аманда взяла камеру и заглянула в глазок объектива. Она увидела увеличенные ряды окон четвёртого этажа. Ничего хотя бы немного странного.
   - Бери левее. Пятое окно от угла.
   Фрейзер послушно навела камеру на пятое от угла окно, и чуть было не выронила фотоаппарат. Она отчётливо увидела наверху детское лицо, выглядывающее на улицу из-за плотной шторы. Лицо смотрело прямо на них, и Аманда готова была поклясться, что это маленькая девочка. Маленькая девочка в заброшенной психушке? Бред какой-то…
   - Ты тоже её видишь? – пробормотал Эдди.
   - Да. Ребёнок. Бог мой, что она тут делает?
   - Я задаюсь тем же вопросом, - развёл руками Эдди.
   Аманда помахала девочке рукой, и ты моментально скрылась из виду, юркнув куда-то за штору.
   - Её надо вытащить оттуда, - поражаясь собственным словам, решительно произнесла Аманда. – Ребёнку не место там.
   - Ты предлагаешь мне войти внутрь? – Эдди даже побледнел от одной мысли об этом.
   - Нет, можешь остаться тут. Я одна пойду. А ты пока сделай то, за чем мы приехали.
   Аманда быстро зашагала к центральному входу Уэстен Хиллс, в уме прикидывая, как ей лучше будет добраться до четвёртого этажа и что за ребёнок привиделся ей только что в окне. Возможно, она ошибалась, когда решила, что город покинули все. Наверняка кто-то остался. Может быть, у девочки есть родители, братья, сёстры, и им нужна помощь. Может быть, они прольют свет на эту загадочную историю с опустевшим в одночасье Спрингвудом.
   Она толкнула стеклянные двери, и те послушно распахнулись, пропуская женщину внутрь. Миг спустя они снова сомкнулись, чтобы больше никогда никого не выпускать.   

                ***
   Изнутри лечебница Уэстен Хиллс производила не менее гнетущее впечатление. Узкие коридоры, маленькие окна, железные двери, ведущие в палаты, кованые решётки – всё здесь напоминало скорее тюрьму, нежели медицинское учреждение. По сути, тюрьмой это место и было. Здесь содержались все те, кто страдал нарушениями сна. Их старались изолировать от общества, дабы не вносить панику. Очень многие провели здесь долгие годы, а кто-то так никогда и не выбрался отсюда, найдя смерть в стенах Уэстен Хиллс.
   Аманда бесшумно кралась по коридору первого этажа, мысленно пытаясь представить план здания. Ей необходимо было попасть на четвёртый этаж, но ни одной лестницы или лифта на пути так и не попалось. Она прислушивалась к звукам, но не слышала ничего кроме шороха собственных шагов. Как жаль, что Эдди предпочёл остаться снаружи. Защитник из него, конечно, тот ещё, но, по крайней мере, вдвоём было бы не так страшно.
   Вскоре обнаружился лифт. Его раздвижные хромированные двери  обозначились в конце коридора, но едва ли от него был какой-то прок. Зато рядом был выход на пожарную лестницу. Им-то Аманда и решила воспользоваться. Толкнув дверь, она шагнула во мрак лестничной клетки. Здесь было тихо и жутко, но она смогла взять себя в руки и двинуться дальше, вверх по лестнице.
   Сквозь грязные стёкла окон пробивался тусклый серый свет. Аманда преодолела все пролёты до четвёртого этажа на одном дыхании, и вскоре оказалась в ещё одном пустом коридоре. Загадочная девочка должна была находиться где-то здесь.
   - Эй! – позвала она, и звук собственного голоса в этом царстве ужаса напугал её. – Есть здесь кто-нибудь? Меня зовут Аманда. Я не причиню вам вреда.
   Уэстен Хиллс ответил на её призыв гробовой тишиной. Около минуты она стояла, словно статуя, боясь пошевелиться и до боли напрягая глаза, чтобы разглядеть хоть какое-нибудь движение. Затем она сделала несколько неуверенных шагов вперёд, и тут же под её ногами раздался отвратительный по своему звучанию хруст. Подпрыгнув от испуга, Аманда бросила взгляд себе под ноги. Крошечный пупс с капризно надутыми губками и размалёванными глазками таращился на неё с пола. Только теперь у пупса, по неосторожности пугливой газетчицы, была расколота голова. Фрейзер подняла останки куклы. Кому могла принадлежать игрушка? Прежним обитателям лечебницы или новым жильцам?
   Сама толком не понимая, что делает, Аманда убрала куклу в карман и уже с большей уверенностью направилась по коридору. Она заглядывала во все палаты, двери в которые были гостеприимно распахнуты. Везде царил жуткий беспорядок, словно персонал больницы, как и прочие жители города, уходил в спешке. На кроватях было постельное бельё, кое-где она заметила больничные тапочки, а все плоские поверхности покрывал сантиметровый слой пыли.
   Наконец, она оказалась в той самой комнате, окна которой выходили туда, где они припарковались. Эта палата ничем не выделялась среди прочих таких же. Две кровати вдоль стен, тумбочки, разбитое инвалидное кресло в углу, давно не стиранные пыльные шторы на окнах. Аманда оттянула одну из них и выглянула наружу. Точно, это именно то самое окно, в котором они увидели девочку. Внизу на парковке сиротливо стоял её «шевроле», однако Эдди нигде не было видно. Вероятно, решил сделать обход и отснять пару кадров.
   Что же делать дальше? Где искать ребёнка? И был ли он вообще? Может быть, им обоим девочка в окне всего лишь пригрезилась? Странный сон на яву… Вполне предсказуемо для города, где люди чаще всего умирают во сне.
   Аманда сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями, как вдруг внезапно её внимание привлёк странный символ, нарисованный на пыльном стекле. Она сфокусировала взгляд и подалась ближе, чтобы лучше его рассмотреть. Две волнистые линии, перекрещивающиеся подобием прописной буквы «т», были явно выведены детским пальчиком. И сравнительно недавно. Поддавшись порыву, Аманда выбежала из палаты обратно в коридор.
   - Послушай, я всего лишь хочу поговорить, - громко и отчётливо произнесла она в пустоту, надеясь, что та, к кому она обращалась, услышит. – Не бойся.
   Некоторое время ничего не происходило, и Фрейзер уже начала терять надежду в то, что контакт установится. Но вдруг неожиданно из комнаты, до которой Аманда не успела добраться, высунулась чумазая мордашка, обрамлённая светло-русыми кудрями. Девочка лет восьми с опаской уставилась на женщину, будто сомневаясь, стоит ли ей доверять.
   - Привет, - улыбнулась Аманда, стараясь не делать резких движений.
   Девочка смотрела на неё широко распахнутыми глазами, в которых читалось любопытство. Девчушка была очень хорошенькая, хоть и одета в грязную рвань. Аманда снова вспомнила свою дочь, Бонни, и сердце сжалось от тоски.
   - Я тут случайно наступила на кое-кого, - показывая пупса, произнесла она. – Но думаю, что его получится починить. Или, если хочешь, я куплю тебе нового.
   Девочка никак не отреагировала на новость о поломанной игрушке, лишь всё так же таращилась из-за косяка, будто увидела в Аманде диковинное существо.
   - Как тебя зовут? Я – Аманда. Аманда Фрейзер. А у тебя есть имя?
   Что-то подсказывало ей, что наладить контакт с ребёнком не получится. Однако, к её полному удивлению, девочка заговорила.
   - Карли… Карли Пирс. Вы, правда, наступили на Капризулю?
   Аманда усмехнулась. Её дочка так же давала несуразные имена всем своим куклам. В этом все дети похожи.
   - Да, прости, милая. Я его не заметила.
   - Да ничего, - Карли, казалось, ничуть не расстроилась. – Капризуля это заслужил. Ему не следовало от меня убегать.
   - Наверное, - Аманда посмотрела на покорёженного пупса у себя на ладони, и почему-то вдруг этот пластмассовый уродец показался ей до ужаса пугающим. – Ты возьмёшь его?
   Девочка потопталась ещё некоторое время, решая, стоит ли доверять незнакомой женщине, после чего двинулась к ней. Только тут Аманда заметила, что девочка была боса. А ведь вокруг было столько мусора и битого стекла!.. Но Карли Пирс, видимо, была храброй и ловкой девочкой, потому как она проворно обходила опасные участки, ни разу не задев босой стопой ни одного осколка.
   Оказавшись буквально в нескольких шагах от Аманды, девочка протянула руку. Аманда вручила ей пупса, подавляя внезапный порыв крепко обнять малышку.
   - Скажи, Карли, а где твои родители? Ты что, здесь одна?
   Девочка сделала вид, что не услышала вопроса, приглаживая редкие волосёнки своей увечной куклы. Казалось, что ничего важнее этого уродца для неё в мире больше не существовало.
   Аманда закусила нижнюю губу, борясь со своим материнским инстинктом. Какими должны быть родители Карли, если их дочь одна-одинёшенька бродит по заброшенной психиатрической клинике?
   - Послушай, Карли, меня снаружи ждёт мой друг, Эдди. Я уверена, он тебе понравится. Он как твой Капризуля, только не такой молчаливый. Я была бы рада, если бы ты пошла со мной.
   - Зачем? – Девочка подняла на неё свои большие зелёные глаза, выражающие полное недоумение. – Нам с Капризулей и здесь хорошо.
   - Дорогая, - Аманда опустилась перед девочкой на колени. – Разве тебе не страшно?
   Малышка отрицательно помотала головой. Аманда ощутила приливающую волну отчаяния. Что же ей делать с несчастным ребёнком? Не оставлять же здесь на произвол судьбы… Или, быть может, стоит поискать её родителей?
   - Карли, милая, - Аманда попыталась подступиться к проблеме с другой стороны, - ты можешь показать, где ты живёшь?
   Девочка несколько мгновений словно размышляла над тем, как поступить, и, видно, решила, что чудаковатая, но добрая, женщина заслуживает доверия. Она коротко кивнула и протянула руку Аманде. Та с готовностью за неё ухватилась, и вместе они пошагали прочь из комнаты.

                ***
Всю обратную дорогу через заброшенные этажи клиники Аманда поражалась храбрости Карли. Её саму это место пугало до чертиков, каждый звук, каждый скрип и шорох заставляли её дергаться. Но не Карли. Девочка держалась уверенно, словно это проклятое место её нисколько не тревожило. Может, так оно и было. Может быть, Карли – самая отважная девочка в мире. Как бы там ни было, это придавало Аманде сил и уверенности, что все может быть еще обойдется.
Они спустились на первый этаж и миновали длинный коридор, заваленный всякой всячиной после спешного бегства прошлых обитателей. Карли вдруг выпустила сжимавшую ее руку Аманды и вприпрыжку поскакала к самой дальней двери, ведущей в подвал. Ну нет. Это уже ни в какие ворота не лезет!..
- Карли! – позвала Фрейзер и поежилась от эха, вторившего ей. – Не нужно туда идти!
- Нужно. – Девочка с недоумением уставилась на женщину. – Вы же хотели узнать, где я живу? Идем, - и уверенно толкнула тяжелую створку.
Раздался протяжный скрип давно несмазанных петель, и дверь медленно распахнулась. Девочка еще немного постояла на пороге, выжидающе глядя на Аманду, а затем шагнула внутрь, мгновенно растворившись в царящем там мраке. Аманда выругалась и метнулась следом. 
Чего можно ожидать от подвала в заброшенной психиатрической лечебнице? Уж явно ничего хорошего. Об этом думала Фрейзер, спускаясь в темноте по бетонным ступеням, молясь о том, чтобы не сломать тут себе шею. Одной рукой она шарила вдоль предполагаемой стены, ища опору, второй пыталась нащупать у себя в кармане мобильный телефон. Она не надеялась, что связь появилась, но, может быть, это чудо современной техники хотя бы не подведет её со светом.
Но прежде чем она успела включить фонарик, впереди и внизу загорелся тусклый желтоватый огонек, выхвативший из темноты конец лестницы и крошечную фигурку, дожидавшуюся ее на последней ступеньке.
- Ну, вы идете? – донесся до неё голос Карли.
Аманда ничего не ответила и лишь ускорила свой спуск. Она отметила, что в руках девочка держала керосиновую лампу, но желания удивляться этому факту как-то не было.
- Куда теперь?
Вокруг них разливалась вязкая недружелюбная темнота, наполненная множеством звуков – где-то капала вода, где-то шуршали крысы – во всяком случае, Аманда надеялась, что это крысы. Она зябко поежилась и посмотрела на Карли. Девочка молча взяла её за руку и потянула туда, где дрожащий свет лампы обозначил коридор. Под ноги попадался различный мусор, который Аманда старательно огибала, и крысиные тушки, вызывавшие в ней волны отвращения и паники. Крысы были преимущественно мертвые, но хватало и живых. Фрейзер иногда ощущала, как по ее ногам что-то стремительно проносится, и даже могла поклясться, что распознавала прикосновение к своей коже мерзкого голого хвоста.
Если переживу этот день и выберусь из Спрингвуда, потребую у Симмонса отпуск до конца месяца, думала она, крепче сжимая маленькую потную ладошку в своих пальцах.
Тьма нехотя расступалась перед ними, выплевывая под ноги то дужку от больничной койки, то перевернутую кресло-каталку, то просто сваленные в кучи вещи, в которых уже с трудом можно было распознать медицинские халаты и какую-то документацию. Иногда в темноте мерещилось что-то жуткое и тревожное, но свет лампы вскоре возвращал мороку вполне обыденные черты – стеллаж, в котором раньше хранили личные дела пациентов вовсе не был притаившимся за углом громилой, а драная ширма не являлась трепещущим призраком, явившимся по их души.
Неожиданно тьма вокруг наполнилась тошнотворным запахом канализации и отходов, а пространство вокруг резко сузилось, так что Аманде пришлось идти, согнувшись. Пляшущий свет фонаря выхватывал серые обшарпанные стены, кое-где виднелись трубы с обветшалой теплоизоляцией. По всему создавалось ощущение, что они оказались в технических помещениях. Аманда старалась не делать слишком глубокие вдохи, чтобы ее ненароком не вывернуло от с трудом переносимой вони. Зато, казалось, Карли чувствовала себя вполне комфортно в этих условиях. Ее не смущали ни запах, ни темнота, ни мусор. Она уверенно двигалась вперед, преодолевая все препятствия, словно ходила уже этой дорогой бессчетное количество раз. Скорее всего, так оно и было.
В какой-то момент пространство вокруг Аманды расширилось, и она поняла, что их дорога сквозь тьму подошла к концу. Она по-прежнему мало что видела, света фонаря катастрофически не хватало, чтобы что-то как следует разглядеть, но по ощущениям они оказались в просторном помещении, где ей, по крайней мере, можно было выпрямиться в полный рост.
Карли ловко выпростала свою ладошку из пальцев Аманды, и через мгновение девочка уже была в нескольких метрах от нее, отбежав к стене неподалеку. Свет лампы дрожал, и понять, чем занимается малышка, не представлялось возможным. Аманда старалась стоять на месте, не двигаясь, чтобы по неосторожности не наступить во что-нибудь живое и имеющее зубы.
А потом тьма сменилась ярким светом, и перед глазами Фрейзер вспыхнул фейерверк красок. От резкой боли она зажмурилась и попыталась отгородиться от источника света рукой, но не смогла определить его местонахождение. За сомкнутыми веками в темноте ее подсознания кружились цветные вихри. Глаза болели и слезились.
- Простите, - прозвучал где-то поблизости голос Карли. – Наверное, я должна была предупредить. Это мой папа сделал.
Что именно сделал папа девочки, Аманда смогла увидеть только через несколько минут, когда глаза полностью привыкли к свету. Помещение, в котором они оказались, было чем-то наподобие котельной. По крайней мере, два здоровенных резервуара непонятного предназначения в углу напоминали именно котлы, хотя Аманда не считала себя специалистом в этой области и могла запросто ошибаться. Но про себя она решила называть это место котельной, тем более доказательством этому служило и огромное количество переплетенных под всевозможными углами труб различного диаметра, идущих от котлов в стены и потолок. Этот самый потолок и заинтересовал Фрейзер, когда она, наконец, смогла справиться со слезами и резью и подняла очи горе. Под ним кто-то, очевидно, папа Карли, соорудил целую гирлянду из энергосберегающих лампочек небольшого размера, которые напоминали яркие цветы на стебле из переплетенных проводов. Провода были закреплены кое-как, и лампочки колыхались от любого, даже небольшого, сквозняка, моментально создавая кавалькаду пляшущих в диком танце теней. Света этой гирлянды хватало, чтобы целиком осветить все помещение так, чтобы не дать тьме ни малейшего шанса обосноваться здесь. А возле стены, где недавно копошилась Карли, гудел портативный генератор, который смышленая малышка и запустила, когда они пришли.
- Здесь мы живем, - сообщила девочка, забираясь с ногами на старый, весь в дырах и каких-то пятнах, матрас, застеленный парой не менее грязных одеял.
- Ты и твои мама с папой? – Аманда осторожно опустилась рядом с ней, стараясь не думать о всей той живности, что, несомненно, обосновалась в спальном месте ребенка. – Где они сейчас? Почему ты одна?
И снова Карли делает вид, что не слышит вопроса. Может ли случиться так, что родители оставили девочку? Если это так, то какими жестокими нужно быть, чтобы обречь маленького ребенка на существование в этой клоаке?
Аманда обвела взглядом котельную, чтобы найти хоть что-нибудь, что могло указать ей на местонахождение четы Пирс. Или хотя бы вообще на их существование.
Рядом с матрасом Карли еще несколько спальных мест. Больше двух. Следовательно, кто-то здесь все-таки живет. И, возможно, не только родители Карли. Значит, здесь могут быть еще люди, и Спрингфилд вовсе не такой безжизненный, каким казался раньше. Это уже кое-что. Хотя трудно представить безумцев, которые захотят жить в этом обреченном городе по собственной воле. Что еще? Стол у дальней стены. На столе гора какого-то мусора, который, впрочем, может быть информативным.
Аманда резко встала и направилась к столу, по ходу оглядываясь в поисках еще каких-нибудь зацепок и деталей. Но обстановка котельной была до ужаса спартанской. Несколько книг и игрушек свалены вперемешку в углу, гора пластиковой одноразовой посуды с остатками еды, ворох рваного тряпья, которое едва ли когда-то было одеждой. Ничего полезного. Ничего такого, что характеризовало бы семью Пирс, за исключением их патологической неряшливости.
Первое, что бросилось в глаза Аманде, когда она приблизилась к столу – это топографическая карта. При ближайшем рассмотрении оказалось, что карта охватывала Соединенные Штаты. А рядом лежала другая карта, подробно изображающая штат Огайо. Спрингвуд на ней был жирно обведен красным маркером. Поверх карт хаотично лежали вырезки из газет разных лет. Все они касались совершенных в Спрингвуде убийств и загадочных смертей. Заголовки статей не отличались оригинальностью, а их суть сводилась к тому, что все упомянутые в них люди погибли во сне при самых необъяснимых обстоятельствах. Бэкки Стоун вскрыла себе грудную клетку маникюрными ножницами; Дженнифер Коулфилд убило током, когда она разбила головой телевизор в клинике для душевнобольных; Тэрин Уайт скончалась от передозировки наркотиками, будучи спящей; Кайл Санчез утонул в школьной душевой; Реджина Столл обнаружена расчлененной в собственной постели; Дэн Джордан погиб в автокатастрофе, уснув за рулем… Список покойников был огромен, и Аманда просто не нашла в себе силы читать все заголовки. Торопливо смахнув в кучу вырезки, она обнаружила под ними толстую исписанную мелким убористым почерком тетрадь. Она была старой и почти целиком заполненной одним единственным почерком. Местами текст прерывался рисунком, но художником владелец тетради был аховым, так как Аманда совершенно не понимала, какие именно вещи он пытался изобразить на страницах своего дневника. А то, что это был именно дневник, Аманда не сомневалась. С внутренней стороны обложки еще сохранились поистершиеся слова «Собственность Гидеона Алквиста».
- Ты знаешь, кто такой Гидеон Алквист? – спросила Аманда, обращаясь к Карли. – Тут его дневник, кажется…
Малышка, увлеченно разрисовывавшая цветными мелками (и где она их только взяла?) пол рядом со своим лежбищем, только покачала головой. Она разом утратила интерес к незнакомой женщине, полностью поглощенная творчеством.
Аманда пролистала тетрадь, и та сама собой распахнулась на странице с изображением знака, который женщине показался смутно знакомым. Только вглядевшись в него получше, она вспомнила, что точно такой же символ видела на окне палаты наверху! Две волнистые линии, переплетенные подобием т. Некто с таким остервенением выводил в тетради символ, что бумага почти порвалась в этом месте, а чернила заляпали несколько листов. Вокруг знака автор небрежно вывел текст, чтобы прочитать который Аманде пришлось напрячь как свое зрение, так и фантазию.
«Морфей (от древнегреческого - «формирователь», или «тот, кто формирует сны») – бог сновидений в греческой мифологии. Его отцом является Гипнос - бог сна, а матерью - Никта, богиня ночи.
Морфей способен принимать любую форму и являться людям во сне. Он умеет абсолютно точно подражать голосу и стилю речи человека, которого изображает. Греки почти всегда изображали его в виде стройного юноши с небольшими крылышками на висках, однако на некоторых памятниках искусства он представляется в образе бородатого старца с цветком мака в руке. Символом Морфея с давних времен считаются сдвоенные ворота в мир сновидений. Это — ворота из слоновой кости для лживых снов и роговые ворота для снов истинных…»
Аманда еще раз посмотрела на рисунок, сопровождающий текст. Провела по нему пальцами, ощущая кожей шероховатость в том месте, где ручка давила на бумагу. Прислушалась к своим ощущениям. Ничего. Ее собственное шестое чувство молчало по этому поводу.
- Твои родители историки? – снова предприняла Аманда попытку разговорить Карли.
Девочка опять не ответила, не оставляя интересного занятия. Со своего места Фрейзер не видела, что так увлеченно малышка рисует на полу, но отметила по перепачканному мелками платью, что в рисунке преобладают два цвета – красный и зеленый. В подсознании Аманды эти два цвета всегда ассоциировались с Рождеством и семейными посиделками. Это вызвало в ее душе волну ностальгии. Она бесшумно приблизилась, чтобы не отвлекать Карли, и заглянула ей через плечо, приготовившись умилиться.
Но умилиться не получилось.
Рисунок на полу даже близко не относился к Рождеству, и был настолько ужасен, что его захотелось немедленно стереть. На полу был изображен мужчина в красно-зеленом свитере и шляпе. Тот самый мужчина, с которым Аманде уже довелось встретиться в отеле, когда она уснула. Фредди Крюгер.
- Дорогая, - выдавила из себя Аманда, ощущая, как горло сжимает спазм. – Зачем ты это нарисовала?
Но Карли не обращала на нее никакого внимания. Она усердно добавляла красного в свитер мужчины, хотя от мелка в ее руке уже почти ничего не осталось.
Аманда сделала шаг назад, и в этот момент взорвалась первая лампа.
Колючие осколки посыпались во все стороны, парочка угодила даже Аманде за шиворот. Она стремглав отскочила подальше, но еще несколько лампочек с хлопком взорвались, усеяв пол битым стеклом. Карли продолжала выводить на полу страшного человека, нисколько не обращая внимания на происходящее.
А затем лампы начали лопаться одна за другой, неотвратимо погружая котельную во мрак. Аманда закричала, но ее крик оборвался с последним хлопком в тот самый момент, когда темнота захлестнула все вокруг.
Несколько страшных секунд Аманда думала, что перестала существовать. Тьма была абсолютной, как и царившая тишина. А потом кругом разлился багровый свет, запах отходов сменился гарью, и котельная преобразилась.
И он был здесь. Стоял напротив нее, зловеще ухмыляясь и поигрывая перчаткой с острыми лезвиями. Злые глаза блестят из-под полей старой шляпы, ветхий красно-зеленый свитер заляпан кровью и землей.
- Здравствуй, Аманда, - произносит он, растягивая ее имя, словно пробует на вкус. – Я заждался. Поговорим?..

