Волшебная кнопка 3

А когда Вит достиг апогея популярности (по великому Закону) всё обрушилось.

Нет, он продолжал строчить волшебные стихи, и хор фанов и фанаток достиг неописуемого размера.

-Тогда, что значит "обрушилось"?

Ему стало нестерпимо скучно. Он видел людей изнутри. А как известно, человек говорит одно, думает другое, а намекает на третье.

-Так разве это не интересно, распознавать, что творится внутри?

Некоторое время, и довольно долгое, это было чрезвычайно интересно. Но потом и это надоело. Вит предвидел, что чел. скажет, и что он будет доказывать с пеной у рта или без пены. Ничего нового.

Но недаром его наградили волшебством, а это удел избранных. Ему стали мерещиться (вспоминаться) картинки из его далёкого (или недалёкого - всё относительно) Прошлого.

Стадии его прохождения и преобразования по огромному и нескончаемому Пути.

-Почему нескончаемому?

ПОТОМУ

-Ответ, достойный кисти Айвазовского.

Заткнись! Когда говорят о сокровенном, шутки неуместны.

-ШУТКИ Неуместны, говорите?

Да, неуместны.

-Продолжайте, сударь, с вами всё ясно.

Так вот, он видел (и не во сне, а наяву)...

-Грезил, что ли?

Грезил, грезил, чтоб тебе было понятно. .....Наиболее часто была картина морского дна, вернее не дна, а водорослей, колышащихся в воде, и пузырьки, спешащие вверх.

Потом внезапно откуда-то вздымалась муть, всё трепетало и довольно быстро пропадало.

Ещё на экране (его грёз) появлялось лицо. Лицо, как лицо. Рассмотреть подробно не было возможности. Мелькнув, оно сразу же пропадало.

-В отличие от водорослей?

В отличие от водорослей. А ты откуда знаешь? .......Ладно, не отвечай, сам знаю. Стереоскоп!?

-Стереоскоп.

Почему так хотично менял слайды?

-Потому.

Ответ, достойный Макиавелли.

-Валяй дальше.

Не буду. Ты мне весь кайф сломал своими ехидными вопросами и комментариями.

-Я больше не буду. Продолжайте, пожалуйста, сэр.

Ну то-то же. Я тебя в узде буду держать отныне.

-Ой-Ой, мне страшно!... Ладно, продолжай.

А на чём я остановился? Аааа, на лице. И когда в его салоне появилась новая поэтка...

-В каком это салоне?

А ты обещал не вмешиваться!

-А уличать?

И уличать!

-Слушаюсь и повинуюсь!

Ой, как ты мне надоел своим ёрничаньем. Отвлекаешь, однако...

Так вот, эта поэтка была такая дура неистовая. Спорила и заносилась, писала дряные стихи, но претендовала на высокий статус Поэта. И ещё философа.
Смешно?

-Смешно

И стала клеймить всё, за что цеплялся её взгляд и находил (её взгляд) несоответствие между её представлениями и представлением поэтов. Высокомерно. Заносчиво. Боевито.

И ещё она была подвижная, как ртуть. От обожания переходила к ненависти. От ненависти к обожанию. Перекатывалась от безудержного веселья к слезам, от слёз обессиливала и становилась нежная и вдумчивая.

Наблюдать было любопытно. Вместе со своей свитой фанатов, которые принимали активное участие... Больше всего им нравилась травля.

Ату её, ату! -кричали фанаты и отгоняли её от Вита. Она огрызалась и прорывалась к нему сквозь толпу. С тех пор она терпеть не может толпы.

Одно было ясно: Виту не было скучно. Он высмеивал её ядовито и выписывал танец любви, наблюдая, как она реагирует, обалдевая и теряя всякое соображение.

Особенно приятны были периоды её неимоверной влюблённости, когда она открывалась вся, так что он в неё входил полностью, врастал и поселялся прочно.

Не сказать, что это было для него чем-то новым. Не забывайте, что щербинка сделала его волшебником.

-И он стал ущербным.

А, это опять Ты. Да, ущербным, если иметь ввиду его, в высшей степени чувствительное отношение к миру.

-Словом, он стал гением.

Да, гением, и не юродствуй, пожалуйста. ГЕНИЕМ. А если ты стерпишь правду и не высунешься со своими дурацкими замечаниями, то Я СКАЖУ: Вит стал богом.

-А почему бог с маленькой буквы?

Потому! Сам знаешь, речь идёт не о Едином, а о богах-строителях.

-Ладно. Рули дальше.

Не хочу. Вот когда ты меня подгоняешь, мне расхачивается.

-РасхОчивается

Опять?

-Я исправляю тебя, как редактор.

Что ты о себе возомнил? У меня абсолютная грамотность. Твоё место...

-В буфете. Перерыв.


Продолжение следует