Серафимы

– Мам, кто такие «серафимы»? – спросила шестилетняя Маша.
– Ангелы.
– А как они выглядят?
– Похожи на людей, только с крыльями.
– Вчера ночью ко мне прилетал Серафим.
– Не выдумывай! Никто к тебе не прилетал. Спи.
   Мать погасила свет и вышла из комнаты. Вскоре вокруг Маши закружились тени. Странные существа стали шмыгать по кровати. Малышка закричала:
– Мама, мне страшно!
– Не бойся! – раздался знакомый голос.
   Взмахнув крыльями, Серафим прогнал всех непрошеных гостей.
– Я пришёл тебя оберегать. Ни одна тварь теперь к тебе не подберётся.
– Спасибо! Мама не поверила, когда я рассказала про вас.
– Раньше она тоже видела духов и ангелов, а потом выросла и забыла об этом. Теперь в её внутреннем мире нет места чудесам.
– Жалко. Значит, и я, когда вырасту, забуду обо всём, что видела в детстве?
– Не обязательно. Есть люди, которые, даже став взрослыми, видят то, чего не замечают другие.

   Прошло пятнадцать лет. Маша выросла, но не забыла своего Серафима. Однажды он просто исчез из поля зрения. Но девушка знала, что огненный Ангел по-прежнему оберегает её.
   Маша не отличалась особой религиозностью. Она верила в Бога, но была равнодушна к обрядовой стороне православия. Как-то ей в руки попала книга о святых. Листая её, девушка подумала: «Надо же, Саровский, Чичагов, Вырицкий, Тяпочкин – все они Серафимы».
   Вечером Маша долго не могла уснуть – ворочалась с боку на бок, но сон не шёл. Вдруг её глазам открылась удивительная картина: мужчина кормит с рук медведя. Огромный зверь совершенно не боялся человека и не проявлял агрессии. «Наверно, я уже сплю», – подумала девушка. Шагнув вперёд, она оказалась на лесной поляне. Солнце проникало сквозь верхушки деревьев, пели птицы, в воздухе пахло земляникой. Человек и медведь повернули головы в её сторону, но, похоже, не слишком удивились.
– Здравствуй, радость моя! Чего боишься? Смелее! Мишка тебя не обидит.
   Маша подошла ближе и стала разглядывать Серафима Саровского, которого прежде видела только на иконах.
– Читала про вас. Будто вы тысячу ночей на камне молились. Тяжело было?
– Я об этом не думал. Просто молился. А вот ты, Маша, думаешь много. Тебе не хватает простоты и доверия Богу. Иногда нужно не думать, а делать.
– Возможно, вы правы. Мама болеет, и никакие лекарства не помогают. Как тут не думать, чем помочь ей?
– Обойди семь церквей, закажи семь служб за здравие мамы и принеси из каждого храма по свече. Молись, пока не сожжёшь их до конца. И мама поправится.
   Сказал так Серафим и исчез – словно его и не было. Маша с изумлением поняла, что не спит.

   На следующий день девушка решила последовать совету святого старца, но на неё напали сомнения: «А вдруг померещилось, или бесы дразнят?» Но вспомнила напутствие из ночного видения: «Нужно не думать, а делать».
   Собралась Маша и отправилась в паломничество по церквям. Весь день ходила. Только к вечеру домой вернулась и с удивлением обнаружила, что маме стало лучше. Девушка зажгла свечу, достала бабушкин молитвослов и принялась читать. Много там было непонятных слов. Маша изо всех сил боролась со сном, но сама не заметила, как уснула. Наутро ей показалось, будто кто-то тронул её за плечо. Открыв глаза, девушка увидела знакомый огненный силуэт, который тут же растворился в воздухе. Серафим! Тут Маша окончательно проснулась. Рядом стояла мама и улыбалась. Ей стало лучше.
   С каждым днём к Машиной маме возвращалось здоровье. Обследование показало, что метастазы исчезли. Маша была счастлива. Она понимала, что случилось чудо. Внезапно её ослепил яркий свет. В воздухе послышался шелест крыльев, и раздался голос:
– Радуйся! Отмолила ты матушку. Но её жизнь дорого стоит. Придётся чем-то пожертвовать, иначе болезнь вернётся.
   Ночью у Машиного папы угнали машину. Отец был в бешенстве и отправился на работу пешком. На улице ему стало плохо, он упал и потерял сознание.
– Обширный инфаркт! – сказал доктор приехавшей к нему в больницу дочери.
   Вскоре позвонил Машин парень и огорошил:
– Привет! Мы не сможем встретиться.
– Почему? – спросила девушка.
– Я полюбил другую. Извини.
   Маша глухо вскрикнула и упала на пол. Очнулась от резкого запаха нашатыря и услышала знакомый шелест крыльев.
– Серафим, уходи, я не хочу тебя видеть!
– Она бредит, доктор, – голос медсестры привёл Машу в чувство.
– Нет, я пока в своём уме, – прошептала девушка и отключилась.