                2. СДЕЛКА

Милостивый Боже, какой же он страшный!..
Аманда оцепенела от страха, когда поняла, кто стоял перед ней. Легенда. Воплощение самых худших человеческих кошмаров. Спрингвудский потрошитель.
Он быстро перебирает пальцами в перчатке, и лязг его когтей режет слух.
- Малютка Аманда стала уже совсем большой девочкой, - его голос разнесся в пространстве, хоть и звучал еле слышно. – Дядюшка Фред так скучал…
- Что тебе от меня нужно? – Аманда прикладывала все усилия, чтобы не показать своего ужаса, но дрожащий голос выдавал ее с потрохами.
Тот, кого называют Фредди Крюгер, улыбнулся, от чего у Аманды подкосились ноги. У нее даже не было сил, чтобы оценить обстановку и понять, где она оказалась. Это была не подвальная котельная. Здесь пахло гарью, серой и раскаленным железом. Откуда-то снизу поднимался густой пар, в котором угадывались очертания труб и каких-то больших установок. Сама она, по ощущениям, стояла на некой металлической платформе, по правую руку угадывался хлипкий бортик, за которым был только пар и темнота, прерываемая редкими всполохами багрового огня.
- Мне нужна твоя помощь. По старой дружбе, если не возражаешь.
- О чем ты? Мы с тобой даже не были знакомы! – Аманда наугад сделала крошечный шаг назад, в то время как чудовище перед ней сделало точно такой же шаг навстречу. – Не приближайся!
Хриплый смех и лязг лезвий. Фредди наслаждался положением охотника в этой смертоносной игре. Полы шляпы прятали часть его лица в тени, но ее не хватало, чтобы скрыть невообразимое уродство.
- Я знаю всех детишек Спрингвуда, моя дорогая. – При этих словах он облизывает то, что осталось от его губ, длинным фиолетовым языком. – Я знаю каждого мальчика и каждую девочку, когда-либо рожденных и почивших в этом городишке. Большую часть я сам и спровадил на тот свет. И я знаю тебя, Аманда…
Он медленно приближался, а Фрейзер пятилась от него до тех пор, пока поясница не уперлась в бортик платформы. Дальше отступать было некуда.
- Ты особенная. Не такая, как прочие. А от того ценная…
Он был уже так близко, что она могла детально рассмотреть его ожоги и горящие желтые глаза. Когда он поднял руку в перчатке, она напряглась, ожидая, что вот-вот лезвия выпотрошат ее. Но ничего не произошло. Лезвия остановились в нескольких сантиметрах от ее лица, словно Фредди боялся к ней прикоснуться.
- Я не стану тебя убивать, дорогуша, ты нужна мне.
- Для чего? – Аманда старалась ужаться до как можно меньших размеров, чтобы сократить расстояние между собой и маньяком. Ей было дурно от зловония, исходившего у него изо рта, от всего его внешнего вида и того, с каким вожделением он смотрел на нее.
- Ты поможешь мне завершить начатое. – Лезвия его перчатки скользнули по ее руке, обжигая холодом. – Поможешь вернуться и отомстить последним жителям Спрингвуда.
- Я не стану этого делать. – И откуда только в ней взялась храбрость сказать эти слова вслух? - Не стану тебе помогать.
- Нет, ты станешь! – Лезвия легли вокруг ее талии как безмолвное предупреждение, в то время как уродливые пальцы второй руки легли ей на грудь. Фиолетовый язык быстро пробежался по обожженным губам, оставляя на них мутную слизь. – Ради блага твоих близких, ты сделаешь все, что я потребую.
Пар вокруг них развеялся, и Аманда обнаружила, что она снова переместилась. Сейчас она стояла под полуденным солнцем на парковке перед клиникой, где они расстались с Эдди. Все было настолько реальным, что она даже ощущала ветерок, треплющий ее волосы. Эдди тоже был здесь. Сидел в соседнем от водительского кресле ее седана с камерой в руках, вероятно, просматривая отснятые кадры. Аманда уже хотела крикнуть ему, чтобы он заводил мотор, как вдруг увидела, что в машине тот не один. Чудовище в полосатом красно-зеленом свитере расположилось вольготно за Эдди, дьявольски улыбаясь Аманде из-за стекла. Увидев ее растерянное выражение лица, Фредди приветливо помахал ей рукой, а потом с силой всадил все четыре лезвия в спинку кресла перед собой.
Аманда закричала. Лезвия Фредди пробили грудную клетку Эдди и вышли из нее. Из горла мужчины выплеснулось немного крови. Еще живой, он с недоумением смотрел на чужеродную клешню, шевелящую пальцами перед его носом. А потом окровавленная лапа всадила лезвия Эдди в лицо.
Аманда больше не могла на это смотреть. Она заслонилась от кошмарного зрелища  руками и кричала так громко, что реальность, в конце концов, раскололась, и она снова очутилась среди пара и мрака.
- Это была всего лишь демонстрация того, что ждет твоего друга, если ты не будешь слушаться дядюшку Фреда. – Он снова стоял перед ней, лаская ее своей перчаткой. – В следующий раз я выпущу ему кишки по-настоящему. А потом приду за Бонни…
- Нет! – Упоминание имени дочери разозлило Аманду. Да как это урод вообще смеет! – Только попробуй к ней приблизиться, и я собственноручно отправлю тебя в Ад!
Фредди расхохотался, и в лицо Фрейзер дохнуло тухлятиной из его глотки. Она с отвращением отметила гнилые пеньки зубов и трепещущий, словно длинный фиолетовый червяк, язык.
- Ты нравишься мне, дорогуша, - сквозь смех прохрипел монстр и неожиданно отступил, напоследок сжав левой рукой ее грудь. – Думаешь, до тебя не находились умники, пытавшиеся депортировать меня к черту на рога? Это бесполезно! Аду я нужнее здесь, иначе бы давно мой зад пекся на сатанинском гриле!
- Не трогай моих родных.
- Не стану, даю слово скаута, - Фредди прижал сжатую в кулак руку в перчатке к груди, накинув на себя шутливо торжественный вид. – Я даже тебя не трону, покуда будешь паинькой и не станешь раздражать меня идиотским героизмом. Усекла?
Аманда промолчала, но Фредди, казалось, не требовался ее ответ.
- Ты знаешь, кто я, поэтому я не стану утомлять тебя историей своей жизни. Перейду сразу к делу. Ты должна стать моим орудием в реальном мире. Где-то в Спрингвуде еще остались проклятые души, которые спрятались от меня. Стайка трусливых никчемных мудаков, уверенных, что смогут избежать заслуженной кары. Найди их. Приведи меня к ним. Выясни, как им удается скрывать от меня свои сны. И я отпущу тебя.
- Какое тебе дело до горстки горожан? Спрингвуд больше необитаем. Что решат жизни нескольких бедолаг?
- Эти, как ты их называешь, бедолаги сожгли меня заживо!
- Должно быть, за дело, - холодно заметила Аманда. – Ты не был паинькой, если судить по криминальной сводке за последние тридцать лет.
Ох, дура, ты играешь в опасные игры, подумала про себя Фрейзер. То, что она нужна Фредди, еще не означает, что он не может передумать и порезать ее в капусту. В конце концов, чем она выделяется из общей массы среднестатистических жителей США?
- Почему именно я? – решила в лоб спросить она, не надеясь, что маньяк будет с ней откровенным.
- Мы похожи, - к ее удивлению, ответил он.
- Я не кромсаю людей удовольствия ради.
- Возможно, скоро у тебя не будет другого выбора, - Фредди отступает, исчезая в клубах пара. – Поторопись. Не люблю ждать.
Пробуждение было резким и довольно неприятным. Аманда открыла глаза и тут же их снова закрыла, так как яркий свет десятка ламп едва ее не ослепил. Все они снова были на своих местах и целыми.
Она села, обнаружив себя на грязном полу котельной. Неподалеку, на матрасе, расположилась Карли. Обнаружив, что странная женщина проснулась, девочка оживилась. Аманда заметила, что ее глаза влажные, а по щекам размазана грязь.
- Долго я спала? – спросила она, поднимаясь и потягиваясь – спина от лежания на твердом холодном полу затекла и ныла.
Малышка ответила не сразу. Задумчиво пожевала губы и только после этого выдала: «Минут десять».
Наверное, Эдди уже с ума сходит от волнения, подумала Аманда, и перед ее внутренним взором снова возник образ ее коллеги, истекающего кровью и с пробитой грудной клеткой. Нет, это всего лишь морок, созданный Фредди, он не настоящий. Но вдруг?..
- Вот что, Карли, собирайся, ты идешь со мной. – Фрейзер внезапно обрела решимость. – Я тебя здесь одну не оставлю. Мы вместе поищем твоих родителей. И, если повезет, найдем не только их.
Девочка, кажется, особых возражений не имела. По настоянию Аманды она обулась в найденные в куче барахла кеды, сменила испачканное платье на что-то менее ношенное и рассовала по карманам конфеты. Каких бы то ни было важных или ценных вещей у девчушки не было, но оно и к лучшему. Кто знает, где еще им предстояло оказаться?
Уже на пороге из котельной, Аманда опомнилась и бросилась к столу. Дневник Гидеона Алквиста лежал там же, где она его оставила, и Фрейзер без зазрения совести заткнула его за пояс. Чем бы ни занимался этот человек в своих изысканиях, он мог помочь Аманде выполнить возложенную на нее миссию. По крайней мере, ей хотелось на это надеяться.

                ***
Сколько времени минуло с тех пор, как она вошла в двери лечебницы, Аманда не бралась даже угадывать. Ей казалось, что прошла целая вечность. Однако, когда она вместе с Карли, оказалась снаружи, то обнаружила, что солнце еще высоко. Следовательно, ее не было меньше часа. Что, впрочем, совершенно не помешает закатить Эдди сцену и поднять общую тревогу по причине ее отсутствия.
Эдди Монтгомери обнаружился возле ее машины на парковке. Почти как во сне, который показал ей Фредди, с той лишь разницей, что Эдди сидел не внутри машины, а стоял у капота, на котором расстелил большую дорожную карту Огайо. Вид у него был потерянный.
Появление Аманды и Карли не осталось им незамеченным. Он оторвался от карты, и на лице его возник калейдоскоп самых разнообразных эмоций.
- Прежде чем ты начнешь истерить, - предупреждая его позыв, произнесла Аманда как можно более спокойно, - хочу заметить, что здесь дети.
Эдди мгновенно захлопнул рот, из которого вот-вот готов был политься поток отборной брани, и перевел недоумевающий взгляд на малышку. Карли уставилась на него в ответ со свойственной детям непосредственностью. Наверное, так бы они и стояли, глазея друг на друга, если бы девочка не протянула Эдди руку для приветствия.
- Меня зовут Карли Пирс, а тебя?
- Эмм… Эдди, - промямлил напарник Аманды. – Эдди Монтгомери, штатный фотограф «Дэйли Репортэр».
- Номер социального страхования не забудь продиктовать, - хмыкнула Аманда, за что получила гневный взгляд мистера штатного фотографа и веселую улыбку Карли. – Чем ты тут занимался, пока меня не было?
- Изучал возможные пути отступления. Мы же закончили здесь, верно?
- Не совсем. – Аманде страсть как не хотелось озвучивать Эдди их дальнейшие планы, предчувствуя его недовольство, но оставлять его в неведении она не могла. – Нужно найти родителей Карли. Они где-то в городе.
- Ты издеваешься? Давай заберем ее с собой, а после позвоним в социальную службу или полицию. Пусть направят сюда людей. Я не горю желанием оставаться в этом городишке еще на одну ночь, Фрейзер!
- Тогда уезжай. Бери мою машину и уезжай! Скажешь Симмонсу, что статья будет у него на столе в обещанный срок.
С этими словами Аманда взяла Карли за руку и направилась прочь с парковки. В глубине души ей чертовски хотелось, чтобы Эдди повел себя в кои-то веки, как мужик, и остался здесь с ней. Но ради его же собственной безопасности, ему следовало послушаться её и сматываться из Спрингвуда, пока перчатка Фредди не добралась до него на самом деле.
Они уже выходили на дорогу, когда сзади послышался шорох колес, и ее собственный «шевроле» обогнал их у ворот. Передняя дверца открылась, явив недовольное лицо Эдди.
- Хрен я стану оправдываться перед Симмонсом за твое отсутствие, - произнес он, вылезая и уступая место водителя Аманде. – Сама будешь отдуваться перед этим надутым хорьком!
Аманда с трудом сдержала порыв расцеловать Эдди. Все-таки её напарник не конченый эгоист! Хотя, быть может, в данной ситуации ему следовало бы поступить иначе. Впрочем, сейчас она была рада тому, что Эдди остался.
Усадив Карли на заднее сидение, Аманда села за руль. Эдди, бормоча под нос какие-то ругательства, расположился рядом и вопросительно посмотрел на нее.
- Куда поедем?
Хороший вопрос. Где могут находиться родители Карли? Скорее всего, там же, где и прочие жители Спрингвуда, если, конечно, они в действительности существуют.
- Карли, милая, - обратилась она к малышке, стараясь, чтобы голос ее звучал беззаботно. – Как ты думаешь, где сейчас твои мама и папа? Я была бы счастлива с ними познакомиться.
- Наверное, в библиотеке, - без промедления ответила девочка. – Там скучно. Пыльно и много книжек. Папа любит книжки.
- О’кей, - констатировала Аманда. – Значит, ищем городскую библиотеку.
Она завела мотор, и тут вспомнила о сувенире, взятом из больничной котельной. Вытащила из-за пояса тетрадь и кинула ее Эдди.
- Имя на обложке тебе о чем-нибудь говорит?
- Гидеон Алквист, - вслух озвучил Эдди. – Никогда о таком не слышал. Можно было бы пробить в гугле, но здесь беда с сетью. Откуда это?
- Нашла внутри.
- Ты ничего не хочешь мне рассказать? – Эдди был встревожен, и это не укрылось от Аманды. – Ты сама не своя. Что там приключилось? Кто эта девочка и зачем нам нужны ее родители?
- В Спрингвуде еще остались люди. Я должна их отыскать. Родители Карли – ниточка, ведущая к ним.
- Хорошо, - медленно кивнул Эдди. – Допускаю, что какая-нибудь группа бедолаг отказалась покинуть свои дома и продолжает жить в этом проклятом месте. Ты что же, решила взять у них интервью?
- Да, интервью, верно, - Аманда с радостью ухватилась за поданную напарником идею. – Возьмем у них интервью, передадим малышку родителям и сразу же отсюда сваливаем. Идет?
- Еще спрашиваешь, - фыркнул Эдди.      

