Вокруг света на лошадях книга 2

Петр ПЛОНИН
ВОКРУГ СВЕТА НА ЛОШАДЯХ
(ВЗГЛЯД НА МИР С ОБЛУЧКА)

Книга 2
От Иваново-Вознесенска до Антверпена (Бельгия)

Глава 1.
   Повод для путешествия. Четверо в кибитке с самолетными колесами. Проводы у храма, прощание под Чернцами. Древний Суздаль

   «Человеку, едущему на лошади, в голову приходят совсем другие мысли и все представляется в ином свете, нежели пешеходу».
Жюль ВЕРН. Клодиус Бомбарнак. Глава шестая.

   «В этом отношении особенно полезно общение с другими людьми, а также поездки в чужие края, не для того, разумеется, чтобы, следуя обыкновению нашей французской знати, привозить с собой оттуда разного рода сведения – о том, например, сколько шагов имеет в ширину церковь Санта-Мария Ротонда, или до чего роскошны панталоны синьоры Ливии, или, подобно иным, насколько лицо Нерона на таком-то древнем изваянии длиннее и шире его же изображения на такой-то медали, но для того, чтобы вывезти оттуда знания духа этих народов и их образа жизни, и для того также, чтобы отточить и отшлифовать свой ум в соприкосновении с умами других. Я бы советовал посылать нашу молодежь за границу в возможно более раннем возрасте и, чтобы одним ударом убить двух зайцев, именно к тем из наших соседей, чья речь наименее близка к нашей, так что если не приучить к ней свой язык смолоду, то потом уж никак ее не усвоить».
Мишель Эйкем де Монтень (1533 – 1592). «Опыты». Книга первая, глава 26 «О воспитании детей».

   Когда-то Ги де Мопассан в десятом томе своих сочинений, а вернее в предисловии к новеллам, объединенным общим названием «Под солнцем», говорил буквально следующее:
   «Жизнь, такая краткая, такая долгая, становится подчас невыносимой. Одно и то же всегда ее течение, и в конце ее – смерть. Жизнь не остановишь, не изменишь, не поймешь. И часто нас охватывает возмущение и негодование перед тщетностью наших усилий. Что бы мы ни делали, мы умрем! Во что бы мы ни веровали, как бы ни мыслили, что бы ни пытались делать – мы умрем. И кажется, что умрешь завтра, так ничего больше на узнав и уже питая отвращение ко всему, что знаешь. И чувствуешь себя подавленным от сознания «извечного ничтожества вещей», бессилия человека и однообразия его действий. Встанешь, походишь по комнате, облокотишься на подоконник…. И это жизнь! Четыре стены, две двери, окно, кровать, стулья, стол – и все! Тюрьма, тюрьма! Любое жилище становится тюрьмой, если живешь в нем долго! О, бежать, уехать, бежать от примелькавшихся мест, от людей, от все тех же движений в одни и те же часы и – главное – от все одних и тех же мыслей.
   Когда чувствуешь, что всё надоело, надоели дружеские лица, которые слишком часто попадаются на глаза и начинают вызывать в тебе раздражение, твои противные и благодушные соседи, привычные и однообразные вещи, твой дом, твоя улица, когда тебе надоел твой слишком верный пес, надоели постоянные пятна на обоях, сон все в той же постели, повседневное повторение все тех же поступков; когда тебе надоел ты сам, твой собственный голос, все то, что ты беспрестанно повторяешь, узкий круг твоих мыслей, когда надоело тебе отражение твое в зеркале, гримасы, которые ты делаешь, бреясь и причесываясь, - тогда надо уехать и начать новую жизнь, полную разнообразных впечатлений.
Путешествие – это своего рода дверь, через которую выходишь из знакомой действительности, чтоб перейти в действительность неизведанную, кажущуюся сном…».

   Флобер говорил: «Можно представить себе пустыню, пирамиды, сфинкса, еще не видев их, но чего никак нельзя вообразить, - это голову турецкого цирюльника, сидящего на корточках у порога своей двери». А Мопассан добавляет: «И тем более занятно узнать, что происходит в этой голове»…
   Оказывается, и так можно найти повод для путешествия. Совсем иное у нас. У меня любимая жена, любимые дети, родственники, соседи, друзья, знакомые. Я живу в любимом доме, на любимой улице, в любимом городе, в  любимой стране. И всё же…

   Всю зиму новые участники второго этапа экспедиции Конная кругосветка трудились не покладая рук. Это Николай Давидовский, Евгений Летков, Андрей Герасимов и ваш покорный слуга - Петр Плонин. В Ивановском авиаотряде была заказана новая кибитка. При ее изготовлении были учтены все недостатки первой кибитки, оставшейся на острове Сахалин. Например, колеса теперь были поставлены от самолета «Ан-2», с воздушными тормозами, педаль тормоза вывели на облучок. Под кибиткой находился баллон с воздухом, который нагнетался туда с помощью обычного автомобильного ножного насоса (помпы). Самая главная особенность новой кибитки состояла в том, что основной груз – запасы фуражного зерна -располагался в металлическом ящике, закрепленном непосредственно на задней оси кибитки. Таким образом, рессоры дополнительно не нагружались и хорошо работали.
Кибитка представляла собой металлическую платформу размером 4 на 2 метра. Металлические дуги сверху платформы составляли каркас, покрытый двумя слоями ткани. Внутренний слой из бязи и внешний слой из непромокаемой тентовой ткани типа «Теза». Большую помощь в подготовке второго этапа экспедиции вновь оказал ивановский губернатор Адольф Федорович Лаптев. Из предприятий города наибольший вклад внесли фирмы «Кумир» и «Изабена». В Москве, на фабрике по изготовлению конной сбруи, была закуплена новая упряжь. В Гавриловом Посаде на Конном заводе были приобретены четыре лошади. Две кобылы породы Владимирский тяжеловоз - Хрупкая 10 лет и Книга 5 лет - и две кобылы-«полукровки»: 5-летняя Коса и 2-летняя Красотка.
   В поисках спонсоров Николай Давидовский предложил обратиться в совместные компании, которые словно грибы после дождя множились в Москве и Санкт-Петербурге. Но никому там мы не были интересны и никому не нужны. На наше путешествие никто не захотел отдавать свои денежки. Слава Богу, что откликнулись предприятия Иваново-Вознесенска. Более 30-ти предприятий так или иначе помогли в подготовке второго этапа нашего путешествия. С Владыкой Иваново-Вознесенским и Кинешемским Архимандритом Амвросием была согласована дата нашего старта из города Иваново-Вознесенска. Владыка посоветовал стартовать после Пасхи, 5 мая 1994 года.
   Пятого мая всё было готово. Кибитка, запряженная парой владимирских тяжеловозов, в сопровождении двух лошадей под седлом, стартовала от Иваново-Вознесенского Кафедрального Собора. В Соборе состоялся молебен о путешествующих рабах Божиих Николае, Евгении, Андрее и Петре. Провожал нас сам Владыка Амвросий. Он же нас благословил на это многотрудное путешествие. Было множество людей. Были корреспонденты радио и телевидения России, местные журналисты. Под тихий шорох весеннего дождя экспедиция отправилась на этот раз на запад - в сторону Москвы, через Суздаль и Владимир.
   На первом же километре, еще не успели мы выехать из Иваново-Вознесенска, от дождя намокли и вышли из строя гужи. Пришлось на улице Лежневской останавливаться и заниматься их ремонтом, то есть заменой. Таким образом, сразу с плохой стороны показала себя продукция Московской шорной фабрики. На первой ночевке возле местечка Ломы, на берегу быстрой и извилистой речки Востры, продолжали ремонт упряжи. В основном ремонтом занимался уже не я, а новоиспеченный главный инженер экспедиции Евгений Летков, а попросту Женя.
На место второй ночевки, возле поворота на Чернцы, собрались все наши друзья и родные и устроили настоящее массовое гулянье. Шампанское лилось рекой. Кто-то из друзей уже пытался напоить шампанским самую юную участницу экспедиции - двухгодовалую Красотку. Приехали на проводы генеральный директор фирмы «Кумир» Николай Владимирович Лобаев и его заместитель Александр Борисович Зайцев, с которым мы когда-то ходили на катамаранах по рекам Новгородской и Тверской губерний. Звучали гитары и магнитофоны. Поодаль устроили корпоративное гулянье люди с «Водоканала». Там у них звучал аккордеон, и пели хоровые песни. Так как это было совсем рядом с нашим лагерем, складывалось впечатление, что они тоже провожают нашу экспедицию. Меня провожали Наташа и мой младший сын Илюша, которому не исполнилось еще и семи лет.
   Пришлось заводить новую «Гостевую книгу». На первых страницах ее появились такие записи:
   «Сегодня, 7 мая, мы пока еще все вместе около села Чернцы. Состоялись торжественные проводы экспедиции. Очень не хочется расставаться. Пожелаю от всей души удачи, верю в вас, надеюсь на то, что всё будет хорошо. Храни вас Бог, будем ждать встречи с вами, когда бы это ни произошло: через год или чуть больше или меньше.
7.05. Наташа Плонина».
   «Близится момент расставания, но все невольно тянут время, чтобы еще хоть несколько минут побыть вместе. Не верится, что с этого дня начнутся долгие дни разлуки. Хочется пожелать вам, чтобы это время пронеслось как можно быстрей, чтобы в пути вам встречалось больше хороших людей, чем плохих, чтобы силы добра и света помогали на протяжении всего долгого пути. Ровной дороги вам! До встречи!
7.05.94. Давидовская Вера». (Супруга Николая Константиновича Давидовского).
   «Когда вам будет трудно, вспомните о тех, кого нет рядом, но всегда с вами. Мы любим вас и ждем.
7.05.94г. Герасимова Таня». (Супруга Андрея Герасимова).
   «С огромной радостью увидели знаменитых путешественников из города Иваново на Сахалин. Суздальские звонари Юрий Юрьев и Валерий Гаранин и журналист Суздаля Юрий Белов желают Вам, дорогие наши русичи, новых успехов и удач в Ваших интересных путешествиях. Мы также ждем выхода Вашей книги об этих путешествиях.
Суздаль. Юрий Юрьев. 9 мая 1994г.».
   Стояли замечательно прекрасные, солнечные весенние дни. На деревьях показывались первые нежно-зеленые блестящие на солнце листочки. Оказывается, 9 мая, в этот всеми любимый праздник Дня Победы, еще и день рождения Булата Окуджавы. И этот свой день рождения 9 мая 1994 года Булат решил провести в Суздале. Мы ходили по улицам Суздаля в сопровождении корреспондента ИТАР-ТАСС Геннадия Попова, встречались с его знакомыми звонарями, знаменитыми на всю Россию, и не подозревали, что где-то рядом, может, за стеклами того ресторанчика, где на разлив продают медовуху, сидит с друзьями сам Булат Окуджава и смотрит на нас сквозь занавески окна. О его присутствии в городе мы узнали вечером в выпуске телевизионных новостей. Было желание тут же бежать куда-то и разыскивать его, чтобы взять хотя бы автограф.
   А вообще-то этот день прошел сказочно счастливо. С Суздалем у меня связаны самые приятные воспоминания, оставшиеся с тех далеких школьных лет, когда нас, учеников 10-г класса Кольчугинской средней школы № 7, впервые привезли, в один из зимних дней, в город Суздаль на экскурсию. На меня огромное впечатление произвели не музейные экспонаты, а те холодные, промороженные стены монастырей и храмов, где теперь возрождается человеческое тепло веры, надежды, любви – словом, тепло жизни. Потом я приезжал сюда к своей сестричке Татьяне. Она была студенткой сельскохозяйственного техникума и училась на бухгалтера. Проживала она у Подъячевой тети Тани, когда-то снимавшейся в массовках фильма «Женитьба Бальзаминова».
    Мы с Наташей приезжали однажды в Суздаль, когда моя сестра уже давно закончила техникум. Останавливались на одну ночь тоже у той же тети Тани. Мы были еще не женаты, а только как парень и девушка. Тетя Таня постелила нам в разных комнатах. Помню, что это было накануне Пасхи, и тетя Таня что-то готовила вкусное, а мы с Наташей ей помогали взбивать яйца и чистить лук. Потом ходили на службу в один единственный на весь город работающий Храм. (В Суздале, как известно, до переворота 1917 года было около сотни церквей и монастырей).
Как давно это было! Тетя Таня уже ушла в мир иной. А нас новые знакомые звонари пригласили на колокольню, где висело множество колоколов разной величины. Я до этого никогда еще не слышал вживую колокольного звона. А тут мы находились среди колоколов. Сверху открывался великолепный вид на город, на загородные весенние поля и деревни, скромно сияющие под солнцем, до которых, казалось, рукой подать.
   Известно, что Суздаль - весьма крохотный город, и нет в нем домов выше двух этажей. Вокруг была святая суздальская земля. Кидекша – родина самого Юрия Долгорукого… И вот, когда мы все восемь человек поднялись по продуваемым холодными сквозняками каменным ступенькам на площадку звонницы, Юра и Валерий начали вдохновенно звонить. Звук был неожиданно мощным, тугим и сильным, он чувствительно пронизывал всё тело и всю душу, переполнял их, словно открытый сосуд добрым вином и уплывал неспешно на все четыре стороны так далеко, что не хватало глаз и слуха. Казалось, что этот звон было слышно не только в граде Владимире, но и в самой Москве и за ее пределами! Это сказка в звуках рождалась на наших глазах, а мы находились внутри этой сказки и были, несомненно, в полете вместе со звуками.
   Сквозь непередаваемый восторг души и тела до моего сознания доходило понимание таких глубинных вещей и причин, что кружилась трепетно голова. Вот где сила русского духа! Вот почему Россия непобедима, необорима в своей духовности и святости! И коли вольется однажды в душу эта святость, эта неимоверная, нечеловеческая сила, то уж ее ничем и никогда не рассеешь из души! Этой силы должно было хватить в нас всех на всю Кругосветку, на весь путь от Суздаля до Владивостока через Европу и Америку!

Из Дневника Петра Плонина
   9 мая 1994 года, г. Суздаль.
   19.10. У Андрея сегодня вдвойне праздничный день – к нему приехала жена Татьяна. Привезла гостинцы: козье молоко, творог, пельмени. Сейчас в кибитке я остался один. Слушаю радио. Николай с Женей поехали за сеном с Арделиком Петровичем на их лошади. Наши лошади теперь стоят в денниках.
   11 мая 1994 года, г. Суздаль. Ямской двор.
   10.35. Только вывел коней на луг, как с Ямского двора серый мерин их взбаламутил, напугал, они понеслись галопом. Пришлось заводить их в леваду.
Сегодня ясный солнечный день. Как будто ясный день бывает без солнца? Так хочется подчеркнуть эту ясность и солнечность дня! Ветер восточный, свежий. Так что не жарко.
Бабка догоняет черную телочку. Та не слушается.
   - Я тебя, б..., сейчас на веревку посажу, ты меня век будешь помнить!
Спросил ее, как называется речка?
   - Я сама не знаю, у дочери живу, недавно приехала…
Речка – Каменка поблескивает холодно и остро под солнцем, взволнованная ветром.

Глава 2.
Дождь в дорогу – к счастью! «Полетело» колесо. Суздальские колокола. «Ах, Владимир, ты весь - позолота!». Москва, стоим на ипподроме

Коротко о событиях предшествующих дней.
   5 мая в 12.30 стартовали от Кафедрального Собора, называемого в народе Белой Церковью. В тот день пришли на Манеж, в котором стояли наши лошади, в 8.30. Там уже стояли Андрюшины родители - на «Жигулях» приехали. Папа Валентин Герасимович, а как звать маму не помню. Сходил в Храм. Там ждали приезда Его Высокопреосвященства Владыки Амвросия. С отцом Сергием, настоятелем Храма, договорился о предстоящем Молебне и благословении.

   11.00. Два жеребенка крутятся возле Книги с выпущенными «антеннами». Она стоит, задрав хвост – видно, в охоте.
Ветер теребит заросли крапивы, блеют козы, слышен лай собак, гул машин с автомобильной трассы Иваново-Вознесенск-Владимир, голоса людей, щебетанье птиц.
Налетела, прижав уши, Хрупкая. Жеребята с испугом отпрянули от Книги, на ходу поджимая, вбирая в свои животы «антенны».
От реки доносит ветром аромат луговых трав…

   …Итак, при большом стечении народа, сопровождаемая теле- и радиожурналистами - такими, как Олег Алалыкин, Сергей Ветошкин, Валентина Ионова, Андрей Гладунюк, Николай Усов, - экспедиция вышла на старт второго этапа.
Первые подарки – 1000 рублей от внуков, сушеные грибы и красивая салфетка из льна. Подарил бывший мастер конного спорта из Иваново-Вознесенска.
День был прохладным и пасмурным. Накрапывал мелкий дождь. А когда отъехали от Преображенского Храма, пошел настоящий весенний дождик. Андрей надел плащ. Я остался в куртке, сидеть на облучке вместе с Женей Летковым. Коля вел под уздцы Красотку, ибо она сорвалась с привязи позади кибитки, где ее пробовали поначалу привязать.
   Дождь в дорогу – это к счастью!
Выехали за город и остановились на обед справа от дороги, за лесополосой. Кибитку оставили на обочине дороги. С нами были наши семьи, Наташа с Илюшей, Вера – супруга Коли с девочками Машей и Аней, а Валентина - супруга Жени Леткова,  уехала раньше.
Потом я поехал на Маргариновый завод, часа в четыре: еще держали, не хотели отпускать из Иваново-Вознесенска наши экспедиционные дела. Вера с детьми на «УАЗе» тоже уехала в город. Водитель Виктор.
   На «Кумире», то есть на Маргариновом заводе, нашем главном спонсоре, получил часть суммы, и еще половина, осталась за ними. Почти в дверях столкнулся с генеральным директором фирмы Лобаевым Николаем Владимировичем. Тот пообещал помочь валютой за границей.
Ночевали в местечке Ломы вблизи дачи первого секретаря областного комитета партии Клюева. Клюев давно уже переехал в Москву, а дача так и называется его именем.
   Коля Давидовский был в городе. Работал с компьютером и решал таможенные дела. Андрей и Женя приняли удар первой ночи на себя. Дежурили так:  с 23.00 до двух часов ночи – Петр, с 2 до 5 утра – Андрей и с 5 до 8.00 – Женя. Он же готовил на завтрак суп и чай, да еще предложил ватрушку, что подарили на старте добрые люди.
   Проснулись часов в семь. Стояли на месте ночевки, на берегу речки, до самого обеда. Женя подшил хомут для Хрупкой шинельным сукном. В половине второго пришла Наташа, Колина знакомая с манежа. Она влюблена в Красотку и от нее не отходит. Кто-то подарил нам собаку Пушок.
   Около двух часов вышли со стоянки. Дошли в этот день до поворота на Чернцы.
Там, на поляне, на опушке соснового леса распрягли коней и стали ждать наших друзей и родственников. Кони путались без привычки в капроновых лентах, которыми были привязаны к деревьям. Постоянно приходилось их отпутывать. Хрупкая даже упала и напрягла до крови сухожилие.
Затем приехали с «Водоканала» Женины друзья с его женой Валентиной. Потом Коля Давидовский приехал с друзьями с фирмы «Кумир», и с ними были Наташа с Илюшей.
Обнаружилась неисправность правого переднего колеса. Оказывается, забыли мастера с Ивановского авиаотряда поставить вкладыш в обойму подшипника, а она запрессована. Мне пришлось ехать на «УАЗе» в аэропорт, где договорился с Александром Александровичем о замене колеса, а затем съездил за колесом.
Николай Лобаев приезжал вместе со своим заместителем Зайцевым Александром Борисовичем. Торжественно проводили нас. Посидели за общим столом – накрытой куском тента поляной. Я проездил за колесом, и все мероприятия по нашим проводам прошли без моего участия. Возвратился около 22 часов, когда все гости стали уже разъезжаться по домам.
   Мы поставили две палатки. В одной ночевали Наташа с Илюшей. Мое дежурство выпало с 2 часов ночи до 5 утра. Снова дежурили: Андрей с 23.00 до 2.00 и с 5.00 дежурил Женя. Уже в двенадцатом часу дня выехали с поляны в сторону Владимира. Собака Пушок оказалась девчонкой, и назвали ее Найдой.
В селе Увальево брали сено. Хозяева крайнего с правой стороны дома, ближе к Иваново-Вознесенску, поделились сеном из сарая. Коса чего-то испугалась дорогой, и Андрей выпал из седла, свалился с лошади. В Увальево запомнились цветы нарциссы. Догнала нас Наташа, Колина знакомая, и привезла 5 штук яиц. Ребята шутят: «Коля снесся!».
   За деревней Увальево – обед. Хлопают подковы у Книги. Пробуем подтянуть, ничего не получается. С обеда уходим на тройке. Красотку впрягаем в пристяжку к Хрупкой, справа. Коля с Наташей уезжают в город. Я ехал на Косе верхом.
Ночевали за селом Золотниковская Пустынь, на краю леса. Сильный ветер. Ужин. Побег лошадей. Поенье. Костер. Мое дежурство с 22.30 до 2 часов ночи. Андрей с 2 до 5. Женя с 5.00. Дождь. Холодно. Всего плюс 7 по Цельсию на нашем градуснике.
   Обедали перед поселком Красногвардейск перед Суздалем. До обеда ехал на Косе верхом. Андрей пошел смотреть воду, и кобылы остались без присмотра. Напились. Хрупкая и Коса были горячие после работы. Им ни в коем разе нельзя было пить разгоряченным. Я накричал на Андрея, и пришлось около часа гонять по кругу лошадей. Приезд Виктора Евгеньевича Еремина и переводчика Володи с иностранцами из Италии. Среди них больше детей, чем взрослых. Фотограф Сережа с ними. Привезли ящик майонеза. Обливали кибитку шампанским. Оставили нам три бутылки.
Женя сготовил на костре на обед суп, компот. И еще сало было на обед. Коля вернулся из Иваново-Вознесенска на попутной машине. В Суздаль пришли вечером.
   Сразу направили коней на Ямской двор. Работники ГАИ передали нам, что звонил Геннадий Попов – корреспондент ИТАР-ТАСС из Владимира. Здесь, на Ямском дворе, нас приютил Вадим Лазовой. Созвонились с Геннадием Поповым. Девятого мая, в День Победы, он приехал в 10.15 с Андреем. Часов до двух снимались. Слушали колокольный звон Юрия и Валерия. Вадим подарил две старые шорки. На обед были пельмени, что привезла с собой Татьяна – жена Андрея. Был еще с нами друг Андрея с похмелья и его сын Денис лет 11-ти в пятом классе. Друг Андрея мне не понравился чем-то. Черноглазый мужчина, черные усы, курит.
   А вот колокола Спасо-Ефимовского монастыря 15-го века запомнились на всю жизнь!
   Вчера, 10-го мая, с утра возились с упряжью. На обед Женя сварил суп из крапивы. Еще был торт, что привезла утром Наташа, компот на третье.
На завтрак огурцы были с майонезом и рисовая молочная каша. Коля бегал за хлебом, принес почти горячий.
   Знакомство с кузнецом Александром Сергеевичем Бычковым. Он владеет искусством ковки дамасской стали. После обеда Андрей Семенов перековал лошадей. Осталась без осмотра Коса. Сегодня мы ее посмотрим сами. У Хрупкой сточилась левая задняя подкова очень сильно. Андрей поставил новую подкову, с зимними шипами. Дойдем ли до Москвы на этих подковах?.. Были у Саши Бычкова в мастерской. Наблюдали за его работой. Легли около часа ночи.
   Сегодня, 11-го мая, встал в семь часов. В 8 часов накормил коней. Завтрак готовил Женя. Он спал в конюшне в каптерке. На завтрак молочный суп-лапша, чай, колбаса. Коля приехал в половине девятого утра. Сейчас ребята заняты. Андрей, Коля с Женей трафареты делают на тент кибитки, люверсы ставят.
   12.00. Лошади беспокойно бродят из угла в угол в леваде. Поют петухи. Иду к кибитке. Солнце, ни облачка, ветер. Андрей не взял денег за ковку. Саша вчера подварил трензель, что лопнул на уздечке, и сварил два кольца на шорки.

20 мая 1994 года. Пятница.
   13.00. Сегодня плюс 8 градусов. Пасмурно. Встал в 6.00. С утра готовимся к маршруту. Выходим сегодня. Ждем журналистов с программы «Пилигрим» и Геннадия Попова. Коля подписывает конверты с многочисленными письмами потенциальным спонсорам. Надо сказать, что на сотни наших предложений разным компаниям и организациям как в России, так и за рубежом никто не ответил. Такие времена.
Женя готовит обед. Андрей ему помогает. Лошади едят овес. Сегодня они пили мало. Особенно Книга. Настроение бодрое. Нам эти дни помогал сам Фомин Владимир Иванович – живая Энциклопедия русского коневодства.
   14.45. Ходили с Женей звонить в контору совхоза. Разговаривал по телефону с Геннадием Поповым. Станислав Леонидович Покровский, оказывается, звонил Геннадию в 9.15 и сказал, что они едут. Так что ждем до победного.
Вчера в пойме реки Клязьмы слышал соловья. Цветет черемуха. Лошадей поили, кормили в половине первого.

21 мая 1994 года. Суббота.

Золотые ворота судьбы.
Ах, Владимир,ты весь - позолота!..
Кругосветка дает уж плоды:
О лошадках задумался кто-то.
Огневисто-зеленый костер!
Майским небом Россия хмельная…
Цепь Владимиро-Клязьминских гор
Мы на год или два оставляем.
Книгу Хрупкая тянет вперед,
А Красотка, идет за Косою
И, задумчиво-медленный трот
Вдруг сорвется пожарной рысцою.
Золотые ворота судьбы,
Колокольная русская звонница…
Кругосветка дает уж плоды:
О лошадках твоя бессонница!
 г. Лакинск.
               
30 мая 1994 года. Понедельник.
   7.10. +12 по Цельсию. Город Москва.
Проснулся в 6.00, но еще минут двадцать не вылезал из теплого спальника. Женя, а сегодня мы с ним одни ночуем, встал, сходил за аккумулятором, что стоял ночь на подзарядке в конюшне, и снова лег.
Я задал сена, забракованного, с плесенью нашим кобылам, предложил им воды, но они не пили, и засыпал в кормушки овса. Поставил греть воду кипятильником, чтобы запарить овес к обеду.
   На Центральном Московском ипподроме мы уже стоим с вечера 26-го мая. Стоим в карантинном пятом отделении у Тихоныча.
   В Москву въехали 25-го мая, днем. Пересекли кольцевую автомагистраль и свернули в Измайловский парк по дорожке, выложенной бетонными плитами. День был солнечным, но не жарким. Андрей с Женей убрали с помощью пилки и топорика толстую березу, поваленную поперек дорожки.
Встали на полудневку у большого пруда. В 17 часов по телефону из овощного магазина установил связь с Володей Безяевым – корреспондентом Радио «Маяк». Он в это время был в прямом эфире, и телефонный наш разговор прозвучал на всю Россию.
В магазине купил торт, сок, хлеб.
   Вечером дозвонился до Аллы Михайловны Ползуновой – знаменитой на весь мир наезднице с Московского Центрального ипподрома. Она сказала, что для наших коней мест на ипподроме нет. Нам посоветовали ехать в Тимирязевку. Вот мы в 2 часа ночи стали запрягать кобыл наших и проехали по ночному пустынному парку и въехали на пустынные освещенные улицы Москвы. Сначала шоссе Энтузиастов, затем по Садовому кольцу в восьмом часе утра доехали до Манежа, Сельскохозяйственной академии имени Тимирязева.
   Но и здесь нашим лошадкам места не нашлось. Вроде бы запретила районная санэпидем-станция или ветеринарная служба. Демин Владимир Александрович позвонил при мне в Битцы, но и там места не оказалось.
   Тогда я дозвонился до директора Московского Центрального ипподрома Владимира Гавриловича Козуева, и он дал добро на въезд в ЦМИ.
   К этому времени, а уже было 12 часов с копейками, подъехал Коля Давидовский. Он уезжал в Иваново-Вознесенск и не приехал к назначенному сроку, а потому потерялся, и мы в Москву въехали без него, втроем. Пришлось запрягать лошадей тройкой: Книга, Хрупкая, Коса, а Андрей ехал верхом на Красотке.
На одной из улиц при повороте у нас отломился стержень крепления валька переднего на дышле. Пришлось привязывать его капроновым ремнем.
На ипподроме нас поставили в карантин и не дали ни клочка сена и ни зернышка овса. Конюхи говорят, что они покупают корма на свои деньги.
Татьяна Владимировна Моисеева, начальник карантинного отделения, тоже отказалась помочь нашим лошадкам кормами. Пустые денники стоят 3 тысячи рублей в сутки. Мол, и так 100 тысяч рублей на вас потратили.
Звонил в субботу вечером Антонцеву Б.Д. – начальнику Росглавконеводства. Он обещал подумать насчет спонсорской помощи. Приезжали к нам в Москву Татьяна – супруга Андрея - и моя Наташа с Илюшей. В субботу ездили к старшему моему сыну Эдику в воинскую часть, в которой он проходит действительную армейскую службу. У него очень мрачное настроение. День стоял прямо осенний. Пасмурно, ветер, холод. Покормили его, пробыв с ним около пяти часов.
Вчера вечером в 21.40 Наташа с Илюшей уехали в Иваново-Вознесенск. Я их провожал.
   Коля ночует сегодня у своих родственников. Андрюша уже четвертую ночь проводит у двоюродного брата. Ходил с ним и Женя, помыться.
   7.43. Иду запаривать овес. Женя спит. Сегодня с утра солнце. И вроде теплее день ожидается. Планируем ковать лошадок.

31 мая 1994 года. Вторник.
   21.00. ЦМИ – Центральный Московский ипподром.
Идет дождь. Только что уехал на своем «Жигуленке» мастер-наездник из Нижнего Новгорода Лева Киселев. Привез за три рейса сена тюков 7-8, мешок картошки, мешок ячменя, два мешка отрубей, килограмма два свинины - и всё это «за здорово живешь»! Дай Бог ему здоровья и всем его родным и близким тоже. Супруге Тамаре, сыну Игорю, перешедшему в восьмой класс.
   21.06. Пришел Андрей. Газета «Москау ньюс» заинтересовались нашей экспедицией. Также «Панасоник». Андрей весь день провел у родных. Названивал по телефону в предприятия и банки, предлагая рекламные услуги.
Мы, Коля, Женя и я, запрягли часов в десять лошадей и ждали ребят с телевизионной программы «Времечко», катаясь по большой дорожке ипподрома на тройке.
Встретили Леву Киселева и его семью. С ними был пожилой холеный мужчина. Он снимал нас на видеокамеру. Потом, уже во втором часу, приехали телевизионщики из «Времечка», и мы поехали по их просьбе на улицу Правды, где расположены редакции главных газет страны: «Комсомольской правды», «Правды» и других. Там часа два стояли под дождем, полу распрягши коней. С Колей побывали у Осипищева в редакции газеты «Сельская жизнь».

Глава 3.
Про нас пишут «Комсомолка» и другие. По Красной площади – под звон копыт и бой курантов. Хрупкая устала. Нас встречает Конный полк

1 июня 1994 года. Среда.
   7.40. Всю ночь шептал за тонкой перегородкой тента дождь. Час назад встал. Накормил коней. Теперь, слава Богу, у них вдоволь и сена, и ячменя, и отрубей.
Идет сильный проливной дождь. Поздно вечером пришла коневозка, и до сих пор лошади в ней стоят, не разгружаются. Стояли под боком у нас и всю ночь ботали, стучали о стенки коневозки.
Вчера Андрей принес от тетки банку малосольной кильки. Женя наварил картошки в «мундире», и мы с большим удовольствием поужинали. Легли около двенадцати ночи.
   7.45. Барабанит по крыше кибитки дождь. Женя хлопочет с посудой, гоношит завтрак. Вчера я купил треску, засолили ее, а сейчас будем пробовать. На завтрак кофе, треска, творожная масса коричневатого цвета.
Коля ушел с вечера к родным - хотел записать на видеопленку сюжет из программы «Времечко».
   8.21. Плотно позавтракали: по кусочку трески соленой, по холодной картофелине, кофе с творожной цитрусовой массой. Дождь шарит по полной программе. Женя рассказывает про ныряние. Он уже тридцать лет как ныряет с маской и трубкой. В таежные походы он не берет снаряжение для ныряния. Мечтает по быстрым рекам устроить подводный поход.

4 июня 1994 года. Суббота.
   8.02. Вчера вечером на конюшне, где мы стоим в карантине, включили горячую воду. Все, кроме Андрея, помылись. Женя даже постирал тельняшку и рубаху, носки и плавки.
   Коля вчера вечером уехал в Иваново-Вознесенск. Должен приехать во вторник утром.
Он работал в эти дни с АО «Колосс», по заключению договора на рекламу их продукции. Мы с Андреем заключили договор с газетой «Красная звезда» на 4 миллиона 800 тысяч рублей. Причем 611 тысяч рублей они выдали наличными, а на остальную сумму обещали давать рекламу нашей экспедиции.
   За 31 мая вышла газета «Комсомольская правда» с заметкой о Кругосветке. За 30 мая «Вечерняя Москва» и за 31 мая - «Московский комсомолец», за 2 июня «Российская газета». Обещала дать материал «Сельская жизнь».
   Вчера обратился с письмом к коменданту Кремля, чтобы получить разрешение 9 июня выехать на Красную площадь с 9 до 11 часов. Подготовил письмо замминистра обороны России, предстоит отнести в понедельник.
Станислав Покровский снабдил нас Верительной грамотой.
Сегодня прохладное утро. Накрапывает мелкий дождь.
Встал в половине седьмого. Накормил и напоил коней. Они теперь стоят в разных конюшнях. Книга и Хрупкая остались на прежнем месте.

8 июня 1994 года. Среда.
   8.04. В кибитке. Слушаем радио «Юность» под треск дождя. Женя чистит вчерашнюю картошку. Коля списывает адреса банков из книги «Вся Москва».
Вчера в десятом часу вечера вернулся из города Кольчугино. Там 1 июня умер папа Юра – Наташин отец, и вчера его схоронили на городском кладбище. Моего старшего сына Эдика с 6 июня отпустили в отпуск на 15 суток, но он на похороны не приехал. Не ведаю, где он теперь: то ли в Иваново-Вознесенске, то ли здесь где в Москве гуляет с Максимом Бутаковым, который приезжал к нему 6 июня. Галя, Наташина сестра, ездила за Эдиком и не дождалась, пока его отпустят из части. Он служит в Военно-космических войсках.
Андрей ночует у родных.
   Я вчера хотел съездить к сестре, Полине Бормонтовой, в Павловскую Слободу Истринского района, на электричке. Но не поехал. Уже поздно пришел и чувствовал некоторую усталость. Вчера получил две радиостанции «Радист М» на экспедицию от Технического управления МВД. К ним 6 аккумуляторов. Дал расписку, что в Бресте всё возвращу в УВД местное. Вчера получили разрешение на въезд на Васильевский спуск Красной площади. Осталось согласовать это мероприятие с ГАИ , 4-м отделом.
 
9 июня 1994 года. Четверг.
   15.50. Легли в половине второго ночи. Долго не мог заснуть. Ворочался в спальнике. Было жарко. Обдумывал варианты выезда на Красную площадь, главную площадь страны. Переживал, как лошади пройдут по отполированной временем брусчатке. Забылся во сне и вдруг услышал голос Станислава Покровского:
   - Так у вас всё разворуют. Хватит вам спать!
   - А, господин Покровский! – закричал я и стал выбираться из душного спальника и одеваться.
Посмотрел на часы. Было без 10 минут четыре. Угостил Станислава коржиком. Накормил коней. Тетя Фрося расщедрилась, дала  ведро овса и у соседа попросила два ведра и еще мы купили за 5 тысяч шесть ведер. Теперь нам овса хватит.
   В семь часов выехали от карантинного отделения. Кони долго не хотели идти, упрямились, пока, наконец, не вытащили из лужи кибитку и прокатили нас бегом, галопом, по большому кругу ипподрома.
В 8 часов мы уже вошли на Красную площадь со стороны улицы Ильинки. В десятом часу начали собираться корреспонденты газет, журналов, радиотелевидения: «Советский спорт», «Российская газета»,  «Вокруг света», Радио «Юность», «Вести», «Коневодство и спорт», «Сельская жизнь», «Пилигрим».
   Минут в пятнадцать одиннадцатого, когда подъезжали по просьбе Станислава Покровского к Лобному месту, при развороте упала Хрупкая на передние колени и быстро поднялась. Кажется, этот случай засняли корреспонденты телевидения.
   Ровно в одиннадцать, при первых ударах Кремлевских курантов, экспедиция тронулась в путь мимо Храма Василия Блаженного, мимо скелета строящейся сцены, вниз, по Васильевскому спуску, к набережной Москвы-реки и вокруг Кремля. Весь этот путь я проскакал верхом на Красотке, все остальные ехали в кибитке. Станислав Покровский правил лошадьми почти всю дорогу – видимо, ему это дело понравилось. Женя собрал в полиэтиленовый пакет всё, что оставили лошади, иначе нас не хотели отпускать с Красной площади.
В 12.30 подъехали к Триумфальной арке Кутузовского проспекта. С нами в кибитке едет Лебедева Лена с самой Красной площади. Ответственный секретарь редакции журнала «Свет» (бывший журнал «Природа и человек», Москва 123436, ул. Маршала Рыбалко, 8). В 13.10 остановились на обочине дороги у старого заброшенного сада.
   16.55. Лена берет интервью у Жени. Кони, поев овес, уходят всё дальше и дальше от нас. Пасутся. Андрей в кибитке слушает музыку.

10 июня 1994 года. Пятница.
   14.05. Стоим у КПП. Приехали сюда 30 минут назад. Хрупкая до сих пор не отдышится, хотя пробежала совсем немного. Она самая старшая из наших лошадей. Занималась спортом. Перевозила очень тяжелые грузы. Возможно, у нее надорвано сердце, а потому наблюдается одышка. У нее подсажены и легкие. Слизь из ноздрей. А легкие могли подсадить и Андрей с Женей, когда, не имея опыта, проехали три круга без передышки бегом по ипподрому. Я в это время находился внутри кибитки, переодевался, чтобы ехать в Кольчугино на похороны папы Юры, и не мог контролировать ни состояние лошадей, ни количество кругов. А когда вышел на облучок, они уже пробежали три круга. Хрупкая сейчас сухая, но часто-часто сучит боками – признак запаленной лошади.
   С КПП прапорщик позвонил в 59-ю часть, и мы ждем оттуда посыльного за нами.
На ночь вчера расположились в лесу у двух строящихся особняков, прямо на бетонной дорожке. Меня знобило и ломало. Сказывались бессонная ночь и сквозняки в кибитке, когда ехали с Красной площади в сторону Минского шоссе, и потом по самому шоссе.
   Кстати, вчера Хрупкая поскользнулась на брусчатке возле забора Храма Василия Блаженного и упала. Потом поднялась сама, но была мокрой и у нее дрожали колени - видимо, от страха вновь упасть. Брусчатка оказалась не для железных подков. Во время парадов лошадей обували в прорезиненные подковы, а на наших лошадках – обычные, металлические.
   Вечером до 21 часа ждали Колю, но он так и не приехал из фирмы «Колосс». Видимо, заночевал у родных.
   Мое дежурство было с 00.30 до 3.00 часов сегодняшней ночи. Женю поднял в пять минут четвертого. Уже светало. Раздул костер.
Утром в 8 часов разбудил голос Андрея. Он дежурил с 5.30, а потому готовил завтрак. На завтрак каша рисовая с молоком сухим, какао и бутерброд с сыром и сервелатом.
   Солнце. Тенистая прохлада в лесу. С 10 часов до 11.30 давал Лене интервью. Она записала наш разговор на диктофон. Потом стали запрягать коней. Хрупкая!.. У меня болит душа о ней. Запаленная лошадь. Долго ли протянет? Себя виню, что доверил ребятам коней. Ведь тогда, на Центральном Московском ипподроме, они высадили меня у центрального входа, а сами еще поехали делать круги. И у меня уже в электричке появилась тревога: «Запалят Хрупкую!». И эта тревога росла, и теперь не знаю, что делать? Поддастся ли она лечению, и как долго оно продлится? Она резко похудела после стояния в Москве. У нее обозначились ребра – это результат, наверное, не только дефицита сена, но и запалённости.
   14.25. Вот стоим почти час, а бока Хрупкой всё еще судорожно ходят. Господи, помоги!
Солнце, кучевая облачность, с напылением перистых облаков. Должно быть, к смене погоды. Всё еще за нами никто не идет. Женя что-то пишет. Красотка с Косой стоят оседланы, с отпущенными подпругами. Вот подходит парень лет 28-ми с густой черной бородой, с доброй улыбкой на лице.

11 июня 1994 года. Суббота.
   17.40. Солнце, кучевая облачность, дымка. Стоим лагерем на границе деревни Сидоровское. Марево. Женя чинит сбрую. Андрей катает детей верхом на Косе.
Сегодня мое дежурство было с 1.40 до 3.40 ночи. С юга приближалась гроза. Там копились тучи, и сверкало красноватым огнем. Разбудил Колю и лег на его место - на верхнюю полку по правому борту кибитки. На моей полке снизу по правому борту спала Лена Лебедева.
Дождь начался около пяти часов утра.
   Встал в половине восьмого. Так, при дожде, сходили в столовую. Там была на завтрак рисовая каша с мясной подливой, вареное яйцо и стакан чая с белым хлебом.
После завтрака пошли к замполиту 59-й части Виктору Николаевичу. Нам выделили сухих пайков 12 штук и два старых солдатских одеяла. В одиннадцатом часу отправился в поселок Калининец, где расквартирован Конный полк. Захватил с собой рацию. Когда прошел деревню, спустился в ложбинку, и сразу перехватило Колину речь по рации. Словно астматическая одышка появилась в эфире от Колиных слов. Слова стали прерываться.
   Дошел до Колебяк, а там на попутном автобусе доехал до поселка Калининец, где и разыскал Конный полк. Боец с шашкой на КПП позвонил помощнику дежурного по части и доложил обо мне. Прошли до второго КПП. Меня уже ждали на крыльце штаба два офицера и старший прапорщик. Майор и подполковник (как оказалось, начальник штаба), конечно, ничего не слышали о Конной кругосветной экспедиции и были чуточку шокированы, засыпали меня вопросами: на чьи деньги, как с визами, не воете ли с тоски, как жены?..
   Пробовал вызывать Колю по рации, но ничего не получилось. Слишком далеко: 5-6 километров, а она рассчитана на 2-3 километра, вероятно. К тому же рация старая на вид.
Вернулся обратно к кибитке в половине первого. Ходили втроем мыться в баню – я, Женя и Андрей. По пути проводили Лену, корреспондента журнала «Свет», до автобусной остановки. В бане помылись под душем и постирали свои вещи. Я выстирал тельняшку и плавки. Потом в столовой снова пообедали: суп, каша гречневая, салат, компот.
   В 19 часов Женя надумал ехать в Иваново-Вознесенск. Обещал вернуться во вторник утром.
В половине пятого пошел на почту за марками, но почта уже закрылась.
По пути на уличном рынке увидел кроссовки по 15 тысяч рублей, произведенные в Белоруссии. Решил купить. Так что теперь будем щеголять в новых кроссовках.
   19.30. Жарко. На протянутой от кибитки до забора веревке сушится наше белье. Андрей снова катает детей.
   - Без седла неудобно. С седлом хочется, – твердит девочка Варя.
   23.05. Идет дождь с грозой. Начался минут сорок тому назад. Андрей лег спать в 22.30. Коля ушел в гости пить чай к одной местной семье. Хрупкая и Коса привязаны нами у бетонного забора, а Красотка с Книгой стоят рядом с кибиткой, мокнут под дождем. В 22.00 я принес от КПП аккумулятор. Его еще утром, часов в 10, Женя поставил на зарядку. Теперь Андрей подсоединил к нему переносную лампочку, при свете которой я и пишу эти строчки.
   23.10. Вошел Коля.
   - Не спите, господа?
   - Андрей спит.
Коля сразу же перешел на шепот.
   - Куда ты пойдешь, дождик ведь! – говорили ему гостеприимные хозяева.
   - Да вы что! Спать, что ли, я здесь у вас буду? – глаза, и всё лицо Коли, сияют счастьем общения с хорошими, добрыми людьми.
   23.14. Коля раскинул спальник и в одну минуту, завернувшись в него, уснул. Так крепко могут спать только бывалые походники. А Коля именно из них. Он ходил и по тайге, и по горам, и по рекам. Дождь лупит не переставая по крыше кибитки.
Ходили мы с Андреем ужинать к 20.00. На ужин картошка-размазня с подливой из рыбы, чай, хлеб. Вышел из столовой и через полчаса проголодался. Здесь уже поел жареной картошки в пакетиках.
   В столовой ко мне подошел парнишка Ваня из соцгородка и стал говорить, что Эдика (моего старшего сына), здесь обижали. А что и как, не было возможности подробно узнать. Он был в наряде по кухне.
Разговорились «за жизнь» с полным, круглолицым усатым прапорщиком. Он 1954 года рождения. Зовут Андреем. Родом с Южной Украины.
   23.27. Пришел солдат с КПП, до которого 30 шагов, постучался, попросил пилку. Я ему дал. Они делают какую-то доску.
   23.34. Принес пилку солдат. Так быстро. По дождю... Прошли мимо кибитки двое. Залитая водой, блестит тропинка. Кони стоят, мокнут. Дождь не перестает ни на минуту. Рассматриваю карту. Как пойдем дальше? А глаза всё притягиваются к Павловской Слободе. Как там поживают Бормонтовы? Я даже не заехал к ним, чтобы попрощаться перед неизвестной дорогой. А надо бы.
   23.45. Летают и пытаются кусать комары. Дождь не прекращается. Под монотонный его шелест хочется спать. Горит лампочка. Я лежа пишу. Надо вставать, чтобы не заснуть.

Глава 4.
Встреча в кавалерийском полку. Коля задержался в гостях. Взвод кузнецов под командой прапорщика. Бивуак под Шевардино, ночевка на Бородинском поле. Фото на память с Кутузовым. Будем делать подковы из тракторных гусениц

12 июня 1994 года. Воскресенье.
   21.05. Полчаса назад выглянуло солнце. День был дождливым. Ночью гремела гроза. Ярко сверкали молнии, высвечивая темные силуэты лошадей. Только что закончил складывать конверты и подписывать письма.
Прошлой ночью дежурство проходило в следующем порядке: с 22.30 до 2 часов ночи – Петр, с 2 до 4.30– Андрей, с 4.30 до 7 часов – Коля.
   В 7.30 подъем. При дожде сходили в столовую: каша манная, масло, чай. При дожде ходил на КПП ставить аккумулятор на зарядку. Коля под зонтиком и я пошли на встречу с личным составом 59-й части.
   Клуб был почти полностью заполнен молодыми людьми. На КПП № 14 нам сказали, что ребята будут спать на нашей встрече. Ничего подобного! И одно это уже радует. Равнодушных людей не было. Сначала выступил заместитель командира части Виктор Николаевич и представил нас с Колей. Около получаса заняло мое выступление. Четверть часа говорил Коля. Дальше отвечали на вопросы. Всего встреча заняла чуть больше одного часа. Затем разговорились с Игорем Игоревичем. Коля рассказал о своем участии в соревнованиях «Экстремум», уже не первый год проводившихся в Иваново-Вознесенске туристским клубом «Поиск». Игорь поделился с нами своими проблемами.
   При дожде возвращались к кибитке – это минут десять ходьбы - и сразу с Андреем пошли на обед, потому что было уже половина второго дня. На обед в столовой вкусные щи, каша гречневая, салат из зеленого горошка с помидором и свеклой. Когда возвращались из клуба, зашли с Колей в магазин. Купили 3-литровую банку сливового компота за 2300 рублей и 1 килограмм лука по 2600 рублей. После обеда еще попили компоту и соснули часа полтора.
Да, Коля с фирмы «Колосс» привез продукты: супы в пакетах, чай, хрустящий картофель, горох.  Всего около 100 килограммов. И столько же оставил своему родственнику по линии жены Евгению Давидовскому, чтобы тот переправил в Иваново-Вознесенск нашим семьям.

13 июня 1994 года. Понедельник.
   17.05. Сегодня продолжение праздника. Выходной день. Ребята, Коля с Андреем, устроили бесплатное катание для детей верхом на наших лошадках.
Прошлой ночью дежурства: Коля с 23.00 до 2 часов, с 2 до 5 утра – ваш покорный слуга Петр и с 5 до 8 часов – Андрей. Андрей позволил нам поспать до 9.15. Уже во всю ивановскую светило солнце и не летали комары, в ночное время прыткие и злые как овчарки.
   После завтрака (галеты с колбасой и томатным соком и сливовым компотом) ходил на почту звонить. Дозвонился до наших соседей в Иваново-Вознесенске Захаренковых, что живут на втором этаже, а наша двухкомнатная квартира на 4-м этаже. Поговорил с Наташей. Говорит, что устала от стирки и уборки, а так всё нормально.
   В магазине «Военторг» купил для себя портупею, а свою старую подарил Коле. Сходил в парикмахерскую, что в гостинице, и там состригли мне бороду. У кибитки побрился вновь купленной бритвой. После обеда еще раз сходил в часть, а потом катал детей верхом по кругу.

14 июня 1994 года. Вторник.
   6.40. Сегодня мое дежурство с 5 до 8 часов. Вчера Коля ушел часов в 10 вечера помыться к своим знакомым. Андрей на ужин приготовил салат с майонезом из редиски, огурцов и укропа. Очень вкусный. Я хотел всё доесть, в надежде, что Коля поест в гостях. А Андрей высказал:
   - А Коле ты не думаешь оставить?
Это мне очень понравилось. Такая забота о товарище! Но вот Коля подвел. Мы распределили дежурство ночное так: Андрей с 23.00 до 2.00, Коля с 2.00 до 5.00, а дальше с 5.00 до 8.00 – Петр. Андрей разбудил меня в 2.20. Хотя я почти не уснул. Коли всё еще не было. Тогда мы решили пойти по адресу, что назвал Коля, когда первый раз пошел в гости. Через несколько минут пришел Андрей, затем Коля.
   - Там такое! Оказывается, они специалисты по аудиторской проверке, бухгалтерские дела и прочее, могли бы и подежурить, – так заявил Коля.
Грешным делом я оборвал его оправдания и сказал, что надо предупреждать. Пусть хоть тройная аудиторская, но предупреждать надо! Коля ответил, что ночь, и чего же ночью спорить, но салат, оставленный Андреем, доел.
   С пяти часов (а проснулся без пяти минут пять и стал одеваться) на дежурстве. Отвязал всех четырех кобыл и стерег их, пока они не начали бегать. А Книга, та припустилась в галоп по полю и потеряла вторую подкову.
7.06. Солнце. Лошади кроме Красотки все на привязи. Ребята спят. Кучевые и перистые облака. Обильная роса. Прохладно.

15 июня 1994 года. Среда.
   15.15. Стоим у КПП кавалерийского полка в/ч 55605. Командир полковник Герасименко Александр Васильевич. Главный по коневодству подполковник Трофименко Василий Васильевич. Взвод кузнецов возглавляет старший прапорщик Орлов Олег, кузнецы ефрейтор Паршин Павел Валерьевич и рядовой Лапшин Вячеслав Александрович.
   Вчера прибыли сюда в 12 часов дня. Но командир запретил въезд наших лошадей на территорию полка, а потому мы стали лагерем у КПП, на небольшой площадке. Паша и Слава около шести часов вечера пришли, чтобы определить фронт работ по перековке лошадей. И сегодня до обеда перековали одну лошадь, Книгу, на все четыре ноги.
Вчера, когда я искал командира, он оказался на небольшой трибуне, где телевизионщики снимали гарцующих на лошадях кавалеристов. Меня он встретил холодным вопросом:
   - Зачем прибыли?
И если бы не женщина с телевидения, Ирина Тимофеевна Еловик, нам бы не стали помогать даже ковать лошадей. Так случилось, что мы сами не смеем браться за это ответственное дело. И доверяем его только специалистам. А в округе нет таких специалистов, кроме как в кавалерийском полку. Благодаря Ирине Тимофеевне командир пообещал продать для наших лошадей мешок овса, а потом обещал дать его бесплатно. Но до сих пор не выполнил обещания.
   Вчера Коля в половине четвертого дня уехал на строящийся автобусный завод в Подмосковье. Но безрезультатно. Просто оставил письмо с просьбой о помощи или предложение о сотрудничестве, в плане рекламы завода. Возвратился Коля уже после девяти часов вечера.
   Вчера брал косу у кавалеристов и скосил две поляны за дорогой. С Женей принесли для наших коней травы свежей.
Дежурство: Женя с 22.00 до 0.30, Петр с 0.30 до 3.30, Андрей с 3.30 до 5.30 и Коля с 5.30 до 8.00. Подъем в восемь. На завтрак гороховый суп и чай с сахарином (заменитель сахара).

21 июня 1994 года. Вторник.
   17.46. Холодно. Нет-нет, да и покрапает дождь. Стоим у частной конефермы знаменитой еще с 1812 года деревни Шевардино. Сюда прибыли в 14.30 часов в субботу. Уже втроем. Коля от нас откололся в пятницу и на электричке утром уехал в Москву.
   У КПП кавалерийского полка мы простояли до четверга. И лишь около пяти часов после полудня двинулись на тройке лошадей в путь. Коля на Красотке гарцевал позади кибитки. Солдаты – Паршин Павел и Лапшин Слава - подковали наших коней, как могли, у бетонного забора части. Ходили с Женей и Андреем смотреть военно-техническую базу «Мосфильма», где собрана техника времен Великой Отечественной войны, как наша, так и немецкая. Всё в хорошем состоянии. Всё работает и двигается, если надо снимать фильм про войну.
   Косил траву солдатской косой. Дежурили.
В четверг ночевали на старой Смоленской дороге на краю поля, засеянного травой тимофеевкой.
В одном из сел по дороге забрали «закидушку», то есть груз, доставленный сюда на машине заранее: семь мешков овса, продукты, подковы. Получилось около 600 килограммов дополнительного груза.
Хрупкая вновь сильно нервничала, била задом Косу; пришлось укротить ее, замахнувшись хлыстиком.
   Обедали в пятницу на краю дороги, на опушке леса. Подъезжали фермеры – мать и дочь. Оставили 1000 рублей на овес. Дочь - красавица лет 17-ти с восточным разрезом глаз. Обе любят лошадей. Содержат свою лошадь.
Ночевали с пятницы на субботу уже на Бородинском поле под селом Бородино. К кольям, вбитым в землю, привязывали коней.
   В субботу въехали в село Бородино и долго с волнением стояли у памятника фельдмаршалу Кутузову Михаилу Илларионовичу. Фотографировались. Потом долго стояли на площадке музея «Бородино». Подходили девушки. Одна из Австралии, другая из Южной Африки. Андрей с ними общался на английском языке. Он у нас за главного переводчика. Студенты: два парня и две девушки. Одна с Алтая. Ходили в музей по очереди. Купили открыток. В женский монастырь, что недалеко, не стали заезжать. Проехали прямо в Шевардино. Здесь познакомились с Костей и Галиной – замечательными молодыми людьми, хозяевами конефермы. Костя тут же начал оказывать нам помощь. Расчищать копыта у всех коней, а это ни много ни мало 16 копыт, и готовить подковы про запас по два стана на лошадь. За это время подогнал по размерам копыт для каждой лошади индивидуально, а всего 32 подковы. Только вчера вечером закончил свою работу. Теперь осталось наварить квадраты из твердого сплава и прибить подковы.
Андрей уехал в воскресенье вечером в Иваново-Вознесенск, на побывку домой. Из общественной кассы экспедиции выдал ему на дорогу 20 тысяч рублей. Коля взял 26 тысяч. У нас осталось 100 тысяч рублей наличными.
В субботу вечером Женя с Андреем ходили в баню за 3 тысячи рублей и парились. Я не смог, потому что с Костей подгоняли подковы. А в воскресенье ходил мыться. Там была горячая вода, и я постирал тельняшку, носки и трусы. На меня глядя и ребята затеяли стирку. Хозяйке бабе Шуре подарим пачку чая и пачку киселя. Она пожелала, чтобы, когда нас будут показывать по телевизору, мы бы ей передали привет. Вчера ездил в Можайск звонить Станиславу Леонидовичу Покровскому. Но его не оказалось дома. Супруга Галя говорит, что он уезжает на неделю.
Сегодня нашел необычайный камень кварцит с отверстием. Повесил его на суровую нитку, перед этим навощил нитку воском. Перепачкал в воске руки и лист дневника, шариковая ручка не пишет теперь. 

22 июня 1994 года. Среда.
   11.25. Лежу в траве на туристском коврике. Читаю книгу «Совершенствуйте свой бизнес» Д.Е.Н.Диксон. Солнце. Тепло. Слепни. Комары. Кучевые облака. Щебетанье птиц. Ветер колышет метелки травы. Связь с ребятами по рации.
Вчера легли уже во втором часу ночи. Спустя час явился Андрей с ночной электрички. Коли пока нет. Он, как доложил Андрей, был в Иваново-Вознесенске на местном слете туристов. Андрей звонил в штаб экспедиции. Там Настя ему и сказала об этом.
   Сегодня утром встал в 8.45. Накормили вместе с Женей кобыл. Выдали им два ведра овса на четверых. От воды они снова отказались. Женя сейчас распиливает на части тракторные пальцы от гусениц. Потом их будем наваривать на подковы, чтобы подковы служили дольше. На завтрак Андрей привез курицу и сырники с вареньем и холодным чаем. Полчаса назад по рации Андрей пригласил меня пить кофе. Я отказался. Предпочел поработать с дневником.
   В прошлый понедельник, возвращаясь из Можайска на электричке до станции Бородино, заходил в Женский монастырь. В главном Храме шла служба. Было около 11 часов дня. Горели свечи. В Храме было пустынно. Всего 5-6 человек мирских и столько же монашек. Трава на полу и по ковру. Молодые березки в Храме. Ошеломляющий аромат. Сразу вспомнилось, что на Троицу деревню мою родную Старое Высокое Кадомского района Рязанской области наряжали такими же красивыми молодыми березками, вкапывая их у каждого дома. Всё благоухало, тонуло в этом волнующем аромате березовой чарующей листвы, увядающей на солнце. Такое чувство, словно побывал в детстве. Родителей завспоминал. Помянул папу Юру. Поставил свечку за 500 рублей перед иконой Николая Угодника – покровителя моряков и путешественников. Был голоден. Но постеснялся попросить просвирки, которые брали монашки.

Глава 5.
Беспокоимся за Колю. Есть повод для обеда с глинтвейном! Костя и Галя – создатели конефермы. Мы уже в Смоленской области. Здесь начинается Москва-река. Англичанин Паул – велосипедист-одиночка. Вязьма. Неутешительный звонок домой

23 июня 1994 года. Четверг.
   9.10. Ветрено. Прохладно. Кучевые облака. Солнце.
Вчера нарезали с Женей пальцы от тракторных гусениц на шипы для подков. Кормил коней, мыл посуду. Полчасика вздремнул. Дважды ходил за водой на родник в Шевардино. Купил с автолавки хлеб черный и два батона – всего на 1250 рублей. Снимал на наждачном круге заусеницы с шипов, нарезанных Женей и мной. Весь был в белой наждачной пыли. Костя начал приваривать шипы на подковы. И уже для Красотки наготовил два стана. Вот уж действительно мастер на все руки. Дай Бог им счастья с Галиной. Андрей прокатился на сером с яблоками мерине с Костей, по предполагаемому конному маршруту для туристов. Очень ему понравилось. Речки, подъемы, спуски, природа окружающая. Женя с Андреем помогали трактористу Славику укладывать бульдозером бетонные плиты на дорогу возле фермы. Коли всё еще нет. Похоже это на бегство. Был он на туристском слете в Иваново-Вознесенске. Хотя вовсе туда не собирался. Андрею с собой я давал 20 тысяч рублей. Он все деньги израсходовал на дорогу туда и обратно. У Коли с собой 26 тысяч рублей, так что на них не разгуляешься.
Вчера легли спать около полуночи. Всё думали о Коле. Куда он пропал? Где будет нас искать? Перед сном слушали радио. Часов с десяти вечера накатил дождь. Довольно споркий. Помогал Лене и Косте держать кобылу – крылась жеребцом. Напор страсти у жеребца такой силы, что хватает лишь на полминуты всего.
Сегодня просыпался утром в 6 часов и в 7.30, но встал в 8.15. Снились военные. Просил я у них грузовик для заброски овса по нашему маршруту. Коля Шабуров снился.
   9.30. Андрей с Женей хлопочут у костра. Я принес Жене четыре обломка досок от полуразрушенного коровника. Летают ласточки. Лето в разгаре. Перевалило через зенит и теперь день ото дня будет клониться к осени.
   9.40. Садимся за стол в кибитке; на завтрак: каша пшенная с молоком, какао на молоке. Готовил Женя. Каша дымит, горячая. Ветер задувает в кибитку сквозь полог.
   10.10. Позавтракали.
   16.35. После завтрака в 10.30 пошел по грибы. Захватил с собой рацию. Нашел всего один подберезовик. Откопал колгановый корень. Срубил четыре хлыстика: из ореха, дуба, вяза и черемухи.
   На подходе к ферме Андрей по рации сообщил мне о приходе Коли. Вернее он приехал на «УАЗе» с фирмы «Кумир», где-то в половине первого. Привез с собой Аню, свою дочь, и Наташу – молодую женщину, работницу швейного завода № 3.
Сейчас я в кибитке один. Только что прошел сильный дождь. Женя сварил на обед борщ с тушенкой и компот. Поели, собрали продукты, овес и подковы для заброски, и Женя с Андреем увезли все это на «УАЗе» в сторону Смоленска.
   Коля пошел с Аней и Наташей гулять по окрестностям и взял с собой рацию, но ни разу не отозвался на мои позывные.
Вообще в понедельник он и не думал возвращаться, как договаривались, а только в среду выехал из Иваново-Вознесенска. А я так переживал за него.

24 июня 1994 года. Пятница.
   18.00. Холодно. Только что проклюнулось солнце. А так весь день моросил дождь - то тише, то громче. Наконец-то Костя сегодня подковал всех наших кобыл. По такому случаю устроили совместный обед с глинтвейном.
Вчера около девяти часов вечера Коля уехал на «УАЗе» и увез с собой Аню и Наташу. Наташа долго колебалась. Женя уговаривал ее остаться, но в конце она перекладывала сумку то в кибитку, то в машину, и решила ехать назад, домой: «Скучно у вас».
   На улице грязь. В кибитке грязь. Как вчера приехали гости, не разуваясь, наследили, так мы и не мыли.
   На обед картошка в «мундире», майонез, лук зеленый, укроп – всё это Слава принес; а еще чай, хлеб. На завтрак кофе с молоком было.
Женя моет посуду. Гремит котелками. Андрей пошел носить воду в баню. Я еду сейчас за травой. Андрей накосил травы Костиным лошадям. Наседка квохчет с цыплятами. Кричит, надрываясь ворона, летают в кибитке мухи.
   19.41. Солнце. Резкий переход от осени к лету. Шутим: Галина привезла лето. Жена Кости Галина приехала из Москвы. Веселая, жизнерадостная, заражающая всех своей энергией. С ней неразлучно  черный пес – среднеазиатская овчарка с подрубленным хвостом и медвежьей мордой. Привезли траву на пузатой гнедой кобыле, принадлежащей частнику, запряженной в деревенскую телегу.
Собирал траву вилами и вспоминал детство - папу и маму, покосы…
Сейчас нарезали циркулярной пилой дрова и на лошади повезем к бане, куда Андрей уже наносил воду.
   Сверкают лужи. Костя ковал лошадей в камуфляжном комбинезоне и рубашке. Пот бисером выступал не его лбу, висках. Плохо стояли наши кобылы во время ковки. Особенно Красотка вела себя беспокойно. Косте мы подарили морскую тельняшку. Он служил на Северном море, в береговой охране.

25 июня 1994 года. Суббота.
   8.35. Встали ровно в восемь часов. Прохладно. Кучевые облака. Ветер западный. А значит, для нас встречный. Пришла пора отчаливать, «канат отвязывать причальный», как поется в песне. С Женей кормили кобыл овсом.
   Вчера мылись в деревенской бане. Парились. Потом пили чай и ели жареную картошку у Кости в гостях, в их фермерском общежитии. Легли в два часа ночи.
Андрей копошится с завтраком. Женя собирает в дорогу вещи, укладывает и упаковывает багажник с кормы кибитки.
   - Привет, Слав! – кричит Женя подходящему к кибитке Славику в телогрейке. В кибитке на полу сухая подзолистая земля, принесенная нашими сапогами.
Скопилось молока больше трех литров. Здесь на конеферме у них своя корова и телушка. Свободно пасутся на полях, как и кобылы. Попрощались ночью с Костей и Галиной. Они приглашали нас в гости, но адрес московский не дали.
Снилась Наташа, моя единственная на всей планете женщина любимая. Как они там с Илюшей? Что с Эдиком? Полная неизвестность. Хотел съездить к нему, но не вышло. Когда теперь увидимся? До свидания, Шевардино и Бородино!
   13.50. Брызнул с высокой тучки дождь. Андрей колдует над костром.
Минут пятнадцать назад остановились на обед в 200 метрах от т-образного перекрестка, на краю поля с тимофеевкой. Дождь быстро прошел. Сильный западный ветер. Кипы кучевых и кучево-дождевых облаков.
   14.15. Хрупкая легла. Полежала, покаталась на спине раз-другой и встала. Лошади сначала встают на передние ноги, а коровы, говорят, наоборот... Вновь выглянуло жаркое солнце. Я разделся до плавок. Андрей по пояс обнажился. Женя чинит упряжь.
   Хорошие, добрые слова сегодня говорила при расставании тетя Шура, у которой мы первый раз мылись в бане. Часов в 11 мы отъехали от конефермы, попрощавшись с двумя Славами и Леной. Ее сестра Надя, занявшая второе место по Москве в спортивной гимнастике, еще спала. Костя с Галей уехали рано утром в Москву.
Они, конечно, заинтересованы в рекламе на Западе. Им бы продать повыгоднее двух-трех лошадей, чтобы встать на ноги. Но они всё равно молодцы. На пустом месте создали конеферму - и кони у них отличные, сытые, здоровые и высокопородистые.
Их, ухаживающих за лошадьми, осталось всего трое, да Лена четвертая. Но она скоро уедет поступать в институт физкультуры. Всё на Косте лежит. Техника: бульдозер, трактор-шасси и автомобиль «ЗиЛ-130». На ходу только «ЗиЛ». Бульдозер плохо заводится, а шасси не заводится вовсе. Лошадей у них около трех десятков. Около десятка жеребцов, два мерина, 4-5 жеребят.
   14.37. Ветер усилился.
   14.46. Распутал Косу. Сделал 30 отжиманий от травы и 15 приседаний. Сто лет уже не делал зарядку.
   До села Колоцкого 400 метров. Соседнее с селом поле уже окошено сенокосилкой.
Вчера, когда топил баню, слушал соловья.
Ой, до чего же худа у нас Книга! Хотя и много поправилась против того, какой мы брали ее с Гаврилово-Посадского государственного племенного конезавода. Сегодня они с Косой в основном тащили кибитку, а Хрупкая просто шла. Потому вспотели, взмокли обе, особенно Коса… Андрей отошел от костра, любуется голубовато-фиолетовым колокольчиком. Большая часть неба очистилась от облаков, проглядываются перистые облака.
   Сегодня у моей сестры Тани день рождения. А завтра День памяти папы, отца нашего Федора Георгиевича Плонина. 14 лет как нет его в живых. Царствие ему Небесное.
   15.15. Раздал с Андреем корм лошадям – овес.

26 июня 1994 года. Воскресенье.
   14.03. Пасмурно. Холодно. С неба иногда срываются капли дождя. Сегодня дежурство ночью было таким: Андрей с 23.15 до 2.00; Петр с 2.00 до 4.30; Женя с 4.30 до 7.00.
   Ночевали в Смоленской области. Вчера в 21.00 пересекли границу областную. По проселку, изрытому колеями, ушли в поля, где сеяные травы, и там на краю рощи заночевали. Андрей вчера хотел вести Красотку в поводу, она у него вырвалась и напилась из лужи, хотя до этого была потной. И я заругался на Андрея и сел в седло, и еще раз довел Красотку до пота, проскакав галопом.
Ужинали без воды. Хлеб с салом. Вчера около 8 часов вечера проезжали исток реки Москвы. Канава из болотца, ржавая вода, полузатопленные слеги ведут к тропе, а тропа уходит в лес. Чайки.
   Сегодня встали в 7.00. Женя приготовил кашу пшенную на молоке, жидкую, и яичницу из сухого яичного порошка.
   22.25. Пятнадцать минут назад встали на ночлег - справа в 40 метрах от дороги на краю большого поля. Сегодня около восьми вечера нам встретился одиночный велосипедист – англичанин Паул Станир. Сфотографировались. Он подарил нам белорусских денег, «зайчиков», а мы ему кусок сала, полбатона и тельняшку морскую.
   После обеда управлял тройкой Женя и довольно успешно. Встретился сложный участок с гудроном и сухим асфальтом. Я ехал с обеда на Красотке верхом. Андрей с Женей на облучке. Солнце за тучу садилось. Небо светло серое. Комары. Роса на траве.

27 июня 1994 года. Понедельник.
   6.00. Полчаса назад появилось солнце. Мое дежурство сегодня началось в 4.30. Андрей тронул меня за плечо, и я словно не спал.
Сейчас на небе перистые облака и радужное полукольцо на расстоянии двух указательных пальцев от солнца слева. Обильная роса и обильные комары. С самого начала дежурства воюю с кобылами. То одна запутается, то другая. Хрупкую отвязал. Она спустя короткое время пустилась в бега, в сторону дороги и деревни. По ту сторону автотрассы – деревня. Сейчас слышен шум трактора и голоса. Пел жаворонок. Проносятся с шумом машины по трассе за стеной зелени: дубы, вязы, ольха, ива, березы, черемухи.
Красотка легла на траву, покаталась и снова встала. Над костром два закопченных котелка: каша гречневая и чай со смородиновыми ветками, ветками малины и колганового корня.
   6.51. Сделал короткую десятиминутную зарядку в плавках, босиком пробежался по холодной росе. Кашу я сдобрил салом свиным, и получилось пересолено.
Через 8 минут будить Женю и Андрея. Солнце и радужная оболочка с двух сторон, но часть закрыта деревьями. Накормил овсом кобыл.
   7.45. Позавтракали. Женя ремонтом дужки ведра занялся. Андрей намотал портянки, обул сапоги и сидит, посвистывает. Запрягаем, и в путь.
   21.45. По крыше кибитки стучит дождь. Мы стоим на стадионе города Вязьмы. Женя с Андреем пошли в душ, одновременно планируют постираться. Кобылы пасутся у железной ограды стадиона. Только что их покормили овсом с пшеничными отрубями.
Сегодня тронулись в путь в 8.15 и только в половине первого вошли в Вязьму. Сразу же завернули к мелькомбинату. Директор разрешил отпустить на нужды экспедиции два мешка отрубей. Женщины из бухгалтерии и планового отдела оформили пять мешков. На мельнице Ира работает, наша землячка из города Родники. В девятилетнем возрасте увезли ее родители сюда. Так здесь и живет. Да еще и брата переманила в этом году.
   Еще нас накормили бесплатно в столовой комбината: суп рыбный, макароны с котлетой, каша пшенная, какао и пончик. А так как я сегодня дежурный по кухне, то ребята и шутят:
   - Вот как ты сегодня обед сготовил: из трех блюд, да еще с десертом!
Ровно в пять часов прибыли к главе районной администрации. Он загорелый, небольшого роста, лет 47-ми. Посоветовал нам обратиться за спонсорской помощью в банк «Татьяна». Лошадей кормили, не выпрягая, овсом у мелькомбината. А пока они стояли у нас возле здания администрации, подковами взрыхлили асфальт от нетерпения. Рвутся в дорогу. Люди подходили и восхищались конями. Кто-то опускал деньги в ящичек, прикрепленный к кибитке, на котором Андрей написал красиво: «Лошадям на овес».
   По вопросу ночевки у нас было два варианта: уйти ночевать за город или остаться в городе. Кто-то подсказал нам про стадион. Я сходил, договорился с директором стадиона, - и вот мы здесь.
   Я позвонил сегодня около шести вечера в штаб экспедиции, в Иваново-Вознесенск. Сообщил Валентине (это знакомая семьи Давидовских, имеющая в квартире телефон и согласившаяся отвечать на наши звонки и приглашать наших жен для разговора с нами по ее телефону) наши координаты. Звонил Наташе своей. У нее нервный срыв. Просто не знает, что делать. Нет денег. Прогоняют в отпуск, а отпускные деньги не дают. Даже в Кольчугино, к нашим родным и к родной маме, не на что уехать.
   - Приезжай домой! Бросай «Кругосветку»! Будем  работать вместе! – вот ее слова.
   С Илюшей обменялись двумя словами. Вот какое счастье.
Посоветовался с ребятами. У нас в кассе экспедиции осталось всего 60 тысяч рублей. Хочу половину этих денег выслать Наташе. Кинулся на почту, а она уже закрыта: до 18 часов работает. Завтра утром постараюсь выслать телеграфом деньги.
   22.10. Снова пошел дождь. Ребята еще не пришли. Кобылы пасутся невдалеке. Не знают, куда себя деть. Около одиннадцати ночи пришел Женя, помолодевший.
Андрей еще ходил в плавках, не спеша одевался, когда я пришел в сауну. В прихожей столик, на столике самовар. Дальше бассейн, а потом замечательная сауна с камнями.
   Постирался, попарился, вымылся до часа ночи. Ночь оказалась теплой, летней по-настоящему. Кобылы толпились вокруг кибитки. Немного подежурил и лег спать около двух часов. Ребята уже лежали в спальниках.