   Очнувшись, Маша поняла, что находится в незнакомом месте. Она лежала в маленькой белой комнате на железной кровати. Рядом с ней сидел какой-то старичок.
– Кто вы? – спросила девушка.
– Зови меня Василий Николаевич. Мне поручили приглядеть за тобой.
– А где папа и мама?
– Ты увидишь их позже.
– Они умерли?
– Нет. Просто пока они далеко. Но вы встретитесь.
– Значит, я умерла?
– Не совсем так. Ты не там и не здесь.
– Что вы хотите сказать?
– Твоё состояние сейчас – это бес сознания.
– И долго я буду так жить?
– Сколько потребуется для духовного исцеления твоих родных.
– Выходит, я их заложница? Но это же несправедливо!
– Не думай об этом, отдыхай. И послушай мою историю. Когда-то я был женат, у меня родилось двое детей. Но дочку вскоре забрал Бог, а сын стал болью всей моей жизни. В девятнадцать лет он перешёл в католичество, сильно метался, менял женщин, бросал детей. Позднее его обвинили в шпионаже и расстреляли.
– Василий Николаевич, зачем вы мне всё это рассказываете?
– Чтобы помочь смириться с неизбежными разочарованиями. С ранней юности я мечтал о святой жизни. Мы с женой даже постриглись в монашество, но сын Николай не давал нам ни минуты покоя. Иногда я думаю, что упустил его, плохо воспитывал, мало любил. Но случилось то, что случилось. Сын попал под влияние католического священника Флорана, который привёл его к погибели. Я пережил Колю почти на восемь лет. Для меня это были тяжёлые годы. Я часто вспоминал сына, много молился и просил у него прощения.
– За что?
– Николай был очень ранимым и гордым. Любое принуждение воспринимал в штыки. Православие ему не нравилось. Он бунтовал против церкви и духовенства. Порой мне даже казалось, что это бунт против Бога. Я не мог принять такого в сыне и однажды в сердцах отрёкся от него. Коля решил, что я предал его, и вскоре принял католичество, а потом женился на еврейке.

– Может, это был просто юношеский максимализм? Я тоже переболела им. Красила волосы, прокалывала губу, даже хотела сделать татуировку. Многие молодые через это проходит. Родителям необходимо запастись терпением.
– К сожалению, мы с женой оказались к этому не готовы. Не могли смириться с тем, что сын не такой, каким мы хотели его видеть. Чем больше мы пытались на него повлиять, тем ожесточённее он отталкивал нас. Теперь я понимаю, что так он боролся за свою свободу, данную Богом каждому человеку. Но тогда мне казалось, что мы с женой поступаем правильно, требуя от Николая послушания. Наши попытки перевоспитать его ни к чему не привели, и однажды сын увидел во мне врага. Что ему оставалось делать? Вскоре он поменял веру. Именно я оттолкнул Колю от православия – больше некого винить.
– Как же вы живёте с этим, Василий Николаевич?
– Стараюсь принять выбор моего мальчика и не осуждать его. Жизнь – удивительная штука. Невозможно ничего вернуть, но почему-то веришь, что однажды все мы окажемся в раю.
– Вы встретились с вашим сыном после смерти?
– Нет, но я не теряю надежды отмолить его душу. Только сейчас я по-настоящему понимаю библейскую притчу о блудном сыне. Как бы я хотел, чтобы Коля вернулся – пусть даже не ко мне, а к Господу!
– Ему что-то мешает?
– Это у него надо спросить. Жаль, что сын не слышит меня. Но я благодарен ему за то, что он привёл меня к Богу и научил смирению.
– Чего вы от меня хотите?
– Чтобы ты вернулась к родителям. Они ждут тебя.
   Сказав это, старец превратился в огненного Ангела и полетел вперёд, освещая путь. Маша увидела себя в тоннеле и пошла на свет, пока не оказалась в больничной палате. Рядом с её кроватью стояли родители и разговаривали с врачом.
– Теперь я знаю, кто вы такой, – сказала девушка своему спасителю, – Серафим Вырицкий!