                ***
Городскую библиотеку они нашли сравнительно быстро. Она располагалась в старой части города, и выглядела такой же брошенной, как и все здания вокруг. Аманда остановилась возле городской ратуши, серого здания в колониальном стиле, возле которого на ржавом флагштоке все еще развевалось знамя Соединенных Штатов. Хотя развевалось – это сильно сказано. Некогда вызывавший гордость и патриотизм, сегодня флаг пришел в полную негодность и еле трепыхался на слабом ветру, демонстрируя не звезды и полосы, а обилие дыр и пятен.
Напротив ратуши размещался парк, по которому Аманда любила гулять в детстве. С тех времен здесь почти ничего не изменилось, только стало больше мусора и меньше людей. Она вздохнула и вышла из машины. Часы на ратуше навечно застыли на отметке пятнадцать минут двенадцатого пополудни, и Фрейзер сверилась со своими. Два часа пополудни. До наступления темноты еще было время, но она не планировала задерживаться здесь слишком долго.
- Какого черта их потянуло в библиотеку? – Эдди достал с заднего сидения фотоаппарат и помог выбраться Карли. – Что такого вообще есть в библиотеке Спрингвуда, чего нет на просторах Интернета?
- Вот и выясним заодно, - пробормотала Аманда, беря девочку за руку. – Показывай дорогу, милая.
Карли уверенно потянула ее в сторону двухэтажного кирпичного здания с вывеской «Городская библиотека Спрингвуда». Фасад являл собой шедевр урбанистического постмодернизма, расписанный десятками разномастного граффити той или иной степени завершенности. Окна первого этажа почти везде были выбиты, словно здание библиотеки кто-то пытался взять штурмом.
- Ты уверена, что это хорошая идея, соваться туда? – ожидаемо начал ныть Эдди. – Местечко-то жуть наводит.
Аманда переступила осколки стекла, обильно усыпавшие подход к зданию, и следом за Карли шагнула на лестницу. Двери оказались не заперты, и они свободно вошли в просторный холл.
Звук их шагов моментально эхом разнесся по пустынному пространству. Где-то под потолком вспорхнула напуганная птица. Эдди чертыхнулся сквозь зубы и пошире распахнул двери, впуская как можно больше света в темное нутро библиотеки.
Аманда огляделась. Она смутно помнила это место по своим детским воспоминаниям. Вот стол рецепции, за которым горожан приветствовала добродушная миссис Паттинсон. Сейчас он завален пылью и разным мусором, а миссис Паттинсон уже, должно быть, давно нет среди живых. На некогда нежно-персиковых стенах висели агитационные плакаты о пользе чтения и картины с иллюстрациями из детских книжек. Она словно перенеслась в свои юные годы и увидела медвежонка Винни с друзьями, такими, какими их подарил миру Эрнест Хауэрд Шепард, героев повестей Роальда Даля от Квентина Блэйка, знаменитого Тинтина бельгийца Эрже. Но ничего этого уже нет. Стены обветшали, и цвет их уже сложно было идентифицировать, картины канули в небытие, да и детство давно прошло. Тот солнечный и мирный Спрингвуд остался лишь светлым воспоминанием.
Поддавшись порыву внезапной ностальгии, Аманда чуть было не потеряла из виду Карли. Малышка имела удивительную способность шустро преодолевать любые препятствия на своем пути, словно на зубок знала каждую мусорную кучу в каждом чертовом здании этого чертова города. Вот и сейчас она резво ускакала вперед, взобралась по лестнице и остановилась только наверху, глядя с балюстрады на застывших в нерешительности взрослых.
- Идем, - не глядя на Эдди, бросила через плечо Аманда. – Не отставай.
Они последовали за Карли наверх. При каждом шаге ступени под ними душераздирающе скрипели, словно угрожая развалиться. Стены покрывала плесень, а запахи буквально соперничали друг с другом в отвратительности.
Наконец, они оказались на втором этаже библиотеки, где их встретила не меньшая разруха и запустение. Это немного разочаровало Аманду. Ей не терпелось поскорее отыскать хоть кого-нибудь в этом всеми забытом месте, и, судя по тому, как целенаправленно вела их Карли, с кем-то все-таки они вскоре должны были встретиться. Подтверждая ее догадку, малышка бросилась к двустворчатым дверям, которые, как подсказывали Аманде ее детские воспоминания, вели в читальный зал. Одна из створок была почти выбита и держалась на одной петле, вторая каким-то чудом уцелела и даже еще справлялась со своими функциями. По крайней мере, когда Эдди попытался ее открыть, она не сразу поддалась и раскрылась только после хорошего тычка плечом.
Но, вопреки ожиданиям, в читальном зале никого не было.
- Папа? – позвала Карли, кажется сама расстроенная этим фактом. – Мама?
Аманда огляделась. Читальный зал был единственным местом в библиотеке, где сохранилась видимость какого-то порядка. На всю длину просторного помещения выстроились в два ряда столы, заваленные книгами. Как будто кто-то специально приносил сюда все богатства библиотеки, складируя их в одном месте. Книги были собраны в ровные стопки, те в свою очередь организовывали правильные пирамиды, отдельные издания расположились на столах, многие раскрытые, словно кто-то разом читал их все.
Карли побежала вдоль столов, будто разыскивая что-то, и остановилась только в дальнем конце зала, совершенно растерянная. Аманда направилась к ней, по пути оглядывая столы и лежащие на них книги. Конечно, чтобы выявить какую-то закономерность, то, что объединяло их все, требовалось детальное изучение и не один час времени. Но время – то, что у Аманды было в дефиците. Фредди ясно обозначил, что не собирается долго ждать, а значит, с разгадкой творящейся здесь чертовщины следовало повременить. Необходимо было найти людей.
- Все в порядке, дорогая? Где твои родители?
Карли выглядела так, будто вот-вот расплачется. Аманда перевела взгляд на стол, возле которого остановилась девочка. Здесь также лежали книги, но внимание Фрейзер привлекла парочка вскрытых консервных банок из-под сардин, недоеденный хлеб и пустая бутылка от пепси. По тому, что от сардин исходил вполне приятный запах, а хлеб не успел зачерстветь, она поняла, что таинственный едок окончил трапезу совсем недавно, а шестое чувство и лужица газировки на столе подсказывали, что происходило это в спешке. Под столом обнаружился чей-то рюкзак, кем-то неаккуратно выпотрошенный. Его содержимое валялось вокруг, не отличимое от здешнего мусора. Аманда заметила на полу зарядное устройство для мобильного телефона, носовой платок, пару карандашей, но внимание ее привлек фотоснимок, сделанный на старенький поларойд. Улыбающиеся мужчина и женщина обнимают Карли, которая на фото выглядит еще младше и милее, на фоне знаменитого замка Спящей красавицы в Диснейленде. Обычная счастливая семья, не место которой в городе мертвецов и сбывшихся ночных кошмаров.
- Такое ощущение, что мы накрыли логово лунатиков, - произнес Эдди, курсируя между столами и разглядывая книги. – Сплошная эзотерика, мифология и бабушкины сказки. Кому вообще придет в голову заниматься такой ерундой здесь?
Аманда присоединилась к нему возле одного из столов и склонилась над книгами. Заголовки, и в самом деле, были как на подбор: «Зыбкие границы реальности», «Сон – как отражение сознания», «Сказания индейских народов». Тут же она увидела карту штата, на которой разноцветными маркерами были помечены определенные области.
- Интересно, что это?
- Не хочу показаться умником, но я думаю, что знаю, - Эдди щелкнул несколько раз объективом камеры, взяв общий план читального зала, после чего ткнул пальцем в обведенную красным зону.
- Удиви меня, - не сдержала саркастического тона Аманда. – Не часто тебе удается блеснуть эрудицией.
- Ха-ха, - с серьезным видом произнес фотограф. – Ты просто душка. Это территория археологических культур, которые имели место быть в Огайо. Красным обведена, если мне не изменяет память, Хоупвеллская культура, датированная приблизительно периодом от 200 до 500 годов нашей эры. Не смотри на меня так! Я окончил Калифорнийский, если ты забыла, к тому же мой дед был поклонником истории Америки доколумбовой эпохи.
- Хорошо, - Аманда подавила непрошеную улыбку и обвела руками стол. – Что это значит в контексте всего этого?
- Эй, я похож на Siri? Почем мне знать? Спроси у нашей крошки, чем занимались здесь ее родители.
Аманда оглянулась туда, где оставила Карли, но девочки там не обнаружилось. Они были в читальном зале одни.
- Где Карли?
- Только что была здесь, - Эдди растерянно огляделся. – Вот непоседливый ребенок.
- Нужно её отыскать! – Страх сдавил горло Фрейзер. – Иди вниз, может быть, она вернулась к машине.
Эдди коротко кивнул и пошагал туда, откуда они только что пришли. Аманда решила проверить помещения, соседствующие с читальным залом. Бросившись к первой попавшейся двери, она оказалась в пустой комнате, заставленной картонными коробками. Разглядывать их содержимое было некогда, и Аманда побежала дальше, к следующей двери. Та была приоткрыта и, по всей видимости, вела на чердак. Перед ней в полумраке обозначились железные ступеньки, уходящие под углом вверх. Женщина прислушалась, но сверху не доносилось ни звука. И все же она не простила бы себе, если бы не проверила.
Поднявшись по ступеням наверх, она, как и предполагала, оказалась на чердаке библиотеки. В старых домах вроде этого, чердаки не выполняли каких-либо практических функций, служа скорее дополнительным помещением для хранения всякого ненужного хлама. И работники библиотеки, по всей видимости, думали так же. Низкая крыша нависала над головой настолько, что даже Аманде с её сравнительно миниатюрным ростом приходилось нагибать голову. Свободного места здесь почти не было, его занимали самые разные вещи, которые перенесли сюда за годы существования здания. Сквозь пыльное окошко едва пробивался дневной свет, но его не хватало, чтобы рассеять царившую здесь мглу. Возможно, именно поэтому Аманда не сразу заметила человека, который притаился у входа, сразу за ее спиной.
Она не успела рассмотреть его как следует, прежде чем он ударил ее. Единственное, что отметило ускользающее сознание – габариты, человек был очень большим, а его кулак, которым он заехал ей в висок был подобен камню, выпущенному из пращи.
Так вот что ощутил Голиаф, сраженный Давидом, неизвестно откуда всплыла непрошенная мысль в голове Фрейзер, после чего она ткнулась лицом в грязный пол и уже не нашла в себе силы подняться.

                ***
Аманда готова была поклясться, что из мрака небытия ее выдернуло воронье карканье. Протяжный хриплый звук раздался в её голове, словно предвестник недоброго. Она открыла глаза, и мозг взорвался болью.
- Лежи спокойно, - прозвучал рядом голос Эдди. – У тебя, похоже, сотрясение.
Она попыталась ответить, но язык во рту отказывался подчиняться. Тело было ватным и неподатливым, а все её потуги пошевелиться оканчивались лишь новой болью, отдающейся в черепной коробке.
- Да уж, Фрейзер, - тон Эдди был мрачен. – Втянула ты нас в неприятности.
Что это значит? Что здесь вообще происходит? Аманда пыталась вспомнить последнее, что с ней приключилось перед тем, как она потеряла сознание, но все было как в тумане.
- Здесь нет ничьей вины, - послышался неподалеку еще один голос, мужской, который Аманде был незнаком.
- Вот я бы с этим поспорил! – Снова Эдди. Голос раздраженный. – Какой идиот повезет свою семью в мёртвый город, где устроили своё логово двинутые сатанисты? О чем вы вообще думали?
- Я не знал, что все так обернётся, - неизвестный мужчина даже не повысил голоса. – Мы с женой всего лишь хотели провести историческое исследование, выяснить о корнях современных мифов, зародившихся в Спрингвуде.
- Выяснил? – с издёвкой спросил Эдди. – И где мы все теперь по вашей милости? Ты даже не подумал о своей дочери! У вас что, нет денег на няню?
- Не кричите на него, - донёсся до слуха Аманды еще один голос, на этот раз женский.
- О, ну конечно, мать года взяла слово!
- Я бы вас попросил! - Мужчина, кажется, начал терять терпение. – Вы не имеете права так с нами разговаривать. Никто вас не просил вмешиваться.
- Если бы мы не вмешались, ваша дочь бы сгинула в этом проклятом месте. Хотя, мы тут все, похоже, вскоре сгинем.
Аманда с трудом оторвала голову от того, на чем лежала, – твердого и холодного – и, борясь с тошнотой и болью, села. Перед глазами плыло, но она все же отчетливо увидела Эдди, сидящего на корточках рядом с ней. Выглядел он не лучшим образом. Под глазом красовался огромный синяк, губа была разбита, а рубашка порвана. Камера, без которой Эдди даже в туалет не отлучался, отсутствовала.
- С пробужденьицем, - мрачно изрек фотограф и отвернулся.
Аманда коснулась пальцами шишки на голове. Боль была адская. По поводу сотрясения Эдди, скорее всего, был прав. Час от часу не легче. Что же с ними приключилось?
- Как вы себя чувствуете? – спросил женский голос участливо, и Фрейзер повернулась на звук. – Вам сильно досталось.
Аманда растерялась. Она обнаружила себя и Эдди сидящими в просторной клетке, вроде тех, что оборудованы в питомниках для брошенных животных. К их клетке примыкала другая, в которой тоже были люди. Аманда узнала родителей Карли, да и сама малышка тоже была тут, зажатая в объятиях отца и матери.
- Погано, - с опозданием ответила Фрейзер. – Где мы?
- В здании ратуши. – Женщина, мама Карли, выглядела изможденной. – Здесь их логово или что-то вроде того…
- Чьё? О ком вы говорите?
- Тех, людей, которые нас с вами здесь держат, - подхватил лысеющий мужчина, мистер Пирс. – Они что-то вроде последователей некого языческого культа. И, кажется, у них есть на нас планы.
- Ерунда какая-то. В Спрингвуде отродясь не было никаких культов. Нам всегда хватало за глаза одного Фреда Крюгера, сделавшего городу репутацию!
Супруги Пирс переглянулись и покрепче обняли дочь. Напуганная Карли таращилась на Аманду из-под мышки матери. С мрачной озабоченностью косился на нее и Эдди. Словно само упоминание Крюгера разом накалило и без того напряженную обстановку.
- Вы родом из Спрингвуда? – спросил мистер Пирс осторожно.
- Да. Родилась и выросла здесь, но сейчас живу в Коламбусе. Меня зовут Аманда Фрейзер, я репортер «Дэйли Репортер», а это Эдди Монтгомери, наш фотограф.
- Гарольд Пирс, - представился папа Карли, пожимая Аманде руку сквозь разделявшие их прутья решетки. – Моя жена – Дженнет. Карли вы уже знаете.
- Зачем вы здесь? И что это за культ, о котором вы сказали?
Гарольд устало потёр лицо. Было видно, что они с женой давно не спали, одежда их была сильно мятой и испачканной. Сколько они уже здесь?
- Видите ли, Аманда, - произнес мистер Пирс, наконец. – Я неспроста спросил вас о том, откуда вы. Мы с Дженнет – антропологи. Нас привлекла таинственная атмосфера, которой окружен Спрингвуд. Мы хотели разобраться в истоках возникновения современных мифов, которые прославили этот город.
- Вы о Крюгере? Он вас интересует? – Аманда ощутила, как в горле зародился противный комок, который разом перекрыл доступ кислорода к легким.
- Мы считаем, что Фред Крюгер – отголосок коллективного бессознательного, - заговорила Дженнет Пирс, и в глазах её моментально загорелся огонек энтузиазма. – Вы, наверняка, слышали об архетипах Юнга?
Аманда, конечно, слышала, но виду не подала.
- С самых древних времен человечество верило, что их снами управляет кто-то могущественный, - самозабвенно продолжила вещать мама Карли. – У египтян это были боги Баст и Бэс, у греков Морфей и Фобетор, у иранцев Бушъясп… Список можно продолжать. В каждой культуре был свой повелитель снов, а то и не один. Я упомянула Морфея, но считается, что тот был владыкой хороших снов, человеческими же кошмарами заведовал его брат Фобетор. Люди привыкли приписывать все необъяснимые явления высшим силам. И почему бы Фреду Крюгеру не являться просто еще одним воплощением человеческого подсознания?
- Людей убивали по-настоящему. Вы читали криминальную сводку? Знаете, сколько трупов на счету этого мерзавца?
- Так вы верите в существование Фреда Крюгера? – оживился Гарольд Пирс. – Я вижу, что для вас эта тема, как и для многих жителей Спрингвуда, болезненна. Многие потеряли своих друзей и близких в ходе нескончаемой многолетней резни. Наверняка, вы тоже. Что вы можете рассказать нам, Аманда? Вы встречались с Фредом Крюгером лично?
Аманду пробил озноб. Она во все глаза смотрела на супругов Пирс, не понимая, шутят они или нет. Они казались абсолютно вменяемыми, но их речи были безумными, а дотошность граничила с садизмом.
- Хватит уже, - внезапно прервал разговор Эдди. – У нас хватает проблем помимо ваших баек. Если вы забыли, мы сидим в клетках, и где-то там находятся люди, которые нас в них упекли. Совершенно точно не хорошие люди, как я думаю. Может, подумаем о том, как нам спастись?
- Да, вы абсолютно правы, - спохватился папа Карли, разом утратив весь свой фанатичный вид. – У кого-нибудь остался телефон?
- Нет, камеру тоже забрали, - буркнул Эдди. – Что вы вообще знаете о тех, кто нас сюда посадил? Меня в библиотеке вырубил здоровый амбал. Я даже ответить ему толком не успел, как лежал в нокауте. Что это вообще за библиофил на стероидах?
- Мы знаем только, что его зовут Джонни, - сказал Гарольд Пирс. – Он что-то вроде безмозглого бицепса на подхвате у тех, кто тут всем заправляет.
- А именно? Кому нужно сказать спасибо за комфортабельные апартаменты и приятное соседство с семейством шизиков?
- Вероятно, мне, - донёсся до них ответ, и все разом повернули головы туда, откуда прозвучал голос.
На пороге их карцера стоял пожилой седовласый мужчина в обыкновенной рубашке-поло и потертых вельветовых брюках. Он мог бы сойти за чьего-нибудь деда, случайно забредшего в это неуютное страшное место, но видимость, конечно же, была обманчива. Мужчина внимательно оглядел пленников и только после этого вошел внутрь.
- Приветствую, - произнес он вполне доброжелательным тоном. – Нам следовало бы познакомиться, раз вы оказались у меня в гостях. Меня зовут Маркус.
Ему никто не ответил. Все продолжали глазеть на старика, будто к ним явился сам Санта-Клаус с оленьей упряжей и свитой эльфов. Подобная нелюбезность его, по всей видимости, не смутила, потому как он тут же продолжил.
- Вы, вероятно, ломаете голову, зачем вас сюда доставили. Что ж, придет время, и вы узнаете. А пока постарайтесь расслабиться. Ужин подадут в семь. Голодом морить мы тут никого не собираемся. А уж тем более столь милое дитя.
Его дружелюбная улыбка заставила Аманду поёжиться. Она бросила взгляд на Карли. Девочка угрюмо косилась на Маркуса, очень явно демонстрируя свое к нему отношение.
- Что вам от нас нужно? – спросила Дженнет. – Для чего мы здесь?
- Прошу, не беспокойтесь. Вы всё узнаете со временем. Скажу лишь, что то, что вы все оказались в Спрингвуде в одно и то же время – не случайно. Вас привело к нам само провидение.
- Провидение, очевидно, зовут Джонни, – саркастично отметил Эдди.
- Да, - на лицо Маркуса легла тень печали. – Должен просить у вас прощения за то, как с вами обошелся Джонни. Он крепок телом, но слаб умом. Сущий ребенок в теле взрослого человека. Ему не всегда удается справляться со своей силой.
- Бедняжка. Как-то не получается проникнуться к нему сочувствием, уж простите.
- Я всё понимаю, - Маркус засунул руки в карманы брюк. – Что ж, меня как лидера коммуны, обстоятельства обязывали поздороваться с гостями. Но, к сожалению, я вынужден вас покинуть. Слишком много работы. Столько нужно подготовить к церемонии, вы даже не представляете!..
- Стойте! – не выдержала Аманда. – К какой еще церемонии? Какая коммуна?
Но Маркус не счёл должным отвечать. Покинув комнату, он затворил за собой дверь, и, судя по звуку, запер ее снаружи на засов. Других дверей в помещении не было, впрочем, как и окон.
- Просто замечательно, - мрачно изрёк Эдди.
- О чем он говорил? – нахмурилась Аманда. – Что всё это, черт возьми, значит?
- Ничего хорошего, я полагаю, - устало произнёс Гарольд Пирс. – Я не просто так завел этот разговор о городских легендах. Мы с Джен раскопали кое-что на один местный культ, но не думали, что он всё еще существует. Его расцвет пришёлся на 80-е годы прошлого столетия, и уж, конечно, никто из нас не ожидал, что какие-то его следы останутся в Спрингвуде сегодня.
- Хватит говорить загадками, прошу вас, - взмолилась Аманда, чувствуя, что вот-вот снова лишится чувств. – Рассказывайте всё, что знаете.
- Это не так-то просто, - упорствовал папа Карли. – Всё, что мы знаем – это местные легенды и фольклор. Никакой конкретики.
- Раз уж побег откладывается, почему бы не послушать страшные истории на ночь? – фыркнул Эдди из своего угла.
- Ну хорошо, - сдался мистер Пирс. – Тогда я начну свой рассказ со старой легенды одного из племен индейцев чероки, проживавших на территории Огайо примерно полторы тысячи лет назад. Это даже не легенда, а страшная сказка, которой, возможно, старшие пугали малышей. Дословно я вам её не повторю, но суть сводится к тому, что жил в племени один молодой воин, которого звали Йингвале, что на языке того племени значило Ночной Ворон. Йингвале был смелым, сильным, но заносчивым юношей, и эта его заносчивость привела к беде. Йингвале оскорбил шамана племени, за что тот весьма жестоко его наказал, лишив возможности спать. Как бы молодой воин не старался уснуть, у него ничего не получалось. Его организм выматывался и угасал без сна. Когда Йингвале был уже на грани того, чтобы сойти с ума от усталости, он решился на отчаянный шаг – он попытался убить шамана, посчитав, что с его смертью исчезнет и проклятие. Но после многих дней, что он не сомкнул глаз, силы и сноровка его уже были не те. Он смог тяжело ранить шамана, но перед смертью тот изменил проклятие, обрушив на своего убийцу гнев духов. К Йингвале пришли три духа сна, и тот взмолился им о пощаде. Молодой воин просил духов прекратить его страдание и вернуть ему благословенный сон. Тогда духи забрали Йингвале с собой, наделив его способностью жить в людских снах. У индейцев существовало поверье, что увидеть во сне черного ворона – к чьей-то смерти, якобы это Йингвале в своей духовной ипостаси собирает урожай душ, чтобы продолжать свою жизнь в новой форме.
Эта легенда стара, уже мало кто вам расскажет её в том виде, который преподнёс я. С течением времени она обросла новыми подробностями, исказилась, раздробилась на несколько не связанных друг с другом историй, дошедших до наших дней. Об Йингвале забыли. А тридцать лет назад вспомнили, но уже под другим именем.
- Вы считаете, что Фред Крюгер – инкарнация древнего индейского воина из легенды? – Аманда с трудом держалась, чтобы не рассмеяться в голос, хотя вся эта ситуация совершенно не располагала к веселью. – Чушь собачья!
- Но подумайте сами, - взяла слово Дженнет Пирс. – Сколько общего у истории Йингвале с Фредди Крюгером! Мы с Гарольдом уверены, что эта легенда повлияла на формирование образа мистического маньяка. Вероятно, когда начались эти ужасные убийства, кто-то вспомнил легенду об Йингвале, и сработал фактор коллективного бессознательного. Ведь убийца был неуловим, поэтому людям проще было поверить в то, что их детей убивает некто, кто живёт в их снах.
- Ну хватит уже! – вспыхнула Аманда. – Это абсурд! Фред Крюгер никакой не индейский воин из легенды! Этот мерзкий урод реально жил в Спрингвуде почти сорок лет назад, работал садовником в детском саду, где помимо стрижки газонов промышлял растлением малолетних. Если угодно, можете проверить городские архивы! Кое-что на Крюгера еще можно найти, власти не смогли замести все следы его существования, хотя и очень старались.
- Его линчевали жители Спрингвуда, если я не ошибаюсь? – сказал мистер Пирс. - Заживо сожгли в заброшенной котельной недалеко от города. Именно после смерти Фреда Крюгера начались все эти убийства детей на улице Вязов, а после и по всему Спрингвуду.
Аманда никак не стала это комментировать. Было бесполезно отрицать сей позорный факт, запятнавший репутацию её родного города. Впрочем, она много думала об этом и со временем пришла к выводу, что с такими монстрами, как Фред Крюгер иначе просто нельзя.
- Как думаете, Аманда, - глядя ей прямо в глаза из-за разделявших их прутьев решетки, спросил Гарольд Пирс. – Кому понадобилось притворяться знаменитым Спрингвудским Потрошителем? Кто убивал детей, прикрываясь именем Фреда Крюгера?
Может быть, он сам, чуть было не сболтнула Фрейзер, но вовремя осознала, что за невинным, на первый взгляд, вопросом антрополога скрывается тайный умысел. Он хочет вывести её на признание, будто она верит во Фреда Крюгера, сделать её своей подопытной мышкой, чтобы проверить их с женой безумную теорию.
- Ума не приложу, - холодно произнесла она вслух. – Может быть, какой-нибудь свихнувшийся фанатик?
Он пристально посмотрел на неё, словно, пытаясь подловить на лжи. Аманда выдержала его взгляд, чувствуя себя, тем не менее, не в своей тарелке.
На помощь неожиданно пришел Эдди.
- Ты упомянул какой-то культ, - напомнил он, облизывая опухшую губу. – Типа масонов или тамплиеров?
- О, вовсе нет, ничего такого. Скорее безобидные игры власть имущих с древними обрядами, которых они и сами толком не понимали.
- Да о чем вы говорите? – вспылила Аманда. – Это Спрингвуд, а не Салем! Какой, мать вашу, еще культ?!
Дженнет поспешно закрыла дочери уши, взглядом попросив Аманду воздержаться впредь от крепких высказываний в присутствии ребенка.
- Они называли себя Подвижниками Морфея, - лекторским тоном пояснил мистер Пирс. – Была в античной Греции такая малочисленная группа последователей бога снов, уверенная, что через определенные обряды они способны связаться со своим покровителем и получить от него помощь. Обычно, люди просили спокойный сон без кошмаров или излечение от бессонницы. В конце прошлого века в Спрингвуде образовался тайный культ, взявший на вооружение методы Подвижников. Несколько человек из городского совета и уважаемые общественные деятели надеялись с их помощью защититься от угрозы, которую представлял собой Фред Крюгер.
- Прошу меня простить, но всё это отдает материалами из бульварных газетенок, - устало произнесла Аманда. – Вы утверждаете, что в то время пока детей пичкали лекарствами, их родители устраивали танцы с бубнами для какого-то полузабытого божества? Да кто в это поверит?
- Я не берусь угадывать мотивы ваших сограждан, Аманда, - пожал плечами антрополог. – Но отчаяние и страх приводят людей к неожиданным решениям.
- И вы полагаете, что Подвижники стоят за нашим похищением? Но зачем кому-то вообще оставаться в городе, где уже никто не живет? Это лишено смысла!
- Этот тип, Маркус, - вставил Эдди, - обещал, что скоро мы всё узнаем. Не уверен только, что хочу этого.
- Карли уснула, - между тем отметила миссис Пирс. – Я думаю, что нам всем тоже стоит немного отдохнуть.
- Вряд ли я усну, - высказался фотограф. – Так что, если никто не возражает, я покараулю. Не хочу, чтобы наши новые друзья застали врасплох.
Аманда тоже валилась с ног от усталости, но перспектива засыпать пугала её до чертиков. Присутствие Крюгера она ощущала даже бодрствуя, словно тот засел где-то у неё в подкорке, затаившись и выжидая удобного момента, чтобы атаковать. Но утомление и сотрясение мозга сделали своё дело – уже через минуту, стоило лишь Аманде снова принять горизонтальное положение, разместившись на полу клетки, как она уснула.