Глава 6.
Управляющий банком – священник, принимает коммуниста из Москвы… Атаман Культепкин. Директор ГОК к лошадям равнодушен. Истомины из Латвии: третья встреча. Кобылы сбежали. Адская ночевка в пойме Днепра

28 июня 1994 года. Вторник.
   День простоял почти без солнца. Ветер гнал по небу кучевые облака.
   20.10.«Угловой, угловой! Давай! Давай, Серега!» – кричат на трибуне за стенами кибитки  пьяные голоса. Только что перекусили спонсорской колбасой, которую принес Женя с мясокомбината. Запивали лимонадом и пивом, что принес я из магазина. Пиво «Жигулевское» производства Вяземского пищекомбината по цене 539 рублей за поллитра, лимонад «Дюшес» 224 рубля за бутылку.
   Сегодня встали в 7 часов, ночью не дежурили. Только слушали, как топтались, скрежеща подковами по асфальту, наши лошади. А Книга запуталась вязкой за дышло и так стояла… Был в коммерческом банке «Татьяна». Оставил там письмо с проектом о сотрудничестве.
   Оказывается, управляющий - он же настоятель Храма в станице Вяземской. Вчера к ним приехал Лукьянов Анатолий Иванович из Москвы, политик, коммунист. Сегодня он занят весь день, кроме того у него с 10 часов служба в Храме.
   Поговорил с атаманом станицы «Вяземской» Александром Ивановичем Культепкиным. 
У них проблемы. Нет денег и негде пасти лошадей. У конюшни обрезали вплотную землю. Лошадей у них 17 голов. Они убыточны, а потому или сокращать, или продавать конюшню заставляет жизнь. Был в филиалах компании «АСКО» и банка «Титан», тоже оставил там письма с просьбой о помощи экспедиции. После обеда ездил на горно-обогатительный комбинат. Но директора не дождался. Завтра к 8 часам надо снова ехать туда.
Звонил утром Наташе. Отослал ей немного денег. Утром ясно, тепло, солнце, а с 9 часов пасмурно и прохладно.

29 июня 1994 года. Среда. Деревня Черная.
   20.45. Солнце. Кучевые облака. Сильный северо-западный ветер. Мы стоим у конефермы деревни Черной. Андрей подвязывает переднюю откидную стенку кибитки, что закрывает облучок на ночь, во время стоянки. Таким образом, у кибитки образуется третье помещение, так называемая прихожая. Женя хлопочет по ужину. Нарезал крупными кусками колбасы. Приготовил яичный порошок, будет жарить яичницу с колбасой.
Кобылы стоят в леваде, отмахиваются от мошек. Траву, накошенную мной и Андреем, они не стали есть. Сюда мы приехали в 19.30. А в 15.20 выехали из Вязьмы. Женя хорошо поработал со спонсорами. Обеспечил нас колбасой, маслом, сгущенкой, печеньем, макаронами и хлопчатобумажными костюмами.
Я сходил на ГОК (горно-обогатительный комбинат), и неудачно. Генеральный директор сказал:
- А почему я вам должен помогать? Я к лошадкам не испытываю никаких чувств.
На графитовом заводе не оказалось директора: «Болен!».
В банке директор, якобы, не смотрел наше письмо – так занят!
   22.30. Подтянули подковы у Книги и Косы мы с Андреем сами. Поужинали и покормили Сережу, работника конефермы. На десерт компот с печеньем.
Ветер поутих. На небе дымка. Солнце зашло. Комары.

30июня-1 июля 1994 года. Четверг-пятница.
   0.00. Навалилась на грудь тоска. Тяжело. Без родных, без близких мне людей - без Наташи, Эдика, Илюши, без Лохиных, без Кожина Саши…
Горит над спящей долиной Днепра одинокая, как я, звезда. Горит в ночи, потрескивая, мой одинокий костер. Неровным светом освещает белые страницы дневника. Пасутся кони поблизости, махая хвостами и гривами. Кричит на лугах дергач. Вот, наконец, не надолго притихла автомобильная трасса Минского шоссе. И слышно стало, как полощется пламя костра. Покаталась по траве Книга, тем самым встревожила меня.
   Коротко о прошедшем, канувшем в небытие дне.
Ночевали на Коробовской конеферме. Встал в 6.30, ибо сегодня был дежурным по кухне. Кстати, позавчера встретили семью Истоминых из города Шауляя Латвийской республики. Они подарили нам 50 тысяч рублей. Это уже не первая встреча. Еще на первом этапе мы дважды встречали этих добрых людей - с Колей Шабуровым, на просторах Восточной России. В свою очередь мы подарили им две пачки печенья и ксерокопии наших фотографий, на которых мы с ними запечатлены.
   Первым делом напоил и накормил коней, дал им сена - вернее, скошенной накануне травы, - овса, отрубей. Кони стояли в денниках. Сварил суп из колбасы с вермишелью и луком. Чай заварил цветами колганового корня.
   Познакомился с Андреем. Ему 35 лет. Разведен. Работает конюхом. Получает 50-60 тысяч рублей в месяц. Он подарил нам косу номер семь. И эту косу вечером нам обменял на готовую косу, насаженную на окосье, Иван. Он живет в двухэтажном доме на Днепре. Работает дорожником.
   Выехали с конефермы мы в десять часов утра. Зашли в магазин за хлебом. Купили два батона по 259 рублей и 0,5 кг лука по 2 тысячи рублей за килограмм. Уже на трассе, километрах в двух от деревни Черной, догнали нас верхом две девушки и парень из Коробова. В «Гостевой книге» они оставили свой адрес. Проводили нас некоторое время и расстались, долго махая руками и оглядываясь.
Устраивали перекус на дороге во время поения коней. Бутерброды, колбаса, сливочное масло. В половине третьего дня приехали на базу дорожного участка деревни Истомино, где нас дожидается «заброска». Саша, Геннадий, Иван, Игорь дали нам косу. С помощью паяльной лампы и таганка сварил я суп с колбасой. Добавил туда сушеный лук, сушеную морковь и три картофелины и более килограмма вареной колбасы. Заварил чай. Николай Иванович, дорожный мастер, приехал к 17-ти часам.
   В шесть вечера мы от них уехали и уже в 19.10 пересекали реку Днепр, пробежав за час девять километров.
Вечером в половине восьмого пошли с Андреем купаться на Днепр. Испытал миг счастья, переплыв Днепр. Вспомнился Бунин Иван Алексеевич. Мой любимый писатель. Его поэтические строки о Днепре из рассказа «Казацким ходом».

   «…Я, таким образом, был вполне предоставлен самому себе и мог спокойно  наслаждаться красотой Днепра.
По зорям от широкого лона реки, от ее неоглядных берегов и синеющих далей веяло такой здоровой свежестью, такой ароматной влагою – крепким запахом дубовой зелени, что, казалось, с каждым вздохом впитываешь в себя молодость и бодрость.
   Плавно отдавалась медленному течению наша барка, а навстречу ей двигалась многоводная ширь Днепра, проходили зеленые рощи островов, там и сям тяжело плыли огромные плоты, а на них хлопотали за работой люди, раздавались бойкие крики, говор и песни. И, щурясь от яркого и бодрого блеска утреннего солнца, я не сводил глаз с этой величавой реки, извивающейся больше чем на две тысячи верст по древним местам русского царства. Вид наших гребцов, голубоглазых, покорных и ласковых белорусов, в лаптях и длинных, грязных рубахах, напоминал мне бедную родину Днепра – болота Смоленской губернии. Там таинственно зарождается он маленькою речкою и бежит среди дремучего Полесья, где до сих пор еще бродят кабаны и дикие козы, а бобры строят на лесных затонах свои хижины; там растет он, сливаясь с таинственными притоками в глуши и синеватом сумраке сосновых дебрей, и уже величавым и полноводным появляется в этой мирной и веселой Украйне, благословенной стране земледелия и сельской жизни».

   На той стороне ладонь в ладонь приласкал листы водяной лилии или кувшинок. Вдыхал их аромат полной грудью. Там на другом берегу с двумя удочками сидел мужчина лет 30-ти. Саша с того берега. Разведен, имеет четверых детей. Самой младшей полтора годика, живет с ним у его мамы. При нас он на свои удочки таскал маленьких окуньков и складывал в полиэтиленовый пакет, наполненный речной водой… Помогли косить траву Ивану. Решили завтра сделать заброску в Ярцево – это 50 километров отсюда.
   Да, на конеферме в Коробове (бывший «Учхоз» Тимирязевской сельхозакадемии) около 70 голов коров, автопоилки, горячая вода. Работает всего десять человек.
   01.05. Осталось полчаса, и мое дежурство и ночная вахта заканчиваются. Буду будить Женю, а Женя через два часа двадцать минут разбудит Андрея. Общий подъем в 6.00. В пять часов кормим кобыл. В семь должны запрягать. Сегодня день был ясным и жарким. К вечеру появились перистые облака – предвестники смены погоды. Сейчас со стороны запада натаскивает тучи.
   01.10. Сильно хочется спать!

2 июля 1994 года. Суббота.
   4.45. Уже светло. Поднимается ветер. Но ночные разбойники, комары, не унимаются. Прямо напротив меня последняя четвертушка месяца. Кобылы – все, кроме Красотки, - на привязи. Привязаны к разлапистым старым яблоням, так как мы стоим в саду, который простирается на 70 га вокруг.
Вчера ночью только сдал Жене дежурство, вахту, не успел задремать, воюя с комарами, как Женя будит нас:
   - Мужики, кобылы сбежали, не могу найти!
С Андреем вскочили по тревоге и все трое бросились на поиски исчезнувших лошадей. Метнулись туда-сюда. Их след простыл. Спускаясь с трассы, возле моста, я чуть не сломал ногу: со всего размаха в темноте наткнулся берцовой костью правой ноги на бетонный столб, полулежащий в густой скользкой от росы траве...
   Спустя час Андрей обнаружил кобыл почти в километре от кибитки, на поле с овсом, и привел их. А Женя продолжал поиски. Я выстрелил из сигнальной ракетницы красной ракетой. Но Женя не видел и не слышал. Потом спустя полчаса сам пришел. Говорит, что напал на следы лошадей. Он был с фонариком.
   Тучи комаров и мошек превратили ночевку в пойме Днепра в сущий ад. Женя ушел в половине седьмого утра на остановку автобуса, чтобы сделать очередную «заброску» овса на автомобиле дорожной службы. А мы с Андреем (он дежурный повар), убравшись у костра, начали запрягать. Какое мучение! Кобылы не стоят ни мгновения. Не успел я пристегнуть вожжи, как они рванули вперед. Едва остановил их. Андрей еще не оседлал Красотку.
   В 7.15 выехали на трассу; заморосил дождь и продолжался почти до 9 часов. Кобылы первые десять километров прошли за один час. Правда, Хрупкая долго шумно дышала. Так мы вдвоем с Андреем проехали до обеда 32 километра. В 14 часов остановились на обед. Перед этим Женя подъезжал к нам на «Жигулях» с корреспондентами частной телевизионной компании и местной Ярцевской газеты.
   Снимали наших коней и брали интервью. Женя вновь уехал с ними в Ярцево, чтобы поработать со спонсорами. Но в 16.10 он возвратился, что называется, не «солоно хлебавши», то есть без результата. Доехал до нас на попутной машине. После обеда тройкой коней управлял Женя. И мы с ним, меняясь местами, вздремнули на ходу по часу. А Андрей трясся на Красотке.
   После часу дня тучи разогнало и стало жарко. В обед я загорал. На завтрак Андрей сготовил яичницу, вчерашние сырники с чаем. На обед вермишель отварил и нажарил колбасы; чай. Женя обед не застал, а потому отобедал всухомятку. Вечером проходили город Ярцев, но кроме лесных насаждений почти ничего не видели с дороги. Город расположен левее трассы. В мотель «Оазис», куда днем через Женю пригласил нас директор Евгений Александрович, прибыли уже в одиннадцатом часу вечера. Нас хорошо приняли. Накормили ужином: суп грибной, картошка с сосисками, три красных помидора, чай.
   На автостоянке, где нам выделили площадку для ночевки, множество иностранных большегрузных автомобилей стояло. Познакомились с Радием. Он говорит по-немецки. Пожертвовал на нужды экспедиции 40 марок немецких.
   5.26. Мое дежурство подходит к концу. Иду будить Женю. Пока дежурил, накосил много травы. Теперь у нас, слава Богу, своя коса. Ее только осталось хорошо точить, но пока нет бруска, точил напильником. Комары зверствуют. Поют какие-то птахи. Холодно. Шумит трасса.
   21.20. Нас с Андреем разбудил Женя около девяти часов дня. Сейчас идет дождь. Все собрались под крышей кибитки. Все – это Женя, Андрей и я. Коля только завтра хочет выехать к нам. Сегодня с утра позавтракали с кухни мотеля «Оазис»: куры, картошка жареная, кофе. Часов в 11 запрягли тройку и выехали на площадку мотеля, где сразу собралась толпа водителей. Фотографировались.
   Потом подъехал Владимир Иванович, соучредитель Евгения Александровича. Перегнали коней в тень березы перед мотелем. Жене пришла идея покормить коней со стола. Андрей сделал фото. Разговаривал с Евгением и Володей. Вроде бы они заинтересованы в рекламе и только 10 миллионов рублей для них дорого. А им нужна реклама на шинах колес нашей кибитки. В 17 часов съездил в магазин «Продукты», чтобы предложить им наши услуги по рекламе. Но директора не было.
Ливневый дождь застал меня на остановке автобусной. Упал щит рекламный, сорванный ветром туда, откуда я пересел за секунду до падения. Автобусы №№ 2 и № 10, идут в ту сторону.
   21.37. Косил кобылам мокрую траву. Дождь то прекратится, то вновь пойдет. Холодно. Пасмурно. Хочется спать.

Глава 7.
Оксана – бармен-хореограф. Конеферма в Крупках, на плодоовощном заводе. Отовариваемся на белорусские «зайчики». В Минск, за визами в Европу

3 июля 1994 года. Воскресенье. Мотель «Оазис».
   6.37. Вчера легли в первом часу. Женя нес ночное дежурство. Меня ровно в пять утра разбудил Андрей. Мое дежурство. Прохладно. На небе кучево-дождевые облака. Косил всё утро. Водил к водопою Хрупкую и Косу. Они отказались пить. Вот уж воистину: коня можно подвести к воде, но заставить его пить уже не в наших силах. Сейчас иду их кормить овсом с отрубями. Затем на кухню с котелками. Сегодня будет решаться вопрос размещения рекламы мотеля «Оазис».
   7.45. Сходил на кухню. Гарнира нет. Дали три порции курицы и кофе растворимый три литра горячий с сахаром. Сквозь дымку облаков – солнце. Ребята спят, и пусть. Какой смысл их будить в 7.30, если завтрак так и так холодный?
Кибитка стоит среди старых яблонь, усыпанных мелкими плодами. Поблескивают против солнца стебли скошенной травы, листья на качающихся от ветра яблонях.
Лошади съели овес и теперь дремлют.
   Я сижу на облучке, на правом кресле, и слушаю шум трассы, шелест травы, громкие крики ворон, ласковое щебетание ласточек. Здесь их много летает. Сад большой, 70 гектаров. Встретил несколько минут назад Оксану – барменшу. Ее смена заканчивается в 8 часов утра. Она выглядит простуженной. Принес для нее сбор малины и смородины – заварку для чая. Сказал, что это ей поможет. А сейчас хочу раздеться до плавок и побегать по саду. Давно не ходил по росе босиком.
   10.56. Становится жарко. Небо расчерчено перистыми облаками. Ребята в кибитке заполняют дневники. Кобылы жуют травку. Оказывается, Оксана – хореограф. Имеет незаконченное высшее образование по культуре. Работала где-то директором. Но известно, что работникам культуры у нас почти не платят. Вот она и пошла работать в бар мотеля, за хорошую зарплату.
   Ждем Владимира Ивановича Павлюченко, чтобы решить вопрос с рекламой. Если его не будет, через полчаса запрягаем и едем к мотелю, где вчера стояли.
Сегодня снова западный ветер. Сколько ни идем на запад, наблюдаем или западный, или северо-западный ветра. Нам еще заезжать за «заброской» в деревню Мошковичи. А время бежит, уже 11.18. Стоим пока впустую.
Прошли мужики – работники мотеля.
   - Вы, наверно, тут надолго обосновались? Всю траву мою подъели.
В руках у одного из них вилы, у другого - грабли… Вчера звонил Лохиным. Разговаривал с Алиной. У Лохиных отелилась корова. Вечером звонил Наташе через Захаренковых. Наташа думает остаться на работе до 15 июля. В понедельник, завтра, Наташа работает утро, во вторник - вечер.
   В голове, как у Тургенева в одном из стихотворений: «А в голове всё звенит и звенит…». Вот уже с января звон в моих ушах не проходит ни на минуту. Я уже привык к нему, сжился с ним, но иногда в душу закрадывается тревога.
Красотка гуляет не привязанная, остальные лошади стоят на привязи и дремлют. Пора запрягать и выезжать к трассе, к людям.
   20.07. Только что подъехал на тракторе «Т-40», государственный номер «0885СХ», Олег Бондарь. Солнце. Кучевая облачность.

22 июля 1994 года. Пятница.
   5.25. Ясно. На горизонте тучи. Сегодня мое дежурство началось в 3.50. Последние дни вставали в 3.30 и в 4.00. Хроническое недосыпание.
   5.28. Просыпается дорога на Минск. С шумом по ней проносятся машины. Мы остановились на ночь в 300 метрах слева от дороги, на границе луга и леса. Роса выпала только под утро. Вчера, когда ложились в 23.30, росы не было. Прямо против кибитки в 300-400 метрах на пригорке стоит деревня. Виден дом с двумя белыми окнами, обращенными на луг. Коней я накормил овсом и отвязал. Они теперь свободно пасутся на лугу, держась кучкой.
Над затухающим костром висят три закопченных до черноты котелка: чай со смородиной, рисовая каша на сухом молоке и вода для мытья посуды.
   Ребята пока спят. Общий подъем в 6.00. Женя уехал в Иваново в среду вечером из белорусского города Крупки. Там мы ночевали на хуторе Архимович. Стояли сутки. Были в гостях на плодоовощном заводе, где директор господин Залесский Валентин Александрович организовал хорошую конеферму и занимается орловскими рысаками. Мечтает из них готовить пары и квадриги, вернее - четверики.
   5.53. Иду привязывать Косу к кибитке и будить Колю с Андреем. Позавтракаем и в путь. До Минска осталось около 40 километров. Вчера с Колей были на экскурсии по заводу «БелАЗ». Видели и даже катались на самосвалах грузоподъемностью в 180 тонн. Фантастические ощущения! Были на конезаводе «Заречье», где нас снабдили овсом. Директор Зеленкович Леонид Фердинандович молод, красив, высок ростом. На конюшне Довнар Владимир Константинович и бригадир Владимир Федорович Асипович. У них 120 голов, 5 жеребцов, 31 конематка, 5 рабочих лошадок.

27 июля 1994 года. Среда. Ратомка.
   14.00. Сегодня праздник, День независимости Беларуси. Печет солнце, как и все последние дни, нещадно и немилосердно. Всё живое вянет под таким жестким светом. Даже в тенистом лесу, что у меня за спиной, сохнут травы и кусты. Я лежу на коврике и охраняю кобыл. Они пасутся в недостроенном складе со сферической крышей.
   Полчаса назад с Женей сели верхом - он на Книгу, а я на Косу - и решили прогулять их таким образом по ближайшей сосновой роще. Но Женя дважды свалился с Книги, и второй раз неудачно: ушиб ногу и живот и расцарапал до крови локоть левой руки. Катание пришлось прекратить. Загнали кобыл в склад, а Женя пошел залечивать царапины и ушибы.
   14.10. Вот Книга легла и несколько раз перекувыркнулась. Теперь Коса сделала то же самое. А Красотка щиплет траву с деловым видом. Вот услышала голос сирены «Скорой помощи» со стороны Минского моря, подняла умную голову, прислушалась.
   В Ратомку мы приехали в субботу поздно вечером, часов в 9 или 10. Поговорили с главным зоотехником госконезавода имени Доватора, Болиславом. Но он ничем не помог. Говорит, что на заводе наших кобыл ставить нельзя, посоветовал обратиться в конноспортивную детско-юношескую школу олимпийского резерва. Пожилой сторож подсказал поставить коней в леваду, метрах в 150 от конюшни. Но мы сначала подъехали к леваде, а потом решили уйти в лес, потому что в леваде кроме песка ничего не было. А лошадкам нужна трава, но покосить здесь негде. Таким образом, уже ночью при свете луны мы, вернее, я отыскали поляну в лесу, рядом с летней конюшней. На этой поляне мы и ночевали и провели дневку, отмечая попутно два праздника: день прохождения Минска и день моего рожденья.
Андрей приготовил великолепное блюдо – пюре картошки с сухим молоком и овощно-грибную подливу, а также испек торт с кремом из сливочного масла и сгущенного молока.
   В понедельник 25 июля ходил к директору госплемзавода имени Доватора  и попросил через письмо 200 кг. овса. Директор дал добро и в этот же день после съемок на телевидении мы с Колей Давидовским получили этот овес со склада.
   Вчера весь день с Колей провели в городе Минске. Сначала зашли на радио. Были на записи. Затем зашли на Главпочтамт, затем в редакцию газеты «Вечерний Минск», потом в магазин, где продаются карты. Купили фотопленки «Свема» 11 штук по цене 18 тысяч белорусских «зайчиков» за каждую пленку. Свежей рыбы – три штучки плотвы за 20 тысяч, два батона по 1800 «зайчиков» каждый, два помидора и один килограмм яблок по 16 тысяч. Звонил Марине. Она оказалась дома, собиралась снова уезжать в деревню и обещала нам позвонить в четверг.
   Сегодня ночью в первом часу нас разбудили. Оказалось, что к нам соизволил явиться сам президент Ассоциации коневодства Беларуси Мороз Александр Иванович. Проговорили почти до двух часов ночи.

28 июля 1994 года. Четверг. Ратомка.
   9.00. Ясно. Становится жарко. Кричат, курлычут в кронах сосен вороны или грачи. Фыркают кобылы. Десять минут назад мы выпустили их из летних денников в недостроенный склад, и сейчас они щиплют выжженную на солнце траву, помахивают хвостами.
   Сегодня Андрей уезжает в 15.30 поездом в Иваново-Вознесенск из Минска. Мы с Колей отправляем с ним книги про «БелАЗ», подаренные нам на заводе, и календарь за 1993 год на белорусском языке.
   В 10.30 на электричке едем из Ратомки с Андреем до города Минска. Там я хочу обратиться в Российское генконсульство с просьбой помочь получить визы. У нас пока нет виз ни в одну европейскую страну, в том числе и в Польшу. Сегодня по первой программе радио с 16 до 18 часов и по второй программе с 18 по 19 часов будут передавать интервью с Колей Давидовским и со мною. Коля вчера и сегодня занят тем, что переписывает номера телефонов предприятий города Минска.

Я счастлив, что могу читать тебе стихи,
Трепать коням распущенные гривы
И не стесняться всякой чепухи,
И не бояться зарослей крапивы…
И, может быть, не надо говорить
О том, чего еще не существует…
Я счастлив, что могу себя творить –
Ведь только это нас еще волнует.

Глава 8.
Нашлась подкова – к несчастью… Мне разрешили прокатился на мотоцикле; последствия печальны. Божественный кумыс, которого всё меньше. Добрый народ – белорусы. Из Козлякевичей видны Барановичи. Брест

8 августа 1994 года. Понедельник.
   13.22. Жарко. Кучевые облака по белесому небу. Два часа назад встали здесь на обед у быстрой, похожей на искусственную, речки.
Женя чинит сбрую. Лошади позавчера порвали постромки. Андрей с Мариной хлопочут над обедом. Я напоил кобыл, задал им овса и теперь заполняю эти страницы.
   Вчера около шести часов вечера на входе в деревню нас догнал мотоциклист; он нашел нашу подкову, которую потеряла Книга. С этого всё и началось в этот злополучный вечер. Ехать дальше без подковы – значит рисковать. Книга может заломить рог копыта. На конюшню бригадир Антон, нашедший подкову, не пригласил нас. Лишь объяснил, что у самого Дзержинска, слева, есть конюшня. Мы решили свернуть за деревней вправо - и по проселочной дороге мимо трансляционной вышки, увешанной антеннами, вышли к опушке леса, к которой прижималось поле клевера и ячменя. Причем клевер уже был скошен и убран. Только кое-где торчали копны, но их увезли на наших глазах.
   14.32. Пообедали. Лежим у остывающего, чуть дымящегося костра на ковриках, и Женя увлеченно рассказывает про реку Казыр, порог Базыбай. «Много порогов на Казыре, и забросили их на Тафаларию, и зима прижимала, а ворона-студент потерял ремнабор, а у них сапоги развалились. А по ту сторону Саян была страна Тува. Граница проходила рядом. Нет и нет. Их ищут, а они никак. Осень. Начало зимы. Снег пупенит и пупенит. Фильм начинается. Нашли тетрадь, а трассу так и не построили, построили в обход…»
   Ветер сегодня западный, довольно сильный. Расплывчатые кучево-дождевые облака. Лошадки жмутся к воде, но не смеют спуститься, «больно берег крут».
   15.30. Все, кроме Андрея, задремали. И вдруг - голос Андрея:
   - Женя, лошади на дорогу выходят!
Меня словно на пружинах подбросило с коврика, рванул к дороге. Они стояли возле мостового ограждения и обнюхивали асфальт. Женя тем временем тоже подошел, и мы вдвоем направились к реке по узкому спуску возле самого моста. Искупались Коса и Книга. Красотка в этот раз не рискнула купаться, хотя обычно она лезет первой в воду. Теперь лошади пасутся на берегу, густо поросшем колючками и кустарником.
   15.35. Итак, про вчерашний вечер.
Заложили в тени деревьев костер. Я начал чистить картошку. Марина-переводчица, студентка филологического факультета Минского государственного университета, решила тоже поучаствовать в экспедиции и отправилась в соседнюю деревню за молоком, где мы  поили лошадок. Женя с Андреем готовились ковать Книгу.
Марина пришла в 20 часов, нагруженная 3-литровой банкой молока, банкой компота, луком, огурцами – всё это бесплатно дали бабушки, с которыми мы общались у колодца.
   Я косил отаву клевера, когда приехал на своем мотоцикле «Иж-Планета» бригадир Антон. Он всё стоял возле ребят, помогал подтягивать подковы у Косы и Книги. Я всё еще косил, когда Марина пригласила всех ужинать. Перед ужином умылись колодезной водой из ведра. Ужинали в глубоких сумерках. Пюре картошки на молоке, салат из огурцов и лука, запивали молоком. Антон от ужина отказался, сидел на коврике, пил чай со зверобоем. Поужинав, встали, прошли к кибитке и разговаривали с Антоном о том о сем – словом, за жизнь.
   И тут меня дернуло попросить прокатиться на его «стальном коне». Антон разрешил, только предупредил, что у него один цилиндр плохо работает, чтобы я сильно не газовал. Мы подошли к мотоциклу. Антон показал, где включаются фары, и помог завести мотор. Я проехал с большим удовольствием по прямому, словно стрела, проселку вдоль леса и развернулся. Когда я подъезжал к ребятам, вышла Марина и попросилась прокатиться. Я не смог ей отказать, и дважды мы проследовали вдоль кибитки. И вот, когда возвращались, я увидел, что на дороге пасутся наши лошади. Переключился на первую передачу и стал объезжать лошадок со стороны поля, так что они оказались между нами и лесом. Вдруг совершенно неожиданно для меня лошади бросились в сторону чистого поля на свет фары мотоцикла. А Книга неслась прямо на мотоцикл. Каких-то двадцати сантиметров не хватило разминуться с Книгой. Наши курсы пересеклись. Коленом левой задней ноги она врезалась в фару на бегу, повалив мотоцикл на бок. Марина не успела отдернуть правую ногу, мотоцикл завалился влево - и горячей выхлопной трубой ей обожгло внутреннюю часть бедра в трех местах. Она едва сдерживала себя, чтобы не закричать от боли. Я поначалу бросился к ней, потом догонять Книгу, и снова к Марине. Ее всю трясло от испуга.
И я не уследил, когда она по возвращении к кибитке намочила холодной водой полотенце и приложила к болячкам. У нас было пенообразующее средство от ожогов, пентанол, и им забрызгали обожженную ногу.
   Всю ночь Марина провела лежа на коврике у костра, обнажив больную ногу. Я решил дежурить возле нее и смотреть за конями. Ребята ругали меня, что я сел на мотоцикл. Антон философски всех успокаивал:
   - Кобыле ничего не случилось, фару мне сделают, а вот дивчину жалко, пострадала.
Мне тоже до слез было жаль эту самоотверженную девушку, которую успел полюбить за ее чистую душу, характер, белорусскую мову и красоту.
   - Я наказана, – твердила она. - Это меня Бог наказал.
   - Помилуй, за что? – спросил я ее.
   - Да хотя бы за то, что я не послушалась родителей, и еще есть за что, – загадочно произнесла Марина.

12 августа 1994 года. Пятница.
   18.15. Солнце. Кучевые и перистые облака. Я сижу на мешке с овсом и загораю в плавках. Чирикают воробьи на конюшне. Звенит надоедливый рой мух. Ветер едва шевелит траву, колышет воду в стоящем рядом ведре, играет тентом с кормы кибитки. Мы стоим возле мощного конезавода совхоза-комбината «Мир» Барановичского района Брестской области.
   Слева от меня Дом животноводов и цех по изготовлению кумыса. Там в чане уже бродит свежее кобылье молоко, которое завтра разольют в бутылки. Производство этого божественного напитка, к сожалению, здесь почти умерло. Едва теплится. Вместо 150-ти дойных конематок сейчас всего десять доятся. В прежние годы в сутки разливали до 1000 бутылок кумыса. Кумыс очень вкусный и полезный. Нас сегодня угощали холодным вчерашним напитком.
   В хозяйство «Мир» мы приехали вчера около восьми вечера. Свернули с дороги влево, мимо пруда с островом посередке, проехали живописной, утопающей в зелени улице села, у памятника 1936 года свернули влево и оказались, проехав мимо кладбища и пересекая еще одну асфальтированную дорогу, на ферме, где как раз доили коров. Рядом небольшая конюшня, где стоят рабочие лошади. Бригадир Федор дозвонился до главврача, определил наших лошадок в бывший кормовой цех, угостил молоком. На ужин Андрей приготовил вермишель с тушенкой и перец свежий и молоко.
   Тушенкой нас снабдили в Барановичах на мясокомбинате. Вкуснее этой тушенки ничего не ели никогда в жизни. А пищевой комбинат в городе Барановичи подарил нам солянку в поллитровых банках, 24 штуки (свекла, огурцы соленые) и перец свежий положили в придачу. Такие добрые люди в Белоруссии. Дай Бог им здоровья!
   Вчера сочинил Марине стихи, что она прошла с нами, и сегодня утром отправил по почте. Вчера же звонил Лохиным, но ничего не было слышно, только понял, что Наташа с Илюшей в Сафонове, и что она оформляет бумаги по наследству после смерти папы Юры. Разговаривал с племянником Сашей Лохиным. Соскучился по своим родным безмерно!
   Ночевал вместе с лошадьми в продуваемом насквозь помещении, где лишь крыша и две стены да заполненный опилками пол. Спал на старой колченогой телеге. Встал в пять утра и, поскольку я дежурный, напоил и накормил кобыл. Сготовил на завтрак свежую картошку, только что принесенную Ириной – дояркой, с которой Женя вчера долго разговаривал. Картошку приготовил с тушенкой, и салат из капусты открыли банку, а еще попили свежего молока. После завтрака я отправился к директору Александру Николаевичу в контору.
   Поговорили об их хозяйстве. При расставании подарил он мне книгу и два батона колбасы, которую они выпускают сами.
Возвращаясь к кибитке, не удержался - искупался в пруду. Вода уже холодная. Без двадцати минут десять возвратился к ребятам. Коля у нас в Иваново-Вознесенске с прошлого воскресенья. Часов в десять подъехал директор соседнего совхоза. Привез для экспедиции два мешка овса и банку двухлитровую меда. Потом женщина-доярка послала свою дочь на велосипеде за яблоками. Привезла целую сумку сладких крупных яблок.
Совершенно незнакомые люди подходили, жали нам руки и желали счастливого пути и возвращения домой.

13 августа 1994 года. Суббота.
   9.27. Еще стоим в Козлякевичах на кумысной конеферме. Только что нас угостили в кумысном цеху свежим кумысом. Антонина Антоновна всё рассказывала и рассказывала о своем горе - как в январе похоронила мать, а в июне дочку Лену 22 лет: под поезд затащило воздушной волной и остался ребенок трехмесячный и муж-студент. Такое вот горе. И какая Лена была и умная, и работящая. На дискотеки ни разу не ходила.
   У нас задержка. Женя подшивает ремни к шорке. Сегодня хмурый прохладный день. Ржут лошади на конюшне. Цокают по асфальту и глубоко дышат Коса с Книгой. Привязана к столбу Красотка. Мухи летают. Ветер гуляет. Далеко в поле гудит трактор. Свистит одинокая птица похожая на скворца. Отсюда, как в тумане, видны силуэты города Барановичи - трубы и жилые кварталы.

21 августа 1994 года. Воскресенье. Город Брест.
   19.19. Сижу на облучке и слушаю магнитофон: «Звонко цокает кованый конь…».
Миша Низовец привез этот магнитофон. Ему подарила его фирма «Лёс». Стоим на «Спецавтобазе». Сюда приехали 18 августа в 19.30, а в город Брест вошли в 17.27.
   «Дождь пахнет мокрой собакой…»
И действительно начался дождь. Мелкий, нудный, осенний. Хотя сегодня было тепло.
Миша встал в шесть часов, а мы около семи. Сегодня устроили постирочный день. С утра затеяли стирку в душе «Спецавтобазы».
   Звонил Лохиным. Поговорил с Наташей. Она собирается к Саше Кожину на чай. И сейчас, должно быть, уже в Стенках, ведь у них на час вперед время.
Миша запрягал сегодня Хрупкую в легкую коляску. Выезжал за ворота гаража. Я собрал чашку ежевики и красной черемухи.
   19.27. Щенок овчарки серой окраски нюхает что-то на асфальте. Дождь прекратился. Андрей щиплет гитарные струны, сидя на новой тележке. На душе тоскливо.
19.47. Поставил на магнитофоне Арика Круппа: «Сто дорог»:
«Я еще не стар, я же не устал Северу быть другом…».
   Теперь поясню, каким образом в нашей экспедиции появился белорус - Миша Низовец. Проходя город Барань, мы познакомились с бригадиром-коневодом - местным депутатом Михаилом Низовец. Пригласили его, как специалиста участвовать в нашей экспедиции. Он дал согласие. Но сначала обещал подлечить Хрупкую, и догнать нашу экспедицию на польской границе в городе Брест. Но он решил взять с собой небольшую кибитку на колёсах от мотоцикла. Таким образом, начиная с Польши, у нас стало на кибитку больше. А  экспедиция стала международной.

Глава 9.
До Польши рукой подать. Пешком через границу, туда и обратно – и  снова туда. От Кукуруки до Варшавы. Пан таксист чуть не сдал в полицию. Богатый Адам и бедный Юзеф. «Не делайте из коня культа!»

31 августа 1994 года.
   17.45. За городом Брестом. В четырех километрах от польской границы остановились 45 минут назад на краю поля. Сегодня день рожденья Наташи моей. Звонил, поздравил ее, и телеграмму она мою получила. Только голос грустный у нее. Я и сам страшно соскучился… Кучевые облака. Голубеет небо. С польской стороны матово подсвечивает солнце. Прохладный ветер ласково гладит мою кожу. Я в одних плавках.
Ушли со «Спецавтобазы» в 10.45. В 12.40 дня были у Брестского телевидения, а в 16.20 покинули город Брест. Коля ушел на Таможню. Женя приготовил на обед суп на бензиновой горелке «Шмель». Андрей занимался набивкой эмблемы белорусской фирмы «Лёс» на тент кибитки.

1 сентября 1994 года. Четверг.
   22.45 по Варшавскому времени, а по Минскому на час позднее. Около часа назад пришел пешком из польского города Terespol. По дороге догнал меня пан на велосипеде. Лет 55-ти, железнодорожник, подвыпивший. Угостил меня газированной водой.
   Вчера мы в 23 часа вступили на польскую землю (но еще не вышли за пределы России, той России о которой еще помнят многие поляки и которой служили верой и правдой их деды и прадеды). И вот задержались уже на сутки из-за отсутствия ветеринарного разрешения на проезд коней по Польше.
   В 3.30 утра я выехал с таможни Кукуруки в сторону Варшавы на попутном грузовике «Мерседес Бенц», доехал до Minska и там пересел в автобус. И уже в 11.15 был в Варшаве. На такси доехал до нужной улицы. Таксист по счетчику заломил огромную сумму - 760 тысяч злотых. Я выгреб доллары, где то около десяти, и всю наличность в российских рублях. Но всё равно было катастрофически мало. Он грозился отвезти в полицию, но потом передумал и высадил меня на улице. Нужную справку я получил от Департамента ветеринарии, отослал письма домой и в Minsk на Центральный железнодорожный вокзал пришел пешком. Оказалось совсем близко. Билет 116 тысяч злотых. Еще перекусил.
   22.55. Покапал дождь. Коля дежурил с вечера. Полчаса назад он пошел спать. А мне надо еще чуть больше часа отдежурить. Лошади стоят по ту сторону металлического ограждения привязаны. Мы пока еще всё на границе в местечке Кукуруки.

2 сентября 1994 года. Пятница.
   6.30. Пасмурно. Ночью был дождь. Темные, кое-где блескучие пятна по асфальту. Полчаса назад разбудила наша вахта. Сейчас Андрей подтягивает подковы, Женя готовится к запряжке, Коля чистит кобыл, Миша занимается завтраком.
Ходил к ветеринарному врачу. Он еще спал на диване.
   - Лошади? То назад, назад! Разрешение маешь? Тогда через час.
   10.21.Ровно в 9.33 утра покинули территорию таможни и вышли за второй пограничный пункт. Солдат с автоматом Калашникова в будке оставил автограф в нашей «Гостевой книге».
   Сейчас свернули на Losice и следуем по тихой узкой асфальтированной дороге, обсаженной крупными пышными деревьями: ольха, тополь, осина, клен, ясень, груша, липа.
Случилось что-то с маленькой тележкой. Возле нее собрались все кроме меня и занимаются ремонтом.
   10.30. Только что передали по рации, что заканчивают ремонтные работы. Вот уже слышно, как цокают по асфальту копыта Хрупкой. Догоняют.

3 сентября 1994 года. Суббота.
   7.35. Время варшавское.
Стоим в деревне Granoe у хозяина Юрека, который ходит в красном полукомбинезоне и клетчатой рубашке. Вчера пришли к нему около 9 часов вечера. Встретил он нас у Janaj Podljsci и пригласил в гости. Уже по темноте пришли: напротив клуба у него старенький домик, но хозяйство справное. Корова, две лошади, жеребенок, утки, куры.
   Вечером сидели за столом во дворе обширном. Кони были привязаны у забора за слеги. Корыто железное против колодца с насосом. Художник приезжал с Podljsci и обещал пригласить корреспондента.
На ужин – чай, салат наш из квашеной капусты и свеклы, колбаса трех сортов, молоко, сало наше. Ночевал я в сенном сарае, огромном, словно колхозный ток, на свежем пахучем сене. Встал без четверти шесть. Напоил, накормил кобыл и минут двадцать седьмого поднял ребят.
   19.53. Остались ночевать у Юрека. Быстро темнеет. Небо за тучами. Тепло. День был очень теплым. Были днем с художником на конезаводе в Janaj Podljsci. Обедали у художника. Местное телевидение снимало нашу кибитку. Запрягали коней и километра два-три проехали.
   Коля, когда ездил в Иваново-Вознесенск домой, говорит, что потратил 220 тысяч рублей и 100 долларов привез спонсорских денег.

4 сентября 1994 года. Воскресенье.
   5.20. Идет гроза с дождем. Молнии освещают небо, кибитку, по скатам которой барабанит дождь.
   14.25. В семь часов отъехали от Granoe и теперь, проехав крупное село с костелом, – отдыхаем. Я сегодня дежурный. На обед сготовил суп с тушенкой, картошкой и вермишелью и отвар шиповника вместо чая. Женю прихватило перед обедом животом. Он ничего не ел, только пил. Его стошнило.
Ребята все спят, кто где. Хочется и мне спать. Глаза слипаются. Вчера легли поздно, около часу ночи, а утром встали в 5 часов. После грозы похолодало, а теперь снова тепло.
   19.50. Час назад стали у хозяина на ночлег.

5 сентября 1994 года. Понедельник.
   5.58. Час назад проснулся в сумерках утра. Миша уже поил коней. Вместе насыпали овес. Хозяин уже встал. Сейчас почистили с Колей лошадей. Женя готовит манную кашу. Андрей с Мишей куют Книгу.
   11.00. Встали в смешанном лесу. Дуб, осина, ель, сосна. Собираем грибы. Утром после завтрака хозяин показал свое хозяйство: два трактора - 30 лошадиных сил и 40 лошадиных сил, комбайн зерноуборочный и комбайн картофелеуборочный, две сеялки, картофелесортировка, крупорушка, около 20-ти свиней, 4 коровы и более 20 га земли. Новенькая машина Volkswagen. Двухэтажный дом, отделан замечательно. Наверху паркетные полы. Имя хорошее у хозяина – Адам. У них двое детей. Мальчик семи лет и девочка трех лет. Отец Адама живет рядом в старом доме. 6 комнат и две ванны. Примерно 200 квадратных метров жилой площади на два этажа приходится. Строил он его два с половиной года.

6 сентября 1994 года. Вторник.
   7.03. Проснулся в 4.50 перед самым подъемом. Стал одеваться, тут Коля заходит в потемках кибитки:
   - Лагерь – подъем!
Этой ночью стояли у бедного хозяина Юзефа. Он вчера в обед долго уговаривал, чтобы мы остановились у него на ночлег. Вчера я поругался с Мишей. Он стал приставать, что я плохо почистил Книгу – перечистить, мол. Ну, я и «спустил на него собаку». Ведь так можно чистить до бесконечности, а я так старался, когда чистил кобылу. А он нашел пылинку на ноге и, играя роль старшины, дает команду:
   «Перечистить!».
Говорю, что впредь я буду только проверять чистку, а ты чисть их как тебе захочется. Можешь их вылизать. Но не надо культа из коня делать. Андрей поддержал Мишу:
   - Ведь ты же по утрам умываешься!
Чтобы убедить их, я тут же подошел к Косе, которую чистил Миша, и нашел на ее ногах пыльные очаги и показал, приказав Мише, чтобы перечистил.
   - Где еще? Где еще? – запричитал Миша. Коля молчал.
Он затаил на меня обиду за то, что я ругался, что он, поехав в Иваново-Вознесенск последний раз, израсходовал 220 тысяч рублей общественных экспедиционных денег. Тогда как Женя с Андреем ездили туда, тратя около 50 тысяч рублей…
   Вчера вечером, а вернее после обеда, Миша с Андреем перековывали Косу, - а сегодня утром одна подкова, задняя правая, уже отвалилась во время запряжки.
   7.15. Сейчас ребята, Андрей с Мишей, возятся с Косой. Миша сегодня сам чистил лошадей, а перед этим Женя чистил их и Андрей. Таким образом, кони почищены дважды, но времени ушло на это лишний час.

8 сентября 1994 года. Четверг. Konik Stary.
   12.51. К обеду воздух прогрелся, и стало тепло, как летом.
   14.05. К этому часу мы уже напоили и накормили коней, пообедали сами: суп с мясом, картошка с вермишелью и компот из яблок и терновника.
За обедом я читал лекцию о потере времени при чистке лошадей. Миша со мной спорил. Андрей его поддерживал. С приходом Миши в экспедицию наша команда разделилась на два лагеря. Миша, Андрей, Коля на одной стороне. Женя и я - на другой. Миша хороший практик, но в походы, даже элементарные, не хаживал – отсюда, я считаю, и все беды.
   17.15. Чуть больше часа, как стоим перед открытыми воротами Центрального клуба Армии Польши «Легия». Нет шефа – полковника. Побывали на экскурсии в магазине, где для лошади есть всё, чего душа пожелает.
   Ждем звонка полковнику. Тепло. Подъезжают поляки на шикарных машинах, чтобы их дети покатались в седлах на кониках. На всякий случай я договорился с хозяевами двух ближайших домов о возможности попасти наших кобыл на зеленых лужайках.
   Кони наши дремлют. Собаки позади кибитки подняли суматошный лай. На мне сапоги, и жарко ногам. В комбинезоне тоже жарко, хотя он надет на майку желтую «спортовую». Андрей пошел с сержантом звонить, а ребята сидят на люке канализационного колодца и разговаривают о том, о сём: что в Германии, а как во Франции?..

Глава 10.
В германском и французском посольствах нас послали… в Москву. Попасть в Герма-нию будет непросто. Братья-славяне угостили пивом и украли фотоаппарат. Лодзь, он же Луджь. Гостеприимный пан Станислав

10 сентября 1994 года. Суббота. Stara Milosna <LEGIA>. WKKW.
   15.00. Солнце, кучевые облака. На солнце сидеть в одних шортах – жарко. Но стоит только набежать облачку, как становится прохладно и даже холодно. Мухи. Мы только что пообедали. Сегодня дежурный Коля, и на обед у нас было: суп с картошкой, вермишелью и фасолью и тушенкой, компот из свежих яблок с белым хлебом и маслом.
   Вчера с Колей ездили в Варшаву, чтобы согласовать с полицией проезд по городу. Дежурный в полиции помог отыскать номера телефонов и позвонить на телевидение. А согласовывать проезд по городу послал он нас в службу коммуникаций города. Там нам сказали, что можно ехать, не нарушая правил, а официальное разрешение будет возможно только в понедельник. И вчера все службы работали только до 16 часов, а потому мы и туда опоздали.
   В Варшаву мы шли пешком до станции Wesotа, а там электричкой. Билет стоит 12 тысяч злотых. Коля угостил меня мороженым с разными наполнителями. Тоже 12 тысяч стоит. Вина и водки, наливки и ликеры - от 40 тысяч до 1 миллиона и больше. От обилия и блеска товаров разбегаются глаза. Но мне больше всего понравились часы и ножи.
Рядом с остановкой гуляют четыре медведя за рвом на искусственной горе.
Завтра утром наметили идти через Варшаву в Центральный клуб Армии «LEGIA».

13 сентября 1994 года. Вторник.Warszawa CWKS “LEGIA”, ul. Kosielska, 4a
   18.20. Серое небо и такая же серость на душе. Сегодня был в посольствах Германии и Франции. В обоих отказали в оформлении виз, сказали: «Поезжайте в Москву!».
   Завтра с Колей хочу сходить в Посольство Российской Федерации, попросить помощь в оформлении виз. В Иваново-Вознесенске мы обращались за визами в генконсульства всех десяти стран, которые собираемся пройти на лошадях. То же германское консульство ответило нам, что с визами проблем не будет, если мы подтвердим, что у нас есть деньги в банке из расчета 80 дойчмарок в день на человека. Так как у нас таких денег не было и вообще денег не было, то и подтвердить мы не могли, а потому и пошли в сторону границы без виз, думая прорваться через нее кавалерийским наскоком, по-чапаевски. Но уже теперь ясно, что попасть в Германию будет не так просто.
   Сегодня я дежурный. На завтрак кофе, макароны быстрого приготовления по ложке и бутер-броды. На обед молочный суп и чай с бутербродами. За три батона – 26 тысяч злотых.
Сижу на перевернутом ведре и смотрю за кобылами. Они пасутся на лужайке, окруженной пышными каштанами, ясенями, кленами и тополями, перед летними денниками, где они стоят.
   18.30. Пришли Миша с Андреем. Ходили в душ. Миша успел помыться, а Андрей постирать майку - и горячая вода закончилась.
Тепло. Сегодня ночью спал, как всегда, во вкладыше только, и было даже жарко.
Вчера дал телеграмму губернатору Иваново-Вознесенской губернии господину Лаптеву Адольфу Федоровичу латинскими буквами. Обошлась эта телеграмма в 173 тысячи злотых. Вчера же познакомился с американцем Ричардом Карловичем. Хорошо говорит по-польски, по-немецки, по-французски, по-английски и знает китайский. Обещал подумать над моим предложением поехать с нами.

18 сентября 1994 года. Воскресенье.
   8.26. «Эх, запил, закурил, загулял парень молодой, молодой!..» - кричит вчерашняя запись на магнитофоне. Солнце. Стоим в Podkowe Lesna. Уже собираемся в путь. Вчера приехали около шести вечера сюда в Stadninu. На повороте  к Podkowe заехали в Hurtownu, и там польские ребята молодые угостили нас пивом. Они же украли фотоаппарат Андрея, который висел на облучке. Мы уже отъехали, когда обнаружили пропажу. Коля, Миша, Андрей побежали обратно к перекрестку, но с них потребовали миллион злотых за возвращение фотоаппарата. И тогда Андрей стал искать фотоаппарат поблизости и обнаружил его за вывеской с надписью «Hurtowna». Вот такие они, братья-славяне.
   21.04. По-осеннему ярко светит луна. Костер потух, и только головешки еще рдеют в ночи. Я дежурный сегодня, а потому с вечера на ночной вахте: по 1 часу 45 минут отдежурить надо каждому.
   21.17. Ребята затихли. Спят. Сегодня на ужин пюре из свежей картошки и молоко, которое принес пан хозяин участка, на котором остановились.

Канет время, отшумят метели,
Запоют зеленые ветра…
Под Варшавой, где мы пили, ели, -
Родинка от нашего костра.

19 сентября 1994 года. Понедельник. Marianska Puszca.
   10.30. Кони запряжены. Миша пристегивает вожжи, и трогаемся. Ночевали на поле у пана. Веселый, полный, круглолицый мужчина. Угостил нас шоколадом, сахаром, помидорами, молоком, яблоками и смородиновым сиропом. С утра наваривали подковы у пана-туриста и яхтсмена. Миша с Андреем перековали Красотку. Ночевали здесь. А остановились вчера в 18.30, и как раз мимо проезжал на велосипеде пан. Так и познакомились с хозяином ночевки.
   Подъем в 5.30 был. Коля приготовил на завтрак рисовую кашу на молоке. Вокруг поля акации, липы, березы.
   14.50. Остановились на обед за городом. Кучевые облака, солнце, тепло. Женя пошел с фотоаппаратом осматривать сад, который удивил его тем, что яблони низко растут к земле; ветви, облепленные крупными красными яблоками, и по два метра ствол от ствола.
   21.18. Ужинаем. Коля дежурный. Салат из помидоров с растительным маслом, хреном и перцем, суп-кондер с тушенкой, белый хлеб. Кобыл напоили.

20 сентября 1994 года. Вторник.
   12.55. Дождь. Стоим на обочине. Кони на приватной лужайке. Женя готовит обед и разговаривает с паном. Андрей пасет лошадей. Я только что закончил ремонт уздечки. На обед салат из помидоров, суп.
   - До около святу. Лодзь, Зелена-Гора, Берлин.., - кому-то объясняет Женя.
   14.15. Уже на трассе. Вышли в путь пять минут назад. Управились за два часа десять минут. Дождь прекратился, туман, прохладно. Ольховый крупный лес справа. Слева двухэтажные приватные дома.

21 сентября 1994 года. Среда. LODZ.
   7.40. Пасмурно. Идет дождь. Стоим на охраняемой стоянке пана Станислава – коммерсанта. Вчера в 15.20 въехали в город Лодзь. Поляки называют его Луджь. Коля часов в 11 уехал на автобусе в этот город. А мы, пока стояли на обеде с 12 до 14.10, познакомились с уважаемым паном Станиславом. И вот он навстречу нам выехал, только мы с обеда вышли, взял меня на борт, чтобы показать дорогу к его стоянке. Ехали мимо костела. Потом у спиртзавода свернули вправо, и невдалеке от высотных зданий – его площадка с тремя маленькими магазинчиками.
   Отвез он меня назад к нашим лошадкам и забрал Андрея, чтобы тот показал, как готовить блюда русской кухни. Мне пришлось вместо Андрея садиться на Красотку, - и так проехал по городу Луджь верхом, показывая Мише дорогу. Миша на Хрупкой ехал за мной, а за ним уже Женя на паре лошадей в кибитке.
   Вечером после чая и душа пан Станислав угостил нас шашлыками и колбаской с муштаром (горчицей) и кетчупом. Ребята выпили по чуть-чуть водочки.
Потом с паном Сбышеком на его машине поехали искать Колю. Сначала посетили одну стайну (конюшню), потом другую, на которой нашли Колю. LUDOWY KLUB JEZDZIECKI REKREACYJNO SPORTOWY “STAJNIA POD DZWONKAMI” LODZ, ul. Ustronna 38. tel. 46/44/39.

22 сентября 1994 года. Четверг.
   Только что прошли Konstantinov. Останавливались за водой. Утром в городе Луджь у пана Станислава подъем в 6.00 утра. Ребят разбудил около 7 часов. Напоил, накормил коней. Ездили на экскурсию вчетвером на завод Станислава по производству бюргеров - окорочков в вакуумной упаковке, готовых к употреблению. 
   11.20. Вышли от пана Станислава в дождь. Местное телевидение провожало нас. Коля поговорил с пани, и вижу - несет несколько пар носков. Оказывается, ребята пошли попросить воды на фабрику по производству колготок. А там им подарили носки.
   Пан Станислав угостил нас утром жареными курами. Звонил в Иваново-Вознесенск Людмиле Николаевне и господину Грейсу Валерию Викторовичу.

Глава 11.
Вечер в «Гарлеме». Пара подков за 400 тысяч злотых. «Военный конфликт» закончился мирно. Нам дают визы в Германию. Шуточки с карабином. Переправа возле Slawa

2 октября 1994 года. Воскресенье. Zielona Gora.  Конно-спортовый клуб LUMEL.
   8.55. Эту ночь спал в гостинице HOTELE. Вчера мы были приглашены на вечер в Клуб джаза «Гарлем», где продавалось пиво Гиннеса. Вчерашний день прошел так.
Подъем в 6.15. Я спал на скрутках соломы, поставленных на попа. Сходил до лесу. Мы стояли на ранчо пана Маевского, под крышей огромного склада. Накормил сеном лошадей. Познакомился с Василием из Ровенской области. Приехал с ваучером подзаработать. Ему пан Маевский платит по 100 тысяч злотых в день.
Разбудил ребят в семь часов и начал готовить завтрак. Чай вскипятил кипятильником. Накрошил салат из вчерашней вареной картошки, помидор очень крупных и сладких, лука репчатого и масла растительного без вкуса и запаха.
Уже в десятом часу дня запрягли Книгу и Косу. Андрей верхом на Красотке. Поехали в город на радио. Wojtek сопровождал нас на машине жены Marten – польском «фиате». С 11 до 12 часов запись на диктофон во дворике радио-редакции. Затем отправились снова в клуб Джонкова, проехав по городу мимо Главпочтамта. Пока ехали, начался дождь. С нами подсели в кибитку дети Wojteka – Pawel и Kosja семи и четырех с половиной лет.
   Потом Wojtek догнал нас на «Форде». Эта машина была у него в Германии с другим водителем. Martena была на своей машине. Войтек угостил нас курицей на обед. Позже переехали с ранчо в сам клуб Люмел (LUMEL). Войтек снял номер в Отеле (Hotel) для нас. Еще пан Войтек подарил нам шикарную «Гостевую книгу».
В шесть часов вечера пошли в бассейн. В душе перед тем как купаться в бассейне помылись с мылом и шампунем. Купались почти до семи вечера. Ждали Войтека, одевались, готовились к посещению джаз-клуба. Войтек приехал за нами с другом на своем «Форде». С ним мы поехали в «Гарлем». Директор клуба пан ZBIGNIEW TCHORZEWSKI представил нас публике и устроил небольшой аукцион с подковами наших коней. Продали две подковы по 200 тысяч злотых и эти деньги потратили в этот же вечер на пиво. Играл джазовый оркестр, пиво лилось рекой. Очень здорово танцевали пары, и всё было бы хорошо, если бы у Войтека в этот вечер не украли магнитофон и радиоприемник, выбив форточку у машины. Узнав о краже, мы сразу засобирались обратно к коням. В половине второго ночи Войтек привез нас к кибиткам. Коля с Женей поехали ночевать к Войтеку, а мы попили чаю и разошлись спать. Миша с Андреем  в кибитке, а я здесь остался, в номере гостиницы, что весьма-весьма редко бывает. Обычно я ночую в кибитке. В клубе я не пил пиво, и мне купили пельмени с картошкой и луком, но очень вкусные.
   9.23. Пришел Миша с термосом и набором гематогена, что нам подарили в Белоруссии. От номера до кибитки метров сто. Перелили горячий чай из чайника в термос. А в чайнике я поставил кипятить воду под бульон. Андрей жарит грибы, что мы набрали позавчера дорогой на краю леса.
   Неделю назад воскресным вечером мы подошли к Kozminu. А до этого в субботу проходили город Kalisz. И только прошли его, как у Хрупкой «захлюпала» задняя подкова. Пришлось останавливаться на лужайке рядом с глухим забором. Оказалось, за забором находилась воинская часть. Я пошел звонить пану Станиславу в Луджь. Справа от дороги, когда мы ехали из города Kalisz, располагается кладбище и бюро коммунальных услуг, а попросту магазин, где продаются гробы и прочее. Вот я туда и обратился с просьбой позвонить до Луджи. Пан милостиво согласился и набрал названный мной номер. Мы условились по телефону с паном Станиславом, что будем ждать его в воскресенье утром на том самом месте, где сейчас стоим. Но когда я возвратился к ребятам, от них уходили группа военных – офицер и несколько солдат с автоматами Калашникова наперевес…
   10.03. Только что позавтракал. Миша с Андреем всё еще пьют чай. На завтрак было: грибы жаренные, бульон из мясных кубиков и чай с гематогеном. Сливочное масло еще килограммов десять осталось. Везем с самого Бреста.
   …Итак, солдаты заявили, что если через полчаса мы отсюда не уедем, то они вызовут полицию. В это время мы как раз собрались обедать, да к тому же ребята еще ковали Хрупкую. Я пошел поговорить с офицером на КПП, но это не помогло. Он повторил, но только вежливо, свое требование: «Здесь польская армия и стоять нельзя».
   Мы решили, что пообедаем и уедем. А я останусь ждать корреспондента и пана Станислава.
Успели мы пообедать. На обед свиные ножки от фирмы любезного пана Станислава, компот из придорожных яблок, хлеб с маслом. После обеда стали кормить лошадей овсом, и тут приехала машина с полицией. Потребовала у нас паспорта. Посмотрели и сказали, чтобы мы уезжали. Мы и так собирались уже уезжать.
   Я проводил ребят, переоделся в джинсы и спрыгнул с кибитки. А они покатили дальше. Миша и Коля на маленькой кибитке, запряженной Хрупкой, Женя на большой кибитке, запряженной парой лошадей - Книгой и Косой. Андрей верхом на Красотке.
Было около четырех часов дня. Я просидел до половины седьмого вечера, но корреспонденты не приехали, хотя пан Станислав при мне звонил в редакцию. Передо мной стояла проблема с ночевкой. Далеко отсюда не было смысла уходить. Отойдя метров сто от советской воинской части - остались ещё плакаты на русском языке, занятой Войском польским, я свернул в лес. Сначала хотел в глухих кустах на земле разложить спальник, а потом передумал. Пошел искать лучшее место. В кустах натолкнулся на обглоданные кости какого-то зверя - то ли зайца, то ли собачки. Мои поиски увенчались успехом. На опушке леса возвышалась скирда старой прошлогодней соломы, спрессованной в катки. Забрался повыше, разложил спальный мешок и на узкой полочке скирды заночевал. Всю ночь береза, стоящая рядом, скреблась о бок скирды. О чем-то шептали листья. Свисавшие ветви березы в ночи казались чудовищными полуптицами с открытыми клювами-пастями. Почти не спал, чутко вслушиваясь в тишину ночи.
   В половине шестого утра уже был на трассе и стал ждать пана Станислава. Чтобы не было скучно, время от времени отжимался на руках до 50-ти отжиманий подряд. И только в 9.40 утра, когда я отвлекся громкой ссорой двух женщин и одного мужчины у магазина, мимо меня проскочил автомобиль пана Станислава. В машине с ним был его коллега. Я махал им рукой, но они не обратили на меня никакого внимания, высматривая наши кибитки, медленно удалялись от меня. Пришлось сменить место дислокации и идти навстречу, вернее, вслед за ними. Я знал, что рано или поздно найдутся кибитки, и пан Станислав вернется за мной. И точно. Минут через двадцать я увидел знакомую машину и стал размахивать сумками. Потом короткое объяснение, и мы едем догонять ребят. Потом было фото на память у кибитки, и пан Станислав подарил нам на прощание полтора миллиона злотых.
   11.00. Пишу за гостиничным столиком. Миша с Андреем ушли куда-то. Не возвратились еще и Коля с Женей.
Неделю назад переночевали рядом с селением  Kozmin, поблизости с немецким заброшенным кладбищем.
Утром я вымыл голову в речке и вылил на себя ведро холодной воды. Помылся с мылом, переоделся, позавтракал и в густом-густом тумане распрощался с ребятами и пошел искать  железнодорожный вокзал.
   С пересадками на электричках с двухэтажными вагонами добрался до Зеленой Горы (Zielonoy Gory), где меня встречал пан Wojtek на машине своей супруги. На одной из станций послал сыну младшему Илюше в Иваново-Вознесенск бандероль и шоколадку в подарок ко дню рожденья. Часы мои на час вперед шли. Оказалось, еще в субботу надо было их перевести на зимнее время. Потом была беспокойная ночь. С Войтеком искали его машину, затем водителя, и наконец он решил, что ему надо срочно ехать в Берлин к шести часам утра. А я должен в 5.06 ехать в Варшаву за визами. В 4.05 я проснулся сам и уже оделся, когда пришла меня будить жена Войтека Марлена.
   Ровно в 4.30 подъехало такси. 45 тысяч злотых до вокзала. Затем поезд. Около 11 часов дня прибыл в Варшаву. Сначала в Российское посольство. Затем бегом в Германское посольство, оплата за визы - и, наконец, без четверти 13, я получаю пять паспортов наших с открытыми визами на Германию. Еду на вокзал. Моросит дождь. В польской столице начинается осень. Покупаю обратный билет до Зеленой Горы на 17.30. Еще еду в Русский центр культуры и там звоню до Наташи. Но ее нет на работе. Сообщаю радостную весть ее сослуживцам. Иду пешком до Дворчека, по дороге съедаю хат дог – это сосиска с соусом в разрезанной пополам булочке и немного овощей: огурец и помидоры.
   В поезде мучит жажда. Иду после долгого терпения в ресторан, что на стыке двух классов 1-го и 2-го. Я еду в пятом вагоне второго класса, а потому рядом с рестораном. Сок, стакан кофе. Наконец Зелена Гора. Беру такси, и я уже у Войтека. Пока пили чай, и сам Войтек появился – приехал из Берлина.
Да, получил бандероль от Марины. Она прислала нам флаг Белоруссии. А пан Станислав прислал фотографии.
   На другой день были на радио с Войтеком и затем после обеда поехали встречать нашу экспедицию. После долгих поисков нашли ребят в местечке Leszno. Их как раз снимало местное телевидение. Ребята с волнением рассказали, как у одного из сел трое пьяных молодых поляков долго зазывали их в гости, а затем стали угрожать карабином Симонова, переодевшись на их глазах в солдатскую форму. Андрей вынул незаметно затвор у карабина, и мои друзья вызвали полицию через проезжающего мимо водителя. Моих друзей потом долго допрашивали в полиции. Ведь у них не было паспортов, хорошо еще оказались удостоверения участников экспедиции. Тех парней, кто угрожал им оружием, полиция выловила и тут же отпустила, сказав, что они пошутили. Таким образом, сама полиция перевела всё в шутку. Ребята остались ночевать, а мы с Войтеком уехали в Зелену Гору, где я ночевал еще одну ночь. А в пятницу утром за мной заехал фотокорреспондент газеты “Gazeta LUBUSKA” – Tomasz Gawalkiewicz, а с ним еще один. Недалеко от местечка Slawa мы встретили в лесу наши кибитки, и после фотографирования я остался с ребятами. Потом была переправа на пароме через быструю и сравнительно широкую речку Одра. Томаш снимал на фотокамеру и этот эпизод. На обед остановились после местечка Милско. Миша был дежурным. Андрей помог ему жарить зонтичные грибы, похожие на бледную поганку, но очень вкусные. Суп и чай. Подходил местный лесник. Предупредил, чтобы поосторожней с костром. Подписался в «Гостевой книге».
   11.33. Никого пока нет. Пойду проведаю кибитки.
   15.12. Сидим в гостиничном номере за журнальным столиком. На улице моросит дождь. Коней мы с Колей отвели в леваду. Теперь Коля с Женей разрабатывают наш маршрут по Германии. Я попросил их составить график движения на Германию и Францию. Войтек привез Колю и Женю, а сам уехал домой, ссылаясь на головную боль. Написал письмо Наташе, но марок пока нет, поэтому отправить нельзя.

Глава 12.
Польско-германская граница. Карантин прошли успешно. Франкфурт-на-Одере. У немцев воровства нет. На Берлин!

3 октября 1994 года. Понедельник. Zielona Gora, Dronkow, Клуб «LUMEL».
   7.15. Проснулся в шесть часов, но до половины седьмого не вставал. Общий подъем в 7.00. Коля сегодня дежурный. Он кормит лошадей, готовит завтрак, обед и ужин. Вчера вечером приезжал фотокорреспондент Томаш, обещал сделать фотографии и подарить нам. Когда он ушел, у нас состоялся крупный разговор. Я поднял тему психологической совместимости и самоконтроля. Кажется, все согласились. Но это кажущееся единодушие. Андрей настроен против многих моих действий и подначивает постоянно ребят, когда выпадает случай. Даже при случае с альбомом. Более двух недель назад мы завели новую «Гостевую книгу», и на радио в субботу Коля решил сделать первую запись в этой книге. А перед этим мы с Войтеком говорили, и он обещал купить хороший альбом для «Гостевой книги». Поэтому я Коле сказал, что надо продолжить в старой книге записи гостей. А Андрей сразу же на это среагировал: «Ну, что я говорил!». В том смысле, что Петр всё равно сделает всё по-своему…
   Сегодня пасмурно. Сильный туман. Около +12 градусов по Цельсию.
Вчера, когда легли уже спать, мне показалось, что кто-то спрыгнул с маленькой кибитки, и я подумал, что там пропала коробка с маслом, но вроде всё цело. Коля спал эту ночь в номере гостиницы, а все мы в кибитке. Утром сделал зарядку и принял холодный душ, ибо горячей воды нет.

9 октября 1994 года. Воскресенье. Местечко Slubice. Конно-спортовый клуб.
   16.50. Час назад пришли сюда. Кобыл пустили в леваду. Поставили кибитки под высокими тополями. Ребята сидя на оглоблях расслабились, гуторят, вспоминают дорогу. Вечер тих, спокоен, прохладен. Шумит под ногами опавшая листва. Ничто не шелохнется. Всё замерло, словно знаменуя приход экспедиции полным покоем. Синеет вдали лес. Утром в  Cubinke в 5 часов завтрак. Потом ребята стали ковать Книгу и Косу, а я чистить коней и сам немного подровнял бороду и умылся по пояс холодной водой. На завтрак каша манная и чай.
   Через семь часов наступит время действия наших виз на Германию. До перехода через границу отсюда 4 километра в одну сторону и 2 километра в другую. Пан Адам покрикивает на молоденьких девчонок, заставляет их что-то делать. Левады огорожены жердями. Уже видели силуэты немецкого приграничного города Франкфурта-на-Одере. Дай Бог, чтобы немцы пустили наших коней через границу. Завтра планирую идти к бургомистру города, приглашать прессу и телевидение. Заместитель президента города Зелена Гора дал нам записку.

13 октября 1994 года. Четверг. Frankfurt/O, Quarantine.
   8.19. Собираемся к бургомистру на прием просить помощь, чтобы расплатиться за стоянку в карантине, - 515 немецких марок. Холодно. Западный ветер гонит обрывки серых лохматых туч. Спалось тепло в кибитке. Закрывали форточки. Приезжал из редакции «Антена Бранденбург» корреспондент. Привез свежую газету на немецком языке.
   13.33. Пасмурно. Только что пришли с Колей из города. Бургомистр с утра не смог нас принять. Его помощник попросил подойти к 15-ти часам. Но это тоже ненадежно. Пробовали искать спонсоров. Обращались к нескольким организациям, но все единодушно отказали. Пошли искать самый дешевый магазин уцененных товаров. На улице Августа Бебеля нашли, но для нас дорого. Коле понравился арбалет с оптическим прицелом за 279 немецких марок. В магазине увидели знакомого немца, работающего в карантине, где мы стоим. Он нам сказал, что мы можем ехать дальше, анализы на наших лошадей готовы. Я очень обрадовался. Коля был занят поисками подарков для дочери, а потому принял это известие холодно. Пришли в карантин во втором часу. Узнали,  что приезжала девушка, привезла продукты: консервы, колбасу и сказала, что ветеринарный врач будет в половине четвертого.

14 октября 1994 года. Пятница.
   13.04. На обеденной стоянке у лесного озера. Солнце, однако прохладно, особенно в тени. Но на солнцепеке тепло. Стою у костра. На железном листе развели костер, обложили его старыми кирпичами, и теперь Женя кашеварит. Варит суп и компот. Сегодня в половине десятого выехали из карантина и пошли в сопровождении телевидения в сторону городской ратуши. Там женщина из Общества международных связей вручила конверт с деньгами, в котором, по словам нашего казначея Андрея, оказалось 50 немецких марок. Ибо я передал сразу конверт ему. И еще 200 марок нам подарил молодой человек. Таким образом, у нас уже собралась сумма более 500 немецких марок.
   Сегодня День рождения у Илюши – моего младшего сына. Ему исполнилось восемь лет. А я здесь. Как бы хотелось хоть на мгновение переместить их сюда с Наташей! Повидаться, наговориться всласть!
Озеро похоже на карельское. На берегах растут вязы. Живой блеск от воды.

15 октября 1994 года. Суббота. Heinersdorf.
   6.53. Ясное холодное утро. Стоим рядом с конкурным полем, на котором пасутся наши лошади за белой решеткой изгороди. Завтракаем. Ждем, когда на примусе вскипит чай. Миша дежурный. Подъем был в 6.00. На завтрак вермишель с колбасой, что подарили во Франкфурте добрые люди. Бутерброды с маслом и печеньем – остаток тоже ранее подаренных еще в Польше продуктов. Впервые спали впятером, без ночных вахт. Ибо в Германии как такового нет воровства и бояться за наших коней больше не надо, как мы боялись в России и в Польше. Ходил умываться на озеро. До него метров 150. Туман. Лай собак.
   12.28. Пять минут назад остановились на обед. Миша готовит костер. Ребята ему помогают. Я наблюдаю за конями. Утром, перед самым отъездом с места ночевки, подъехала женщина в голубом костюме и подарила 50 немецких марок. Оставила автограф в «Гостевой книге». Стали выходить, но Коля пошел на принцип. Остановил Мишу и стал готовить пенопласт под ноги. Женя психанул, сказав: «Догоняй», - тронул вожжи лошадей, запряженных в большую кибитку. Целых полтора часа не было второй кибитки. Догнали только в городке Мюнхеберге (Muncheberg). Оказывается, только они стали отъезжать, как у них лопнул гуж с правой стороны. Они стояли, занимаясь ремонтом. Коля стал высказывать мне претензии, что он тоже уйдет без нас и посмотрит, как мы себя будем чувствовать. Я как мог, успокоил и его и Мишу. Очевидно, что не надо бросать друг друга и не надо отставать, идя на принцип. Настелить пенопласт можно было бы и на ходу или в другое время. Вроде бы погасил конфликт, но знаю, что станет он разгораться на новом месте, по самым что ни на есть пустякам. И что тут поделаешь, когда коренная причина кроется в шестом месяце нашего тесного проживания.
А вчера вечером заспорили с Мишей. Он говорит, что по инею нельзя коней пускать пастись. А я говорю, что не слышал об этом ничего, даже в Сибири. И еще сказал ему, чтобы он сдерживал Хрупкую, когда она бежит в гору по асфальту. Миша  обиделся и сегодня весь день ходит обиженный. А вчера даже высказал: мол, зачем вы меня пригласили в это путешествие?
   Солнце. Тепло по-летнему. Жарко пылает огромный раскидистый клен. Но еще зелены акации и лес вокруг еще зелен. Голубое чистое небо.
   12.56. Приготовил привязь для лошадей и прикрепил их к акациям. Нашел только две веревки. Разулся. Сушу на солнце кеды и носки. Песок нагревается солнцем до тепла, а в тени пятки обжигает холодом.

А вчера провожал журавлей,
В их кругу находился замкнутом
И печалью российских полей
Голоса их кружили над Франкфуртом.
А сегодня хожу босиком
Под тенисто-раскидистым кленом,
И как будто сто лет уж знаком
С этим лесом, еще зеленым,
Где песок обжигает стопу
И поодаль пасутся кони,
А кленовый листок на тропу
Соскользнет у меня с ладони.
Самолет тянет в небо струну
Под шуршанье кленовой жести…
Перепутаю век и страну,
Находясь под Берлином в предместье.

16 октября 1994 года. Ночная стоянка под городом Берлин.
   3.00. Полчаса назад сменил Колю на дежурстве. Проснулся и стал вставать, глянув на часы. Потом вошел в кибитку Коля. Доложил обстановку. Коса пасется, остальные на привязи.
   3.12. Отвязал Хрупкую и Книгу. Косу привязал. Пишу при свете костра, разведенного под огромным, более метра в диаметре, валуном. Изредка подбрасываю сухие ветки, заготовленные заранее.
   Вчера уже в сумерках в шестом часу вечера, двигаясь по шоссе в сторону Берлина, попали в пробку. Такого скопления машин, на сравнительно небольшой дороге, я еще не видел. Машины двигались сплошным потоком такой плотности, что только человеку можно было проскочить между ними. Впрочем, скорость тоже была не выше пешеходной. Некоторые водители не выдерживали и разворачивались и уезжали в противоположную сторону от Берлина. Так продолжалось часа  два. Но мы уже в 17.30 свернули на проселок и остановились на ночлег под прикрытием ясеней, акаций и кленов.
   3.26. Не видно звезд. То ли туман, то ли тучи накрыли небо. А когда ложились, было видно словно днем от полной луны. Словно кто-то просверлил круглую дырочку в небесном темно-синем чернильном куполе, и через это отверстие шел свет далеких миров. Над Берлином небо было еще светлее от миллионного зарева уличных фонарей. Сквозняком от костра качает лунно-земные перья листьев ясеня, освещенные костром.

Буду долго смотреть на луну,
Как условились мы когда-то
И на Родину загляну
С перелетною стаей пернатых.
И увижу туман молоком,
Свет луны над рекою молится -
И в родное твое далеко
Упаду я с берлинской околицы.
Сладкой мукой наполнится грудь,
Вдруг тебя не застану дома…
Из проема кибитки шагнуть
На заветный квадрат перрона...

   8.20. Кони цокают копытами по мокрому асфальту. Туман. Изморозь. Почти час прошел, как мы стронулись с места ночлега. На завтрак яичница с колбасой, что вчера подарил один немец.