                ***
Запах раскаленного металла и обожженной плоти достиг её обоняния, как только она закрыла глаза. В панике она вскочила, понимая, где оказалась, и, ожидая увидеть того, кого ей видеть меньше всего хотелось. И он был тут, хитро смотрел на неё со стороны, разместившись в абсолютно чуждом этому месту пляжном шезлонге с бокалом чего-то мутного и тошнотворного.
- Хорошая работа, крошка, - произнёс Крюгер, отпивая из бокала и причмокивая тем, что заменяло ему губы. – Ты нашла заблудившееся стадо дядюшки Фредди. Теперь осталось найти мне дорогу в их сны.
- Я свою часть сделки выполнила. Я нашла людей.
- О да, - одобрительно кивнул монстр, выбрасывая бокал в темноту котельной и поднимаясь с шезлонга. – Ты на славу постаралась. Только вот куда ты теперь денешься? Ты в плену. Может быть, не доживёшь до утра. Кто знает, какая куча дерьма в головах у этих долбанных извращенцев?
Аманда сжалась, а Фредди надвигался на неё, издевательски скалясь и поигрывая лезвиями перчатки. Ох, как же она ненавидела этот звук, что издают когти, соприкасаясь друг с другом!
- Тебе придётся и дальше со мной поработать, дорогуша, если ты хочешь уцелеть.
- Что ты имеешь в виду? – на мгновение Аманда растерялась.
- Будем честны друг с другом, ты в полной заднице, - констатировал Фредди. – Оказалось, что я не самый зловредный хрен в Спрингвуде, и есть кто-то, кого стоит опасаться не меньше. Этот тип, Маркус, ты узнала его?
- А должна?
- Нет, конечно, - пожал плечами Крюгер. – Ты была слишком маленькой, чтобы помнить эту паскуду. Зато я его хорошо помню. Маркус Трэвис, бывший член городского совета и один из тех, кто сжег меня. Я думал, что отправил в пекло их всех…
- Ты знаешь, что ему нужно? В смысле, для чего мы ему?
- Уверен, что ты и сама это скоро выяснишь, - усмехнулся Фредди. – Но готов слопать собственную шляпу, если он преследует благие цели.
Вокруг Аманды начали сгущаться мрак и пар, и обстановка котельной постепенно изменилась. Это была всё та же котельная, но менее пугающая и более реалистичная. Вокруг неё были котлы и десятки переплетающихся труб, где-то капала вода. Она огляделась в поисках Крюгера, но того и след простыл. Зато откуда-то неподалеку доносились звуки возни и чей-то жалобный плач. Ни секунды не раздумывая, Аманда бросилась к их источнику.
- О Господи Иисусе! Да что же вы делаете?! Я не виноват!
Аманда оказалась в подсобном помещении котельной, где, судя по не разобранным лесам, банкам с краской и малярным валикам, делался ремонт. Среди всего этого скарба метался средних лет мужчина с растрепанными рыжеватыми волосами и в ношеном полосатом свитере. Свитер Аманда узнала сразу, а вот в напуганном мужчине Фред Крюгер угадывался с трудом.
Она застыла на пороге, не сразу осознавая то, свидетелем чего стала. Мужчина её, казалось, не замечал. Он выглядывал в грязные, давно не мытые окна, рыдал в голос и умолял кого-то о пощаде.
- Крюгер, вонючая мразь! – донеслось снаружи. – Немедленно выходи!
- Уходите! – закричал мужчина. – Я ни в чем не виноват! Вы совершаете ошибку!
До слуха Аманды донесся рассерженный ропот. Сейчас, на улице, перед котельной, собралась толпа линчевателей, прознавших о том, что Фред Крюгер, безобидный садовник, на деле оказался растлителем их собственных детей. Она знала, какой общественный резонанс вызвала эта новость, и какая злость обуяла жителей её родного города в тот момент. Десятки детишек оказались беззащитны перед домогательствами жестокого педофила. Массовая истерия была подобна стихии, сметающей всё на своём пути. Крюгера возненавидел весь город, и облаве на него не препятствовала даже полиция.
Одно из окон разлетелось вдребезги, когда кто-то швырнул в него камень. Тот чудом не угодил в Крюгера, впечатавшись в стену. Мужчина жалобно заскулил и отполз подальше от окон.
- Покажись, ублюдок! Мы всё равно тебя достанем!
- Фред Крюгер, ты покойник, слышишь?
- Мерзавец! Ты трогал мою девочку!
Выкрики и обвинения слились в единый не затихающий шум. Аманда видела, как зажавшись в угол, трясется в страхе Фредди, жалкий и обреченный на незавидную участь. Могли ли знать тогда жители Спрингвуда, что убивая этого подонка, помогают родиться на свет сущему исчадию зла?
Бутылка с зажигательной смесью влетала в окно бесшумно через дыру, проделанную ранее камнем. Словно крошечная комета с сияющим хвостом, она рассекла воздух и ударилась в стену над головой Фреда Крюгера. Он вскрикнул, когда на него дождем хлынули искры и горящие язычки пламени. Огонь весело заплясал на сухой ветоши и коробках со строительным мусором.
Пламя стремительно окружило несчастную жертву. Крюгер орал благим матом, умоляя его пощадить, но с улицы больше не доносилось ни звука. Люди никуда не девались, просто они упивались расплатой, наблюдая, как огонь медленно, но неотвратимо, пожирает старую котельную.
В какой-то момент Фредди понял, что единственный путь к его спасению – через технические помещения котельной. Тщетно пытаясь сбить пламя с тлеющего свитера, он бросился прямо на Аманду. Женщина уже хотела было отступить, чтобы не столкнуться с ним, но Крюгер свободно пролетел сквозь неё так, будто её и не существовало. Впрочем, так оно и было. Она являлась лишь незримым и неосязаемым свидетелем того, что запомнил о своей гибели сам Фред Крюгер.
Далеко убежать ему не удалось. Кто-то выступил из клубов дыма позади Аманды и изо всех сил ударил Крюгера в лицо, так, что тот отлетел обратно и угодил прямо спиной в пламя.
- Прости, Фред, но тебе придется остаться, - произнёс некто, кого Аманда по-прежнему не могла разглядеть в дыму. – Твоя гибель облегчит страдания этого города. И даст мне то, к чему я давно стремлюсь.
- Ма-Маркус? – взвыл Крюгер, задыхаясь от проникающего в легкие едкого дыма. – Прошу, Маркус, позволь мне…
- Я не могу дать тебе уйти, - спокойно ответил Маркус, которому на тот момент было около тридцати. – Ты совершал плохие поступки. Обижал детей. Согласись, что твоё наказание заслуженно.
- Нет! – Крюгер корчился на полу от невыносимого жара. Огонь уже ревел вовсю, превращая помещение в раскаленное пекло.
- Но если тебя это успокоит, - Маркус говорил приглушенно из-за влажной тряпки, которой закрывал нос и рот, - то твоя смерть послужит мне на благо.
Аманда заметила, что во второй руке Маркус держал что-то, напоминавшее по форме книгу. Поднеся её близко к лицу, Маркус начал что-то бормотать.
А потом всё вокруг заволокло дымом, и Аманда снова очутилась в инфернальной версии котельной, где правили огонь, сера и Фред Крюгер в своей посмертной версии. Он стоял и выжидающе смотрел на неё, словно ожидая её реакции на увиденное.
- Зачем ты мне это показал?
- Хотел, чтобы ты имела представление о том, с кем столкнулась.
- Книга, что он держал в руках, - мысленно возвращаясь к тому, что перед ней открылось, произнесла Аманда. – Я знаю её. Это дневник Гидеона Алквиста. Я нашла его в подвале Уэстен Хиллс.
- Дневник? – фыркнул Фредди. – Я был уверен, что этот козёл припёрся туда с Библией, чтобы отпеть меня, пока я превращаюсь в средне прожаренный бифштекс.
- Но зачем ему было рисковать своей жизнью и лезть туда?
- Хотел убедиться, что я наверняка сдохну? – саркастично предположил Крюгер. – У этого говнюка всегда хватало харизмы, чтобы дурить народ. Люди шли за ним, даже если он призывал совершить над кем-то самосуд. Сукин сын! Я намотаю его кишки на свою перчатку, как только доберусь до него!..
Страшно было представить, но Аманда готова была впервые проявить солидарность с Фредди. Что-то в поведении Маркуса пугало её. Здравомыслящий человек никогда бы не стал рисковать собственной жизнью, забираясь в горящее здание, если бы не был уверен в собственной неуязвимости. А еще здравомыслящий человек никогда не стал бы наблюдать за тем, как кто-то, пусть и подонок, сгорает живьем.
- Узнай, как Трэвис скрывается от меня. Если он нашел способ не впускать меня в свои сны, я хочу, чтобы ты узнала, как это исправить. Старине Фредди давно не терпится расквитаться кое с кем!
- Мне кажется, ты переоцениваешь меня, - Аманда старалась не смотреть на Крюгера, но даже без зрительного контакта ощущала исходившую от него энергетику чистого зла. – Я вместе с остальными заперта в клетке. Что я могу?
- Всё, что пожелаешь, крошка, - Фредди нежно коснулся её лба лезвием перчатки и мрачно усмехнулся, когда она вздрогнула. – Ты – мой ключ к свободе. Я бы давно выпотрошил тебя, не будь ты мне полезна.
Аманда готова была поклясться, что ощущает интервалы между ударами собственного сердца. Будь храброй, говорила она себе, будь храброй и не показывай этому пугалу, что боишься.
- Открой мне дорогу в сны Маркуса Трэвиса, - прошипел Фредди ей в лицо, - а всё остальное я сделаю сам.
 
                ***
Когда Аманда проснулась, то еще некоторое время лежала с закрытыми глазами, обдумывая свои дальнейшие действия. Вокруг царила тишина. Который сейчас час она могла только догадываться, но судя по сонливости, скорее всего на дворе уже была ночь. Семейство Пирс, обняв друг друга, спали по соседству, Эдди, вероятно, боролся со сном как мог, но проиграл – он негромко сопел, уронив лицо в колени.
Аманда встала, насколько это позволяли прутья клетки и потянулась. Голова болела чуть меньше, к ней вернулась ясность сознания. Вокруг было тихо, хотя, если прислушаться, можно было различить где-то вдалеке какой-то неясный шум, вроде того, какой обычно бывает в людном месте в самый оживленный час. Значит, возможно, времени у неё оставалось еще меньше, чем она рассчитывала.
- Эй, - позвала она в полголоса так, чтобы не разбудить остальных. – Слышит меня кто-нибудь?
Никакой реакции. Аманда пошарила по карманам, надеясь отыскать что-нибудь достаточно тяжелое. В заднем кармане обнаружился пятицентовик, и она, без раздумий, швырнула им в дверь их узилища. Как она и предполагала, дверь незамедлительно распахнулась. Их не могли оставить без присмотра.
На пороге, очерченная ореолом света от светильника, громоздилась внушительная фигура. Верзила громко втянул носом воздух, так что послышался протяжный свист, но не сказал ни слова.
- Джонни, да? – предположила Аманда.
- Ну, - буркнул громила, сжимая и разжимая огромные кулачищи, одним из которых он недавно чуть не вышиб из Фрейзер дух.
- Я хочу поговорить с Маркусом Трэвисом, - быстро произнесла женщина, стараясь разглядеть во мраке лицо своего оппонента. – Передай ему, что я хочу с ним увидеться. Прямо сейчас.
- Маркус занят, нельзя, - Джонни и правда растягивал слова так, словно Аманда разговаривала с пятилетним.
- Скажи ему, что у меня важная информация. Ему будет интересно.
- Какая? – с детской непосредственностью спросил Джонни. – Мне тоже интересно.
- Она касается Фреда Крюгера, - выпалила Аманда. – Ты знаешь, кто такой Фред Крюгер, Джонни?
Верзила издал звук, напоминающий что-то среднее между всхлипом и сглатыванием. Он определенно знал, кто такой Фред Крюгер.
- Поторопись, - Фрейзер поняла, что нашла нужный рычаг давления. – Скажи, что я хочу кое-что с ним обсудить. Кое-что, что касается Фредда Крюгера. Ты меня понял?
Джонни не сдвинулся с места, продолжая тупо пялиться на неё в темноте.
- Давай скорее, - поторопила его Аманда. – Маркус тебя не погладит по головке за промедление.
Здоровяк снова со свистом вдохнул воздух и, не говоря ни слова, закрыл дверь. В помещении снова стало сумрачно.
Аманда ощущала дрожь в коленках, но мысленно приказала себе не расклеиваться. Она затевала опасную авантюру, которая, при малейшей неосторожности, могла выйти ей боком. Более того, от её безумной затеи могли пострадать все пленники. Но других вариантов она не находила.
Джонни вернулся через несколько минут. Он отворил дверь и, гремя ключами, вошел внутрь. Фрейзер напряглась. Рядом пошевелился Эдди. Он осоловело огляделся, зевнул, а потом с недоумением уставился на здоровяка, который открывал клетку.
- Всё под контролем, - успела прошептать Аманда, прежде чем Джонни грубо выволок её из клетки и толкнул к выходу.
- Эй, куда ты её ведешь? – Эдди попытался броситься следом, но получил сильный удар в челюсть и отлетел обратно.
Последнее, что Аманда успела разглядеть, покидая свою темницу, это прикованные к ней взгляды Эдди и четы Пирсов, проснувшихся от шума. А еще маленькую Карли, так сильно похожую на её собственную дочь. Ничего, малышка, мысленно обратилась к ней Фрейзер, я вытащу нас всех отсюда, чего бы это ни стоило.
Оказавшись за пределами камеры, Аманда огляделась. Очевидно, их держали в подвале старой ратуши. Джонни вёл её по мрачным сырым коридорам, расписанным граффити. В руках громила держал фонарик, который давал какой никакой, но все же свет, достаточный, чтобы ориентироваться в темноте. Украдкой женщина пыталась рассмотреть своего надзирателя, но всякий раз, когда она поворачивалась к нему, тот ворчал что-то невнятное, и его хватка на её плече становилась болезненной.
Они поднялись по лестнице наверх, и неясный шум, который она слышала прежде, стал чуть более явным. Это были человеческие голоса. Где-то совсем рядом собралось большое скопление народа. Первой её мыслью было закричать, попросить о помощи, но она вовремя сообразила, что едва ли получит здесь от кого-то помощь. Если Маркус и правда организовал какую-то секту, то надеяться в этом месте она могла только на себя.
Джонни провел её мимо двустворчатых дверей, и гомон стал как никогда четким. Аманда готова была поклясться, что даже расслышала отдельные слова, но смысл их не отпечатался в её сознании, слившись в один сплошной фоновый шум. Они миновали двери и пошли по коридору, который некогда украшали картины и портреты видных деятелей Спрингвуда, но сейчас от полотен не осталось ничего кроме темных пятен на стенах в тех местах, где они когда-то висели. Обои свисали лоскутами, а дорогой тисненый узор перекрыли разводы плесени.
Еще одна дверь. Обыкновенная деревянная с двумя отверстиями от саморезов на месте, где раньше располагалась табличка с указанием того, куда она вела. Кабинет кого-то высокопоставленного, решила Аманда. Они остановились перед ней, и Джонни кротко постучал. Изнутри донеслось разрешение войти.
Верзила открыл перед ней дверь, позволяя войти первой. Сам ввалился следом, в очередной раз издав громкий свист при вдохе. Аманда не удержалась и всё-таки бросила на него быстрый взгляд. Увиденное повергло её в шок, хотя она и постаралась ничем не выказать своих чувств. Лицо Джонни было страшно изуродовано. Правый глаз рассекал глубокий шрам, на месте глазного яблока был только провал. Носа тоже почти не было, торчал лишь остаток хряща, да наблюдались отверстия ноздрей, из которых тек не то гной, не то сопли. Зато уцелевший глаз был крохотный и черный, как жук. Он впился в Аманду бешеным взглядом, и та словно физически ощутила распирающее гиганта желание размозжить ей голову.
- Пусть вас не пугает его внешний вид, - донесся до неё голос Маркуса Трэвиса. – Джонни всего лишь жертва чудовищного воспитания отца-садиста. В душе он всё то же невинное дитя, каким я его помню.
Старик поднялся из глубокого кресла, в котором сидел до их появления, и отставил в сторону стакан с чаем. Несколько секунд он внимательно смотрел на Аманду, а она между тем изучала его. Да, хоть годы и взяли своё, но он был похож на самого себя тридцать лет назад. Располагающее лицо приходского священника и холодный взгляд беспощадного убийцы. Сейчас он был одет в видавший виды костюм-тройку, только вот белая рубашка была небрежно расстёгнута, обнажая седую грудь.
- Вы хотели поговорить, – произнес Маркус. – Что ж, я вас слушаю.
Аманда пожевала губы, не зная как лучше начать. Присутствие рядом здоровяка Джонни порядком нервировало.
- Фред Крюгер хочет убить вас, - не найдя ничего лучше, выпалила она.
Если её слова и произвели на Маркуса впечатление, он ничем этого не показал. Старик стоял, прислонившись к письменному столу, и смотрел на неё, ожидая продолжения.
- Я говорила с ним, - запинаясь, сказала Аманда. – Он велел мне отыскать ваши слабые стороны, узнать, как вам удается скрываться от него. Он хочет убить всех, кто еще остался в Спрингвуде.
- Вот как? Значит, вы с ним говорили?
- Да, - Аманда сделала шаг вперед, и почувствовала, как рядом заворочался Джонни. – А еще я знаю, что вы были там, в котельной, в день его убийства.
Что-то новое возникло во взгляде Маркуса, когда она произнесла эти слова. Интерес?
- Послушайте, Аманда – вы ведь Аманда, верно? – могу я говорить с вами начистоту?
- Хотелось бы на это надеяться.
Маркус обошел стол и встал с другой стороны, скрестив руки на груди и всей своим видом демонстрируя, кто здесь хозяин положения. Аманда его позицию не оспаривала. Но рассчитывала, что вскоре сумеет это изменить.
- Ваши слова меня, право, обескураживают. Зачем вы мне всё это рассказываете?
- Я не враг вам, - четко и глядя прямо в глаза старику, заявила женщина. – И люди, которые находятся в клетках внизу, тоже вам не враги. Но вы должны со мной согласиться, если я скажу, что наш общий враг – Фред Крюгер. Я прошу у вас помощи. Если вы знаете способ, как спрятаться от него, не допустить в свои сны, защитите нас.
- А с чего вы взяли, что я знаю такой способ? – Маркус удивленно приподнял одну бровь.
- Вы же вроде хотели быть откровенным?
Старик усмехнулся и перевел взгляд на Джонни.
- Оставь нас, будь так добр. Я позову, если вдруг наша гостья станет доставлять неудобства.
Верзила покорно вышел, аккуратно затворив за собой дверь. Маркус проводил его взглядом, после чего указал на потрепанный диван напротив себя.
- Не желаете сесть?
Аманда такого желания не испытывала, но послушно села. Маркус задумчиво уставился в одну точку мимо неё и какое-то время не говорил ни слова. После чего вдруг взял что-то со стола и показал женщине. Дневник Гидеона Алквиста. Фрейзер инстинктивно схватилась за то место за поясом, где до этого прятала тетрадку, но там её, разумеется, уже не было.
- Откуда у вас это?
- Нашла в подвале Уэстен Хиллс.
- Вы читали? – Вопрос был с подковыркой.
- Не довелось. Но я знаю, что этот дневник был у вас, когда сжигали заживо Фреда Крюгера. Не расскажете, что вы тогда там делали?
От взгляда Маркуса Трэвиса буквально веяло арктической стужей. Он повертел дневник в руках и вернул его на стол.
- Вы чрезмерно любопытная особа, Аманда.
- Журналистка, что ж поделать, – пожала плечами та. – А вы мастер уходить от прямых ответов. Смерть Фреда Крюгера была вам на руку, не так ли? Его жизнь для чего-то требовалась, и вы хотели лично проследить за тем, чтобы он не выбрался.
- Крюгер был монстром еще при жизни, - ответил старик. – Поганый извращенец, от которого пострадали десятки детей Спрингвуда. Хотите сказать, что он не заслужил это?
- Я ни в коем случае не оправдываю его. И не хочу никого осуждать за содеянное. Но вы знаете, чем всё обернулось. Крюгер вернулся за отмщением и не остановится до тех пор, пока не умрет последний потомок его линчевателей. Я повторяю свою просьбу, мистер Трэвис: если вы знаете способ, как от него защититься, помогите нам. Прошу.
Старик какое-то время смотрел на Аманду, и женщина видела, что он колеблется. Наконец, Маркус вернулся за стол, сел в свое кресло и взял в руки дневник Алквиста.
- Я обязан защищать свой народ, Аманда, - произнёс он, вертя тетрадь в руках. – Это мой долг перед Спрингвудом, беря во внимание то, что я стал виновником той напасти, которая истребила город.
- Разве вы единственный принимал решение о судьбе Крюгера?
- В какой-то степени, это так. Я обрек Фреда Крюгера на сожжение в той котельной. Думаю, что если бы я не устроил это, горожане просто забили бы его камнями или застрелили. Митч Джейкобсон взял с собой тогда дробовик. Я не мог этого допустить. Это шло в разрез с моими планами.
- Какими планами? О чем вы говорите?
От внимания Аманды не укрылось то, как разволновался Маркус. Его руки дрожали, на лбу выступила испарина, как если бы старика вдруг охватила лихорадка.
- Я был молод, амбициозен, - проговорил он, не сводя глаз с дневника. – Я был убежден, что для достижения поставленной цели все средства хороши. Мне хотелось власти, которую я не мог получить, будучи обычным человеком. И тогда ко мне в руки попал этот дневник. Он приоткрыл мне завесу тайны и показал, что мир гораздо больше и сложнее, чем мы привыкли думать. Я узнал о существовании сил, настолько древних и непостижимых, что любого другого такие знания свели бы с ума. Этот человек, - Маркус потряс дневником, - Гидеон Алквист, я ничего не нашел на него, ни кто он такой, ни где родился, ни когда жил. Его будто и не существовало, но его дневник и то, что он описывает в нём… Это невероятно, Аманда.
- Что вы сделали? – предчувствуя ужасную правду, спросила Фрейзер.
- Я хотел провести один обряд. Дневник уверял, что, если все сделать правильно, я получил бы невероятную силу. Но для обряда требовалась жертва. Необходимо было предать огню грешную душу. Крюгер идеально подходил. Кто мог быть греховнее растлителя малолетних? Его смерть должна была вознести меня. Но я все неправильно понял.
- Вместо вас силу получил Крюгер? – догадалась Аманда. – Это так?
- Да, - признался Маркус. – Алквист называет их по именам - На-Хаг, Инхабулос и Нхэц-Нубар. Старые боги снов. Они пришли к Крюгеру и дали ему то, чего жаждал я. Теперь вы понимаете, Аманда, почему я делаю то, что делаю? Я обязан Спрингвуду. Я создал монстра, и только я могу его сдерживать.
Если Аманда что и понимала, так это то, что перед ней сидит форменный безумец. Верила ли она его рассказу? Да, безусловно. Она навидалась достаточно странных вещей, чтобы перестать быть скептиком. И от всего услышанного ей было очень страшно. Фред Крюгер был прав – Маркус Трэвис куда большее чудовище, чем он сам.
- Как вам удаётся его сдерживать? – задала она свой самый главный вопрос, надеясь, что не спугнет разговорившегося старика.
- Вам не понять, каково это, чувствовать ответственность за жизни всего города. Я не мог спасти всех, но тех, кто остался, я ему не отдам. Уж можете мне поверить, Аманда. И я хочу попросить у вас прощения. Вы ни в чем не виноваты. Просто поймите, что иного выхода у меня нет. Я должен защищать своих людей.
- Как вы это делаете? – повторила вопрос Аманда. – Как вы не пускаете его в свои сны?!
Дверь в кабинет Маркуса внезапно распахнулась, и ввалился Джонни.
- Я рад, что мы поговорили, - произнёс Маркус. – Давно я никому не изливал душу. Благодаря вам, мне стало легче. Я еще раз понял, что моя миссия важна и необходима. Но время не ждет. Всё готово, Джонни?
Здоровяк кивнул, и сердце Аманды сжалось.
- Тогда будь хорошим мальчиком и проводи нашу гостью к остальным. Она не должна пропустить церемонию Очищения.
Аманда вскочила, чтобы ударить Маркуса, но Джонни оказался проворнее. Он схватил её за плечо и хорошенько встряхнул. У неё подкосились ноги, и она непременно упала бы, не удерживай её верзила свой огромной лапой.
- Вам это с рук не сойдёт, - прошипела Аманда. – Нас будут искать!
- Что ж, - развел руками Маркус. – Пусть приезжают. Мы всегда рады новым гостям.
Аманда закричала, но Джонни зажал ей рот ладонью. Пока он волочил её к выходу, она с ужасом таращилась на человека, во власти которого оказалась. Человека ли? Теперь она уже так не думала.

                3. ВРАГ МОЕГО ВРАГА

Множество голосов отражались от стен и высокого потолка, создавая эхо и ощущение, будто в помещении находится значительно больше людей, чем было на самом деле. Навскидку их было несколько десятков. Мужчины и женщины, старики и дети. Облаченные в лохмотья, но в целом опрятные и кажущиеся цивилизованными. Да вот только может ли цивилизованное общество опуститься до языческих обрядов, сути которых и сами не понимают?
Джонни втащил Аманду в тот самый зал, скрывавшийся за двустворчатой дверью, которую она видела по пути к Маркусу. Здесь было сумрачно, высокие окна закрывали глухие ставни, и свет давали лишь несколько керосиновых ламп на стенах. Вероятно, раньше это была совещательная зала или какое-то помещение, где городской совет принимал решения о судьбе Спрингвуда. Сейчас это было место всеобщего сбора выживших, где совершались необъяснимые ритуалы, вернувшиеся в мир из темных времен на заре человечества.
Взгляды всех собравшихся переместились на неё, когда Джонни вёл её через зал. Она закричала, попросила о помощи, но никто не откликнулся. Они лишь бесстрастно наблюдали, тихо переговариваясь. И на лицах их, к своему ужасу, Аманда не видела ни тени сочувствия, одно лишь ожидание. Она скользила по ним глазами, но нигде ни малейшего сопереживания или несогласия с тем, что происходило. Лишь немногие отворачивались, когда натыкались на её умоляющий взгляд. А еще она заметила, что все без исключения в этом помещении держали что-то в руках. Что-то, напоминающее карнавальные маски, только без излишней мишуры и украшений. Что ж, это была не самая дикая вещь на фоне всего творящегося здесь безумия.
Толпа расступилась, и Аманда увидела то, вокруг чего они все собрались. Огромная каменная чаша, над которой, образуя импровизированный шалаш, скрестились пять бревен. И к трем из них были привязаны тела.
- Аманда, господи! – закричал Эдди, лицо которого было залито кровью. – Они хотят принести нас в жертву! Эти гребаные фанатики хотят нас сжечь!
Аманда не могла глазам своим поверить. Эдди и супруги Пирс были привязаны по рукам и ногам к столбам лицом вниз так, чтобы находиться прямо над чашей, в которой… Да, глаза не обманывали её, в чаше находилось масло, на матовой поверхности которого отражались огни от ламп, озарявших зал.
- Вы что, все свихнулись? – обратилась Аманда к толпе. – Какого черта вы делаете?
Никто ей не ответил. Женщина, стоявшая ближе всех к ней, лишь отвела взгляд и крепче сжала в руках свою маску – обыкновенный слепок лица с прорезями для глаз. Сверху, над ней, тихо плакала Дженнет Пирс. Гарольд шептал ей какие-то слова утешения, но по его виду было понятно, что и он сам близок к истерике. Аманда отметила, что нигде не видит Карли. Это было одновременно хорошим и дурным знаком. Кто знает, какие планы на неё у Маркуса.
- Поднимите её, - донесся до её слуха властный голос, и к собравшимся присоединился сам лидер, Маркус Трэвис. Рубашка на этот раз была застегнута, а поверх костюма на нём была странного покроя мантия вроде тех, что носят священники. – Пришло время нашим уважаемым гостям занять свои места, и свершиться Очищению.
- Больной ублюдок! – закричала Аманда и попыталась вырваться из хватки Джонни, но куда уж там – верзила держал крепко, так, что она едва не вырвала себе плечевой сустав.
Из толпы вышли несколько мужчин, хотя для тех действий, что они делали, запросто хватило бы и одного Джонни. Вместе они водрузили Аманду на свободный столб. Пока двое держали её, чтобы она не вырвалась, двое других связывали её. Никто не произнёс ни слова. Мужчины даже не смотрели на неё. Когда со всем было покончено, и Аманда заняла своё место в числе других, добровольцы растворились в толпе так же незаметно, как из неё появились.
- Мы в заднице, Фрейзер, - с трудом произнёс Эдди, оказавшийся прямо напротив. – В такой беспросветной заднице, что, сдается мне, живыми нам не уйти.
Аманда разделяла его мнение, но не хотела озвучивать это вслух. Дженнет Пирс на соседнем столбе бормотала молитву, а её муж уставился в одну точку под собой, где зловеще мерцало масло.
- Гарольд, - позвала Аманда. – Где Карли? Куда они её дели?
Мужчине понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем она говорит. Его взгляд медленно сфокусировался на женщине.
- Они оставили её в клетке, - прошептал он. – Господи, мы что умрем, да?
Аманда не нашлась, что ответить. Но ответ был очевиден всем.
- Дорогие мои сограждане, - разнесся вдруг над толпой хорошо поставленный голос Маркуса. Старик медленно взошел на импровизированный пьедестал, моментально оказавшись над своей чокнутой паствой. – Наступил еще один день нашего с вами Очищения! Мы, заблудшие души, жаждующие обрести покой и прощение, несчастные сыны и дочери этого города, процветавшего долгие годы и не знавшего горя. Мы получили второй шанс на жизнь без страха. Эти люди, как и те, что были до них, станут для нас проводниками к новым благодатным временам! Вознесем же им хвалу, ибо они её заслужили!
И толпа хором провозгласила: «Хвала им!», отчего Аманду обуял леденящий ужас. Эти люди были подобны безвольным зомби в руках коварного кукловода.
- Тридцать лет, - продолжил тем временем Маркус, патетически вскидывая руки к толпе, - мы жили в страхе перед тем злом, что ожидало нас во сне. Сам дьявол по имени Фред Крюгер убивал нас и наших детей, и мы ничего не могли с этим поделать. Зло подстерегало нас там, где мы были более всего уязвимы – в наших собственных грезах. Это проклятие разрушило наш прекрасный город, разрушило семьи и множество жизней. Но мы не сдаёмся! Мы продолжаем давать отпор злу, чтобы будущие поколения не знали того ужаса, что пережили мы с вами!
- Он лжет! – что было мочи, закричала Аманда, сомневаясь, впрочем, что её кто-нибудь услышал. – Это Маркус Трэвис виноват в смерти ваших детей! Это он ответственен в том, что появился Фред Крюгер! Ну, давай же, подонок, расскажи им всё, что рассказал мне!
- Зло многолико, - возвысил голос Маркус. – Оно отравляет ложью и мнимыми идеалами даже самые праведные сердца. Но мы с вами, друзья, знаем, как распознать зло! Сколько лет мы живем без страха уснуть?
- Пять лет, Маркус, - выкрикнул кто-то из толпы. – Мы спим спокойно пять лет. Никому из нас не снятся кошмары.
- Потому что наш путь праведен! – провозгласил Маркус. – Не это ли лучшее доказательство того, что наши деяния угодны Господину нашему?
Толпа согласно загудела. Аманда поймала выразительный взгляд Эдди.
- Я не могу больше выносить эту ересь. У тебя нет зажигалки? Лучше сгореть, чем слушать проповеди этого шизика.
- Послушай, - быстро заговорила Аманда. – Маркус использует этих людей. Это он сжег Фреда Крюгера тридцать лет назад. Я сама это видела.
- Похоже, ты знатно повредилась головой, Фрейзер, потому что несешь редкостную чушь.
- Вы это видели? Как? – оживился Гарольд Пирс.
- Крюгер сам мне это показал, - призналась Аманда. – Я разговаривала с ним. Знаю, это звучит безумно, но согласитесь, что всё, что сейчас происходит, отдаёт безумием. Фред Крюгер поручил мне разыскать выживших в Спрингвуде и узнать, каким образом они прячутся от него. И я узнала, что Маркус Трэвис – виновник всего дурного, что происходило в городе за последние тридцать лет.
- К сожалению, Аманда, это знание нас уже вряд ли спасет, - ответил папа Карли, с нежностью глядя на жену, которая уже в который раз негромко читала молитву. Взгляд её был отстранен, что свидетельствовало о том, что женщина находилась в глубоком шоке.
Толпа вдруг издала особенно громкий возглас, и Аманда увидела, как все собравшиеся один за другим начинают надевать свои маски. Это были, по всей видимости, самодельные слепки, сделанные из папье-маше. Ни носа, ни рта они не имели, лишь неровные прорези для глаз. А еще один и тот же символ, намалеванный на лбу каждой маски. Две скрещенные, подобием т волнистые линии.
Мысленно Аманда вернулась к тому, что читала не так давно: «Символом Морфея с давних времен считаются сдвоенные ворота в мир сновидений. Это — ворота из слоновой кости для лживых снов и роговые ворота для снов истинных…».
- Да свершится Очищение наше! – Тем временем воззвал Маркус. – И пусть мы еще на шаг приблизимся к благодати, которой лишились! Поджигайте!
Дальнейшее происходило словно в режиме замедленного воспроизведения. Вокруг эшафота образовалось пустое пространство, шум голосов моментально стих. Из толпы вышел человек, лицо которого было так же скрыто маской. В руке он нёс обыкновенную палку, с намотанной на неё паклей. Пакля едва чадила, но характерный запах всё же достиг носа Аманды.
- Не делай этого, - взмолилась она, стараясь заглянуть в глаза своего палача. – Прошу тебя, остановись!
Дженнет Пирс уже не причитала, а тихо поскуливала, зажмурившись. Гарольд, весь мокрый от пота, смотрел на жену, будто надеясь напоследок запечатлеть её образ в памяти.
Аманда поймала взгляд Эдди. На удивление, он не произнёс ни слова, но в глазах его она прочитала больше, чем он мог бы сказать. Горький комок подступил к её горлу, и она дала волю слезам.
А потом взревело пламя и стало очень жарко.
Первой завизжала Дженнет Пирс. Это был вопль не боли, но дикой паники. Бревна затряслись, когда все четверо начали ёрзать в попытке выпутаться и избежать жара. Огонь был совсем рядом, питаемый маслом в чаше. Аманда понимала, что целью жертвоприношения было не мгновенно спалить их, а медленно зажарить, словно мясо на вертеле. Ужас и злость переполняли её, но плакала она от собственного бессилия и от осознания того, что больше никогда не увидит мужа и дочь. Ах, её маленькая сладкая Бонни…
Краем уха она слышала голос Маркуса на фоне, но смысла его слов уже не разбирала. Её слух улавливал лишь два звука – лихорадочный стук её собственного сердца и шипение пламени, игриво танцующего совсем близко от неё. Оно пока еще не причиняло боли, согревая и лишь легонько покусывая за открытые участки кожи, но совсем скоро, Аманда знала, пламя беспощадно начнёт жечь и пожирать её плоть, вгрызаясь до самых костей.
Подвижники, или кем бы ни были эти ненормальные, начали подходить по несколько человек к чаше и что-то бросать в огонь. Аманда узнала красные бутоны с черной сердцевиной. Это были цветы мака. Они падали в масло, медленно тлея в пламени, как дань древнему богу.
Пот лил с неё ручьями, одежда стала мокрой и прилипала к разгоряченной коже. Кажется, уже начали плавиться подошвы её ботинок, по крайней мере, в нос ударил запах жжёной резины. Да, именно так, медленно, но верно она превратится в хорошо прожаренный кебаб. А всё ради чего? Ради сомнительных целей полоумного старика и своры свихнувшихся фанатиков.
- Джен! – закричал Гарольд. – Дженни, милая, открой глаза!
В дрожащем от жара мареве Аманда видела, как безвольно обвисла голова миссис Пирс. Похоже, шок все-таки взял своё. От одежды женщины валил пар, туфли начали медленно тлеть. Гарольд тщетно звал её по имени, но она не откликалась. Скорее всего, уже никогда не откликнется.
- Чёрт, припекает, - тихо произнёс Эдди, красное лицо которого облепили мокрые пряди волос. – Не думал я, что закончу свою жизнь, как бекон. Да еще с тобой, Фрейзер.
- Заткнись, Эдди, умоляю, помолчи, - простонала Аманда. – Даже сейчас ты не можешь удержаться от острот.
- Признайся, - слабо улыбнулся фотограф. – Ради них ты меня и терпела?
Женщина ничего не ответила, но этого и не требовалось. Они достаточно долго вместе проработали, чтобы он знал, как она к нему относилась. Да, временами Эдди Монтгомери её ужасно раздражал, но он был верным товарищем и хорошим коллегой, и она ценила его. И как же она ненавидела себя за то, что впутала его в этот кошмар.
- Прости меня, - прошептала она пересушенными и потрескавшимися от жара губами. – Прошу, прости меня, Эдди…
Его глаза были еще открыты, но жизни в них уже не было. Эдди уставился в пустоту остекленевшим взором и уже не мог чувствовать, как загораются на нём брюки, и ласковое пламя неотвратимо крадётся вверх по его телу.
Спустя еще каких-то несколько секунд и сама Аманда почувствовала, что горит.