Под Берлином ждала нас осень,
Опалила кострами кленов,
Пролила вологодскую просинь
На кирпичные крыши баронов.
В лунном небе гусиной строкой,
Дробь коней закружила эхом,
С «мерседеса» махнула рукой
С заразительным женским смехом…

   14.00. Стоим на краю Honowa. Недалеко от конюшни. Справа левада, в которой пасутся кони. На конюшне нас не приняли. Сказали, что нет места. Шеф конюшни – женщина. На конюшне наблюдается много молодых девчонок, но только одна из них объяснилась с нашим переводчиком Андреем по-английски. Стоим прямо на обочине, а кони пасутся на поросшем ромашками поле. Солнце. Прохладно.

Глава 13.
Наш валютный резерв. Бранденбургские ворота, Берлинская стена и другие достопримечательности. Потсдам, Бранденбург, Магдебург... После Востока - Запад

18 октября 1994 года. Hoppegarten. Berlin.
   12.53. В административном вагончике яркий солнечный свет в окна. Я сижу за столиком. Коля у газовой плиты печет блины. Он сегодня дежурный. Сегодня встали в 7.20. Я вставал в 6.10, сделал зарядку и снова лег. Мороз около –3 градусов по Цельсию. В открытых местах вода замерзла. На жердях изгородей и на песке лежал иней.
   13.09. Оживились мухи. Очень вкусно пахнет блинами от плиты. Аж желудок сводит. Но для обеда еще не всё готово.
   15.19. Тепло. Солнце. За два последних часа у нас побывало три корреспондента. Теперь, когда пообедали, ждем еще телевидение в 17 часов. Звонил в Российское посольство. Там нас ждут завтра в 8 часов утра с документами.
   18.20. Приехали корреспонденты с телевидения города Берлина.

20 октября 1994 года. Четверг. Conigin-Lvise-Strase, 49.
   18.15. Темно. Синё от ясного в дымке копоти неба, в котором высоко-высоко горят  парные рубиновые огни, словно кто-то смотрит. Один, второй, третий. Яркие фонари стерегут эту телевизионную или радиомачту.
Кони на темно-зеленом лугу пасутся. Видны в ночи только белые части ног.
Андрей с Мишей спорят в кибитке, как надо ехать, как не надо. Андрей к Мише с претензиями:
   - Бывают такие случаи, Андрюша, я с тобой согласен. Бывают и не одни, бывают. Но вот тут ты не прав. Спроси у Коли.
   А Коля с Женей уехали в магазин секонд-хенд, смотреть одежду дешевую. Сегодня 500 немецких марок дала Коле Анча Никель, в гостях у которой мы теперь находимся. И еще 70 марок люди надавали. Да и у нас в кассе было 570 марок. Теперь 1000 марок оставили в резерве, а остальные поделили между собой, каждому по 30 марок.
   Сегодня встал в 6.10. Сделал зарядку. Вода в ведрах покрылась льдом на улице. В половине седьмого разбудил ребят. Но Коля уже встал раньше меня. Миша варил манку – говорит, часы подвели: на 30 минут отстали.
От Анчи звонил в Российское посольство и в Российский центр культуры в Берлине. Так и не дозвонился.
   Уехали от Анчи и Михеля с их ранчо в 9.15 утра, а планировали в 9.00.
В 12.20 уже были у Бранденбургских ворот в центре объединенного Берлина. Померанцев Сергей Михайлович провожал нас. Погода была самой прекрасной. Мы видели останки Берлинской стены, у которой торговали советской военной атрибутикой и военной формой.
   Вчера Анчи и ее сестра Кати чуть-чуть показали их Берлин. Сводили нас на телевизионную вышку, где на высоте 240 метров кафе с вращающимся полом. А мы стояли внизу на надежном полу смотровой площадки и ходили, смотрели на ночной Берлин – море живых огней. Было очень красиво. Сфотографировались внизу у лифта с помощью компьютера. Этой работой занимается парень с Украины. Кажется, 19 марок за две фотографии. Одну подарили Анче с Кати.
Звонил сегодня в Иваново-Вознесенск в 12.40. Там лежит снег и ночью до минус 5 по Цельсию. Сейчас тоже дует холодный пронизывающий ветер, но морозов пока нет.

21 октября 1994 года. Пятница. Лесопарк. Wansee, Berlin.
   19.45. Ночь застала нас сегодня в дороге. Воды набирали в 17.10. в одном из ресторанчиков Ванзее. А потом быстро стало темнеть. Свернули около 18 часов вправо по лесной дороге и остановились в лесопарке на ночлег, где шумят теперь, роняя листву, большие деревья. Любопытная картинка. Человек с рюкзаком за плечами сметает с помощью пылесоса опавшие листья с парковых дорожек. Кобылы наши привязаны к веревке, натянутой между крупными деревьями, такими толстыми, что не хватило веревок привязаться к ним.
Андрей готовит ужин. Миша с Колей поят коней, а мы с Женей сидим в кибитке. Сегодня на дороге, пока мы ехали с ночевки, встретили человека, который подарил нам 5 бутылок пива и 100 марок. Искренняя благодарность этому человеку! Вот его визитка:
Domane Dahlem
Konigin-Wise-Str.49
Berlin-Dahlem
(Klaus Springer)
Tel.8315959
   Утром и ночью сильный ветер. Мое дежурство выпало на предутренние часы с 03.20 до 05.10. Было очень холодно. Видел лису. Подходила почти к лошадям под фонарями, вдоль металлической сетки забора. Утром подъем в 7.00. На завтрак молочная лапша и чай. С 9 до 10 часов у хозяина Klaus Springer приняли душ, и я успел постирать тельняшку и пуловер. Потом, в 10.15, пошли с Колей искать страховую компанию и зашли в магазин «Сэконд хенд». Ту куртку кожаную, что вчера Коля купил за 29 марок, я сдал и купил кожаный плащ за 59 марок желто-коричневого цвета. Много хороших курток кожаных по цене 45-75 марок. Штаны джинсовые от 10 до 29 марок, кожаные - за 69-75 марок.
Уехали от Klausa в 15.20.
   20.26. Только что поужинали. Оладьи картофельные, чай с сухарями.
   20.33. Ложимся спать. Полнолуние.
   
22 октября 1994 года. Суббота. Лесопарк. Wansee, Berlin.
   7.00. Я сегодня дежурный по кухне. Коля разбудил меня в 3.35. Начал готовить завтрак в 4.30 на примусе. Оказалось, котелок худой. Пришлось готовить в алюминиевой кастрюльке. Ребята чистят коней, пора запрягать.
Общий подъем в 5.40. На завтрак суп-баланда, кофе, пирог с вишней, что подарила Анча. Ясно, холодно, но мороза нет. Коней кормил в 5.00. Лает собака. Ветер гуляет в вершинах могучих деревьев.
   - Тр-р-р, Книга! – кричит Женя, запрягая лошадей.
Гудит где-то машина.
   - Стой, стой! – это уже кричит Миша, помогая запрягать Жене могучих коней.
В путь, лошадки! На Потсдам.
   10.00. Зашли на почту в городе Потсдам. В нашей «Гостевой книге» появился штамп, на котором сверху вниз напечатано латинскими буквами следующее:
POTSDAM 75
b
22.10.94-12
14471

23 октября 1994 года. Воскресенье. Glindow.
   10.25. Пасмурно. В пять утра при сильном ветре начался дождь. Но тепло. Приехал ковать наших коней специалист, поляк по национальности. Ему 71 год, и из них 35 лет он кует лошадей.

24 октября 1994 года. Понедельник. Brandenburg.
   11.44. Стоим на одной из улиц города Бранденбурга. Солнечный, ясный день. Играет музыка из наших динамиков, что установил Женя в передней части кибитки, над облучком. Динамики соединены с магнитофоном, стоящим в «прихожей» кибитки. Иногда музыку прерывает записанный на пленку голос Анчи Никель, рассказывающий о нашей экспедиции на немецком языке.
   Сегодня в 8.45 звонил в Российское посольство в Берлине. Там сказали, что по нашим вопросам они послали факс в Москву, но еще не получили ответа. Завтра вновь надо звонить Войтеку, нашему польскому другу, сообщить адрес Анчи и телефон. Он довольно часто бывает в Берлине, а потому может заехать в гости к Анчи. Познакомились с Петером – любителем минералогии.

25 октября 1994 года. Вторник.
   02.00.

Замерли кони в ночной полудреме,
Пламени шелест - что топот копыт…
Пар от дыханья, иль дума о доме
В лунное небо свечкой летит.
Где-то за лесом закрякали утки,
Лошадь заржала, кого-то маня…
Эти ночного дежурства минутки
Ковшиком звездным вольются в меня.
Буду глотать, запивая ознобу,
Словно к родному, прижавшись костру…
Вот и Германию взяли на пробу, -
Только всё ближе Россия к нутру!

   16.13. Стоим под городом Weichebergom. Тук-тук-тук! – слышен звон молотка о железо. Это Андрей меняет у Красотки переднюю правую подкову. Сегодня ночевали в лесу под населенным пунктом Genthin, не доходя до канала.
   16.17. Подъехали корреспонденты. Слева лес. Справа  поле. Небо сплошь покрыто синеватыми тучами, и только впереди по нашему курсу промоина чистого неба с серебром светящими облаками.
   - Ну, не во всём повезет! – говорит Женя, в сердцах ворча на ребят, что они встали не у места, прямо на дороге. Мимо нас проносятся то и дело машины, в том числе и большие. Ребята под покровом леса возятся с подковами Красотки.

Не видать куполов золотых
В их расчерченном точно пространстве,
Только клены в осеннем убранстве
Отдаленно напомнят о них.
Не слыхать колокольного звона…
Только шум тополей,
Только клин журавлей
Отдаленно напомнят: мы дома!

28 октября 1994 года. Пятница. Пригород города Магдебург. Конноспортивный клуб.
   17.27. Собираемся в гости. Хрупают сеном кони в железных стойлах. Ведра стоят с водой. Небо сумеречное. Только что помылись. Я еще и постирал джинсы. Кричат вороны. Гортанные возгласы девушек. Одинокий пирамидальный тополь. Фигура Коли на фоне окна конюшни. Иду одеваться.

29 октября 1994 года. Суббота. Magdeburger. RENN - VEREIN.
   9.42. Собираемся в дорогу. Через минуту идем запрягать коней. Ясное солнечное утро. В семь часов на траве лежал иней. Второе утро обливаюсь с головой холодной водой. Хорошо! Сегодня постриг коротко бороду.

30 октября 1994 года. Воскресенье.
   16.24. – Но-но-но! Ну что ж, ничего не попишешь! Тяжелые версты в горах, но идти не пятьдесят! Коса, ты ведь не тянешь. Я ведь вижу, куда телега идет. Но-но-но! – Женя управляет лошадьми, разговаривая вслух с ними. Вижу его профиль. Веселый.
   - А я спал сегодня не раздеваясь. Как  хорошо! Можно так и продолжить, в маленькой кибитке на сене… - продолжает Женя делиться с лошадками.
   То оранжевый куст, то голые метлы деревьев, поле сквозь их сито. Крыши, темные от дождя. Деревья в сумрачном тумане непогоды. Перечеркнутые холмами пространства с правого борта кибитки. Левый борт облучка, откуда идет вместе с сильным ветром дождь, сегодня наглухо закрыт тентом.
   - Но-но-но! Двести метров осталось…
Слышно, как кони судорожно цепляются за покатую гладь мокрого асфальта.
   - Но-но-но! Еле идут! Книга, где  же твои тяжеловозные способности?..
   16.41. - Вот и всё, втащили. Пятьдесят метров и под гору! Но-но-но!
Горизонт справа закрыл крутой, поросший травой склон, крыша, деревья.
Полчаса назад в Bornume звонили из отеля по телефону-автомату в Иваново-Вознесенск, в  штаб экспедиции. Коля разговаривал с женой Верой, Женя с супругой Валентиной. Больше никто не пришел.
   Сегодня в 11.30 по местному времени перешли границу между Восточной и Западной Германией. Сразу бросились в глаза воистину аптечная чистота и абсолютный порядок. Весь день лупит дождь. Сегодня ночевали у хозяина в местечке Erxleben, на лесном ранчо. Хозяин и хозяйка оказались очень гостеприимными. Вчера мы впервые заблудились.


Глава 14.
Побратим Иванова – Ганновер. Обед у Обербургомайстера. Греческий ресторан с немецким «акцентом». Берлинский спецкор «Сельской жизни». Андрей, переселенец с Казахстана. Всё необходимое – в мусорных урнах

31 октября 1994 года. Понедельник.
   18.00. Темно. В кибитке не горит свет. Женя поставил аккумуляторы на зарядку. По крыше кибитки барабанит, шуршит дождем порывистый ветер. Стоим  у хозяина. Лошади находятся в денниках на соломе. А своих лошадей они укрыли попонами и куда-то увели. Приехали сюда около четырех часов дня из Braunschweg(а).
Сегодня звонил в Иваново-Вознесенск корреспонденту Радио и Телевидения России господину Алалыкину Олегу и домой корреспонденту Радио «Маяк» господину Безяеву Володе. От Олега узнал, что из города Улан-Удэ отправился в одиночку в кругосветное путешествие всадник. Он идет, якобы, в сторону Владивостока.
Здесь нас очень хорошо встретили, и один из встречающих подарил нам 100 марок. Были корреспонденты двух газет местных. Ребята пошли в душ. А Миша с Андреем куют Красотку.
   В пятницу собираемся с Андреем в посольство России в Берлине - по поводу наших виз во Францию и Люксембург.
В городе Магдебурге купили надувной глобус и теперь вместе с ним попадем на страницы газет. Звонил в город Ганновер госпоже Сабине. Думаем быть там второго ноября. Решать вопросы с продлением виз и искать спонсоров.

1 ноября 1994 года. Вторник. St. Pienke.
   11.45. Стоим на пешеходной дорожке. Солнце. Кучевые облака. Идут пешеходы. Останавливаются. Смотрят на лошадей, на кибитки, на нас. Проходят мимо. В основном останавливаются пожилые люди возле таблички с информацией и читают, что там написано. Много детей, пожилых женщин. Ветер подметает желтую листву с мостовых. Прохожие ежатся от холодного ветра. “Farben – Tapeten”, – гласит надпись на вывеске напротив места нашей стоянки. Я включил магнитофон с голосом Анчи Никель о нашей экспедиции.

3 ноября 1994 года. Четверг. Lohnde.
   7.30. Полчаса назад встал. Сделал зарядку. 60 отжиманий, 12 прыжков на месте, 12 наклонов и кручение головой. Андрей на верхней полке еще дремлет. Миша кормит коней. Женя дежурный по кухне, но ничего не может приготовить, ибо хозяин показал, где готовить, а там до сих пор заперты ворота.
   Вчера встали в 5.15, а ночевали у Rurta на ранчо, в леваде для коней. Коля был дежурным. Приготовил с утра гречневую кашу на молоке, чай и бутерброды с паштетом. Чистили коней и запрягали в темноте. Выехали на трассу тоже еще в густых сумерках, и только в семь часов рассветало.
   В 9.30 пересекли границу города Hannover. Около 11 часов дня подъехали к Rathaus – очень красивому зданию, построенному в начале 20-го века. Журналисты окружили нас. Подошла Сабина – переводчица общества дружбы «Иваново – Ганновер». Стоял очень теплый, светлый, чистый, нежный, голубоглазый день. Горела, светилась под щедрыми лучами солнца листва кленов и дубов. Сверкала гладь большого пруда с плавающими в нем утками. Потом появился сам Oberburgomaister. Сфотографировались и пошли в его апартаменты, оставив лошадей в парке перед Ратушей. Коля с Женей остались при лошадях. Потом их заменили Миша с Андреем.
На обед было подано три блюда: суп грибной, отварное мясо под соусом с бобами и цветной капустой, обрамленной картофельными палочками, и крем. Пиво, кока-кола и апельсиновый сок стояли по потребности. Обербургомайстер – высокий, седоватый мужчина в очках, очень прост в обращении. Долго не задерживался за столом. Съев суп, распрощался и ушел, пообещав помочь с визами. Подошли муж с женой – пенсионеры и принесли нам подарок: две куртки, две пары ботинок и шоколадки, да еще в конверте 50 марок.
Потом долго ехали по городу, пока не выехали за город и дальше сюда, в Lohnde, оставив под собой и за собой судоходный канал, проходящий над жилыми районами выше уровня второго этажа.
Уже в сумерках, в шестом часу, выпрягали коней. Разговаривали с хозяевами через Антона – эмигранта из Казахстана, архитектора по специальности. У хозяина этой фермы 70 гектаров наследной земли, 5 лошадей и другой живности. Две дочери и сын, учится в 7 классе.
   Ужинали с хозяином в девятом часе вечера горячим паштетом из требухи. Ребята запивали пивом. А потом по рюмочке позволили 40-градусной. Я пил яблочный сок да газированную воду. Удивлялись многообразию сортов пива и водки, уже давно переросшему за десятки названий. Легли около десяти вечера. Звезды.

6 ноября 1994 года. Воскресенье.
   10.50. Стоим на Bremer Strase в городе Seelze. Только что прибыли сюда. Решили постоять - в надежде, что люди подадут денежку на корм для лошадей. Опустил в почтовый ящик письмо с тремя открытками.
   Утром сегодня встал в 7.30. Миша уже кормил коней, а ребята еще спали. Так как ворота в помещение, где готовим завтрак и где душ и туалет, были еще заперты, то я и не стал будить дежурного Андрея. Сделал зарядку, а тем временем открыли ворота, и я принял душ. Перед этим почистил Косу. С тех пор как у нас в экспедиции появился Миша, мы чистим коней перед каждой запряжкой.
Вчера вечером по приглашению Waltera Lutz, президента общества дружбы «Ганновер – Иваново», мы были в греческом ресторане, в центре Ганновера. Кресла обиты половиками, подобными тем, что ткала моя мама на домашнем самодельном ткацком станке. Walter(у) на вид около 60 лет. Живой, веселый, крупного телосложения мужчина с карими глазами за стеклами очков, заказывал блюда греческой кухни.
   На первое подали суп с фасолью, затем овощной салат, потом четыре сорта мяса - всё по-разному приготовлено: от косточек, кусочков до шашлыков и котлеты больших размеров. Всё это с рисом, соусом и очень вкусно. На десерт было мороженое.
   Третьего ноября вечером в 16 часов мы с Андреем уехали в Ганновер, а потом на поезде в Берлин. Билеты на двоих 98 марок. Ночевали в Hoppegarten у Анчи с Михаилом. Легли около двух часов. Утром четвертого ноября встали в шесть часов. На завтрак тесты (поджаренный хлеб) с разными кремами, маслом сливочным, шоколадным, сыром и колбасой.
   К восьми часам приехали в посольство России, затем  отправились в посольство Франции, потом в посольство Люксембурга. Оставили анкеты, заполненные на английском языке, и в 12 часов освободились. На главной почте в Zoogarten получил письмо из Минска. После обеда по времени (а так ходили голодными) встретились на Alexsandrplatz с Сергеем Померанцевым – специальным корреспондентом газеты «Сельская жизнь» в Берлине. Потом посетили два музея: Национальную галерею и Кафедральный Берлинский собор.
   Вечером в 18 часов отправились к Сергею в гости. Просидели у него до десяти вечера. Были он и его жена - кажется, Надежда. Позже пришла их дочь - высокая, в очках. И тут же исчезла в одной из комнат, а их у него три. В квартире идеальная чистота. Всё горит и сверкает. Ковры, радио- и телеаппаратура, мебель. Каждая батарея парового отопления имеет свой выключатель и регулятор тепла. Стоит счетчик потребления тепла. Свет включается, едва поднесешь руку к выключателю.
Ночевали вновь у Михаила и Анчи. При этом почти в 12 часов ночи добрались до них. А утром пятого ноября на метро Zoogarten и на поезде «Берлин – Брюссель» возвратились снова сюда, в Ганновер.
   11.17. Почти никто не подходит. Через десять минут уходим в следующий город Lohnde.

9 ноября 1994 года. Среда. Ronnenberg.
   14.58. Стоим в городе у магазина SANITATSHAUS VITALIS ORTHOPADIC. ATELIER. Минут пять назад к нам в кибитку подсели два парня. Один из Крыма, другой с Кавказа. Приехали сюда (сошли с электрички) покупать машины. Тот, что из Крыма, купил микроавтобус «Фиат» за 6 тысяч немецких марок. Восхищались экспедицией, конями. Ушли в магазин покупать пиво.
Пасмурно. Но дождя пока нет. Низкие, в виде тумана, тучи низко прижаты к земле. Оттого и сумерки рано наступают. Подошли две юные девушки. Погладили коней и пошли дальше. Кони дремлют. Книга лижет дышло из алюминия.

10 ноября 1994 года. Четверг. Alvesrode vorder Hohe, 4, der stadt  Springe.
Хозяин Fritz Woltmann, телефон 05041/61361.
   16.03. Пасмурно. Пятьдесят минут назад пришли сюда на постой, на одну ночь к хозяину. Fritz встретил нас в просторном дворе и сразу пошел показывать луг, для лошадей. Там не было с одной стороны ограды. Мы с Колей пошли за веревкой, и Женя укрепил ограду. Сейчас Миша с Андреем занимаются ковкой кобыл, Женя срезает с подков старые шипы, чтобы наварить новые. Коля ждет, когда Миша снимет подкову, чтобы нести Жене отрезать шипы, и потом будем приваривать новые шипы с твердосплавными вставками.
Сегодня в городе Springe нас встречал сам Burgermaister, и с ним были корреспонденты из газет. Пока стояли на площади, проходящие мимо люди подавали деньги лошадям на овес.
   Встретили из Казахстана переселенца. Зовут Андреем. Ему уже под 60 лет. Три года назад переехал на жительство сюда вместе с семьей. Живет на квартире, за которую платит 700 марок в месяц. Но платит не он сам, а общество. Он нигде не работает. Велосипед у него старый. Сумка старая. Говорит, что ничего из вещей для себя за три года не покупал. Всё, что необходимо, находит на улицах в мусорных урнах, в том числе и мебель. Вот и велосипед там нашел.
Были сегодня в национальном парке – это в одном километре отсюда. Там помощник бургомайстера угостил нас обедом, пивом, кофе. Мы успели посмотреть часть парка: бизонов, кабанов, волков, лошадей Пржевальского. Звонила Сабина в кафе у национального парка, сообщила свой факс: 0511/551650. Звонил домой из парка, но у Наташи на работе было всё время занято. Передал информацию об экспедиции в город Минск нашим друзьям, в частности маме Марины. Там у них плюс четыре по Цельсию и слякоть. Сегодня отправил письмо домой, а вернее открытки в конверте за 2 марки.

11 ноября 1994 года. Пятница. Springe.
   Стоим на ремонтной полосе трассы, на выходе из города. Красотка дорогой расковалась, потеряв половину подковы.
   Сегодня ночевали у Fritza Woltmann. Утром встал в семь часов. Принял контрастный душ и в 7.30 пошли пить кофе к хозяину. Час назад посетили фирму “BIZON,” в городе Springe, где нас приветствовал директор фирмы. Он же подарил по 100 марок каждому. В офисе этой компании нас угостили кофе. Дай Бог здоровья этим добрым людям. Ребята пили кофе, но мне было не до кофе. Пока слушал через переводчицу, что говорил директор, пока ответил на вопросы, затем дал адрес моей двоюродной сестры в городе Тольятти (туда, у них намечалась поездка)...
   Вчера вечером у хозяина ребята пили пиво, а я газированную воду и кофе с бутербродами: масло, пять сортов колбасы, два сорта сыра и так далее…

Глава 15.
Нам подарили теплые вещи. Дисциплинарный выговор в приказе после «бунта на ко-рабле». Термальные бассейны Бадд-Эмса

15 ноября 1994 года. Вторник.
   15.20. Сильный ветер. Кучево-дождевая облачность. Плюс 12 по Цельсию. Нахожусь на деревенском стадионе. Смотрю за тремя  лошадьми. Красотка три дня назад повредила ногу и теперь находится под крышей. Сегодня вечером еще раз приедет доктор и сделает заключение: или оставлять Красотку на лечение, или можно ехать на ней дальше.
   Сегодня из Ратуши звонил в российское посольство в Берлине и узнал, что готовы визы во Францию. Можно ехать сегодня. Но я поеду завтра, ибо 16 ноября праздник у немцев, «День поминовения», и может статься, что посольство Люксембурга не будет работать.
Звонил Наташе, сообщил ей наши последние новости. Узнал от нее, что в деревне Стенки убили нашего бывшего соседа Никодима, еще в октябре, и что умер Володя Захаренков. Это весьма печальные известия.
   13.35. Налетел дождь. Я успел почистить Хрупкую от высохшей грязи. Они извалялись где-то очень сильно в грязи, все три лошади.
Вокруг очень красивый горный пейзаж. Слева, на самом холме, на фоне зеленовато-голубого неба пасется чья-то лошадь. Дальние увалы фиолетового цвета, а вблизи - зеленые и коричневато-зеленые, покрытые лесом холмы. Ветер надрывно поет под застрехами крутой немецкой крыши. Позади меня здание, на ступеньках которого я нахожусь. Здесь имеется душ и туалет. За этим зданием футбольное поле.
В последние дни нам с помощью нашего нового друга Uwa подарили много теплых вещей. Позавчера вечером тянули жребий. Мне досталось выбирать вещи первому, и я выбрал дубленку и еще куртку легкую светло-серую.
   А вчера еще привезли армейскую куртку, штаны и плащ. А еще подарили 5 зажигалок и два фонарика. Но фонарики Андрей уже успел «присундучить». Хотя справедливо: последний фонарик подарили ему персонально.
15.51. Снова налетел дождь. Лошади, кого-то испугавшись, взбрыкнули и бросились бежать. Сильные порывы ветра несут волны дождя. Вот уже и сюда долетает дождевая пыль. Слева над горой зажглась крутая радуга – к хорошей погоде, к вёдру. Вот радуга замкнулась и справа.
16.45. Солнце село, скрылось за увалами. Ярко на востоке, высоко в небе засияла полная луна. Вот ее скрыло облако. Смеркается.
Приезжал Коля на заржавевшем велосипеде, который мы нашли дней пять тому назад в кустах у дороги.

21 ноября 1994 года. Понедельник.
   12.03. Пасмурно. Сквозь свинцово-серые тучи едва просвечивает солнце. Стоим на обочине дороги, стиснутой горами. Кони отдыхают, а мы перекусываем.
Я сегодня дежурный. На перекус по булочке хлеба, по два кружка колбасы, по брусочку масла и чай с вареньем, да еще по 1/3 вареного яичка на каждого.
Шерсть на лошадях слиплась от пота. Сегодня, правда, одни спуски в основном на дороге, но на них приходится потеть лошадям. Впереди, чуть левее, синеют краюхи гор. Одна, за ней другая. Проносятся мимо машины. Слева долина реки, перегороженная столбами с колючей проволокой. Тепло, но ноги в сапогах и простых носках зябнут.
Сегодня встал в 6.00. Сделал зарядку, облился из ведра холодной водой. Потом покормил и напоил коней. Ночевали на конеферме. Утром хозяин привез завтрак (кофе, булочки, масло, сыр двух сортов, яйца вареные) и дал на дорогу 50 марок.

23 ноября 1994 года. Среда. Hotel Haus am Wald. Хозяева - Her Johann Bauer, Battenberg Laisa, tel. 0645218676.
   16.23. Сильный туман. Смеркается. Сюда шли тоже в тумане. Ребята заняты кто чем. Коля с Женей разбирают задний мост легкового автомобиля, что сегодня купили за 80 марок на свалке автомобилей. Андрей с Мишей перековывают Косу. Я собираюсь идти за водой. Непривычная тишина.
Нам уже привезли два тюка сена и сетку с яблоками. Пожилой мужчина. Записал в «Гостевой книге» свой адрес. Кони темными силуэтами пасутся на зеленой траве. Красотку пришлось привязать, ибо она стала выходить на дорогу.

3 декабря 1994 года. Суббота. 3.30 ночи. Bad-Ems.
   Приказ № 11 – Д
по экспедиции «Конная кругосветка».
1. Начиная с сегодняшнего дня, в экспедиции вводятся утренние и вечерние пятиминутки. На утренних пятиминутках доводить до участников экспедиции маршрут движения, опасные участки дороги, предстоящие дела на день. Утренние пятиминутки проводит штурман экспедиции Николай Давидовский сразу после завтрака.
На вечерних пятиминутках обсуждается прошедший день и намечаются особо важные дела на следующий день. Вечерние пятиминутки проводит технический директор экспедиции Евгений Летков после ужина.
2. С 03 декабря 1994 года в экспедиции вводится строгая иерархия. В отсутствии руководителя экспедиции обязанности по руководству экспедицией возлагаются на заместителя директора экспедиции по экономике Николая Давидовского. В случае его отсутствия, руководство экспедицией принимает технический директор Евгений Летков. За его отсутствием, отсутствием руководителя и заместителя, руководство экспедицией возлагается на старшего специалиста по лошадям – Михаила Низовец.
3. За отказ исполнять приказы руководителя экспедиции и за открытую угрозу физической расправы с руководителем экспедиции объявить главному инженеру и казначею экспедиции Герасимову Андрею строгий выговор.
4. Особо важные проблемы экспедиции обсуждаются на Совете директоров. В Совет директоров экспедиции входят: Генеральный директор – Петр Плонин, директор по экономике – Николай Давидовский и технический директор – Евгений Летков. Совет директоров вправе пригласить для обсуждения или консультации любого участника экспедиции.
03.12.1994г.
Руководитель экспедиции Петр Плонин
С приказом ознакомлены:   Н.Давидовский
                Е.Летков
                А.Герасимов
                М.Низовец.

   4.00. Вчера с 15.45 до 18.45 провели в термальных бассейнах города Бадд-Эмса. Изумительная по красоте своей, подсиненная кафелем стен бассейна вода. Бассейнов всего три. Большой бассейн, в закрытом помещении, и два поменьше - под открытым небом. Один для взрослых. Другой бассейн для детей - поменьше и помельче. Стоит елка между бассейнами, украшенная светлячками электрических лампочек.
Вчера утром, при разговоре с корреспондентом местной газеты Миша Низовец стал рассказывать, как экспедиции помогла «русская мафия»; дали 50 марок. Я не стал прерывать его, но потом высказал, что он говорит неправду. За Мишу вступился Андрей и стал мне говорить следующее:
- Ты, Петр, ерунду порешь, ничего нет страшного, и вообще ты своим руководством себя дискредитировал. Мы тебе больше не подчиняемся и будем сами руководить экспедицией.
Миша взахлеб вторил Андрею:
   - Что хочу, то и буду говорить, как и ты!..
Одним словом – бунт на корабле. Вечером я пригласил всех на собрание в кибитку, но ребята бойкотировали его тем, что Женя, Миша и Андрей улеглись спать.
Естественно, при такой ситуации я всю ночь не сомкнул глаз. Помог с вечера Коле накормить коней и лег часов в 10, но так и не смог заснуть. Андрей еще кроме тех слов сказал, что он знает экспедицию, в которой повесили руководителя - мол, и тебя ждет такая же участь.
   - Мы от тебя отказываемся!
   …Выезжали сегодня по просьбе фотокорреспондента газеты к Русской Православной церкви. Сфотографировались. Хотя Коля был категорически против этого. Даже он обвинил меня в том, что я никого из них не слушаю, а делаю всё по-своему.
Поводом к обострению отношений послужила ночевка два дня тому назад, перед городком Limburg, когда я заставил подниматься ночью на крутую гору, к месту ночевки. Утверждая, что кони готовы брать такие подъемы, Женя тогда сказал, что глупо их тренировать и отжиматься по утрам не надо – он это не признает. А я утверждал, что будут впереди горы круче, и нам надо учиться преодолевать их.

13 декабря 1994 года. Вторник. Reitschulle, Senningerberg. Люксембург.
   17.15. Пасмурно. Плюс восемь по Цельсию. Сидим с Колей за столиком в уютном баре. Через широкие окна, а вернее через стеклянную стену бара виден огромный зал манежа, по мокрому песку которого носятся юные всадницы на лошадях. А хозяин и их тренер, молодой мужчина на темно-гнедой лошади, галопирует по периметру манежа.
   Вчера в 10.50 перешли границу Германии с Люксембургом.
Можно теперь и поговорить в сахарную душу о том, что же для нас Германия?
Об этом и поговорим - в следующей главке.

Глава 16 (что-то вроде отступления).
Что же для нас Германия, или Про лесную урну и три сорта немцев из Союза

   Прежде всего, бросилось в глаза, что есть две Германии – Восточная и Западная, которые отличаются очень сильно друг от друга. В Восточной Германии, впрочем, как и во всех странах, где строили социализм или коммунизм, можно заметить следы разрухи или бесхозяйственности. В Западной Германии всюду идеальный порядок, будь то в самой глухой деревне или в городе. Всюду чистота и порядок, словно в аптеке. Стоит любому немцу увидеть «непорядок», он тут же звонит в полицию. В моей стране осведомительство называется стукачеством и всегда презирается большинством людей. По этому поводу приведу пример.
   Было это на лесной пустынной дороге. Мое дежурство закончилось и я, спрыгнув с облучка, с пачкой печенья в руке не спеша шел пешком, постепенно отставая от кибитки. Машинально жуя печенье, думал о том, какие молодцы немцы, что у них даже на лесной дороге есть ливневая канализация. В моем городе Иваново-Вознесенске, которому более ста тридцати лет, ливневая канализация даже на центральных улицах зачастую отсутствует, а потому если пройдет сильный дождь, то образуются огромные лужи. Водители троллейбусов жалуются, что у них часто выходит электрическая часть из строя после проезда по таким лужам.
   И вот, доев печенье и еще некоторое время пройдя со скомканной в кулак бумажной оберткой, я опять же машинально бросил эту обертку от печенья на дорогу и продолжал идти.
   Вдруг у себя за спиной я услышал негромкий звук автомобильного клаксона. Я не придал этому никакого значения. Ведь меня же никто в Германии не знает, чтобы вот так подавать сигнал мне, а значит, он предназначен кому-то другому за моей спиной, - так приблизительно я рассуждал. Но сигнал повторился.
Я оглянулся и увидел, что человек за рулем обращается ко мне. Подойдя к автомобилю, я услышал обращенную ко мне немецкую речь. Немецкий язык знаком мне, ибо в школе и в институте я его изучал (впрочем, безрезультатно). Моих знаний хватило, чтобы понять человека, обратившегося ко мне с просьбой поднять бумажку и бросить ее в урну, которая находится в двухстах шагах впереди. Я, не веря своим ушам (какая урна может быть на лесной дороге?!), всё же вынужден был возвратиться и поднять упаковку для печенья. Водитель успокоенный укатил, а я, пройдя ровно двести шагов, увидел на краю обочины дороги урну для мусора и с радостью бросил туда скомканную бумажку.
   Забегая вперед скажу, что для меня это послужило хорошим уроком. С тех пор, где бы я ни находился, я никогда не бросаю мусор на землю, а обязательно несу его в мусорный ящик или, если это в походе, в лесу, - сжигаю в костре.
   Еще с удивлением мы узнали от самих немцев, при общении, что из Советского Союза (в основном из Казахстана) к ним в Германию прибыло около двух миллионов «немцев». Почему слово «немцев» в кавычках? Да потому что, опять же со слов немцев, что Германия впервые столкнулась с такой ситуацией, что на ее территории оказалось три сорта людей немецкой национальности. Первый сорт – это немцы, проживающие в Западной Германии; второй сорт – это те же немцы, но проживающие в Восточной Германии; третий сорт – это так называемые русские немцы – с Поволжья и с Казахстана. По этим последним немцам жители Германии оценивали русских. Считая, что русские - такие же, как эти немцы.
   Но после знакомства с участниками экспедиции «Конная кругосветка» нам говорили, что мы оказались другими. Общение с нами зачастую разрушало их стереотипы, их представления о нас, русских. Дело в том, что, включая и белоруса Мишу, никто из нас не курил, не злоупотреблял алкогольными напитками, а Петр – ваш покорный слуга - так и вовсе не употреблял спиртного крепче кефира. Все были глубоко начитаны. Все, исключая Мишу, имели высшее образование. Кто-то писал стихи, кто-то рисовал картины, кто-то хорошо пел. И никто не сквернословил из нас, не употреблял матершинных слов.
   Кроме своих основных профессий и специальностей, все мы имели побочные. Миша – коневод, Женя – инженер-механник, Коля – инженер-строитель, Андрей – учитель физики. Все были мастерами на все руки. Женя мог плести из лозы корзины; Коля мог шить, вышивать, владел кистью; Андрей мастер резьбы по дереву и хороший столяр; Петр сочинял стихи, мог нарисовать картину маслом; Миша владел кузнечным ремеслом…
   Сами немцы говорят, что в истории Германии впервые сложилась такая ситуация с тремя сортами немцев. А как оно обернется для будущего страны, для них самих, – это загадка.
   По поводу оттока немцев из России можно только сожалеть. Не знаю, по большому счету, что обрела Германия от такого переселения, а вот Россия много потеряла, это несомненно. Немцы в России – это особый тип людей, - как правило, трезвых, работящих, дисциплинированных…

Глава 17.
Государство Люксембург. Купюра с бородатым дядькой. Невеселые вести из дома. У границы с Бельгией – танк. Здравствуй, Франция! Вспоминая «немецкий порядок»

   Итак, экспедиция оказалась в Люксембурге, одной из самых маленьких стран Европы.
   Ночевали на приватном лугу за проволочным забором. Полиция подъезжала и проверила документы. Машина полицейская к нам не смогла подъехать из-за грязи. Полицейский, подходивший к нам, весь был забрызган грязью.
   9 декабря вечером прибыли в приграничный немецкий город Трир. Днем в субботу пошли смотреть город. Было тепло - около 15 градусов тепла. К вечеру похолодало, пошел дождь. Проявили фотопленку. В город шли пешком вдоль реки Мозель. А из города мы с Колей отстали от ребят и поехали на автобусе, однако не по тому маршруту, и потеряли 1,5 часа, а потом всё же пошли пешком.
   В этот же вечер в субботу Karl Heinz Schneider и его друг возили нас с Колей в Люксембург, посмотреть место будущей ночевки, где сейчас стоим, и дорогу.
   В воскресенье они для нас устроили часовую экскурсию по городу Трир на двух автомобилях. Побывали на самой высокой точке - у женского монастыря. Посетили оставшийся с времен римлян амфитеатр, возраст которого более двух тысяч лет. А вечером в 17.20 участвовали в праздничном шоу в манеже. Спели песню «Распрягайте, хлопцы, коней». Отослали более двадцати открыток спонсорам.
   В баре жарко. Стоят праздничные букеты, венки из елочек. Зал манежа ярко освещен. Сегодня приехали сюда около 11 часов дня. Распрягли коней, приняли душ. В 15 часов появились две девушки – корреспондентки газеты. Позднее подъехали еще два молодых человека, из другой газеты.
   Собираемся заняться стиркой. Только не знаем, как управлять стиральным автоматом. А потому ждем, когда освободится хозяин. Видели, как куют лошадей. Мастер немец, ему помогает словак. Мастеру лет 55. Он дал нам 500 франков. Мы впервые видим такую денежную купюру с бородатым дядькой.
На обед сегодня ребятам пиво, мне напиток колу, паштет, рыбные консервы, пряники и сладости из рождественских наборов, чай.

15 декабря 1994 года. Четверг. Reitschulle, Senningerberg.
   9.30. Сегодня утром на асфальте лежал иней. Андрей дежурный - и разбудил нас около восьми часов утра. Туман. Вчера днем ездили в город Люксембург автобусом № 9. Были в Рат-хаузе у помощника бургомайстера. Вчера вышли две газеты с нашими фотографиями и одна из газет со статьей об экспедиции. А вечером на двух машинах ездили еще раз в город. Очень красиво.
   13.55. Сижу в полутемном баре  Reitschulle. Час назад приехал с разведки. Осмотрел две дороги, которыми можно будет въехать в Люксембург. Выбрали северную дорогу, она более спокойная, менее загруженная.
   Утром сегодня было около трех градусов мороза по Цельсию. На траве иней, холодный туман. Я ездил на велосипеде, на черном сиденье которого серебрился тонкий слой инея. В го-роде опустил в почтовый ящик открытки. Вчера написал десять открыток всем родным и друзьям, поздравил их с приходящим Новым годом. Возвращался из города другой трассой, мимо аэропорта.
После поездки вырезал стельки в сапоги, ботинки и кеды. Подравнял ножницами бороду и усы.
   Сейчас кучевая облачность и температура воздуха около пяти градусов тепла по Цельсию. Иногда проклевывается солнце. Собираемся завтра часов в девять уходить с места стоянки.
   Вчера в Люксембурге около двух часов дня устроили перекус. На одной из площадей много образовалось предпраздничных ларьков, торгующих рождественскими подарками, антиквариатом и всякой снедью. Прямо здесь же продают с пылу с жару сосиски, котлеты и куски обжаренной свинины.
   Мы сначала взяли по горячей сосиске с булочкой за 80 франков, позже я не удержался и еще купил за 90 франков свинину и съел, да еще орешки в сахаре за 100 франков. Кроме того, я купил 11 открыток по 20 франков за штуку.  Двадцать люксембургских  франков равны 1 немецкой марке. Женя упрекнул меня в несдержанности против желудка. Он прав. Они с Колей съели лишь по сосиске и успокоились.
   В 14 часов у бургомайстера встретились с одним пожилым мужчиной, который не говорил по-английски, а только по-французски и по-немецки. Кое-как объяснили ему, что нам нужно проехать в город по ровной трассе, лучше всего по автобану. Но эту проблему необходимо согласовать с полицией. Он дал телефон жандармерии и сказал, чтобы мы с ним решили этот вопрос или с министром транспорта. Здесь же размножили газеты, сделали с них копии и созвонились с телевидением. Автобус стоил 40 франков. А вечером около семи часов снова на двух машинах выехали в город с нашими новыми друзьями. Мы с Женей попали в машину, которую вела 57-летняя женщина, а рядом с ней сидела ее дочь лет тридцати, крупная, круглолицая, в очках. Женщина говорили только по-французски. Она родилась в Бельгии, но живет в Люксембурге. А вот дочь Кристина (или Катрина) говорит на трех языках: немецком, французском и английском.
   14.33. Только что звонил от Пита в Россию на работу к Наташе, но никто ничего не знает. Ее положили в областную больницу на обследование. Так сказала медсестра. И она пообещала узнать до понедельника, чтобы иметь какую-то информацию. Даже подруга Наташи Краснова Нина, и та ничего не знает. А в областную так просто не кладут. Боюсь, что у Наташи что-то серьезное. Как она теперь? И сходить к ней некому. Илюша с бабушкой теперь переживают. Знает ли старший сын Эдик?
   Сейчас решил, что при первой возможности позвоню в областной здравотдел. Может, смогут хоть чем-то помочь Наташе.
   15.35. Только что пообедали. Андрей сготовил обед: бульон из мясных кубиков, картошка вареная с растительным маслом и чай. Сегодня холодно. Вчера был на удивление теплый и солнечный день. Не забыть поздравить с Новым годом Лаптева Адольфа Федоровича – губернатора Иваново-Вознесенской губернии. Коля поехал на велосипеде искать почту. Я ему заказал купить открыток и марок.
   Томительное ожидание. Безделье еще томительней. Уже тянет в дорогу. Начиная с Кобленца, я еду на Красотке. Она идет под седлом. Мы просто поменялись экипажами. Андрей с Мишей едут теперь на большой кибитке, в которую впряжены Книга и Коса. Женя с Колей - на маленькой кибитке, которую тянет одна Хрупкая. А я гарцую на Красотке. Болит сильно спина и нога левая в тазобедренном суставе. Но никому не пожалуешься. Так же, как не жаловался, когда на первом этапе сломал два ребра перед Белогорском. И со сломанными ребрами кормил и поил лошадей, ремонтировал кибитку, устанавливал рессоры, что поломались во время транспортировки в товарном вагоне.
   Господи, помоги мне выдержать и дойти до цели! Господи, помоги нам всем!
Миша, опершись на узкий подоконник, смотрит в манеж. Там Пит ведет занятия верховой езды с девчонками, за которыми сверху наблюдают их родственники. Седой дед, молодая женщина и трое ребятишек.
Сегодня после 4-х часов обещал приехать президент клуба тяжеловозов Бельгии, а после восьми часов Гернц из Трира. Он вчера уже приезжал поздно вечером, с двумя своими друзьями.
   Сегодня утром растирался камфорным маслом. Кожа сухая. Наступает быстрое раздражение, особенно в тех местах, где почешешь кожу.
В баре сегодня прохладно. Ноги зябнут в зимних ботинках и летних носках. На мне армейское зеленого цвета трико, джинсы, майка, свитер и армейская куртка, что носят солдаты Бундесвера – серо-мышиного цвета, но теплая, с искусственным мехом.
   15.55. Пора идти кормить кобыл. Они стоят днем в леваде, а на ночь, после девяти часов вечера, заводим их в манеж.

16 декабря 1994 года.
   В 9.45 выехали из клуба, где были гостеприимно приняты господином Питом, и пробыли два с половиной дня. Туман, иней. Около нуля по Цельсию. В 11.00 остановились поговорить. Ближе к полудню остановились перед мостом автобана на отдых. Дорога идет на подъем, в гору. В 14.00 встреча с корреспондентами телевидения Люксембурга у ратуши. Температура около двух градусов тепла. Моросит дождь. 16.40 – подъехали к дому Пита, где заночевали.

17 декабря 1994 года.
   С утра ковали Книгу. В 10.43 вышли с места ночевки. Сыро, но дождя нет. Скорость нашего передвижения 3,5 километра в час. В 11.52 пересекли границу с Бельгией. В 15.15 остановились, чтобы осмотреть бельгийский танк на постаменте. В 15.27 остановились на ночлег у хозяина. Одолели за день всего 19 километров за три часа пять минут.

18 декабря 1994 года. Воскресенье.
   Подъем в восемь часов. Пасмурно. В 9.30 вышли на маршрут. Спустя шесть минут услышали звук колокола с ближайшей кирхи – это в городке Arlon. Мы из него еще не вышли. В 9.50 отлетела подкова у Косы. Потратили час, чтобы прибить подкову.
   В 14.53 свернули налево в сторону монастыря Орвал, до которого отсюда 18 километров. Сегодня встречается много лошадей - мохноногих, бесхвостых и, по словам Жени, тупорылых, породы «Арденны». В 16.05 встали на ночлег в развилке дорог, у ручья. Около шести часов вечера пошел мелкий дождь и продолжался до полуночи.

19 декабря 1994 года. Понедельник. Мужской монастырь Пресвятой Богородицы. Der Abtei ORVAL.
   18.19. Просторная кухня для гостей ярко освещена лампами дневного света. В открытую дверь гостевой комнаты видна низкая кровать, на которой согнув спину сидит Коля и что-то пишет, держа блокнот на коленях.
   Сюда мы приехали сегодня в 11.40 и заночевали. В проходной монастыря дежурил брат Павел. Он-то нам и помог определиться со стоянкой. Лошадей отвели на обширный луг, а нас поместили в просторной комнате, на стенах которой висит пейзаж, книжная полка, распятье. День пасмурный, но без дождя. Ровно в 13 часов нам принесли обед: похлебку вкусную, хлеб. Пекут сами монахи; еще они изготавливают сыр и пиво варят, в том числе и безалкогольное.
Кроме похлебки мясо жареное с тушеной капустой с яблоками и картошкой вареной. Миша сегодня дежурный. Он еще сварил кофе.
   18.57. Аббат Поли уже принес судок с картофельной запеканкой и поставил на газовую плиту. Кроме того, головку сыра и масло.
   19.50. Собираемся на службу в их Храм.

20 декабря 1994 года. Вторник. ORVAL.
   8.00. Только что мы с Колей пришли с утренней молитвы. Она началась ровно в 7 часов. Нараспев читали молитвы. Изредка вставали и с поклоном произносили молитву, снова выпрямлялись и снова садились. Монахи в белых одеждах с широкими рукавами и капюшонами с сиреневыми нашивками спереди полотна. Потом один из монахов – главный настоятель монастыря - освятил молитвами хлебцы (облатки) и вино, и все приняли причастие.
   Мы с Колей тоже подошли и съели по вафельному кружочку хлебца и приняли по глоточку вина. Я просто смочил губы в сухом белом виноградном вине.
Потом еще спели несколько молитв. И когда во время пения одной из молитв все протянули вверх открытые ладони, - я почувствовал, что по моим ладоням проходит ток молитвенного пения.
   Как редко мы поднимаем открытые ладони к небу, а всё время держим их сжатыми в кулаки. Всё загребаем к себе, к себе. Как редко мы молимся Господу Богу нашему Иисусу Христу.
   8.30. Позавтракали похлебкой из чечевицы, остатками картофельной запеканки. А еще сыр, масло, мясо, кофе. Сегодня полнолуние. Вчера вечером шел дождь.
В полдень гостеприимные монахи накормили нас обедом. В половине второго покинули монастырь и вышли на трассу. В 13.55 вышли из Бельгии и в 13.59 оказались во Франции. Пересекли границу по простой полевой дороге, на которой никаких пограничных постов не наблюдается, лишь плакаты с надписями провозгласили, что мы покинули Бельгию и вошли во Францию. За взятие очередной страны выпили ребята по глоточку шампанского, припасенного для этого случая. Вокруг зеленеют поля, перелески, холмы, голубые и зеленые еловые насаждения. В 15.29 нас догнал француз с начатой бутылкой коньяка и с великой радостью подарил нам эту бутылку.
   В 16.26 остановились в поселке OLIZY, свернув в сторону от основной дороги, чтобы пополнить запасы воды и напоить коней. Здесь же, на краю поселка, у ближайшей фермы и заночевали по предложению первого встреченного француза.
   Очень были обрадованы похожей на Россию картиной, когда видишь покошенные заборы с оторванными досками. С облегчением вздохнули полной грудью, когда увидели, как француз показывая нам место, где можно разместить кибитки, пошел прямо по газону напрямик, по зеленой травке. Немец лучше бы застрелился, но никогда бы этого себе не позволил. Все разом решили про себя, не сговариваясь: нам было хорошо в Германии (про Люксембург нечего сказать, ибо эту страну мы проехали всего за четыре дня и, может, могли что-то не понять, а потому и лучше промолчим), но вот оказались во Франции и задышали полной грудью. Нам стало легко и весело. Словно вернулись снова в Россию. Всё же Германия, словно большая аптека – всюду чистота и порядок идеальные. Но жить в аптеке, мягко говоря, не очень комфортно, не очень удобно. Чрезвычайный немецкий порядок и немецкая дисциплина – они как-то давят на душу, хотя находясь в Германии мы этого не могли ощутить. Ибо все познается в сравнении. А вот оказались во Франции и сразу поняли, что в Германии нам было некомфортно, словно под большой толщей воды: что-то давило душу и не позволяло расслабиться именно душе, именно в душевном плане. Хотя телу, может, и было безопасно и комфортно.
 
Глава 18.
Русско-польский француз Борис – директор бассейна. Миша заказал зеленого полков-ника. Сомнительный комплимент. С шампанским, у камина… Собираем франки «лошадям на еду»

21 декабря 1994 года. Среда.
   Пасмурно, туман. Около трех градусов тепла по Цельсию. Подъем в семь. Дежурный Петр. На завтрак: кофе, мясо, сыр, масло, хлеб монастырский. В 8.25 вышли на трассу. Повернули влево. Уходим от реки, что шириной около 30 метров - чистая, мелкая, расход до 8 метров кубических. В 9.48 вошли в город STENAY, где располагался штаб Антанты с 1914 по 1918 год. Цветут розы на клумбах. В 10.00 слева от нас жандармерия. В 11.42 остановились у музея пива. Обедали у пани Елены. В 13.37 шлюзы на реке, похожей на нашу Клязьму.
   13.46. Шоссе D 947. Лошади и коровы. В половине третьего лес. Дуб, вяз, клен.
   - Руки не зябнут, когда пробежишься, – сказал я, натягивая перчатки, забравшись на облучок, где Женя управлял лошадьми. Женя развеселился и сказал, что это фраза дня.
   В 17.00 повернули влево и остановились на лесной опушке. Туман. Видимость меньше 200 метров. Всё хорошо, только за водой ходили за 1 километр. Прошли за день 22 километра. Затратили на это 4 часа 40 минут.

22 декабря 1994 года. Четверг.
   Вчера около десяти часов вечера начался снегопад, и сегодня уже всё белым-бело.
Температура воздуха около минус двух по Цельсию. В 9.28 поднялось солнце.
   10.39. Germont. Прошли за шесть минут. За поселком на полях огромные стаи чибисов. 12.01. Скворцы на яблонях. Трасса D 946, 64-й километр. 12.38 – перевал – самая высокая точка местности. Дальше пойдет спуск. Поля, перелески, дубовые рощи.
   13.15. Город Vouziers. Два моста через реку. Остановка у мэрии.
   15.27. Встали у бассейна. Сегодня одолели 19 километров за 4 часа 10 минут.

23 декабря 1994 года. Пятница.
   16.00. В ночь с 21 на 22 декабря выпал снег. Я встал в 00.30 кормить лошадей, а всё вокруг бело от снега и луна была на исходе. Снег около 3-5 сантиметров толщиной. К обеду его уже не было. А в городке Vouziers, куда мы пришли около двух часов дня, вообще не выпадал снег. Ночевали с 22 на 23 декабря у бассейна. Борис, француз, русско-польского происхождения хорошо говорит по-русски. Он сопровождал наше движение по городу и вечером выход в ресторан. Борис – директор этого бассейна.
В ресторане по совету Бориса мы заказали все разные блюда, чтобы потом попробовать каждому, и таким образом попробовали шесть блюд французской кухни. Коля заказал самое экстравагантное блюдо – садовых улиток в чесночном соусе. На десерт заказали мороженое тоже всё разное. Самое оригинальное было у Миши – под названием «полковник». Оказалось, это мороженое ядовито-зеленой окраски с алкоголем.
   Сегодня пасмурно. Холодно. Около нуля градусов по Цельсию. Сильный ветер.
Вокруг поля.
   13.15. Развилка шести дорог, развязка с круговым движением. Деревню Cauroy миновали за шесть минут - с 15.32 по 15.38. Сразу за деревней поля, и видно, как слева пашет трактор. В 18.04 заехали во двор фермы. За день осилили 34 километра, которые прошли за 4 часа 30 минут.

24 декабря 1994 года. Суббота.
   10.29. Ясно. Около трех градусов мороза по Цельсию.
Утром сегодня мороз был около шести. Я ночевал в кибитке. Ребята спали в раздевалке спорткомплекса. Вчера вечером в Pontfaverger – Moronvillers ходили с мэром в ресторан. Он угостил нас красным вином и ужином.
Утром у хозяина на ферме завтракали своими харчами в кабинете, завешанном охотничьими трофеями.
   Сейчас едем по дороге на Reims. Дорога ведет нас по полям. Нигде не видно электрических столбов. Шоссе № 51 - две полосы для движения транспорта.
   14.38. Вошли в город REIMS. Путепровод над железной дорогой.
   16.14. Идем параллельно каналу судоходному. Через минуту пересекаем канал. Почти на уровне дороги. Шириной около 40 метров. “RISKANT 11” – стоит в канале сухогруз.
   16.57.  Остановились на ночлег на спортплощадке. Прошли, сегодня 31 километр за 5 часов 30 минут.

25 декабря 1994 года. Воскресенье.
   15.15. Вышли с ночевки.
   19.00. Пришли к месту ночевки на стадион.

26 декабря 1994 года. Понедельник.
   17.33. Сижу у жарко пылающего камина в просторном каменном помещении с низкими потолками в мягком кресле, стоящем на мраморном полу. Низкий журнальный столик покрыт клетчатой красной матерчатой скатертью. Сюда приехали ночевать часа в три днем. Здесь школа верховой езды. Хозяйка нас встретили у церкви, как раз в тот момент, когда полиция проверяла наши паспорта. После того, как мы распрягли лошадей, пригласила нас пить кофе с шоколадом. За столом говорили о нашем маршруте. Хозяйка владеет английским языком. Хохотали безудержно, вспоминая, как Коля в Реймсе корреспондентке, на вид лет сорока, стараясь сделать комплимент, сказал фразу на французском языке: «Пюр ля пти мадам», что в переводе означало «писать, мадам». Эту фразу Коле подсказал Миша и научил его говорить ее женщинам. И подсказал ложный перевод: «Как хорошо вы выглядите, мадам».
   17.55. Налили по бокалу шампанского. Всего нас девять человек. Нас пятеро и хозяев четверо. Двое мужчин и две пожилых женщины. Разговор идет о мозельских винах и шампанском.
   18.10. Перешел разговор на отделку помещений. Потолки, переводы вдоль и поперек из бревен. Поперечные четыре перевода из толстых бревен, а вдоль 16 бревен – брусков тоньше.
   Сегодня стояли с утра у мэрии. Приехало телевидение: два корреспондента - мужчина и женщина. В 19.05 обещали показать сюжет по телевизору про экспедицию.
   18.15. Сидим кружком у камина. Каждый с бокалом шампанского. В большом камине потрескивают дрова. Женщина-хозяйка курит.
   18.23. Женя открывает бутылку мозельского вина, которую нам подарили немецкие друзья, когда мы шли целых две недели по одной улице Вейнштрассе, вдоль реки Мозель. Эта улица переходила из одной деревни в другую. Женя, открыв бутылку, угощает хозяев. Они сопротивляются.
 
27 декабря 1994 года. Вторник.
   12.30. Идем через дубовый лес. Дождь. Сильный ветер.
   12.32. Спиленные огромные дубовые деревья. Заготовлены для вывоза бревна, справа от дороги.
   12.34. Слева от дороги, в лесу, железный крест с распятием, к нему ведут бетонные ступени. Слышен звук колокола.
   12.35. Справа двухэтажный дом из белого камня со ставнями.

28 декабря 1994 года. Среда. Ferme de REDDY.
   Сегодня подъем в восемь утра. Я спал, как всегда, в кибитке, а ребята в комнате при конюшне, типа гостиничной. Вчера вечером приехали в 15.40. сюда:
Ferme de REDDY-COULONGES-COHAN
02130 FERE EN TARDENO/S.
Хозяин - Monsieur Gerard Cecina.
Хозяйка - Madame Marie-Jose Berthelot.
Вечером в большом зале у горящего камина смотрели карты, намечали предстоящий маршрут. Хозяин звонил кому-то в Париж, говорил о наших проблемах. А проблемы у нас такие:
1. Найти место стоянки возле Парижа дней на 10-12.
2. Сделать прививки лошадям
3. Оформить визы на США и, по возможности, на Канаду.
4. Подключить телевидение, радио, газеты.
5. По возможности оформить приглашение для наших жен.
6. Найти спонсоров.
   9.20. На завтрак дежурный Женя сготовил кашу манную на молоке; кофе, колбаса, французские булочки.
   Идет дождь. Мы с Колей привязали коней. Миша с Андреем перековывают Хрупкую. Слышен звук напильника по подкове – это значит, что ковка заканчивается. Сильный очень ветер. Хозяин еще не показывался. Но утром я уже видел хозяйского огромного дога гуляющим. Хозяин вчера нашел нам адрес сегодняшней ночевки – это местечко Epieds. Хозяин - RACHELLE TRIQUENAUX, Ferme: Eqvestre
Телефон: 23-69-80-85.
Andronick Holian
Ches Chuskm Caillon
16(1)42*06*67*93
Жена: Galia.
Посольство России.Тел. 45*04*05*50
1-й секретарь Игорь Александрович Шлыков тел. 45*04*40*30
Бульвар Лан, авеню Генерала Mandelo
   16.20. Быстро темнеет. Часа два назад приехали на Ferme Equestre. Нас встретила хозяйка на улице Epieds и показала дорогу. Сейчас обе кибитки стоят на площадке.
   Женя шьет сбрую, ремонтирует недоуздки для Красотки и Книги. Миша смотрит лошадей хозяйки. Коля уехал звонить по телефону. Андрей уехал с новыми знакомыми в ближайший город за почтовыми марками.
   Дождь прекратился. Но по небу еще блуждают серые тучи. Углы кибитки промокли. Сегодня утром я обнаружил, что край моего одеяла тоже промок.
Club Hippigme les Bagaudes Porte de Lesighy
94440 ST. MAUR DES F0SSES
Tel. 16(1)45952727
A MAROLLES EN BRIE
Monsier MEYER Gliard - ночевка 28 декабря под городом Париж.

29 декабря 1994 года. Четверг. Ferme Prement.
   17.29. В холодном помещении конефермы Миша готовит ужин на электроплитке. Андрей вытряхивает монеты из ящика «Скорой помощи». Оранжевый такой, пластмассовый ящик, на котором написана на языке страны, в которой мы находимся, подсказка для публики: «Лошадям на овес». Андрей вытряхивает монеты из этого заветного ящика, который днем висит сбоку кибитки на уровне плеч человека, а на ночь мы его забираем в кибитку. Монеты складывает Андрей на край стола и считает.
Женя принес банку тушенки:
   - На банку, Миша! Это точно стопроцентная, мясная.
Коля сидит развалясь на стуле – отдыхает после верховой езды на Красотке.
Сильный порывистый ветер шумит чем-то на улице. Идет дождь.
   - Опять Божья воля, – говорит Женя, входя с улицы с картами и бортжурналом.
Сейчас будем прикидывать по карте, сколько прошли километров. Оказалось, что вчера прошли 19, а сегодня 25,5 километра.
   Сегодня подъем был в восемь утра. Всю ночь шел дождь. Шумел сильный ветер. Эту ночь, впервые за последние дни, ночевали все в кибитке. Было тепло. Вышли со стоянки уже в десятом часу, при дожде и сильном ветре. Две девчонки (шестой класс и восьмой класс) из клуба, где ковали лошадей, поехали провожать нас до дороги и сильно замерзли.
Сегодня применили трактор при подъеме в крутую гору из Gandelu, привязав дышло к фаркопу трактора капроновой лентой.
   19.08. Поужинали: картофельное пюре с мясным паштетом, компот.
   19.30. В помещении, где хранятся седла, светло и тихо. Только слышен шум ветра за стенами. Женя поставил на зарядку аккумулятор и что-то делает в кибитке. Андрей роется в словарике. Коля смотрит карту Парижа и спрашивает сам себя:
   - Что это у них во Франции за праздник был 25 декабря?
«Известно что, – католическое Рождество», – говорю я мысленно, а вслух произносить лень и вступать в разговор не хочется.
   Вошел Миша в серой пуховке, в валенках, поверх валенок бахилы ОЗК (общевойсковой защитный комплект). Порывы ветра порой настолько сильны, что становится страшно за тех, кто в пути, кого застала такая непогода.
   Я сегодня мечтал о принятии душа. Но, похоже, что здесь его нет на этой конюшне.
   Миша сел в угол и уткнулся в карту Франции, тоже смотрит на Париж. Коля изучает схему метро города Париж. Вчера мы в это время уже спали. Только Миша с Андреем пели песни и пили вино, которым их угощал хозяин, и разговаривали на английском языке через переводчика – друга хозяина.
Час назад ходили с Андреем кормить кобыл. Отнесли им на огороженный луг овса по 4 ковшика и по 2 ковшика зеленки.

Глава 19.
Облака плывут в Париж. Новый год – под американским флагом. Нас интервьюируют для «лошадиного» журнала. Пять задач для «Шеву практик». Дисней – он и в Европе Дисней

30 декабря 1994 года.
   PONEY – CLUB DE SAMMERON
19, Rue de Signet
77260 SAMEEERON
Tel. 16(1)60222032
Madame DOMMANGET.
   Всю ночь дождь и сильный ветер. Около трех градусов тепла. Кони на лугу. Солнце. Кучевая облачность. Подъем в 8 часов. Дежурный Андрей приготовил на завтрак яичницу из двух яиц, макароны, чай, сыр. Приезд Рашель с мужем. Они сообщили нам два адреса ночевок.  9.40. Вышли с ночевки.
   10.07. Пересекли границу областей.
   13.57. Справа река LA MERNE. Идем по берегу. Течение быстрое. Вода в реке мутная. Ширина реки около 100 метров.
   15.35. Минут 40 назад распрягли коней и отвели их на лужайку с зеленой молодой травой, огороженную колючей проволокой.
Сейчас сижу в большой прихожей перед камином. Смотрю на горящие поленья, слушаю шелест пламени, потрескиванье углей.
Сегодня весь день солнечный и ветреный.
   16.12. Андрей купил всем по магнитной телефонной карте по 40 франков за каждую. Теперь можно будет звонить домой из телефонов-автоматов.
Позади меня в углу стоит елка в пышном наряде. На дубовой полочке камина кубок с сухими кистями трав. С душем снова пролет. Уже с 25-го декабря не мылся в душе. Сейчас надо будет послать несколько открыток домой и одну Коле Шабурову. 
Здесь пока нас хорошо встретили. Показали сено, овес и комнату, где можно готовить еду. Французы, в плане угощения, народ сдержанный. Немцы гораздо щедрее.

31 декабря 1994 года. Суббота.
   7.00. Ясно. Около двух градусов тепла. Подъем в 7.20. На завтрак хозяин предложил нам кофе, масло, булочки, сыр. Дежурный - ваш покорный слуга, Петр. В 9.25 - выход на маршрут. С 10.35 по 10.50 подтягивали подкову у Книги. В 10.55 остановились на краю деревни Pierre Levee попить кофе.
   11.03. Сильный ветер. Плюс три по Цельсию. Облачность кучево-дождевая. Только что звонил Наташе, вернее - соседям нашим по подъезду Захаренковым (мы живем на четвертом этаже, а они на втором). Звонил дважды. Но там сказали, что я ошибся номером. Не хотят приглашать Наташу. Я позвонил знакомым в другой подъезд, Мокеевым, у которых есть телефон на квартире. Но связь снова подвела. Они меня слышат, а я их нет…
   14.23. Начало дороги № 36. Отдых. Просветы в тучах.
   14.35. Пересечение с дорогой № D 21.
   15.15. Остановились на ночлег по адресу:
AEVA RANCH
Route Nationale 36
VILLENEUVE LECOMTE
Lien-dit l’Obelisque
Tel. 16(1)60431610.
Monsier Bruno CLOUD - Ночевка с 31 декабря 1994 года на 01 января 1995 года под городом Париж.

1 января 1995 года. Воскресенье.
   11.55. Появились кучевые облака, плывущие в сторону Парижа, до которого по прямой 35 километров. Вчера прибыли сюда в 15.15. Хозяин - молодой, энергичный француз среднего роста, лицом похож на Наполеона. Встретил нас весьма радушно. Разместил кобыл в летних денниках, дал сена. Пригласил нас в дом, где у большого камина, за большим дубовым столом угостил нас французским вином и кока-колой.
Ходили с Колей смотреть Обелиск. До него метров 300 от ранчо. Так и не поняли, когда и кем он поставлен.
   Вечером в 20.30 помылся в душе почти холодной водой и такой же водой постирал свитер и трико. А в 21.34 хозяин и его друг-американец, пригласили снова нас в дом – встречать Новый 1995 год. Хозяин Бруно поклонник американских ковбоев, и всё на ранчо сделано в американском стиле. Даже флаг висит американский. Седла ковбойские. И праздники они отмечают по-ковбойски.
   Так в семье, где собрались 11 человек, и встретили сначала в 22 часа Новый год по Московскому времени, а потом в 00 часов - по Парижскому. Я тоже выпил глоток шампанского и глоток сухого вина.

ПРИКАЗ № 1-95-F
по экспедиции «Конная кругосветка» Obelisque, France
от 01.01.1995 года.
1. По итогам деятельности экспедиции «Конная кругосветка» в 1994 году объявляю благодарность следующим сотрудникам экспедиции:
2. Леткову Е.Б. – техническому директору экспедиции за образцовое ведение хозяйственных дел и решение технических вопросов экспедиции.
3. Герасимову А.В. – главному инженеру экспедиции за активную работу с прессой в Германии, Люксембурге, Франции и рекламное оформление кибиток.
4. Давидовскому Н.К. – экономическому директору экспедиции за активную работу при подготовке экспедиции.
5. Низовец М.В. – главному коневоду экспедиции за возвращение в строй лошади Хрупкой и повседневную работу с лошадьми.
6. Давидовской В.Н. – главному бухгалтеру экспедиции.
7. Казначею экспедиции Герасимову Андрею выдать всем сотрудникам из кассы экспедиции по 100 франков.
Руководитель экспедиции Петр Плонин.

2 января 1995 года. Понедельник. Обелиск.
   11.00. Вчера вечером часов в девять пошел снег. И сейчас всё вокруг припорошено снегом. Около минус двух градусов по Цельсию. Пока еще стоим на ранчо.
   15.03. Только что звонил в Российское посольство в Париж. Дежурный сотрудник сказал, что они не работают до 4 января. Назвал номер телефона консула и адрес посольства. Сейчас солнце и снег быстро тает. Только остался в тени на траве.
Вчера капитально продрог и сегодня тоже. Даже ночью в спальном мешке ноги не могли согреться, потому что хожу в летних полуботинках и летних носках.
Ждем вечера. Может, подъедет корреспондент? На завтрак Женя варил кашу, компот, сыр. А на обед: суп, сыр, йогурт (хозяин угостил), компот.

4 января 1995 года. Среда.
   14.15. Солнце. На небе ни облачка, а на солнце можно раздеваться и загорать. Только в тени, а ее почему-то больше, держится мороз, а на лужах – лед. Это сегодня утром температура воздуха упала до минуса четырех.
   Полчаса назад уехал корреспондент французского журнала «Шеву практик» (в переводе на русский - «Лошадиная работа» или «Работа с лошадьми»). Наверное, около двух часов работал с нами. Разговаривал с Андреем на английском языке, а потом фотографировал нас вместе с хозяином на фоне наших лошадей и кибитки, да еще с четырьмя флагами: Российским, Франции, США и Европейского сообщества.
На завтрак была рисовая молочная каша. Дежурит Андрей. Он же и готовил кашу. Сейчас Женя занимается сбруей, вернее - ее ремонтом. Миша разбирает подковы, Андрей готовит обед, Коля клеит конверты самодельные из рекламных ярких проспектов-картинок. Он вполне преуспел в этом деле, и не случайно сегодня и вчера Женя мне высказал по этому поводу:
   - Коля не выполняет своих обязанностей как директор по экономике, а только и знает, что пишет письма домой да клеит конверты.
   Мы с Женей поставили большую бензиновую печку в кибитку и хотим хоть немного просушить ее изнутри. Теперь я сижу на облучке, греюсь на солнце и слежу за работой печки.
   С корреспондентом говорили на стандартные темы: когда выехали из Иваново-Вознесенска, какие цели экспедиции? А потом он спросил, чем журнал может помочь экспедиции? Мы с Женей озвучили пять тем или проблем:
1. Помочь найти нашего знакомого путешественника француза Жана де Орджески, с которым я и Коля Шабуров познакомились в России, под Екатеринбургом, летом 1992 года.
2. Помочь найти место стоянки в Париже.
3. Помочь сделать ветеринарные прививки лошадям.
4. Помочь организовать культурную программу нашего пребывания в Париже.
5. Стать нашим спонсором.
   Хотя последний вопрос наименее вероятен в реализации, корреспондент, молодой мужчина, пообещал сегодня же вечером перезвонить нашему хозяину, весельчаку Бруно, так похожему на Наполеона.
   Вчера часов пять провели в Evro Disney. Яркое, красочное, незабываемое впечатление праздника, причем весьма полезного в познавательном отношении. Большой взрослой сказки, конечно, рассчитанной и на детей, и на их родителей.
Особенно понравились мне «американские горки». Пока стоишь в очереди к этому аттракциону, можно изучить досконально, как жили и работали американцы на золотых приисках.
   Хороши и очень правдоподобны, словно живые, механические куклы. Так устроены, что вращают головами, глазами, ртом, руками, ногами. А, главное: говорят, поют, стреляют из ружей. Всё это можно увидеть на аттракционе «Пиратская гора».
   Еще успели до 17 часов посмотреть аттракцион – «Космический полет». Садишься в космический корабль, и открывается экран, как бы обзор спереди и позади. А кресло начинает потряхивать и наклоняться в такт движения – полная имитация полета.
   15.35. Только что пообедали. Суп рисовый с колбасным фаршем, чай. После обеда вновь занес печку в кибитку. Промокла она от дождей, да и так, когда вносишь горячий суп или чай, постоянно добавляется влага в виде конденсата.
Сегодня под утро я замерз, находясь в спальном мешке и в легком одеяле, сшитом в виде вкладыша в спальник. Всего скорее причиной замерзания становится влажный спальник. Вчера в «Евро Дисней Лэнд» хозяин пообещал заехать за нами в 17 часов, но и в 19.30 его не было. Взяли такси наняли за 250 франков. Кроме того, стоимость входного билета составила по 175 франков с каждого.
   15.57. Хозяин любезно подарил нам две светящиеся в темноте наклейки с надписью на французском языке: «Внимание – лошади!!!» Андрей их уже наклеил на кибитку.
Миша предлагает оставить про запас подков № 5 штук сорок, поскольку их у нас больше всего, аж 86 штук. Я дал добро. Ведь это лишний груз для лошадей, килограмм двадцать.
Солнце уже почти коснулось крыши одноэтажной летней конюшни, и стало заметно холодать. Снова следует ожидать морозной ночи. Но я успел сегодня просушить на солнце и спальник, и одеяло и вкладыш. Надеюсь, сегодня будет тепло спать в сухом спальнике.
   16.07. Вчера вечером из «Дисней Лэнда» отправил на имя младшего сына Илюши открытку. Надеюсь, что дойдет.
   Небо бледнеет, блекнет. В эти мгновения летит по небу самолет, за ним короткий светящийся след. Так похоже с земли на пущенную кем-то стрелу. Вот исчезла эта стрела, появилась другая, направленная острием на Париж.
Слышен шум пролетающих мимо машин. Где-то ревет то ли мотоцикл, то ли бензопила. Слышны крики людей, треск гравия под ногами Миши. Через час надо будет кормить наших кобыл. Берем корм то у хозяина, то свой. У хозяина почти нет сена. Приходится кормить наших коней соломой.
   Вот прошел отец жены хозяина, в клетчатой куртке, кепке и с кувалдой на правом плече. Он в джинсах и резиновых сапогах. Вновь вернулся, взял лучковую пилу и снова пошагал в сторону леса. Там, видимо, он заготавливает дрова для камина.
   В новогоднюю ночь так же горел камин, но там, в камине, пылала всякая всячина: ящики, бумага, мусор. По всему заметно – или хозяин не успел обустроиться (он всего полгода, как купил это ранчо); или оно уже при нем запустело и приходит в упадок, да так, что даже хороших дров для камина нет. Хотя сам хозяйский дом выглядит вполне прилично. Два этажа, большая труба для камина.
   Вот солнце уже почти спряталось за крыши. На той стороне, где оно заходит, там и есть Париж – столица Франции, культурная столица мира.
Завтра хозяин пообещал взять нас всех и на своей машине довезти до Парижа. Мне надобно в Российское посольство ехать, пробивать визы в Америку. Время идет, а мы здесь сидим как взаперти.

Глава 20.
Визит в Российское посольство. Консул принял Бруно за Наполеона? Неуловимый лорд с грузинской фамилией. Чешская медсестра, она же - парижский агент. В Чечне война…

7 января 1995 года. Суббота.
   9.21. В ночь с 5 на 6 января выпал обильный снег. Сейчас всё еще лежит, хотя снова оттепель и около ноля градусов по Цельсию. Капает с крыш. В лесу туман.
Неопределенность и бездействие хуже всего действуют на мое настроение. Любые действия лучше, чем сидеть без дела. Во вторник надо идти на Париж. Учу английские буквы и слова. Сегодня Великий Праздник Рождества Христова! Дай Бог здоровья всем родным и близким, друзьям и недругам.
   10.56. Зашел в жилой вагончик, который занимают Миша с Андреем. Здесь горит бензиновая печка и хорошо греет. Утром Женя дежурил и разбудил меня без четверти девять. На завтрак он сготовил молочную лапшу и чай с сухарями из немецких булочек, что насушили еще в Германии. После завтрака прогуливался по снежной тропе и зубрил английскую азбуку. Замерзли ноги в сапогах с простыми носками.
   11.00. Ждем. Чего ждем – сами не ведаем. Женя сел за стол с моим учебником английского языка. Выписывает местоимения и информацию о том, как читаются буквы и буквосочетания. Вполголоса вещает радиоприемник на немецком языке.
Начиная с Парижа с нами хочет ехать немец знакомый: Uwa Mareck. Он сейчас оформляет заграничный паспорт, который будет готов после 19 января. Ему звонил Андрюша.
   В среду хозяин ранчо, Бруно, на двух машинах взял нас с собой в Париж. С ним вместе заходили в Российское посольство. Там говорили с Консулом по поводу помощи в получении виз в Америку. Консул напирал на нас в одну сторону. По его словам, таких экспедиций много, а у нас нет приглашения в Америку, нет денег, и бесполезно стараться, и они не будут нам помогать – идите сами в Американское посольство и сами пробивайте визы.
   Но когда я показал ему письмо из Иваново-вознесенской компании «Кумир» о финансовой поддержке, да еще когда с ним поговорил Бруно, похожий на Наполеона, по-французски, - Консул стал мягче в обращении и посоветовал поначалу узнать в Американском посольстве, что конкретно необходимо для получения виз в США.
   11.23. Сходил в жилой вагончик, который занимают Коля и Женя. Взял письмо у Коли для Американского посольства. Коля сидит в холодном, не отапливаемом вагончике, клеит конверты из рекламных проспектов и глянцевых журналов и пишет открытки и письма домой и друзьям. Молодец! Я в этом отношении ленив и очень мало пишу. А из Парижа отослал домой только одну открытку.
   Смотрю в окно. С крыши капель. Словно наш апрель. Такая зима во Франции. Вчера и сегодня выводили кобыл из летних денников, где они стоят, в леваду. Ох уж они рады были искупаться в снегу, побегать, попрыгать! Особенно радовалась, больше других, самая юная из лошадей наших – Красотка. Миша вчера снял подкову с задней левой ноги у Косы, в надежде, что за два-три дня отрастет копыто. А то у нее сложное положение. Обломалась роговая часть копыта, и подкова держалась только на трех гвоздях, что забил Андрей в последний раз.
   11.30. В вагончике становится жарко. Однако ноги в сапогах - словно в холодильнике. С утра снял несколько кадров на фотоаппарат. Снял хозяйку дома, наши кибитки, кобыл наших. Только Хрупкая никак не захотела выходить из денника и стояла внутри, задумчиво жевала солому.
   11.34. Пришел с улицы Андрей. Женя к нему с вопросами:
   - Как читается это слово? Меня в школе так учили…
Андрюша с ним согласился и сказал, что этот учебник больше рассчитан для Америки, чем для Англии. Миша развалился, лег на спину поперек широкой кровати, на которой они спят с Андреем. По радио поют на испанском языке. Этот язык чаще других попадается в эфире на радиоволнах. Французы есть, немцы и даже поляки, а вот голос России трудно поймать.
   Вот и пришло Рождество Христово, и светло и празднично должно быть душе. Пожалуй, несмотря на томительное ожидание – это так. А конкретности нет потому, что хозяин говорит только по-французски, а по-английски его с трудом понимает наш переводчик Андрей. Да к тому же Андрей не хочет порой говорить или переводить мои вопросы, набивая себе цену таким образом. Так, полчаса назад я попросил Андрея сходить к хозяину и сказать ему, что нам необходимо ехать в Париж, не тратя времени понапрасну. Но не тут-то было.
   - Ты сам можешь с ним разговаривать. Я его не понимаю, – парировал Андрей и вновь отказался идти к хозяину.
   Вчера дважды звонил Лорду Кипанидзе Валерию Георгиевичу – директору Русского дома в Париже. Оба раза неудачно. Один раз поговорил с Ксюшей (это его дочь), другой раз с женой. А на самого так и не вышел. Уже ближе к десяти часам вечера попытался еще звонить, но к телефону никто не подошел. Этот номер мне дали в посольстве России во Франции. Телефон, видимо, домашний. Вчера я также звонил в редакцию «Русской мысли» - газеты, которая издается в Париже с 1947 года, но они отказались помочь и в переводе текста нашего пресс-релиза, и в его напечатании.
   11.55. Только что ходил к хозяину, Бруно. Он сидел за своим огромным длинным семейным столом со своим другом. Оба пили кофе. Спросил у него тот листок, что он посылал факсом, или должен был послать, в «Русскую мысль». Он сказал, что привезет позднее. Я заговорил про музей Лувр. Он ответил, что не едет сегодня в Париж, но что-то обещал придумать.
   - О’ кэй? – спросил Бруно.
   - О’ кэй! – ответил я и вышел на улицу.
Думаю, вечером надо будет попросить его о звонке в Москву, а то ведь сейчас и сказать нечего. Может к вечеру что-то прояснится?
   Андрей звонил Рональду, другу хозяина ранчо. Он американец, но уже года два работает в Париже. Андрей с Колей рассчитывают на его помощь, и они настояли на том, чтобы мы здесь остались, а не ехали сразу к Парижу. Я их послушался, хотя больше был склонен переехать ближе к столице. Тем более, что там была надежная договоренность и нас там условно ждали.
   Вчера вечером зашла к нам в вагончик молодая женщина. По национальности чешка, по образованию – медицинская сестра. Работает в Париже агентом по рекламе. Приезжает из Парижа сюда на собственном автомобиле. Получает в месяц за свою работу 9 тысяч франков. А ее муж, француз, работает в каком-то министерстве, зарабатывает 7 тысяч франков в месяц. Она свободно говорит на английском, французском, чешском, польском и русском языках. И вот она сказала, что место, куда мы должны были ехать ближе к Парижу, - Marolles en Brie. Там находится очень богатый конный клуб.
   - Буржуазия! – решительно определила Петра (так назвалась наша новая знакомая).
У мистера Бруно она держит свою лошадь. И приезжает сюда из Парижа ухаживать за лошадью и работать с ней.
   Богатый клуб! А мы здесь стоим в таком бедном ранчо! Даже если судить по цене содержания лошади. Здесь это стоит 1,5 тысячи франков в месяц, а там –  на целую тысячу франков дороже. Но и без того видно, что ранчо бедное. Например, работник хозяина заготовляет дрова для камина прямо в ближнем лесу, тогда как мы ехали и наблюдали, что почти у каждого дома эти дрова заготовлены. Ибо дрова для камина продают в магазинах. Камины здесь - неотъемлемая часть французского быта. К кому бы мы ни попадали в гости, – у всех камины в доме. А у хозяина двухэтажный дом и огромный камин, а дров нет. Само ранчо устроено под американский стиль. На жилых вагончиках, которые, видимо, сдаются внаем, - староамериканским шрифтом надписи: «шериф, фотограф, солярий» и так далее.
   Однако следует отдать должное хозяину: несмотря на очевидную бедность он весел, имеет много друзей, и в их доме почти всегда люди. Приходят запросто те, кто держит здесь своих лошадей или одну лошадь, как Петра. Да, стиль Америки сохраняется и в выездке коней, и в ковбойских седлах. К тому же хозяин увлечен коллекционированием видеофильмов с характерной военной формой разных стран. Один из отрывков американского фильма он показал нам, когда 5 января пригласил на празднование дня рождения своей жены. Ей исполнилось 22 года. Самому Бруно под 40. По этому случаю собрались немногочисленные гости. Было французское красное бордо, ели жареное мясо с фасолью, торт, а потом шампанское. На десерт подали около десятка сортов сыра. Вообще-то, как нам сказали, во Франции его 365 сор-тов. Таким образом, можно целый год каждый день есть другой сыр. Мы уже вкусили около двух десятков сортов.
   В прошлый раз, когда мы отмечали встречу Нового года, нас угощали жареными садовыми улитками, к которым подают остро заточенную палочку, которой следует выковыривать эту улитку. А еще угощали морскими моллюсками подсоленными. Вкусом они напомнили мне малосольную селедку. Соус подают к ним масляно-уксусный, с луком. Но вот лягушек еще не пробовали. Хотя ребята мечтают попробовать это экзотическое для нас блюдо. Говорят, их готовят только в больших ресторанах.
   12.32. Женя начал приготовление обеда. Открыл 4-х килограммовую банку с сырыми блинчиками, плавающими в масле, выложил часть в большие консервные банки из-под селедки, которые служат нам тарелками. Поставил на бензиновый камин. Одновременно включил в розетку электрокипятильник, а сам пошел разжигать самодельную печку, работающую на дровах. На ней он собирается варить компот. Всего блинчиков, свернутых в трубочки, 88. Так гласит надпись на консервной банке. Эту банку нам подарил дня три назад сам хозяин ранчо. Еще он подарил десяток яиц, хлеб, лимонада 4 бутылки и две бутылки французского вина. Впрочем, без вина у французов не бывает обеда. Основа жизни – хлеб, сыр, вино. Они неразлучны здесь и должны всегда сочетаться между собой.
   12.37. Пришел Женя. Вылил закипевшую воду из электрического чайника в прокопченный котелок и отправился доваривать на самодельной печке компот.
   12.45. Погрел у камина стельки. Стало теплее ногам. Масло в банках нагрелось и вот-вот закипит. Легкий парок висит над плавающими в нем блинчиками. Радио скрипит. Миша не выдержал, подсел к радиоприемнику и стал настраивать, стараясь найти русскую речь. Но кроме испанской музыки, ничего устойчивого. Вот, наконец, голос балалайки, то ярче, то глуше. Упала ложка. Примета такая – значит, придет женщина. Недавно по радио услышал такой анекдот. Его рассказал актер Ширвинд:
   «Еврейская семья сидит, обедает. Вдруг девочка роняет ложку. Папа вскакивает, дает затрещину девочке и у самого пола ловит ложку. Утирает пот со лба: «Слава Богу, успел – никто не придет». И тут вбегает соседская девочка и говорит: «Тетя Ася в лифте застряла».
   12.53. Идет драгоценное время. Эта неделя могла быть плодотворней. А может, так и нужно: застрять под самым Парижем и ждать чего-то. Может, именно так, а не иначе нужно было провести эту неделю, в которой розовым цветом окрашены дни, когда мы посетили «Дисней Лэнд» и когда гуляли по зимнему Парижу, сидели в маленьком ресторанчике, пили кофе; когда вечером возле Лувра, совсем как в Москве, полетели снежные хлопья с мутного неба, когда у собора Notre Dam, ждали Бруно и заходили в госпиталь греться, в котором, со слов того же Бруно, лежал на лечении Леонид Брежнев и лечился Миттеран – президент Франции.
   13.03. Прорвался голос последних известий. Говорят о войне с Чечней. Что-то там заявили Руслан Аушев и Джохар Дудаев. Идет гражданская война с участием российской армии, которой еще добавят страницы позора после окончания этой войны…
   Попробовал сырой блинчик. Внутри него ничего нет, вкус неопределимый, но жуется, словно сосиска. Миша в зеленом свитере застыл над радиоприемником. Женя при разговоре вспомнил про Главпочтамт. Мне тоже следует заглянуть туда: вдруг кто-то прислал мне письмо, и оно лежит там и ждет меня?
Миша выключил приемник и разлегся снова на кровати. Томительное ожидание… Ничего, прорвемся! Надо действовать!

Глава 21.
«Душа больше пищи»… Парижские соблазны. Меня сравнили с Ельциным, из-за кофе. Почему в Сибири нет бензиновых печек? Автобан для нас опасен

8 января 1995 года. Воскресенье.
   12.29. Сегодня слякотная погода. Снег тает. С деревьев капает. Туман. Холодно. Подъем в 8.30. Сегодня дежурный Миша приготовил вчерашние так называемые блинчики. Я от них отказался. Выпил чай с яблочным пюре и французскими булками. После завтрака снова лег. И пролежал в одном спальнике, в холодной кибитке, до 12 часов дня. Потом встал, оделся и направился в жилой вагончик к ребятам. Миша и Андрей оказались в вагончике. Там же был и Женя с моим учебником английского языка.
   У них тепло. Горит бензиновая печка. Посушил возле печки стельки и поджарил на печке сухие французские булочки. Съел с удовольствием. Вспомнил, как в армии сушил на электрокаминах корочки черного хлеба.
   12.36. По железной крыше вагончика громко забарабанило – видимо, начался дождь. Хотел утром организовать ребят отправиться в Париж пешком – десять километров до ближайшей станции, а там на метро. Но все единодушно отказались. Потому я и залег спать. Конечно же, не спал и даже не дремал. Просто лежал. То вспоминал английские буквы, то свою квартиру, то Наташу. Сегодня утром гадал на картах. В детстве научился. Так, глупости, конечно. Но получается, по картам, что у Наташи есть другой мужчина… Всё вполне естественно и закономерно. Уже девятый месяц, как я из дома уехал. Мудреного в этом ничего нет. Не всякая выдержит такое длительное одиночество. Тем более такая красивая, как Наташа. У нее при мне могли быть симпатии, а теперь полная свобода, а может быть, просто случай. Но думать об этом – это значит загонять себя в тупик. Выхода из которого не существует.
   12.55. Звонил в Минск. Деньги для Наташи так еще и не передали. Что-нибудь случилось? Или передадут позднее? Не знаю. Разговаривал с Валерием Антоновичем. Он интересовался здоровьем лошадей. Я сказал, что пока Бог бережет. Все лошади живы и здоровы. В Минске снег, зима. Но мороз небольшой. Всего минус 5 градусов по Цельсию.
   А здесь, в 40 километрах от Парижа, весело барабанит дождь по крыше вагончика. Но на душе совсем невесело. В то же время нет и особой тоски. Какая-то просветленная  грусть. Почему-то уверен: «Будет день и будет пища».
   «22. И сказал ученикам Своим: посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть, ни для тела, во что одеться: 23. Душа больше пищи, и тело – одежды. 24. Посмотрите на воронов: они не сеют, не жнут; нет у них ни хранилищ, ни житниц, и Бог питает их; сколько же вы лучше птиц? 25. Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть? 26. Итак, если и малейшего сделать не можете, что заботитесь о прочем»? (Евангелие от Луки, гл. 12, 22-26.).
   Даже не о хлебе говорю, а вообще. Хотя и хлеб дело важное. Тем более, когда стоим здесь. Обычно в дороге нам встречаются люди, которые помогают нам, в том числе и продуктами.
   Полчаса назад принес Бруно хлеба: метровую французскую булку и обычную, маленькую. Не знаю, есть ли во Франции черный хлеб? Нас угощают только белым.
   13.05. Миша готовит обед на костровой печке. Когда мы были в последний раз в Париже, 5 января, вечером, нас Бруно водил по улицам. Так завел нас на улицу, на которой женщины предлагали себя, как товар. Одни из них одеты так, чтобы подчеркнуть свои прелести. Другие были в шубах, однако под шубами почти ничего не было. Одна из них, темнокожая, выставила напоказ свои большие груди. Но ни одного хотя бы симпатичного или привлекательного личика я не увидел. Хотя ребятам кто-то, вроде бы, приглянулся. А одна даже забралась в витрину и стоит, словно живой манекен. Было всё-таки холодно для Парижа. Около двух градусов мороза. Падал с неба снег, и на улицах было совсем мало прохожих. Но около одного из подъездов, в самом дальнем месте, куда нас завел Бруно, стояло несколько мужчин. Это напротив той африканки с большим бюстом. Женщины стояли у открытых дверей, за которыми виднелись длинные коридоры, уводящие вглубь дома, а может, и в преисподнюю…
   13.15. Женя лежа зубрит английский язык. Андрюша дремлет, укрывшись оранжевой курткой. Миша шаркает валенками в бахилах ОЗК за стенкой вагончика - готовит что-то на обед. Самое время теперь перекусить. Вчера в обед достали яблочной французской водки, а затем и бренди. Пили, морщась. Видимо, дрянь редкая. А Миша свою дозу растянул на три приема. Говорит, что лучше водки – напитка нет. Окна вагончика запотели. Ненастье продолжается. Продолжает сеять мелкий дождь.
За английский язык я тоже хочу всерьез взяться. Уже почти выучил за два дня всю азбуку. А главное, есть где практиковаться. Почти ежедневно нужен переводчик с английского. Даже здесь, во Франции, где не особенно охотно говорят на английском языке. Женя тоже взялся за изучение английского. Завел себе словарик и выписывает слова на английском языке. А рядом транскрипцию на русском. Особенно важны грамматика и чтение. Я пока только устно читаю и только первый урок. Думаю, проработаю устно, а потом этот же учебник – письменно. Дай бы Бог.
Вчера вечером до половины десятого играли в карты, в дурачка. Я ушел спать, а Миша, Коля и Андрей всё еще оставались. Около одиннадцати ночи к ним присоединился француз. Они учили его играть в эту игру до часу ночи.
   13.30. Вот он сейчас прошел мимо двери, насвистывая какую-то мелодию. Там, у хозяина в доме, перед горящим камином сидят какие-то люди, и этот француз сидел с ними. Женя оставил учебник и просто лежит, уперев в потолок глаза. Теперь моя очередь браться за английский. Только намеревался взять учебник, как Женя опередил меня и теперь листает страницы. Вероятно, пока всё себе в тетрадку не перепишет, мне не достанется по времени. А Коля в неотапливаемом вагоне, видимо, всё клеит конверты и пишет, пишет письма, в каком-то необъяснимом экстазе. Дай Бог ему здоровья.

9 января 1995 года. Понедельник. Obelisque.
   9.02. Два градуса тепла по Цельсию. В вагончике воздух еще не успел прогреться, а потому сижу в солдатской куртке, что подарили нам в Германии. Только что позавтракали. Сегодня встал в восемь утра. На небе остатки вчерашней непогоды. Вчера весь вечер и почти всю ночь  шел дождь. От снега ничего не осталось. Только туман. Сегодня дежурный Андрей. На завтрак он приготовил рис в полиэтиленовых мешочках, кофе. Вместо кофе с молоком я взял ложку черного кофе. Так из-за этого целый скандал разгорелся. Женя молчал. Андрюша с Мишей хором заявили:
   - А как же диктат дежурного?
На что я им ответил, что из каждого правила есть исключение. Не пить же мне с утра блокадный кипяток. А они свое гнут:
   - Вот ты! Такой же и Ельцин!
И войну в Чечне привязали ко мне. А Коля сегодня отказался от завтрака. Я видел утром его в комбинезоне танкиста – тоже подарок немцев. Вернее, не в самом комбинезоне, а в теплой подкладке, а по сути, в нижнем белье. С полотенцем на плечах, он стоял в очереди в туалет, который занимал Женя. Кстати, Коля в этом нижнем белье даже ходил по «Евро Дисней», а потом и по улицам Парижа. Ребята сравнили его с тем русским генералом времен гражданской войны, который в кальсонах ходил по Парижу, проиграв штаны в карты.
   Ночью спал плохо. Долго не мог заснуть. Да и не мудрено. Последнее время спим по 10-12 часов. Да еще днем, после обеда от безделья и холода приляжешь на часок.
   Мой организм уже требует работы, нагрузок, а их практически нет. Только нервные нагрузки – этих хоть отбавляй. Уже такое длительное пребывание в тесном экипаже, словно в кабине космического корабля, сказывается и давно давит на нас всех.
   9.20. Сейчас Миша сидит на металлическом стуле у радиоприемника и вращает ручку настройки, ловя хрупкий, ломкий голос Родины. Женя сидит на широкой двуспальной кровати, покрытой искусственной белой шкурой, и читает учебник английского языка. Андрюша закончил мытье посуды и собирается вытрясти белую холщевую скатерть, запятнанную нашими завтраками и обедами. Ибо мы стоим здесь уже десять дней. Но уже решил, что завтра уходим на ту стоянку, что ближе к Парижу. До нее отсюда 28 километров.
   9.30. Постепенно воздух в вагончике прогрелся – это Миша, минут двадцать назад, включил бензиновую печь, или камин, или обогреватель. Как правильней назвать, не знаю. Смотрю я на это, в общем-то, нехитрое устройство и думаю: почему я не видел ничего подобного ни в Сибири, ни на Дальнем Востоке, где морозы зашкаливают за 40 градусов? Здесь, в теплой Франции, где и минус 5 градусов – уже чрезвычайное положение, эти печи широко распространены. Еще когда посещали американский городок рядом с «Дисней Лэндом», обратили внимание на такие же газовые или бензиновые обогреватели. Видели даже в форме гриба, под которым стоит дежурный. И ему не страшен холод, ибо он стоит в волнах тепла... Должно быть это оттого, что здесь всё направлено на благо человека. Человек здесь - центр внимания всего и вся. Именно один человек. А получается, что никто не забыт. В Советском Союзе один человек – это ничто. Такое положение вещей сложилось еще со времен Маяковского, то есть после большевистского октябрьского переворота. И до сих пор это остается. А в результате всё общество проигрывает, страдает от этого. Конечно, это лишь мои, сугубо личные, поверхностные наблюдения. Здесь свои проблемы. У нас – свои проблемы. Без проблем не живет в мире этом никто. Только проблемы у всех разные.
   Разговор по радио о левшах. Женя встрепенулся, тряся своей широкой темной курчавой бородой:
   - Я за левшей! Это же здорово, когда человек левша! Правая-то рука всё равно всё может делать.
   9.50. Пришел Андрей из душа. Разговор зашел о масках, в которых ныряют, занимаясь подводной охотой. Женя у нас большой любитель этого занятия.
Алексей Владимирович Подгорский – француз русского происхождения, в 1993 году был в России. Наш новый знакомый и, надеемся, что и друг.

10 января 1995 года.
   Ночь была теплая. С шести утра и до девяти часов шумел дождь. Потом проглянуло солнце. Облачность кучево-дождевая. Около +9 по Цельсию. В 10.45 покинули ранчо. На развязке возле обелиска свернули вправо на дорогу № Д 231. В 11.25 на целых три минуты нас задержала жандармерия. В 11.30 свернули влево на дорогу № Д 21. Слева – ручей. В 11.50 начался дождь, который то переставал, то вновь шел.
   12.00. Villeneuve S DENIS. Справа конюшня. Стайка воробьев. 12.06. Слева кирха с петухом на шпиле. 12.15. Пересечение с железной дорогой в двух уровнях. Две ветки, электрифицированы. Слева лес: дуб, береза, ель. 12.22. Справа памятник в виде креста, в лесу. 12.46. Пересечение с дорогой № Д 10. Перекус: килька в томатном соусе, чай. 13.25. Pontcorre. 13.38. Вышли на трассу № Д 35.
   13.47. Пересечение с железной дорогой в двух уровнях. 13.51. OZOIR La Ferria. Лес по обе стороны дороги. 14.23. Пересечение с автомобильной дорогой в двух уровнях. 14.24. Начало трассы № Д 354. 14.45. Задержала на три минуты женщина. Одарила нас яблоками и оставила 200 франков. 15.03. Поворот на  LESIGNI. 15.21. Пересечение с автобаном № 104 в двух уровнях. Почти смертельный трюк, по словам Жени. Вышли на автобан и 800 метров шли по нему. Потом наискосок, вверх по обочине, выскочили на боковую дорогу. 17.00. Santeny. 17.21. Marolks-en-Brie. 17.45. Доехали до клуба: Сlub Hippique. За день одолели 34 километра, потратив на это 6 часов 30 минут.

ПРИКАЗ № 2-95-F.
по экспедиции «Конная кругосветка»
от 10.01.1995 года.               
Club Hippique Les Bagaudes De SAINT-MAUR.
1. За инициативу, проявленную при выборе места стоянки экспедиции, наградить Герасимова А.В. ценным подарком (кошелек с калькулятором).
Руководитель экспедиции   П. Плонин

Глава 22.
Да, автобаны не для нас... Пони тоже кони. Философские картинки. В самом сердце Па-рижа. Есть визы в США! Колин зарок по этому поводу. Надеемся увидеть наших жен
   
11 января 1995 года. Среда. Le Club Hippique De Saint-Maur.
   13.08. Холодает. Не теплее плюс 3-х по Цельсию. Снова набежали тучи.
Приехали сюда вчера около шести часов вечера. Моя ошибка в ориентировании вызвала большие споры среди ребят. Я вел экспедицию по карте масштаба 1: 200 000, то есть 1 см. на карте = 2 км. на местности. И ошибся в одном населенном пункте. Повел не по той дороге. Она вывела нас на автобан, и я слишком поздно догадался о своей ошибке - когда мы уже ехали под мостом, по автобану. Книга с Косой пугались, но шли ровно. А у Миши Хрупкая чего-то напугалась и шарахнулась влево. В это время около маленькой кибитки вплотную пролетел тяжелый грузовик. Миша был напуган до смерти. Женя испугался не меньше. Мы, не дожидаясь съезда с автобана, который был почти через два километра, свернули, используя покатый склон придорожного кювета. Коля верхом объехал этот участок стороной и его это вообще не коснулось. Андрей обошел автобан пешком. Рисковали мы трое да три лошади. В то же время я вспоминаю заснеженные, узкие дороги Сибири, когда тяжелые КАМАЗы  и лесовозы, вплотную разъезжались с нашей кибиткой, и Бог миловал. Но из этого случая сделал вывод: ни при каких обстоятельствах не следует выезжать на автобан!
   Лошади наши находятся здесь в леваде. А после 10 часов вечера их переводим в манеж. Сегодня все ночевали в большой кибитке. Было тепло. Я лег в половине второго ночи. Ибо дежурил и в час ночи поил и кормил коней.
   Утром нас разбудил Коля в восемь часов. Он сегодня дежурный. Ночью шел дождь и дул сильный шквалистый ветер. Кибитку нашу, казалось, вот-вот стронет с места. Ветер рвал тент кибитки над облучком, свистел, гукал в крыше соседнего Манежа.
   17.41. Смеркается. Ездил на велосипеде искать телефон-автомат. Увидел в километре отсюда, возле магазина, «карточный» телефон-автомат. Обратно возвращался по лесной просеке, так показалось ближе.
   Сегодня днем, после обеда, секретарша клуба Софи звонила моему знакомому французу-путешественнику Жану де Орджески. (Напомню, что с ним мы еще с Колей Шабуровым познакомились, в конноспортивном клубе возле Екатеринбурга).
   Жан записал адрес клуба и пообещал, если будет время, приехать сюда. Нас с Женей пригласила одна пожилая дама кататься на паре крупных пони. Спортивная коляска на рессорах с тормозами. Лошади – два жеребца уже довольно преклонного возраста, по 22 года им. Понимают ее слова и выполняют команды со слов. Ехали по той же лесной просеке, по которой я позже ехал на велосипеде. К вечеру похолодало. Появились звезды и яркая луна. В небе самолеты летают. Среди них и российские самолеты, должно быть, есть.
   17.58. Коля жарит блинчики на газовой плитке. Он сегодня дежурный. Дал попробовать мне. Очень вкусно. Открыли дверь в комнате, где переодеваются работники конюшни – конюхи. Слушаем радио на французском языке. Ничего не понятно.
   Завтра в 7.30 хочу звонить директору Русского Дома культуры. Сегодня звонил ему домой. Жена, Нина Анатольевна, сказала, что он уехал в Женеву. Вернется домой только поздно вечером. И сегодня в 19 часов обещал приехать русский человек, который всю жизнь прожил во Франции и только в 1993 году ездил в Россию. Алексей Подгорский. А сын у него сейчас в Алма-Ате и, наверное, женится на русской девушке.
   18.04. Пойду искать баночку с медом.
   18.10. Нашел мед, грамм 400. Завтра утром собираюсь с Андрюшей ехать в Американское посольство - спросить, что нужно для оформления виз в США. Давно никому не писал. Пока наши дела повисли в воздухе. Застряли мы под Парижем. Уже скоро месяц, как вошли во Францию, а всё еще не достигли Парижа. Тем более не ясно, что скажут американцы?
   18.30. Все, кроме Миши, собрались в теплой комнате, где Коля печет блины. На стенах здесь висят интересные картинки во французском стиле. Вроде этой: один и тот же всадник изображен на одной и той же лошади, но в разном возрасте. В 20 лет, 30 лет, 40 лет, 50 лет, 60 лет и 70 лет. У лошади вместо своей головы - голова мужского полового органа. В 20 лет лошадь встает на дыбы, и всадник едва удерживается в седле. В 70 лет конь едва плетется, низко склонив голову. Всадник напрасно подстегивает коня хлыстиком…   

13 января 1995 года. Пятница. Marolles-en-Brie. France.
   15.13. Время местное. Вчера с Андреем были в Париже. Ездили с нашим новым знакомым Адамом, в американское посольство. Взяли бланки анкет. Вчера около пяти часов вечера была гроза. Я слышал удар грома. Сегодня холодно и пасмурно. Около двух градусов тепла. Очень влажный воздух.
Утром подъем в 8.30. На завтрак манная каша на воде и чай. Дежурный Миша. После завтрака убирали манеж. Позже я сходил в душ. Помылся и постирал свитер, майку и плавки.
   Приезжал ветеринарный врач, но ничего не сделал. Потому что мы не знаем, что нужно делать, какие прививки нужны лошадям для визита в США. После душа сидели до самого обеда и заполняли анкеты на английском языке. На обед суп, чай и по стакану красного доброго французского вина для ребят.
   Сегодня в 19 часов за нами обещал приехать Адам. Его родители пригласили нас на ужин. Они живут в Париже, но не в центре, а в пригороде.
   15.27. Миша с Женей помогают француженке Даниэль, запрягать больших пони в парную упряжь. Они собираются вместе с ней проехаться на этих лошадях по лесу. Я сел сочинять открытки. Еще из Парижа никому не посылал.
Сегодня завел новый дневник. Тот дневник закончился.
   18.17. Заполнил шесть открыток для отправки на Родину и уже отвез их на велосипеде в почтовый ящик, расположенный у какого-то другого спортивного клуба.    
Следует заметить, что поселок или городок, на краю которого расположен наш Hippi CLUB, очень необычен, в плане расположения богатых домов типа коттеджей. Здесь нет ни одной прямой улицы, а все улицы закруглены и закольцованы в кольца уличных развязок.
   К вечеру - а вернее, уже почти к ночи, ибо уже стемнело - небо слегка прояснилось. Покормили лошадей гранулированным кормом и задали сена.
Все переоделись и ждем, когда приедет за нами Адам. Все приняли душ. Я надел свитер прямо на голое тело по совету Коли. Теперь без привычки тело слегка покалывает. Обычно я ношу майку или футболку хлопчатобумажную под свитером.
Вчера у Книги случились колики, и Миша ее гонял по манежу. А сегодня директор клуба мистер Meyer G. уже спросил нас, что было с лошадью. Наши кобылы весь день стоят в грязной леваде, а ночью в манеже, валяются в пылеватом песке. Их после такой стоянки трудно будет отчистить.
   18.24. Остается полчаса до контрольного времени поездки в гости. Пойду вынесу сапоги из кибитки в теплое помещение сушиться.

16 января 1995 года. Понедельник. Marolles-en-Brie.
Вчера весь день до позднего вечера провели в Париже. Ходили в Лувр, Центр Помпиду и поднимались на самый верх Эйфелевой башни.
В Лувре долго стоял у Джоконды Леонардо да Винчи.
Видели Венеру, полотна Рембрандта и еще много всего интересного. Апартаменты Наполеона III, например.
   С самой верхней смотровой площадки Центра Помпиду, любовались видом на крыши Парижа, а когда стемнело, пошли к Эйфелевой башне. Перед этим слушали орган и службу в Соборе Парижской Божией Матери - Notre Dam.
Сегодня президент клуба, где мы стоим, пригласил нас на обед в ресторан при клубе. Омлет, мясо вареное в вине с картошкой. На десерт заварной крем со взбитыми яйцами.
   20.48. Поужинали. На ужин Коля приготовил кашу рисовую с отварным мясом. Ребята к ужину выпили по бутылочке чешского пива, которое привезла Петра, наша знакомая. Она вчера приезжала сюда с мужем, но нас не было. Привезла в подарок нам немного продуктов, пива и, кажется, вина.
   Сегодня с утра было холодно и сыро. После обеда солнце, но не очень тепло. Плюс 3 по Цельсию. Хотя вчера весь день был теплым – плюс 6 градусов. И была дымка на горизонте. Узнали курс доллара по отношению к рублю. За один американский доллар дают 3817 рублей.
   21.26. Только сейчас передали это по радио. Теперь говорит Ольга Журман о Наталье Гундаревой, которая сейчас во Владивостоке находится. С Ольгой - корреспонденткой Радио и Телевидения России - я познакомился еще во Владивостоке, на первом этапе экспедиции «Конная кругосветка».
   21.38. Звонил Лорду Кипанидзе Валерию Георгиевичу. Он посоветовал завтра везти анкеты в посольство США и посмотреть на их реакцию. Что ж, совет вполне разумный. Сейчас Коля готовит второй вариант пересечения США, всего за месяц. Составляет маршрут.
   22.32. Еще не спим. Хотя завтра рано вставать. Вчера пришли пешком с электрички в первом часу ночи. Где-то четыре километра. И еще поужинали. Андрей сейчас пошел звонить Uwe, в Германию. Не знаю, дозвонится ли? Еще час назад его просто не было дома. Вчера получил письмо на Главпочтамте Парижа из Минска.
Сегодня звонил Наташе. Сказал, чтобы она срочно оформляла для себя заграничный паспорт. Может, этим самым всполошил их там, наших жен. Не успел объяснить всё как следует. Потратил около 40 франков, и монеты закончились.
Обсудили вопросы, связанные с компенсацией расходов на культурную программу. Вечером приходил мистер Подгорский, принес нам всем подарки: значки, перчатки и подарил 200 франков.

18 января 1995 года. Среда. Marolles en Brie. Club.
   13.47. Пасмурно. Потеплело. Около восьми градусов тепла.
Вчера ездили в посольство США сдавать анкеты. Женя, Андрей и я. Сначала нас запугал служащий посольства,  темнокожий мужчина, сказав, что анкеты нужно сдавать каждому лично. И мы уже вышли на улицу. Ребята хотели идти по музеям, а я собрался ехать в Российское посольство, просить еще раз о поддержке. Но тут меня словно осенило. Я говорю:
   - Что мы теряем? Давайте сдадим документы втроем и попробуем за пятерых.
Андрей сначала отказался, говорит:
   - Идите вдвоем, с Женей.
Но потом согласился.
   Отстояли очередь, минут 30-40. Заплатили сначала по 120 франков за человека, затем еще по 120 - после того как девушка в окошке № 4 просмотрела все наши анкеты и бумаги: копии газет, пресс релизы. Потом сказала, что сегодня, после 15 часов, мы можем придти – визы будут готовы. Это фантастика! Мы на радостях пошли в ресторан, время всё равно было обеденное. Я угостил Женю и Андрея, по 40 франков выделил каждому из своих личных сбережений. Заказали обед на 360 франков: мясо отбивное, жареное с кровью, жареные ломтики картофеля, хлеб, горчица, кофе для меня, а для ребят пиво, по большой кружке.
   Вечером вчера были в гостях у Алексея Владимировича Подгорского. Он приезжал за нами на автомобиле и за два приема свез всех домой. Это километра четыре от клуба, в поселке Lisy en Brie. Угощал русскими горячительными напитками: водкой лимонной (да еще трех сортов!), вином красным. Коля отказался от спиртного. Сказал, что дал зарок: если мы получим визы на США, то он месяц не возьмет ни капли в рот спиртного. На закуску была колбаса пяти сортов, огурчики, самодельная селедка. Потом жена Алексея принесла жареного кролика. И на десерт подали мороженое двух сортов. Мы с Колей пили простую воду, а ребята водку и вино.
   Послушали пластинку с казачьими песнями. Спели сами одну песню. Возвратились в клуб уже около одиннадцати ночи. Ночь была подозрительно теплой – плюс 9. Под утро пошел дождь. И продолжался почти до обеда.
   Звонил Наташе. Сказал про визы. Она получила первую посылку с бумагами и книгами, что я посылал из Германии. И была очень разочарована, потому что не нашла даже простой шоколадки в посылке.
Итак, у нас теперь открыты визы в США с 17 января по 16 июля 1995 года, ровно на 6 месяцев. Теперь проблема получить, оформить все документы на лошадей и найти спонсоров на их перевозку в Америку. Да еще вызов жен наших организовать. Хотя этим вопросом, вроде бы, занимается наш знакомый немец из Ганновера – Уве Марек, тот самый Uwa. Мы на него надеемся.

Глава 23.
Винсентский лес – почти Париж… но не совсем. Мадам Жюльен живет не бедно. Коля грустит, но зарок соблюдает. О трудностях перевозки в Америку лошадей. И чего человеку не хватает?!

20 января 1995 года. Пятница. Marolles en Brie.
   10.26. Пасмурно. Сильный ветер гонит со стороны Парижа рваные серые клочья туч. Нет-нет да и заморосит дождь. Но сравнительно тепло – плюс 5 по Цельсию. Всё еще стоим в клубе. Вчера после обеда ездили смотреть место новой стоянки в другом клубе, перед самым Парижем. Дело в том, что мы уже давно в Париже, если смотреть на карту мира. Но сами французы считают Парижем лишь тот, настоящий, древний город, окруженный десятками более мелких городов, имеющих свое название и свое лицо. Даже есть городки не моложе Парижа, но они не слились и не погасились в нем, а живут самостоятельно.
   Так вот, тот клуб - в Винсентском лесу, неподалеку от настоящего Парижа. Расположен он в старом парковом лесу, рядом пруд. У самого пруда отгорожены лужайки типа левады, для выгуливания лошадей. Там предполагают держать и наших кобыл, а на ночь переводить в просторный манеж. Два месяца назад в том клубе произошел пожар. Видна закопченная изнутри крыша, а потому идут ремонтные работы и нет горячей воды и душа, а лишь холодная вода. Клуб значительно беднее, чем здешний, в котором сейчас стоим. Сильный дождь помешал нам в подробностях ознакомиться с окружающим ландшафтом. Нас возил сам президент Meer на своем джипе. Он подарил нам две карты масштабов – 1:100000 и 1:50000.
Вечером, в девятом часу, за нами приехал отец Адама с дочкой Нелей и отвез нас в гости к мадам Жюльен. Это очень богатая по нашим меркам семья, хотя и не маленькая. Четверо детей школьного возраста. Муж - врач, анестезиолог. Она сама работала заведующей детским садом, а теперь воспитывает своих детей. У них двухэтажный, просторный дом с необычайной архитектурой. Пол на первом этаже мраморный. Оконные рамы металлические. Устроены так, что и сверху падает свет.
У них собралось вместе с нами 17 взрослых, не считая еще и детей. Сидели за сдвинутыми столиками, или одним столом, состоящим из секций. Сначала угощали белым вином, разведенным соком черной смородины. Миша попросил водки. Ему подали русскую водку «Золотое кольцо» России». Потом сели за стол, налили белое вино. Подали семгу, залитую яичным омлетом, а снизу запеченное сдобное тесто – очень вкусно. Затем принесли красное вино. К нему мясо с соусом и рисом. Причем соус с кусочками мяса подали дополнительно в большой тарелке для добавки. И рис белый в большом блюде. На десерт подали блюдо, что-то вроде взбитого крема, с небольшим количеством мучной выпечки, пропитанной ромом или коньяком, и сверху посыпано всё тертым шоколадом. Затем принесли на пробу 5-6 сортов крепких напитков: коньяк, сливовую водку и еще что-то. И к этим напиткам подали салат из листьев капусты или салата с растительным маслом. В завершение трапезы предложили шесть сортов сыров на общем подносе.
   Обносят всех по очереди, и каждый отрезает, чего хочет и сколько хочет. Мы уже потом узнали, что после сыра надо встать и уходить. Но долго еще сидели, разговаривали, и где-то около часу ночи подали горячий кофе с сахаром. В гостях были: семья Адама, учительница русского языка с мужем, наш старый знакомый Саша с молодой женой Вероникой и друг семьи архитектор с женой учительницей, у которых тоже четверо детишек. Гости были так рассажены, чтобы все могли свободно общаться. Миша сидел между Вероникой, хорошо говорящей по-русски, и мамой Адама, которая говорит только по-французски и по-немецки. Затем сидел хозяин - по правую сторону от мамы Адама. Затем Саша, отец Адама, Коля, учительница русского языка, Лео – брат Адама, Андрей, Адам. Жена архитектора, я – Петр, Анатолий – муж учительницы русского языка. Хозяин, Женя, архитектор, Вероника, Миша.
   Вчера дежурил Андрей по кухне. Он вместе с ребятами приготовил вареники с картошкой. Угостили ими в ресторане президента клуба и еще наших знакомых, среди которых оказалась и Даниэль, автор газетной заметки об экспедиции. К вареникам подали очень густую и вкусную сметану. Из напитков красное вино и сливовую водку. Причем мы с Колей пили сок или простую воду. Коля, напомню, с 17 января не пьет: дал зарок не пить месяц, ежели мы получим визы в США. И теперь видно, как он страдает. Вчера весь вечер просидел грустный, но у него железное слово, - и он, я верю, выдержит месяц. Как-то на ранчо Бруно Коля голодал целые сутки. Ничего в рот не брал, выдержал. Молодец.
Вчера я отправил 12 открыток: Мите – брату старшему, Коле Якунину, Полине – сестре старшей, Саше Кожину, Наташе с Илюшей, Лохиным, Ивану Михайловичу Плонину – дяде двоюродному, Марине, Гале с Володей Гусевым и Полине Зайцевой – двоюродной сестре.
   Сегодня я дежурный по кухне. И хотя мы вчера легли в половине четвертого ночи, я встал без четверти восемь. Напоил коней и перевел их в леваду из манежа. Задал им корма: по половине ведра гранулированного комбикорма и сена.
   11.33. Выключил в каптерке свет. Сегодня я подмел здесь. Уже сто лет никто этого не делал. Только что зашел Женя и сообщил, что в 12.30 нас снова пригласили обедать, как и вчера, в ресторане клуба. Ребята от нечего делать помогают местным конюхам выкладывать из блоков стену в манеже, и нас за это кормят.
   11.37. На завтрак приготовил на газовой плитке в каптерке, которую мы уже теперь надежно оккупировали, итальянские макароны. И еще итальянские же консервированные пельмени (равиоли) в томатном соусе. Я их просто разогрел в горячей воде. Да еще чай. Женя ел меньше всех и сделал мне замечание:
   - После вчерашнего пира можно было подать кофе, и достаточно было бы.
В Париже 17 января, в тот день, когда мы такие счастливые получили визы в Америку, я купил себе складной нож за 165 франков с ручкой из красного дерева, на ремешке. И теперь не расстаюсь с ним. Еще мне подарил старший конюх бронзовый карабин. Вот на него я и прицепил нож к поясу. А еще повесил свисток, который случайно обнаружил в своей сумке. О его существовании я просто забыл.
   11.44. Коля уехал на велосипеде на почту. Хочет отправить к 8 марта бандероль с французской туалетной водой. Если это не дороже 40 франков, то я тоже отправлю Наташе. Будет хороший подарок. Хотя и очень скромный. Ведь шанс пригласить во Францию жен - мизерный. От Уве пока никаких вестей.
   11.52. Выходил на улицу. С запада, со стороны Парижа, открылись голубые оконца среди туч. Может, распогодится. Вчера отец Адама говорил о наших проблемах с ветеринарной службой. Надо сделать пять анализов. Американцы требуют стерилизации. И потом он сказал, что лучше лошадей перевезти в Америку самолетом, а после теплохода карантин один месяц. Это очень дорого. И они уже подумали, как надо сделать, как оформить документы, чтобы лошадей переправить через океан самолетом, а самим на теплоходе уплыть. Но, американцы же не глупые. Я думаю, это не пройдет. Он еще говорил, что нам хочет помочь та женщина, с которой договаривался Алексей Подгорский. От нее теперь многое зависит. Она послала факс в США, и надо ждать, когда придет ответ оттуда. Я ему сказал, что у нас не сделана прививка от гриппа. Но он ответил, что это мелкий вопрос. Еще нам обещал помочь, в плане виз, Лорд Кипанидзе, но он почему-то не едет. Хотя обещал найти нас сам. Я ему не звоню, посмотрим, как он выполнит свое обещание. Еще Алексей Подгорский звонил Жану де Орджексу. Он тоже пообещал, что если найдет время, приедет к нам. Хотя живет в 200 километрах от Парижа.
   12.20. Все собрались в каптерке. Коля запечатывает небольшую посылку клеящей лентой, то есть скотчем. Скотч у нас давно закончился, но Коля «присундучил» себе. Андрей сделал ему замечание:
   - Ну вот, а говорили, что лента закончилась.
Пробовал искать по радио Россию. Так ничего и не нашел. Хотел послушать новости о Чечне. Вчера вроде бы Ельцин заявил, что война окончена. Трудно в это поверить. Не тот народ чеченцы, чтобы так быстро сложить оружие, которого им же там оставили наши генералы, ой как много.
Через пять минут мы должны идти обедать в ресторан. Женя сидит, заполняет свой дневник.
   13.34. Пришли из ресторана. Возвращались навеселе. Миша даже притопнул:
   - Эх, загулял, загулял, загулял!..
И действительно, обед был на славу. Стол накрыли на пять персон. Стояли чистые тарелки и нож с вилкой возле каждой тарелки. А еще два голубых кувшинчика с красным вином. На первое подали омлет на песочном тесте с луком и кусочками буженины. Вкусно! На второе «флячки»  из коровьего желудка с четырьмя картофелинами и томатной подливой. Потом подали на стол по кусочку сыра «рокфор» с дырочками, покрытого плесенью. Затем еще по куску сладкого пирога с яблоками и, кажется, с привкусом чеснока, из песочного теста. Напоследок разлили по чашечке крепкого черного кофе. Из питья мы с Колей довольствовались кофе, а ребята сначала пили красное вино, а уж затем кофе.
   13.48. Завели разговор о вчерашнем доме, в котором были в гостях. Говорят, у них три ванны с разнонаправленными струями воды. Двери представляют собой куски толстого стекла на замках с ручками. Стоимость такого дома до 500 тысяч долларов. Интересная была поделка, что висела на лесках в доме. Птица с расправленными крыльями. Дернешь за шарик, что прикреплен снизу к птице, - и она еще долго машет крыльями.
   13.57. Сейчас на улице солнце. Тепло. Плюс 8. Лето. Настоящее наше северное лето. Тем более, вокруг много вечнозеленых кустарников. Коля уехал, должно быть, снова на почту. А мы сидим в каптерке.
   «Вот идет Львович, ху…чит, ни одной двери не закроет! … твою мать! Ты что, из тундры? Там одеяло опущенное в чуме, само закрывается, не надо закрывать. Но зато у меня х…ская привычка. Я и здесь, за границей, стараюсь дверь за собой закрыть, а они все автоматически закрываются. Вот суки!». Это монолог Жени.
   - Надо идти, - сказал Миша, вставая, - делать раствор и класть стену.
Ребята встали и ушли работать. Я выключил свет, ибо солнце светит прямо в окошко. В квадрате окна видны голые вершины тополей. По радио поют испанские песни под гитару. Очень замечательно. Прямо хочется танцевать под такую музыку. Женя вошел, надел молча куртку и снова вышел.
   14.25. Пришел Коля. Он, оказывается, ходил в душ. Сел поближе к окну, за письменный стол, подшивать куртку. Я поставил на огонь воду, чтобы сварить кисель на ужин. Лучше, когда кисель холодный. Он вкуснее. Слушаю испанские песни.

В небе крестики самолетов,
До Парижа чуток.
Там зари позолота,
Я ж крещусь на восток,
Где за ленточкой синей
В снежной пене поля –
Дорогая Россия,
Ностальгия моя!
За кремневой горою,
За коряжистым пнем
Ярославль с Костромою,
Зимним заняты сном.
Там знакомый до боли
Под подошвами визг,
И тоскует в неволе
Мглой завешенный диск.
Закричу – не услышат
И меня не поймут…
Здесь морозом не дышат.
Здесь морозное – пьют.
И в бокал запотевший
Крошат искристый лед,
И по логике здешней -
Грешен тот, кто не пьет.
Что ж, грешить – так в Париже!
Знать, французы не врут…
Самолеты всё ниже,
На посадку идут.

   15.55. Сварил кисель. Охладил его под краном холодной водой. Зашел старший конюх, порылся в письменном столе и вышел.
   15.58. Пришел Коля слегка, возбужденный. Сообщил, что отправил посылку. Обошлось почти в 40 франков. Это нормально. Надо и мне съездить, отправить.
   16.37. Сходил в бюро и размножил на перроне пару десятков копий пресс-релиза, переведенного для нас учительницей русского языка на французский язык. Вчера на вечере она отдала мне оригинал перевода. Это уже третий вариант. Два других сделал Саша, и даже есть один в рукописи, что перевел старый осетин. Ему уже за восемьдесят. Он друг Алексея Подгорского.
   16.47. Не за горами сумерки. Как быстро летит время! Ребята - Миша, Андрей, Женя – заняты постройкой стен для какого-то помещения. Коля занимается вырезкой красивых картинок из разных журналов.
Тоска зеленая…
   Вот как устроен человек. Кажется, о чем еще мечтать? Я во Франции. В двух шагах от Лувра, от Парижа, о котором даже не мечтал. А тут - вот на тебе, еще чего-то не хватает! Тоскую по Наташе, по Илюше, по русским бесхитростным пейзажам. Грусть и тоска по тусклым закатам, по светлым и дремучим лесам, по русским людям, по родным и близким, по улицам Иваново-Вознесенска и Кольчугино. А попади, Бог даст, туда, - и через день-два заскучаешь снова по Парижу, по Франции, по лошадям, по нескончаемой дороге. И от этого никуда не денешься, не уйдешь, не сбежишь.
   17.25. Пришел Женя со словами:
   - Господа, вы совсем мышей не ловите. Там дождь идет, а кибитка нараспашку.
За окном действительно посинело, потемнело, начались зимние сумерки. Еще один день ушел в прошлое.
   20.45. Поужинали. На ужин напек блинов, ели их с медом, который подарила вчера хозяйка. У них своих пять ульев с пчелами в палисаднике стоят. Запивали блины чаем. Перед ужином выпили весь кисель с хлебом.
   После ужина загоняли лошадей в другой загон, рядом. У старого загона они повалили забор и вырвались наружу. Только что мы с Колей принесли мешок гранулированного корма и два тюка сена для наших коней. Я сходил и задал им сена. Дождь на улице прекратился. Темно и сыро.
Миша теперь сидит за столом в каптерке и чинит приемник. А Женя вырезает цветные картинки из рекламного журнала по примеру Коли.
   - Вот надувная лодка, байдарка, – говорит Женя, показывая картинку Коле, вошедшему с пакетом очередных рекламных журналов.
И снова тихо. Только слышна испанская речь по радио, живые, темпераментные интонации.
   21.40. Миша так и не отремонтировал приемник. Андрей пришел из бюро и говорит, что звонил Уве. Он на той неделе пойдет вновь к шефу телевидения. И поскольку война с Чечней закончилась, то надеемся, что вопрос с вызовом наших жен во Францию решится положительно. Дай бы Бог!

Глава 24.
Наш заработок у торгового центра: одна монета. О качестве окон, или за что Жене захотелось убить министра строительства России. Красотке сделали укол. Воспоминания и сны

21 января 1995 года. Суббота. Marrolles en Brie.
   12.10. Собираемся обедать.
   12.32. На обед Коля приготовил молочную лапшу и пончики подал, которые нам принесла мадам Даниэль – автор газетной статьи. В каптерке тепло. Вполголоса говорит приемник на французском языке. Коля гремит кастрюлями – моет посуду. Андрей вырезает по дереву фигурку лошади с всадником. Женя сморкается, утирает губы, большую роскошную свою бороду, икает и травит байки про татарку соседку.
Миша еще сидит за обеденным столом и тоже рассказывает о жизни в деревне.
   Сегодня утром в 7.15 услышал шаги наших лошадей и подумал: «Какой молодец Коля – один повел лошадей в леваду из манежа». Потом слышу: кони возвращаются. Понял, что они гуляют на свободе, а Коля, дежурный, еще спит. Разбудил Колю. Утром у нас заведено, что дежурный кормит и поит лошадей. Миша первым вышел из кибитки и кричит:
   - Наши лошадки гуляют!
Я тоже вскочил. Вместе мы завели коней в леваду, и я вновь пошел спать. Вчера вечером послушался Мишу и не завязал вход в манеж. Вот кобылы и вышли на свободу. А вчера вечером они повалили забор в леваде и вырвались наружу.
   Сегодня после завтрака ставили забор вчетвером. На завтрак Коля приготовил гречневую кашу и кофе. К кофе были бутерброды с мандариновым вареньем. А в кашу добавил ложку меда.
   После ремонта забора ходил в ресторан звонить – там стоит платный телефон. Звонил в Германию Елене, нашей знакомой из компании Rotana. Сообщил ей номер телефона Уве. Попросил ее позвонить ему и спросить, чем могут немцы помочь в приглашении наших жен сюда, во Францию. А еще поблагодарил за передачу, которую отвез ее сын Кирилл в Минск. В Германии сейчас плохая погода: то снег, то гололед. Холодно. Коля звонил Bruno и просил переслать нам видеокассету. Как раз подошел Алексей Владимирович Подгорский, и мы его попросили быть нашим переводчиком в разговоре с мистером Бруно. За оба разговора потратили 20 франков.
   Сейчас пойдем чистить кобыл и запрягать. Хочу сегодня выехать всем экипажем в город. Потренировать лошадей и одновременно, возможно, постоять – может, подадут лошадям на овес денежку. С нами обещала выехать и мадам Даниэль в 14.30. И она пообещала дать адрес друзей по пути в ле Гавр.
Сегодня прохладно и пасмурно, но дождя нет пока, и то слава Богу.
   12.58. Заходила мадам Даниэль и сказала, что они с мужем поедут с нами. Женя с Колей строчат письма. Андрей режет деревянную дощечку. Миша пошел на улицу. Бруно сказал по телефону, что долго переписывать кассету и что он ищет для нас спонсоров. Но, по-моему, он ни того, ни другого не сделает. И вообще французы народ - как и мы, русские, больше говорят, чем делают.
   18.25. Сидим в каптерке. Тепло. На улице холодно. Идет дождь. Сегодня после обеда в 14.40 запрягли кобыл и выехали в город Marolles en Brie. Уже моросил дождь. Нас сопровождали Даниэль с мужем. Причем сама мадам Даниэль сидела на облучке большой кибитки и показывала дорогу. А муж ехал с Андреем на облучке маленькой кибитки.
Подъехали к торговому центру города. Пустынно. Одинокие французы на машинах подъезжают к магазину, но к нам никто не подходил. Только одна девушка лет 16-ти бросила монетку в ящик для пожертвований. Я дал ей копию статьи с фотографией из французской газеты.
   А потом поехали в другой городок, что в двух километрах, и там тоже остановились у торгового центра. Мадам Даниэль сходила в магазин, и продавец вынес ящик салата и картонную коробку с подпорченными фруктами: яблоки, груши. И еще экзотические фрукты, с виду похожие на груши – с темно-зеленой кожицей, с зеленой мякотью и орехом внутри. По вкусу напоминают наши желуди. Только привкус смолянистый, как у кедрового ореха.
   Возвратились около пяти часов в клуб. На обратном пути я или шел впереди кибитки с оранжевым флажком, или ехал на велосипеде. Дождь всё сильней и сильней шел, и куртка на мне промокла. Промокли и ребята. Теперь сушимся. После поездки муж мадам Даниэль пригласил нас всех в ресторан выпить горячего вина. Угостил нас по кусочку пирога сладкого, горячего, с сюрпризом, который вновь достался Мише. Но он отдал мне. У французов считается, что если достанется керамический человечек, запеченный в пироге, то ты считаешься королем стола, и тебе на голову надевается корона. Коля пил кофе, а я сок.
   18.55. Коля хлопочет у плиты. Режет, кромсает листья, свежие листья салата, и еще огурцы и жарит, тушит что-то. Андрей вырезает новый сюжет из дерева. Женя пишет письмо, а вернее дописывает то, что днем не успел. Изредка они с Андреем обсуждают тему об оконных рамах. Какие делают добротные оконные рамы в Германии и во Франции, и в Польше. Всё продумано, и запирается окно одной задвижкой сразу в трех точках. Почему же у нас этого нет? Женя говорит:
   - Убить бы министра строительства России! Неужели он, бывая за границей, не видит, как здесь делают?
   19.05. За окном с шумом налетает порыв ветра.
- Эх, какой ветрина хороший! – говорит тихо сам себе Коля и что-то переставляет на плите, меняет кастрюли с варевом, ставит хлеб на стол.
   - Проветрю немножко, на две минутки, – с этими словами он выходит и держит дверь открытой. Порыв ветра врывается в каптерку, чуть не срывает листки с информацией, что висят на стене, на специальной доске у двери.
   20.27. Поужинали. Женя стрижет ногти на ногах. Андрей вырезает из дерева картину. Тот экзотический фрукт (авокадо), кроме меня никто не хочет пробовать. Плод очень нежный и жирный, как будто сливочное масло. А орех, что внутри, я расколол и решил пожарить. Не знаю, каков будет вкус?
Коля убрал посуду, вымыл ее под краном и ушел куда-то. На улице дождь льет. Снова открыли дверь – проветрить.
   21.40. Миша сейчас сделал укол Красотке. Противовоспалительное лекарство. Я держал ее. Она поранила заднюю правую ногу и занесла инфекцию.
Сегодня в клубе занятия верховой ездой закончились пораньше, и мы уже завели своих лошадок в манеж. Задали им сено. Теперь позднее, часов в 11 ночи, дежурный им должен выдать гранулированный корм. А перед этим напоить холодной водой.
Вчера неожиданно перестал работать наш радиоприемник. Мы остались теперь без голоса России и не знаем, что там происходит. Есть еще маленький радиоприемник - принес кто-то из конюхов. Он стоит на холодильнике. В него встроены электронные часы. Но этот приемник ловит только французские и испанские радиостанции.
   21.57. После поездки занесли всю сбрую в каптерку. И она теперь тоже сохнет. Завтра есть возможность сходить в Париж. Хотя денег уже нет. В ресторане теперь танцы. Иду спать.

22 января 1995 года. Воскресенье. Marolles en Brie.
   12.19. Только что проснулся. Сегодня дежурный Женя разбудил нас без четверти девять. На завтрак манная каша и кофе без сахара, ибо сахар у нас закончился. Однако к кофе были поданы кусочки белого хлеба, а вернее французских булок, сверху покрытых малиновым джемом. Таким образом, позавтракали. Правда, завтрак пришлось прервать. Пришел конюх и сказал по-французски, что надо освобождать манеж. Мы, не зная языка, хорошо поняли его, и пошли все, кроме дежурного, отводить кобыл, а заодно и почистили манеж от остатков сена и лошадиных «яблок».
Почти всю ночь лил дождь. Продолжался он и утром. Только к обеду выдохся и идет теперь с перерывами.
   После завтрака Коля с Мишей пошли в большую кибитку досыпать. Я к ним тоже присоединился. Встал после дополнительного сна первым около 12 часов дня. Иногда налетал такой ветер, что раскачивал кибитку на рессорах.
   В полудреме вспоминались картины из детства. Как делали шалаши из веток, потом с ребяческой беспечностью забывали о них. Или находили сломанными, с засохшими листьями. А делали их из ивовых прутьев или ольховых веток… Вспоминал, как познакомились с Наташей. Это было в Кольчугинской больнице, весной 1971 года. Я лежал с переломом левого бедра в травматологическом отделении.
   Талантливый хирург Пономаренко Эдуард Анатольевич готовил меня к операции. На соседней койке лежал с черепно-мозговой травмой молодой человек Федотов Володя. Он целых две недели не приходил в сознание. Возле него дежурили поочередно его родственники. Однажды пришла и Наташа. Она оказалась его двоюродной сестрой. Я сразу влюбился в нее без памяти. Но своей женой представить ее не мог. Она казалась недосягаемой. Тем более, моложе меня на целых пять лет.
Сегодня ночью видел цветной сон. Словно по телевизору смотрел какой-то эротический фильм.
   Вчера вечером в ресторане, совмещенном с бюро и секретариатом клуба, было многолюдно и весело. Веселье исходило от французов, завсегдатаев клуба, любителей конного спорта. Веселились все, от мала до велика. Самому младшему - чуть более четырех лет, и его увели около часу ночи, по словам Миши. Самому старшему далеко за 60, но он танцевал и веселился наравне со всеми. Из наших были там Коля, Андрей и Миша. Мы с Женей залегли спать с вечера. Ребята вернулись в кибитку в половине пятого утра.
   12.59. Сходили с Колей за гранулированным кормом. Старший конюх насыпал нам целый мешок. И еще взяли три тюка сена. Один тюк я уже отнес кобылам, и они сразу же взялись за него. Но, чтобы не затоптали, Миша предусмотрительно дал только половину тюка. Сейчас в каптерке старший конюх сидит за письменным столом и обедает. Ест со стеклянной тарелки макароны с мясом. Женя стоит возле плиты и готовит обед.
   - Пятнадцать таблеток положил. На, Коля! – с этими словами он отдает Коле коробочку голубого цвета с таблетками сластелина. Ведь сахара нет. Вот он и положил в компот эти таблетки.
   - Как плохо, что не регулируется, – это Женя сам себе говорит, сетуя на газовую двухкомфорочную плитку.
   Андрей с Мишей где-то на улице. Андрей не ложился спать после завтрака. Резал дощечку. А Женя чинил вожжи, прошивая их вдоль дратвой. Когда упряжь высохнет, хотим пропитать ее апельсиновым маслом, которое для этой цели подарила нам мадам Даниэль. Женя обут в самодельные валенки, сшитые им в местечке Obelisque из войлочных вальтрапов. Валенки вышли на славу, похожи на бурки. Женя под эти валенки нашел даже галоши, которые были припасены у Миши.
Коля сидит, пишет письмо. В последний месяц он только этим и занимается. Клеит самодельные конверты и пишет-пишет письма. Даже Женя мне высказывал, что у каждого из нас есть поручения: Миша с Андреем куют лошадей, Миша лечит коней, Андрей отвечает за кассу и еще он переводчик, Женя отвечает за сохранность продуктов. И только Коля ни за что не отвечает.
   14.45. Плотно пообедали. Женя приготовил салат с яблоками из листьев салата с уксусом. Получилось вкусно. Вкуснее, чем вчерашний, который готовил Коля. Потом суп гороховый с мясом. Затем компот. Ребята выпили бутылку красного вина на троих. Мы с Колей пили апельсиновый сок. Сегодня мы должны звонить нашим женам в штаб экспедиции в нашем родном городе Иваново-Вознесенске. Коля придумал сообщить номер факсимильной связи клуба нашим женам. Чтобы они не письма нам писали до востребования, а посылали факсы за счет организаций, где они работают.

Глава 25.
От сбруи пахнет… апельсином. Теперь нашим лошадкам грипп не страшен. Господин Адам любит велосипеды. О пользе изучения языков. Хрупкая отбирает у других кобыл еду? Хорошие новости от Уве. Почему во Франции (и в Германии) мало луж

23 января 1995 года. Понедельник. Marrolles en Brie.
   13.45. Только что мы пообедали. Сегодня дежурный по кухне Миша. На обед суп-бульон из пакетиков, бутерброды с паштетом, по кусочку свиного шпига, привезенного Марией Андреевной – женой Алексея Подгорского. Еще компот.
   Утром подъем в 8.00. Дождя нет. Воздух стал суше. Но всё еще было пасмурно. И только к обеду распогодилось. Выглянуло солнце. После завтрака (а на завтрак Миша сварил молочную лапшу, приготовил бутерброды с медом, кофе) мы с Женей сели в каптерке и стали протирать смазкой сбрую. Смазка на основе воска и источает запах апельсина. Вот уж эти французы! А мы в России смазывали сбрую дегтем, от которого такой резкий запах, что хоть противогаз надевай. Хотя для меня он приятен. Ибо напоминает мне детство. Но всё же у апельсинового запаха больше друзей.
   Звонил Наташе где-то около двенадцати дня. У нее там, в России, было уже около двух часов и был педсовет. И она спросила, буду ли я звонить еще, а то у нее педсовет. Сообщила новости. Саша с Алиной привезли ей деньги. И что умер дядя Витя Федотов. Видимо, трагическая гибель его сына Саши подкосила его железное тело. Он действительно на удивление был крепок. Хотя, бывает, с виду человек крепок, а внутри полно болезней. Но он-то, точно еще лет десяток бы прожил, если бы не смерть младшего сына Саши, погибшего в дорожной аварии возле деревни Сукманиха.
   13.56. Миша, Коля и Женя пошли после обеда разбираться в маленькой кибитке, искать топленое масло. У нас его еще две банки из-под кофе числится. Но где-то они запропали. У нас в кибитке нет-нет, да что-либо пропадет. А потом вдруг, через месяц или два, находится. И уже родилось изречение: мол, с подводной лодки ничего не пропадает, всё равно найдется рано или поздно.
   Вчера вечером принес в каптерку аудиокассеты с записями Михаила Басаева и Саши Бунеева – наших земляков. Только Миша умер, а Саша жив. Да еще записи, под общим названием «Московские окна». Вчера весь вечер, а вернее остатки вечера, слушали магнитофон. И сегодня наш магнитофон хрипит ностальгическим голосом Митяева: «А пока в Хакассии квасят, как и квасили, в кухне ли, на трассе ли, да не за упокой…».
   После этих песен душа размягчается, а на глазах часто появляются непрошеные слезы. Их приходится сдерживать и скрывать. Песни очень правильные, и я в них нахожу осколки своей далеко не праведной жизни. Хочется самому так же вольно и просторно сочинять, играя словами и значением, и смыслом слов. Еще острее тоска - несбыточная тоска по любимой, по сыновьям, по родным и близким людям. Вот и теперь поет: «Столько лет на красивой земле мне без вас жить не стоит. Дует ветер, дует месяц, дует два, дует год…».
   Сквозь небольшой квадрат окна проламывается горячее солнце. Оно высвечивает, вырывает из тени угол этой страницы и коричневато-желтую поверхность обеденного стола. Сегодня Коля ходил в душ, стирал белье. После него пошел Андрей. Теперь очередь идти Жени. Надо сходить и мне помыться. А то завтра переезжаем в другой клуб. Там такой вольности нет. Там нет даже горячей воды, чтобы помыть посуду. Но и здесь сидеть дольше нет смысла. Во-первых, далеко от Парижа. А из того клуба можно ходить в Париж пешком. Во-вторых просто уже неудобно сидеть на шее у одних. Хотя, правда, ребята тут взялись помогать конюхам, возводить стену из кирпичей, но ведь это мизер. Еще Коля считает, что прокормить четырех коней там, где кормят сотни своих, - это не проблема.
   14.17. Приходила мадам Даниэль и принесла два адреса, вот они:
27500 BOURNEVILLE, Monsieur Delavigne, Poney Club d’ Evry. Tel. 32566635
91130 Ris Orangis, Chemin de Trousseau, grand Bourg. Tel. 64978547
   Она сказала на ломаном английском языке Андрею, что нас там хорошо примут. При этом обняла себя несколько раз за плечи, показывая, как хорошо там нас примут.
   Сегодня еще раз напомнили президенту клуба мистеру Мееру о том, что нашим коням нужна прививка от гриппа. Он обещал позвонить ветеринару. Но я уже не верю его обещаниям. И вообще обещаниям французов. Часто вспоминаю деловых немцев.
   19.09. Я оказался неправ. Приезжал ветеринар и сделал нашим лошадкам прививки от гриппа. Сначала сделал отметку в нашем ветеринарном сертификате, а уж затем пошел с нами в леваду. Миша приструнил коней, и они стояли как шелковые. Хотя я точно знаю, что Красотка, боится уколов.
Небо прочистилось, стало выше, и я уже подумал, что сегодня и завтра будет без дождя. Нет, налетели откуда-то со стороны Парижа, а значит с запада, с пролива Ла-Манш, легкие тучи и снова пошел дождь.
Я подстерег конюха-португальца и набрал корма для лошадей: мешок гранулированного комбикорма и два тюка сена. Хотя Миша сказал, что хватит нашим лошадям одного тюка. Сходил после обеда в душ. Там же вздремнул на кожаном диване полчасика. Теперь, после того как сделали прививки коням, нам следует стоять еще три дня. А уж я завтра собрался переезжать в новый клуб и ребят настроил на этот переезд.
Сегодня к нам обещала заехать Петра – она родом из Чехословакии. Хотела приехать не одна, а с Леной, которая хорошо говорит по-русски.
   22.03. Перед ужином ходил в душ, постирал двое брюк: камуфляжные и синие, сделанные из комбинезона. Прихожу из душа и вижу Петру, сидящую в каптерке. Она вместе с нами покушала блины со сгущенным молоком (Миша напек блинов на ужин)…
   Только минут десять, как Петра уехала. Она собирается в четверг идти в больницу, делать операцию на руке. Вырезать жировик или кисту. Вернется домой только в субботу утром. Петра пригласила нас на субботу вечером к себе домой в гости. Она приедет в клуб Vincent Bojar. Если мы там будем (а мы планируем теперь переехать туда в пятницу), то она заберет Мишу, чтобы он поработал с ее лошадью. Ибо ее лошадь жалуется на бабку задней ноги. Она припухает у нее.
   Вечером, уже после того как проводили Петру, видел Алексея Владимировича. Он спросил, почему мы не делаем анализы лошадям. Вроде бы их надо сделать за месяц до визита в Америку. И еще по поводу карантина разговор идет. Одна из французских женщин, желающих нам помочь, послала факс в США по этому поводу. Но еще ответ не пришел. Ждем. Отец Адама пообещал нам оформить необходимые документы на лошадей. И тоже пока ничего нет. Да, сегодня еще, перед тем как у нас был ветеринар, к нам приезжал Адам. Оказывается, он приехал на велосипеде. Это заняло всего 45 минут. Он любит велосипед. Летом за 100 километров ездит на велосипеде на дачу. Затрачивает шесть часов. Встает пораньше и едет. Мне нравится поведение и манеры господина Адама. Он говорит по-английски, а потому в основном общается только с Андреем. Они стали за время общения друзьями и очень трепетно относятся друг к другу. Вообще Андрей молодец. Он легко находит друзей.
   23.10. Иду спать.