                ***
Если это было смертью, то какой-то странной и неправильной.
Аманда открыла глаза и обнаружила себя в сумрачной котельной. Она лежала на полу, обняв себя за колени, а над ней нависал Фред Крюгер, плотоядно ухмыляясь.
- Время пришло, моя дорогая, - процедил он ей в ухо, обдавая смрадом своего гнилого дыхания.
- Время чего? – недоумевала Фрейзер, уверенная, что как раз её-то время и вышло. – Всё кончено. Маркус Трэвис победил.
- Чёрта с два этот червяк победит! – взревел Фред Крюгер и, резко схватив Аманду за шею, поднял её на ноги. – Ты должна впустить меня! Я хочу вырвать его сердце и затолкать в его же лживую глотку!
- Ты дурак, - поражаясь собственной наглости, заявила она. – Прямо сейчас я горю заживо, как ты когда-то, а толпа фанатиков за этим наблюдает. Я ничего не могу больше сделать.
Его изуродованное обожженное лицо было так близко, но Аманда больше не испытывала перед ним страха. Фред Крюгер не был истинным злом, как она предполагала ранее. После всего, участницей чего она стала, звание исчадия ада заслужил Маркус Трэвис, человек, принёсший в жертву множество жизней ради спасения горстки верных сторонников.
- Нет, - монстр чуть коснулся её щеки своим мерзким языком. – Кое-что ты можешь. Ты можешь впустить меня в себя, дать мне жизнь в собственном теле, ну а уж я позабочусь о Маркусе Трэвисе и его стаде. Что скажешь, Аманда? Зажариться живьем или помочь старине Фредди осуществить месть всей его жизни?
- Нет! - выдохнула она, приходя в ужас от одной мысли о том, чтобы позволить Крюгеру жить в её теле. – Лучше сдохнуть, чем позволить тебе выбраться!
- Ну же, не глупи, - маньяк намотал прядь её волос на лезвие своей перчатки и с мерзким сипением вдохнул их аромат. – Твоя смерть окажется бессмысленной и только пойдет на руку Трэвису. А я гарантирую тебе такое веселье, которое ты не скоро забудешь.
- Нет!
- Тогда ты подохнешь, полоумная дура! – взревел Фредди, оттолкнув её от себя, так что Аманда отлетела назад и ударилась о поручень. – Подохнешь, и никто никогда не узнает, что с тобой случилось, потому что твои останки никто никогда не найдет! А твоя дочка по ночам будет звать мамочку и плакать в своей кроватке, но тебя не будет рядом, чтобы утешить её. И вот тогда приду я…
- Хватит! – закричала Аманда, зажимая уши руками. – Перестань!
- Впусти меня! – голос Фредди наполнил собой всё пространство. – Ты можешь это сделать!
Аманда словно физически ощущала то колоссальное давление, которое оказывал на неё Фред Крюгер. Она не могла ему противостоять. Не теперь, когда её собственная жизнь висит на волоске. Как ей поступить? Покориться воле одного чудовища, чтобы уничтожить другое и, возможно, навсегда потерять себя? Или уйти с достоинством, так никого и не защитив?
- Ты сделала правильный выбор, - прозвучал голос Фредди в её голове, когда потусторонняя котельная вдруг начала расплываться и исчезать в темноте, а вместе с ней начала исчезать и Аманда. – Дядюшке Фредди пришло время порезвиться…
Господи, что я наделала, было последней мыслью Аманды перед тем, как её проглотил мрак.

                ***
Моя дорогая приемная мамочка долгое время была убеждена, что я её маленький ангелочек. Она так упорно убеждала себя в этом, отказываясь замечать очевидные признаки обратного, что даже когда я совершил своё первое убийство, мамочка лишь слегка огорчилась и оставила меня без ужина. Подумаешь, свернул шею соседскому коту. Мамочка вообще была слегка не в себе. Ведь даже новость о том, что её маленький ангелочек размазжил голову папочке не повергла её в шок в той мере, в которой следовало бы. Догадываюсь, что в глубине души она всегда мечтала сделать это сама, да только малодушная сука боялась. А вот я не побоялся украсить пол нашей кухни мозгами старика Андервуда, чтоб ему в пекле икалось. В конце концов, папочкой он был хреновым.
Словом, я никогда не был паинькой. Наверное, это определило мою судьбу и то, кем я стал. Жалел ли я о чем-то? Да, пожалуй, есть кое-что, что не даёт мне покоя до сих пор. Я жалею, что не разнёс этот город ко всем чертям раньше, когда он был целиком и полностью в моей власти.
Теперь, когда я воочию вижу всех этих людей, долго избегавших встречи с моей убийственной харизмой, я понимаю, как много мне еще предстоит сделать, чтобы обрести дзен.
Первое, что я чувствую, оказываясь в теле моей дорогой Аманды – это запах жареной плоти. О, этот запах я буду помнить вечность, ведь он сопровождал меня во время смерти и перерождения. Какая нелепая ирония судьбы. Я снова посреди огня, окруженный толпой фанатично истерящей толпы. Вот только я уже не то ничтожество, каким был, и самое время доказать это Спрингвуду.
Я срываю веревки и мягко спрыгиваю на пол. О, седьмое пекло, как же великолепна стройная фигурка этой журналистки! Не будь я занят, я бы порезвился сам с собой, и, уверен, она бы оценила всю беспредельность моей фантазии. Ничего, дорогуша, в следующий раз. Нам с тобой предстоит провести вместе еще очень много времени, пока я буду медленно препарировать каждого из сброда Маркуса Трэвиса. Кстати, где же он? Да, вижу его в толпе, таращится на меня, догадываясь, что его замысел в очередной раз провалился. Ну, привет, дружище, давненько не виделись.
Прелесть моего полуживого существования в этом мире в том, что я способен некоторым образом влиять на окружающую действительность. Оп-ля, дядюшка Фредди покажет фокус! Эй, красотка, ну куда же ты? Я ведь даже не начал тебя кромсать. Испугалась перчатки? Ну что же ты, я буду с тобой нежен.
Пока толпа не опомнилась и не поднялась паника, я хватаю ближайшую же ко мне девчонку. Она не понимает, как такое может быть, что жертва на заклание минуту назад, сейчас стоит перед ней и беззаботно и очень зловеще улыбается. Признаюсь, свою фирменную улыбку я долго оттачивал. Только вот в новом бабском теле эффект от неё едва ли тот, на который я рассчитывал. Ого, какой ужас в её глазах, когда она видит перчатку! Она хочет закричать, но я одним ударом отрываю её прелестную головку. Ювелирная работа. Никто бы не осмелился упрекнуть меня, что я халатно отношусь к орудию своего ремесла.
А вот и первые вопли. Ну, наконец-то. Двое парней видели, как я прикончил девчонку. С ними я разделываюсь так же быстро, но с не меньшим удовольствием. Вокруг меня мгновенно возникает пустое пространство, люди в страхе отступают, кто-то начинает пятиться к выходу, еще даже не понимая, что именно происходит, но осознавая, что, определенно, ничего хорошего. Э, нет, ребятки, не так быстро.
Тяжелые двустворчатые двери, послушные моей воли, запираются. На узкие, забитые ставнями, окна опускаются решетки. Я не планирую никого отсюда выпускать. Мне, наконец-то, представился шанс покончить разом со всем. Довольный тем, как всё складывается, я смеюсь, и с неудовольствием отмечаю, что из глотки вырывается отвратительное женское хихиканье. 
- Маркус Трэвис, старая ты задница! – зову я, оглядывая десятки напуганных до полусмерти лиц. – Где же ты, ублюдочная сволочь? Не хочешь поздороваться со старым другом?
Разумеется, он не станет геройствовать. Будет выпускать вперёд своих курочек до тех пор, пока в курятнике не останется ни одной живой наседки, и только потом появится петушок. Что ж, я не против играть по его правилам.
Я вскидываю правую руку, аккуратный розовый маникюр которой не вяжется с ржавчиной и пятнами крови на перчатке. Указываю лезвием указательного пальца в толпу, и там тут же начинается встревоженный ропот. Провожу лезвием в сторону, выбирая цель. Пусть они поволнуются, пусть они сами всё сделают.
Мой выбор падает на старуху. Она не произносит ни слова, только губы шевелятся в молитве. Ага, решила предать язычество, которому поклонялась, и вспомнить о том, что предки были верующими христианами. Чёрта с два, милая, боженька всё видит.
Старуха захлебывается на полуслове, когда из её глотки самопроизвольно вырывается поток навозных мух. Целый сонм черных жужжащих тварей буквально разворотил её внутренности, разлетевшись по залу и атакуя всех без разбора. Я, кажется, уже отмечал, что моя фантазия поистине безгранична?
Я наслаждаюсь временем своего триумфа. Вокруг меня царят хаос и смерть. Загнанные в ловушку, люди предают те идеалы, которым служили ради единственного желания – выжить. Что ж, я помню, каково это, быть беспомощным, загнанным, не способным противостоять обстоятельствам.
- Ма-аркус, - протяжно зову я своим новым мелодичным голосом. – Не заставляй меня ждать. Я смертельно соскучился. Просто умираю, как хочу задушить тебя в своих объятиях.
Я выхватываю из толпы какую-то женщину. Она душераздирающе вопит, пытаясь вырваться, но куда ей против меня. Я сворачиваю ей шею и швыряю под ноги ополоумевшим от ужаса людям. Они рассыпаются в стороны, словно это было не тело их знакомой, а нечто отвратительное и злое. Идиоты. Они даже не задумываются о том, как хрупки их бесполезные жизни, и как легко превращается разумное мыслящее существо в обыкновенный мешок из мяса и костей.
- Я буду убивать вас одного за другим, - провозгласил я, обращаясь ко всем сразу. – Потрошить тушку за тушкой, самыми ужасными и изощренными способами, пока эта старая сволочь не зажмет свои яйца в кулак и не покажется передо мной. Будь мужиком, Маркус Трэвис!
И он всё-таки появился. Хотя я надеялся, что успею прикончить еще парочку его прихожан, чтобы усилить чувство его вины, если таковое имелось. Он выбрался из особо густого человеческого скопления, которым прикрывался как живым щитом. Мантия заляпана кровью, на лице волдыри от укусов мух, волосы всклочены, в глазах… Да, я вижу в них страх и осознание неизбежности собственного конца. Кто-то пытается его остановить, но Маркус игнорирует их. Надо же, даже после всего им содеянного, они защищают его.
- Я здесь, - произносит он, оказываясь вместе со мной в центре пустого пространства посреди зала.
Я смотрю на него, на человека, который хладнокровно сжег меня десятки лет назад. Того, благодаря кому я стал тем, кем стал. Своего освободителя, крестителя и убийцу.
- Долго же ты от меня прятался. Да еще вон сколько народу с собой прихватил. Думал, что я до вас не доберусь, раз вы взяли на вооружение языческую магию?
- Нас защищала от тебя благодать хранителя нашего, - говорит он кротко, ну точно вылитый проповедник, не знающий греха.
- Чушь собачья! С каких пор мертвым, всеми забытым, богам требуются человеческие жертвы? Ты запудрил мозги этим идиотам, убедил их, что единственное спасение от меня – проведение обряда, во время которого бессовестно палил заблудившихся в Спрингвуде туристов. Не скрою, ваши уловки подействовали. Жизни всех, принесенных тобой в жертву, спрятали вас от меня на долгие годы. Но признайся, Маркус, что твоей истинной целью было не уберечь бедных заблудших благочестивцев. Скажи им, ради чего ты всё это затеял!
Крики и ропот вокруг начинают потихоньку стихать, превращаясь в жалобные стоны и всхлипы. Все взгляды были обращены на нас с Маркусом. Люди верили, что их лидер даст достойный ответ своему противнику, то есть мне.
- Всё, что я делал, - негромко говорит он, избегая моего взгляда, - я делал ради своего народа. Чтобы защитить их от твоего зла!
- Лживая тварь!
Я в мгновении ока оказываюсь возле него, хватаю Маркуса за горло и с упоением пронзаю его всеми четырьмя лезвиями своей перчатки. Теперь уже он не может оторвать от меня глаз, и я наслаждаюсь тем, как, по мере потери им крови, медленно затухает в нём жизнь.
Зал снова взрывается воплями и стенаниями, но на какое-то время я забываю о них, наслаждаясь отмщением. Я не спешу вынимать руку из теплого нутра Маркуса, я чувствую, как еще бьётся в его груди сердце, и как его стук становится всё глуше, пока не затихает совсем. Только после того, как жизнь бесповоротно покидает тело Трэвиса, я отпускаю его, позволяя присоединиться к остальным.
Чувствую ли я долгожданный покой? Нет, отнюдь.
Ну так что, ребятки, кто следующий?

                ***
Не было ничего. Лишь безграничная гнетущая пустота, в которой, словно далекое эхо, иногда раздавались неразборчивые голоса и какие-то звуки. Аманда думала, что это и есть небытие, в котором оказывается человек после смерти, та самая загробная жизнь, которую обещают священники на воскресных проповедях. Что ж, она совсем не так себе её представляла.
Пронзительное воронье карканье изменило всё.
Аманда ощутила, как пустота вокруг начинает наполняться содержанием, а сама она больше не является тенью себя самой. Это было трудно описать словами. Наверное, для этого еще даже не придумали соответствующих терминов.
В одночасье Аманда очутилась посреди высокой травы под алеющим закатным небом. Это было странно и неожиданно, особенно после, как ей казалось, бесконечно долгого пребывания в качестве отголоска собственного сознания. Первым делом она посмотрела на свои руки. Они казались настоящими. Пять пальцев, кольцо на безымянном пальце левой руки, даже маникюр почти идеален. Она потрогала своё лицо, но и оно было на ощупь привычным и вполне реальным. Более того, реальным казался даже ветер, взъерошивший её волосы. Аманда медленно поднялась с колен и огляделась. Она находилась посреди широкой степи, прямо перед ней на берегу неизвестной реки располагалось человеческое поселение, только было оно слишком уж причудливым – треугольные не то палатки, не то шалаши, укрытые звериными шкурами, окружали строение покрупнее. Неподалеку она увидела загон с лошадьми и каких-то людей, одетых так же в шкуры.
Несколько мгновений она медлила, не зная, как ей поступить, как вдруг прямо рядом с ней возник человек. Он бесшумно вышел у неё из-за спины, заставив её вздрогнуть, и направился прямо к поселению. Она не успела разглядеть его лица, увидела лишь голую мускулистую спину, расчерченную парой длинных кривых шрамов, смуглую кожу и длинные до самых лопаток черные волосы. По всей видимости, это был молодой мужчина. Аманда последовала за ним, стараясь держать дистанцию. Она всё еще не понимала, где оказалась, и что всё это значило, поэтому предпочитала не рисковать.
Мужчина рассекал море высокой травы, но шаг его был каким-то нетвердым, словно он был пьян или слаб. Он ни разу не обернулся, и Аманда решила, что тот, возможно, не замечает её присутствия. Она ускорила темп и обогнала человека.
Фрейзер оказалась права. Мужчина был совсем молод и выглядел не лучшим образом. Красивое лицо с явными индейскими чертами казалось осунувшимся, под черными блестящими глазами набухли темные мешки. Мужчина еле передвигал ногами, словно на автопилоте, уставившись вперед пустым взглядом. Казалось, что еще чуть-чуть, и он свалится замертво. Вид молодого индейца вызвал в Аманде жалость, но она вряд ли способна была помочь ему, ведь он никак не отреагировал на её появление, а это значит, что её в его мире не существовало.
Наконец, когда солнце уже почти село и всё вокруг погрузилось в полумрак, они добрались до поселения, и Аманда поняла, что это были индейские хижины, только выглядели они совсем не так, как на инсталляциях в Национальном музее. Она начала озираться по сторонам, и чуть было не упустила из виду своего спутника. Молодой индеец свернул к одному из шалашей, крышу которого накрывала пара волчьих шкур и украшали массивные рога не то быка, не то бизона. Из-за легкой полупрозрачной занавеси пробивался теплый свет огня, и маячили какие-то тени. Паренек остановился у входа в шалаш, наклонился, едва при этом не упав, и вынул из сапога массивный нож. Сделав глубокий вдох, индеец откинул полог и шагнул внутрь. Аманда незамедлительно последовала за ним.
Внутри шалаш казался больше, чем снаружи. В центре горело жаркое пламя костра, искры и дым от него в причудливом танце поднимались вверх, уходя в ночное небо через отверстие в крыше. У костра застыл дряхлый старик, седые волосы которого были заплетены во множество косичек и украшены камешками и разноцветными перьями. Плечи его покрывала тонкая накидка, расшитая затейливыми узорами. Старик оторвал взгляд от огня, удостоив вниманием своего гостя. Молодой индеец сделал несколько нетвердых шагов в его сторону и внезапно рухнул на колени. Нож выпал из его рук.
- Прошу, Седой Волк, - произнёс он слабо. – Прекрати мои страдания.
Язык, на котором говорил юноша, был ей неизвестен, и все же Аманда непостижимым образом понимала всё, что он говорил. Она отступила в тень, подальше от костра, хотя и так оставалась для всех незаметной.
- Ты сам навлек на себя эту беду, упрямый дурак, - холодно отчитал его старик. – Твоё наказание заслужено. Убирайся!
- Я не могу так больше! – взмолился парень, не поднимая головы. – Я не спал четыре дня, у меня не осталось сил…
- А мне какое дело? – зло усмехнулся Седой Волк. – Надо было думать раньше, прежде, чем оспаривать мой авторитет перед племенем. Уходи, глупый мальчишка, пока я не приказал духам сделать с тобой вещи похуже!
Аманда закусила губу, сдерживаясь, чтобы не обругать заносчивого старика. Ей было жалко молодого индейца. Слишком беспомощным и слабым он выглядел.
- Запомни, Йингвале Ночной Ворон, - сказал старик, и это имя обожгло Аманду ледяным холодом узнавания. – Твоя гордыня обратилась против тебя. Прояви ты хоть немного уважения к старшим, подобная участь обошла бы тебя стороной. Теперь же…
Он не успел договорить, так как молодой индеец внезапно подскочил и набросился на старого шамана. В свете костра сверкнул нож, а в следующее мгновение он уже пронзал живот Седого Волка.
- Проклятый колдун! - подобно дикому зверю, прорычал Йингвале, нанося старику удар за ударом так, что и он сам, и его жертва уже целиком были измазаны кровью. – Вот тебе моё уважение! Получай!
Аманда не могла поверить своим глазам. Прямо при ней совершалось чудовищное действо, запускавшее цепочку еще более жутких событий. Что она могла сделать? Или вопрос в том, что она должна была сделать?
Смертельно раненный шаман вдруг вывернулся из объятий своего убийцы и с удивительной для столь дряхлого и покалеченного тела силой толкнул молодого индейца от себя. Йингвале ахнул, и в следующий миг оказался в костре. Выше взвилось в своём бесконечном танце пламя. Раздался душераздирающий крик, от которого у Аманды по всему телу пробежали мурашки. Она наблюдала за тем, как корчится в огне молодой индеец, не в силах подняться, как заживо пожирает его огонь, оставляя на смуглой коже ужасные ожоги. Истекающий кровью старик что-то быстро бормотал, придерживая вываливающиеся из брюха внутренности. Вокруг него уже всё пропиталось от крови, а шаман всё не умолкал. И только когда с его губ сорвался последний звук, Седой Волк обмяк и больше не двигался. Фрейзер видела, как его глаза медленно стекленеют, а кожа как будто выцветает.
В отличие от шамана, Йингвале не торопился умирать. На нём уже не было живого места, всё его тело превратилось в один сплошной ожог, от горла и легких ничего не осталось, поэтому парень не мог уже даже кричать. Он просто судорожно трепыхался в огне, раскидывая вокруг головешки, от которых вскоре возникнут новые очаги пламени. Аманда догадывалась, что к утру, скорее всего, от поселения останется только пепелище.
Она робко вышла из тени и приблизилась к умирающему парню. Будь всё это настоящим, её бы непременно вырвало от увиденного. Но всё, свидетельницей чего она стала, являлось лишь воспоминанием, хоть и весьма реалистичным. Она замерла над корчащимся в огне телом, и на какой-то миг ей почудилось, будто Йингвале увидел её. Только вот видеть он уже не мог, вместо глаз у молодого индейца была запекшаяся корка крови. И всё-таки его лицо устремилось к ней, будто в надежде на быстрый исход.
Аманда растерялась, хотела сказать что-нибудь ободряющее, но ничего путного на ум не приходило, да и были ли на свете слова, чтобы утешить агонизирующее существо на пороге смерти?
То, что нужно, вдруг слышит она голос, который раздаётся словно бы прямо у неё в ушах. Аманда осматривается, но никого не видит, зато каким-то невероятным образом видит Йингвале. Аккумулируя последние силы, он выползает из огня, подобно какой-нибудь мифической и очень уродливой саламандре. Он тянет к ней руку в немой мольбе, демонстрируя поразительную волю к жизни.
Думаешь, он подходит? – снова раздаётся голос, заставляющий Аманду вздрогнуть. Не смотря на то, что голос звучал, как и первый, она понимала, что он принадлежит другому существу.
Он подходит, говорит еще один голос, он идеален.
Аманда почувствовала, как её сжимают ледяные тиски страха. Эти голоса… Они принадлежали чему-то, что её человеческий опыт не мог истолковать. Чему-то, что казалось древнее мира, и, несомненно, было таковым. Чему-то, что балансировало на грани добра и зла, но являлось не таким однозначным.
На-Хаг, Инхабулос и Нхэц-Нубар, старые боги снов, всплыли в её памяти слова Маркуса Трэвиса.
А потом вернулась тьма.
В один миг пропали шалащ, занимающийся пожар, обгоревшее тело и три незримых существа. Пропало вообще всё. Осталась только Аманда и окружившая её неизвестность. Она испугалась было, что снова утратит свою вещественность и окажется безвольным отголоском собственного подсознания, но этого не происходило.
- Для чего ты мне всё это показывал? – дрожащим голосом спросила она у темноты. – Для чего я здесь?
Сначала она почувствовала его появление и только потом увидела. Темнота вокруг неё всколыхнулась, словно была всего лишь плотным занавесом, за которым прятались кулисы. Он стоял напротив неё, весь сотканный из первозданной темноты, воплощение ночного кошмара, сам, по сути своей, чей-то ночной кошмар.
- Йингвале, - назвала она его по имени. – Ты стал первым…
Он не ответил, но она поняла, что не ошиблась. Перед ней был предок Крюгера, тот, кто раньше всех заключил сделку с древними духами сна ценой своей материальной жизни.
Аманда ощутила, как он деликатно вкладывает свои мысли ей в голову, устанавливая контакт и стараясь объяснить ей цель своего появления. Это было очень странно. Он не говорил в общепринятом смысле, но то, что хотел до неё донести, сразу возникало в её голове. И первое, что она поняла – он в ярости. Это чувство буквально захлестывало это старое существо, и его отголоски влияли даже на Аманду. Ярость эта была направлена на Фреда Крюгера, чей произвол был не по нутру Ночному Ворону. Она ощущала всеопаляющий гнев и желание разорвать конкурента, а так же бессилие, потому что он был для него недосягаем.
- Ты хочешь, чтобы я помогла тебе добраться до Крюгера? – вслух спросила Аманда, хотя ей не обязательно было открывать даже рот. – Тогда и ты помоги мне вернуться назад в своё тело. Сейчас, в реальном мире, эта мразь творит моими руками зло, и пока я здесь, то ничего не могу сделать! Ты был первым, Йингвале Ночной Ворон, так покажи этому подонку, кто тут главный!
Тьма вокруг неё воинственно забурлила и, то, что скрывалось в её недрах, двинулось прямо на Аманду. Древнее существо, порожденное волей старых богов, неописуемое и невозможное. Второй раз за недолгое время Аманда позволила кому-то использовать себя. Она ощутила, как Йингвале пробирается внутрь неё, но если в случае с Крюгером это стало фатальным, то сейчас она испытывала такой подъем сил, какой ей и не снился. Объединившись с Ночным Вороном, она, наконец-то, смогла почувствовать себя достаточно могущественной, чтобы бросить вызов Фреду Крюгеру.
 