24 января 1995 года. Вторник. Marolles en Brie.
   11.34. Сегодня прохладно. Около восьми градусов тепла. Дымка. Перистые облака. Сушит. Подъем в 8.30. Я встал в 8.20. Андрей дежурный. Я разбудил его в 7.40. Спать не хотелось. Просто лежал. Вообще это характерно теперь для меня. Плохой сон, когда стоим без дела. Коля ночью долго не спит. Сегодня, к примеру, пришел в кибитку в 3.30 ночи из каптерки. Пишет ли он письма, сочиняет ли романы, клеит ли новые конверты из рекламных проспектов? Мне неведомо. Скорее всего, клеит конверты да еще пишет письма многочисленным друзьям в Иваново-Вознесенск.
   Андрей приготовил омлет из яичного порошка и кофе с ирисками, что везем из дома. После завтрака пошли переводить кобыл из манежа в леваду. Я отнес им сена одну кипу, и потом вчетвером убирали манеж.
Ходил в душ и постирал вкладыш от спального мешка и армейские кальсоны. Смазал кремом офицерский ремень. То, что вчера вечером постирал перед ужином, - двое брюк, шапочку лыжную и трусы, - всё утром было сухое. Уже штаны на мне и шапочка и трусы. Вечером хочу постирать еще и камуфляжный китель, пока есть условия для стирки. Только мыло стиральное закончилось. Придется стирать шампунем.
   11.47. В каптерке Андрей и я. Андрей режет третью доску –  у него здорово получается. Парень талантлив во всех отношениях. Рисует прекрасно, пишет стихи, режет по дереву. Делает мебель, быстро научился ковать лошадей, хорошо поет.
В каптерке хрипит магнитофон блатные песни: «Утром надушившись, тем же похмелившись, Мурку мы нашли…».
   Коля с утра успел постирать нижнее бельишко, съездить на почту и теперь роется в рундуке, что-то замышляет грандиозное. Может, ревизию среди своих бумаг, а может, еще что-то? Пришли конюхи переодеваться и, очевидно, будут обедать. Иногда старший конюх обедает здесь. А вообще-то мы их просто вытеснили, заняв, оккупировав это теплое, сухое помещение, служившее им раздевалкой и кают-компанией. Здесь можно наблюдать два стола, две мойки. Две газовые конфорки, два стула, одно кресло. А еще три шкафа, холодильник, калорифер…   В общем, есть всё для жизни.
   12.00. Приходил Коля. Выложил на стол две газеты: «Ивановская газета» и «Московская трибуна» на английском языке, два набора открыток - «Иваново-Вознесенск» и «Вязьма», несколько монет и еще большую солдатскую пуговицу.
   - Петь, я тут раскопал подарок Алексею Владимировичу, – сказал Коля, обращаясь ко мне, и снова ушел.
Я перечитал статью и отложил газеты на холодильник. Потянуло перечитать всю газету. Для этого откладываю в сторону дневник…
   13.22. Пообедали. Очень  вкусный суп приготовил Андрей из пакетов, добавив макароны и консервированную рыбу. Нарезал по кусочку кекса, что подарила нам мадам Даниэль. Да, дополнение к характеристике Андрея: он еще прекрасно готовит.
Президент клуба сказал, что нет проблем: стойте до пятницы. С ним Андрей разговаривал по-английски. А еще он сообщил, что приближается фронт дождя. А сегодня пока сухо.
   13.37. Сходил, задал сена кобылам. Хрупкая, Книга и Красотка едят из одной кучки, а Коса отдельно из другой. Растеребил им сено, так как оно прессованное в тюки. Небо вновь затягивают серые тучи. Но пока что они высоко. Будут долго скапливаться, наливаться влагой, спускаться всё ниже и ниже, и только потом прольются дождем.
   Разговор идет о кооперативах. Коля садится за основное свое занятие. После обеда клеит конверты. Это дело он довел до совершенства. Я в шутку говорю ему:
   - Коля, ты целую революцию произвел в почтовом деле. Составляешь конкуренцию государственной компании.
   И действительно, то, что делает Коля, – это настоящее искусство. Правда и то, что кроме изготовления конвертов для своих личных нужд, он в последнее время ни во что не вникает. И даже реклама и экономика экспедиции - его прямые обязанности - теперь пущены на самотек. А я всё рассчитываю на его самосознание. Когда оно в нем пробудится.
Зашел в каптерку конюх. Потом другой – молодой сухощавый, высокий парень.
   13.57. Женя уехал в город на велосипеде. Миша ушел что-то делать на мини стройке. Андрей склонился над доской – режет. Коля занимается своим искусством. Включил магнитофон. Это Колина кассета. На ней написано: «Давидовский. Розенбаум». Но ни того, ни другого. Поет кто-то третий. Может быть, стихи самого Розенбаума, хотя вряд ли. «Я налетчик Ваня, хулиган», - так, к примеру, начинается одна из песен.
   Давно не поступало информации от Уве. Фактически он уже член нашей экспедиции. Вот только в пресс-релиз свой мы его еще не включили. А так уже всюду мы говорим, что от Парижа идем вшестером. Хотя Женя высказывал опасения: дойдет ли экспедиция до Парижа? Может, по его мнению, развалится раньше - из-за наших конфликтов. Уве в этом плане прибавит новых хлопот. С ним будет непросто находить общий язык. Тем паче, когда переводчиком служит Андрей. К которому тоже надо постоянно находить свой подход. Единственный выход – это мне овладевать сразу двумя языками: немецким и английским. А для этого надо больше читать немецкий и английский разговорники. И если в школе, и в институте не было практики, то теперь ее хоть отбавляй. Каждый день слышу английскую речь. А вот немецкую можно будет практиковать в разговоре с Уве. Сейчас надо сходить найти разговорник в кибитке и освежить в памяти знания немецкого языка. Там хороший словарик. Еще моя мечта – заняться всерьез испанским языком. Я люблю этот язык и хотел бы в нем практиковаться.
   21.12. Прогноз мистера Меера, президента клуба, полностью оправдался. Не успел я возвратиться с лесной прогулки на велосипеде, как начался дождик. И сейчас сыпет и сыпет с неба без устали... Ездил в лес. Часа полтора колесил по просекам и аллеям лесопарка, пока не наткнулся на настоящий замок, окруженный рвом, заполненным водой. По словам Алексея Владимировича, а он вновь заходил к нам сегодня вечером, французы называют это сооружение маленьким замком.
   Оказывается, он был раньше разрушен (может быть, в годы войны?), но теперь полностью восстановлен. Уехал на прогулку в 15.40, а вернулся в 17 часов. Обратил внимание на сухие заросли папоротника. В лесу много сухой травы. Значит, травы, в основном, однолетние. Да и кустарники вечнозеленые встречаются лишь в населенных пунктах. Следовательно, они привезены сюда из других мест, более теплых. В диком виде, в лесу ни одного вечнозеленого кустарника я не встретил. Лес очень неряшливый. Поляны изрыты кабанами. Много забытых поленьев дров. Тут же валяются кипы сучьев. Стволы берез очень грязные, почти черные. Это говорит о сильном загрязнении атмосферы. Только много столетних дубов – это привлекательно. Чувствуется, что французы берегут старые деревья.
   Сразу после поездки на велосипеде направился поить лошадей, а потом задал им сена и гранулированного комбикорма. Стоял возле них до тех пор, пока они не съели. Наблюдал, как Хрупкая ест не отрываясь от бадьи, по-деловому. Еще не до конца съела свою долю, а уже пошла к Книге. Та, конечно же, шарахнулась в испуге от Хрупкой и устремилась к Косе. Коса, молча, уступила Книге, но зато отошла к Красотке и отбила у нее недоеденный корм. Пришлось вмешиваться и вновь расставить всех по своим бадейкам с кормом. Книга, Коса и Красотка едят, зевая по сторонам, соря свой корм на грязную землю. Но как только Хрупкая доела свою порцию, она тут же подошла к Книге и принялась за ее долю. И всё пошло по кругу: Книга отняла у Косы, Коса у Красотки. А бедная Красотка осталась ни с чем. Тут уж и моя помощь была ни к чему. Потому что мы как правило оставляем коней без присмотра. Из этого наблюдения я делаю вывод, что Хрупкая обижает других лошадей каждый день. Съедает свою долю корма и еще сколько успеет и у кого успеет. Это к добру не приведет. Ведь они теперь не работают. И у Хрупкой может случиться ожирение. Что явно не на пользу такой спортивной лошади, как она. У нее и так подорвано здоровье спортом. Она много раз выступала на соревнованиях по перевозке тяжелых грузов. И занимала призовые места.
   Встретил конюха-португальца. Взял у него еще два тюка сена и мешок гранулированного корма. Он сам помогал насыпать гранулы и помог донести до кибитки. Гранулированный корм довольно плотный. В мешке килограммов сорок веса.
Вечером, после того как покормил коней, я зашел в каптерку, а там уже сидит Алексей Владимирович. Он ничего нового не сообщил. Только по моей просьбе показал на карте, где находится русское кладбище под Парижем. Еще пообещал узнать по поводу работы. Нам бы не помешало устроиться здесь на работу временную и подзаработать немного денег. Есть новости от Уве. Ему звонил Андрей (или Уве звонил Андрею?). Сообщил, что встретился с главным полицейским Иваново-Вознесенска. И еще со вторым человеком в нашей губернии, после губернатора Лаптева Адольфа Федоровича. С кем, точно не знаю. Он им дал кассету с видеозаписями тех трех дней, что сам Уве провел с ребятами. Я в это время ездил в Берлин получать визы во Францию. Они обещали передать кассету на Иваново-Вознесенское телевидение. Еще Уве сказал, что в четверг едет в Кельн, на переговоры с начальством телевидения по поводу приглашения наших жен. В эту субботу или в пятницу надо будет снова звонить Уве, чтобы узнать результат переговоров.
   21.42. Интересно отметить, но наша каптерка превратилась в изостудию или художественную мастерскую. Дело в том, что к Андрею присоединился Женя. Он привез откуда-то бересты и весь вечер что-то резал, чистил, вымерял. И только теперь сплел из бересты небольшую шкатулку или лукошко. Правда, она оказалась без ручки. Но вышло вполне красиво. На Женю глядя, сел за картины и Коля. Сюжет он взял с фотографии, вырезанной из немецкой газеты. На ней изображена обнаженная женщина с распущенными волосами, сидящая в позе лотоса и прикрывающая свою наготу – гитарой. Рядом с женщиной Коля домыслил разместить миниатюрную Эйфелеву башню. Пока он сидит и наносит на холст карандашный рисунок. Женя уже закончил свое творение и теперь заполняет страницы дневника.
   После ужина пошел в душ. Еще выстирал китель от камуфляжного комплекта и верхнюю, синюю куртку от комбинезона. Миша тоже пришел стирать белую косоворотку, что я подарил Коле, а Коля подарил Мише. И Миша теперь в этой национальной нашей русской косоворотке выступает на всех праздниках. Миша помог мне выкрутить, отжать воду из вещей, что я постирал. После этого я повесил их на высокую ребристую батарею, верх у которой теплый, а внизу холодно. Женя по этому поводу сказал, что французы не умеют делать батареи.
   - Не завести ли нам лошадей? – предложил Женя, вставая из-за стола.
   - Если там свободно! – поддержал разговор Коля и вновь склонился над картиной. Из радио-приемника слышна французская песня.
   22.03. Я вышел из каптерки, дошел до манежа – там еще занимаются всадники. Идет дождь. Следует отметить, что как у немцев, так и у французов всюду и очень хорошо работает ливневая канализация – ливневка. У немцев даже на самой маленькой проселочной или лесной дороге есть обязательно асфальт и канализация. Периодически встречаются лючки и люки, решетки и отверстия, куда стекает дождевая вода. Так и здесь, в клубе, в наличии многочисленные решетки, а потому луж практически нет. Вода уходит быстро. Хотя вокруг низкая почти заболоченная местность. По лесопарку прорыты канавки, в которых течет вода.

Глава 26.
В гостях у семейства Марше. «Пей до дна, пей до дна!»… «Маленький» супермаркет - как же выглядит большой?! Лошадиный карантин: есть повод для тревоги

25 января 1995 года. Среда. Marolles en Brie.
   14.17. Пасмурно. Накрапывает то и дело дождь. Он шел всю ночь с небольшими перерывами. Однако тепло. Около 13 градусов по Цельсию. Встал сегодня в 7.00, потому что мое дежурство. Зашел в каптерку, а там Коля пишет свою картину. Он, оказывается, не ложился еще спать. Всю ночь трудился над картиной. Вышло неплохо, для его уровня. На голубом фоне в центре картины сидит обнаженная женщина с распущенными волосами, прикрывая свое естество гитарой. Слева высится, почти силуэтом, Эйфелева башня. А справа, хвостом к зрителю, рыжая лошадь, как бы оглядывается на женщину.
   Сразу с утра взялся поить кобыл. Хрупкая выпила литров 20. Остальные по 8-10 литров. Потом разложил по ведрам гранулированный корм и отнес их в манеж для каждой лошади. Через полчаса собрал ведра. На этом моя функция как дежурного по лошадям утром закончилась. Осталось накормить коней ночью, часов в 11 или в 12. Как получится. Потому что сегодня мы приглашены в гости к Адаму, мосье Марше. Утром, после завтрака, Андрея пригласили в бюро к телефону. Звонил Адам и сказал, что заедет за нами около трех часов дня.
На завтрак приготовил гречневую кашу с мясной тушенкой. Для каши еще с вечера замочил в холодной воде крупу и поставил в холодильник. Оставшаяся от завтрака каша легла в основу супа, приготовленного на обед. Еще к утренней каше я добавил две пачки вермишелевого супа с овощами. Немного сухого картофельного пюре и банку свиной, жирной тушенки, что подарили нам в Белоруссии, в городе Барановичи, на мясокомбинате добрые белорусы. Вроде получилось неплохо. Утром заварил чай. Пили с ирисками. А в обед пили кофе. Кто с остатками сахара, кто с ирисками.
   14.34. Сейчас все переоделись в чистую одежду. Миша нагладился. Ждем приезда Адама. С минуты на минуту он должен приехать за нами. Ребята хотят взять с собой муки и там приготовить пельмени. Женя с утра сегодня был занят плетением маленькой, размером с полулитровую кружку, корзины. До обеда закончил свое художественное произведение, которое получилось еще лучше, чем вчерашнее. Андрей продолжает доводить до блеска свою третью работу – образ Иисуса Христа на дощечке. Женя заполняет дневник. Коля пошел готовить видеокассету. Хочет взять с собой в гости, там показать хозяевам. Тихо звучит музыка. Радиоприемник расположен на холодильнике. Французские и испанские песни. Женя отложил дневник и взялся за учебник английского языка. Приходил мосье Меер, президент клуба, и сообщил, что завтра в 10 часов утра должен приехать корреспондент из газеты, которая освещает соревнования по конному спорту. С президентом, как всегда, была большая, красивая немецкая овчарка.

26 января 1995 года. Четверг. Marolles en Brie.
   12.52. Сидим все в каптерке. Непогода и ожидание скорого обеда загнали нас под крышу. Снова пошел дождь. Сегодня Коля дежурный по кухне. Готовит начинку для пирожков. Хочет испечь пирожки на газовой плите. Подъем в 8.30. Сразу же бросились переводить лошадей в леваду и срочно убирать манеж.
   В 10.00 встреча в бюро с корреспондентом французского журнала. Почти до 12 часов просидели в бюро. Информацию давали президент клуба мосье Меер и Андрюша наш. Корреспондент – женщина лет 40-45, с поседевшей прической, сухощавая, в красной куртке-ветровке и в темно-серых джинсах. Курит, да не просто курит. На наших глазах достала приспособление для изготовления сигарет, табак и свернула сигарету. Пишет солидной ручкой, с черными чернилами.
   Вчера, где-то около трех часов, приехал за нами Адам. Мы уже к этому времени были переодеты и ждали его. Дорога до его дома № 9, на «Форде», заняла минут 15. Нас радушно встретили родители Адама. Собака, молодая немецкая овчарка, лаяла, полаяла, да, узнав нас, успокоилась. Другая собака редкой окраски - светло-серо-сиреневой - оказалась более миролюбивой. Она не лаяла, а лишь трясла своими длинными ушами. Мы захватили с собой муку и решили слепить у них на кухне сибирские пельмени. Так и сделали. Составили с горем пополам, со словарем, список необходимых дополнительных продуктов и отправились в супер-маркет на том же «Форде». Только за рулем сидел уже отец Адама – мосье Морис Марше. Вместе с ним поехали в магазин его жена, дочь Нели, Женя, Коля и я. Супермаркет, по их словам, маленький. Поразил меня обилием товаров. Коля насчитал сто сортов сыра на витрине. Большое помещение разделено на отделы. Всюду проходы и товары-товары... Пестрит в глазах, словно на ярмарке: вино, мясо, рыба. Аптечные товары, носки, мыло. Шоколад, конфеты, джемы, краски для волос, игрушки и прочее, и прочее…. 
   Всё в таком большом ассортименте и количестве, что кружится голова. Набрали и мы полную тележку на колесиках и повезли к кассе. Там кассир долго засвечивал магнитные метки на каждом из товаров и считал на компьютере. Мосье Морис достал чековую книжку и произвел расчет. Погрузили из тележки в просторный багажник автомобиля и спустя десять минут были дома.
   На кухне Андрей был за шеф-повара. Коля самостоятельно пек три сорта пирожков. А под началом у Андрея была команда из Миши, Жени, мамы Адама и Нели.
Андрей раскатывал тесто, нарезал стаканом кружочки. А остальные операции по изготовлению сибирских пельменей и вареников выполняли на подхвате его помощники. Клали начинку: или мясо, или творог, или черешню. По две ягодки в одну пельменину.
   Черешню брали из компота. Потом накрыли стол на одиннадцать персон. А тут пришли еще двое: девушка и юноша – Фредерико, мулат или метис. Парень лет 19-20. Позднее, уже в 22.30, подошли еще муж с женой – видимо, друзья семьи. Миша выступал в роли тамады. Организовывал песни и выпивку. Особенно ему удавался такой вариант: он запевал громким голосом: «А кто родился в январе? Вставай, наливай!..». И так восклицал Миша два-три раза, как бы спрашивая и приказывая одновременно. Встающему имениннику наливали побольше вина в бокал. И тот, кто родился в январе, выпивал его до дна, стоя. А все остальные орали по-русски:
   - Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!
Так повторялось по количеству месяцев, то бишь, двенадцать раз. Во-первых это замечательно тем, что присутствующие лучше узнавали друг друга, кто в каком месяце родился. Во-вторых, был полный охват публики по спаиванию. Никто не мог уйти от бокала вина. Даже те из молодых людей, которые сроду не выпивали. Так, по словам матери Адама, ее другой сын, Лео, совсем не употребляет спиртного, но под напором Миши он вытягивал налитое в бокал вино. После чего Миша, довольный, кричал: «Браво!!!». И хлопал в ладоши. Мы пели наши песни. Французы, в свою очередь, пели свои песни. Было заметно, что поют они не так часто. Ни одной песни своей до конца они не знали.
   Вечер затянулся до двух часов ночи. Мы приехали (вернее, Адам привез нас) в клуб только в 2.40 ночи. Я дежурил в этот раз и остался кормить коней. Ребята направились спать. Я же лег только около четырех часов утра. Дождь уже ночью шел - то тише, то сильнее. И было хорошо засыпать под его шуршание о тент кибитки. Только тревога не давала спокойно спать. Отец Адама сказал нам, что в Америке наши лошади должны стоять 42 дня в карантине. Стоит это десять тысяч американских долларов. Это ровно столько, сколько нам хватило бы на всю кругосветную экспедицию, имей мы эти деньги в начале пути. И сказал еще, что, ежели бы у нас были бы мерины, в карантине пришлось бы стоять меньше времени, а значит, и платить за карантин меньше. И что госпожа Рашель предложила нам поменять наших кобыл на меринов. Но я сразу же отказался от этого предложения. Еще разговор зашел о русском кладбище, здесь, под Парижем. Мосье Морис пообещал в следующую среду свозить нас туда – это к югу от Парижа.
   Вчера ехали вдоль реки Мо – притока Сены. Вода в ней поднялась на метр выше обычного уровня. Причина тому – затяжные дожди. Река несет свои мутные, половодные воды, пугая тех, кто живет рядом, угрожая затопить берега.
   14.25. На обед Коля приготовил салат, бульон и по два пирожка обжаренных в масле с какой-то овощной начинкой из сухой моркови, лука, с добавкой паштета. На третье – компот.

27 января 1995 года. Пятница. Vincent.
   Утром наблюдались на почве заморозки.
   22.22. Приехали в этот клуб, расположенный в Винсентском лесу, уже в третьем часу дня. Сегодня дежурный Женя. Подъем в восемь часов. Я встал раньше минут на десять. На завтрак молочная манная каша и кофе с конфетами. Сборы, уборка манежа, чистка лошадей, прощание с клубом. Запрягли коней и около 11-ти часов дня тронулись в путь.
   На этот раз Коля вновь приступил к своим штурманским обязанностям и провел экспедицию кратчайшим путем. Правда, он пользовался весьма подробной картой, масштаба 1:50 000. Нас всю дорогу (около 16 км.) сопровождали на машине Лео и Адам, а позже присоединились Нели с Фредериком и сам мосье Морис. Верхом на Красотке пришлось ехать мне. Коля с Женей в большой кибитке, Андрей с Мишей – в маленькой.
   23.40. Сейчас выпивали вместе с командой, которая тренируется в верховой езде. Яблочный сидр и виноградный сок. Только что распрощались с французами. Их было семь человек. Пять девушек и двое мужчин.
Вместо обеда Женя организовал перекус. Причем стол в большой кибитке разложили во всю длину. За него уселось девять человек. Ели холодные бутерброды с колбасой, пили водку, подаренную мадам Даниэль. Мы с Колей и Нели пили сок апельсиновый.

28 января 1995 года. Суббота.
Centre BAYARD/UCPA
De Vincennes
Avenue du Polygone
75012 PARIS
Tel. (1) 43654687, 43746990
Mr. J.P. Ducarroir
   11.36. Солнечный день. Тепло. Около плюс 12 по Цельсию. По небу летят кучевые белые облака. Сегодня на новом месте дежурный Миша разбудил нас в 7.30. Мы спали в кибитке втроем: Женя, Андрей и я. Коля с Мишей спали в помещении - бывшем ресторане,  в котором два месяца назад случился пожар. И теперь этот зал пустует - закрыт на ремонт. Пахнет краской. Есть свет, тепло. Две широких скамьи встроены в угол помещения. Это прямо под одной крышей с манежем. Есть электрические розетки. Можно готовить чай на электроплитке.
Почти всю ночь моросил дождь. Но было тепло.
   На завтрак Миша разогрел всем по баночке перловой каши из солдатских пайков, которые нам подарили еще в Голицино, в России. И еще кофе с шоколадными конфетами из Вязьмы. После завтрака, прерванного, чтобы отвести лошадок из манежа в леваду, совершил короткую прогулку по парку. Слушал, как поют скворцы. Видел грачей и сорок.

А Парижа красу,
Дорогие отцы,
Я пропеть совершенно бессилен.
Но в Винсентском лесу,
В зимних ветках, скворцы
Поют сказки о нашей  России.

   Эти строчки родились во время прогулки. Вернувшись из парка, обсудил с ребятами планы на ближайшие дни. Собираемся постоять здесь дней семь или десять. Подключить телевидение и газеты. Я наметил обратиться с письмом к вице-президенту США господину Гордону. Наметили в перспективе окрасить кибитку. Были разговоры о продаже лошадей здесь, во Франции, и о покупке новых в США. Так узнали от мужа мадам Даниэль, что тяжеловоз стоит 20 тысяч франков. Если мы продадим двух лошадей, то на эти деньги сможем переправиться через океан, и только. А уже за карантин нечем будет расплачиваться.
   Коля попросил у меня цветную фотопленку. Я дал ему. Дело в том, что мы договорились на общественные деньги покупать по четыре пленки в месяц. Он уже свой резерв исщёлкал. А у меня одна пленка в фотоаппарате, а одна оставалась еще в резерве. Вот я с ним и поделился.
   Коля после планерки поехал в пригород, а вернее - на окраину Парижа. Того Парижа, которым считают таковым сами французы. Поехал он на велосипеде, с картой. Имея целью выяснить наиболее удобный маршрут для выезда в город на лошадях с кибиткой. Я ходил к метро. Оценил обстановку. Тоже в том плане, куда можно выехать на лошадях для привлечения внимания проходящей мимо публики. Прошел по улице. Видел в витрине одного из магазинов швейцарский перочинный нож с множеством лезвий. Среди которых есть даже маленькие пассатижи и лупа, и линейка. И всё это - в одном ножичке. Правда, стоит он ни много ни мало, а целых 475 франков. Это довольно дорого. Во всяком случае, у меня сегодня таких денег нет.
   Вчера за обедом Андрей сказал, что Адам через две недели едет в Англию, на машине, и они могут взять троих из нас. Это будет стоить 200 франков. Надо только оформить визы. Изъявили желание ехать Женя, Миша и Андрей. У них оказались деньги на эту поездку. Коля сказал, что у него нет денег, и я тоже. Женя прямо заявил, что он ножи не покупает, как я. И письма, не отправляет в таком количестве, как Коля.
   12.17. Сейчас наблюдаем картину, как шотландские пони понесли одного мальчишку. Он в конце концов упал. Видимо, не так шибко. Встал и пошел. А взрослые его утешали. А пони бросились ловить люди. Троих не сразу выловили. Они еще «покозлились»… Сильный ветер. Ждем в гости Петру. Она обещала к обеду приехать или прийти в клуб. А сегодня вечером приглашала нас к себе домой в гости. В то же время, она сегодня же хотела съездить с Мишей на ранчо Обелиске, чтобы Миша поработал с ее лошадью. Петра после операции (удаляли кисту на левой руке) сама не сможет работать со своим конем.
   14.15. Только что пообедали. На обед Миша приготовил в термосе молочную лапшу и открыл банку рыбных консервов. Горячий чай с шоколадными конфетами под названием «Марица», сделанными в Кишиневе. Солнце вновь скрыли тучи. Пока что легкие или средней плотности. Но летят они всё ниже и ниже.
Я повесил на облучок большой кибитки ящик для пожертвований. В нем уже звенят первые монетки, опущенные туда чьей-то милосердной рукой.
   18.30. Поел блинов. Нас угостили блинами с сахаром. Ездил на разведку искать станцию PER VINCENT. Сейчас собираемся в гости к Петре. Копилка наша, что я повесил утром на облучок, к вечеру принесла доходы в количестве 185 франков. Уже разделили по 20 франков, остальное оставили на проезд.
 
Глава 27.
Русское кладбище. Бунину – цветы, рубли и франки. Макароны с медом и перцем. Сена выходит из берегов. В трехэтажном домике Бальзака. Сестры-монашенки – внучки русского министра. «Поединок» с кассиром метро. Бесплатно посмотрели Пикассо

29 января 1995 года. Воскресенье. VINCENT.
   8.05. Пасмурно, но тепло: плюс 10 по Цельсию. То и дело принимается накрапывать дождь. Слышно, как воркуют голуби и поют скворцы. Только что увели из манежа коней наших. Убирали втроем манеж – Коля, Миша и я. Андрей сегодня дежурный. Я его разбудил в 7.30. Он сейчас готовит завтрак, а я хочу еще минут двадцать подремать.
   21.49. Вот и еще один день отошел в прошлое. Утром второй раз нас разбудил Андрей в 9.00. Не успели после завтрака попить кофе, как приехал Алексей Владимирович за нами. Угостили его чашечкой кофе. И поехали - я, Женя и Коля - с ним на его машине «Фольксваген», на кладбище Cim’re Russe, что в местечке Ste Genevieve-des-Bois, в 20 километрах от исторической границы Парижа, к югу. Приехали туда после небольших блужданий. Каменным забором из дикого камня окружено русское кладбище. Ничем не отличается от французского. Разве только голубой купол рядом стоящей церквушки, да золотой православный крест, да иконы расписаны на воротах.
   В маленькой тесной церквушке шла служба на русском языке. Было немного людей, взрослых и детей. Может, 20-30 человек, но и этого достаточно, чтобы церковь казалась переполненной. Свечи по 5 франков. Открытки с ликами святых по 15 франков. Мы стояли недолго. Всего несколько минут. Вышли на улицу. Сильный ветер трепал ветки соседних березок и вечнозеленых цветущих кустов, похожих на можжевельник и кипарис. Рядом с церковью, на западный манер, была построена звонница. Несколько колоколов, маленьких и побольше, темнели в прорезях звонницы. Условились с Алексеем, что ровно через час он нас будет ждать возле церкви.
   Я подумал, где я буду искать могилу моего любимого писателя и поэта Ивана Алексеевича Бунина среди леса каменных крестов? Но тут же, бросив взгляд на первый крайний крест из бетона, увидел знакомые литеры. Не удержался, позвал Колю и Женю. Женя сфотографировал меня около памятника. На могиле лежали свежие цветы – гвоздики, тюльпаны. Стояла маленькая корзина, до половины наполненная русскими монетами, то есть российскими, и франками.
   Час пролетел, как две минуты. Я просто обежал вокруг кладбища с широко распахнутыми глазами, вбирая сердцем родные, русские, громкие и скромные имена и фамилии. Генералы, есаулы, полковники – целая русская армия покоилась на этом скромном кладбище. Роскошные, пышные надгробия сочетались с бедными березовыми крестами. Я исщёлкал всю пленку в фотоаппарате, и уже надо было уходить. Меня ждали Женя, Коля и Алексей. Почти бегом простился с могилой Бунина. Снова прошли мимо церквушки, в которой еще продолжалась служба, и в 11.30 вышли за ворота кладбища.
   На обед Андрей приготовил суп и чай. После обеда долго листали яркие журналы про альпинистов и яхтсменов. Затем, уже в 16.30, Женя, Коля и я отправились смотреть старинный замок, что буквально в десяти минутах ходьбы от нас.
В замке всё было закрыто, и мы направились гулять по улице Vincenta, заглядываясь на яркие привлекательные витрины магазинов. Дошли до площади, возвратились и около часа стояли перед витриной закрытого магазина по продаже телевизоров. Там, за стеклом, на обширной во всю стену витрине стояли один на одном телевизоры и все показывали свое. Телевизоры настроены на разные каналы. Их было ровно двадцать. Накрапывал дождь, но мы так увлеклись, что не замечали его тихого шепота. Увидели картинки из Чечни, Афганистана. Показывали сегодняшний Кабул. Потом наводнение в Париже и в Германии. Парижские моды. Приключенческий фильм. Концерты и природу. Много такого всякого по всему миру.
Вчера были в гостях у Петры. У них было очень хорошо. Слушали русские песни с магнитофона. Кроме нас и Петры с мужем, был еще парень из Литвы. В 22.30 отход ко сну.

30 января 1995 года. Понедельник. Vincennes.
   21.41. Вызвездило. До обеда шел дождь. Сегодня я дежурный по кухне. Встал в 7.00. На завтрак разогрел солдатскую тушенку - гречневую кашу с мясом, и вскипятил кипятильником электрическим воду для чая и кофе. После завтрака немного поругались с Андреем. Он всё со своими претензиями, как переводчик. Миша выступил на стороне Андрея. Коля на моей стороне. В конце концов – помирились.
   После завтрака и ругани ездил на велосипеде покупать батарейку для радиометра, но не нашел. Только шести вольтовую батарейку видел за 25 франков.
   На обед в 12.40 сготовил суп из пакетов с тушенкой на пару. Сначала кипятильником нагрел воду в термосе до кипения, залил суп. Остатки воды вылил в алюминиевое ведро и туда же поместил кипятильник. Минут через десять всё было готово. И еще термос вскипятил для чая. После обеда Женя сел на велосипед и поехал искать русский храм, что у Триумфальной арки. А я пошел пешком осматривать соседнее кладбище CIMETIERE DU PERE LACHAISE. Целый час шел сначала до улицы Av. De Paris через замок, потом по BOULEVARD CHA-RONNE до самого кладбища. На кладбище видел могилы наполеоновских генералов и даже встретил русские фамилии, начертанные по-французски. Вышел из клуба в 13.30, а возвратился в 18.40. После обеда стояла солнечная погода. По моему поручению Коля с утра уехал на телевидение и вернулся уже в восьмом часу вечера. Говорил, что дал интервью по радио. А корреспонденты телевидения отказались приезжать сюда. Женя был в Храме Православном и познакомился с русским парнем.
   22.10. На ужин сварил макароны быстрого приготовления. Их ели кто с медом, а кто с перцем. Запивали чаем с гематогеном. Накормил лошадей. Дал им по половинке ведра гранулированного корма. Сейчас идем заводить наших кормилиц в манеж, где только что закончились занятия по верховой выездке. Коля с Женей двинулись в душ. Пригласила одна французская семья. Уже давно не мылись горячей водой.
   23.14. Выпили бутылку сидра, в котором содержание алкоголя всего 2%. Коля отказался от французского напитка, который пьют даже дети. Ездил на велосипеде снова к той витрине, где 20 телевизоров. Но они все, кроме одного, были выключены. И только по одному показывали футбольный матч. К чему я совершенно равнодушен.

1 февраля 1995 года. Среда. Vincennes.
   22.21. Снова начался дождь. Вчера и сегодня обошлось без дождя. Вчера ездили вчетвером в Париж. Миша, Женя и Андрей – в английское посольство за визами, а я в Храм во имя Александра Невского. Но в Храме, оказалось, выходной. И я пошел пешком по городу. Зашел в музей, где выставлены исторические экспонаты домашней утвари и поделки из дерева и глины, привезенные из Китая и Вьетнама. Затем, также пешком, пошагал к Эйфелевой башне. Прогулялся по набережной Сены, вода которой уже затопила часть шоссе и места швартовок катеров. Целое бедствие! Пересек Марсово поле. Видел необычную скульптуру. Две медные или бронзовые остроконечные пирамиды с разной информацией, увенчанные крохотными человечками. Раскрыл карту с планом города. Прочитал о музее Оноре де Бальзака. Решил посетить этот музей. И вновь пешком. По пути зашел еще в один музей. Но вход в него оказался платным. Не хватило духу потратить 27 франков. Еще заходил в какой-то университет или институт. Не прошел мимо двух католических Храмов - очень огромных и однообразных.
   Музей Бальзака, которым я зачитывался в юности, расположен, как я понял, в одном из отелей, где он жил. Всего же на карте Парижа обозначено десяток мест пребывания этого знаменитого писателя-классика. Музей оказался в трех этажах. Причем два открыты для осмотра, а на третий, самый нижний, почему-то не пускают посетителей. Вход в музей на третий этаж с улицы. Но сначала попадаешь по ступенькам вниз, в меленький уютный дворик. Рельеф местности позволил хозяину дома так его построить, что с одной стороны домик как бы одно-этажным выглядит, а с противоположной стороны смотрится как три этажа. Потому-то и заходишь с улицы сразу на третий этаж. Затем спускаешься на второй по шаткой лестнице. В доме деревянные полы, жалующиеся на судьбу при каждом шаге.
   После осмотра музея направился домой, в клуб «Боярд», где стоят наши лошади, – пешком. От домика Бальзака дошел до клуба за два часа и сорок пять минут. Явился в клуб без четверти восемь вечера. На ужин Коля приготовил суп из пакетов и чай.
   Сегодня утром встал в 7.20. Женя поднялся вслед за мной, ибо он сегодня дежурный. Сразу с ним вывели лошадок из манежа. Он принялся готовить завтрак, а я напоил и накормил коней, пока ребята наводили чистоту в манеже. На завтрак достались кому мясной паштет, кому шпроты в томатном соусе. На обед с собой прихватил из наших запасов экзотический фрукт (плод авокадо) и одну плитку гематогена, подаренного нам еще в Беларуси. Уже в десятом часу пошел на ближайшую станцию метро. В Церковь попал не сразу. Немного заблудился и не мог сразу найти. Там уже шла служба. Кроме меня, был еще один человек седоволосый с косичкой, в черном костюме. Он усердно молился. Он же подавал, двигал большие свечи на подставках во время службы. Свечами торговал седобородый мужчина в сером костюме. Еще были две старушки в монашеском одеянии и двое мужчин, тоже в монашеской одежде. Первосвященник Анатолий и еще двое певчих. Им подпевали монахи. Это был хор. Храм построен 143 года назад. Стены Храма, иконы потемнели от времени и, должно быть, хранят молитвенное дыхание современников Ивана Алексеевича Бунина. Во всяком случае, я это остро ощущал.
   Отслужили службу быстро. Уже без четверти одиннадцать она закончилась. Затем появились две девушки (похоже, две сестры), и отец Анатолий сотворил молитву, положив на головы им раскрытое Евангелие. Я поставил свечи за упокой родителей и за здоровье всех родных и друзей Святому Николаю Угоднику.
   С отцом Анатолием разговаривал не более трех минут. Он куда-то торопился. Выслушал меня, спросил куда дальше идем. Взял листки с информацией о нашей экспедиции. На выходе из Храма я заговорил с двумя монашками. Оказалось, они сестры. Их фамилия Герц. Агния и Екатерина. 1910 года рождения. А их дедушка был министром при Дворе Императора Александра III. Он подписывал какой-то Договор.
За рулем автомобиля, на котором уехали старушки, оказалась русская мадам, родственница самого Столыпина. Она ни слова не говорит по-русски. А еще я спросил о Бунине. Агния сказала, что он на Русском кладбище. Сказала, что видела его живого. Он был добрым. А про отца Анатолия сказала, что он «очень русский», что у него дедушку раскулачили. Еще говорила, что Бог – это Любовь. Удивлялась, что мы на лошадях приехали. Всё говорила торопливо, сестра Екатерина торопила ее ехать. На прощание они благословили меня, а отец Анатолий угостил меня большими просфорами – очень вкусными и сытными.
   Из Храма вышел, еще объявления почитал на доске и даже взял телефон девушки Лены, которая имеет высшее техническое образование. Владеет французским, английским языками, играет на гитаре, владеет парикмахерским ремеслом.
   Прошел мимо Триумфальной арки до музея Моря, входной билет куда стоит 31 франк. До вечера время провел в этом музее. Всё устройство парусных и других судов, начиная от «Ра» и заканчивая современными судами – всё здесь можно наблюдать в моделях и фотографиях. Много картин современных художников-маринистов. Дошел до метро Concord, а дальше доехал до станции Vincennes.
На ужин каша гречневая, чай с медом. Помыл голову прямо ну улице. Согрел воду кипятильником.

2 февраля 1995 года. Четверг. Vincennes.
   22.03. Темно. Вызвездило. Заметно похолодало к ночи. Значит, к утру будет заморозок с инеем на траве. Сегодня Миша дежурный по кухне. Я встал в 7.00. Вывел кобыл из манежа и перевел в леваду. В ней они пасутся днем. Вернее, стоят или месят грязь, под строгим наблюдением электропастуха. Когда выводил лошадей, то Хрупкую и Косу брал под уздцы, а Красотка с Книгой самостоятельно нехотя плелись за нами, делая вид, что им не надо идти в леваду. Напоил и накормил их гранулами - по половине ведра каждой. Тем временем Миша разбудил ребят и пригласил всех на завтрак: картофельное пюре и кофе с гематогеном.
   Утром Коля звонил за 10 франков своему тестю и сказал, что радио FRANCE будет на русском языке передавать интервью с ним. Такую же информацию я передал по телефону Валентине Ионовой на Ивановское радио. Потратил на звонок 12 франков.
После завтрака встречались с директором клуба. Его жена пригласила на обед в субботу с 12 до 15 часов.
   Уже в одиннадцатом часу, при ясной погоде, отправились втроем – Коля, Женя и я - в мэрию Парижа. Добирались на метро. Причем, покупая билеты по 7 франков, я дал кассиру 50 франков. Сдачу получил на 10 франков меньше, чем полагалось. После моего возмущения он сдал правильно. В отместку ему я сиганул через турникет. Этим моим поступком, в свою очередь, возмутился кассир и бросился за мной вдогонку. Но я не остановился, а пошел дальше.
   В мэрии Парижа нас направили к директору департамента по международным связям. Там нашли женщину, которая хорошо говорит по-русски. Они поставили штамп в нашу «Гостевую книгу» и обещали позвонить в газеты и на телевидение и сообщить по факсимильной связи мэру города LE HAVR, о нашем прибытии.
   Покинув мэрию Парижа, направились в музей Pablo Picasso. Там цена входного билета 35 франков. Но нас пропустили бесплатно, как участников Конной кругосветной экспедиции. Ходили, осматривая залы, около трех часов. Залов не менее двадцати. В основном с работами самого Pablo Picasso (1881 – 1973), но также немало работ таких мастеров кисти, как Max Jacob. Несколько картин Paul Cezanne (1839-1906), Joan Miro (1893-1983), Henri Matisse (1869-1954).
   Pablo Picasso весьма плодовитый художник. Много его фотографий, на которых он или в трусах, или в шортах, голый. Но всегда в окружении молодых женщин. Его скульптуры в бронзе, глине, дереве, бумаге. Тарелки, кувшины, картины из обрывков газет, наклеенных обоев и прочее, и прочее. Из проволоки, веревочек, палочек… Одну из его работ Женя даже  зарисовал в свой блокнот – так она ему понравилась. Работа представляет собой ржавый велосипедный руль, соединенный с велосипедным же седлом. Что характерно, запомнилась одна из его ранних работ.
   Карандашный набросок, незаконченный. Часть рисунка тщательно прописана. Чувствуется, что мастер терпеливо трудился над этой частью. Потом, видимо, терпение художника истощилось. И всю жизнь он занимался тем, что дурачил публику. Но для этого проявил не меньшее, а может быть, и еще большее терпение и старание, чем, если бы он пошел по классическому пути.
   После музея вышли во дворик, и такой прекрасной мне показалась окружающая нас природа, Богом данная и людьми приспособленная, - настоящая, живая, яркая, красочная и такая богатая, что ни одному Picasso за ней не угнаться. Тысячелетней давности дворик дворца, голубое небо, живая очередь людей за добровольным одурачиванием.
   Пошли пешком в клуб BAYARD. Заходили в Храм, а потом в магазинчики, которых великое множество на всех улицах. Если в сырный магазин зашли, то насчитали более двухсот сортов сыров. Если в рыбный магазин, то сотни сортов рыбы, икры, лангустов и других морепродуктов. Копченая рыба стоит 395 франков за один килограмм. В магазинах овощных и фруктовых есть даже грибы. К примеру, лисички стоят 180 франков за килограмм, белые грибы 240 франков за килограмм. А шампиньоны по 26 франков. Клубника свежая по 16 франков за порцию граммов в двести. Малина свежая, земляника свежая и всевозможные фрукты. Мы с Колей купили один лимон на двоих и тут же съели. И еще, заходили в магазинчик, в котором на троих купили одну французскую булку за 2,7 франков и тут же съели, запивая водой.
   22.57. Собираемся ложиться спать. Уже поужинали. На ужин в этот раз у нас суп Миша сготовил, и чай с конфетами гематогена. Только что обсудили маршрут до Булонского леса - через Париж, на лошадях. Преодолевать его предстоит нам в это воскресенье. Обещали в 10.00 приехать к мэрии Парижа.

Глава 28.
После французских булок – кохомские сухари. Сварить горох не так-то просто! Приключения русского в Версале. В дар президенту клуба – открытки с видами Вязьмы. Бывают ночи, когда хочется выть на луну. С лошадьми в Лувр нельзя…

3 февраля 1995 года. Пятница. Vincennes.
   8.10. Быстро светает. Но солнце еще не взошло. Хотя на востоке облака уже окрасились розовыми красками. С утра холодно. Около 2 градусов тепла. Тихо. Вполголоса пели скворцы, возбужденно чирикали воробьи, ворковали голуби. Пока всю эту тишину не заглушил шум двух колесных тракторов. А на маленьком прудике, возле самой левады, до которого от нашей кибитки метров 50, все утро копошились и крякали утки. Приближается весна. Я уже в городе, позавчера, видел цветущие мимозы. Правда, они растут в больших кадках, возле цветочного магазина. И еще клумбу с голубыми, красными и белыми цветами напротив Эйфелевой башни на правом берегу Сены.
   На этой неделе я побывал в музее, где выставлена бытовая утварь IX-XIV веков из Китая и Вьетнама. В музее-квартире Оноре де Бальзака, в музее Моря, в музее Пабло Пикассо и в музее Африки. Кроме того, посетил Храм во имя Александра Невского, Русское кладбище, французское кладбище и четыре или пять католических соборов. Множество улиц и улочек Парижа исходил пешком.
   19.27. Недавно расстались с Алексеем Подгорским. Он приезжал к нам и сказал, что звонил в редакции газет и журнала «Шеваль практик». И что в Булонском лесу принять экспедицию на ночлег отказались из-за какой-то лошадиной болезни.
Итак, сегодняшний день. После завтрака я подготовил письмо на имя вице-президента США, и сегодня же до обеда пошли с Женей на почту и отправили это письмо. Оно стоило нам 4,3 франка. Заходили утром в музей Африки и успели посмотреть часть аквариума. Потом музей с 12 часов закрыли на обед до 15 часов. А мы в это время пошли с Женей на почту и зашли в магазин. Купили фотопленку за 44 франка – 36 кадров фирмы «Кодак».
   Обедали в 14 часов. На обед суп с вермишелью. Готовил Андрей. Кофе. Утром были макароны слипшиеся и кофе. Причем французские булки у нас закончились. Остались сухари кохомские. Город Кохма расположен в двух километрах от нашего родного города Иваново-Вознесенска. Там выпускают не только красивые ситцы, но и вкусные сухари. Принялись за них. А французские булки, целых два мешка, подарил нам Бруно. Дай Бог ему здоровья. Думаю, что к этому воскресенью мы съедим и сухари.
   21.00. Только что поужинали. Но без Коли. Коля еще не приехал из города. Он сегодня поехал на велосипеде с картой в руках, чтобы посмотреть еще раз маршрут до Булонского леса. И пока еще не возвратился. Мы уже переживаем, не случилось ли чего? Он ведь хотел вернуться к шести часам вечера.
   Сегодня Миша с Андреем ковали лошадей. За весь день подковали Книгу, Косу и Хрупкую. Осталось подковать Красотку. На ужин Андрей сварил молочную лапшу и выставил чай с печеньем и сухарями. Сейчас на небе облачность. Сквозь облака едва виден молодой рожок месяца.

4 февраля 1995 года. Суббота. Vincennes.
   10.00. Идет дождь - мелкий и нудный. Словно вновь наступила русская осень. Но на улице не холодно. Около семи градусов тепла. Где-то под крышей манежа воркуют голуби. Чирикают воробьи.
Сегодняшний день начался с курьеза. Я дежурный. Встал в 7.00. Сразу же поставил кипятильник в манеже. Там, в коридоре, розетка электрическая. Принес воды в леваду, сено и гранулированный корм. Потом, когда закипела вода в термосе от кипятильника, я ее перелил в ведро и туда же поставил горох, размоченный в воде еще с вечера. Но когда всё это кипело еще минут десять, и я уже подал к столу, ближе к девяти часам, - горох оказался совершенно сырым. Пришлось открыть три банки паштета и напоить господ чаем с сухарями. Теперь довариваю горох на вечер. Ибо на обед в 13 часов мы приглашены к президенту клуба.
10.08. Миша принялся ковать Красотку. Я говорю ему:
   - Подожди, когда пройдет дождь.
Но у Миши свои соображения. Он очень трудолюбив и когда есть дело, никогда его не оставит на полпути.
   В большой комнате, или помещении под крышей манежа, отгороженной от него, уже стоят шесть столиков. Здесь снова будет кафе, где посетители клуба могут посидеть за чашкой кофе. А пока им с собой приходится приносить еду и питье.
Вчера одна такая компания ушла домой в двенадцатом часу ночи. А я всё еще сидел и вырезал красивые картинки из рекламных журналов.
   Коля приехал около 10 часов вечера, весь возбужденный, и стал рассказывать о своих приключениях. Он ездил в Версаль. По дороге обратно у него сломалась педаль велосипеда. Он замедлил ход и потому задержался. Но я был рад, что Коля возвратился живой и невредимый.
   Сегодня после завтрака обсудили наши планы на будущее. Решили завтра, после выезда к мэрии Парижа, вновь возвратиться в этот клуб. Я звонил Алексею Подгорскому, но его не оказалось дома. Вчера я еще позвонил в «Ивановскую газету» и на радио. Сообщил на радио, что будут передавать интервью с Колей, а в газету сказал, что мы едем в воскресенье через Париж и Версаль в Ле Гавр.
   Вчера мне понравились работы африканских скульпторов. Они, на мой взгляд, гораздо интереснее, чем работы Пикассо. Видя произведения африканцев, можно с уверенностью назвать Пикассо жалким подражателем африканской культуры и не иначе. Потому что в народных работах всё осмыслено и имеет глубочайшие корни философские и религиозные. У Пикассо, за малым исключением, всё – подражание африканцам и опрощение публики.
   10.40. Подошла девушка, протянула листок с телефонным номером и сказала что-то по-французски. Мы с Колей поняли так, что звонил третий канал телевидения «Франсуа 3». Действительно, вскоре они позвонили еще. Андрей говорил с шефом третьего канала телевидения Франции. Они обещали завтра подъехать к мэрии Парижа.
   12.21. Ездил в дождь за газетой LIBERATIO, в которой должна была быть заметка об экспедиции. Газета очень большая – до 40 страниц и еще с приложением журнальным и стоит всего 13 франков. Я не стал покупать.
   18.45. Уже стемнело. Дождь после обеда выдохся, и сейчас только тучи плотным одеялом укрывают звездное небо. Слышен шум прилегающей к клубу автомобильной дороги, крики тренеров из всех трех манежей, возгласы болельщиков.
   Сегодня обедали в доме у президента клуба. Его жена, тренер, секретарша клуба, сам президент и нас пятеро мужчин. Сначала было вино белое, подкрашенное ликером из смородины. Потом посадили за стол и на первое подали салат из свежих красных помидоров и салатных листьев, сдобренных растительным маслом. На второе в огромной миске подали мясо молодого теленка тушеное с пшеницей и рисом в белом соусе. Очень вкусно. На третье три сорта сыров. Потом отдельно кофе. А перед кофе – сладкий пирог с яблоками. На прощание нам подарили по белой бейсболке и по значку. А мы тоже пришли с подарком. Подарили президенту темные очки от солнца и набор открыток «Вязьма». А после еще подарили летнюю попону для лошади.
   18.52. Приехал на велосипеде Женя. Минут двадцать назад и Андрей с Мишей пришли, только нет Коли. Я натаскал воды, дал гранулированного корма и сена лошадкам. Теперь поставил доваривать горох.
   21.10. Вызвездило. И тут же Винсентский лес утонул в белых клубах тумана. Молодой месяц, словно начищенный до лоска, изливает удивительно ясный свет. В такие ночи хочется выть, глядя на луну, от тоски по Родине и по дому… Поужинали горохом и киселем. После ужина бросили жребий: разыграли вещи, что принесли нам добрые люди. Андрею, Жене и Коле достались куртки, а Мише калькулятор. Мне достался кошелек, который по моему приказу подарили в свое время Андрею. Ну, я его снова Андрею и возвратил. А он, после некоторого раздумья, отдает мне обратно. Я не беру. А он говорит:
   - Тогда я тебе его дарю.
Пришлось взять. Кошелек с калькулятором, и, может быть, в этом его удобство.
Задал корм коням. Насыпал гранулированного комбикорма. Как съедят, так и заведу их в манеж. Ребятам сказал, чтобы ложились спать.
   21.17. Пришли Миша и Коля в большую теплую комнату, где расставлены столики под будущее кафе. Они здесь спят. С самого начала нашего приезда сюда. Они «оккупировали» это теплое, светлое, сухое помещение и спят на рундуках, что стоят в углу комнаты.
   - Когда б имел златые горы, - напевает Миша, расхаживая по комнате.
Затем расстилает спальный мешок. Коля принес из кибитки кухонные принадлежности.
   - Завтракать будем здесь, все настраивайтесь. Петь, если проснешься в шесть, то буди, – говорит Коля.
А Миша уже стоит полураздетый. Хотя обычно он ложится спать в том, в чем ходит днем.
   Ребята сегодня посетили музей Африки. Вернулись они из музея довольные. У Андрея разболелся зуб. Коля дал ему мумие. Говорит, что здорово помогает. Я давно не отправлял никому писем и открыток. Завтра по договоренности со штабом экспедиции мы должны звонить в 16 часов по парижскому времени. Там, в Иваново-Вознесенске, уже будет 18 часов вечера. К этому часу должны собраться все наши жены. Кроме жены Андрея – Татьяны. Ей Андрей звонит по другому телефону. Миша у нас разведен, к тому же он из Беларуси. Сегодня из ящика «скорой помощи», что висит у нас на облучке кибитки, извлекли еще 130 франков. Слава Богу, находятся добрые люди и подают лошадям на корм. Дай Бог им здоровья.
   21.30. Ребята ложатся спать. Иду на улицу, чтобы не мешать им. Буду ждать, когда кобылы доедят корм. Потом тоже иду спать. Спокойной ночи, мои дорогие земляне, любимые мои!

5 февраля 1995 года. Воскресенье. Vincennes.
   18.04. Снова заморосил дождь. Около десяти градусов по Цельсию. Полчаса назад возвратились из центра Парижа. Ездили на лошадях, всей экспедицией.
   Сегодня подъем в шесть. Еще было темно. На завтрак Коля приготовил молочную лапшу и кофе с сухарями. После завтрака, прямо в манеже, стали кормить из ведра лошадей и чистить. Уже в 8.15 запрягли лошадей и тронулись в путь, в сторону мэрии Парижа. В этот раз мы с Женей ехали в большой кибитке, в упряжке которой находились Книга и Коса. Миша с Андреем в маленькой кибитке, которую везла Хрупкая. Коля верхом на Красотке. Обратно возвращались уже я на Красотке верхом, а Коля с Женей - в большой кибитке.
   Весь день простоял пасмурный, но без дождя. Подъехали к мэрии. Сразу же подошли двое полицейских. Оказалось, здесь стоять нельзя. Нам пришлось отступить с площади перед мэрией. Потом выехали на улицу в сторону Лувра. Вскоре, проводив нас два квартала, корреспонденты телевидения Франции уехали. Обещали сегодня в 19.10 показать сюжет по третьему каналу.
   А мы заехали к музею Лувр. Первый раз неудачно. Коля, как штурман экспедиции, указал нам прямой путь к музею - через арку, куда проезжали машины на наших глазах. Ничего не подозревая, мы (две кибитки и еще одна лошадь под седлом) втянулись в арку. Но нам дорогу загородил охранник с рацией. Говорит, что здесь нельзя проезжать. Но и обратно мы уже не могли выехать, ибо наши лошади не имеют задней скорости. Чтобы вернуться обратно, нам нужна хотя бы площадка для разворота. А ее не было. Только был узкий коридор. Мы пытались объяснить это охраннику. Он вызвал начальство. Начальник прибежал, очень взволнованный. И тоже не пускает нас. Только потом мы всё выяснили, - когда приехала полиция и объяснилась с Андреем на английском языке. Оказывается, несколько дней назад Лувр обокрали. Унесли какую-то очень дорогую картину. И вот мы. Да еще на лошадях. Рвемся к музею там, где ездят только по специальным пропускам машины. Потому-то и встревожились охранники. Потому-то и вызвали полицию.
   Когда до нас дошла эта информация, мы долго смеялись. Но в тот момент нам было не до смеха: полиция угрожала нам оружием, а мы не могли развернуть коней. Пришлось, в конце концов, брать их под уздцы и пятиться назад. К Лувру мы всё-таки подъехали, только с другой стороны. Получается, что мы ломились в открытую дверь. Мы-то думали, что другого подъезда к музею просто не существует. Уже в разрешенном месте у Лувра простояли до 14.30. Подходили люди. Общались. Бросали монетки в ящик «скорой помощи». Позже насчитали 63 франка.
   На обратном пути звонили домой. По карточному телефону-автомату. Всем на общественные деньги купили по телефонной карте стоимостью 40 франков каждая. Я поговорил с Наташей. Узнал от жены, что младший сын мой Илюша сегодня на лыжах прошел 10 километров. Еще он учится в музыкальной школе по классу пианино и скрипки.
   19.48. Сидим в большой комнате клуба и смотрим телевизор. Но сюжет про экспедицию там не показали. Телевизор принесла жена президента клуба. Посидели они с нами минут десять. Увидели, что про нас там ничего не показывают, и ушли домой. Их дом находится на территории клуба.
   Звонил сегодня губернатору Адольфу Федоровичу Лаптеву, прямо домой. Он обещал завтра сам проконтролировать, чтобы оказали помощь нашим семьям. Но жены наши уже не верят обещаниям властей, городских и областных. Верочка - супруга Колина, сказала ему, что у нее оклад на работе 100 тысяч рублей. Из них 40 тысяч она отдает за квартиру. Масло сливочное стоит 20 тысяч рублей за килограмм. Страшно подумать, как они там живут? Не живут, получается, а выживают.
А мы ничем помочь не можем.
   Пошли с Женей - напоили и накормили коней. Коля всё еще готовит ужин. Наверное, ужинать будем здесь, в помещении будущего кафе. Здесь светло и уже есть столики. Обычно мы здесь позволяем себе завтракать за мраморным столиком.
   20.00. Надо сегодня написать письмо нашему старшему сыну, Эдику. Он заканчивает службу в армии и возвращается в Иваново-Вознесенск. Где станет, наверняка, безработным. Если бы можно, остался бы на контрактной основе на службе. Это был бы наилучший вариант.

Глава 29.
Насчет собачьего дерьма: сравнение в пользу Германии. Нас провели по мэрии Парижа. У мэра 48 замов. Мы попали в «Парижские новости». Лошади подкованы. Встреча в мэрии Vincens

6 февраля 1995 года. Понедельник. Vincennes.
   11.37. Пасмурный день, но дождя пока нет. Около десяти градусов тепла. Я в кибитке. Женя всё утро штопает свои носки. Я написал Эдику письмо и отвез его в почтовый ящик.
   Сегодня подъем в 7.30. На завтрак молочная лапша и кофе. Женя для юмора положил передо мной зубчик чеснока. Я его съел с удовольствием с молочной лапшой. После завтрака из кассы экспедиции выдали всем по 40 франков. Это значит, из кассы ушло 200 франков. Андрей с Мишей пошли покупать фотопленки. Коля в большой комнате работает с письмами. Решили направить письма на фирмы «Кумир», «Изабена», «Ева» и пану Станиславу в Польшу.
   С утра ездил звонить по карточному телефону Алексею Подгорскому и женщине из мэрии Парижа, которая говорит по-русски. Подгорскому не дозвонился. А с сотрудницей мэрии договорились, что в 15.30 для нас организуют они экскурсию по залам мэрии. Решили в 14 часов отправиться на метро в мэрию Парижа.
   12.25. Натаскал воды лошадям. Принес шесть ведер. Это метров пятьдесят по грязи надо лезть. У французов есть грязные дороги, улицы, словно у нас в России. А вот в Германии мне казалось, что выйди даже на поле, а там или подметено, или асфальтировано. Всюду аптечная чистота, особенно в Западной Германии. Здесь же на тротуарах много собачьего дерьма, и его растаскивают на подошвах. В Германии такого не увидишь. Хотя там собак, видимо, не меньше, чем здесь.
Слышен постоянный шум с автомобильной трассы, словно прибой. Храп коней, свист скворцов, воркованье голубей. В то, что это зима, а не весна, трудно бывает поверить.
   12.33. Женя хлопочет с обедом. Он сегодня дежурный по кухне. А очередность у нас сложилась исторически и теперь выглядит так: Женя – Миша – Андрей – Петр – Коля – Женя и так далее, по замкнутому кругу. Словом, каждый из нас каждый пятый день недели занят на дежурстве по кухне. В обязанности дежурного входит: накормить рано утром и напоить коней (Париж – исключение, здесь все вместе кормим и поим лошадей, а дежурный только готовит еду для нас). Зато дежурный освобожден от чистки коней. Поздно вечером, часов в 10-11, когда все уже могут спать, дежурному вновь надо поить и кормить коней. Сейчас круглее всех Хрупкая. Возможно, через два месяца у нее будет жеребенок. Небольшие потертости от постромок наблюдаются на плечах Книги и Косы, и еще на животе. У Красотки потерта спина. Пока ехал на Красотке Андрей, никаких проблем не было. Как только сел верхом Коля, у нее появились потертости. Андрей очень аккуратен в этом отношении. Следил за лошадью и сидел в седле, вероятно, соблюдая определенные правила. Коля же не освоил эти правила, и в результате появились проблемы.
   20.45. Минут двадцать как возвратились из Парижа. Ходили на экскурсию во дворец мэрии. Нам показали залы, где происходит прием высоких гостей, первых лиц государств. Таких, как Брежнев, Горбачев и теперь Ельцин. Показали автограф Ельцина. Посетили зал, где сейчас ремонт идет, где очень редко, но тем не менее обедают высокие гости. И еще зал, разделенный арками на три части: зал науки, зал искусства и зал литературы. Все залы дворца очень красиво украшены полотнами известных в прошлом столетии художников. Видели мы зал, где заседает городской парламент один раз в месяц. В этот парламент избирается 167 представителей от разных партий. Причем весь Париж разбит на 20 мэрий, а у мэра Парижа 48 заместителей. Двадцать из них возглавляют мэрии, а 28 других занимаются различными отраслями: транспортом, промышленностью и так далее.
   Видели мэра Парижа Жака Ширака. Он был очень занят. Через два месяца состоятся выборы в президенты Франции, в которых он принимает участие. Мы пожелали ему победы на выборах.
   Водила нас по залам мадам Annie Beaudonnet (Traductrice – interprete) MAIRIE DE PARIS SERVICE DU PROTOCOLE Hotel de Ville – 75196 PARIS, RP-Tel: 42765928.
После экскурсии зашли в ее кабинет. По нашей просьбе она позвонила на TV-3. Оказалось, что сюжет с экспедицией прошел сегодня в 12 часов, в новостях. Это замечательно! Попасть в «Парижские новости» – это неплохо. На прощанье Аня подарила нам пять наборов с конвертами и открытками – виды Парижа.
   22.27. Уже кобыл завели в манеж. Сами сидим в людном зале импровизированного кафе или ресторана. Сегодня здесь остались наездники. Сидят за столиками, пьют сидр и говорят, говорят о чём-то своем. Посмотрели сюжет, что показало Парижское телевидение. Только несколько кадров мелькнуло, и всё. Ракурс съемки тоже показался мне не самым удачным. Но и это уже хорошо.
   На обратном пути из мэрии прошли чуть дальше к Лувру и зашли втроем в фирменный магазин SAMARITANE. Очень богатый выбор спортивных товаров: одежды, обуви, оборудования для рыбной ловли, охоты, подводной охоты. Большой выбор велосипедов стоимостью от тысячи до 8 тысяч франков. Удочки, пистолеты, ножи, снаряжение для яхт и навигационные приборы. Не удержался – купил охотничий нож самый дешевый за 160 франков, с пластмассовой ручкой. В металлических ножнах. Возвращались пешком. И туда, в мэрию, тоже шли пешком. Сэкономили на метро по 14 франков. 
   22.40. Симфония знакомая. Открывают винную пробку. Разливают яблочный сидр. В нем два градуса алкоголя. Миша рассматривает фотопленку. Иду спать.

7 февраля 1995 года. Вторник. Vincennes.
   8.02. С утра в нашей кибитке пахнет кофе. Это Миша сварил на завтрак, и еще что-нибудь -  из каши или вермишели. Полчаса назад встал. Рассыпал гранулы кобылам, разбросал по манежу лошадиные кругляшки. Пасмурно. Но небо выше, чем вчера, воздух суше и прохладней. Наверное, около девяти градусов тепла. На проводах воркуют жирные голуби. Где-то высоко в деревьях поют скворцы.
   12.15. Всё так же пасмурно. На завтрак Миша приготовил молочную лапшу из вермишели и кофе. После завтрака Коля поехал на разведку, смотреть подъезды. Миша остался с лошадьми. Андрей, Женя и я отправились к мэрии городка Vincens. Шли по территории старинного замка. Здание мэрии очень красиво снаружи, а изнутри еще краше. Особенно лестницы и круглая крыша узорчатая из витражного стекла.
   Обратно шли мимо уличного рынка. Поражает выбор продуктов: рыба, улитки, ракушки, хлебобулочные изделия. Торты, пирожное. Конфеты. Орехи грецкие 24 франка за килограмм. Орехи-фундук, очень крупные, но стоят дороже. Фрукты, овощи в изобилии.
   Потом зашли с Женей в замок. Успели кое-что посмотреть. Но в самую высокую башню нас не пустили сначала. Позже, когда разрешили, мы уже не стали дожидаться экскурсовода с ключами. Андрюша отстал от нас. Куда-то исчез. А потом, когда возвращались в клуб, он стал обижаться, что мы прошли мимо него. Он был в телефонной будке. Звонил кому-то. Ни я, ни Женя его не видели.
   12.29. Миша сварил суп. Теперь осталось доварить кисель. Слышен шум трассы, свист скворцов и мелодичный звон наковальни. Сегодня сюда, в клуб, приехала бригада кузнецов из двух человек. И сейчас спорко и быстро, на горячую, куют лошадей. Иногда до меня долетает запах горелого рога копытного. Очень аппетитно, будто рядом палят поросенка.
   В мэрии городка Vincens нам подарили план этого города. Дали в руки Андрею. Андрей дал мне один экземпляр и один Жене. Остальные взял себе. Я даже не знал, сколько этих экземпляров. Оказалось всего четыре. Коле Андрей не дал, а отдал оставшийся экземпляр Мише. Коле пришлось с моего плана снять копию для ориентирования и этим довольствоваться. Хотя я тут ни причем. Коля, почему-то обиделся на меня, что ему не досталось плана.
   12.35. Миша сказал, что можно раскладывать столик. У него готов обед.
   22.23. «Руту-ту-ту-рутту-ту!» – напевая эту мелодию, Миша пошел с ребятами заводить в манеж наших лошадок. Я только что принял душ, у наших знакомых молодых людей, а вернее молодой семьи, которые живут здесь же, в клубе, на втором этаже. В тесной комнате. Причем спят на полатях. На полати ведет лестница. Но зато потолки высокие, около трех метров с лишним.
   Сегодня на обед Миша сварил суп с вермишелью и разными приправами. Даже укроп положил. Очень вкусно. А на второе кисель.
   Почти в три часа выехали к мэрии городка Vincens. По дороге встретили знакомого француза, с которым познакомились возле Лувра. Он очень хорошо говорит по-русски. У мэрии нас встретил усиленный наряд полиции. Сегодня в Париже проходила демонстрация работников школ и учащихся. А мы постояли у мэрии минут двадцать. Собрали 93 франка. Тот француз был с нами. Потом мы с Колей провели переговоры с ним. Он почему-то интересовался нашими российскими и западногерманскими спонсорами. Мы назвали фирмы «Кумир», «Изабена» и ряд других предприятий Иваново-Вознесенска. Француз обещал помочь нам в плане поиска теплохода до Америки и спонсоров в Париже. Он сказал, что очень мало времени. Но он постарается что-либо сделать. В пятницу, к восьми часам вечера пригласил нас к себе домой в гости. Он живет на севере Парижа. Пошли с Колей провожать его до метро и там задержались, чтобы посмотреть телевизоры. Купили батон за 3,8 франка и на двоих его съели по дороге.
   22.40. Лошадей уже завели в манеж. Иду спать.

8 февраля 1995 года. Среда. Vincens.
   18.52. Уже стемнело. Пасмурно. Но дождя не наблюдается. Около одиннадцати градусов тепла по Цельсию. Сегодня до обеда шел дождь. Начался часов в восемь утра. Я встал в 7.30, хотя лег вчера уже во втором часу ночи. Вчера поздно вечером, приблизительно в 23 часа, приехали Фред – друг Адама, родом с Мадагаскара, сам Адам и его сестра Нэлли. Так долго просидели с ними. Адам, Фред и Андрей общались на английском языке. Фред спросил, что бы мы хотели увезти домой из Франции, из Парижа? Я ответил, что хотел бы увезти домой побольше адресов своих французских друзей. Миша сказал, что он хотел бы увезти побольше песен французских, подобной этой: «А па ти кю». Андрей что-то еще сказал. А Коля ответил на этот вопрос по-своему: «Красивую женщину!».
Мы ему говорим:
   - Так у тебя же дома есть одна!
Тогда он, после некоторой паузы, поправился:
   - Хотел бы увезти домой впечатления от встречи с красивой женщиной!
Адам привез для нас продукты: яблоки, апельсины, соки, суп и бутылку минеральной воды. Только она у них не газированная. А потому эта вода очень похожа на водопроводную воду, что мы пьем из-под крана.
   Сегодня утром я встал, натаскал воды лошадям в леваду, в большой пластиковый бак. Затем вывел лошадей из манежа, перевел в леваду. Задал им корма. А уж потом, около восьми часов утра, встал и Андрей и стал готовить завтрак. Потом я убрал манеж. Там лошади наши разбросали небольшие мячи, сложенные в углу манежа. Это наверняка Красотка баловалась. Она у нас как ребенок. Любопытная и шаловливая лошадка.
   На завтрак Андрюша приготовил молочную лапшу и кофе. После завтрака, только мы собрались с Колей в Париж, чтобы посетить очередной музей, как приехал Алексей Владимирович и сказал, что нас примут в Версале. Потом он довез нас с Колей до станции метро, куда мы попали бесплатно, так как двери открывались без билета. Ходили в один из музеев. Посмотрели работы художников XV-XIX веков. Картины, резьба по дереву. Мебель, столики, шкафы, вазы, керамика, часы настольные и карманные, статуи и снова картины. Там же любовались работами импрессионистов. PAUL CEZANNE (1839-1906), LES BAIGNEUSES (1879-1882) – дата, под его картиной «Купальщицы» , ALFRED SISLEY (1839-1899), MONET (Claude), CAMILLE PISSARRO (1830-1903), ARMAND GUILLAUMIN, VUILLARD EDOUARD (1868-1940), TOULOUSE-LAUTREC Henri de (1864-1907), PAUL GAUGUIN (1848-1903), BERTHE MORISOT (1841-1895), MARY CASATT (1844-1926), PIERRE BONNARD (1867-1947), RENOIR AUGUSTE (1841-1919).
   19.23. Зашел Коля:
   - Андрюша приглашает всех на ужин!
Идем ужинать.
   20.03. Снова в бывшем-будущем кафе. Сел за белый квадратный столик, покрытый сверху пластиком, на металлической ноге с четырьмя пальцами. Белый пластмассовый стул.
   Только что поужинали. Андрюша приготовил лапшу с мясной тушенкой. Так же, как Миша вчера. И сварил кисель. Уже обедали корейской лапшой без хлеба, а тем более на ужин хлеба не было. Привыкаем жить без хлеба.
   После обеда, в 16.00, состоялась встреча в мэрии городка Vincens с представителями мэрии. Они нам вручили по брелочку и угостили шампанским. Сказали, что они рады видеть нас. Во время встречи присутствовала журналистка и всё щелкала фотоаппаратом. Андрюша говорил о наших проблемах, что мы ищем спонсоров для пересечения океана и для кормления лошадей. Представителей мэрии было трое: доктор – крупный мужчина, другой мужчина – худенький, небольшого роста, еще была женщина, Корреспондентка местной газеты пообещала нам привезти готовую фотографию: ибо газета выйдет только через месяц, с этим материалом.
   20.15. Прошла через зал с двумя собаками жена президента клуба. Ей 45 лет, и она прекрасно скачет на лошади. Повеяло французскими духами. Хотя сама хозяйка этого волнующего аромата давно вышла в противоположную дверь.
   Сегодня с Колей видели, как прямо на улице, с лотка, продают россыпью французские духи, по 20 и по 30 франков за флакон. Здесь же, с лотков, продают антиквариат: монеты, открытки, письма, старые записи. Даже можно купить пробки из-под шампанского и старые телефонные карточки.
   После визита в мэрию разошлись кто куда. Заходили в магазины, где продают хлеб. Пробовали просить сухарей - то есть хлеб, срок годности которого уже истек. Но ничего не вышло из этой затеи. Или там нас не понимают, или не хотят помочь.
   Женя зашел в магазин рыболовных снастей. Я прошел дальше. В магазине дешевых товаров купил пластиковый стаканчик - красный в белый горошек. Он по цвету подходит к ложке, которую я нашел в Люксембурге.
   Уже давно не отправлял никому писем. Нет времени, да и лень-матушка. Да и о чем рассказывать в письмах? Хотя, конечно, многое можно поведать. Тем более, что нам в мэрии Парижа подарили набор конвертов и открыток с видами Парижа, и теперь можно писать письма на этих красивых открытках. Но как-то лень собраться. Хотя такой вольготности, как теперь, у нас вряд ли где и когда еще будет? Живем яко на курорте. Главное, что с кормами для лошадей у нас никаких проблем. И душа за них спокойна – не украдут. И еще масса времени. Хотя и оно, конечно, уходит, но Слава Богу, надеюсь, что не впустую. То в музей сходим, то просто по Парижу гуляем, то выезжаем на лошадях, как вчера, к мэрии. Завтра планируем выехать к ипподрому после обеда. Я завтра дежурный, а потому надо обдумать с вечера, что готовить на завтрак. У Жени взять заранее продукты. Например, кисель. А гречневая крупа, всегда находится на определенном месте. Ее можно брать без учета.
   Сейчас шел из кибитки сюда и по пути зашел к лошадям. Бросил им сено. Посмотрел на небо. Кучевые облака с просветами. Выглядывают порой молодой месяц и редкие звезды. Иногда пролетит, мигая огнями, самолет. Но не так низко, как они летали в Marolles en Brie.
   20.33. Слышно, как взревел мопед, и тут же звук стал затихать – уехал. Кричат тренеры в двух манежах, давая команды наездникам.
   Вчера проходил мимо третьего манежа, который за нашими кибитками. Заглянул туда, и защемило сердце от боли за наших детей. Там одетые в форму наездника с хлыстиками в руках стояли мальчики и девочки лет по восемь, возле оседланных пони. И это так важно смотрелось. Здесь же, поодаль, стояли и сидели их гордые мамы и папы, а может, и бабушки. Наблюдали за ними, обсуждая что-то свое…
   Поражает убожество наших школ, манежей, ипподромов. Удивляет, как у них и взрослые ,и дети занимаются без разделения. И дети не чувствуют себя ущемленными. С ними обращаются как со взрослыми и форма у них такая же. И ничем они не отделяются от взрослых. Только лошади у них пониже. Но и не совсем маленькие пони, каких я видел, например, в манеже нашего родного города Иваново-Вознесенска. Главное, что в манеже после занятий верховой ездой проводят интересные игры прямо на лошадях. По 8-9 участников отбирают мяч и забивают его в противоположные углы манежа. В зависимости от команды.
   20.45. Пришли Коля с Женей. Женя сел, подперев бороду левой рукой. Пишет дневник. Коля сказал, что радио «Франце» вещает чисто на русском языке, что в городе Грозном убито пять тысяч русских солдат. Вот уж действительно кровь их лежит на Президенте России. Зачем надо было начинать эту войну?
   20.53. Иду начинать готовить завтрак. Хочу с вечера залить кашу гречневую кипятком и оставить на ночь распариваться.
   21.42. Залил гречку кипятком и закутал ее одеялом. Пусть стоит до утра. Что получится – не знаю.

Вдали от царства твоего,
От царства губ и рук
Узнал я цену наших встреч
И стоимость разлук.
Как не устанет дождик лить?
Не всём его печать.
Как много нужно заплатить,
Чтоб вновь тебя встречать?
Спрошу у этих облаков,
Что на Париж спешат,
У отголосков тех веков,
Что камнем здесь лежат.
Спрошу у Сены, но она
Сама взволнована теперь:
Из берегов бежит волна –
Стучится в чью-то дверь…

   22.00. Сидят рядом, воркуют словно голуби, шепотом, две молодые француженки.
   23.07. Иду спать.

Глава 30.
Бытовые заботы. Российская лапша с французской вермишелью. Я увидел, как цветут черешни. Чем мы удивили двух Жанов. Еще раз о пользе знания языков

9 февраля 1995 года. Четверг. Vincens.
   9.27. Пасмурно. Ровно в шесть утра налетел дождь. Через некоторое время затих. В семь часов, когда я уже одевался, снова забарабанил по тенту нашей жилой кибитки. Сегодня я дежурный. Ребят поднял в 7.50. До их подъема успел перевести кобыл из манежа в леваду, накормить их, убрать за ними манеж и приготовить на завтрак гречневую кашу и кофе. На завтрак еще добавочно выдал по вареному яйцу, что вчера сварил Андрей. Каша получилась чуть-чуть жестковата, но вполне съедобна. Так, оказывается, можно готовить на будущее: залить с вечера кипятком, укутать одеялом кастрюлю. Утром кастрюля с кашей была еще теплой. Но воды надо бы побольше наливать. Тогда каша была бы мягче. Я это только теперь понял. Тогда с горохом такая же история. Если бы я его залил кипятком, да еще в достаточном количестве, - было бы как раз.
   После завтрака Коля сразу сел на велосипед и уехал к ипподрому. Узнал, что там бега начинаются в 14 часов. Значит, надо подъехать за полчаса до начала. А мне уже в 11 часов начинать готовить обед.
   Сегодня проснулся в 4 утра. В ушах топот. Ну, думаю, кобылы чего-то испугались и бегают по манежу галопом. Пойду, успокою. Натянул сапоги и прямо в плавках, накинув на плечи теплую куртку, вышел к манежу. Тишина. Значит, показалось. Просто перед сном Миша решил погонять наших лошадей. И вот этот-то топот и разбудил меня. Сохранился в ушах на всю ночь.
   9.40. Миша, Андрей и Женя пошли в магазин, где проявляют фотопленку фирмы «Кодак». У нас с Колей накопилось общественных пять или шесть пленок не проявленных. Причем одну отснял я, остальные – Коля. Коля вернулся с ипподрома и теперь шебаршится в кибитке. Колдует над своими вещами. Что-то «сундучит», что-то из вещей достает, перекладывает. То затихнет, то вновь суетливо что-то творит со своим скарбом, раскачивая кибитку. Я примостился на переднем кресле пилота или дежурного по вахте управления парой лошадей. Слышны удаляющиеся звуки моторов самолета и машины.
   С утра даже в дождь пели скворцы. Сегодня около 9-ти градусов по Цельсию. Похолодало, значит. Летают жирные, большие голуби. Нам подарил конюх большой мешок из дакрона, в который засыпали гранулированный комбикорм. Мешок три метра высотой. Я поначалу отказался. А потом Женя говорит, что нужен такой мешок:
   - Не знаю зачем, только сильно нужен нам такой мешок. Пригодится.
Я снова подошел к конюху и сказал, что мы возьмем мешок. Мерси боку! О, кэй!
То и дело принимается сыпать дождик.

Словно дуб в окружении гор,
Он и зелен пока, и могуч…
Но как встретил тебя - с этих пор
Я стремлюсь из объятия круч:
На равнину полесских болот,
На восток, на восток, на восход…
Из ветвей своих вырублю плот
И по морю пущусь с ним, в обход!
(разумеется: в обход Земного шарика).

   11.40. Отвез на почту деловое письмо в город Крупки и город Минск. Поставил варить кисель и залил кипятком суп с тушенкой из пакетов. Готовлю обед. Да еще на обед гречневая каша, что не доели утром. Пасмурно. Прохладно. Ноги мерзнут в тонких носках. Пришлось надевать шерстяные. Сейчас Миша кормит коней. Потом чистить и запрягать надо. Поедем к ипподрому и постоим возле него.
   20.15. Поужинали. На ужин приготовил молочную лапшу из пакетов российской компании «Колосс». Добавил туда французской вермишели и три ложки манки и залил все кипятком. Получилась размазня, но есть можно. И съели за милую душу. На третье кофе и обеденный кисель, и еще остатки гречневой каши, которую мы с Колей доели. Но не успели поужинать (а ужин начался сегодня в 19.00), как пришел Жан Марк с другом. Он хорошо, как и наш Андрюша, говорит по-английски. А потому находят общие темы для бесед. Но главное всё же - выпивка. Вот и на этот раз они принесли бутылку водки  и бутылку красного вина «бордо». Всё еще сидят за столом.
   Сегодня пообедали рано, в половине первого, и сразу стали запрягать. В 13 часов выехали к ипподрому. Постояли у входа минут сорок. Но народ уже был на ипподроме. А редкие любители конного спорта бежали бегом, опаздывая на бега. Огромные со стеклянными крышами современные здания ипподрома. На поле громадный экран, вероятно 10х10 метров, никак не меньше. И маленькие телевизоры в залах. Эскалаторы поднимают и спускают с этажей. Кажется, три этажа. Входной билет 15 франков. Ставки по 100 – 200 франков.
   Поехали назад, в сторону музея Африки. Но заблудились и заехали не туда. Может быть, к счастью. Я увидел, как цветут черешни. Большое дерево в трех местах видел. И еще какой-то кустарник или дерево, издали похожее на вишню. Цветет розовато-фиолетовыми цветами, очень красиво. А еще, что самое главное, Женя показал, как цветет сон-трава. На Урале ее зовут подснежником. Считается, что если сон-трава зацвела, значит, весна наступила. Что ж, по аналогии с Уралом, 9 февраля 1995 года в Париж вошла весна. А может, днем раньше, а может, и днем позже войдет. Это не важно. Главное, зиму мы перезимовали. И не в самом холодном месте Земли, а во Франции, где даже в январе пели во всю ивановскую скворцы. И в декабре, между прочим, тоже я слышал их пение.
   Так мы в этот раз и не доехали до музея Африки. Дело в том, что Миша с Андреем остались на ипподроме и там встретили Алексея Подгорского, и он их довез до нашей кибитки. Когда мы были уже в 200-300 метрах от музея, Алексей привез продукты. Два килограмма сахара, хлеба батон большой, колбасы, ветчины. А также купил для нас две карты на Париж, масштаба в 1 см.:530 метров и 1:200 000. А это для нас сейчас очень важно. Договорились звонить ему, а теперь сказали, что в воскресенье мы собираемся уезжать в сторону Версаля. Давно пора. Вот только от немца Уве ни слуху ни духу. А уж пора бы что-то прояснить. Коля говорит, что практически никакой надежды нет. Немцы так долго не работают с программой, а значит, ничего не вышло с приглашением скорее всего. И для нас ничего не прислал Уве, хотя должен был выслать приглашение, чтобы мы оформили визы.
Да, с Алексеем Владимировичем мы тепло попрощались, поблагодарили его за всё, что он сделал для нас. А главное, это с ним я побывал на могиле Ивана Алексеевича Бунина. Я дал ему телефон Гали с Володей, которые живут в Москве. Между прочим, когда я спешился с Красотки и сунул хлыстик в голенище сапога, Алексей запротестовал:
   - Это не по-казацки. Только простые мужики так делают, а офицеры – никогда! Если б мой дедушка увидел, он бы напорол! – сказал он улыбаясь.
   - Надо осторожно! – любит говорить Алексей. Это, кажется, его коронное выражение. И, как всегда, он тысячу раз прав... Сегодня он был, как обычно, чисто выбрит. Брюшко, обтянутое белой рубашкой и цветным галстуком, чуть выдается вперед. Бордовый костюм застегнут на верхнюю пуговицу. На плечи небрежно, словно бурка казака, наброшен светлый плащ летний, с погончиками на плечах. И, как всегда, он без головного убора.
Договорились завтра вечером созвониться. А в субботу и воскресенье он будет занят.
   21.00. Пойду гляну, что делается в кибитке. Наверное, еще сидят мои друзья за разговорами и чарочкой. Да посмотрю кобыл. Может, съели они то сено, что я им бросил. И надо добавить еще. Сегодня часам к трем небо вдруг прояснилось, и стало еще теплее. Только теперь сильно холодает. Буд-то к утру грозится упасть иней. Но уже давно таких утренников морозных не было. И слава Богу!
   22.15. Снова пришел в импровизированное кафе. Здесь уже за столиками сидят компании молодых людей – мужчин и женщин. Пьют сидр и едят сладкие пирожные. И говорят, говорят, улыбаясь, взрываясь смехом. В кибитке мои друзья опорожнили бутылки со спиртным и добрались до подаренного нам в городе Крупки (Беларусь) спиртного напитка градусов под 70. Это подарок самого Валентина Александровича – директора Крупкинского плодоовощного завода. Андрей переводит для нас то, что ему говорят французы на английском языке. И друг Жана (кстати, тоже Жан) удивляется. Мол, мало таких, как мы, людей, которые путешествуют не по отелям и гостиницам, а так вот, по жизни. Среди своих знакомых он знает единицы, кто готов вот так путешествовать. А в основном люди предпочитают гостиницы и видят в каждой стране одно и то же. А мы видим больше – так рассуждает друг Жана.
Разговор зашел о работе. Первое условие – знать язык, а потом уже искать работу. Но сейчас  очень сложно ее найти. Жан, например, три года был безработным и только несколько месяцев назад нашел работу. И тот же друг Жана сказал, что нам лучше так искать людей, которые помогут и уже  помогают. Так будет лучше, ежели бы мы работали.
   Да, вот еще какое наблюдение. Я не слышал, чтобы французы пели в таких компаниях, как эта. А вот за столиком с нами, особенно у мосье Марше, они вспоминали отрывки своих песен и с видимым удовольствием исполняли их.
   22.36. Еще одна компания сдвигает столики и стулья. Идут один за одним, несут бутылки сидра и пирожные. Молодые мужчины и женщины – человек восемь. Наверное, группа с одних занятий. На улице луна, чуть затуманена. После дождей от холода поднимаются испарения и тянутся к небу. Видны огоньки пролетающих самолетов… Я ходил в кибитку. Посидел еще в компании друзей, дал адрес свой Жану. Потом раздал по половине ведра каждой лошади гранулированного комбикорма.
Только что меня пригласила незнакомая мадам за их столик, но я отказался. Говорю:
   - Но, алкоголь!
Они пьют, кажется, шампанское, а может быть, сидр. Было неловко отказывать. Мне показалось, что они искренне приглашали меня. Не из чувства вежливости. Плохо не знать языка. Тысячу раз уже жалел об этом и еще, наверное, столько же пожалею. Сообщил Илюше в письме, чтобы он учил английский язык да по-настоящему запоминал больше слов. А мне следует завести словарик и записывать английские и французские выражения. Может быть, и немецкие.
За столом идет оживленный разговор. Говорят почти все сразу, как на вокзале. Много смеются…
   Подумал сегодня: неплохо бы на оставшиеся франки купить кожаную куртку, а ту, что есть, отдать Эдику – старшему сыну. Бог даст, придет из армии, надеть ведь нечего. И не купишь на одну Наташину зарплату.
   22.47. Кажется, манеж наш освободился. Пойду проверю, а то надо заводить кобыл и ложиться спать. Завтра мы обещали позвонить в мэрию Парижа, и вечером в гости нас пригласили, в 20 часов. А еще думали сходить в музей Сальвадора Дали.

Глава 31.
Встречи, встречи… Знакомство со Столыпиным. Урожайное прощание в клубе. Теле сессия на фоне Эйфелевой башни. Маленькая авария на Площади Согласия

10 февраля 1995 года. Пятница. Vincens.
   11.17. То и дело, с перерывами, начинает моросить дождь. Плюс семь градусов по Цельсию. Вчера Миша с Андреем и два Жана гуляли почти до часу ночи. Уж Коля с Женей легли спать. Женя даже лег на свежеокрашенном столе. Потом я пришел и говорю, что им пора спать. Они послушались и пошли провожать Жанов до машины. Подъем в 7.30. Коля на завтрак сварил молочный суп и кофе, и еще по одному яблоку.

Мне до Джоконды ходу два часа,
А до тебя идти еще полгода,
А может, дольше – знают небеса…
Февраль. Париж. Дождливая погода.
От этих дум кружится голова,
А у тебя в России скоро праздник,
И снег лежит, а здесь уж сон-трава
Цветет на клумбах и весною дразнит.
Да, будет март и будет Женский день,
Илюша за троих тебя поздравит.
И день пройдет, но будет чья-то тень
Всё грезиться тебе в оконной раме…
Ты вскинешь голову, к окошку подойдя,
Увидишь: небо тучами пылает,
И, может, капелька парижского дождя
На бельевой прищепке остывает.
Тогда в нее, молю тебя, всмотрись:
Я все цветы с парижских клумб срываю.
Да что цветы? Я целиком Париж
Тебе на праздник подарить желаю!

11 февраля 1995 года. Суббота. Vincens.
   16.40. Этот день так плотно заполнен встречами, что некогда найти для дневника пять минут. Сидим в большой комнате-кафе. На большом столе передо мной ворох одежды теплой. Подарили французы. Андрей сидит, беседует с двумя милыми очаровательными мадемуазелями. Мистер, с которым познакомились сегодня утром, готовит аппаратуру для съемки и перезаписи со своей кассеты на нашу видеокассету.
   16.45. Вот уже включили небольшой телевизионный экран, замелькали кадры…
Вчера были в гостях у Лорена. По дороге к нему посетили музей Сальвадора Дали и BASILI-QUE DU SACRE COEUR. Лорен живет на третьем этаже в квартире № 9. Вот его адрес: 39 RUE Si MART; 75018 Paris, France LAURENT WYART, домашний телефон: 42584089. Мы пришли к нему ровно в 20 часов. Маленькая парижская квартира. Винтовая лестница ведет к ним на площадку. В прихожей книжный шкаф, раздевалка, шкаф для одежды. Гостевая комната, спальня, детская комната и еще кухня. Жена - худенькая женщина, зовут Марлен, или Маша. Очень хорошо говорит по-русски. Она учительница русского языка и литературы. Проходила практику в русском городе Владимире. Была летом в те годы, когда там учились Коля и Женя. В гостинице, то есть в гостиной комнате, интересное освещение: в потолок направлена лампа с отражателем.
   На первое подали красную вареную рыбу с ломтиком лимона. На второе – куриные ножки с рисом и овощами. На третье сыр трех сортов с яблочным сидром и чай с сахаром. С самого начала открыли две бутылки красного бордо. Мы с Колей пили воду, а потом вместе со всеми вкушали сидр, в котором содержание алкоголя всего 2%. Разговор шел о нашей экспедиции. Но в основном говорили об Африке, где жили и работали несколько лет с семьей наши французские друзья. Неподалеку от места, откуда начинается река Нил. Но самое главное - Лорен познакомил нас с Ириной Георгиевной Комо, которая работает в Центре русского языка и культуры в Париже. (Телефон: 45440599; Галя Гин: телефон: 41080061). Я разговаривал в этот же вечер с Ириной Георгиевной. Она обещала что-то еще придумать, а пока дала телефон Гали и пригласила на воскресенье в Церковь около LA MERI № 15. Там будет Престольный праздник, вроде бы Сергиевского подворья. И в этот же вечер разговаривал по телефону с Траскиным Ильей Ильичем. Он профессиональный дипломированный инженер. Диплом факультета естественных наук (Париж, Санкт-Петербургский Союз ученых в России), член международного общества экспертов ОРДИНЕКС. Телефон: (1)45531078, адрес: 15, RUE PETRARQUE, 75116 PARIS/FRANCE. Он же художник и родственник художника Прянишникова. Он родом из Ессентуков, 1919 года рождения. Крым, эмиграция, Константинополь, Германия, потом – Франция.
И, что удивительно, сегодня утром приезжал вместе с племянницей, которая не знает ни слова по-русски (но я с ней уже знакомился у Храма Александра Невского), сам Столыпин Дмитрий Аркадьевич. Его адрес: 11, RUE de MOHTYON, 75009 PARIS. Телефон домашний: 47707959. Внук знаменитого царского министра Столыпина. Он выглядит молодо, около 60 лет. Работает где-то корреспондентом. Столыпин посмотрел наших лошадей, поговорил с нами, расписался в «Гостевой книге» и уехал, расцеловав меня на прощание.
   Потом приехал Илья Ильич. Приехал с телекамерой и кое-что снял для себя на видеокамеру. Съездил со мной и Колей в магазин и купил на свои деньги нам понемногу продуктов. Сливочное масло, бутылку растительного масла, сыр, две банки рыбных консервов, чай, баночку стирального порошка, две буханки хлеба и даже батарейки для нашего диктофона.
   Ирина Георгиевна любезно дала адрес корреспондента АПН господина Дамарского Виталия Наумовича (телефон: 42278955, факс: 42673596), у него есть сын Алексей. И еще корреспондента телевидения России Лукьянова Евгения (телефон 47203255). Договорились, что в воскресенье в 10 часов мы подъедем к Лувру, и там они снимут сюжет для телевидения.
   18.14. Уже быстро темнеет. Засинели большие окна. По одной стороне три окна – так же, как у нас в террасках. По другой стороне одно. Ветер и дождь на улице. Всё еще идет перезапись с кассеты на кассету.
   18.17. Еще сегодня около трех часов дня (как раз мы еще сидели за большим столом и обедали: суп Женя приготовил из Иваново-вознесенских сушеных овощей с тушенкой) приехал Алексей Владимирович Подгорский и привез коробку продуктов от мадам Сирена Даниэль.
   18.21. Перезаписи закончили. Оставили на конец записи. В надежде, что еще что-то можно записать на эту кассету.
   21.57. На улице моросит дождь. Сильный ветер ломится в железные раздвижные ворота манежа. Коля с Женей строчат дневники. Миша с Андреем вышли проверить кобыл и задать им корм.
   Вечером директор или президент клуба UCPA BOYARD Jean Pierre Duccaroir и его очаровательная супруга Claudie ancl устроили для нас проводы. Накрыли стол белоснежной скатертью; две-три бутылки легкого вина, сок, печенье, орешки – и всё это человек на двадцать. И еще вручили конверт, а в нем 2600 франков. А всего сегодняшний день принес для нас 3000 франков, плюс продукты и одежда.
   На одежду кинули жребий. Коле достался № 1. Он выбрал меховую куртку. Я  выбирал вторым: зеленую куртку с логотипом клуба. А ребята остальные - кто свитер, кто брюки. Всем досталось по две вещи. Еще нам подарили одноразовый фотоаппарат, с которого нас же и снимали. В нем еще осталось 8 кадров. Эта встреча была эмоциональной. Вернее – проводы. Но очень короткими. Мы на прощание пели «Катюшу»…
   Еще дополнительная информация от Ильи Ильича Траскина.
Он прямой потомок генерал-майора, который умер в 1876 году и похоронен в Санкт-Петербурге – коменданта Кронштадтской крепости, правнук по материнской линии художника Ивана Прянишникова. Сын капитана лейб-гвардии Измайловского полка. Его отец один из последних стоял в охране Смольного дворца, участвовал в первой мировой войне против немцев. Остался жив среди 20% офицерского корпуса Российской армии.
   22.35. Женя ушел помогать Мише мыть ноги кобылам и смазать потом копыта специальным жиром. У Коли возникла идея продавать свои картины и вносить деньги, например, на поездку в Голландию или еще в какие-то наши задумки. Что ж, идея хорошая. Только деньги от продажи его картин должны быть Колины, и его дело, на что их потратить.
   23.30. Иду спать. Дождь, ветер.

12 февраля 1995 года. Воскресенье.
JARDY, Bld de Jardy, 92430, Marnes la Coquette.
   20.00. В этот клуб приехали в 17.15 сегодня. День прошел весь голубой, яркий, по-весеннему теплый.
Сегодня встал в 5 утра. Сделал зарядку. Потом в 5.30 разбудил ребят. Сначала Мишу (он дежурный), потом Колю. Они спали в кафе на рундуках. А потом - Андрюшу и Женю. Пока завтракали (на завтрак Миша разогрел итальянские пельмени-равиоли, сыр и паштет из печени, и кофе), пока чистили и кормили кобыл, потом запрягали, - прошло утро раннее, стало светло. Долго ждали, а потом и искали директора Jean Pierre. Так и не нашли. Разбудили его жену звонком, попрощались с ней. При этом Женя уже стал нервничать. Наконец, тронулись в путь без четверти восемь. Снова Коля ехал до музея Лувр верхом. Миша с Андреем в маленькой кибитке, запряженной Хрупкой. Впереди мы с Женей в большой кибитке. Ровно в девять утра подъехали к Лувру.
   Первым нас встретил фотокорреспондент газеты «Le Parisian», его домашний телефон 45438276, рабочий телефон: 40103147.
   Мы остановились между стеклянной пирамидой и каруселью (аркой с конями). Подходили люди, даже знакомый темнокожий француз, которого прошлый раз, здесь же, у Лувра, мы посадили на Красотку верхом. Он в этот раз положил монетку в нашу копилку. Я видел. Затем пришла радиожурналистка из Санкт-Петербурга Ильичева Людмила Васильевна. Она в основном брала интервью у Коли. Заметив, что у Коли берут интервью, и Лукьянов Евгений (телевидение «Останкино»), тоже разговаривал главным образом с Колей. Но снимал всех понемногу. Фотокорреспондент французский поставил нас так, что бы видна была Эйфелева башня. Сам залезал на железные наши ведра, чтобы повыше снимать. С Евгением Лукьяновым был кино-оператор Вадим Вязов.
   Мы так долго стояли у Лувра, около двух с половиной часов, что стали подходить охранники музея и нас торопить. Оказывается, здесь нельзя снимать без их на то разрешения. Илья Ильич, а он тоже был здесь со своей супругой, начал нас торопить.
   Уже от Лувра верхом поехал я на Красотке. Коля сел за штурмана с Женей. Когда они отъезжали от Лувра, Женя, управляя лошадьми, задел правым задним колесом кибитки за бордюрный камень и повредил золотник на колесе. Постепенно колесо спустило. Произошло это на Площади Согласия, и мы остановились. Ребята стали пытаться отремонтировать золотник. Christian Texier, который нас вчера снимал на видео и затем переписал снятое на нашу кассету, вызвал техническую помощь и дал домкрат. Мы подняли с помощью домкрата задний мост кибитки и вывесили колесо. В конце концов, смогли его отремонтировать и в 12.30 уже сделали круг почета вокруг Триумфальной арки. Это был воистину триумф нашей экспедиции. Под прицелом телекамер и видеокамер, фотоаппаратов и любопытных взоров зевак, туристов, наши лошадки красиво шествовали по центру Парижа. А у меня вновь на устах звучала песня: «Едут, едут по Парижу наши казаки!».
   Мадам Demie Texier подарила мне серебряный значок, по кругу которого было начертано: AVE MARIE. У нее в глазах блестели слезы. Вот ее адрес: 3Rue Voltaire 93000 Bobigny, France, tel. 48352151
   Перед Булонским лесом с нами попрощались Евгений с Вадимом. Ехали парком. Сотни людей в спортивных трусах бегают по дорожкам. Пахнет диким луком. Цветут ромашки и еще какие-то желтые цветочки, вроде подснежников. Зеленела молодая трава, и голубело молодое французское небо.
   23.00. Поужинали. Я помылся в душе. Нас здесь хорошо встретили. 

Глава 32.
Изысканный обед в гольф-клубе. Как надо бить по «шарику». Подковы из… пластмассы. Наш километраж (Женя делает подсчеты). Hautefeuille, урожденная Чирикова – генеральская жена

13 февраля 1995 года. Понедельник. Клуб JARDY.
   8.07. Сегодня я проснулся в 7.30. Встал вслед за Андрюшей. Он дежурный по кухне и поднялся первым. Вчера он извинился за то, что оскорбил меня 11-го февраля вечером в Vincennes, и стал говорить очень правильные слова: что мы заодно, что мы пять «я», и что про него всегда забывают, а надо думать о каждом и, если принимать решение, то спрашивать каждого. Он говорил и говорил, рисуя идеальную картину. По его словам, Женя нас разделяет на группы искусственно, а мы все равны. Тогда я сказал, что этого равенства невозможно добиться. Ведь даже если мы сидим за столом, и то одни занимают более удобное место - и уже есть неравенство, а значит и несправедливость.
   - За круглым столом – все равны! – возразил Андрюша.
   - Но ведь жизнь – это не круглый стол, и даже у нас в кибитке нет такого стола, – ответил я.
   Согласился с ним только в том, что надо мне самому быть снисходительнее. И всем надо раздражение свое прятать, сдерживаться.
   8.29. Здесь, в клубе, пока идеальные условия для нас. Лошади стоят, а вернее пасутся, в леваде. Нам определили маленькую, около 30 квадратных метров, комнату со столами и стульями, кухней, электрической печкой, холодильником, туалетом. А напротив, через улочку – душ и раздевалка. Сказали, что они будут нас кормить.
   Сейчас уже Андрюша накрывает стол. На ужин они дали салат из свежих кудрявых листов салата, сыра, мясо в грибном соусе и розовое вино в 10-литровой полиэтиленовой канистре. А я пил кока-колу. Коля и Женя уже с утра приняли душ. Садимся завтракать.
   9.14. «Ольга Чирикова; много работает с Россией; муку, зерно. Завтра обедать. Один из директоров электроэнергии по всей Франции. В среду утром они уезжают. Сорок картин – выставка»… Такой разговор у меня сейчас состоялся с Ильей Ильичем Траскиным.
   9.33. Еще он пообещал переписать на кассету видеофильм, что он снял о нас, и передать господину Подгорскому.
   10.15. Подсчитали с Мишей кассу, вернее, копилку. Оказалось, что за вчерашний день у Лувра на площади Конкорд и здесь, в клубе, набросали в копилку экспедиции 487 франков.
   18.25. Темнеет. Часов в 11 дня начался дождь и продолжался около двух часов без перерыва. Сейчас проясняется небо. Холодает. Виден в просветах между серыми тучами повзрослевший месяц. Сегодня в самый дождь приезжало телевидение, но снимать не стали именно из-за дождя. Мы уже почистили коней и подвели их к кибиткам. Потом увели назад в леваду, где зеленая молодая трава.
На обед в гольф-клубе подали заливное мясо с рисом и соусом и с кудрявым салатом и крохотным ломтиком красного помидора, бутылку красного вина. Нам с Колей графины с водой, потом сметану с сахаром. На второе и на третье черный кофе с сахаром и крохотной плиткой шоколада.
   Приезжала на минуту мадам Claudie с мужем – привезли видеозапись экспедиции, выполненную у Лувра. Мадам была как шоколадка, завернутая в золотую обертку, в костюме светло-коричневато-желтого цвета.
   После обеда нас повезли в двух машинах снова в клуб. Приехал корреспондент журнала и снимал нас на фоне Хрупкой и Книги.
Потом нас пригласили играть в гольф, вернее на тренировочную площадку. Каждому выдали сумку с шестью разными клюшками №№ 5; 7; 9; 5 и еще какая-то специальная без номера. И еще по две корзины с шарами. И мы начали тренировку под наблюдением тренера. Сначала он показал стойку, затем захват: большой палец левой руки должен иметь направление передней грани ударной части клюшки.
   Указательный палец левой руки входит между мизинцем и безымянным пальцем правой руки. И сверху прижимается большим пальцем правой руки. Получается своего рода замок. После нескольких проб провели соревнования. Миша стал чемпионом. Потом тренер распрощался с нами, а мы всё пуляли шарики. Особенно удачно Миша с Андрюшей. Я только один раз попал в желтый круг на удалении 150 метров. Вторые соревнования напоследок, когда уже не осталось ни одного шарика, выиграл Андрюша. Он в сумме трех ударов набрал 170 метров.
   Вчера нам помогала говорить с французами мадам Jrene Raewsky (Domaine de la Ronce
92410 Ville D’ Avray, France. Tel. 47502029). По-русски ее имя звучит как Ирина Михайловна. Муж у нее архитектор. Ей на вид лет 45. Дочери Юлии 16 лет. Я дал ей адрес своего старшего сына Эдика. Может, она напишет ему письмо? Она учится в 1-м классе. Это как у нас 10-й класс. А еще есть нулевой – это выпускной класс.
Вчера брала интервью и снимала нас корреспондент “Les Nouvelles” madam Claude Bigeon – Journaliste. Она говорит немного по-немецки.
   19.26. Сидим в кают-компании, то есть в гостевой комнате. Миша с Андреем пришли - удивленные богатыми манежами и тем, что имеющая в конюшне клуба 26-летняя пони-кобыла еще работает. На восемь часов вечера они пригласили Fabrizio - работника клуба к нам в гости.
   Коля увидел на фотографии в каком-то журнале, как в большом бассейне проводятся соревнования по виндсерфингу, и ветер создают вентиляторы.
   19.37. Впервые мы попали в клуб, который полностью содержит нас и наших коней. Такого еще во Франции с нами не было.

14 февраля 1995 года. Вторник. Club JARDY.
   10.07. Солнце. Ясное голубое небо. Около шести градусов тепла. Пока тихо. Нет ветра. За окном гостевой комнаты неумолкаемо гудят машины нервно и неровно. Коля сидит за столом и клеит конверты. Женя на улице чинит насос, то есть помпу для накачивания воздуха в тормозную систему. А Миша с Андреем стоят рядом.
Сегодня я дежурный. Встал в 6.50. На завтрак приготовил быстроразваривающуюся вермишель в электрокамине, сварил кофе и подал сыра, растительного масла, майонез из тюбика и по одному яблоку.
   С утра ходили смотреть, как работает Фабрицио. Он и кузнец, и ковальщик, и помогает ветеринару при необходимости. Видели подковы из алюминиевого сплава с вворачивающимися шипами, на пружинках. И пластмассовые подковы на алюминиевой основе, причем пластмассовая часть сменная.
   Вчера Фабрицио был у нас в гостях. Ему лет тридцать, а может, моложе. Он женат. По его словам, во Франции около 600 тысяч лошадей. Он живет в трехкомнатной квартире здесь же, при клубе. Платит за нее 7 тысяч франков в месяц. А в других районах Франции квартиры гораздо дешевле двух с половиной тысяч франков. Подковать одну лошадь стоит 400 франков, с расчисткой - уже 800. Но в эту стоимость входят и подковы, и кузница, и всё прочее. Здесь 92-й департамент – самый богатый департамент Франции. Вчера засиделись до полуночи.
   19.21. Стемнело. Ветер, кажется, поледенел. Сильный, порывистый, к ночи он вновь нагнал тучи с океана, до которого всего 200 километров. Сегодня Женя подсчитал, что от Иваново-Вознесенска до Парижа мы прошли 3937 километров за 713,5 часа и за 142 ходовых дня. Таким образом, наша скорость составила в среднем 5,52 км\час, или 27,7 км\день.
   19.37. Перед обедом к нам приезжала Ольга Николаевна HAUTEFEUILLE, урожденная Чирикова. Ее корни в России. Их имение стояло на берегу реки Сережи (Псковской губернии), по которой я в свое время сплавлялся на катамаране с турклубом «Поиск», где и познакомился с Колей Давидовским.
   Она жена генерала, на вид ей лет 70. Говорила, что несколько раз была в России, начиная с шестидесятых годов. Приезжают сюда ее родственники, но они без денег, и она им помогает. Вот только вчера проводила племянника. Он – режиссер. Приезжал снимать выставку русского художника, Шведова (или Шилова), кажется. Она с нами еще сходила к директору клуба в качестве переводчицы и потом, распрощавшись, уехала. На прощание подарила пакет картошки и буханку хлеба – воистину королевский подарок. На обед мы ходили в центральное кафе: красное вино, сок апельсиновый – это в качестве напитков. Салат: яйцо под майонезом, свежие помидоры – всё это залито белым соусом и очень вкусно. На второе тосты с ветчиной и сыром и листьями салата. Потом еще сладкий пирог по кусочку, а следом за пирогом – черный кофе с сахаром и шоколадом.
   После обеда пошли пешком в Версальский замок. Попали бесплатно, благодаря «Гостевой книге». Осмотрели, что успели за два часа. Залы различного назначения, богато украшенные. Апартаменты королевы. Огромный зеркальный зал и зал баталий. Всюду портреты, бюсты маршалов, генералов, королей. Картины, настенная живопись, мрамор, яшма, бронза, позолота и прочее.
   Вернулись снова пешком. Нас ждал уже минут двадцать Алексей Владимирович Подгорский. Он привез еще один адрес ночевки впереди по нашему маршруту. Этот адрес ему дала мадам Даниэль. Алексей попил чаю и распрощался с нами, обещав выслать пресс релизы с внесенными им исправлениями.
Еще один француз приезжал на велосипеде. Немного знает по-русски. Он переводчик с немецкого и французского языков. Живет в Париже. Телефон: 43805286. Зовут Sean de Goiffon.
   20.00. Пора разогревать ужин, что нам привезли из центрального кафе клуба.
21.47. Поужинали. На ужин разогрел рис с подливой и красной рыбой; сыр, красное вино; морс развел с джемом и медом для нас с Колей, и чай. После ужина большой спор – как управлять лошадьми. Миша с Андреем на одной стороне, и чуть позднее к ним присоединился Коля. Начали нападать на методы Жени управления парой лошадей. Мол, Книга работает, а Коса не работает. Женя демонстративно ушел. За него вступился я. И тут они уже втроем накинулись на меня. Так и не пришли к общему знаменателю. Лишь выяснилось одно, что Миша с Андреем не захотели, когда я предложил меняться экипажами. Таким образом, всё остается на своих местах.
Еще появилась новая информация: послезавтра, в 8.30, приезжает Уве в Париж, на поезде из Германии. Мы будем стараться встретить его на вокзале.
   22.05. Буря утихла в наших разговорах. Женя рассматривает карту масштабом 1см.-530 метров. Коля пишет письма или открытки. Андрюша шелестит листами дневника. Миша куда-то ушел. На Жене синяя спортивная кофта задралась на спине вместе с майкой желтой и видны косточки позвоночника.
Сегодня Коля нашел в своих бумагах рекламу одной московской компании, которая делает туры по Франции. Позвонил туда из клуба, из бюро и предложил директору выступить нашим спонсором. Там, на другом конце провода, в Москве, обещали подумать. Спонсором - в плане оплаты тура в Париж нашим женам из Иваново-Вознесенска и Мишиной сестре из Беларуси.
Предложил чай, но ребята отказались. Андрей попил воды и тоже вышел.

Глава 33.
День святого Валентина. Радость рядом с бедой. Траур по Хрупкой. Как это случилось и почему. Нежное сердце большого создания. Перст Судьбы?

15 февраля 1995 года. Среда. Club JARDY.
   7.57. Пасмурно. То и дело налетает моросящий дождь с запада. Ветер. Но тепло. Около десяти градусов по Цельсию. Сегодня Коля дежурный. Я слышал в начале восьмого утра, как он гремел ведрами – насыпал гранулированный корм лошадям.
   Вчера в Vinsent’e видели странную молодежь. Девушек и ребят с волосами, окрашенными в зеленый, бордовый и желтый цвета. А еще обрызганных сладким кремом, похожим на морскую пену. Скамейки на аллеях и дорожки в этой пене. Мы были очень удивлены. А в музее нам сказали, что это так отмечает молодежь День святого Валентина – праздник влюбленных, исповедующих католическую веру.
   12.13. Постепенно небо проясняется. Уже и солнце, и куски голубого неба. На завтрак Коля сварил гречневую кашу с тушенкой. Но много. Ему я и Женя переложили из своих тарелок по две ложки. Кофе с сыром и сахаром.
   Всё утро я готовил коллаж из газетных вырезок на четырех языках. Теперь жду Колю, чтобы взять у него номер факса и отправить в Москву той компании, что организует туры в Париж. Коля уехал на велосипеде в город и всё еще не вернулся. Ждем его и идем обедать. Миша разбирается с лекарством для лошадей.
   20.21. Пришел из душа. Помыл наш надувной глобус. Отправили в обед факс в Москву. Ходили обедать – было солнечно. На  обед подали салат из рыбы, вареных яиц, помидоров свежих, салатных листьев и особого сырного крема. Очень и очень вкусно. На второе принесли вареное мясо кролика с макаронами и тоже залитое белым соусом. Затем пирожное с кремом и традиционный кофе. Мы с Колей за обедом пили газированный напиток «Оазис», а остальные ребята – красное вино.
   После обеда мы с Женей отправились пешком во дворец короля в Версаль. Осмотрели еще часть дворца. Были в апартаментах самого короля, в библиотеке и других залах. Всего же во дворце шесть экскурсий. А мы только две посмотрели. На входе нам дали кассету с записью – гид говорил на немецком языке, и я сначала слушал, кое-что понимал. Видели богатые гобелены, спальню короля, необычно большой глобус, внутри которого другой глобус с горами и рельефом. Столик, на котором изображены животные, – инкрустация из камня. Тумбочки с птицами из камней разной окраски и породы. Прошлись еще по саду. К большому пруду подходили. Осмотрели бездействующие теперь фонтаны. Аллеи. Видели, как зацветает тис; еще похожие на вишню кусты цветут, сон-трава вылезает и цветет, клумбы с цветами - голубыми, белыми, желтыми. Для сбора дождевых вод выкопаны ямы вдоль дорожек.
На обратном пути нас захватил сильный дождь с градом. Пережидали в телефонной будке. Но всё равно пришли в клуб мокрые.
   20.58. Ждем в гости Петру с мужем. Я сегодня звонил ей. Она сказала, что приедет. Сидим в гостевой комнате. Коля занят своим традиционным трудом, который, как я уже не раз говорил, он довел до искусства – это клейка конвертов самодельных, вырезание картинок из рекламных проспектов. Женя заполняет дневник. Андрей что-то пишет – вероятно, письмо домой. Миша слоняется из комнаты на улицу и обратно в комнату. После меня помылся в душе Андрюша. Женя отложил посещение душа на завтрашнее утро.
   Завтра нам с Андреем надо встать в шесть часов, попить кофе и идти на электричку. Ехать в Париж, чтобы встретить Уве. Женя завтра дежурный по кухне. Обещает разбудить нас, а пока он отложил дневник и листает толстый рекламный журнал, из которого я вчера вырезал спящую девушку, очень похожую на Наташу. Только она блондинка, а Наташа темноволосая.
   21.12. Петра еще не приехала. За тонкой стеной гостевой комнаты шумит несмолкаемо автомобильная трасса...
   24.00. Провожаем Петру и ее мужа, и ложусь спать. Полнолуние. Быстро, торопливо в ночи, несутся облака. В просветах мерцают звезды. Прохладно.
 
16 февраля 1995 года. Четверг. Ferme le Valmartin, St Nom-la –Breteche.
   19.00. Сегодня радость и траур. Радость – приехал наш друг из Германии Уве Марек. Траур – пала лошадь Хрупкая. Это случилось во время движения экспедиции по проселочным дорогам Франции.

18 февраля 1995 года. Суббота. Club les Alluets–le–Roi.
   7.45. Холодное пасмурное утро. Но в ближнем лесу за прудиком поют птицы. Вчера, когда ехали проселочными дорогами, видели, как над полем с антеннами пел жаворонок. А вечером слышал крик неясыти.
   Итак, мы остались без Хрупкой. Без нашего главного движителя, без «мамки», как ее называл Коля. Это случилось в 15.30. Ровно через два часа после нашего выезда из клуба JARDY. Мы передвигались проселочными, но асфальтированными деревенскими дорогами. В одной из деревень, возле дома, которому на вид уже 800 лет, рядом с дорогой справа оказался навес под сельскохозяйственные весы. А за ним стояла какая-то техника сложной конструкции, окрашенная в ядовито-зеленый цвет, с хоботом. Видимо, этой-то техники и испугалась наша Хрупкая. И от испуга, вероятно, не выдержало сердце. Она на виду у этой техники вдруг покачнулась вправо, влево и… рухнула на колени. Я ехал на Красотке верхом и закричал Мише с Андреем:
   - Хомут, хомут скорее развязывай!
Миша бросился с облучка освобождать Хрупкую от упряжи. Потом закричал:
   - Аптечку!
Андрей стал искать аптечку для лошадей. Вынес чемодан с лекарствами, потом другой. Миша стал прыгать на груди Хрупкой – в это время она уже завалилась на правый бок и вытянула ноги. Оглобли хрястнули, обе сломались. По очереди коленями толкались в ее грудную клетку, где сердце, пытаясь его запустить. Но всё без толку. Она сначала плотно закрыла глаза, как бы от страха, а потом они сами открылись. Голова вытянулась по асфальту. Андрей бил ее по щекам. Миша командовал, суетился. Но так и не смогли вернуть кобылу к жизни. За какие-то секунды ее не стало среди живых. Из мощной, красивой лошади она превратилась в препятствие, лежащее на краю дороги, которое должны были объезжать редкие машины и автобусы. Это случилось на глазах у работника фермы. Подъехала еще какая-то женщина. По телефону вызвали полицию, жандармерию. Стали звонить ветеринару, но он обещал подъехать только завтра.
   Потом, ближе к вечеру, договорились о ночевке в обширном дворе старинного каменного, сложенного из известняка, дома. А Хрупкую трактором увезли под навес заднего двора. Потом, уже ночью, когда уехали жандармы (молодая женщина с пистолетом на боку и молодой мужчина), собрались девять человек в нашей кают-компании, за столом в большой кибитке. И стали вином, хлебом и сыром, и немецкой колбасой, что привез Уве, поминать Хрупкую.
   После ужина, рано, в десятом часу, я лег спать, и Коля тоже. Перед этим глотал валидол. А ребята поехали вместе с сыном хозяина Лореном в ресторан, покупать пиццу. Они в эту ночь легли только в четвертом часу.
   А позавчера я встал в 5.30 и разбудил Женю. Он как дежурный сварил кофе, и мы с Андреем отправились на ближайшую станцию. Билет до Парижа от Версаля 14 франков. В 8.40 должен был прийти поезд из Берлина. Но он опоздал на 15 минут. Встретили Уве. Он коротко подстрижен, словно новобранец, с двумя армейскими рюкзаками. Обнялись. Я был очень обрадован встречей с ним.
   После завтрака Женя поставил оглобли на маленькую кибитку.
Вчера они - Миша, Женя и Андрюша - делали оглобли из жердей бука. Сначала Коля с Женей принесли из лесу сырые жерди. Позже я договорился с дедом – он принес сухую жердь. А вторую я нашел в сарае у этого же деда... Вчера мы выехали с фермы в половине четвертого, оставив маленькую кибитку с Мишей на ферме. А вечером ее на буксире привез трактор колесный, управляемый сыном хозяина Лореном. С ним еще была его подруга.
   Позавчера мы с Уве приехали в Версаль, и пока Уве с Андреем ходили смотреть дворец, я поневоле наблюдал за демонстрацией учащихся. Шли организованно, с плакатами, и все дружно что-то кричали. Очень, скажу я вам, впечатляющее зрелище! Прошли в двух шагах от меня в сторону мэрии департамента. Почти всю дорогу я нес самый тяжелый рюкзак Уве и первым пришел в клуб JARDY. Уве и Андрей зашли в супермаркет, чтобы купить фотопленку. Лошади стояли у коновязи. Коля в гостевой комнате был один. Он сообщил, что Коса потеряла подкову, что Женя с Мишей пошли искать ее. Оказалось, что не Коса, а Книга потеряла подкову с передней левой ноги.
   Завтракали уже около 11-ти часов, между одиннадцатью и полднем. Каша гречневая с тушенкой. Потом Миша с Андреем пошли ковать Книгу, а я отправился на загороженное поле с зеленой травой, где уже три дня паслись наши кони. Дул холодный ветер с запада. Но по-летнему пахло травой, летали на лошадиных «дорожных яблоках» золотистые мухи. Подковы я не нашел. Тщетно обошел огромное поле. Женя тоже, помыв посуду, пришел искать. Всё напрасно.
Выехали поздно, в 13.30. На прощанье в клубе нам подарили пять зеленых футболок и брелок для ключей с лошадкой.
   Уве снимал ковку лошади на видео. Он ехал на тесном облучке маленькой кибитки вместе с Мишей и Андрюшей. Я гарцевал в седле на Красотке. Коля с Женей впереди в большой кибитке, запряженной Книгой и Косой. Ничто не предвещало беды. Только слишком громко смеялся, гоготал Уве. Это Андрюша ему что-то рассказывал смешное на английском языке. И был один момент, когда дорога, нырнув сначала под путепроводный мост, пошла забирать вправо, на подъем, и стала выходить на длинный «тягун». Тогда  Женя на большой кибитке вырвался далеко вперед. Жалея ноги Красотки, я не пустил ее галопом догонять первую кибитку. А Миша вовсе отстал на Хрупкой. Тогда Красотка осталась одна. Не видно было ни Хрупкой позади, ни Книги и Косы – впереди. Хотя я то и дело заворачивал Красотку, чтобы она увидела Хрупкую и успокоилась. Но Хрупкой долго не было видно. Женя тоже ускакал вперед за косогор. Тогда Красотка стала испытывать заметный страх перед всем, что встречалось на дороге. Ливневые решетки она стала обходить боком, направив морду в сторону решетки, а зад в сторону дороги. Справа было высокое ограждение. И была опасность, что она затащит меня под один из автомобилей, проносящихся мимо в полуметре от крупа лошади. Я всё думал, какой же страх должна испытывать Хрупкая, долго не наблюдая своих младших подруг. Красотка ржала призывно и жалобно. Наконец ограждение справа прервалось, я направил Красотку на обочину и перестал ее сдерживать. По зеленой траве обочины мы быстро догнали большую кибитку. А Хрупкой всё не было видно. Позже они догнали нас. Увэ сделал мне замечание, как правильно сидеть в седле с прямой спиной, и как постоянно нежно надо дергать лошадь за поводья то вправо, то влево. Прямо сидеть – да, тут нет возражений. А по поводу дерганья поводьев меня сразу осенила мысль: да, и это справедливо, но только для спортивной лошади. Чтобы при работе она не отвлекалась, ее постоянно надо дергать. Лошади, как я заметил, любят помечтать. Быстро отвлекаются по разному поводу. И тогда перестают слушаться или слушаются с замедлением. Но когда постоянно дергаешь за поводья, лошадь постоянно находится во внимании и для этого затрачивает много нервной силы.
   Спортивная лошадь работает час, два или три в сутки с таким напряжением. Наши лошади много нервной энергии затрачивают на проходящие, вернее пролетающие мимо автомобили, незнакомые часто предметы: дома, скульптуры, деревья, заборы, ограды… Таким образом, находятся в напряжении, да еще если дергать их постоянно за поводья! Тут уж никакого здоровья лошади не хватит.
   А ведь Миша так и поступал с Хрупкой. Это значит, ее нервная система изнашивалась 1:10, по нарастающей. К тому же так получилось, что лошади стояли последние два месяца практически без работы. Хрупкая много и хорошо питалась. Она прежде занималась спортом, без работы ее сердце стало покрываться жиром. А тут еще и нервная нагрузка добавилась. Лошади привыкают быстро к своей компании, своему маленькому табуну. Очень сильно переживают разлуку. Миша не знаю почему сдерживал всю дорогу Хрупкую и сильно отставал от большой кибитки. Хрупкая это переживала. Это было видно по ее поведению…
   11.33. Солнце. Кучевые облака. Приходил хозяин. Принес много всяких продуктов. На доске мелом написал, как по-французски называть кибитку, подкову, уздечку. Женя как раз ушивает сбрую. Он начал с того, как по-французски шорник – Bourrelier.
Кузнец – Marechal ferrant (марешал ферро).
Подкова – Fer.
Кибитка – Chariot.
Колесо – la Roue.
Стремя – Etrier.
Оглобли – Brancard.
Дышло – Timon.
Хомут – Collier.
Шлея – Harnais.
Налево – A Gauche (а гаже).
Направо – A Droite (а дрот).
Прямо – Tout Droit (ту друа).
   15.32. Солнце. Кучевые облака и тучки клубятся по горизонту. Сегодня уже раза три налетал дождь. И один раз даже с градом. Насыпал по траве, по асфальту и уже через десять минут растаял.
   Сегодня начали очень важное дело. Заездки, или объездки Красотки. Всё утро Женя подгонял упряжь под нее, а после обеда запрягли в маленькую кибитку. Причем Женя поехал вперед, на большой кибитке, а Красотку хотели пустить следом. Но не тут-то было. Она всячески сопротивлялась, пробовала вставать на дыбы, натыкалась специально то на угол конюшни, то на садовую скамейку, то на колья, то на дерево, то на столб. Раскорячивала задние ноги, упираясь, а то кружила на месте. Андрюша с Мишей висели на ее морде, я сидел на облучке. Позже Миша сел на облучок, а мы с Андрюшей уговаривали Красотку как могли. Наконец она, будучи не только красавицей, но и умницей, пошла за большой кибиткой. Поначалу мы с Андреем вели ее под уздцы. Затем Андрей отстал, я отстал, а Миша ехал один. Она слушалась его. Но ехали без остановки. Сегодня проехали, наверное, километр, не больше. Сходу развернулись на опушке леса и возвратились назад. Слава Богу, для начала неплохо. Распрягли и дали Красотке сахар и морковь. А сейчас кони стоят в большой леваде, где песок и полно луж. Они пытались пить из лужи. Но Красотка - потная от работы или волнения, и я настоял, чтобы ее привязали. Миша так и сделал.
   Коля в одиннадцатом часу уехал на разведку – смотреть дорогу к новому клубу, где мы собирались ночевать. И до сих пор его нет. Мы уже пообедали. На обед Андрюша сготовил суп с картошкой и добавил туда еще и супа из пакетов. А еще открыли бутылку красного вина. А я пил кока-колу, потом кофе со сдобным хлебом и шоколадом, запеченным в хлебе, похожем на кекс. Нам вчера дал дед целых два мешка сухого хлеба для лошадей. Среди этих сухарей и попались сдобные булочки. И набрали мы их с Колей целый большой пакет. Где попалась плесень, оставили хозяину. А остальные сухари взяли с собой. Будем кушать их, за обедом.
   15.52. Зашел Миша и спросил, где у меня лента скотч. Я объяснил. Он хочет заклеить стекло у ручных часов своих. Где-то нечаянно раздавил его… Сейчас во всю ивановскую светит яркое солнце. Но с запада вновь движутся сплошным фронтом свинцово-серые, белесые под солнцем, тучи. Видимо, снова пойдет дождь. Да, чем ближе к Гавру, тем положение наше неустойчивей. Через сотню с лишним километров Франция заканчивается. Визы у нас тоже подходят к концу. А вот с теплоходом полная неизвестность. И мечту нашу о встрече с женами в Париже приходится прятать глубоко в душу. Похоже, ей не суждено в ближайшее время сбыться. Хотя в Америку летают самолеты и важно только найти спонсора, заинтересованного в рекламе своей деятельности силами экспедиции.
   Пролетел самолет, и где-то затих его звук. За стеной школьного класса манежа (там играют в мяч на лошадях верхом) слышны крики и приглушенный топот коней. И вообще-то как вышли из Винсента – впервые стоим в тишине. А так, начиная с Obelisque, всё время в клубах стояли возле автомобильных трасс, которые не смолкали ни днем, ни ночью. А сейчас только слышно пение птиц. Вчера слышал голос чибиса. А здесь в вольере живет дикая лиса. Очень толстая, с пушистым хвостом, рыжая, на шее ошейник.
   16.20. Волна туч на этот раз прошла без дождя, и вновь засияло солнце. Миша рассматривает этикетки на продуктах, что принес директор клуба. На котлетах, что в полиэтиленовой упаковке написано, что они сделаны сегодня и срок хранения всего три дня.
MAUGE LAURENT
FERME DE VALMARTIN
78860 SAINT NOM LA BRETECHE
Tel. 34620198.
   Это адрес Лорена, который вчера на тракторе привез нам маленькую кибитку. Да, я вчера с Увэ передал два пакета с книгами и атласами, чтобы он отослал это всё в Россию. Он обещал это сделать. Не знаю, выполнит ли свое обещание?
   16.34. А солнце между тем уже обходит клуб и всё ближе склоняется к западу, по-весеннему яркое. Радует оно и дает надежду. Хотя вчера директор клуба, где мы теперь стоим, говорил, что Нью-Орлеан, куда мы собираемся прибывать в США, - это город с жарким климатом. И для лошадей надо шить укрытие для головы, чтобы им не напекло голову солнцем. И передвигаться следует только по холодку, а среди дня стоять в тени деревьев. Ну, как Бог даст. Что бояться того, что еще пока недостижимо для нас сегодня? Только надежда теплится и заставляет нас идти вперед, не глядя на обстоятельства или вопреки им.
   А Уве уехал обратно к себе в Германию, потому что у него отец сильно заболел и лежит в госпитале. Врач сказал, что он проживет еще три-четыре дня. А мать попала в автомобильную аварию и тоже теперь лежит в больнице, в другой больнице. Всё повторяет: «Где мой единственный сын?». Уве плакал. Обстоятельства оказались сильнее его воли. Он только одну ночь ночевал в кибитке и должен уезжать. И он говорил, что потерял теперь работу, и как дальше жить? И лошадь он свою, по моему, продал. Но у него хорошие, добрые друзья. Думаю, они его не оставят. Особенно Таня и Брита. Он еще просил позвонить ему - через три дня, а позднее из Гавра. Он еще не теряет надежды уехать с нами в Америку. Хотя он говорил Андрею, что приносит своим присутствием одни несчастья экспедиции. Прошлый раз в его приезд, еще в Германии, произошло столкновение автомобиля с кибиткой (в тот раз я уезжал как раз в Берлин для получения виз), а на этот раз пала Хрупкая. И в этом есть что-то неотвратимое. Какая-то неизбежность. Должно быть, перст Судьбы.
Но, как сказал Женя, что Бог ни делает, всё к лучшему. Остается только молиться Господу Богу, чтобы он благословил нас на добрые дела.
   16.47. Миша и Женя вышли. Андрюша что-то пишет. Иду посмотреть лошадей и, может быть, добавить им сена. Кажется, они повеселее сегодня, чем вчера. А то всё ржали, звали Хрупкую и, видно было, тосковали о чем-то своем.

Глава 34.
Приучаем Красотку. Оливье – поклонник русской бани. Рюмка рома в пони-клубе. Кругосветка к полноте не располагает. Всё ближе край земли. Пикантная находка

19 февраля 1995 года. Воскресенье. Club les Alluets–le–Roi.
   10.55. Моросит дождь. Дует холодный ветер с пролива Ла-Манш. Сегодня я дежурный. Встал в 6.30. Напоил оставшихся коней, задал им по половинке ведра гранулированного комбикорма. На завтрак на газовой современной плите, что зажигается нажатием кнопки, сварил макароны и копченые сосиски. Сосиски вчера подарил нам директор клуба. Вскипятил воду для чая и кофе. В 7.30 поднял Колю. Он спал в комнате на столах. Тут же отправился в кибитку за сладкими булочками и разбудил ребят. На десерт по одному яблоку.
   После завтрака ребята почистили коней и все вместе стали запрягать их в обе кибитки. В маленькую кибитку запрягли Красотку. В большую – Косу и Книгу. И этим сокращенным кортежем, без верхового сопровождения, двинулись, пока на тренировку. В этот раз Красотка слегка посопротивлялась и пошла вслед за большой кибиткой.
   - А куда ей деваться с подводной лодки? – пошутил Андрей.
Проделали вчерашний маршрут до опушки леса, постояли, развернулись и вернулись в клуб. И этот маршрут прошли дважды, даже метров на двести его удлинили, чтобы спуститься с горки и снова в нее подняться. Пока, слава Богу, Красотка вела себя хорошо.
   11.05. Дует сильный ветер. Идет дождь то тише, то сильнее. Блеет овца. Капает в кране на кухне вода. Позвякивает где-то доска в заборе манежа. Ждем, что за нами придет француз, с которым Женя вчера познакомился. Он обещал приехать за нами и сводить в русскую баньку. Вот и он. Кажется, приехал. Сейчас переведем коней в леваду и едем с ним.

20 февраля 1995 года. Понедельник. Клуб Magnanville Centre.
   17.30. После обеда денек разгулялся и сейчас солнечно. Час назад мы приехали в этот богатый клуб. Здесь конюшня и манеж под одной крышей. И чуть в сторонке - еще одна конюшня, поменьше.
   Сегодня встал в 7.15. Уже не спалось. Слышал, как шуршит дождь по крыше кибитки, как Коля гремел ведрами, насыпая из мешка корм лошадям. Зарядку сегодня не удалось сделать. Перед завтраком дождь не позволил выйти на улицу. На завтрак Коля сварил суп из равиоли (что-то наподобие пельменей, как я уже говорил).

21 февраля 1995 года. Вторник. Клуб Bonnieres.
17.55. Солнце на закате золотит стеклянную дверь коттеджа, просвечивая сквозь частокол леса. Я только что возвратился с разведки маршрута и теперь собираюсь смотреть карту вместе с Колей.
Сегодня до обеда лил дождь. Подъем в 7.15. На завтрак Женя приготовил кашу манную и кофе. Во вчерашнем клубе оставили «резерв» - 13 мешков с различной поклажей. Это в основном сбруя, подковы, продукты.
   19-го числа ездили в гости к французской семье. Мужа зовут Оливье, а жену Аньес.
Дай Бог им здоровья. Мы, пожалуй, впервые попарились в европейской баньке. Парились часа четыре-пять. Затем от них звонили домой. Да еще, когда парились, выбегали на улицу, в сад, чтобы окунуться в бассейн. Богатый стол. Наряду с закусками: вино, водка – «Зубровка», «Московская», апельсиновый сок. Уехали от них уже в восьмом часу вечера. Лошади стояли в маленьком манеже. Напоили и накормили их и вновь сели за стол. Поначалу в большой кибитке, а затем перешли в класс, где мы столовались. Оливье очень хорошо поет и играет на гитаре. Образовалось музыкальное трио. Ему и его супруге подпевала Катерина – врач, терапевт, женщина тридцати лет.
   Оливье говорит по-русски. Они четыре года жили в глубинке России всей семьей. Причем дети ходили в садик, там разговаривали на русском языке. Мама их не понимала. Потом они переехали в Москву и детей отдали во французскую школу.
   Вскоре снова возвратились во Францию. Теперь детям по 10-12 лет. Они ни одного слова не знают по-русски. Когда родители показывают им видеозаписи жизни в России, на которых дети говорят на русском языке, дети не понимают, о чем они говорят. Вот такой парадокс. Кажется, Оливье работал на строительстве газопровода «Дружба». Там он привык париться в бане. Вернувшись во Францию, первым делом построил у себя подобие русской бани. Хотя в его стране понятие «баня» имеет оттенок «голубизны».
   Оливье еще сказал, что то, что мы идем вокруг Земного шара – это очень здорово! И это нужно ему лично. Да, да, ему нужно, чтобы мы прошли то, что наметили. Он сказал еще, что мы пересечем океан и дойдем до Владивостока, где круг замкнется, он верит в нас.
   19.45. Женя кашеварит. Готовит картофельное пюре с пережаркой из лука. Уезжали из клуба les Alluets–le–Roi в дождь. Уже около 10 часов дня. Хозяин подарил на прощание 200 франков одной купюрой. Каждому дал еще по бейсболке и подписался в «Гостевой книге». Лошадям подарил мешок «плющенки» - расплющенного овса.
   Сегодня к этому клубу не смогли подъехать из-за крутой горы. А потому кибитку поднимали трактором метров 300-400. Во время транспортировки треснула оглобля. У Косы сменили правую переднюю подкову. Тоже треснула пополам.

22 февраля 1995 года. Среда.
   Domaine Des Douaires
Centre De Loisirs
Jean-Yves Le Dilavrec. В двух с половиной километрах от города: Gaillon Ville De Qualite.
   19.12. Час назад приехали сюда на ночлег. Это настоящий детский сад. Нам показали комнату, где есть яркий свет, тепло, стол и много стульев, сложенных в углу стопками. А через перегородку – туалет детский, где всё для малышей, даже умывальник.
   20.24. Поужинали. Женя с Колей сели за дневники. Миша собирает посуду с восьмиугольного стола. Андрюша пошел за кассой (копилкой). Сегодня, пока стояли у мэрии городка Gaillon Ville De Qualite, я повесил на кибитку нашу оранжевую копилку-ящичек, с информацией об экспедиции. Люди проходили мимо, останавливались, читали, и некоторые опускали в копилку монеты. Многие подходили с детьми, совсем маленькими, иногда на руках и под ручку. Гладили лошадей. А один карапуз, когда я ему помахал рукой, и сказал: «Оревуар», - подошел ближе и тянет губы для поцелуя. Пришлось сойти с облучка и подставить ему щеку. Только после этого он взял свою маму за руку, и они пошагали дальше.
   Сегодня Миша разбудил в 7.30. А вчера вечером сидели с Домине и Николасом. Еще были парень с девушкой. Они пришли к нам в летний домик в половине девятого вечера. Принесли четыре бутылки красного вина и бутылку водки с рюмкой «горка».
   Водка 37 или 38 градусов, а до этого видели водку 50 градусов.
Перед приходом гостей Женя нас накормил до отвала «забобурихой». Почти так, но еще круче, это блюдо называет наш друг - ведущий телевизионной программы «Пилигрим» Стас Покровский. 257 франков сегодня собрали у мэрии. Сразу же 30% выдали - по 15 франков каждому на зарплату.
   20.44. Тишина. Только слышно, как работает автомат по подаче тепла под потолком.
Вчера сидели прямо на полу. Кровати деревянные сдвинули в угол и поставили «на попа». Сидели на корточках. Очень красиво. Закуска была: сыр, шоколадные конфеты, печенье, апельсин. Сегодня весь день был солнечным. Вчера вечером я ездил на разведку и отказался от клуба. А потому за ночлегом обратились в мэрию, и они нам предложили это место, где мы сейчас находимся. А кобылы наши стоят под деревьями на улице. Сегодня прошли 28 километров. Это нормально. Через каждый час отдыхали. И на горе три раза отдыхали. Красиво, розовым цветом цвели деревья какие-то.
  20.50. Иду спать в кибитку.

24 февраля 1995 года. Пятница. Bourg – Achard.
   16.20. Стоим на краю городка, в одном километре от мэрии. Сыплет с неба дождь, барабанит по крыше кибитки. Ветер раскачивает полог облучка. Я сижу на правом кресле пилота и подсчитываю километры, пройденные сегодня за день. Получилось 20 км.
   А ночевали мы прошлую ночь близ города Elbeuf, le Thuit-Anger. Пони-клуб и рядом спорт-клуб мощный. А приехали туда уже ночью в 20.05, выехав утром в 9.00 от детского лагеря. Заблудились в поисках клуба, уехали не туда и успели пройти километров шесть лишних. Да к тому же объезжали крутой подъем в гору, что тоже удлинило наш путь. Лошади устали и за ночь не отдохнули. Сегодня целый день плелись еле-еле.
   Вчера в городе Elbeuf, пока стояли перед подъемом и отдыхали, подошла мама с девочкой. Девочка смеялась над моим разговором. Потому что ничего не понимала, о чем лепечет взрослый бородатый дядя. Когда я присел перед ней на корточки, она сняла с меня бейсболку и надела себе на головку. Потом она осмотрела нашу большую кибитку, в которой мы живем, и не хотела из нее выходить. Все громко смеялась.
   Сегодня целую ночь гулял сильный ветер, шумел в голых вершинах деревьев. Иногда сыпал, рассыпал горох по крыше кибитки – дождь. Вчера пригласили хозяева пони-клуба выпить рома.
   - Самогон самогоном, – сделали заключение ребята, отведав ром.
На втором этаже устроен бар. Для детей отгорожен уголок сеткой, и туда ведет невысокая горка. Двое-трое детишек забавляются там, не обращая внимания на взрослых. Мне принесли стакан кока-колы. Минут пятнадцать побыли у них, поблагодарили и отправились в кибитку готовить ужин. Но готовить ужин пришлось в спортзале. Здесь поражает обилие тренажеров: и для гребли, и для вело, для бокса, штанги и еще Бог знает зачем. На ужин Андрюша приготовил суп-свекольник. Он никому не нравится. И еще чай.
   Кобылы наши ночевали в сарае. Причем Миша насыпал для них гранулированного корма, прямо на пол, что мне не очень приглянулось. Лучше кормить на траве, чем Бог ведает в каком пыльном и навозном сарае. Сегодня такой же вариант. Но в сарай я посоветовал не заводить коней. Пусть лучше они на траве всю ночь гуляют. Хотя здесь, во дворе, огороженном колючей проволокой, практически нет травы, она еще не выросла. Здесь заброшенная усадьба и двор старый, в котором висят хомуты и старая сбруя.
Дождь то идет, то перестанет. Сегодня, часам к 11-ти, пробилось солнце сквозь тучи. И после трех часов вновь спряталось. Холодно. Хотя утром было теплее, чем вчера. Должно быть, около 12 по Цельсию.
   Сегодня встал в 6.40. Накормил коней и стал готовить завтрак – макароны сварил, чай, кофе. Хозяйка дала. Она наполовину русская. У нее то ли мама, то ли бабушка – из Одессы родом. Сегодня до обеда я правил парой коней. После обеда – Женя. На перекус, или обед – чай, кофе, на выбор. Хрустящие картофельные чипсы, соленые орешки, паштет, ореховое сладкое полено, по шоколадке.
   20.40. Снова дождь. Барабанит по верху кибитки. Лошади чего-то в ночи испугались, бросились бежать в сторону сарая. Андрюша с Мишей укладываются спать. Вчера и сегодня мы все впятером спим в кибитке.
   Сегодня утром на офицерском ремне своем пробил еще два отверстия, а то брюки стали сползать с худеющего тела. Хотя летом ремень застегивался с запасом.
На ужин сготовил на костре, в нашей походной печке, суп вермишелевый из пакетов с добавкой солдатской каши. Чай в пакетиках или кофе, на выбор. Женя с Колей оделись и пошли в город, взяв с собой по 30 франков на пиво. Наш сосед-хозяин, угостил нас самодельным сидром. Когда Женя открывал бутылку, нечаянно облил Мишу.
   Я жду девяти часов, чтобы накормить кобыл, и ложусь спать. Уже постелил, или вернее, разложил свой спальный мешок на нижней полке по правому борту – командирская полка. А пока сижу в правом кресле пилота, на  облучке, слушаю шорохи дождя и смотрю на часы.

25 февраля 1995 года. Суббота. Конный клуб близ города: La Maillerave –s. – Seine.
   15.19. Солнце выглядывает. Около 15 градусов тепла. Кучево-дождевая облачность. До обеда то и дело поливал дождь. Я шел пешком за кибитками. Потом, без двадцати минут одиннадцать, сел на велосипед и уехал вперед, искать этот клуб, где мы теперь стоим.
   15.40. Лошадей отвели в леваду. Коля сегодня дежурный. В сложных условиях непогоды на нашей походной печке он сготовил на завтрак молочный суп и чай, а на  обед сварил кисель. Сегодня всю ночь лил дождь. Сильный ветер трепал тент кибитки. Подъем в 7.30. Чистить коней не стали. Они мокрые. Выехали в 8.45.
   Вчера Женя с Колей попали вечером в бар, где встречаются те, кому за 50. Их сначала хотели прогнать. Они заказали себе пиво, а позже с помощью пресс-релизов познакомились с одним из посетителей. Он их угостил пивом. А когда они допили пиво, то хозяйка бара угостила их еще напитком «кальвадос».
   15.43. Квохчут куры, воркуют голуби, громко чирикают вездесущие воробьи, фыркают издалека лошади. Здесь живут два павлина. Мне хочется спать. Хотя эту ночь спали много.
   16.15. Вздремнул. Слышно было сквозь дремоту, как скрипел гравий под копытами коней, подходили французы, что-то читали на кибитке, говорили об экспедиции друг другу. И вновь воркование голубей да чириканье воробьев. Миша с Андрюшей отправились в душ. Там горячая и холодная вода раздельно. Что очень редко бывает здесь, во Франции. Обычно стоит автоматический выключатель и небольшими порциями подает тепловатую воду. Сегодня видел вывеску, что от Парижа 140 км. отошли, до Гавра – 60 км. осталось. Всё ближе и ближе край земли, океан. Что он принесет нам? Очень и очень много сомнений. Пересечь океан! Это едва ли не самое сложное и дорогое в нашей экспедиции мероприятие.
   Сегодня в кювете нашел забавный предмет. Думал, что кривая бутылочка с пробкой, обернутая каким-то чехлом. Оказалось – искусственный мужской половой орган. Показал Мише с Андреем. Они говорят, что, наверное, через эту пробку наливают сюда горячую воду. Коля с Женей ехали в большой кибитке впереди. Догнал их. Говорю Коле:
   - Нашел предмет, обещай, что пошлешь его домой, тогда подарю тебе.
Говорит:
   - Я такие вещи не посылаю. – А сам еще не видел. Ему любопытно стало. - Ладно, обещаю!
   Вот уж мы хохотали с Женей! А Коля от конфуза не мог долго слова вымолвить, всё вертел в руках мой шуточный подарок. Затем отвернул пробку, а там ржавые батарейки.
   - Так он еще и на батарейках, с вибратором! – воскликнул тогда Коля. 
Не знаю, куда определил его потом Коля, но хорошо знаю, что он ничего такого не бросит. Видно «присундучил» где-то, чтобы при случае подшутить над кем-либо. Это он может.
   16.33. Пришел Андрюша в кибитку из душа и открыл форточку. Мне пришлось уходить из кибитки, ибо, как герой нашего времени, Печорин, боюсь сквозняков. Вышел на улицу. Ветер затих. У горизонта скопление туч, а вверху медленно летят пухлые, похожие на вату, кучевые облака.
   Под открытым небом по кругу ездят верхом молодые люди. Солнце милое и теплое тянет свои ладони к земле, согревая ее и нас на ней. Кто-то кричит, подавая команды. Издалека наблюдаю наших лошадей, пасущихся в леваде. Поет петушок. Хочу сходить, прогуляться по окрестностям.
   16.50. От нечего делать зашел в лес. Сосновая посадка. Сухая трава, сухой папоротник высокий, брошенные дрова, сучья – неприглядная картина.

Глава 35.
Купание в Ла-Манше «по-калужски». Тост за встречу с Атлантикой. Бывший докер посетил полсотни стран. Дом-музей Жиральда. Здесь снег не такой, как в России. Посылки на Родину. Как спасти овес от мышей?

1 марта 1995 года. Среда. Le Havre.
   7.11. Дождя нет. Светает. Кричат вороны. Поют какие-то птицы - то ли дрозды, то ли скворцы? Вчера купались в проливе Ла-Манш, можно сказать – в Атлантическом океане! Женя, Коля и я. Андрюша был с нами, но не полез в воду. А мы искупались «по-калужски», то есть, в чем мама родила, несмотря на то, что вдалеке были зеваки и среди них даже женщины.
               
ПРИКАЗ № 14-F
LE HAVRE                01.03.1995.
По случаю прохождения экспедицией «Конная кругосветка» Европы и достижения ею Атлантического океана, считать 1 марта праздничным днем. В связи с этим, объявляю благодарности следующим участникам экспедиции:
Давидовскому Николаю,
Леткову Евгению,
Низовец Михаилу,
Герасимову Андрею
С выдачей им денежной премии в размере 50 франков каждому.

Директор экспедиции                P. Plonin.
 
А над Гавром кружится метель,
Но дрозды верны песнопению,
Ветер чувства срывает с петель
И уносит в Россию весеннюю.
А вчера мы купались в Ла-Манше,
То последний был день февраля…
Горечь моря и радости наши,
Может, штормом смешались не зря?
А потом мы открыли шампанское:
За Атлантику тост, за коней!
Что-то было в нас каждом – шаманское,
Каждый думал, пожалуй, о ней.
О любимой России и женщине,
Поднырнув под волну нагишом…
Наши лошади, сестры наши меньшие,
Ждали нас на откосе чужом.
А метель пронеслась и забылась,
Может быть, полчаса погодя…
Но о берег душа моя билась,
Разлетаясь на брызги дождя.
                02.03.1995. 10.00.

2 марта 1995 года. Четверг. Centre Equestre de Rouelles est Hewleux de vois acceuillist
   13.57. Сквозь запотевшее слюдяное окошко кибитки светит солнце. Сегодня Коля дежурный. Разбудил нас в 7.10. Метель с дождем и снегом налетела. На завтрак паштет польский и кофе. После завтрака заполнял поздравительные открытки: Наташе, Полиночке с Татьяной – своим сестрам, Вере Николаевне, в Минск Тамаре Сергеевне с Мариной. В Наташины письма вложил еще по 50 немецких марок. Не знаю, дойдут ли?
   Вчера подъем был в 7.00. Выезжали на лошадях к мэрии города Гавра и заодно, после встречи в мэрии, проехали на берег моря Манш. После короткого дождя полыхало, горело, сияло голубым светом, высокое небо. Сильный ветер гнал по нему белые барашки облаков. Море волновалось, штормило. Шли накатами волны, высоко взлетали, разбиваясь о ближайший мол. За встречу с Атлантическим океаном мы выпили шампанское.
   Здесь же, на автомобильной стоянке, что на самом берегу пролива, познакомились с милым, обаятельным человеком, нашего с Женей возраста, то есть лет 45, на вид. Кажется, его зовут Жиральд. Он заядлый путешественник. Уже побывал в 51 стране. Работал лет 18 докером, а теперь безработный. Сдает в городе квартиру и на эти деньги существует. Кроме того, получает пенсию или пособие по безработице. Он был за рулем своего микроавтобуса – своеобразного домика на колесах, где есть всё необходимое для жизни. Он оставил автобус на стоянке для машин, а сам поехал с нами, сидя на облучке маленькой кибитки между Мишей и Андреем.
   Вечером он приехал в клуб и пригласил нас в гости. Мы осмотрели его дом, словно музей. Были в подвале, где у него хранится целая коллекция вин и сидр. Были  на первом этаже, где ужинали за старинным дубовым огромным столом, сидя на старинных деревянных стульях. Были на втором этаже, где ванная. И, наконец, на третьем этаже, где его спальная комната. Он говорит, что построил этот дом сам, за семь месяцев. С женой он не живет. Его дом – это настоящий музей: старинные выключатели даже на стенах, но всё работает. Стены гипсовые. Имеется камин, над которым висит котел – обогреватель на весь дом – водяное отопление. В погребке склад винный. Около 600 бутылок: бордо, бургундское, белое, красное и прочие вина. Старинные кофемолки, печки для поджаривания кофе. Монеты разных стран, в том числе и советские, хранятся в огромной пятилитровой стеклянной банке. В его кабинете словари стоят, пылятся на полках, 1690 года выпуска. Африканские мечи, пыльные стрелы, копья и всяческие вещи и предметы из разных стран мира. Он угощал нас жареной в электрической печи свининой и спагетти. Для меня открыл бутылку самодельного сидра, а ребята пили вино. Потом, как водится у французов, подал сыры, а затем торт. Мороженое и к нему белое вино. Позже попили кофе и разошлись. Вернее, он отвез нас обратно в клуб, куда мы прибыли уже за полночь.
Вчера же в мэрии нашим переводчиком оказалась Наталья Арепьева из России: г. Краснодар 350000, ул. Северная, дом 301, кв. 2. Здешний же ее адрес следующий: Lycee Franqois 1-er
2, rue J.-P. Sarte, B.P. 1445
76066 Le Havre Cedex
Tel. 35226782
   Она переводила наш разговор с сотрудниками мэрии и с корреспондентом газеты.
Мы ей за это очень благодарны. Дай Бог ей здоровья.