                ***
Мертвые изувеченные тела. Этой я вырвал сердце, вон той перерезал горло, этому вспорол живот, а этому содрал кожу. Сколько их еще осталось? Я бросаю на измазанный кровью и лепестками мака пол еще живую девчонку, которую только что лишил девственности своей перчаткой, и осматриваю тех, кого еще не настигло моё возмездие.
Два десятка, может меньше. Все как один тихонько рыдают, сгруппировавшись у стены, понимая, что спасения не будет. Их обожаемый Маркус почил, они остались наедине со мной, а я не собираюсь останавливаться. Ну, кем мы займёмся теперь? Может быть вон тем прыщавым юнцом, по виду которого ясно, что он никогда никого не трахал? Как он бледнеет, замечая на себе мой взгляд!
Я уже направляюсь к нему, предвкушая, как сначала кастрирую его, а потом… Что за чёрт? Тело, которое я занял, перестаёт мне подчиняться. Я чувствую, как эта сука-газетчица пытается вырвать у меня контроль над ним! Не может быть!
Я пытаюсь сопротивляться, и впервые осознаю, что есть что-то куда более сильное, чем я. Лица людей расплываются, но я всё еще держусь. Я не дам ей загнать меня обратно!
Кто-то большой отделяется от остальных и неуверенно приближается ко мне. Уродливый Джонни. Разве я его еще не прикончил? Он должен был стать первым, слишком напоминает мне полоумного Вурхеза. Джонни весь в крови, но это не его кровь. Кого он там нянчил, забившись в угол? Ну да, кто бы сомневался. Этот сентиментальный кретин сидел в обнимку с телом Маркуса.
Я поднимаю руку в перчатке, намереваясь мгновенно отправить на тот свет верзилу, но рука не слушается меня! Я кричу, и тут же получаю по лицу огромным кулаком…
…Вокруг тьма и пар, но я больше не хозяин положения. Я такой же загнанный в ловушку гость, какими были все детишки сначала с улицы Вязов, а потом и всего Спрингвуда. Кто-то перенес меня сюда. Кто-то, обладающий теми же силами, что подвластны и мне.
- Ломаешь голову, как у меня это получилось?
Я оборачиваюсь, но не вижу её, и все-таки это она. Моя дорогая Аманда. Использует мои же собственные трюки. Ученица думает, что переросла учителя.
- Ты использовал меня! – кричит она, и я чувствую, как становится жарко вокруг.
- Ну же, крошка, войди в моё положение, - взываю я к ней. – Маркуса следовало прикончить, как и всех его последователей. Вспомни, что они сделали с тобой и твоими друзьями!
- А что ты сделал с ними со всеми?!
Меня отшвыривает и припечатывает к стене. Ого, это что-то новенькое. Сучка явно научилась новым приёмам.
Я хочу подняться, но конечности не слушаются меня. Я напрягаю все свои силы, но всё тщетно. Мне это перестаёт нравиться.
- Не пытайся вырваться, - раздаётся её голос разом отовсюду. – Твоё время прошло. Я покончу с тобой раз и навсегда. И со временем о тебе забудут. Никто не вспомнит, кто такой Фред Крюгер.
- А кишка не тонка? – Подобная дерзость задевает меня. Да что о себе возомнила эта шлюшка?
Становится очень жарко. Я чувствую запах раскаленного металла. Мрак вокруг будто бы становится гуще, и в нём что-то копошится. Я злюсь, и это помогает мне справиться с силой, что меня удерживает. Я соскакиваю на рифленый пол котельной, готовый ко всему. В конце концов, это мой мир, и она не знает его законов.
Что-то обхватывает меня сзади за шею и дёргает. Я изворачиваюсь и отсекаю это что-то, даже не успевая разглядеть. Лезвия перчатки в каком-то липком черном дерьме, которое я тщательно вытираю о свитер. Ну, тварь, ты начинаешь меня злить.
- Может, покажешься, дорогуша, и перестанешь играть со мной в прятки?
- Как скажешь.
Она возникает прямо передо мной и изо всей мочи бьёт меня по лицу. Потом ногой в пах, и снова по лицу. Как у неё это получается?! Я вспарываю когтями воздух там, где она только что находилась, но её уже и след простыл. Я чувствую, как она наблюдает за мной из темноты. Охотник и жертва поменялись местами. Ненадолго.
Её следующую атаку я предчувствую заранее и успеваю преждевременно перехватить. Она кажется удивленной, когда я вырываю её из мрака, который стал ей спасением. Не могу удержаться и рассекаю её грудь лезвием. Так, чтобы было больно, но не смертельно. Она кричит и пытается вырваться. Её тонкая хлопчатобумажная рубашка, под которой я наблюдаю кружевной лифчик, быстро пропитывается кровью. Я наваливаюсь на неё сверху, сжимая левой рукой её горло.
- Вот так-то, - говорю я, едва сдерживаясь, чтобы не разорвать её в клочья. – Признаюсь, ты удивила меня, но тебе не хватило прыти. Спасибо, что помогла мне завершить начатое. Я обязательно передам от тебя привет Бонни и Роберту, когда закончу здесь и приду к тебе домой…
Я замахиваюсь для финального удара и чувствую резкую боль в запястье. Через мгновение перчатка, а вместе с ней и кисть моей правой руки падают рядом. Признаюсь, это обескураживает. Я таращусь на свою источающую гной культю и пытаюсь не заорать в голос. Чёрт возьми, меня убивали и калечили неисчислимое число раз, но всегда это одинаково больно.
Я оборачиваюсь, чтобы покарать того, кто посмел мне помешать, но вижу лишь тьму. Нет, не ту тьму, к которой сам привык, и которая стала мне домом. Эта тьма была древнее и обладала сознанием. Седьмое пекло, я без понятия, что это была за хреновина, но я чувствовал, как она смотрит на меня!
- Ты еще что за ****ство? – задаю я резонный вопрос, и тьма отвечает мне десятком склизких щупалец. Каждое из них впивается в мою плоть, и боль от оторванной руки меркнет в сравнении с той непередаваемой агонией, которую я чувствую, когда эти щупальца проникает внутрь меня.
Самопроизвольно в моей памяти всплывают картинки прошлых деяний. Я заново переживаю в обратной последовательности каждое убийство и истязание, которое учинил. Они бешеным калейдоскопом проносятся перед моими глазами. Мальчики и девочки, мужчины и женщины, каждый житель Спрингвуда, пополнивший криминальную сводку, благодаря моим стараниям. Я вижу их лица, я помню их имена, я могу назвать каждое – Роуз, Марк, Джейкоб, Киа, Блейк, Спенсер… Все, чьи смерти продляли мое существование и давали мне силу. Потом в мою память врываются видения той жизни, о которой я давно не вспоминал. Я снова увидел Маркуса Трэвиса и пережил собственное сожжение, облаву, которую учинили жители Спрингвуда, свою работу, детей, жену, дочь… Убирайся из моей головы, чем бы ты ни было!.. Я вижу себя восемнадцатилетним, заношу молоток над головой старика Андервуда. Школа. Лора Джонс. Я трахнул её на выпускном, воспользовавшись тем, что она была пьяной. Шэйн О’Лири, хулиган-ирландец, задиравший меня в средней школе. Я испортил тормоза его тачки, и он вместе с дружками въехал в служебную машину шерифа Гордона. Было весело. Новые воспоминания: приют, десяток коек, отопление работает с перебоями, нас шестеро в комнате и мы все мечтаем об одном – чтобы нас поскорее забрали из этого жуткого места. Нянечка Хоггарт. Как же я мог забыть эту старую змею, напивавшуюся и поколачивающую нас время от времени? Саймон. Когда мне было семь, он считался моим другом. А потом его обнаружили в душевой с перерезанными венами. Нет! Хватит! Я не хочу этого видеть! Но воспоминания врывались в мою голову, наполняя её видениями далекого прошлого, и я ничего не мог сделать, чтобы это прекратить.
Я вижу мою мать. Её доброе лицо и тень жалости, с которым она смотрит на меня, совсем еще младенца. Она не любила меня. Ведь я нежеланный сын сотни преступников, которые поимели её в бытность монахиней. Ей следовало сразу же меня убить, как только я появился на свет, но она была слишком великодушна и никогда бы не взяла на себя такой грех.
А потом воспоминания заканчиваются, и я оказываюсь один на один с той первозданной тьмой, которая породила каждое живое существо.
- Пытаешься меня напугать? – кричу я в эту темноту. – Не получится! Я вечен!
Ты ничто, отвечает мне тьма, и её голос сжимает меня до размеров атома. Я слышу, как кричат вороны. В темноте начинает брезжить свет, источник которого постепенно расширяется, принимает форму четырехугольника. Свет тусклый, серый и какой-то мутный. Я хочу пошевелиться, но не могу. И тогда я понимаю, что свет исходит от затянутого дождевыми тучами неба, кусок которого я вижу из могильной ямы. Я улавливаю запах сырой земли и как будто физически ощущаю, как копошатся подо мной черви.
- Нет, черт возьми! – рычу я, впервые оказавшийся по-настоящему беспомощным. – У тебя не получится так просто от меня избавиться! Я Фред Крюгер! Я Спрингвудский потрошитель!
Первая порция земли падает мне в рот, от чего я разом умолкаю. Кто-то там наверху сейчас пытается заживо меня закопать. Я вижу размытый силуэт и слышу, как неистово горланят вороны.
- Нет больше Спрингвудского потрошителя, - доносится до меня голос Аманды. – Страшных снов тебе, Фред Крюгер. Не просыпайся.
Шмяк! – сырая земля уже на четверть погребает меня под собой. Так быть не должно!
- Сука! – реву я из ямы. – Долбаная сука! Я все равно вернусь, слышишь? Я вернусь, найду тебя и покромсаю на мелкие кусочки!
- Удачи. – Её голос холоден и спокоен. Неужели, она настолько верит в свои силы?
Последнее, что я вижу, перед тем как почва поглощает меня, это её размытые очертания на фоне неба. В её руках лопата и последняя пригоршня земли. Мгновение она задерживается, смотрит на меня, а потом бросает землю вниз.
 