3 марта 1995 года. Пятница. Le Havre, Centre Equestre de Rouelles.
   7.50. Идет дождь. Холодно. Около семи градусов тепла.
9.02. Идет снег крупными хлопьями, но не так, как в России, а очень редкими хлопьями. Тут же тает - на земле, на траве, на крышах клубных построек.
Только что были в кибитке дети. Подарили Коле красную бейсболку. Посидели, поулыбались и ушли восвояси. Кто-то их, кажется, позвал.
   Сегодня встал в 7.20, за десять минут до общего подъема. Ушел сделать зарядку. На завтрак Женя приготовил, вернее выставил на стол паштет мазовецкий, одну банку на двоих, кофе, по брусочку сливочного масла и остатки сухих французских булочек, что нам подарили на ферме 17 февраля.
   После завтрака Миша отправился в манеж работать с конями. Они у него делают групповой забег по кругу. А мы с Колей, вооружившись лопатой и корытом, пошли убирать этот же манеж от «дорожных яблок».
   9.12. Сейчас Коля клеит пресс-релизы, вырезая статьи про экспедицию нашу из вчерашних местных газет: HAVRE LIBRE, NORMANDIE, PRESSA HAVRE. Женя заполняет страницы своего обширного дневника на странице за 17 мая. Коротко вздыхает при этом, положив ногу за ногу. Слышен шум работающего двигателя грузовой машины, легкие шумы, пролетающих по соседней трассе легковых машин. Еще слышны мужские голоса французов и слабое пенье далеких птиц в соседнем парке.
   Вчера после 17 часов отправились в город и по дороге попали в сильный затяжной дождь. Мне пришлось покупать зонтик за 20 франков. Еще китайский фонарик купил, тоже за 20 франков. За вчерашний день мои расходы: за письма 7,5 франка, за марки почтовые 11,1, за две газеты 8,8, за четыре открытки 8 франков. Итого: 74,4 франка.
   11.40. Дождь то и дело налетает, брызгает на тент кибитки. Сходили с утречка в мэрию, поставили штамп в «Гостевую книгу», и для нас любезно согласились размножить пресс-релизы с информацией об экспедиции. Сказали, что в понедельник, в 10 часов будет сам мэр и сможет нас принять.
   После мэрии зашел на почту и купил две картонные коробки по цене 11,5 франка за коробку, размерами 24х32х14 см. В этот объем затолкал кожаный женский плащ, купленный в Берлине за 50 немецких марок, полушубок, опять же подаренный в Германии. Плащ потянул на 3,2 кг., а полушубок 2,6 кг. Заплатил за обе посылки 210 франков. Послал  их на имя Наташи в родной город Иваново-Вознесенск. Молю Господа Бога, чтобы дошло всё в целости и сохранности.
   11.55. Женя готовит обед на бензиновом примусе. А ребята сидят в кубрике большой кибитки и обсуждают посылочные проблемы.
   12.42. Пообедали. На улице холодно, и вполголоса шепчет о чем-то дождь. На обед Женя сварил суп из пакетов и компот с сухарями, которые тоже уже заканчиваются. Теперь Женя убирает посуду, гремит мисками, топает сапожищами по кухне большой кибитки. Андрюша разбирает монеты - то ли свои, то ли экспедиционные? Складывает их в баночки из-под фотопленок. Коля сортирует фотографии, чтобы потом отослать их в Винсент.
   13.12. Поделили фотографии, что привез с собой Уве. Мне досталось четыре фотографии. Снято 16 ноября 1994 года в Германии. Эта дата стоит на фотоснимках. Приезжал Уве, и в этот день случилась авария: в большую кибитку сзади врезалась машина. А 16 февраля 1994 года, уже во Франции, во второй приезд Уве, пала Хрупкая – лучшая лошадь экспедиции. Какое роковое совпадение! Его просто нельзя не заметить.
   13.21. Сходил до бюро клуба. А оно закрыто на обед. Хотел позвонить Оливье. Посчитал деньги, что у меня остались. Оказалось около 70 франков. Из них 40 франков уйдет на карточку для телефонного разговора, а остальные 30 можно тратить на что угодно. Зонтик вчера очень кстати купил. Сегодня весь день сыплет дождь. Но когда в просветах между дождями появляется солнце, то становится тепло.
   Все мы отправляем посылки домой. Коля почти ежедневно относит по ящику. Причем, он считает в своих посылках даже граммы. Андрюша вчера 7 кг. посылку отправил за 200 франков. И Миша даже тоже собрал для своих родных.
   Вчерашние газеты довольно подробную статью поместили об экспедиции с цветными фотографиями. Теперь бы еще на телевидении прошел сюжет, и тогда, думаю, легче будет искать спонсоров для отправки в США. Самая главная проблема у нас сейчас – это теплоход. Потом корма для лошадей, ветеринарные анализы и отправка полтонны грузов на Россию. Это запасная упряжь и кое-что из вещей.
   13.49. Солнце. Блестит асфальт, блестят свежие, умытые дождем иглы молодых сосен. По небу летят обрывки белых облаков. Издалека виляя хвостом подошел Гектар - хозяйская собака с длиннющим телом, длинными ушами и короткими ногами. Дети играют на сене.
   14.15. Солнце. Но всё так же холодно. Подошли двое французов – отец с сыном. Отцу 74 года. Сыну 30 лет, работает докером. Они читали газету про нашу экспедицию, и пришли сказать, как это здорово!
   Хуже всего бездеятельность. Она начинает томить. Сегодня нас пригласили на вечер в гости, на день рождения к одному из хозяйских мальчишек. Одному из тех, кто дружит с нами.
   19.03. Холодно. Около шести градусов тепла по Цельсию. Смеркается. После 14 часов приезжал Жан – учитель английского языка. Ему 81 год. У него шестеро детей. Сыну старшему 53 года. Он привез нам подарок от жены: вино и торт, что пекла его жена. Ездили покупать овес для лошадей втроем: сотрудница клуба, я и Андрей - в супермаркет за 20 км. от клуба. Сторговались по 1 франку за килограмм и купили 500 кг. овса. Обратной дорогой ехали мимо аэродрома. Видели, как опускается самолет. Потом выехали на морскую набережную. Наблюдали отлив. Заходили в церковь, где вместо окон витражи. Во время отлива уровень моря понижается на восемь метров.

4 марта 1995 года. Суббота. Le Havre. Конноспортивный клуб.
   14.06. То дождь, то солнце. С утра уже дважды принимался падать снег. В восемь часов на кибитке нашей наблюдался лед в виде замерзших капель дождя.
   Встал в 7.15. Сделал зарядку. На завтрак Миша приготовил пресловутый мазовецкий паштет – баночку на двоих - и кофе с пирогом, которым нас вчера угостил Жан. Собрались идти в город, а нас остановил президент клуба, с которым мы только сегодня познакомились. Он долго копался среди бумаг в своем бюро на втором этаже, куда можно подняться по железной винтовой лестнице. Но так и не нашел конверт с фотографиями, что нам прислали с Винсента.
   Утром в 9.10 нам привезли 500 кг. овса, за который мы заплатили 500 франков. Мы сложили зерно в маленькой комнате, где уже стоят мешки с нашими вещами. Но там хозяйничают мыши. Коля предложил рассыпать по полу овес, чтобы мыши не грызли мешки. Но я думаю, что это вряд ли остановит мышей.
Ездил, в самый дождь и снег, на берег пролива. Туда, где церковь. Ширь, красота, краски, чистое небо над морем, когда над материком тучи! Яхты, корабли, чайки, прибой, накат волн!
   На обед Миша сварил очень вкусный суп с тушенкой и со сметаной. Кисель с сухарями. Между прочим, кисель везем с Москвы, подарок фирмы «Колосс». Супы тоже этой компании.
   14.21. Ждем президента клуба, чтобы ехать с ним за электроплиткой, что позабыл Женя на месте ночевки.

Глава 36.
Нас покатали по супер мосту. Французские дрозды подражают русским соловьям. «По-единок» с ученым конем. Ветер с Атлантики. Переговоры в Пароходстве

6 марта 1995 года. Понедельник. Le Havre. Конно-спортивный клуб.
   8.42. Сижу на деревянной скамейке у пруда, в котором плавают утки и отражаются белые облака, разбитые бликами волн. Слева, шагах в двадцати, за протокой, - белый сугроб цветущего терновника или сливы. Самозабвенно поет, подражая соловью, скворец, а может быть, другая какая-то птаха, видная на верхних, голых ветках липы.
   Вчера весь день шел дождь. А мы въезжали в город на двух кибитках и стояли у церкви, собрав более 800 франков милостыни, на корм коней. А потом еще выехали на набережную морскую. И там, и по дороге в клуб еще давали люди деньги. Таким образом, собралось более 1000 франков, а точнее 1089. По 65 франков выдали на руки каждому, в качестве поддержки.

Не так-то просто всё сказать словами,
Всего понятнее, когда глаза в глаза,
Соприкоснуться нежно головами,
Когда губами собрана слеза.
Когда все краски, все тона, все звуки
В оттенках речи голову кружат,
Тогда вся подноготная разлуки,
Вдруг вспоротая станет без ножа.
Ты, словно яблонька, корнями в прошлом, вечном,
Вершиной в небе чистом, голубом,
В цветах весенних, в платье подвенечном
Стоишь одна на береге другом.
Не так-то просто всё сказать словами,
Когда письмо - что лоскуток зари,
А между нами океаны с островами…
А впрочем, ясно, слов не говори.

   18.49. Буквально еще минуту назад площадка перед кибиткой звенела от ребячьих голосов, криков, топота ног. И вот - словно оборвалось. Все ушли. И только дождь стучит теперь по крыше кибитки, да врывается порой в открытые двери – ветер. Самолет разрезал тишину и, затихая, удалился в сторону пролива Ла-Манш.
Я остался один. После перекуса помыл посуду и теперь с дневником. Ребята все как один минут сорок назад ушли в город, в бар, куда пригласили нас еще вчера, во время прогулки по городу на лошадях. Сегодня на обед я сварил суп из пакетов, добавив туда вермишель и паштет мазовецкий. Получилось вкусно. Даже Андрюша похвалил:
   - Царский обед!
На второе кисель и сухари, с маленьким брусочком соленого масла сливочного.
   Ровно в 13.05 подъехала мадам, что работает здесь в конюшне. В ее большом микроавтобусе поехали смотреть новый мост LE PONT DE NORMANDIE, соединивший два берега Сены. Длина его 856 метров. Построили месяц назад. Для сравнения на специальной табличке приведены данные о других мостах. К примеру: мост Pont de Bretonne (1977 год), по которому мы на лошадях перешли Сену несколько дней назад, всего 320 метров. В USA: мост Golden Gato (1937) – 1280 метров. Мост Grand Belt DK (1998) -1624 метра. Мост Tatara Jp. (1999) – 890 метров.
   Я прошел до самой верхней части моста пешком. Сильный, продувающий насквозь, ветер. Коля, Миша, Женя – прошли пешком весь мост. Потом мадам прокатила нас, по этому же мосту, на автомобиле. Стоимость проезда 32 франка для легковой машины в одну сторону. Затем повезла нас на экскурсию в город HONFLEUR. Город интересен своими узкими, мощеными диким камнем, улочками, портом, рыболовными сетями, развешанными на перилах ограды. Интересен яхтами, магазинчиками: почти каждый - живой музей, где  высокохудожественные картины, а то фотографии, то открытки антикварные, то ракушки, то разные поделки… Видимо, всё это очень популярно у туристов. Множество автобусов с ними. А еще винные магазинчики, ресторанчики, бары и прочее.
   19.43. Процокали подковами мимо кибитки чужие кони. Их повели из манежа. Должно быть, закончились занятия. Скоро можно будет в пустой манеж завести наших лошадок. Они сейчас стоят в леваде и едят сено. Сегодня утром и раньше, оказывается, не скворцы пели, а дрозды. Очень умело подражали соловью, нашему, русскому. А на пруду живут лебеди, утки, болотные курочки и бакланы. Сегодня я видел, как взлетал, разбегаясь по воде, баклан.
   20.25. Ребят еще нет. Холодно. Ветер. Месяц в разрывах облаков, «на молоду», как говорят у меня на Родине, в Рязанской губернии. Звёзды.

7 марта 1995 года. Вторник. Le Havre. Клуб Rouelles.
   9.03. Солнце. Но уже с запада горизонт начинает туманиться. Справедливо сказал президент здешнего клуба, что в Нормандии за сутки пребывают четыре времени года: зима, весна, лето и осень. Ночью было холодно, звёздно, ветрено. Иногда царапал о крышу кибитки дождь. А когда я ложился спать, где-то около десяти вечера, словно кто-то горсть гороха бросил на крышу кибитки. Затем этот «кто-то» подождал, прислушался, как он сыплет, - и началось! Видимо, шел град. Господа мои пришли в 22.10. Сначала Миша с Андрюшей, потом Коля с Женей. Шли разными дорогами, как часто у нас бывает.
   Встал в 7.30. Сделал зарядку у цветущей сливы и послушал порцию песнопений дрозда с соседнего дерева. Уже который день, по утрам, он сидит на той же ветке и поет, поет. Плещутся в соседнем пруду утки, кричат возбужденно. На деревьях сидят бакланы. Бегают, снуют по берегу болотные кулички.
   9.47. Сегодня Коля на завтрак приготовил суп, пожарил консервированных сосисок для бутербродов, кофе с сухарями, которые сегодня заканчиваются.
Подошел к берегу пруда. Словно из ледяного погреба, тянет со стороны моря холодом. Этот  холод у воды пруда кажется еще более острым. К берегу приблизились двое: мужчина и маленький мальчик. Мальчик из большого пакета кормит уток. Те плывут издалека, из удаленных уголков пруда и с острова, к берегу. Выходят на берег, окружив мальчика, нарасхват подбирают крошки. Мне стало стыдно за найденное утиное яйцо, что я съел, предварительно сварив...
   Утки, подобрав все крошки, с криками возвращаются обратно, в озерко. Впереди плывут селезни. Мальчик чему-то смеется. Дрозд за спиной посвистывает. Иногда слышно ворону. Шум большого города, тоже за моей спиной. Но утки перекрывают все шумы.
С утра убрали с Женей манеж, пока Миша с Андреем осматривали подковы лошадей. Пере-вели их в леваду. Андрюша подошел с разговором о Колиной честности. Женя собирается на велосипеде за картошкой. Андрюша звонил Жану (он хочет к нам подъехать часам к шести вечера). А Жерар, наш новый знакомый путешественник, тоже собирался приехать или утром, или вечером. Да, мадам, которая нас вчера возила на экскурсию по мосту, зовут Патриция, а ее мужа – Даниэль.
   Чуть не забыл: сегодня ночью дважды вставал «воевать» с ученым конем. Он, словно солдат затвором винтовки, всю ночь хлопал верхней задвижкой на двери своего стойла, то открывая ее, то закрывая. Да так звучно, что я не мог заснуть. Пока не встал и не привязал эту задвижку капроновой ниткой. В 5 часов утра вновь пришлось вставать. Ученый конь перетер капроновую нитку и вновь своими чуткими губами принялся греметь металлической задвижкой, напоминающей затвор винтовки.
   Слышал, как в 6.25 встал первым из нас Коля.
   10.13. Надо идти к кибитке. Вдруг кто подъедет из гостей? А завтра, думаю, следует идти в пароходство. Искать самим теплоход, идущий на Америку. Причем, неважно куда: на Нью-Йорк или на Нью-Орлеан. Какая нам разница, лишь бы переправиться на тот берег Атлантического океана.
   10.22. Спугнув уток, гуляющих по берегу, перелез через ограду, прошел зеленым склоном к манежу, мимо левады, где стоят наши кони, к кибитке. Она оказалась закрытой – значит, дома никого нет. Заглянул на конюшню, а там Коля сидит в кресле. Пишет послания – это у него непрерывающийся процесс. Он, видимо, посылает Верочке, а та дает эту информацию в «Ивановскую газету». Таким образом, идут непрерывные сведения об экспедиции, разжигающие интерес у читателя. К моему стыду, я не посылаю ничего в газеты. Отчасти потому, что некогда. Отчасти, что это уже набило оскомину читателям. А может, и лень-матушка сказывается.
   11.55. Солнце в дымке. Холодный ветер. Нагрел воду на электрической плитке, разбавил холодной водой и помыл голову. Подбрил щеки, а то зарос, словно доисторический мамонт. Уже больше недели не мылись.
   Женя привез картошки. Миша читает Новый завет Библии, лежа на диване в кибитке. Андрюша пригрелся на солнышке у денников, читает английскую книжку. Всерьез готовится к встрече с Америкой. Коля готовит обед. Бегает то в кибитку, то в конюшню, где на бетонном полу стоит электрическая плитка. Щебечут на площадке дети, лет по 9-12. Без устали гоняют мяч, то возятся на сене, то выгуливают пони.
   Вчера ребят моих в баре накормили и напоили, да еще дали 100 франков на дорогу.
   19.02. Сегодня после обеда Патриция возила нас на экскурсию в город Etretat, окруженный скалами, обрывающимися отвесными стенами к морю. Там море необыкновенно чистое и очень красивое, бирюзового цвета. Мы поднимались по тропкам на самый верх двух скал и фотографировались. Ветер наверху едва не валит с ног. Очень плотный и сильный ветер. Чайки гнездятся на скалах. Интересно смотреть на них сверху вниз. Взял на память гальку с берега моря. При этом меня захватило волной, залило мои полуботинки, – так увлекся выбором камней.
На обед Коля приготовил салат из тертой моркови с чесноком. Сварил еще лапши. Подливу сделал из жареных сосисок, с луком. На третье был компот. На ужин сегодня (а состоялся он раньше обычного – в шесть вечера) гречневая каша с запеканкой из яичного порошка и чай. Я сходил за хлебом. Купил поджаристых, очень французских, булок. За две булки заплатил 9,6 франка.
   Осматривали скалы – дождя не было. Но только спустились в город, как начался дождь. И теперь всё еще не унимается. То и дело брызгает с неба. Женя с Колей отправились в город. Женя попросил зонтик у меня. Вчера я ему предложил, а сегодня он уже попросил сам – понравилось ему гулять с зонтиком. Сегодня ветер юго-западный, но от этого не стало теплее. Миша с Андреем не пошли в город. Ждем приезда Жана – он обещал навестить нас, но всё еще нет его. Хотел в шесть вечера подъехать. Правда, в обед приезжал Жерар, у которого мы были в гостях на той неделе. Обещал завтра заехать за нами вечером и отвезти к себе, чтобы мы смогли принять ванну, а то мы уже около десяти дней не мылись.
   Женя удивлялся ценам. Детский конструктор стоит до 300 франков. Маленький переносной радиоприемник, на батарейках, марки «Сони» - 120 франков. Коля мечтает такой купить. Он себе купил за 5 франков джинсы и за столько же кроссовки и теперь щеголяет в обнове. Правда, джинсы ему коротковаты, но он их заправил под грубые носки или гольфы и так ходит.

8 марта 1995 года. Среда. Le Havre. Клуб Rouelles.
   15.39. Время местное. Снова к вечеру появились тучи, и снова пошел дождь. С самой Атлантики сквозит холодным ветром. Сегодня Женя дежурный. Я встал сегодня в 7 часов, а Женя еще лежит и спрашивает меня:
   - Который час?
Словом, проспал. Они с Колей вчера возвратились в 23.10 из города. Может, потому и проспал Женя. Завтрак состоялся на час позднее. Не в 7.30, как  обычно, а в 8.30. Не стал я уж Жене высказывать, думаю, сам должен понимать. А он ждал моих нотаций - собрался весь в комок для защиты. А когда позавтракали и стали расходиться из-за стола, у Жени, я видел, аж глаза засветились от радости. Конечно, кому приятно выслушивать наставления.
   Были сегодня в Пароходстве, занимающимся контейнерными перевозками. В Пароходство нас - Андрея, Женю и меня - отвез сам президент клуба Fransois Blanchet. Сначала поговорили коротко с Jean Lovis Nicolle. Собственно, говорил в основном президент клуба. Потом он уехал, а мы остались ждать результата. Через минут десять вышел Jean и отвел нас в другое здание (а всего в Пароходстве три здания по 4-5 этажей). Так мы попали к другому мистеру: CGM – Le HAVRE
Michel Pech
Responsible service elient
Tel. 35536104
Prive 35224440
Telex: GEMAR 172915F – CABLE: GEMAR LE HAVRE
   16.20. Дождя пока нет. Ездил на велосипеде звонить Петре. Записал на автоответчик ее телефона информацию о том, где мы стоим. Пригласил в гости.
Сегодня на обед Женя предложил суп и кисель. Недавно от мадам Патриции принесли в подарок макароны, консервы, яйца, масло. Коля ходил узнавать на железную дорогу: сколько стоит отправка груза на Россию? Хотели отправить лишний груз - седло и хомуты. Телефон Жана молчит. С Наташей Коля созвонился. Наташа – наша новая знакомая в городе Гавр. Она из России. Но живет здесь, ибо замужем за французом.
   16.23. В кибитке. Ждем вечера. В 18 часов хотел за нами приехать Жерар и отвезти помыться в ванной. Скоро кормить лошадей...
   Через полчаса. Ржет лошадь, щелкает затвором «ученый конь», шаркают по асфальту детские ноги, крики, шум пролетающих мимо машин. Назад с порта возвращались пешком. Видели, как разводят мост на канале. Такой конструкции мост, что поднимают вверх прямо с железнодорожным полотном и асфальтированной дорогой, почти вертикально. Утром было солнце. Но тепла нет. Около десяти градусов по Цельсию.

Глава 37.
Меню от Жерара пришлось по вкусу. Ошибка с визами. Рекордный урожай по сбору франков. Покупаем дефицит. Какая уха вкуснее - из камбалы или из акул? Нельзя акулу варить  со шкурой!
 
9 марта 1995 года. Четверг. Le Havre. Клуб Rouelles.
   9.10. Холодное ясное утро. Около шести градусов по Цельсию. Встал в 7.15. У цветущей сливы сделал зарядку. Сегодня на ветке не было моего знакомого дрозда. На завтрак Миша приготовил спагетти итальянские с сосисками, с добавлением растительного масла. Получилось очень вкусно. А на третье – кофе с сахаром. Вчера нашли случайно в нашей «подводной лодке» килограмм семь сахарного песка, что нам еще в Бресте друзья подарили.
   Вчера вечером приезжал Жеральд с друзьями. Он познакомился с нами, когда мы выезжали в Гавр, в прошлое воскресенье. Он сухощав, молод – лет 18-19 на вид, носит козлиную бородку, но без усов, черноглаз, с необычной прической: виски выбриты наголо, а прическа только сверху. Он разговаривает по-английски. С ним были три девушки и один парень. Все четверо безнадежно молоды. Тоже лет по 17-18. А Жерар приехал около семи часов на мотоцикле. Оказывается, у него сломалась машина, и он эти дни будет искать, где бы купить новую машину. Так как старую машину ремонтировать дорого. Мы напросились к нему всё же в гости, помыться, и пошли пешком. Все помылись, кроме Коли. Он должен был мыться последним, но на него не хватило воды.
   9.23. Вот Коля пришел в кибитку с закрытой полотенцем головой – помыл голову здесь, в умывальнике, согрев воду кипятильником.
   Вчера Жерар приготовил макароны с глазуньей и кашу из пшеничной крупы, что-то вроде запеканки, с изюмом и ромом. Это всё подал около одиннадцати вечера, вернее, ночи. Мы уже к этому времени сильно проголодались, и всё быстро и с жаром съели. Ребята взяли канистру с красным вином и пили его за ужином. А напоследок - кофе с коричневым и белым сахаром кусковым. Я уехал на велосипеде от Жерара минут десять после полуночи. Ночь стояла холодная и лунная. Доехал, кажется, минут за восемь, хотя здесь около пяти километров. Напоил и накормил коней и завел их в манеж. Разобрал спальный мешок, застопорил задвижки в денниках у «ученых коней» и только лег около часу ночи, как  пришли Коля с Женей. Спустя три минуты явились Андрюша с Мишей. Видимо, возвращались порознь. Сегодня обещал Жан приехать около десяти часов.
   9.34. «Приходит первая любовь, когда тебе всего семнадцать», – поет чуть с хрипотцой магнитофон. Слушаем с Андреем в кибитке.
«Весна по имени Светлана»…
   Мимо кибитки провели с цоканьем коня. Шуршит пакетами уже с полчаса Андрюша. Гудят, пролетая по соседней дороге, машины; обрывки голосов, песня из магнитофона, лай Гектора, что на коротких ногах.
   13.40. Небо вновь затягивается пеленой. Уже со стороны моря сплошная завеса из белесых облаков. С утра было тихо. Сейчас вновь поднимается ветер. На обед Миша сварил традиционный суп из пакетов с тушенкой с добавлением картошки и компот.
   Приезжал Жан около 11-ти. Звонил в пароходные компании. В той, где мы были вчера, – отказали в помощи, но сообщили адреса еще четырех компаний. В одну из них Жан звонил. Они перевозят пассажиров, но наотрез отказались везти лошадей. Всё уже и уже, теснее и теснее дорога через океан. Всё меньше и меньше надежда. Вдобавок президент сегодня сказал, что он не может нас вечно кормить, и чтобы мы подыскивали другой клуб. К тому же наши визы через неделю заканчиваются. Вот такие пироги!
   Вышел журнал «Же ву практик», со статьей об экспедиции. Иду в киоск смотреть этот журнал.
   19.37. Темнеет. Пока  обошлось без дождя. После обеда Женя, Андрей и я поехали с Жаном на его маленьком «Рено» в префектуру города с вопросом о продлении виз. Там заметили ошибку Берлинского посольства. 17 ноября 1994 года мы получали визы, и срок действия визы с этого числа поставили. Но в конце концов Жан и Андрей убедили их, что здесь просто ошибка. Они согласились на то, что если мы до 16 марта не уедем в Америку, то наши визы продлят еще на месяц.
Были в гостях у Жана. Он живет на третьем этаже в небольшой квартире. Его жена – красивая до сих пор мадам - угощала нас печеньем и фисташками. Жан позвонил в одну компанию,  и оказалось, что в Гавре все компании занимаются контейнерными перевозками. А где-то в другом месте есть другой порт – там традиционные морские перевозки. У Жана коллекция сов, коллекция советских значков и разных матрешек из России, Африки. В основном из этих двух стран. Он угостил ребят пивом, а меня апельсиновым соком.

10 марта 1995 года. Пятница. Le Havre. Клуб Rouelles.
   11.30. Солнце. Перистые облака. В самом зените - инверсионный след самолета.
   12.50. Солнце уже греет по-весеннему, но вновь поднимается ветер и со стороны океана протянулись перья облаков.
   Сегодня утром было около трех градусов тепла. Сейчас около десяти. Но на солнцепеке гораздо теплее. Встал в 7.20. На завтрак Андрюша приготовил лапшу из вермишели и пожарил яичницу. На третье – кофе. Вчера вечером ужин запоздал.
   Ужинали около девяти часов вечера. Миша на сковороде приготовил картофельные оладьи, но их так жидко развел, что получилось картофельное пюре. На ужин также ели пирог с вишнями и изюмом, что принесли дети Патриции. И по брусочку сливочного масла, что тоже подарила Патриция.
   После завтрака ходили с Женей в мэрию ближайшего к Гавру городка HAFLEUR и записались на понедельник в 9 часов 30 минут встретиться с мэром. Сказали им о своих проблемах: место стоянки и отправка груза в Россию. На обратном пути из мэрии прошли через ферму, где держат лошадей. Вчера мы познакомились с Каролиной, которая ежедневно проезжает мимо нашего клуба с детьми верхом на лошадях. Мы их называли индейцами.

11 марта 1995 года. Суббота. Le Havre. Клуб Rouelles.
   11.04. Площадка у вокзала. Снова небо затягивается плотными облаками. Прохладно. На нашем градуснике всего плюс семь. Стоим с лошадьми в 20 метрах от импровизированного рынка. К нашим лошадкам подходят люди. Позади большой кибитки стоит маленькая кибитка с копилкой-кассой. Миша сидит на облучке и раздает пресс-релизы тем из прохожих, кто опускает в копилку монеты.
   Сегодня встал в 6.15. Мое время дежурства подошло. Вчера с вечера Андрюша нажарил свежей рыбы – камбалы, купленной за 25 франков (2,5 килограмма) на рынке у канала. А так там камбала по цене за 1 кг. – 20 франков. Селедка 10 франков за кг. Акулы маленькие – 10 франков за кг. Продавали очень большого омара - килограмма на два, с большими клешнями, живого.
   И вот Женя сварил из голов камбалы уху. А сегодня утром я подал ее к столу в холодном виде. Думал (и Женя говорил об этом), что уха вкуснее холодная. Но Коле это не понравилось, он заявил, что любит горячую уху. Я хотел разогреть, но уж тут он сказал, что не надо. А на третье - кофе со свежими французскими булками. Я съездил в 7 часов и купил 2 булки по 4,8 франка, горячие.
   23.17. Звезд не видать. Но не так холодно, как прошлой ночью. Я должен накормить через час лошадей, а потому не сплю.
   Сегодня мы почти весь день провели в Гавре с лошадьми. Выехали в 9.10, а возвратились  в клуб в 19.10. Сначала стояли у импровизированного рынка (рынок образовался на наших глазах на чистой широкой площади, просуществовав несколько часов, растаял, словно его и не было), но народ всё шел на рынок бедный и подавали мало. А когда мы во втором часу дня переехали к Hotel de ville, то есть к мэрии, стали подавать чаще. И сегодня за день набрали рекордное количество франков: целых полторы тысячи. Уже по 80 франков Андрюша, наш кассир, выдал каждому на личные расходы.
   А когда стояли у рынка, то каждый по очереди походил по рынку и покупал, что подходит, что нравится. Коля своим девочкам купил джинсы. Женя кофту своей дочери Ларисе. Андрюша купил легкое пальто из замши для жены Татьяны. Миша купил бритву опасную. А я купил жилетку джинсовую за 20 франков, куртку хлопчатобумажную красного цвета за 20 франков, плавки по 2 франка, джинсы за 10 франков, рубашку за 25 франков, батарейки за 10 франков 4 штуки, куртку кожаную с поясом за 100 франков. Итак, потратил сегодня 179 франков. Купили на ужин маленьких акул и сидр за 9 франков литровую бутылку, две бутылки красного вина и хлеба.
   На ужин я сварил картошку, поджарил молодых акул – вкусное мясо у них. Из акульих голов Коля сегодня же сварил на завтра уху. Сначала варил картошку и перец горошком, а потом закладывал хвосты и головы и добавлял соль, а уж потом лавровый лист, когда снимал с плиты. Сегодня познакомились с одним французом, который говорит хорошо по-русски и обещал помочь с отправкой лишнего груза в Санкт-Петербург.
   Женя вечером починил хомут для Книги, сделал перетяжку. И подремонтировал шлею для Косы. Миша с Андрюшей вечером перековали Книгу и Красотку. Заменили по одной подкове у каждой лошади.
   23.43. Ребята давно спят. Мне надо ждать. Я сижу в конюшне у лампочки зарядного устройства, что изготовил Женя еще в России. Стоит на подзарядке аккумулятор. Слышно, как жуют сено пони, иногда храпят. Даже сюда доносятся крики сов-неясытей. Я подсчитал, что у меня осталось 47 франков.
   00.01. Хочется спать, но креплюсь. Не дуром кричат утки на нижних прудах. Гудит самолет высоко в небе. Пролетают мимо редкие машины.

13 марта 1995 года. Понедельник. Le Havre. Клуб Rouelles.
   17.09. Вечереет. Солнце в туманной каше. Сегодня с утра холодный туман. И весь день простоял серый, пасмурный, невзрачный.
   Вчера выезжали в городок HAFLEUR, к местному рынку, где собрали милостыни 1400 франков. А потом еще мы втроем - Миша, Коля и я - выезжали в Гавр, к морю. Там люди пожертвовали на нужды экспедиции еще 429 франков. Возвратились в клуб в 21.10. Наблюдали закат на берегу моря. Ровно в 19.00. солнце заходило за тучу.
Вчера у рынка испытали такой метод. Всем, кто бросал монеты в нашу копилку, Миша или кто-то другой из нас вручал открытку или конверт с нашими автографами. И люди охотно бросали монеты. Уже сегодня утром Андрюша выдал из кассы экспедиции всем по 115 франков на личные расходы.
   Сегодня подъем в 7.15. На завтрак Женя сварил гречневую кашу и кофе с булочками. Почистили коней, запрягли и поехали на встречу с мэром городка HAFLEUR, куда мы уже дважды ездили по воскресным дням.
   Мэр крупный, черноглазый, бородатый мужчина, принял нас в своем кабинете. Как раз в это время подъехал наш друг Жерар и выручил нас, сыграв роль переводчика. Мэр хорошо говорит по-английски и немного по-немецки. Он возил нас смотреть кемпинги, где мы могли бы разместиться с конями. Но нам с Андреем не понравилось. Еще подарил несколько банок с тушенкой и компотом. Уже сегодня одну банку на обед съели с тушенкой и абрикосы в собственном соку. А еще на обед Женя сварил суп.
   Вчера уха из акул была безнадежно испорчена тем, что шкуру акулы тоже сварили. Это равнозначно тому, если бы мы в уху бросили горсть речного песку. Все хрустит на зубах. Так и не съели уху, а лишь бульон выпили.
Звонили Жану. Но никаких результатов пока нет. Luc – Андрюшин знакомый, что в Санкт-Петербург обещает взять наш груз – не приехал вчера, как обещал. Не удалось с ним связаться и по телефону. Так что день прошел впустую. Тоска какая-то, да и только. Женя утром звонил матери своей в Иваново-Вознесенск. Там минус 13 по Цельсию. А у нас здесь плюс 13, не меньше. Распускаются листья на деревьях. Уже две недели, как цветут белым и розовым, а теперь и желтым цветом садовые деревья и кусты. Скачут по бетонированному дворику клуба воробьи. Коля отправил очередную посылку. Собирает следующую посылку – поточный метод. Он сегодня звонил на фирму «Кумир» и разговаривал с заместителем генерального директора фирмы Зайцевым Александром Борисовичем. Тот обещал забрать багаж с зимней одеждой и упряжью из Санкт-Петербурга, если мы туда его отошлем.
   17.30. Прошла Патриция, с какой-то маленькой девочкой и со своими детьми. У нее двое мальчиков. Напоил и накормил коней ровно в 17.00. Они сейчас стоят в манеже. Прочитал газету «Комсомольская правда» за 7 марта и ужаснулся пустоте газетных статей. Только порадовали стихи Елены Уховой.

Глава 38.
Велопрогулка к морю. Тренажерный зал… в лесу. Упал с велосипеда и попал под лошадь. Бывший представитель бывшего Морфлота Валентин Сергеевич и «греко-подданный немец» Игорь
 
14 марта 1995 года. Вторник. Le Havre. Клуб Rouelles.
   16.03. Пасмурно. Туман. Но дождя нет четвертый день. Слава Богу!
Сегодня встал в 7.00. Миша дежурный. На завтрак макароны с тертой морковью. Мне очень понравилось. На третье – кофе. После завтрака ездил в банк менять марки на франки. Потом на велосипеде проехал до моря. К кибитке возвратился около одиннадцати часов. Приезжал Жан. Как всегда, привез подарки: шоколад, огромный пирог с мясом из слоеного теста.
   Обедали сегодня в 13 часов. Миша подал к обеду суп: картошка, рис, фасоль, макароны. Запивали киселем и заедали пирогом. После обеда ждали Лука, до 15 часов. Он обещал к нам подъехать в 14.30. Но не подъехал. Похоже, он вообще больше не появится. А Жан вроде бы сказал, что есть одна маленькая пароходная компания, перевозит в США лошадей. Но пока ничего не известно конкретного. Коля с Женей ушли в город. Андрюша уехал на велосипеде. Миша где-то гуляет по территории клуба.
   16.16. Пролетел спортивный самолет. Чирикая, перелетают, с места на место воробьи, воруя крошки и зернышки. Вот подъехал Андрюша на велосипеде.

15 марта 1995 года. Среда. Клуб Rouelles.
   10.46. Идет дождь с градом. Сегодня около семи часов утра уже прошел небольшой дождик. И это уже третий раз за утро принимается, при плюс 4-х по Цельсию. Полчаса назад светило солнце и было гораздо теплее. Тем не менее свистят дрозды, цокают кони, фырчат машины, журчит вода – жизнь продолжается.
   Утром встал в 7.15. Вчера, после кормления лошадей в 17.00, поехал на велосипеде к морю. Видел отлив. Редкие любопытные или добытчики ходят по кроме прибоя, что-то ищут. Проехал по молу к маяку. Видел, как два буксира заводят огромный океанский теплоход в порт. На обратном пути, уже в восьмом часу, додумался, как отремонтировать переключение скоростей у велосипеда. Стало легче крутить педали.
На ужин Коля с Женей купили свежей морской рыбы по 20 франков за килограмм. Всего две рыбины. Миша их почистил и зажарил. К рыбе добавили картофельное пюре и чай с сыром. На завтрак сегодня Андрюша подал уху из голов и плавников рыбы и кофе с кексом, что вчера принес Жан.
   После уборки манежа ездил на велосипеде в соседний лес, что за автобаном и парком с прудами. Оказывается, лес только по склону растет, а выше – равнина, разбитая на участки: то с травой, то с пашней. Много участков, огороженных электропастухом или просто колючей проволокой. А по лесу проложены дорожки, усыпанные щебенкой. Площадки со спортивными снарядами и сооружениями для тренировки различных мышц. К примеру, сооружение № 13 - для накачки пресса. Висит табличка из досок, на которой резцом вырезано назначение снаряда и объяснения словами, и стрелка - в какую сторону двигаться дальше.

17 марта 1995 года. Пятница. Le Havre. Клуб Rouelles.
   19.57. Сильный, порывистый ветер со стороны Англии. Иногда налетит дождь. Холодает. Вчера ходили в префектуру. Сдали свои паспорта с фотографиями для продления виз. В понедельник будет готово - обещали продлить визы на месяц. Засиделись мы на берегу Ла-Манша, и ничего тут не поделаешь.
Вчера Жан снова привез вкусный пирог с луком, сосиски, курицу – подкармливает нас. Дай Бог ему здоровья.
   Отослал сегодня две посылки домой: шоколад 0,5 кг., изюм, юбку джинсовую Наташе. Эдику джинсы, а Илюше школьный набор чертежника. Не знаю, получат ли? Шоколад по 12 франков за 0,5 кг.
   Ходили в душ сегодня все по очереди на стадион. Жан обещал приехать – не приехал. Луку звонил – никто не подходит к телефону. Мосье Траскину позвонил вечером. Автоответчик. Сказал наш номер телефона и где мы находимся. Господину Подгорскому звонил – его не оказалось дома. Появится только после восьми часов вечера.
   Вчера на ужин сварил картошку в мундире, сосиски, и сами засолили селедку - получилось очень вкусно.
   20.30. Коля сегодня дежурный. Колдует сейчас над электроплитой.
   - Петь, сгоняй на велосипеде за Мишей, – просит меня Коля. - Всё готово к ужину.
Да, за два килограмма посылки заплатил 45 франков, да еще стоимость ящика – 11,5 франка.

18 марта 1995 года. Суббота.  Le Havre. Клуб Rouelles.
   20.40. Идет  дождь. Холодно. Дождь пошел около трех часов дня. Сегодня на завтрак Женя подал молочную лапшу, кофе. Запрягли коней и выехали в Гавр, к рынку. Там постояли два часа, потом подъехали к магазину возле мэрии. Стояли до 16 часов. Набрали 640 франков. Затем заезжали, уже в дождь, в «Капитанэрию». Там мы с Андреем разговаривали с Officier de Service. Зовут его: Recher Francois
Port Autonome du Havre
Service de la Capitanerie
Vigie (24/24) Officier des Mouvemtnts 35.21.74.37
Tel. 35217384
Fax 35217338
   Ему оставили информацию об экспедиции. Договорились, что в понедельник подойдем сюда к ним.
   Сегодня утром выдали по 40 франков «рыночных». После обеда еще по 40 франков, и сейчас сказал Андрюше, чтобы еще по 50 франков выдал каждому из тех денег, что собрали люди в дождь, вечером (260 франков). 10 франков потратили на булочки. Купили пять маленьких булочек по 2 франка. Мои покупки сегодня на рынке: две кофты - 15 франков, двое джинсов – 15 франков. Нитки – 10 франков, ветровка желтая – 10 франков, туалетная вода – 20 франков, часы – 20 франков.
   20.56. Женя готовит на ужин картошку. Возвратились в клуб в 19.45. Вчера упал с велосипеда и разбил локоть левой руки. Сегодня вечером Коса наступила на правую ногу. Не слишком ли много травм для двух дней?.. По утрам читаем Новый Завет из Библии – выдержки. Уже неделю читаем по очереди. Обычно это делает дежурный. Читаем по моему приказу. Стали меньше ссориться!

19 марта 1995 года. Воскресенье. Harfleur. Площадка у католического храма.
   12.40. Кучево-дождевые облака. Пока сухо. Тускло, сквозь пелену облаков, просвечивает солнце. Стоим с лошадками здесь уже часа два. Андрюша пошел с пятилитровой канистрой за вином. Коля раздает пресс-релизы с нашими автографами тем, кто бросит в ящик монетку. Женя уехал ремонтировать насос. Миша пошел звонить домой, чтобы спросить размер обуви у ребенка своего. Они с женой в разводе. Кажется, у Миши двое детей от первого брака. Ходил смотреть по рынку. Купил фотоальбом за 10 франков. Еще полчасика постоим и поедем в Гавр. Холодно. На нашем градуснике плюс 6 по Цельсию всего. Урчат машины. В зеркальной витрине отражается ряд машин, окна храма.

20 марта 1995 года. Понедельник. Le Havre. Клуб Rouelles.
   10.03. Пасмурно. Холодный северный ветер. Плюс 5 на нашем градуснике. Вчера около девяти вечера вернулись в клуб. За день в Harfleur и Гавре на стоянке у моря, собрали 2 тысячи франков. Выдали на руки по 120 франков. Я уже потратил утром 10 франков на фотоальбом и Илюше купил фломастеры за 5 франков, детские игрушки - мотоцикл и машину, 19 и 12 франков соответственно.
   Вчера на пляже познакомились с бывшим представителем Морфлота бывшего СССР во Франции – Валентином Сергеевичем и его очаровательной супругой. Долго они стояли возле кибиток, были у нас в кибитке. Валентин Сергеевич пообещал помочь в чем-то. Кстати, он очень похож на моего старшего сводного брата Митю. А его супруга пригласила нас на борщ.
   С Игорем познакомились тоже там, на автомобильной стоянке, на самом берегу пролива Ла-Манш. Он говорит по-французски, по-немецки. Живет в Западной Германии. А сейчас в Гавре уже две недели. Имеет греческое подданство, а коммерцией занимается в России… Сегодня встал, как обычно в 7.15, за 15 минут до общего подъема. На завтрак Андрюша подал кофе и остатки вчерашнего, роскошного ужина.
Вчера звонили женам в Россию. Наташа сказала, что получила посылки и деньги. Только не спросил, что за посылки? С Илюшей поговорил. Очень домой захотелось. Хоть кричи!
   10.15. Сейчас ждем Жана.

22 марта 1995 года. Среда. Le Havre. Клуб Rouelles.
   16.36. Солнце. Второй день без дождя. Вчера после обеда постирал белье. Сейчас оно висит на веревке почти сухое. Куртку зеленую тоже выстирал. И сейчас она уже сухая.
   Вчера ходили в Бельгийское представительство, или консульство. Сказали, что визы можно получить только в Париже. С Валентином Сергеевичем заходили в бар. Андрюшу он угостил пивом, а меня соком.
Сегодня в 10.00 к нам подъехали агенты одной из пароходных компаний с Жаном и Марком и пообещали в течение 2-3 недель организовать теплоход на США за 20 тысяч франков. Я сказал, что у нас есть половина этой суммы. А остальные мы будем искать. Еще я добавил, что настилы и перегородки мы соорудим сами на корабле, если потребуется. Марк хорошо, без акцента говорит по-русски. Он бородач. Сразу мне понравился. Это сын известного в России коммуниста Пьера Терезы. Он живет в одном доме с Жаном.
   После встречи я на велосипеде поехал к Жерару, чтобы помочь ему крыть крышу сарая, пристроенного к дому. Там уже второй день работали мои друзья. Сегодня Коля и Миша. Скоро они должны подойти. Мы к 18 часам приглашены сегодня в гости к Валентину Сергеевичу и Любови Модестовне – так зовут его супругу. В понедельник вечером (20 марта) мы запаковали лишние вещи (9 ящиков) и упряжь (4 мешка), и отвезли к Луку. Вот его адрес:
M-r Mittelstaedt Lucienne
23 Rue Jacgueslavtiev
76620 Le Havre
FRANCE
   16.52. Через 8 минут кормить кобыл. Когда ехал от Жерара, дважды слетала цепь у велосипеда, перед самым клубом. Сдвинулась с места ось заднего колеса, и цепь ослабла. Пришлось долго повозиться, пока не устранил неисправность.
Андрюша уехал за бельем. Они возили с Женей стирать белье в Красный крест, в город Гавр, недалеко от центра. А теперь Андрюша поехал за готовым бельем на автобусе.
   Еще сегодня утром отправил одну посылку Наташе. Послал для Илюши дубленку искусственную и комбинезон и кофту с капюшоном. Не знаю, будет ли ему в пору всё это?
Сегодня из общей кассы экспедиции выдали по 50 франков на почтовые расходы каждому.
   16.55. Иду в леваду кормить лошадок.

23 марта 1995 года. Четверг. MONTIVILLIERS. Площадь у Храма.
   12.46. Ясно. Солнце. На нашем градуснике +21 по Цельсию. Торговцы, хозяева ларьков собирают свои передвижные лавки и разъезжаются по домам. Женя приглашает обедать.

Ты поднимешь крышку пианино
И легонько клавишу нажмешь.
Словно с гор в зеленую долину,
В музыку пружинисто сойдешь.
Будут звуки тлеть и разгораться,
Весело, как пламя, шелестеть.
Мне за ними в мыслях не угнаться,
А порой так хочется подпеть!
Я к тебе тяну свои ладони,
Красногрудой ласточкой лечу,
И в ночи лампадками магнолий
Звукам, словно путникам, свечу.
И они парят в жемчужной пудре,
Что лучи сквозь тюлевую вязь,
Пальцы жгут на белом перламутре,
С нежностью к ногам твоим склоняясь.
И целуют пятки до щекотки,
Губы, плечи, волосы, глаза…
Мне бы жить средь них в твоей щепотке –
Вот беда: играть тогда нельзя!
(24 марта 1995 года. 16.00. Le Havre. Клуб Rouelles)

Глава 39.
Вечеринка у Жерара. Торез, сын Тореза. Коля Давидовский – именинник. Заказали «палубу» для лошадей. Придется ехать в Бельгию? Монастырь Сен-Мишель. Супер-маркет «Океан». Телевизор «забаллотировали»

25 марта 1995 года. Суббота. Le Havre. Клуб Rouelles.
   19.10. Ровно 40 минут назад возвратились в клуб с променада. Ездили к морю. Видели очень интересное событие: шествие, карнавал в городе.
Вчера были в гостях у Жерара. К нему шли пешком с Женей. А ребята уже были там. Вечером, около 21 часа, у него собралась целая компания. Кроме нас еще было четверо – его знакомые женщины. Смотрели видеофильм про путешествие Жерара и его друзей по Исландии. Мы показали запись на видео, как стартовали в Москве, с Красной площади. Потом за общим столом с удовольствием поглощали дары моря: крабов, лангуст, ракушек, креветок и еще какую-то экзотику. Пили красное вино. А я довольствовался сидром и апельсиновым соком.
   От Жерара я уехал в первом часу ночи на велосипеде. Ребята остальные пришли сегодня утром. Кто в 10 часов утра, кто около 12-ти. Я спал один в кибитке. Встал в семь часов. Напоил и накормил коней. Сварил себе на завтрак спагетти со свининой, что подарила нам жена Валентина Сергеевича – Любовь Модестовна. Первым пришел Коля. Я его напоил и накормил чаем. На обед Андрюша сварил суп и пили чай. После обеда в 13.40 выехали в город на лошадях. Сегодня нам набросали в копилку 240 франков. По 40 франков выдали на руки.

26 марта 1995 года. Воскресенье. Le Havre. Клуб Rouelles.
   8.10. Время местное, летнее. А поскольку я сегодня не знал, что вся Европа переходит на летнее время, то и встал, как обычно положено вставать дежурному, в 6.30, но - по старому, зимнему времени. Пасмурно. Спешат на материк свинцово-серые тучи. Смотрю, уже Патриция едет навстречу с кормовой тележкой. Вот она-то меня и просветила. Пусть ребята поспят лишний час. На завтрак думаю подать только чай, масло, сухари, печенье.
   Вчера вечером за нами приехал Василий – механик, который помогал ремонтировать вместе с Женей насос наш и с помощью сварки ремонтировать поворотный круг на маленькой кибитке, неделю назад. Были весь вечер, почти до одиннадцати ночи, у него в гостях. Большой просторный дом, где-то в пригороде, километров семь от Гавра. В доме печка, топится деревянными чурками, и в ней же духовка, выполнена вроде камина. Угощали нас винами, ликерами, кальвадос, виски, сидром и соком. Салат с колбасой и листьями салата. Затем салат из крупно нарезанных помидоров, вареной свеклы, моркови тертой с перцем. Мясо тушеное в сметане или белом соусе. Картошка тушеная кругляшами в сметане. Очень вкусно. Я с самого детства такого не ел. Так могла готовить только моя мама.
У них пятеро детей. Старшей дочери лет 14, а младшему сыну около двух лет. Трое мальчиков и две девочки.
   8.22. Пора поднимать господ.
   18.47. Идет дождь. Мы стоим у школы, в центре Гавра. Сюда приехали ровно в 17.00. Пригласил Жан. Здесь сегодня мероприятие в школе: День Русского языка. Увиделись с супругой Жана, с семьей Валентина Сергеевича, с Наташей. И еще познакомились с русскими женщинами. Они здесь замужем за французами.
Но самое главное событие – познакомились с Пьером Торезом. Pier THOREZ – сын того самого, известного коммуниста-француза. Он без акцента говорит по-русски. Лет 20 преподает географию. Проходил практику в Одессе.

27 марта 1995 года. Понедельник. Le Havre. Клуб Rouelles.
   10.10. Всю ночь моросил дождь. Сейчас идет с перерывами. Встал в 7.45. Сегодня у Коли день рожденья. И он дежурный. На завтрак приготовил молочную лапшу и чай с вечерними блинами (вчера нас угостили блинами друзья Жана).
Вчера мы около девяти часов вечера возвратились в клуб. На ужин, проходивший в 22.10, я на электрической плитке сварил вермишель с равиоли, а еще какие-то консервированные стебли и чай с блинами. Сейчас Андрюша пошел на почту платить 1400 франков за анализы для лошадей. Только потом ветврач в пробирках повезет их в Париж. А когда сделают эти анализы, нам неизвестно. Коле подарили на день рожденья карманный радиоприемник за 100 франков. Причем 60 франков заплатила экспедиция, 10 франков выделил Миша, он их нашел на дороге. Остальные Коля добавил свои. Сбылась его мечта. Мы с Андрюшей собираемся идти в одну из компаний, узнавать по поводу досок для изготовления щитов, необходимых, как нам кажется, для транспортировки лошадей в США.

28 марта 1995 года. Вторник. Le Havre. Клуб Rouelles.
   9.05. +7. Холодно. Пасмурно. Дождя нет. Сегодня подъем в 7.40. На завтрак Женя подал вчерашние салаты, приготовленные на Колин день рожденья самим именинником, чай с остатками вчерашнего, домашнего пирога, приготовленного в форме кольца.
   Вчера вечером отпраздновали день рождения Коли. После плотного ужина в большой кибитке (салат, пюре картофельное с тушенкой, шампанское с шоколадом) пошли в раздевалку и там продолжили праздник. Приезжала к Андрею Кристина – белокурая француженка по бабушке польского происхождения. Ей на вид лет 35. У нее две дочери. Старшей 17 лет, младшей лет 12. Она, видимо, вдова. Была Патриция с Даниэлем вместе с мужем и тремя детьми. Девочке Эммануэль 12 лет, мальчикам от 10 до 13 лет. Они подарили Коле два фотоальбома и деревянную модель самолета. Уже ближе к полночи разошлись по домам. Андрюша пошел провожать Кристину. А ночью, часа в четыре, поднял Мишу, чтобы он помог толкать машину Кристины, ибо она не заводится с ключа.
   9.16. Женя выписывает в тетрадь английские фразы на 50-й странице. Коля распарывает что-то на вновь приобретенных кожаных куртках. Андрюша уехал с Патрицией, платить деньги за ветеринарные анализы. Миша где-то бродит по клубу.
   Вчера был в одной деревообрабатывающей компании. Обещали там для нашей экспедиции сколотить щиты для теплохода, то есть для стойл лошадям. Завтра Женя пойдет смотреть, что у них получится. Я покрасил ящик для овса, под кибиткой, черной краской. Теперь бы обновить все шасси. А то рессоры и трубы каркаса кибитки внизу заржавели. И облучок кое-где покрывает ржавчина.

29 марта 1995 года. Среда. Le Havre. Клуб Rouelles.
   9.38. +7 по Цельсию. Солнце. Кучевая облачность. Холодный северный ветер. Собираемся идти на деревообрабатывающее предприятие вместе с Женей. Сегодня Миша дежурный. На завтрак вермишель с равиоли и кофе. Звонил с утра Валентину Сергеевичу. Он назвал номер своего факса. Из пароходства никаких известий.

31 марта 1995 года. Пятница. Le Havre. Клуб Rouelles.
   9.35. Моросит дождь. Холодно, всего +8 по Цельсию. На завтрак приготовил рисовую кашу, кофе с кексом и сливочное масло. Читал вслух главу 6-ю из Евангелия от Матфея.
   Вчера нам привезли щиты, что мы заказывали на одной из фирм. Причем изготовили и привезли их бесплатно. Дай Бог добрым людям здоровья! Вчера же мы выезжали на лошадях - Коля, Миша и я - на рынок Montenville. Собрали 596 франков. Выдали по 35 франков на руки каждому участнику экспедиции.
   Вчера у нас были дважды Пьер Торез и Валентин Сергеевич. Вечером посидели за столом в нашей кибитке. По поводу теплоходов – полная неизвестность. Купил посылочный ящик за 11,5 франка.

 4 апреля 1995 года. Вторник. Le Havre. Клуб Rouelles.
   21.50. В конюшне свет. Сегодня получил письмо до востребования на Главпочтамте города Гавр. Незадолго до этого видел вещий сон: что мне вручают это письмо именно на Главпочтамте. Второго апреля поздно вечером поздравил Марину с днем рожденья.
   Сегодня в 13.30 были во французской школе. Встречались со школьниками. Это уже стало традицией. Первые памятные встречи состоялись еще в школах Сибири. Учительница русского языка, которая нас пригласила на эту встречу, – француженка. А вот ее муж Алексей– русский… Сегодня нашел кожаный плащ; я первым увидел, но подобрал его Женя, который шел сзади. Они с Колей уже решили пошить из этого плаща шляпы.
   Сегодня приезжали утром Жан с Пьером и сказали, что из Гавра невозможно уехать в США, и следует перебираться в Антверпен, в Бельгию. Вечером у нас были гости: Валентин Сергеевич и Любовь Модестовна и их внук Максимка, а еще семья Василия. Все привезли продукты понемногу. Слава Богу – подкармливают нас.

7 апреля 1995 года. Пятница. Le Havre. Клуб Rouelles.
   22.00. Собираюсь спать. Миша приболел. Уже лег. Женя убрал посуду и тоже ложится спать. Андрюша уехал звонить Кристине. Коля сидит в конюшне - пишет письма и слушает свое радио, подаренное в день рожденья.
   Вчера у нас побывали гости из ROUENа. Галина Федоровна и Антуан. Они обещали помочь с теплоходом. Но я уже в это не верю. Во вторник уходим на Антверпен. Хотя и там прогнозы неутешительные.
   Позавчера с Алексеем ездили в порт. Там стоял под погрузкой американский теплоход – контейнеровоз. Алексей познакомил нас с Наташей и Фредериком. Они хозяева бара с русским именем «Калинка».
Сегодня были в гостях у Людмилы Модестовны. Впервые в жизни отведал свинину под сыром и майонезом. Неописуемо вкусно. Дай Бог здоровья Людмиле Модестовне. Мы по очереди у них еще и приняли ванну.
   Вчера впервые увидел ласточек. Распускаются листья на березах. Цветут яблони и сливы. Но тепла нет. Около +12, пасмурно. Туман был весь день.
Вчера Миша с Андреем перебрали. Все ребята были на дискотеке. Пришли около четырех утра. Я ночевал в манеже с лошадьми.

9 апреля 1995 года. Воскресенье. Le Havre. Клуб Rouelles.
   9.54. Сегодня встал в 6.35. С утра ясное небо, теперь заволакивают тучи. Вчера утром Патриция снимала нас на видеокамеру. Я занимался покраской большой кибитки. После  обеда выехали в город. Заезжал на рынок. Купил Наташе за 10 франков джинсы и две куртки кожаные по 30 франков. Речь, понятное дело, идет о покупке старых вещей, в так называемых «Секонд хэндах». На пляже видели Игоря, Валентина Сергеевича и Жерара. День был солнечным, но не жарким. Вечером, около восьми часов, я искупался в море. Температура воды +8 градусов по Цельсию. Коля снимал на видеокамеру.
   Вчера от Жана получили информацию. Якобы, объявилась компания, которая соглашается взять нас на США. Сегодня должно приехать местное телевидение. Ждем. А так, мы собрались ехать на экскурсию в Сан-Мишель с Василием. Не знаю, что будет? Вчера набрали 376 франков.

10 апреля 1995 года. Понедельник. Le Havre. Клуб Rouelles.
   15.07. Солнце, и на свету наш градусник показывает +20. Но ветер с моря холодный. Только что пришел с почты. Отправил Наташе домой, в Россию, посылку 2 кг. Заплатил 45 франков. Там, в посылке, кожаная куртка и джинсы. Не уверен, что это дойдет. Но другого пути помочь близким, родным у нас нет.
   Сегодня ездили втроем в одну из пароходных компаний. Снова – отказ. Решили идти на Антверпен. Завтра, может быть, в 10 часов приедет к нам в клуб, сюда, директор одной из транспортных фирм. Будем думать, как переправиться в Бельгию автомобильным транспортом.
   Вчера в 10.00 приезжал Жан с корреспондентами телевизионного канала FRANCE 3. Они много снимали, но во вчерашних новостях не показали этот сюжет. А покажут ли сегодня, Бог Один знает. Патриция доверила нам свою видеокамеру. И теперь Коля снимает материал об экспедиции. Сейчас он где-то записывает Женю.
   Вчера Василий и его жена на микроавтобусе возили нас на экскурсию в знаменитый монастырь Сен-Мишель, расположенный на одноименном острове. Это очень красивое место. К нему в прошлые века можно было добраться на лошади только во время отлива. Теперь проложена асфальтовая дорога, идущая по насыпи. Скорость воды во время прилива равна скорости бегущей лошади. Когда отлив, вокруг острова можно гулять по дну моря. Так мы и сделали. Многие туристы ищут на дне моря съедобных ракушек. Или просто бродят по мокрому песку, обходя лужи. Нам повезло. Мы застали прилив и видели, как вода наступает на остров, и волны с невероятной силой обрушиваются на скалистые берега. Почти весь остров занимает старинный замок средневековый. Когда-то он служил местом ссылки или даже заключения. Мы видели одну такую камеру, каменный мешок, в котором сохранился скелет узника. Французы так чтут этот монастырь, что его изображение поместили на монете, достоинством, кажется, 50 франков.
Возвратились в клуб около 23 часов.
   Утро. Я дежурный. Встал в 6.30. Приготовил спагетти с зеленым горошком, по яичку вареному, кофе и открыли какой-то крем консервированный. В обед: суп, хлеб, компот и по половинке яблока. После обеда постирал свои светло-зеленые брюки, выходные.

12 апреля 1995 года. Среда. GONFREVILLE LORCHER.
   11.52. Солнце в дымке. +18 по Цельсию. Ждем, когда представитель мэрии придет из супер-маркета с продуктами.
   14.52. Солнце. Ждем Колю, Андрея и Мишу из супермаркета «Океан». Сегодня день открытия этого огромного торгового центра. Говорят, это самый крупный магазин такого рода в Европе. И действительно. Поражают размеры и обилие товаров, отделка и культура обслуживания. Коля снимает на видеокамеру.
   Сегодня была встреча с мэром городка. Подарили нам продукты и денег – 300 франков. Хотел я купить телевизор для экспедиции за 400 франков переносной, но Миша и Андрей запротестовали. А Женя в магазине молчал, соглашался. Я поставил вопрос покупки на голосование. Когда пришло время голосовать, то Женя проголосовал против покупки. Тем самым подтвердились слова Миши: «Ты же видишь, когда тебе надо опереться на мнение Жени, то он всегда выступает против тебя».
   Ходили мы с Колей и Андрюшей к директору супермаркета, но его не оказалось на месте, то есть в кабинете. Хотели просить помощи. Но без директора этот вопрос никто не мог решить. А нам надо заплатить 3 тысячи транспортной компании за перевозку двух кибиток и трех лошадей в Антверпен.
   15.00. Лошади переминаются с ноги на ногу, дремлют. На душе неприятный осадок. Как буд-то в душу плюнули. Дело, конечно, не в грошовой покупке, а шире. Тут же Женя стал упрекать меня в том, что не выдерживаются сроки окончания экспедиции – в декабре этого года. В этом он прав. Расстояние, что мы прошли в первый этап экспедиции с Колей Шабуровым от Иваново-Вознесенска до острова Сахалин за один год, равно расстоянию, сложенному вместе, что мы прошли и пройдем через Беларусь, Польшу, Германию, Люксембург, Францию, Бельгию, США, до города Владивостока (или до острова Сахалин). Причина одна – отсутствие средств. Как говорят на Руси: в своем доме и стены помогают. Сейчас уже речь идет о феврале следующего года – как о сроке окончания экспедиции «Конная кругосветка».
   16.36. Коля догнал кибитку. Он снимал сюжет в доме Жерара, мимо которого мы проехали. Едем по городку Harfleur, к нашему гостеприимному клубу Rouelles. Женя правит лошадьми, запряженными в большую кибитку. Вслед за ней, на маленькой кибитке, запряженной Красоткой, едут Миша и Андрей.

Будут еще холода и ненастья…
Милая Родина, ты нас прости:
Мы на чужбине не в поисках счастья,
А чтоб российских лошадок спасти.

Глава 40.
Хозяин «Океана» встретил нас, как мусульман и коммунистов. Наташа из «Калинки». Выставка «фольксвагенов». Как по-французски «ку-ку»? Путь до Бельгии – без при-ключений. Антверпен

14 апреля 1995 года. Пятница. Le Havre. Клуб Rouelles.
   20.00. Вечереет. Снова к ночи осенняя прохлада заливает долину, на одной из террас которой,  расположен наш клуб. Вчера Жерар нас с Женей возил в супермаркет «Океан». Мы ходили с письмом о помощи к директору этого магазина. Очень знаменательная была встреча. Кабинет директора на втором этаже. Мы зашли, поднявшись по широкой лестнице.
   - Бонжур, – говорю я.
Мужчина в сером костюме расплылся в улыбке, поднял руку для приветствия – вот-вот обнимет. Но тут вмешивается вчерашний наш знакомый. Зовет, тянет за рукав директора. За полуоткрытой дверью объясняет - кто мы, зачем пришли. А мы пришли за спонсорской помощью. Директор выходит к нам совсем другим человеком. Ведет нас к выходу. На полпути, у туалета, останавливается, спрашивает о чем-то по-французски. Я ему даю письмо на французском языке. Он просмотрел несколько секунд и возвратил мне. Потом сказал, чтобы мы шли в мэрию. Тогда я показал «Гостевую книгу», пояснив, что мы вчера были там. На это директор сказал буквально следующее:
- Но мусульман, но коммунист! Оревуар! – повернулся и направился в сторону своего кабинета.
   У меня всё внутри закипело от обиды. Как будто он нанес нам оскорбление. Но потом я успокоился и простил ему эти слова. Вероятно, для него каждый русский – коммунист. А Женя, с его окладистой черной бородой очень похож на мусульманина.
   Жан вечером возил нас на украинское судно из Одессы, стоящее в порту Гавра под желто-голубым флагом. Мы взошли по трапу на борт судна. Музыка из репродукторов. Русские популярные песни. Олег, из команды судна, холодно поздоровался с нами. Позвонил капитану по мобильному телефону. Но капитан нас не принял, сославшись на то, что у него-де гости из Парижа. Было ветрено и зябко. Коля снимал эту встречу на видео. Как мы ликовали в душе, когда услышали русские песни с борта судна, готовы были обнимать каждого матроса как брата-славянина! Не тут-то было. Видно, политики уже смогли выстроить между русскими и украинцами высокий глухой забор.
   А перед этим заезжали в русский бар «Калинка». Там хозяин - француз Фредерик, а жена у него русская девушка, Наташа. Москвичка. Первый муж у нее был геолог. Умер в 34 года. Вот она развелась со вторым мужем-французом и осталась нищей. Но смогла в третий раз выйти замуж за Фредерика. Ее сыну от первого брака 23 года. А самой около 45 лет. Работала в барах, приманивая публику, чтобы мужчины покупали спиртное. Это выгодно бармену.
   Сегодня Андрюша дежурный. Подъем в 7.20. На завтрак молочное спагетти и чай. Почистили коней. Переписал свои стихи на открытки для Галины Федоровны, Валентина Сергеевича и наговорил на видеокамеру. Пришил пуговицу на синие брюки – подарок Иваново-Вознесенской фирмы «Панорама».
   Часов в 11 приехали гости из ROUEN. Привезли конверт с деньгами: 6 тысяч франков. M-me ALINOVSKY GALINA, m-r REMY STREPKOFF – NOTAIRE. Мы фотографировались, снимали гостей на видео. А потом запрягли коней и прокатились по кругу, вдоль территории клуба. Потом гости повезли нас в ресторан. На первое Коля с Женей заказали улиток под соусом, Андрей, Миша и я – печень гуся; на второе рыбу и мясо жареное, салат, сыры. На третье кофе, мороженое. Пили сок, вино красное и аперитив. Около 16 часов они уехали. А приехал Игорь Александрович с Валентином Сергеевичем.

17 апреля 1995 года. Понедельник. Le Havre. Клуб Rouelles.
   9.39. Пасмурно. На нашем градуснике +12. Вчера ходили в душ на стадион. И вчера же у нас в гостях были Игорь Александрович с женой. Привезли бутылку водки и пару килограммов моркови. А еще Валентин Сергеевич и Алексей. Они обедали с нами.
   Выезжали в 14.00 в Гавр, на пляж, всей экспедицией, кроме Миши и Андрея. Миша уезжал на соревнования с Патрицией, а Андрей ночевал у Кристины и позднее подошел прямо на пляж.
   Вчера была католическая Пасха. И наш Православный праздник - Вербное воскресенье. А позавчера приезжала Петра с мужем: LAURENT SAGE. Выезжали, как и теперь, с нами на пляж, на лошадях наших. Петра сказала, что хочет идти с нами. Она в раздумье. Ей надо позвонить из Бельгии, когда там окажемся. Она примет решение. Они привезли самодельных вкусных пирожков с грибами, куриным фаршем, помидорами. И французского, и алжирского вина.
   Из материальной помощи в 6 тысяч франков выдали по 100, а потом еще по 50 франков. Я на эти деньги купил куртку Наташе и кожаные штаны.
   Вчера звонили домой. Я разговаривал с Наташей и Илюшей. Очень был взволнован. Такая тоска навалилась, хоть волком вой. Вчера, на набережной, возле пляжа, была выставка легковых машин марки «Фольксваген». Наблюдали очень древние экземпляры, но в весьма  хорошем состоянии, с хромированными деталями. В народе такие машины зовут «жуками».
   13.30. Моросит дождь. Идем по городу Harfleur, в сторону городского пляжа. Сегодня часов в десять ездил на велосипеде в парк Rouel. Видел косуль за оградой, с рогами и без рогов. На водоемах наблюдал уток, лебедя и гусей. А главное, впервые за границей, слышал кукушку. И был растроган до слез. Словно в родном лесу побывал.
   Сегодня Женя дежурный. На обед – рыбный суп и компот. Андрюша ночевал у Кристины, а потому не завтракал и на обед не пришел.
   18.23. Стоим на площадке у дома мэра города Harfleur. Его зовут Жирард. Он встретил нас сегодня по дороге к морю и пригласил на чашку кофе. Он живет на третьем или на втором этаже трехэтажного дома. Играет хорошо на гитаре и поет. Договорились, что вечером мы зайдем к нему в гости с видеокамерой. И вот стоим, ждем Колю. Он с Алексеем, Наташей и ее мужем поехал к Патриции за видеокамерой.
   Нашелся Андрюша. Подъезжал на белом «Рено» или «Пежо», с Кристиной. И теперь они поехали в клуб Rouelles, чтобы узнать, почему так долго не возвращается Коля. Алексей сделал широкий жест: вчера подарил старенький компактный телевизор, а сегодня дал 200 американских долларов. Наташа привезла гору продуктов. Полчаса назад догнал нас Валентин Сергеевич. Максимка, его внук, вручил мне именной пирожок, а Любовь Модестовна еще подарила пирожков с картошкой и рыбой, очень вкусных.
Дождя нет, но серые тучи идут гряда за грядой.
   18.38. Подъехала Кристина с Андрюшей. Женя слушает магнитофон, который подарил нам Валентин Сергеевич: «Я, какая-никакая, всё ж душа живая, так давай с тобою вместе поскучаем»….

18 апреля 1995 года. Вторник. Le Havre. Клуб Rouelles.
   12.10. Идет дождь. Вчера в гостях были у мэра города Harfleur – господина Жирарда.
Вот его адрес: Gerard Eude
14 Rue J. Mermoz
76700 HARFLEUR
FRANCE
Рабочий телефон: 35-13-30-00.
   Сегодня отослал посылку Наташе: куртку, брюки и шоколад с изюмом.
Поездка в Антверпен откладывается на завтра. Вчера до полуночи были в гостях у мадам Патриции и Даниэля. Все понимали, что это прощальный вечер. И было грустно, хотя все шутили и смеялись.
   20.30. Гараж Мишель Карель. Полчаса назад выехали из Rouelles. Обе кибитки на платформе автомобильного прицепа. Женя шнурует низ кибитки.

19 апреля 1995 года. Среда. Антверпен. Бельгия.
   18.15. Холодно. Низкие серые тучи бороздят небо. Изредка накрапывает дождь. Наши кибитки, прижавшись, друг к другу, стоят на асфальтовой площадке для стоянки автомобилей. Стоят, прислоненные к стволу березы, деревянные щиты для устройства боксов на теплоходе.
   Вчера в шесть часов вечера стали загружаться на автомобильные платформы. Где-то около 20 часов закончили погрузку. Нам помогали: Валентин Сергеевич, Даниэль, Василий, Жерар. Коля успевал снимать на видео.
   Вечером грузовик отбуксировал платформу с нашими кибитками и пожитками (запас овса, щиты, велосипед) в гараж Мишель Карель, где мы, поужинав и послушав записи Антонова, продремали с Женей в кибитке до двух ночи. В 2 часа ночи пришел мощный тягач «Рено» с суперкабиной. Где-то в 2.10 ночи взяли курс на Антверпен.
В пути два раза останавливались. Первый раз, отъехав километров 40-60, для проверки крепления груза. А второй раз - в шесть утра, когда Женя дремал на лежанке позади водителя, а я в кресле пассажира. Водитель, положив голову на руки, обнял баранку руля и всхрапнул полчасика. Потом он сходил в придорожный ресторан перекусить. И мы с Женей съели по пирожку, что Любовь Модестовна напекла нам в дорогу.
В 9 часов утра мы были уже в Антверпене, а границу Бельгии пересекли где-то в половине восьмого утра, не останавливаясь. Но в кемпинге, на который мы рассчитывали, нас не приняли. Тогда я нашел эту площадку и, спросив у полиции разрешения через хозяина ресторанчика, начали разгружаться. Мы с Женей вдвоем за 45 минут разгрузили платформу. В 11.37 сели за перекус: жареное мясо, пирожки, морковь, лук, апельсины. Потом я лег отдыхать и задремал до 17 часов. А Женя в это время уехал на велосипеде осматривать город.
   Проснувшись, отправился звонить в Гавр из ближайшего ресторанчика. Разменял деньги 1:5, французские на бельгийские. Но до Гавра не дозвонился. Всё время там занято. Или телефон у них неисправен?
Вижу в окно, как на ветке березы воркуют два голубя.

21 апреля 1995 года. Пятница. ANTWERPEN.
MANEGE IM PENS
Kruibekesteenweg  193, 2740 Melsele
Tel. (03) 755-01-20
   20.10. Идет мелкий, тихий дождь. Сидим в кибитке: Миша, Андрей и я. Коля готовит ужин. Женя занимается чем-то своим. Сюда приехали в 18.10. Вчера ребята с лошадьми приехали в 17.20. Их привезла Патриция. И она же нашла для нас этот манеж. А уехали они от нас, наши французские друзья, в 20.20. Распрощались с нами. В глазах Пьер-Марии блестели слезы.
   Вчера на костре готовил ужин: сосиски и чай, на берегу моря. Сегодня Коля на завтрак приготовил кашу гречневую с курицей и чай. А на обед суп с мясом и компот.
Сегодня с Андрюшей ходили в город. Были в редакции газеты. Нашли представительство России в Бельгии.

22 апреля 1995 года. Суббота. Kontich.
   22.05. Вызвездилось. Стоим на зеленой лужайке в 150 метрах от дороги.
   - Там вроде как холодает, на улице, – сказал Коля, войдя в кибитку. Ярко горит лампочка под потолком кибитки. Женя зарядил вчера аккумулятор. Сюда нас определила полиция. Один полицейский, с бородой, говорит по-русски. Сказал, что два курса университета закончил, но теперь неинтересно изучать русский язык – все говорят по-английски.
   - Сюда Книгу поставьте, иначе эти две дуры унюхают сухари и весь багажник разорвут, – менторским тоном вещает Женя, готовя ужин на нашей печке.
   Завтра Пасха. Светлое Христово Воскресенье. Но на сердце тревожно. Что ж, будем радоваться.

Глава 41.
Новые адреса. Книгу пришлось наказать. Горячая встреча с дальнобойщиками. Я чуть не убил «бельгийского медведя»... майонезом. Как наш «табор» оказался на Детской ферме
 
23 апреля 1995 года. Светлое Христово Воскресенье. Пасха. Kontich.
   9.42. Солнце. Перистые  облака.
   - Книга! Заколупала! Ну, что он такое!.. Е… твою!.. Мамун! Прими! Тпру! – Миша забивает последние гвозди, стачивает большим рашпилем неровности копыта. Кует на ходу Книгу. Уже выехали час назад со стоянки. Миша встряхнулся, что надо ковать лошадь. Остановились на  обочине. Лужайка зеленая у дороги. Вот одна лошадь уже почти готова. Сегодня в 6.30 меня разбудил дежурный Миша, хотя я уже не спал, а лишь пребывал в дремоте.
   Приехали полицейские. Дело в том, что один из полицейских, Michaal Rutters, вчера вечером забрал мой паспорт, обещал вернуть в 7 часов утра. А привез раньше.
Сегодня Пасха. На завтрак Миша выдал всем по одному крашеному яйцу, вермишель с сиропом, чай. Michaal Rutters возил меня на машине показывать дорогу на Антверпен. Пока Миша кует лошадей, я на полчаса разделся и позагорал. На сердце с утра благодать. Слава Богу за всё! Я переживал за прописку. И полицейский, действительно, напомнил, что в Бельгии у нас закончилась виза. Я ему напомнил про Шенгенское соглашение, и он сразу замолчал и возвратил мне паспорт. Еще сделал вид, что он записывает данные моего паспорта себе в блокнот, когда хорошо знаю, что в управлении полиции они сняли копию с каждой страницы и изучили каждую букву.
   10.03. В кибитке холодно. Зябнут ноги. Я босым стоял на покрытой инеем траве, а теперь сижу в кедах. Слушаю магнитофон – записи песен Басаева, нашего земляка. Женя сидит на облучке и заполняет свой дневник. Коля заполняет страницы бесконечных писем. Андрюша роется в своих вещах, шуршит словно мышь. Миша кует Красотку. Лошади стоят, дремлют, греясь на солнце.
   Вот еще несколько новых адресов:
Stad Antwerpen
Leona Detiege
Burgemeester
Tel. (03) 220-82-22, Fax. (03) 220-82-28
Grote MARKT 1 2000 ANTWERPEN

IGOR A. RUSIN
Managing Director
N.V. TRANSWORLD MARINE AGENCY CY S.A.
Haven Building-Van Schoonbekeplein 6, 2000 ANTWERPEN
Tel. off. (03) 220-37-11; 220-38-75; Telex 33059/33095; Fax. (03) 233-50-44.