                ***
Аманда очнулась, и действительность моментально оглушила её болью во всём теле. Она сделала глубокий судорожный вдох, чтобы убедиться, что это не сон, и что она и в самом деле жива. Голова кружилась, перед глазами плавали цветные круги. На лицо очевидное сотрясение мозга, которым вряд ли страдают мертвецы.
Она попыталась пошевелиться, но обнаружила, что не может этого сделать, так как привязана к стулу. Час от часу не легче.
- Рискнешь выкинуть какую-нибудь хрень, и я мигом перережу тебе глотку, - донёсся до неё высокий девичий голос. – Я предупредила.
Аманда с трудом подняла лицо на говорившую. Совсем еще молоденькая девчонка лет пятнадцати с растрепанными рыжими волосами стояла напротив неё, выставив перед собой нож. Поодаль маячила внушительная туша Джонни. Великан демонстративно разминал костяшки пальцев, поглядывая на пленницу одним глазом так, будто только и ждал команды выдавить ей мозг через уши.
- Окей, - спокойно произнесла Аманда, борясь с тошнотными позывами. – Я буду паинькой. Тебя как звать?
- Не твоё собачье дело, - огрызнулась девчонка.
- Как скажешь, - не стала настаивать женщина.
В голове стоял невообразимый гул. Господи, что же произошло, пока её телом владел Крюгер?
Она задала этот вопрос вслух, и реакция последовала незамедлительно – девчонка со всего маху залепила ей пощечину.
- Как ты можешь спрашивать такое?! – закричала она на неё, размахивая у Аманды перед лицом ножом. – Ты собственными руками убила всех этих людей!
- Это была не я, - выдавила из себя Фрейзер. – Это был Крюгер. Он овладел мной, чтобы добраться до Маркуса.
- Брехня!
- Ты можешь мне не верить, но это правда. Крюгер использовал меня, чтобы проникнуть в реальный мир. Я никак не могла ему помешать.
По лицу девчонки было видно, что она не верит ни единому её слову. А еще в её глазах Аманда разглядела слезы, вызванные нескончаемым страхом и злостью. Как можно было винить это бедное создание за её жестокость?
- Кого ты потеряла? – спросила Аманда.
Девчонка поджала губы, борясь с собой, но всё-таки ответила.
- Сестру. Ты выпотрошила её, как рыбу! Ненавижу тебя!
- Я не владела собой, повторяю. Я знаю, что мои слова никак не облегчат твоё горе, но поверь, прошу, что я не причинила бы вред никому из вас по своей воле. Даже не смотря на то, что вы убили моих друзей и пытались убить меня.
- Это было необходимо.
Она не верила в то, что говорила. Аманда убедилась в этом по тому, как девчонка отвела взгляд.
- Я знаю, что вы все так думали, - тихо произнесла Аманда. – Маркус убедил вас, что в этом ваше спасение от того кошмара, который воплощал Фредди. Сжигать незнакомых заблудившихся бродяг во благо целого общества. Но он обманывал вас. Всё это он делал ради собственного благополучия.
- Пусть так, - упрямилась девчонка. – Мы жили счастливо, никто не умирал во сне.
- Какой ценой вы заслужили это счастье? Скольких вы отправили на костер?
- Заткнись! Ты ничем не лучше! Сейчас там, - девчонка указала куда-то себе за спину, - те, кто уцелел, решают, как с тобой поступить. Бьюсь об заклад, что ничем хорошим это для тебя не кончится.
- У вас пропала необходимость проводить этот чудовищный обряд, Фреда Крюгера больше нет. Я избавилась от него.
- Да мне насрать! Думаешь, я останусь здесь? Я свалю из этого проклятого города на рассвете, и никакому Крюгеру меня не отыскать. Но сперва понаблюдаю, как тебе выпустят кишки, как это сделала ты с моей сестрой.
Девчонка бросила на неё испепеляющий взгляд, развернулась и пошагала к выходу.
- Охраняй её, - скомандовала она Джонни. Верзила кивнул и уставился на пленницу единственным своим целым глазом точно какой-нибудь мифический циклоп.
- Маркуса больше нет, - обратилась к нему Аманда, украдкой проверяя веревки на прочность. - Кому ты теперь служишь?
- Джонни не служит, - пробасил великан. – Джонни защищает.
- Кого и от чего ты защищаешь сейчас? Маркус умер, Фредди исчез. Ты свободен. Отпусти меня.
- Ты убила Маркуса. Ты злая!
- Это была не я! – воскликнула Аманда. – Я устала повторять, что это был Фред Крюгер!
Волна неконтролируемой злости захлестнула её, и что-то темное на периферии сознания шевельнулось, напоминая о себе. Пелена ярости на мгновение застила взор Фрейзер. Веревки соскользнули с неё свободно так, будто она и не была ими секунду назад крепко привязана к стулу. Она увидела, как в ужасе исказилось лицо Джонни, и как он оцепенел, не зная, что противопоставить силе, с которой ему наверняка не совладать. Единственным желанием Аманды было незамедлительно превратить его в кусок отбивной, но желание это было неправильным, чуждым и не принадлежало ей. Она медленно поднялась и сделала слабый шаг вперед. Джонни взвыл точно побитый пёс и мгновенно ретировался из комнаты.
Вся эта ситуация не на шутку испугала Аманду. Но она решила, что тратить драгоценный шанс на размышления о природе её новых стремлений, глупо и неосмотрительно. Ей требовалось как можно скорее выбраться из этого места, и желательно так, чтобы не спровоцировать нового кровопролития. Со всем остальным она разберется после.
Она бесшумно выскользнула в коридор и услышала где-то неподалеку шум человеческих голосов. Кто-то громко спорил, и не трудно было догадаться, о чем именно велись дебаты. Решив двигаться по направлению от источника шума, Аманда направилась прямо по коридору и, наконец, оказалась в той части здания, которое запомнила. Перед ней были распахнутые настежь двери в ритуальный зал, и зрелище, которое предстало перед её глазами, было воистину кошмарным. Её желудок сжался, и она исторгла из себя всё немногое, что в ней было.
Кругом лежали мертвые тела. Десятки трупов устилали пол, словно какой-то садистский ковер. Кровь и внутренности были повсюду. А по центру зала громоздился самодельный эшафот, к которому всё так же были привязаны три тела. В почерневших фигурах уже с трудом угадывались Эдди и супруги Пирс. Пламя в чаше лишь слабо коптило. По залу раздавался сильный запах жареного мяса, который, однако, в данных обстоятельствах вызывал только тошноту.
Аманде очень хотелось снять их оттуда, прекратить всё это безумие. И то темное начало, что с недавних пор поселилось в ней, целиком и полностью её в этом поддерживало. В голове её рождались дикие мысли о том, что она могла бы вернуться и в два счета разделаться с теми выжившими, кто виноват в гибели Эдди и четы Пирс. Она могла бы подвесить их над огнём так же, как они сделали это с невинными людьми, и долго поджаривать каждого до хрустящей корочки… Так, стоп! Хватит! Аманда встряхнулась, отгоняя от себя навязчивые фантазии, подкинутые невесть кем в её голову. Она не станет никому мстить. Слишком много зла происходило в этих стенах за последнее время. Новая кровь никому не сделает лучше.
Мысленно попрощавшись с Эдди, она двинулась дальше по коридору. Путь её лежал в подвал, где их держали в клетках. Если ей повезет, там она отыщет Карли. У малышки больше никого не осталось, и она не могла бросить её здесь на произвол судьбы и ненормальных фанатиков.
По дороге в подвал она не встретила ни одной живой души, и это порядком настораживало. Она проходила мимо пустых комнат, сохранивших следы недавнего пребывания здесь своих хозяев. Одежда и личные вещи были хаотично разбросаны, в одной из комнат она даже увидела старенький телевизор, питаемый от генератора. Еще дальше она обнаружила что-то вроде продовольственного склада – здесь были горы картонных коробок с консервами, маринадами и разными банками, в которых еда могла храниться долгое время. Аманда схватила несколько энергетических батончиков и бутылку воды, потом, подумав немного, добавила к ним пачку печенья.
Дверь в подвал была распахнута настежь. Клетки находились на своих местах. Карли обнаружилась в одной из них. Девочка забилась в угол и тихонько плакала. При появлении Аманды она подняла свое прелестное перепачканное личико. Фрейзер поднесла указательный палец к губам и постаралась ободряюще улыбнуться. Она гнала прочь мысли о том, что в скором времени ей придется открыть девочке страшную правду о родителях.
- Как ты, милая? – шепотом спросила Аманда, просовывая в клетку батончики и воду. – Я вот тут кое-что принесла, перекуси, пока я не придумала, как мне тебя отсюда вытащить.
Клетку украшал здоровенный замок, и ключа у Аманды не было. Вероятно, ключ был у Джонни, но встречаться с громилой снова ей не сильно хотелось. Следовало найти альтернативное решение и поскорее, пока её не хватились. 
Пока Карли грызла батончики, Аманда изучала подвал. Должно было быть хоть что-нибудь, чем она могла вскрыть проклятую клетку. Она излазила все углы, в надежде отыскать хотя бы булавку, но как назло ничего даже близко похожего на отмычку не находилось.
- Ничего, - пробормотала она скорее для себя, чем чтобы успокоить Карли. – Я что-нибудь придумаю. Я просто обязана что-нибудь придумать…
Сверху раздался шум. Кажется, времени у них оставалось очень мало. Скорее всего, о её бегстве уже стало известно, и с минуты на минуту в подвале окажутся разъяренные фанатики, мечтающие выпустить ей кишки под какой-нибудь очередной маловразумительный ритуал.
Аманда закрыла глаза. Ей необходимо было сосредоточиться, но страх путал мысли и мешал ясно думать. Соберись, Фрейзер! Не время расклеиваться!
- Плохие люди, - плаксиво произнесла Карли из клетки. – Мне страшно.
- Мне тоже, дорогая, мне тоже.
Аманда снова ощутила то непостижимое чувство, которое зародилось в ней наверху, когда она по собственному желанию сбросила с себя веревки. Что ей мешает поступить так же с замком?
- Отойди-ка, милая. Тётя Аманда поиграет в Гудини.
Карли послушно отползла в сторону, во все глаза наблюдая за тем, как Аманда сжимает в руках тяжелый замок.
- Ох, не подведи, - пробормотала женщина и снова закрыла глаза.
Она и сама не знала, зачем это сделала. Просто когда она закрывала глаза и погружалась в темноту собственного подсознания, ей казалось, что её связь с той силой, что в ней пробудилась, становилась крепче. Так и сейчас она почувствовала, как что-то тянется к ней из этой темноты. По-хорошему, ей следовало этого бояться. Но на фоне всего происходящего, больший страх вызывали вполне реальные люди с вполне реальными и отнюдь недружескими намерениями, нежели смутная и малопонятная сила, которая еще и могла быть направлена на благо. Так что, к черту страх.
Замок в её руках со скрежетом смялся, словно был сделан из бумаги. Аманда услышала, как восхищенно ахнула Карли. Открыв глаза, она увидела лишь кусок железа, который больше не препятствовал доступу в клетку.
- Ну-ка, выбирайся, - скомандовала Аманда, отбрасывая в сторону покореженный замок.
Сжав покрепче ладошку девочки, Фрейзер ощутила прилив сил. Полдела сделано. Теперь на поиски выхода и прочь из Спрингвуда.
- Ни на шаг от меня не отходи, поняла? Скоро весь этот кошмар закончится, я тебе обещаю.
- Я хочу к маме с папой. Где они?
Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт.
- Они уже уехали, - солгала Аманда. – И будут ждать тебя в назначенном месте. Ты мне доверяешь?
Карли кивнула, а Аманда мысленно выругала себя. Но ничего, эта ложь во благо. Девочке пока рано знать правду.
Они выбрались из подвала ровно в тот момент, когда в коридоре первого этажа появились люди. Двое мужчин двигались прямо им навстречу. Один из них первым увидел беглянок и указал на них второму. Аманда поняла, что времени у них не осталось. Она втолкнула Карли в комнату по-соседству и закрыла дверь, сама еще не понимая до конца, что собирается делать. Ей не выстоять против двух крепких мужчин, особенно если к ним прибудет подкрепление, но и сдаваться она не собиралась. Слишком многое было на кону. Ну что ж, чудесная сила, придется снова к тебе прибегнуть. В конце концов, даже простая демонстрация её здорово напугала Джонни.
Аманда зажмурилась, позволив тьме облечь свой разум. На какой-то страшный миг ей показалось, что это Крюгер снова занял её тело, вышвырнув сознание в небытие, но нет, она продолжала контролировать своё тело, а вместе с тем контролировала и то, что даровала ей тьма. Она открыла глаза, и внезапно вид несущихся на неё противников перестал быть чем-то пугающим. Она знала, что в два счета разделается с ним. И с каждым, кто осмелится выступить против неё.
Первый из мужчин даже не успел ничего понять, когда она подскочила к нему и саданула кулаком в горло. Пока он ловил ртом воздух и пытался собраться, она нанесла серию ударов в корпус второго человека. Он рухнул перед ней на колени, и она вырубила его ногой в лицо. Тем временем первый попытался схватить её сзади, но нарвался лишь на удар локтем в солнечное сплетение. Удар был такой сильный и нетипичный для хрупкой женщины, что мужчина отлетел к стене. А Аманда с удовольствием нанесла ему удар ногой в пах и поставила точку хуком левой. Когда оба нападавших затихли на полу, Аманда бросилась в комнату, где оставила Карли. Звуки схватки не могли не услышать, скорее всего, скоро здесь окажется еще кто-нибудь по её душу и не факт, что она так же легко расправится со всеми. Конечно, режим ниндзя впечатлял, но она не имела права полагаться на него целиком и полностью.
Увлекая за собой ребенка, Аманда бросилась туда, где, по её мнению, должен был быть выход. Голоса и топот доносились, казалось, уже отовсюду. Времени катастрофически не хватало. В какой-то момент прямо перед ней выросла всклоченная женщина с головы до ног перемазанная кровью. Женщина оглушительно завизжала, привлекая к ним внимание, и кинулась на Аманду с огромным тесаком в руке. Фрейзер вовремя успела прикрыть собой Карли. Нож вспорол рукав её блузки, лишь слегка задев кожу. Не дав сумасшедшей повторить попытку, Аманда врезала ей локтем по носу и заехала пяткой по колену. Женщина отлетела в сторону, освобождая проход, но неподалеку уже слышался топот приближающегося подкрепления.
Их настигли, когда выход уже был совсем рядом. Портал наружу, запертый на грубо сколоченные деревянные створки, оказался на другом конце просторного фойе. Их там уже ждали. Та самая девчонка, чью сестру руками Аманды убил Фред Крюгер, и Джонни, вооруженный увесистой бейсбольной битой, для пущей эффективности, утыканной кривыми гвоздями.
- Вот незадача, - со злой усмешкой прокомментировала девчонка. – А ведь почти получилось.
Еще шесть человек оказались за спиной Аманды – двое мужчин, три женщины и паренек лет восемнадцати, в глазах которого, не смотря на юный возраст, уже было столько жестокости, что становилось не по себе. Мальчишка сжимал в руках горлышко от разбитой бутылки, выставив острые края перед собой.
Фрейзер покрепче прижала к себе Карли. Она готова была защищаться, и, если потребуется, разорвать оставшихся. Она уже понимала, что все эти люди слишком долго мариновались в собственном страхе, так, что потеряли представление о действительности. Мир для них ограничился этим ужасным городом, а здравый смысл заменили суеверия и кровожадные традиции, которые навязал им Маркус. И если тому и удавалось держать под контролем эту оголтелую свору ненормальных, то после его смерти всё изменилось. Безумие вырвалось на свободу и требовало новой крови.
- Отпустите нас, - произнесла Аманда, стараясь, чтобы её голос звучал ровно. – Мы просто возьмем машину и уедем. Мы никому не расскажем о том, что здесь было. Вы сможете жить без страха быть обнаруженными.
- Да кому какое дело, что вы скажете или не скажете? – закричала девчонка. – Ты убила наших родных! Думаешь, что после этого тебе так легко дадут избежать наказания? Схватите их!
Тебе не справиться со всеми, прозвучало в её подсознании, позволь мне со всем разобраться. Это были словно её собственные мысли, но навеянные чем-то, что с недавних пор поселилось у неё в подкорке. Она знала, что это было правдой, что, только прибегнув к помощи дружелюбной темноты, у неё есть шанс выйти из этой передряги живой.
Она чувствовала, как дрожит, прижавшись к её ноге, Карли. И это стало достаточным основанием, чтобы позволить чужеродной силе снова взять над ней верх.
И стоило ей закрыть глаза, как разверзся ад.

                ***
Фрагменты чужих жизней проносились у неё перед глазами, словно в каком-то чудовищном калейдоскопе.
Девчонку звали Джоанна. Ей было шестнадцать, а её сестре, Челси, едва стукнуло девятнадцать. Сейчас Челси в числе прочих лежит в ритуальном зале, и горю Джоанны не было предела. Они были в общине Маркуса уже пять лет, хотя родились сестры в Джефферсоне. Джоанна ненавидела Спрингвуд, но им с сестрой после смерти родителей некуда было деваться, и обе могли только грезить об отъезде. Сейчас Джоанна готова была, наконец, освободиться и уехать из Спрингвуда, однако, перед этим её душа требовала отмщения…
А Джонни на самом деле звали Мэттью Роддс. Жертва побоев отца-пьянчуги, родившийся с незначительными отклонениями в развитии, усугубившимися в результате жестокого обращения. В девять лет стал свидетелем того, как мать отрубила топором голову мужу, чтобы защитить сына. Голова папы еще некоторое время была у Мэтти любимой игрушкой, пока миссис Роддс не арестовали, а его самого социальная служба не определила в приют.
Тьма показывала Аманде чужие жизни и судьбы. За доли секунды она узнавала всё о каждом, кто находился сейчас рядом с ней. Всё, чем они жили, чем грезили, о чем страдали и чего боялись. Особенно хорошо Аманда познала их страх, ведь всё вокруг было пронизано им. Она знала, что в глубине души Джоанна боялась одиночества, и теперь это чувство ворвалось в её сознание с беспощадностью дикого хищника. Тьма услужливо подбрасывала девчонке образы погибших родителей, сестры, заставляла её раз за разом переживать их гибель. Аманда видела, как остекленел взор несчастной девчонки, как разом выветрилась из неё вся воинственность и накатила тяжелая волна отчаяния и боли.
А рядом сражался со своим извечным страхом верзила Джонни. Он снова видел пьяного отца, чувствовал смрад его вонючих сигар вперемешку с запахом пойла из кабака, в котором ежедневно заправлялся, и это возвращало его в детство, которое Джонни очень хотел бы забыть. Из его единственного глаза текли слезы, он силился заткнуть уши, чтобы не слышать голос отца, вгрызающийся в его мозг, подобного бешеному питбулю.
Тьма вырывала людей из реальности, одного за другим, стравливая их с тем, от чего они пытались сбежать, но не могли, в силу того, что бежали они, в частности, от самих себя. Страх пожирал их, лишал воли и самообладания, заставлял заново переживать то худшее, с чем они сталкивались.
Кевин, парень из числа преследователей, выронил «розочку» и повалился на пол следом. Тьма достала его, переварила и выплюнула, использовав против него страх захлебнуться. Тело мальчишки еще долго дергалось в конвульсиях, стараясь исторгнуть из себя несуществующую воду. Одна из женщин, Тамара, умерла прежде, чем её тело коснулось пола – сердце остановилось, когда мозг решил, что она падает с большой высоты. Её подруга, Джилл, оказалась наедине с ворохом копошащихся змей, которые были лишь плодом её воображения, как и яд от множественных укусов. Но Джилл верила тому, что видела, ведь её чувства не могли врать.
Аманда не знала, как это работало, и даже не была уверена, что могла как-то влиять на происходящее. Словно, от неё требовалось лишь дать тьме разрешение, спустить её с поводка, и та готова была заступиться за своего носителя, пожирая души и жизни всех этих бедолаг. Она кормилась ими в то время, как Аманда просто стояла и смотрела. И странная апатия, которая накрыла её в тот момент, пугала больше, чем всё то, что она ощущала, наблюдая, как люди поддаются собственным страхам. Что с ней стало? Откуда в ней это равнодушие? Не должна ли она прекратить этот кошмар?
Джоанна подняла с пола кусок стекла. Она вся дрожала от безудержных рыданий и того отчаяния, которое внедрила в неё тьма. Аманда знала, что за этим последует. Она видела девчонку насквозь, чувствовала её боль. Совсем еще ребенок, выросший среди безумия и фанатизма, лишенный нормального детства и перспектив. Она не должна закончить свою жизнь здесь и сейчас. Это неправильно, несправедливо.
Тьма сопротивлялась. Аманда ощущала, как та впилась в девчонку, высасывая её досуха, не желая отпускать и вынуждая её положить конец собственной жизни. Аманда приказала ей – или быть можете себе? - остановиться. Рука с осколком дрогнула. Джоанна сопротивлялась. Отчаяние, толкавшее её незамедлительно перерезать себе вены и закончить свои страдания, боролось с естественной тягой жить.
Отдай её мне, бился в голове Аманды жадный зов, пусть она сдохнет.
Господи, да что же с ней происходит?
Хватит, мысленно отдала приказ Фрейзер, и тьма нехотя повиновалась.
Наваждения прекратились.
Стекло выпало из разрезанной ладони Джоанны, и девушка без сил повалилась на пол. К счастью, живая. Джонни сидел рядом с ней, уставившись в одну точку и методично царапая голову грязными ногтями. Его лицо было залито кровью, он успел здорово себя покалечить в своем стремлении выскрести голос отца из собственного черепа. Сложно было предсказать, сможет ли сознание этого верзилы найти дорогу назад, или так и останется блуждать в закоулках памяти, переживая одно и то же вновь и вновь.
Аманда не стала разбираться, кто еще выжил. Она слышала стоны и плач, значит, кто-то все-таки умудрился противостоять тьме и своим внутренним демонам. Главное, что больше никто не помешает ей уйти. Она подхватила Карли на руки и бросилась к выходу из здания. Её нервы были на пределе, может быть, поэтому она без особых усилий справилась с засовом. Когда свобода была так близко, она не имела права медлить и ошибаться.
- Сейчас, малышка, - бормотала она, выталкивая самодельный засов из пазов. – Еще немного, и мы будем дома.
Карли уткнулась ей в шею, не произнося ни слова. Она была напугана, и только сейчас Аманда сообразила, что тьма каким-то образом коснулась и её. Возможно, Карли вместе со всеми пережила свой худший страх, и только близость Аманды не позволила тьме пожрать и её.
- Чудовище, - донеслось у них за спинами, когда с засовом уже было покончено. – Как бы ты себя не обманывала…
Аманда обернулась и встретилась взглядом с Джоанной. Девушка лежала на полу, поджав под себя раненную руку. В её глазах Фрейзер могла видеть такую лютую ненависть по отношению к себе, что можно было только удивляться, как она до сих пор не полыхает синим пламенем.
- Ты – чудовище, - выплюнула девушка.
Аманда поджала губы, но не стала отвечать. Она просто толкнула плечом дверь и вышла наружу, крепко обнимая Карли.
Прохладный ночной воздух приятно бодрил после долгих часов заточения в душном подвале. Судя по еще темному небу с редкими звездами и занимающейся на горизонте тонкой полоске рассвета, было около четырех часов утра.
Аманда, шатаясь, спустилась по заваленным листвой и разным мусором ступеням ратуши. Она сразу же увидела свою машину, оставленную ранее у входа. Седан сиротливо прижался у обочины, и Фрейзер молила небеса, чтобы фанатики ничего с ней не сделали.
В салоне автомобиля все еще пахло туалетной водой Эдди, на заднем сидении лежала его сумка для камеры и куртка. Аманда ощутила, как к горлу подкатывает горький комок, но ради Карли сдержала этот непрошеный порыв. Оплакивать своего коллегу она будет, когда вернется домой. И напишет в память об отважном фоторепортере такую статью, что даже Симмонс не останется равнодушным. Она почтит его память, и память родителей Карли. И добьется того, чтобы события, вроде тех, что здесь произошли, никогда больше не повторились. Нет больше Фреда Крюгера, некому приносить Спрингвуду кровавые жертвы. Город окончательно погибнет, и со временем никто о нём не вспомнит. И это будет правильно. 
Аманда посадила Карли на заднее сидение, а сама расположилась за рулём. Ключ зажигания был в замке, где она его и оставила, отправляясь с Эдди в библиотеку.
- Ну что, крошка, готова уехать отсюда? – напустив на себя беззаботный вид, Аманда обернулась к девочке. – Этот кошмар закончился.
Карли ничего не сказала. Она вообще почти все время молчала после того, как Фрейзер вытащила её из клетки. Малышка пережила сильный шок, и только бог знает, как она перенесет новость о гибели родителей. Аманда погладила её по чумазой мордашке, стараясь зарядить девочку собственной верой в лучшее.
- Поехали домой.
Аманда повернула ключ в замке зажигания, бросила последний взгляд на обветшалое здание ратуши и тронулась с места.
Мимо проносились дома, магазины, церковь, парки и скверы, сохранившиеся в памяти такими, какими они были много лет назад. Но это был уже не тот город из её детства. Зло овладело Спрингвудом, отравив этот некогда живописный и спокойный уголок.
Она вжала педаль газа до упора, мечтая поскорее покинуть черту города, сбежать от всего того ужаса, который пережила здесь. Хотя и понимала в глубине души, что ей не сбежать. Что-то сидело внутри неё, что-то темное и злое, что ей каким-то образом удалось приручить. Что это было? Дар Йингвале или проклятие Фредди? Аманда не знала, но собиралась во всем разобраться. Только бы поскорее добраться до дома, к мужу, дочери. Как сильно ей хотелось их обнять, сказать, что любит и никогда больше не оставит. Любовь её семьи – вот что главное, и никакой сверхъестественной чертовщине это не изменить.
Уже покидая город, она заметила движение в боковом стекле. Большой черный ворон вспорхнул на въездной щит с надписью «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СПРИНГВУД, ШТАТ ОГАЙО» с глумливой припиской о родине Фреда Крюгера. И хотя расстояние уже было приличным, она все равно услышала его хриплое карканье и ощутила внутри себя чужеродное биение, диссонирующее с тактом её сердца.
Да, как бы она себя не убеждала в обратном, её кошмар только начинался.