   Московская Патриархия. Тел. (02) 513-33-74. Ишунин Владимир Николаевич (Владыко Симон – Епископ Брюссельский); Недосекин Павел Владимирович – священник.
   Книжный магазин «Дюмон-Данае». Тел. (02) 513-07-91 (92).
   Русский дом в Брюсселе. Тел. (02) 218-74-38.
Генконсульство России в Антверпене. Тел. (03) 829-16-11; Факс. (03) 829-05-89.
Сорокин Владислав Григорьевич – Генеральный консул. Дом. Тел. (03) 829-05-89.
Добудько Сергей Александрович – консул; Добудько Виктория Александровна – супруга. Хрусталев Сергей Михайлович – вице консул; Хрусталева Елена Владимировна - супруга.
   ТРАНСВОРЛД: тел. (03) 220-37-11.
Каленик Ростислав Борисович – и.о. ген. директора; дом. тел. (03) 440-82-16.
Каленик Галина Сергеевна – супруга.
Ковалев Федор Георгиевич – зам. ген. директора; Ковалева Юлия Дмитриевна – супруга.
Ериза Юрий Васильевич – директор; Ериза Татьяна Валентиновна – супруга.
Русин Игорь Арнольдович – директор; Русина Валентина Николаевна – супруга.
   АЛЛАЙД СТИВИДОРЗ: тел. (03) 568-01-12.
Варваренко Валентин Анатольевич – директор; Варваренко Лидия Евгеньевна – супруга.

   12.50. Стоим в центре Антверпена, на углу улиц TWAALE MAANDEN/ MEIR.
Светит ярко солнце. Тепло. Перистые облака. Ребята приступили к обеду. Я смотрю за лошадками. Красотка дремлет, полузакрыв глаза. Книга с Косой трясут головами, тянутся к редким гостям. Прохожих много, но подходят не все. Стоят, о чем-то говорят и уходят. Редко кто бросит монетку в нашу копилку, на которой уже появилась надпись на бельгийском языке: «Лошадям на овес». Издалека доносится музыка из кафе или ресторанчика – их здесь великое множество. Слышны ребячьи возгласы. Шум постоянный близкой автомобильной трассы. На солнцепеке становится жарко. Сегодня Книга вновь испугалась трамвайных путей. Пришлось ее наказать, вопреки правилам дрессировки. Но уже больше она не боялась.
   14.25. Пообедал позднее ребят. Сыр тертый, яйцо крашеное, пасхальное, колбаса, сладкая булочка – угостил полицейский. Чай, апельсин, компот из ананасов (ассорти консервированное). Познакомились с русскими людьми из Германии и здешними.
   Вот какие слова оставили они в нашей «Гостевой книге»:
«Ребята! Пронесите над Планетой русский дух, нашу доброту, солнце. Чтобы хоть немного в эти сложные дни люди снова поверили в нас. Поляковы Лиза, Светлана, Ефим, Полина. Антверпен. 23 апреля, Пасха».
   «Фантастика! Желаем вам благополучно до Америки доплыть. И, как водится у русских, удивить и покорить! Одесса – Дортмунд. Антверпен. В. Зомес».
   «Замечательно!!! Удивительно!!! Прекрасно!!! Животные – они такие добрые! Они любят нас. И нам надо быть такими же добрыми. Так же любить друг друга! Тогда мы справимся с любыми трудностями. И всё будет ЗАМЕЧАТЕЛЬНО!!! Семья Торрес из Ленинграда. 23.04.95».

24 апреля 1995 года. Понедельник. ANTWERPEN. На зеленом лугу в кольце дорог.
   7.03. Сильный, плотный туман. Около +12. Терпко пахнет бензином.
Встал полчаса назад. Дежурный Андрюша хлопочет у костра. Вчера в 18 часов отправились «домой», то есть сюда, на место стоянки. Но вспомнили про водителей из России «Совтрансавто», стоящих в порту, и взяли курс на порт.
Встреча была такой горячей, такой искренне радостной, такой душевной, что пришлось задержаться до ночи. Только в 22.15 тронулись в обратный путь. Женя управлял лошадьми, запряженными в большую кибитку. Проезжали по узкой улице с трамвайным движением. И я взял вожжи у Жени, чтобы разъехаться с трамваем. Женя обиделся и ушел в спальное помещение кибитки. Лег спать. Коля дремал на облучке, уткнув палец в карту города и время  от времени убеждал меня, что едем куда надо. В результате ушли далеко от цели и прибыли на место, обозначенное на карте, только в 00 часов, то есть в полночь.
Привязали с Мишей коней. Коля с Женей пальцем не пошевелили. Но требовали ужина от дежурного Миши. Я открыл банку консервов и дал им. Но они не стали есть, сказав, что дежурный должен их покормить – значит, издевались над Мишей... С дорожного кольца доносится шуршание автомобильных шин и моторов, тенькает какая-то ночная птица, гуляет по ночному Антверпену – ветер.
Адрес детской фермы, место нашей новой стоянки:
Kinderboerderij WILRYK, Lieve Vrouwkens Bosweg 20, 2610 WILRYK, tel. 82-848-17
Хозяин Karl van den BRANDE, и его супруга Beatris Lelieur.

26 апреля 1995 года. Среда. Kinderboerderij WILRYK.
   21.05. Темнеет за окном. Сидим в огромной столовой или на кухне, где две газовых плиты, огромный двухметровой высоты холодильник, классная доска, шкафы, посудомоечная машина. Инкубатор в  углу шумит, работает, там постоянно вращается барабан. Андрюша тенькает-бренькает на гитаре. Миша ест яблоки. Очень яркое освещение лампами дневного света.
   Вчера впервые здесь, за границей, услышал пение соловья. Но явно соловей не курский, и не владимирский даже: по-другому как-то поет, не как у нас на Родине. Сегодня видел цветущую сирень. Очень красиво цветут розовыми цветами деревья. Просто облеплены бутонами цветов. Такого я тоже еще не наблюдал.
Вчера были с Андрюшей у Игоря Арнольдовича. Он обещал поискать компанию для перевозки нас в США. Но сегодня звонил и сообщил лишь, что пять компаний, куда он звонил, как услышат о лошадях – то сразу отказывают. Вчера звонил Уве. У него украли машину. Отцу его стало легче. Он вновь думает 8 мая приехать к нам. А потом еще и в США приехать.
   Сегодня обратились в местную префектуру за продлением виз. Нам ответили, что они обратятся в Брюссель за консультацией, а потом позвонят нам.
Помогали днем хозяину детской фермы ломать старые сараи и кидать обломки - дерево, шифер, кирпич, картон – в разные кучи. Это всё экологически легче потом утилизировать. Здесь уже детей учат сортировать отходы бытовые. Хозяин держит кур, коров, коз, свиней, маленьких лошадок – пони, уток, овец, собак, двух или трех кошек. Все животные у него мирно уживаются и не ссорятся.
   Уже трижды обедали вместе с семьей Карла – хозяина детской фермы. Первый  обед был в половине восьмого вечера - после того как мы переехали сюда. Китайская кухня: 3-4 вида соусов, обязательно суп на первое со спагетти и мясным бульоном. А вчера мужчина огромного роста и недюжинной силы лет 60-ти, но не поворачивается язык назвать его дедом или стариком (Миша прозвал его бельгийским медведем), так вот этот «бельгийский медведь» приготовил великолепный обед: суп с разными травами, мелко порезанными, и мясными фрикадельками; картошка, курица в соусе с майонезом и салат из бельгийской капусты. Я  положил ложку майонеза в суп, - так повару чуть плохо не стало. Он подскочил и выловил майонез из моего супа, предупредив, что майонез для салата. Особенно нас удивило, что пюре из яблок они добавляют к картошке и к птице. И дети, и взрослые так делают. Особенно это нравится детям.
   Старшую дочь хозяйки зовут Рют (RUT). Ей лет 15-16. Парню 17 лет. А малышам лет по 5-6. Еще есть средняя девочка лет 12. Сегодня я их катал на Красотке верхом.
   А позавчера у нас произошел конфликт с полицией. Они пристали к нам, чтобы мы убирались с зеленой лужайки за кольцом дорог. И этот сюжет снимало телевидение Антверпена на видеокамеру. А произошло буквально следующее. Супротив этой зеленой лужайки, на которой мы расположились с конями и кибитками, жилой дом многоэтажный. Может, 9 этажей, может 11. Но суть не в этом. У этой нашей истории есть предыстория, не связанная с нами. Дело в том, что на этой зеленой лужайке повадились останавливаться табором местные цыгане. Вели они себя, скажем прямо, по-цыгански: шумно, весело и не очень чисто. Жители жилого многоэтажного дома стали уставать от подобного соседства и пожаловались в полицию. Власти города очень аккуратно выдворили цыган, предварительно построив для них в другом месте благоустроенную территорию, с водопроводом, с туалетами и крышей над головой.
   Представьте теперь такую картину. Бельгиец из этого жилого многоэтажного дома просыпается однажды утром, смотрит в окно и видит ужасную картину: цыгане с лошадьми и кибитками вновь расположились на зеленой лужайке! Вполне понятная реакция бельгийца: он берет трубку телефонную и набирает номер полиции. Полиция выезжает на зеленую лужайку по сигналу того бельгийца (а может, звонков были десятки, а то и сотни) и видит нашу Конную кругосветную экспедицию. Как полиция сможет объяснить жалобщикам, что перед вами, друзья любезные, не цыгане, а русская экспедиция с участием Белоруссии - то есть, уже почти международная экспедиция? И что она не будет шуметь, как цыгане, и прочее, и прочее. Конечно, полиции легче всего выпроводить нас с этой зеленой лужайки. Вопрос только - куда? Они предложили место за городом, построенное специально для обитания цыган. Возили меня туда, чтобы показать условия. Мне там не приглянулось. Там асфальт, а коням нужна трава. Там нет людей, а нам нужно общение с живыми людьми. Поэтому я отказался уезжать с зеленой лужайки. Произошел конфликт. Полицейские стали угрожать расправой. А дальше приехало телевидение, после чего полицейские подобрели и стали говорить по-русски: «Добро пожаловать наши, русские друзья!». В конце концов предложили переехать сюда, на территорию  Детской фермы.
   …Сегодня на ужин, а вернее обед, часов в семь вечера, подали суп-бульон и спагетти. А на второе в соусе завернутая в мясо брюссельская капуста, а сверху сыр и что-то еще. Очень вкусно. Вдобавок была картошка. А потом подали хлеб с орехами и семечками подсолнуха - серый, тонко порезанный - и маргарин. Хлеб к супу не подавали. Ребята пили вино красное. Я пил воду и еще яблочный сок.
   После обеда прошла гроза. А мы с Женей направились в сторону форта № 7, смотреть жирных карпов и лещей, гуляющих поверх вод, во рвах форта, превращенных в мирные пруды – радость для рыбаков местных. Дождь зарябил поверхность пруда. И рыбу стало наблюдать сложнее. Видели кроликов – земляных зайцев. Их встречается много.
   21.40. Иду спать. Миша гладит белого кота, бормочет:
   - Котик, котик, плюшевый животик.
Мишу, белорусского депутата города Барань, вовсе не узнать. Из серьезного государственного мужа он превратился в настоящего конюха, которому не чужды человеческие эмоции, лирические отступления и детские забавы.
Вошел Женя, жует яблоко.

Глава 42.
Кусачие цены. Концерты на площади. Антверпенская прялка напомнила рязанскую. Баянист и балалаечник – москвичи. Ностальгия по анекдотам. Булочки для скота. Капитан «Ивана Тевосяна» пожелал нам семь футов под килем

27 апреля 1995 года. Четверг. ANTWERPEN.
   14.32. Пасмурно. Около +12. Стоим на одной из площадей города. Сегодня утром встал в 6.45. На завтрак Женя сварил кашу манную, чай, хлеб с маслом. Около девяти часов выехали в город. Ходили втроем: Коля, Андрей и я к Игорю Арнольдовичу Русину. Но, пока ничего утешительного. Пять компаний отказали. Остается – лететь самолетом. Или, как вариант, в начале июня идет судно из Санкт-Петербурга на Мексику и США. Зайдет ли оно в Антверпен? Будет известно не раньше, чем в середине мая.
   Встретили сегодня людей русских троих: двух женщин и одного мужчину из Брюсселя. Наташа Розова – жена работника посольства. Говорят, что мы хорошо выглядим, после года путешествия.
   Переехали в грузинский квартал и там стояли до 14 часов. Коля прошелся по магазинам. Ему оказали помощь: дали 400 франков бельгийских. В каждом магазине по 100 франков. Подходили водители из Санкт-Петербурга. Одного из них зовут Николаем. Скирда Николай.
   15.20. Подходила Светлана Суш – русская. Дочка Ксюша – 3 годика. Муж – Андрей, работает по коммерческой части. Живут здесь, в Антверпене. Обещала рассказать о нас мужу и поискать, по возможности, теплоход на Америку.
   21.15. Темнеет. В просторной столовой снова ярко горят лампы дневного света. Снова шумит, рокочет в углу помещения инкубатор. Дремлет на стоящем на подоконнике радиоприемнике серо-белый кот. Пишет дневник Коля, одетый в модную кожаную безрукавку. Склонился над бухгалтерской книжкой Андрюша.
Сегодня 6270 бельгийских франков пожертвовали нам добрые люди за день. Одна пожилая парочка положила в нашу копилку 1000 франков. Андрюша вычисляет 30%, чтобы выдать каждому на личные и семейные расходы... Сегодня купил ручку шариковую с фиолетовыми чернилами за 38 франков бельгийских. Хотел за 800 франков купить Илюше портфель, но передумал. Портфель из парусины. Может, ему не понравится? Возвратились из города в 19.15. Взялся за стирку белья и одежды, а хозяйка увидела и говорит, что машиной постирает. Андрюша услышал и тоже свои вещи дал. Потом Коля и Женя. Получился ворох белья. А я  куртку зеленую сегодня начал стирать. Я уже второй раз ее стираю. Первый раз в Клубе Rouelles выстирал. Быстро загрязнилась от множества работ вокруг лошадей.
   21.23. На ужин сегодня Женя подал: вермишель российскую со свининой, что дали хозяева; чай, печенье, французские сухари.
   Сегодня весь день продержался пасмурным, но без дождя. И было холодно. Ребята почти все стали надевать вторые брюки или трико под брюки. На обед Женя приготовил салат из картошки с добавлением овощей, чай с гематогеном.
Ходил днем по магазинам. Всё страшно дорого. К примеру, в спортивном магазине трусы мужские стоят 400-600 франков. Кружка алюминиевая 129 франков. Компас 400 франков – самый дешевый, а дорогие до 2-х тысяч франков.
   Позавчера с Андрюшей наблюдали, как прямо на площади, на гранитных плитах у фонтана, танцевал, или ставил маленький спектакль парень лет 25-30. Сухощавый, он на одной руке вращался, да так владел своим телом, что собралась толпа зевак.
   А еще слепой играл на губной гармонике, в виде дудочки. И сегодня играл слепой на том же месте. Но поднос для сбора денег перед ним был пуст, чист. А еще двое студентов из Москвы на этой же площади играли на музыкальных инструментах. Один на баяне, другой на балалайке, подключенной к усилителю через микрофон. У них неплохо получалось. И им бросали монеты.
Сегодня видел каштан, уже с большими листьями.
   21.38. Пришел Миша. Взял гитару и начал подбирать нехитрую мелодию.
   21.45. Вошел Женя с улицы. Сел в уголок, положил на колени дневник и заполняет страницу за страницей. Откинулся от своих записей Коля. Задумался о чём-то. Щелкает монетками, пересчитывая их и перекладывая из столбика в столбик, Андрюша.
   В столовой тепло. Про улицу не скажешь, что там тепло. Ходил после ужина кормить лошадей. От воды все они отказались. Набросились на комбикорм, сделанный из смеси разных зерновых. Хозяин, Карл, коллекционирует прялки. На широкой полке вдоль стены, под самым потолком, у него выставлено десять прялок. Вспоминаю, что была прялка на чердаке родного дома в деревне Старое Высокое Кадомского района Рязанской  области, на моей Родине. Точеное ажурное колесо так и манило своей полированной блестящей поверхностью, темной от времени. Я ездил туда на велосипеде, за 500 километров от Иваново-Вознесенска, года три-четыре назад. Заглянул на чердак, но там уже не было этой прялки. Дядя Андрей – мамин сводный брат, и его жена тетя Варя, занимавшие теперь и нашу половину дома, ничего мне определенного не сказали, куда подевалась та прялка?
   Висит на стене кожаная упряжь. Стоит, прислоненный к стене, хомут, европейского образца. Пестрой грудой висит на вешалке одежда. Андрюша насчитал проценты, получилось по 300 франков каждому на руки.
   - Прошу разбирать стопки с монетами! – обратился к нам, довольный своей работой, Андрюша.

28 апреля 1995 года. Пятница.
   20.08. Полчаса назад приехали из города. Сегодня собрали 1800 франков и еще подарили нам 500 франков здесь, на ферме.
   Звонил сегодня Володе Гусеву – мужу сестры моей Наташи. Они собираются завтра ехать в Кольчугино. А Эдика, который служит сейчас в армии в Подмосковье, не посещали недели две. Говорят – денег нету.
   Сегодня встал в 6.50. На завтрак Миша разогрел равиоли с вермишелью и кофе. На обед суп картофельный с колбасой и кисель с хлебом.
   С утра Женя с Колей съездили на машине, выделенной мэрией, в манеж, где мы оставили запасы овса и кое-что из вещей. Миша ездил реставрировать подковы для Косы и Красотки, а заодно на подзарядку отдал два аккумулятора. Мы с Андрюшей помогали Питу, сотруднику Детской фермы, разбрасывать удобрения на загороженных участках с сеяной травой, где пасутся овцы и ишаки. Гранулированное удобрение, после контакта с которым становится, кисло во рту. Другое удобрение похоже на пепел. Так и называется – вулканический пепел: SiO2, Fe2O3, Mg.
   Перед обедом принял душ. После обеда почистили коней и запрягли. Уже в 14.30 были в  городе Антверпен. Сегодня к нам подходили два парня - музыканты из Москвы. Один баянист, второй балалаечник. Играли рядом с нашими кибитками. Того, что поменьше ростом, зовут Виталий. Играют российский репертуар: «Жил да был черный кот за углом»… и тому подобное. За день собирают милостыни до 2 тысяч франков. Но этого мало. Уходит почти всё на гостиницу. Живут они здесь уже неделю. Сначала платили за ночь 3 тысячи франков. Затем – 2 тысячи, 1,5 тысячи, а вот сейчас 1,3 тысячи франков за одну ночь на двоих платят. 300 франков уходит на еду в день на человека. Покупают горячую курицу, хлеб и кока-колу.
   20.23. Миша нарезает картошку для супа, или какого другого блюда. Карл гремит ложками, раскладывает посуду над раковиной мойки. Они вчера повесили шкаф для посуды с пятью дверками, белого цвета.
   День прошел без дождя. Грустно. Думал о Наташе. Как они там без меня? Порой становится невыносимо от нахлынувшей тоски до дому, близким, по Родине. Хотя уже к загранице привык настолько, что не замечаю ее.
   20.42. Ходили с Андрюшей - переместили лошадок своих на другой край зеленой лужайки. Большой деревянной кувалдой забили колья на новые места. Лошади выедают траву. Это заметно для глаз. И, должно быть, своими шипованными подковами нарушают корни трав.
Женя рассказал анекдоты. «Василий Иванович Чапаев построил бойцов:
   - Рация сломалась. Кто починит?
Один из бойцов спрашивает:
   - Василий Иванович, а на чем рация, на лампах или на полупроводниках?
   - Для бестолковых повторяю: рация на броневике!».
Второй анекдот. «Чукча сидит, ловит и ловит рыбу. Целую гору наловил. А у мужика не клюет.
   - Дай хоть пару рыбок, дома жене показать, а то не поверит, что на рыбалке был.
   - Однако нельзя, начальник ругаться будет.
   - А кто начальник?
   - А я и начальник!
   - Начальник, начальник, дай пару рыбешек.
   - Да забери хоть всю кучу»!
Еще от Жени слышал дня два назад: «У женщины на базаре украли деньги. Милиционер спрашивает:
   - А где ты их прятала?
   - В лифчике.
   - Что ж ты не почуяла, как у тебя их выкрали?
   - Слышала, да я думала он с благими намерениями»!
   20.57. Смеркается. Холодает. Небо затянуто высокими тучами. Недалеко от клуба, где мы стоим (а лучше эту организацию назвать фермой), так вот неподалеку от фермы лыжная горка построена, где за 300 франков можно полтора часа кататься на горных лыжах. Искусственное покрытие позволяет кататься в любое время года. Андрюша пошел смотреть на эту гору.
   Женя с Колей ходили прикармливать карпов. Очень большие экземпляры, килограмм на 6-8. И лещи килограмм на 2-3 плавают. Их видно с берега. Особенно Женя был удивлен, когда сегодня увидел, что один рыбак поймал на крючок леща и выпустил его из подсачка, даже не взяв его в руки, вытащив крючок из рыбы пассатижами.
   21.05. Миша жарит картошку. По кухне разносится ее аромат. Уже рассаживаемся за стол.
   - Давай ножик, хлеб порежу, – говорит Коля Мише.
   - Подставочку не принес, тогда придется так резать, – говорит Миша.
   21.08. Садимся ужинать.
   21.43. Поужинали. Жареная картошка, свежий хлеб. Сдобные крохотные булочки в бумажных розетках. Это всё привезли на ферму - для животных. А мы взяли себе, попросив у Карла. А ему для животных отдали сухари французские.
   22.25. Андрюша принес новость. Муж Светланы, Андрей, завтра нас ждет в восемь часов для переговоров с капитаном судна, уходящего в среду в США. Дай ему Бог здоровья. Сегодня звонил Зайцеву Александру Борисовичу с компании «Кумир». Напомнил об их обещании прислать деньги в размере 4800 американских долларов.

30 апреля 1995 года. Воскресенье. Wilrijk. Kinderboerderij.
   8.17. Пасмурное утро. Ночью был дождь. Миша кует лошадь. Андрюша топчется возле Миши. Женя с Колей пишут дневник и письмо и разговаривают о ценах на здешнем рынке. Вчера мы с Женей по очереди посетили рынок. Женю поразило: только маринованных маслин – целых восемь сортов. Изюм и чернослив 40 франков за 250 граммов. А за 1 кг. – 130 франков. И так многие продукты: если берешь больше, то стоит дешевле. Приценился к браслету для часов: 495 франков – это столько, сколько в Париже стоили часы с браслетом. Вчера насобирали 5420 франков. Проценты еще не выдавали. А так с каждой копилки выделяем 30% на личные расходы. И делим эти проценты на пять равных частей.
   Вчера в 20.30 за нами приехал Пит на машине и увез нас к себе в гости. Он живет в трехэтажном доме узком. Внизу гараж. Кухня очень большая. Угощали: папайя, палочки (картофельные), маис жареный (кукуруза), рагу из овощей и мяса, салат из апельсинов.

1 мая 1995 года. Понедельник. Порт ANTWERPEN, причал № 513.
   7.50. Стоим в 50 шагах от левого борта нефтерудовоза «Иван Тевосян», Новороссийского морского пароходства. Капитан Папков Вениамин Осипович. Сильный туман обещает теплый солнечный день. Кони дремлют, переминаясь с ноги на ногу. Ребята ушли пять минут назад завтракать на борт теплохода.
   Вчера мы сюда подъехали около четырех часов дня и даже звонили домой с борта теплохода, из кабинета капитана. Накормили вчера нас и обедом, и ужином. И еще дали с собой сгущенного молока и маргарина. Команда - 32 человека, словно зубов во рту. Одна женщина – буфетчица, она же выдает постельное белье. Эта команда 3 мая улетает домой, в Россию. А завтра должна прибыть их смена. Причем 10 человек не меняются. Среди них и капитан. Он живет в Санкт-Петербурге. Вчера мы долго беседовали с ним и командой. Показали видеоматериал про экспедицию. Ночевали в порту, на зеленой стоянке у стадиона, огороженного тополями и сеткой.
   9.03. Сквозь плотную толщу тумана едва просвечивает зрачок солнца. На завтрак: рыба консервированная, 9 сортов приправ, кроме соли и перца, стоит на столе. Лимон нарезан, масло, хлеб (они свой пекут), чай. В 14.10 3 мая самолет с командой прилетает в Москву. Анну – буфетчицу, на год моложе меня, будет встречать муж. Он тоже прилетает в Москву для встречи. Им разрешено по 55 кг. груза брать с собой. 40 кг. за счет билета, и 15 кг. оплачивает пароходство.
   Таким образом, сэкономленную экипажем сгущенку они нам вчера подарили. После завтрака был у капитана. Еще немного поговорили о животных. Он рассказал о собаке Жульке - что она гадит в его каюте и открывает сама дверь.
По традиции капитан оставил свои пожелания в нашей «Гостевой книге»:
   «Ребята! Встреча с вами еще раз подтвердила мысль от том, что в России были, есть и, надеюсь, будут люди, искренне преданные гуманным идеям, умеющие, несмотря ни на что, пропагандировать эти идеи во всем мире, люди, спокойно поменявшие «семейный быт» на подвижничество, на счастье дорог, и особенно, если эти дороги преодолеваются на прекрасных животных, к сожалению, незаслуженно отторгнутых из жизни людей на нашей Родине - России. Желаю вам счастливого пути, здоровья вам и вашим лошадкам. Уверен, что вы преодолеете все трудности, и путешествие благополучно закончится в вашем Родном городе Иваново. Хочу напомнить вам, что по возвращению в Иваново будет на 1 день больше по календарю. «Семь футов вам под килём». Капитан теплохода «Иван Тевосян» Папков В. Антверпен. 30 апреля 1995 года».

Глава 43.
Ради лошадок моряки готовы отказаться от бассейна. Российский генконсул угостил бельгийским пивом. С теплоходом не выгорело. Велосипед из кустов. «Год экспедиции – век испытаний…» Русская женщина родом из Ирана

2 мая 1995 года. Вторник. Wilrijk. Kinderboerderij.
   21.14. Смеркается. По-летнему тепло. Днем даже было жарко. В городе люди одеты по-летнему. Полчаса назад поужинали: картошка, салат из свежих помидоров, лука, яблока и майонеза. Женя готовил. Чай и на десерт вареный ревень. Сварил дед – тот коренастый, высокий крепыш, настоящий богатырь, с грубоватыми чертами лица. Знает четыре языка, в том числе испанский.
   В столовой Коля пишет письмо. Карл готовит что-то в огромном блюде, покашливает иногда. Гудит в углу инкубатор – выводит искусственных цыплят, очередную порцию.
Сегодня в городе с утра с Колей, сначала решали вопросы с теплоходом у Игоря Арнольдовича. Отослали факс в Новороссийское морское пароходство с просьбой разрешить перевезти через океан на теплоходе «Иван Тевосян» нашу экспедицию (лошадей, кибитки и нас, пятерых мужчин). Но сам Игорь Арнольдович не верит в эту затею. Ибо теплоход идет в Нью-Орлеан под загрузку зерном. С этой целью все танкеры отмыты и очищены от других продуктов, перевозимых ранее на нефтерудовозе. Перевозить лошадей – прежде всего проблемно для санитарных служб. Хотя капитан судна готов наших лошадей поместить в бассейн, на палубе. И сделать навес из брезента от солнца в южных широтах. Команда тоже готова обойтись без бассейна в этом рейсе ради лошадок. Вот теперь решение зависит от начальства в Новороссийске.
   Потом с Колей зашли случайно в магазин «Секонд-хенд», где продают дешевые, но добротные вещи. Я не удержался, купил себе куртку серую кожаную за 500 франков и брюки серые кожаные за 100 франков. После пошли в дом-музей художника Рубенса.
   Прошли бесплатно, благодаря «Гостевой книге». Внутренний дворик, скульптура, садик времен Рубенса. Хорошо сохранились мебель, обстановка, деревянные потолки, опоры, лестницы. Познакомились с девушкой Леной из Америки. Она путешествует по Европе, находясь в отпуске. Она оставила в нашей «Гостевой книге» запись красными чернилами на английском языке и канула в небытие. А мы с Колей отправились обратно в Wilrijk.
   Нас подвезла на машине жена Пита, и уже в 17.30 были на Детской ферме. Поехал на велосипеде в магазин «Секонд-хенд», но он уже был закрыт, работает до 18 часов. А я подъехал к нему в 18.15. На обратном пути подъехал к Российскому генеральному консульству. Это типичный бельгийский особнячок и рядом превосходный парк со столетними или даже трехсотлетними деревьями.
   22.00. Звонила Петра из Парижа. Она собирается с нами в Америку. Уже совершает обмен квартиры. Обещает позвонить в пятницу вечером. Учит русский язык.
   22.03. Иду спать. Завтра хотим с Колей встать в 6.00, для зарядки. За окном в стеклах зеркальная чернота. Спокойной ночи, земляне!

3 мая 1995 года. Среда. Wilrijk. Kinderboerderij.
   21.32. Темнеет. Высоко в небе, в западной части - тонко отточенный, чистого серебра, многообещающий серп месяца. Сегодня выезжали на двух экипажах. Посетили мэрию города Wilrijk, в котором стоим. Сфотографировались с сотрудниками администрации. Потом посетили Генеральное российское консульство в Антверпене. Познакомились с Генеральным консулом – господином Сорокиным Владиславом Григорьевичем. Мужчина лет под сорок. Высокий, симпатичный. Угостил Мишу, Колю и Женю престижным пивом местного производства «Konik». Дал телефон русских корреспондентов, аккредитованных в Брюсселе, с которыми я неприминул пообщаться по телефону. 
   Из «Гостевой книги»: «Коллектив Генерального консульства России в Антверпене желает успеха Вашей удивительной и полезной экспедиции. От всей души желаем успешного завершения, здоровья, бодрого настроения! Генеральный консул Российской Федерации в Антверпене В. Сорокин. 3.05.1995 г., г. Антверпен».
Звонил Игорь Русин. Новороссийское пароходство отказалось брать нас на борт теплохода «Иван Тевосян». Я попросил Игоря, чтобы нас взяли без лошадей. Но уже капитан отказался это сделать. После посещения генконсульства перекусили концентрированным молоком с хлебом и чаем и поехали в город Антверпен. Постояли в знакомых местах, в том числе в Грузинском квартале. Были с Женей в магазине «Секонд-хенд». Купил куртку кожаную коричневую за 500 франков.
   Корреспонденты Российских информационных агентств в Брюсселе:
ТАСС – Миняев Александр Иванович, тел. (02) 347-53-39.
РИА – Новости – Анисимов Сергей Михайлович, тел. (02) 332-34-24.
Газеты «Правда» - Пересада Владимир Васильевич, тел. (02) 344-04-54.
Газеты «Рабочая трибуна» - Сорокин Александр Александрович, тел. (02) 375-74-00.
Газеты «Труд» - Шевцов Никита Всеволодович, тел. (02) 376-97-34.

4 мая 1995 года. Четверг. ANTWERPEN.
   16.21. Жарко. Яркое солнце. Стояли прямо на солнце на своем обычном месте, на площади. Переехали минут десять назад ближе к тени, на противоположную сторону.
   Вчера Миша с концентрированного молока побежал в кусты, прямо с кибитки. И нашел в кустах женский велосипед брошенный. Теперь у нас стало два велосипеда. Правда, старый немецкий велосипед часто ломается. У него то и дело прокалывается камера заднего колеса. Уже у Жени раз пять было такое, у меня один прокол был.
   Вчера утром с Колей встали в 6 утра и совершили пробежку вокруг Форта № 7. Сегодня, уже после зарядки, даже искупались в водоеме Форта, где Женя каждый вечер подкармливает карпов и лещей. Сегодня к 9 часам ездили в бюро компании «Трансворлд» к господину Русину. Там для нас подбирают вариант разделить экспедицию и перевезти лошадей, людей и кибитки по отдельности. Всего понадобится 400 тысяч бельгийских франков.
   В 10 часов приехало телевидение. Они обещали сегодня в 13 и 19 часов показать сюжет про экспедицию в новостях. Но пока не показывали. Коля с Женей остались у Карла, пока мы ехали в город.

Перья теряя,
журавли улетают на север,
Пятое мая –
раннее лето в Брюсселе, 
Сонные кони
в саване жиденькой тени,
Дума о доме –
ветка цветущей сирени.
Сердце волнуется,
в ребра врастая Антверпену,
В сторону Рубенса!
Жжет ностальгия по Репину.
Тост по традиции,
горьких сто грамм – юбилейных!
Год экспедиции –
век испытаний семейных!
Серпик луны -
вот такой же над улицей Шубиных.
Женской вины
и в звонках ожидания губы их…
Ах, юбилей,
отплясали, отпили, отпели,
Ах, неужели
мы тоже на год в этот день постарели?
Сизые перья –
журавли улетают на север,
Слезы веселья,
их нам уже здесь не посеять…
В вихре парада
стала кибитка каретой -
И, как награда,
брезжит Россия нам где-то!
(4-5 мая 1995 года).

5 мая 1995 года. Пятница. Wilrijk. Kinderboerderij.
   18.00. Вся команда на кухне. Сегодня юбилей. Год, как мы покинули Иваново-Вознесенск. Все, кроме меня и Жени, участвуют в приготовлении блюд. Андрюша готовит селедку под шубой. Коля печет торт. Миша колдует над мясным блюдом.
С утра встал в шесть. Я – дежурный. На завтрак приготовил гречневую кашу на сгущенном молоке.
   19.03. Жарко. Но воздух резко увлажнился. Женя поехал с Эриком за музыкантами – Андреем и Виталием. Они подрабатывают на улицах Антверпена. Мы познакомились с ними в городе. Звонил Игорю Арнольдовичу домой. Его жена говорила со мной. Пригласил их на вечер. На столике в кибитке стоит белый цветок – вчера мне подарила немецкая девушка. Цветок источает легкий аромат.
   Утром звонил Андрею Гладунюку – заместителю редактора газеты «Ивановская газета» в Иваново-Вознесенск. И еще звонил корреспондентам газет «Труд» и «Правда», в Брюссель.

6 мая 1995 года. Суббота. Wilrijk. Kinderboerderij.
   12.15. Жарко. Ходим в шортах и футболках. Сегодня Коля дежурный, разбудил нас в 7.15. Андрей с Мишей в 6.30 уехали с Карлом помогать ему, достраивать его дом.
   Вчера вечером вынесли белые столы во дворик возле кибиток. Собрались гости. Причем с нашей стороны, кроме нас пятерых, был еще только Виталий – «бродячий музыкант» из России. Он привез с собой балалайку и баян. Я сказал первый тост: «За друзей-бельгийцев!». Потом читал свои новые стихи. Затем сыграл на баяне «барыню», а Виталий подыграл мне на ложках и свистом.
   Виталий имеет видеокамеру. Коля снимал вчера вечером и сегодня утром. Разошлись гости ближе к полуночи. Вино, пиво, вода газированная, бутылка водки, кофе. Всё, что готовили ребята, – съели с удовольствием.
Так прошел наш юбилей.
   Сегодня с утра на завтрак было: каша гречневая молочная, кофе, торт. Позавтракал, постирал белье. Сейчас висит на веревке, сохнет. Покатал детишек верхом на Косе и Книге. Задал сена и налил свежей воды лошадкам. Коля приехал только что со съёмок. Теперь готовит обед. Женя уехал на велосипеде.
   Вчера отправил домой открытку с марками. Звонил ночью Петре. Она хочет завтра приехать с подругой Леной, которая хорошо говорит по-русски.
   13.41. На обед Коля подал спагетти с рыбными консервами и морковью – угостили девчонки хозяйские. Съели остатки гречневой каши с холодным молоком, компот из банки, персиковый. И по одному апельсину. Перед обедом помыл пол в кибитке. Сижу на облучке. Жарко. Перед кибиткой десятка полтора велосипедов на жаре. Стайка ребятишек и трое взрослых толкутся у Дирака, сидящего на станке для дойки коз.
   Во время дойки коза сама охотно занимает станок и поедает корм в кормушке, а голову зажимают в деревянный хомут.
   13.52. Сегодня слышал кукушку. Сейчас на соседнем участке кудахчут куры, шумят машины, кричат дети, щебечут воробьи. Жара не спадает. Мое белье почти высохло. Женя поехал смотреть, как нерестятся карпы. Коля что-то пишет на видеомагнитофон.
Сегодня, наконец, показали сюжет про экспедицию по национальному телевидению.
   17.37. Жара спадает. Стоим с лошадками на улице Meer, в городе Антверпен. Коля уехал на велосипеде искать Виталия, чтобы отдать ему видеокамеру. Женя ушел гулять, после выпитой бутылки пива. Андрей с Мишей пошли осматривать новый «розовый» квартал, где они еще не были. Он расположен где-то за железнодорожным вокзалом. Улица вся пестреет от многочисленного потока прохожих, зевак, завсегдатаев уличных столиков. Лает собачка, оглядываясь на лошадей. Много загорелых до шоколадного оттенка людей. Кони дремлют, опустив низко головы. Подходит прохожий. Будит сначала Книгу, потом – Косу, гладит их шеи, уходит, оглядываясь.
   Подходила женщина, хорошо говорит по-русски. Я ей подарил кассету с записями песен Михаила Шуфутинского. А она положила в копилку нашу 100 франков. Про кассету она заговорила: «Я бы купила». Но я сказал, что мы ничего не продаем, и так подарил ей. Она отказалась что-либо писать в «Гостевой книге» и быстро ушла, кто-то ждал ее. Она выглядит лет под 60. Сколько же их здесь, оторвышей от Родины? Много, и к нам подходят, но не все говорят про свою судьбу. Ребятам в Бад-Эмсе особенно запомнилась встреча с русской в бассейне. Она живет в Иране и никогда не видела русских, но хорошо, без акцента, говорит по-русски. Я не видел этой женщины, но Женя часто ее вспоминает.
Уже третий день сегодня хожу без очков. Хочу быть без них месяц. Там посмотрим.
   17.52. Ребят еще нет. Сижу один на облучке. Здесь прохладней. Два дня подряд вставали с Колей в шесть часов и бегали на зарядку и даже один раз купались в пруду, где живут жирные карпы. А потом я дежурил, а сегодня – Коля. Два дня пропущены для зарядки. Небо сегодня блеклое. Смог заметен и парит. Быть дождю. Ребята выпили по бутылке пива, а я компот из ананасов. Вот проехал молодой парень на роликовой доске. Особенно в Париже популярны такие доски, но и здесь не редкость.
   17.57. Подошли темнокожие ребята и девушки. С ними две постарше. Такие все бронзовые и симпатичные. Что-то говорят, показывая на лошадей.
   - Можно ли погладить? – угадываю вопрос. - Йес! – отвечаю я.
И они осторожно гладят, обступив Книгу. А потом та что постарше, как закричит на них, и сердитое лицо сделала и увела их. 
   18.00. Кони наши действительно неотразимы. Привлекают прохожих. Те останавливаются, что-то говорят лошадкам по-своему, гладят, улыбаются. Кто-то проходит дальше, к щиту с информацией об экспедиции «Конная кругосветка», читает копии вырезок из газет (немецких, французских, бельгийских, люксембургских), отходит или, что бывает реже, бросает монетку в копилку. В основном бросают монеты пожилые люди.

Глава 44.
Бельгийский День Виктории. Музей-изба в честь знаменитой битвы. На кургане, рядом с Ватерлоо. Женя собрался домой, сажать картошку. Свадьба по-бельгийски: невеста любит другого, а жених… третьего. Нас принял генконсул Сорокин

7 мая 1995 года. Воскресенье. Wilrijk. Kinderboerderij.
   7.10. Только что пришли с Колей с зарядки. Встал сегодня в 6.10. Разбудил Колю. Бегал,  правда, в одиночку. Коля вчера наткнулся на руль велосипеда и сегодня не бегал, а только сделал зарядку - на поляне, где пасутся зайцы земляные, или кролики. Сегодня солнце выкатывалось, словно апельсин – большое и оранжевое. Коля снимал зарядку и купание на видеокамеру.
Сейчас Женя накрывает на стол. Мечется уточка по двору, кого-то ругает. Вложил в дневник цветок, что перед юбилеем подарила мне немецкая девушка.
   7.15. Пахнет жареной картошкой и кофе. Прошел мимо окон Андрюша в туалет. Ребята уже за столом.

8 мая 1995 года. Понедельник. Wilrijk. Kinderboerderij.
   20.59. Смеркается. Сегодня похолодало. Пошли кучево-дождевые облака. Вчера без десяти минут два приехала Петра с подругой Леной. Сегодня около часу дня мы распрощались с ними, и они взяли курс на Париж, на своем маленьком «Ситроене».
   Вчера запрягали коней и ездили сначала в парк, где под открытым небом находится музей скульптуры, потом, уже вечером, после восьми часов, проехали центром города Антверпен. Имели стычку с полицией, выехав навстречу движению на набережной. Там участок дороги из-за ремонта - с односторонним движением. Постояли-постояли да и развернули коней, прошли параллельной улицей.
Сегодня с женой Дира и нашими гостями провели короткую экскурсию по Антверпену. Миша, Женя и я были на экскурсии. Андрей весь день занимался шитьем чехла для гитары, а Коля съемкой на видеокамеру изюминок «розового квартала» и других достопримечательностей Антверпена.
   Сегодня на завтрак Миша приготовил рис и гречку, на выбор. Женщины ночевали в детской комнате у хозяина фермы Карла и проспали завтрак. Собака Петры, Мэнда, ночевала у нас в кибитке: в машине она продолжала лаять, и Петра пересадила ее к нам в кибитку. Легли поздно, около часу ночи, потому что возвратились из города уже в одиннадцатом часу. Вчера Виталий приезжал и помог Коле осуществить перезапись с миникассеты на нормальную, большую видеокассету. Сегодня Бельгия празднует День победы – Victorij. После обеда мы с Мишей катали верхом на лошадях ребят из какого-то профессионального технического училища. Ребята большие, уже лет по 14-15.
   Вчера до обеда: сначала загорал, читая газеты, потом ходили на пруд с Женей, смотрели на рыбаков. Впервые видел живых угрей. Потом на велосипеде ездил в форт № 6.
   Сегодня никуда на лошадях не ездили. А завтра собираемся в Брюссель до воскресения.
   Сегодня на обед: суп и чай, а на ужин рисовая каша (остаток от завтрака) и чай. Днем сегодня подремал часа два, лежа на Колиной полке.

11 мая 1995 года. Четверг. Брюссель.
   7.03. +10 по Цельсию. Шагаем по одной из улиц города. Вышли с фермы в 6.27. Приехали на эту ферму 9 мая уже в 21 час. Вчера выезжали в Брюссель. Стояли в центре города с 12.50 до 18.45. Собрали 3 тысячи франков. Выдали по 210 франков на руки. Были на приеме в мэрии. Звонили корреспондентам газет и телевидения. Утром был дождь в 7 часов и днем - в 14 часов.
   16.06. Стоим на автомобильной стоянке в центре WATERLOO, в двух шагах от храма с позеленевшим от времени куполом. Только что с Женей посетили музей. Изба времен битвы под Ватерлоо. Множество фотографий. Крашеные красновато-коричневой краской, деревянные, скрипучие полы. В музее работает девушка Вероника. У нее бабушка родом из Днепропетровска. Но сама Вероника не говорит по-русски. Еще познакомились с парнем, который прошел на лошадях по Люксембургу, Франции, Бельгии и Германии – вокруг Люксембурга.
   Поднимались на холм искусственный, насыпанный в честь победы над Наполеоном. Вид потрясающий на простирающую внизу равнину - словно с самолета.
Были сегодня в Американском посольстве. Разговаривали по поводу информации о транспорте из Европы в США. Около обеда посетили Российское посольство.

12 мая 1995 года. Пятница. BRUSSEL.
   12.25. Стоим рядом с парламентом Брюсселя (Бельгии) и неподалеку от посольства США. Сегодня ночь провели на дикой стоянке у развалин какой-то фабрики или фермы. Подъем в 5.50. Женя приготовил на костре завтрак: вермишель с мясным фаршем, чай. Сейчас звонили с Андреем военному атташе США. Дело в том, что в Америку летают военные транспортные самолеты. Почему бы не взять на борт такого транспортного самолета и наших лошадок вместе с кибиткой?
   Осмотрели Королевский парк. Сейчас Миша с Андреем продолжают осмотр, а мы стоим и ждем их. Утром в восемь часов в Брюсселе было +10. Очень холодно. Сейчас выглянуло солнце и стало теплее.
   22.34. Meise. Чуть больше часа назад остановились здесь на ночлег. Хозяин, молодой мужчина, вышел с ребенком на руках и сказал, где поставить коней и кибитки. Рядом три улья пчел. Вчера вечером на велосипеде ездил на поле битвы под Ватерлоо. На то место, где насыпан высокий курган, на вершине которого стоит лев на постаменте. Было около девяти часов вечера, и всё уже было закрыто. Но я не утерпел и забрался на курган по зеленому склону, с западной стороны, где вели ремонтные работы у самого подножия кургана. Сверху открывается живописный вид.
   Рельеф местности напомнил мне Бородинское поле. Стоят подзорные трубы платные и одна бесплатная. Считал ступени и насчитал их, спускаясь по каменной лестнице, 225 ступеней. Причем, на 195-й ступени начинается переход из металлических труб, с которого спускаешься в замкнутый дворик, огороженный высокой металлической сеткой. Пришлось перелезть через эту сетку, чтобы выбраться на волю. Рядом панорама битвы при Ватерлоо, состоявшейся 18-19 июня 1815 года. Напротив круглого здания панорамы – кинозал в двухэтажном доме. Площадки для автомобилей, отель, рестораны. Полосатые шатры стоят на поле. Видно, готовятся встречать многочисленных гостей в дни юбилея битвы. В самом Ватерлоо (туда нас пригласил один бельгиец и обещал организовать встречу с администрацией и журналистами, а сам напился пьяным и даже не встретил) мы ходили в Храм. Храм тоже, видимо, построен в связи с этой битвой, знаменитой во всем мире.
   23.06. Только что подъезжала полиция. Проверили мой паспорт. Заметили, что виза в Бельгию закончилась. Я им еще одну бумагу показал. Сказали: «О-кей! Gute Reise!» – и распрощались с нами. Женя матюгнулся:
   - Задолбали! Вчера тоже вечером подъезжали.
С другой стороны, понимаешь, что на этом всеобъемлющем контроле держится порядок.
   Здесь положительно каждый налогоплательщик знает, что не только его самого, но и его дом, вещи, луга и леса, абсолютно всё охраняет закон, а значит и полиция.
   Сегодня был насыщенный день. Отправил открытки домой. Приезжало телевидение.
RUSSIAN STATE TELEVISION AND RADIO BROADCASTING COMPANY,
PERMANENT RESIDENCE IN BRUSSELS,
Victor I. GALOTCHKIN,
Correspondent-cameraman.
Bruxelles, Avenue Chateau,
Dwalzen 2, Uccle 1180
Tel. 343-32-23.
   Посещали Православный Храм, где выставлена под стеклом икона Владимирской Божией Матери. Поставил свечу возле этой иконы: помолившись за здравие родных и друзей, за упокой родителей и за успех нашего предприятия.
   Подходила пожилая женщина. С 1919 года рождения, Клавдия Васильевна рассказала, как отец в 1933 годе бежал через Мурманск от раскулачивания. А жили они под городом Рыбинск, на Волге. Как она передала антикварную книгу с ценной информацией для России, в наше Посольство о том, кто же все-таки расстрелял польских офицеров под Смоленском?
   00.0 Поужинали. Ложимся спать.

14 мая 1995 года. Воскресенье. Wilrijk. Kinderboerderij.
   9.19. Сегодня здесь праздник. День открытых дверей. Мы с Мишей собираемся разгружать маленькую кибитку, чтобы в ней катать детей. Солнце светит, а то налетит дождь с высоких дождевых облаков.
   - Так, Петь, давай! – говорит Миша.
   11.00. Солнце. Начало открытия праздника. В большой кибитке вымыли пол с Мишей и подготовили маленькую кибитку для катания детей. Звучит громко музыка, стоят палатки, ларьки с едой и сувенирами. Прибывают дети, взрослые на велосипедах и пешком – такое условие: ни одной машины. Коля снимает на видеокамеру.
   12.30. Женя сообщил о своем решении уехать домой на будущей неделе. Объяснил это тем, что-де экспедиция планировала за год завершить путешествие, и он отпрашивался на работе на один год. Год прошел, и он возвращается к своим огородам и к своей любимой работе. Именно теперь, когда еще не поздно сажать картошку. Ибо у него есть участок земельный возле города Иваново-Вознесенска, и его надо обрабатывать и сажать картошку.
   12.45. Садимся обедать. Хозяйка Карла угощает нас горячим супом.
   18.10. Вот и закончился праздник на Детской ферме. Еще Миша с Андрюшей повезли деда до кафе на Красотке, запряженной в маленькую кибитку. Он заплатил за эту поездку 1000 франков. Прошел дождь. Ветер успокоился. Кажется, теперь становится теплее. Разошлись последние посетители – их прогнал дождь. Теперь остались только те, кто готовил и кто участвовал в этом празднике: хозяева передвижных ларьков, кафе, буфетов, мастеровые люди - кузнец, гончар, сыроделы, бумагоделы, изготовитель сувениров. Звонил Наташе в 16.15, в штаб экспедиции. Но очень мало поговорили. По голосу чувствую, что у нее не всё в порядке. Но она говорит, что всё по-старому, все живы. А как живут, не хватило времени поделиться. С Илюшей обменялись несколькими словами. Он только меня слушал, а сам не успел что-либо сказать. Я не сумел купить телефонную карточку, а на этой осталось всего 8 включений из 20.
   Кто-то приехал на машине. Я в кибитке за столом веду записи. Звучит музыка: еще не выключили динамик на улице. Девушки попросили щетку, почистить Книгу с Косой. А Красотка сегодня целый день в работе. Вижу, что снова приехал Виталий. Он, оказывается, женат. Фиктивный брак оформил с итальянкой, чтобы получить итальянский паспорт.
   Вчера Карл устроил шикарный ужин. Одних только соусов было штук пять: кетчуп, майонез с чесноком и укропом, с медом, перцем, сладкий кетчуп со сметаной… Обжаренная в масле картошка кубиками. Пицца (это лепешка с мясом и соусом), салат из свежих помидоров…
   18.35. Приходили две девчонки лет по 12, просили прокатить их верхом. Они весь день помогали катать детей на Красотке. Пришлось их шагом покатать верхом на Книге, а Коса в это время паслась на воле. Только я всё переживаю. Этот луг, где пасутся наши лошадки, недавно посыпали удобрением. Они могут наесться этого удобрения. Уже у Красотки сегодня целый день был понос.
   …Итак, вчера еще на закуску, а вернее сказать, на десерт, ели мороженое с шоколадом и сладкими орешками – такая специальная присыпка для мороженого...
   Вчера Карл жаловался на спину. У него что-то с позвоночником. А их пригласили на свадьбу. Андрюша пошел с женой Карла на свадьбу, вместо него. Потом рассказывал, какая была свадьба. Жених любит какого-то парня. Невеста тоже любила кого-то. Обоим уже под тридцать, или за тридцать. Говорит, что свадьбу играли в кафе. В основном танцевали. А закуска была на столе: бутерброды – подходи и бери, когда захочешь. А потом привезли на тележке огромный двухэтажный торт. Каждому досталось по кусочку того торта.
   18.46. Сегодня дежурил Андрюша. На завтрак молочная лапша и кофе. За обедом сказал Жене, чтобы он составил список всех имеющихся в наличии продуктов. Это ему «дембельская работа». Иду помогать Карлу разбирать навесы, палатки, складывать столы и стулья.

15 мая 1995 года. Понедельник. Kinderboerderij.
   21.47. Смеркается. Тучки бродят по небу. Только что покормил лошадей. И сами полчаса назад поужинали. Я сегодня дежурный. На ужин картошка вареная, пару кусочков отварного мяса, чай со сгущенкой, хлеб черный и белый. Белым хлебом нас угостил Карл. А черный хлеб - из выброшенного на корм для скотины, что привезли сегодня из магазина.
   Утром встал в 6 часов. На траве лежал иней. И утро было солнечным. Созвонился с утра с генеральным консулом России в Антверпене. Он назначил встречу на 15 часов. Потом звонил геру Schneider в немецкий город TRIR. Просил его оказать финансовую помощь. И его родственнику звонил, но его не оказалось на месте.
   Разговаривал с Виктором. Тот обещал всё передать хозяину.
Потом всё утро помогали Карлу и Дирику разбирать навесы, ларьки, палатку армейскую 30 квадратных метров площадью, и перетаскивали все в одно место. На завтрак я приготовил кашу гречневую с молоком, кофе, чай – на любителя. И еще баночку компота кислого из слив, что привезла Петра из Парижа. Обедал с нами Виталий – музыкант из Москвы, он же студент-заочник. На обед – густой суп из пакетов с добавлением вермишели, картошки и мясного фарша. И еще положил целую луковицу для вкуса. Чай со сгущенкой. В 14.15 выехали в Генконсульство. Ровно в 15 часов нас принимал сам господин Сорокин. Коля снимал эту встречу на видеокамеру. Сегодня Женя весь день собирает монетки. Мне подарил книжку Есенина. Составил список продуктов и снаряжения. Ездил на вокзал узнавать цену билета на Москву. Оказалось 300 американских долларов. Дорогу ему оплатили из кассы экспедиции. И еще подарили его любимые ласты.
   22.05. Подарили Карлу книгу о «Золотом кольце России», куда входит и наш город Иваново-Вознесенск. Коля переписывает с видеокамеры на кассету материал своих съемок.
   22.19. Коля показывает на видеомагнитофоне прошедший праздник, что состоялся в прошлое воскресенье на Детской ферме.

Глава 45.
На пять минут заезжали в Голландию. Бар на базе коровника. Почему уехал Женя. Варианты переброски в США. Подзаработали на городском юбилее «Красного креста». Отзывы на разных языках

18 мая 1995 года. Четверг. Kinderboerderij.
   15.26. Идет дождь. Моросящий, тоскливый, холодный. Проводил Женю. Посадил на электричку, отходящую от Антверпена в 14.19. Сейчас он, должно быть, уже занимает плацкарту в поезде на Москву из Брюсселя. Возил нас Дирик. Ехали оттуда и увидели, что у телушки, пасущейся вместе с лошадьми, сломан правый рог и из него идет кровь. Сейчас Миша обрабатывает рану. А я думаю: не кобыла ли наша стукнула эту телку кованым копытом? Вполне такое могло быть.
   Эти дни прошли так. В понедельник ездили на лошадях в генеральное консульство России. Во вторник, после обеда, выезжали в город на лошадях. Стояли, как всегда, на одном из пешеходных участков в центре Антверпена. Снова придрался полицейский – шеф городской полиции. Стал спрашивать «разрешение» и навозоуловитель, что нередко подвешивается под хвост лошади. Пришлось уехать сначала на набережную, а потом и вовсе из города. Тем не менее, за три часа набрали 2300 франков. Жене билет обошелся почти 10000 бельгийских франков.
В среду за нами приезжал президент ассоциации бельгийских тяжеловозов Willy Mertens, в 14.30. Были у него в гостях. Заодно заехали в Голландию. Сфотографировались у пограничного столба. Столб металлический. На нем дата: 1846 год.  Willy говорит, что до первой мировой войны здесь была колючая проволока и проходила настоящая граница.
   Сначала он провел экскурсию по детской ферме, которую он возглавляет. Показал затем помещения, где содержатся мыши, морские свинки, кролики, куры, индюки, павлины, козы, овцы, ослики, лошади-тяжеловозы, коровы, пчелы. Потом посидели в баре, который сделан на месте бывшего коровника или, вернее, из бывшего коровника. Ребята, Коля с Женей, запросили глинтвейн, я – сок, Миша – водки, Андрюша – пива. Потом Willy повез нас к себе домой, и заехали на пять минут в Голландию - соседнее государство. Показал своих лошадей-тяжеловозов. В Бельгии четыре своих породы - вернее, масти - лошадей: черные, белые, коричневатые и серые в яблоках. У него 7 лошадей. В том числе и жеребец-производитель, тоже тяжеловоз. Дом у него построен 12 лет назад. Отдельный, стены из красного кирпича. Потолок из тесанных дубовых балок. На чердаке тоже жилые комнаты – спальни. Пол облицован керамической плиткой, и под полом проложены пластмассовые трубы, в которых циркулирует горячая вода. Женя загорелся у себя дома такое же сделать, хотя бы в ванной комнате. Еще необычной конструкции печка из нержавеющей стали, топится углем. Старина очень удачно вписана в интерьер. К примеру, ларь из досок, а в нем - радиоэлектронная аппаратура. В буфете телевизор спрятан. Чтобы смотреть его, надо держать дверь буфета открытой.
Угощали нас вином самодельным и красным, крепким пивом 11,3%, соком, кофе. Ели яичницу с мясом, сыры трех сортов, маргарин, чипсы картофельные, компот. Смотрели фотографии, видеоматериалы о соревнованиях тяжеловозов – настоящий праздник. Willy подарил нам видеокассету. У него юная жена и двое детей. Девочка и мальчик: 4 и 5 лет. Назад отвез нас уже в одиннадцатом часу ночи. Слышали, когда были там, канонаду – артиллерийские выстрелы. Понравился парк вокруг детской фермы, и сама детская ферма.
   16.04. Сегодня с утра звонил в Брюссель корреспонденту ИТАР-ТАСС. Попросил его, чтобы кому-нибудь из американских коллег своих поведал о нас. Андрюша переводит информацию о порядке ввоза лошадей в США. Стоять надо здесь 21 день в карантине, и это  стоит 12 тысяч франков для трех лошадей, вместе с исследованиями… Вчера отправил домой две посылки и еще сегодня собрал одну. Отправить одну посылку стоит 246 франков, и 39 франков стоит сам ящик посылочный. Сегодня отправляю детские вещи для Илюши. Берут не больше 2 кг. А детские вещи подарил нам вчера Карл. И еще подарил джинсы каждому. Составили 5 вариантов нашей переброски в США:
1). 3 лошади, 2 кибитки, 4 человека;
2). 2 лошади, 1 кибитка, 4 человека;
3). 3 лошади, 1 кибитка, 4 человека;
4). 1 кибитка, 4 человека;
5). 4 человека.
   По всем вариантам надо работать. С Женей отправил для Наташи 50 немецких марок. В посылках: две кожаные куртки, кожаные брюки, клетчатую рубашку, фотоаппарат для Илюши, рубашку, свитер и кофту.
   16.28. Вот уже более трех часов, как экспедиция живет без Жени Леткова. Но потеряли мы его гораздо раньше. Наверное – после Bad-Ems. Он тогда высказал мне, что таким коллективом уже управлять невозможно и что Андрея следует оставить при переходе через границу Франции, а иначе он, то есть Женя, уедет домой. Решение его пришло тогда. Но он еще терпел полгода. Теперь уехал со сложными чувствами и переживаниями. В последние дни в его взгляде, направленном на меня, я видел жгучую ненависть. Он меня обвинял как раз в том, в чем я менее всего повинен: в сроках, в затяжке экспедиции по времени. Ну, да Бог ему судья. Конечно, мы лишились золотых, работящих рук, разумной головы и его юмора.
   16.34. Подъехал Эрик на красной машине, в коричневато-желтой куртке. Карл, заложив руки за спину, повел его и Дирака, что-то показывать. На мне сейчас: кеды белорусские, джинсы – подарок Карла, рубашка темно-зеленая полушерстяная, свитер светло-серый, подаренный в Гавре и серая кожаная куртка. На кухне уже в таком одеянии становится жарко.
   16.43. Возвращается в дом Карл. Гогочут гуси. Шумит инкубатор. Стоят в углу на полу наши посылки в стандартных ящиках. Вчера Карл пообещал их отправить в Россию за его счет. А сегодня он проходит мимо и ничего не говорит по этому поводу. Чуть-чуть посветлело. Но еще по горизонту полно дождевых туч. Женя, должно быть, уже отъехал из Брюсселя и, разложив на дрожащем столике дневник, заполняет последние страницы экспедиционного своего времяпрепровождения.

19 мая 1995 года. Пятница. Kinderboerderij.
   8.04. Первое утро без Жени. Ясное небо, на почве - заморозки. В шесть часов на траве был иней. Я сегодня дежурный. На завтрак каша гречневая на концентрированном молоке, кофе.
Вчера сидели допоздна. Обсуждали варианты переезда через океан. Итак, надо обдумать, какие вещи оставить здесь, какие в кибитке, что пойдет морем, какие взять в рюкзак на самолет. Варианты такие. Мы с Андрюшей летим самолетом сразу после отправки большой кибитки. Маленькая кибитка, три лошади и Коля с Мишей остаются здесь ждать помощи от спонсоров, искать их. Мы, на том берегу, тоже ищем спонсоров.
   9.47. Солнце в дымке перистых облаков, предвещающих смену погоды. Громко кудахчут куры, кричат, бегая по мощеному двору, дети. Их, пяти-шестилетних ребятишек, здесь две группы, человек по двадцать. В ярких куртках, с яркими рюкзаками. Холодно.
   Вещи для переезда в США самолетом: палатка, джинсы, шорты, куртка серая кожаная, рубашка голубая, свитер серый, кроссовки, полотенце, зубная щетка, документы, паспорт, деньги, кружка, миска, нож, ложка, продукты, зонтик, адреса, стихи Есенина, свои стихи, «Гостевая книга», фотографии.

20 мая 1995 года. Суббота. ANTWERPEN. «Рынок».
   14.00. Сыплет холодный дождь. Слышна струнная музыка из ближнего ресторана – таверны “STELLA ARTOIS”. Бредут под одним зонтом, тесно обнявшись, влюбленные парочки. Стоим на рынке, что по субботам и воскресеньям собирается на этой площади. Дождь начался минут десять назад.
   Сегодня подъем в 6.30. На завтрак Коля сварганил молочную лапшу, чай. На обед: салат из овощей, молочная лапша, чай с шоколадом. Обедали здесь же, на рынке, то есть в кибитке. Сегодня впервые разделились. Миша с Андрюшей остались на детской ферме – они взялись ремонтировать квартиру Карла, что сдается Юре внаем. Юра обещал заплатить ребятам за ремонт. Мы выехали около восьми часов утра с Колей и теперь мокнем под дождем. Хотя Коля пошел искать Виталия на пешеходную зону, а я сижу в кибитке.
   14.09. Дождь усилился.
Из «Гостевой книги» экспедиции:
   «Как приятно встретить единомышленников за рубежом! Особенно таких! Вид кибитки потрясающ! С такой командой хотелось бы попутешествовать самой. Удачи вам! Приятных и интересных впечатлений! Всего самого наилучшего. Инга Гулбис. 20 мая 1995 года».
   «Желаю вам и вашим животным успеха в пути и счастливо пересечь океан. Иванова Эльза Васильевна. 20 мая 1995 года, г. Антверпен».

22 мая 1995 года. Понедельник. Kinderboerderij.
   18.32. Солнце. Марево. Тепло. Вчера мы с Колей весь день на Красотке катали детей и взрослых в маленькой кибитке на юбилейном празднике «Красного креста» города Hemiksem - 50 лет. Заработали 2 тысячи бельгийских франков. А в субботу с Колей же у рынка насобирали 5040 франков и на пешеходной зоне – 3300 франков. 30% от собранных денег выдали на личные расходы. Причем доля каждого, с отъездом Жени, увеличилась на 25%. Вчера на празднике нам подарили две маечки с красными крестами. При розыгрыше они достались Коле и Андрюше. А нам с Мишей выпало по синей маечке, что нам дарили раньше добрые люди. Вчера же вечером нам звонил профессор русского языка из города Антверпен. Договорились с ним в следующее воскресение встретиться в 14 часов. В 13.30 от него приедут за нами люди на машине.
   Сегодня подъем в 7.30. На завтрак Андрюша приготовил салат из вареной картошки в мундире, салат из зеленых листьев, кофе. На обед Коля сварил на двоих суп и чай. Да еще дед угостил нас десертом – кремом. Это вареная жидкая молочная рисовая каша из холодильника, с добавлением сахара по вкусу. Сегодня ездили в компанию к Игорю Аркадьевичу Русину. Определились, что 1 июня отправляем в Нью-Йорк большую кибитку теплоходом. Это стоит 2 тысячи американских долларов.
   Сегодня заходили в банки и в четырех из них оставили письма с просьбой о помощи.
Заходили в супермаркет. Масло самое дешевое стоит 21 франк – 250 граммов. Маргарин самый дешевый за такой же вес – 12 франков. Есть и по 58 франков, и еще выше. Лимоны 35 франков за килограмм. Клубника свежая 35 франков за 200 гр., 75 франков за 500 граммов. Сортов кофе насчитали около 130, а там еще какао, цветочный чай и так далее… Разнообразие продуктов – ошеломляющее. Купили с Колей для общака на 199 франков продукты: 1 килограмм лимонов, кофе, какао, маргарин, джем.
   В субботу звонил в Минск. Еще купил кожаную безрукавку.
   19.05. Кони подошли к самой ограде – видно, проголодались.
Из «Гостевой книги» (естественно, преобладают записи на других языках: английском, бельгийском, французском, немецком, - я же могу привести лишь отзывы на русском):
   «Желаю от всего сердца экспедиции добиться своей цели, чтобы весь мир увидел Русских лошадей и людей, которые вокруг света продолжают свою добрую, хорошую Работу. Лена Ромашенко. 23 мая 1995 года. Город Антверпен».
   «Желаем успеха экспедиции от имени всех эмигрантов, живущих в Европе. 02232/69594. Брягинский Владимир Михайлович».
   «Мы были рады увидеть выдающихся представителей России, которые решились на благородную миссию: проехать от Иваново до США с целью пропаганды здорового духа, если можно так выразиться. Здоровья, счастья и успехов вам и вашим замечательным лошадкам. 26 мая 1995 года. Антверпен. Бельгия. Профессор Александр Миханевич – директор Института проблем энергетики Академии наук Беларуси».
   «Счастливого пути и всех свершений в вашем замечательном начинании. А. Корбут».
   «Всего доброго. Дай Бог! Д. Терин».
   «Наша встреча была случайна, но очень приятная, которая оставит самые приятные воспоминания на все время моей жизни. Желаю вам успеха в вашей благородной нужной миссии. Нинель Георгиевна Францева. Бельгия. 28 мая 1995 года».

Глава 46.
Неприятная неожиданность. Есть зацепка в Бруклине. Всё готово к отплытию. Хроника бурной недели. Из Антверпена - в Амстердам. До свидания, Европа!

2 июня 1995 года. Пятница. ANTWERPEN. Аэропорт.
   8.50. 10-15 минут назад Беатрис, жена Карла, привезла меня сюда на своем микроавтобусе. Остался один на один с Судьбой, с Господом Богом.
Коротко о событиях последних дней.
   23 мая утром Андрюша сделал устное заявление об отказе лететь в Америку и продолжать экспедицию. Это для меня было совсем неожиданно. Ведь мы уже заказали на него и на меня билеты до Нью-Йорка. Андрюша хорошо, сравнительно, говорит по-английски. У меня за спиной школа и институт, где я изучал немецкий язык. Английский для меня всё одно что китайский. В Нью-Йорке одному, без знания языка, мне будет очень тяжело. Но тем не менее – это случилось. Итак, сбылись предсказания маленькой Насти из города Иваново-Вознесенска. Она сказала, что Андрюша предаст нас в самую трудную минуту. Так и случилось. В самую ответственную минуту, Андрюша крепко подвел нас.
   Сегодня я подписал приказ об исключении его из участников экспедиции с выдачей 10 тысяч франков на дорогу до Иваново-Вознесенска…
   А так, на той неделе мы уже втроем выезжали несколько раз в город. В том числе и в субботу и воскресенье 27 и 28 мая. 25 мая вечером были в гостях у Эльзы Васильевны, уже второй раз. А 28 мая, в воскресенье, были в гостях у русских людей Сюзанны, Светланы Ефимовны и мамы Сюзанны. Они угощали нас борщом и картошкой со свиными ребрышками. Андрюша уже с нами никуда не ходил. Он работает у Юры - ремонтирует квартиру Карла, которую тот сдает Юре под офис.
   С Эльзой Васильевной познакомились случайно в городе. У нее особая судьба. Еще девочкой ее вывезли из России немцы в Германию на работу. После войны она вышла замуж за бельгийца и жила все эти годы в Бельгии. У нее сын Василий – летает на самолетах Бельгийской компании в качестве стюарда. Благодаря Эльзе Васильевне я имею адрес ее знакомых, которые проживают в Нью-Йорке, в Бруклине. Они нередко приезжают в Европу на отдых и бесплатно живут у Эльзы Васильевны.
   - Пусть только попробуют отказать тебе, я им тоже от ворот поворот, – обнадеживала меня Эльза Васильевна, передавая адрес.
   28 мая звонил в Иваново-Вознесенск. Поговорил немного с Наташей. Вчера я тоже ей звонил. И узнал новость: два дня назад вернулся Эдуард – наш старший сын, в крещении Александр - из Армии. Слава Богу! Только вот Наташе прибавилось хлопот. Эдик, должно быть, выпивает и курит, а это никогда не нравилось Наташе. Но я призвал ее к терпению. Дай Бог ей теперь терпения двойного.
   29 мая встали в 5 часов утра. Выехали в 7.50 в сторону порта. Приехали в 14 часов в HAVEN № 869. Сказали, что надо с другой стороны заехать. Мы подъехали к открытому контейнеру, в котором обе кибитки должны будут пересечь океан. Номер контейнера: POLU 255745 (7). PL 2251.
   Но не смогли погрузить кибитки в этот день. Не было крана, которым сверху можно будет загрузить большую кибитку (по ширине дверей она не проходила). Ночевали на берегу Шельды, на искусственно насыпанном берегу, рядом с контейнерами. Привязали лошадей к кольям. Купались с Колей во время прилива.
   А утром 30 мая я был дежурным. Сварил рисовую кашу на завтрак и чай. Варил на нашей печке, на берегу, среди камней. Дрова набрали здесь же, на берегу. Подъем в 6.30. Погрузили кибитки в контейнер около десяти часов 45 минут. В это время контейнер был уже опечатан. Маленькую кибитку пришлось разобрать. Сняли тент и дуги и поставили ее «на попа», на задние колеса. Взяли коней под уздцы, навьючили на Косу свои личные вещи и ковочный инструмент и пошагали по восходящей жаре в сторону Антверпена. Дорогой сделали небольшой привал. Перекусили холодным несладким чаем – по глоточку, сухие французские булочки, один апельсин на троих. Потом дважды купались. Коля в реке, а я в озере. Коля второй раз со мной в озере тоже купался. А Миша не стал купаться. Дорогой сделали еще один перекус в придорожном кафе. Взяли жареную картошку (порция 50 франков) – одну маленькую порцию на троих и одну баночку газированного напитка «фанта» за 30 франков. Пришли на детскую ферму уже в шестом часу вечера, прошагав по жаре 30 километров.
   В среду, 31 мая, были в гостях, уже третий раз, у Эльзы Васильевны. Во время второго посещения смотрели видеофильм про Галину Брежневу, а в этот раз - про Жириновского. Угощала она салатом, супом, жареной картошкой, мясом, котлетой, клубникой. Ушли около двенадцати ночи. Она обещала свозить ребят в «Северную Венецию», и еще поискать спонсоров в лице пивзавода.
   А в среду с утра я ходил в компанию «Трансворлд» и потом в экологическое бюро в поисках спонсоров. Утром было тогда очень холодно, а в обед уже жарко. Я надел две кожанки, и пришлось одну убирать в сумку.
   Вчера спали до восьми часов. Потом ребята продолжили спать на сеновале, а я пошел принять душ и постирал брюки – джинсы. Потом ходил в Генконсульство до обеда. На обратном пути купил мороженое 2 литра по 44 франка за литр. На троих съели. Потом, после обеда разбирал бумаги, отослал посылку со свитером и кожаной безрукавкой. И еще часть бумаг и фотографий. Вечером Карл пригласил нас на совместный ужин. Он сам на этот раз готовил. Очень вкусно. Белую капусту – маленькие кочаны в молочном соусе, мясо жареное с кровью, картофельные палочки, мороженое, сок, вино.
   Вчера разыскали по телефону Петру, через Елену. У нее не получается поехать с нами в Америку. Карл звонил уже поздно вечером в бюро «Гринпис» в Брюсселе. Но там уже никого не было.
   Сегодня я встал в 6 часов. Напоил и накормил кобыл. На завтрак разогрел суп из равиоли, позавчерашний, и чай. Утро теперь солнечное, но прохладное. Жду своего самолета на Амстердам. Сейчас 9.33.
   13.25. AMSTERDAM. Аэропорт. Gate5. Полчаса назад маленький самолет из Антверпена приземлился в этом аэропорту. Сам перелет занял минут двадцать. И за эти минуты милая стюардесса на трех языках пытала каждого: что он предпочитает пить? Я пил чай. Но переживал, что надо за это платить. Оказывается, платить не надо. По правому борту сидели двое симпатичных русских. Я спросил, куда они дальше полетят? Не в Нью-Йорк ли? Но они летели в Москву. Теперь переживаю за багаж. Неужели у них такой сервис, что на разные самолеты сами доставят багаж каждого пассажира? Это удивительно. Но кто-то сказал, что багаж один раз сдашь, и они сами перегрузят в другой самолет. Сейчас сижу в зале ожидания перед регистрационными стойками рядом с темнокожей женщиной. Она прячет руки на животе в карманах светло-серой полосатой спортивной кофты. Напротив сидит седоволосый пожилой темнокожий мужчина. Все с маленькими сумками. Значит, багаж отдельно загружается. Метрах в десяти висит экран цветного телевизора, на котором высвечивается № рейса на New-York в 14.40. KL 641. Параллельно рейс в 14.40, но другой авиакомпании.
   13.37. Народ зашевелился. Пошел к стойкам. Иду и я.
   13.58. У контрольной стойки проверяет паспорта и визы молодая женщина. Она что-то спросила меня по-английски. Я спросил ее, говорит ли она по-немецки? На немецком языке она спросила: транзит?
   - Да, экспедиция HORSE-DRAWN-WORLD-TOUR, должна пройти Америку с лошадьми. Лошади летят другим самолетом.
   При проверке вещей высветили нож. Но, достав его, сказали, что он маленький, и возвратили мне обратно, пожелав счастливого полета.
   14.03. Сейчас сидим в накопителе. Этим рейсом летят в основном темнокожие люди. Видимо, он самый дешевый. Пахнет куревом. Легкий вокзальный говор создает шумовой фон. Изредка о чем-то объявляют по радио на двух языках: английском и голландском.
Вот и заканчивается Европейская часть на многотрудном пути экспедиции «Конная кругосветка». Во всяком случае, для меня. Да здравствует Америка! Да поможет нам Господь Бог!