Х - дополнение

Х         Дополнение к разделу «Пословицы»

           Содержание
Характер
Хвастать
Художник
___________

(Характер)

     …И самосвал-то вроде веселей побежал.
     - Теперь выедем, - сказал, попыхивая папироской, Ванюшка. – Только осторожнее, Лёха, взбирайся на мост, поведёт к берегу, дважды два кувыркнуться… измерить глубину Уды, как тогда.
     - Нет, Ваня, две бомбы на одно и то же место не падают.
     - Шутя, Лёха, шутя. Просто мне вспомнилась та история, горькая и смешная. И как ты тогда оплошал? Ведь и опыт был и сноровка…
     - Характера не было, Ваня.
     - Теперь есть?
     - Не будем хвастаться «есть», не будем прибедняться, что «нету», скажем – прибавилось. Жизнь учит, Ванюша. Сама жизнь ставит человека на путь истинный, уж такая она жизнь…
                Л. Огневский «Белый хлеб»

     Возможно, Ван Миттен казался даже натурой немного слабодушной. Спору нет, он принадлежал к людям с мягким общительным характером, избегающим конфликтов, всегда готовым уступить, созданным не столько для того, чтобы командовать, сколько для того, чтобы повиноваться, к людям спокойным, флегматичным, о которых обычно говорят, что у них нет воли, даже если они сами убеждены, что обладают ею. Но это отнюдь не означает, что они хуже других людей. Однажды, правда, - единственный раз в жизни – Ван Миттен, доведённый до крайности, ввязаться в спор, последствия которого оказались весьма серьёзными. В тот день он решительно изменил своему характеру, просто вышел из себя, но потом снова вошёл обратно – так возвращаются к себе домой. По совести говоря, он, возможно, поступил бы тогда разумнее, не настаивая на своём, и уж наверняка сделал бы это без колебаний, если б знал, что уготовила ему судьба.
                Жюль Верн «Упрямец Керабан»

     Васька подобрал крота и, не зная, что с ним делать, решил для начала напугать девушек-лаборанток, идущих впереди.
     - Девчата! -  догнал их Шахматов. – Маленькая неожиданность!
     Лаборантки остановились и удивлённо уставились на Ваську. Дело в том, что в цехе Васька считался букой, необщительным. Да, впрочем, он таким был и на самом деле. Может быть, сказывалось его сельское происхождение или то, что он совсем недавно вернулся из армии и ещё не освоился на гражданке, хотя служил Васька в морской авиации, а там ребята бойкие. А скорее всего такой характер был у него с рождения.
                Сергей Ионин «После второй смены»

     - А тебя, шилохвостый, верно, и в ступе не утолчёшь, - косился на него дед.
     - У всякого свой нрав, и характер, и разум имеется, - не очень-то обижался Юхрим. – Вы ещё услышите про меня и в селе, и не только в селе!
     - В работе Юхрим был жидким, как юшка, зато мог круто замесить какую-нибудь склоку или паскудство и на этом показать юркость своей небольшой головы, мозги которой всегда были нацелены на свежую копейку – дух её бывший писарь и подо льдом чуял. Только много позднее, узнав мелкую и лукавую душу Юхрима Бабенко, я понял дедовы слова: «Сто друзей – это мало, один враг – это много!..»

     Железо и дерево прямо пели под руками деда – пока сила не ушла из этих рук. Мог он немудрёным инструментом вырезать и простого человека и святого. Соседи не раз смеялись, вспоминали, как он на заказ сделал нашему пану из дерева фигуры апостолов Петра и Павла. Они вышли не простыми святошами, а могучими веселоглазыми бородачами, которым приятно держать в руках и книгу и ключи от Рая.
     Некоторое время бабуся по вечерам обходила сарай, где стояли святые, опасаясь, что они вдруг заговорят с ней, а люди узнавали в них наших славных дедов Дебелюка и Марущака. Фигуры закрасовались перед входом в барский дом, а жадюга пан, привыкший всё иметь на дармовщину, не заплатил ни гроша бывшему крепостному. Дед как-то напомнил вельможному про плату, но тот лишь расхохотался и сквозь смех сказал:
     - Так это же, Демян, большая честь, когда пан должен мужику! Разве тебе этого мало?
     Тут мой дед и показал свой норов: ночью выкрал у пана апостолов и распилил их на дрова. Утром около нашего двора уже толпились люди, рассматривая валявшиеся возле сарая головы, бороды, туловища и ноги святых. Когда мастера упрекали за то, что он так расправился с апостолами, дед махнул рукой и сказал:
     - Не порежь, так снова будут стоять около панского дворца, чтоб там одно горе стояло!
     Вскоре приехал за фигурами разгневанный пан со своими гайдуками. Увидев, что творится на дворе мастера, он выругался на нашем и на чужом языке да и подался к батюшке с жалобой на богохульство. Святая церковь наложила на деда епитимью: он должен был какое-то время в каждый, даже самый маленький праздник ходить на все богослужения. Тогда дедусь выбрал себе самых лучших святых – Юрия и Илью, - и около них выстаивал, кто же не знает, что Юрий ненавидел Змей и панов, а Илья громовыми стрелами бил чертей и перетапливал бесову шерсть и мясо на смолу?
                Михайло Стельмах «Гуси-лебеди летят…»

     Евгений Константинович включил тумблер на панели, и по рельсам двинулась модель паровоза ОВ. С керосиновыми лампами, кулисами, красными колёсами впереди, «бегунками». Молодцы ребята, сделали. Чертежи, разметка, конечно, Феди Балина. Он рассчитает всё что угодно и в любом масштабе…
     В «овечке» было что-то от мальчишек. Что-то голенастое. В её кулисах, каждую машину, с которой мальчишки общаются, они невольно населяют собой, своим характером, своим отношением к ней. Машина становится их другом, товарищем.
     «Овечка» двигается по рельсам и пыхтит. Посылает два длинных сигнала, когда начинает движение назад. Всё, как в инструкции. Ну мудрецы…
                Михаил Коршунов «Подростки»

                ***

(Хвастать)

     Как раз в это время солнце садилось за морем, такое большое, красное и красивое. Матиуш думал, как сделать, чтобы все дети в его стране могли смотреть на солнце, на море, кататься на лодке, купаться и собирать грибы.
     - Ну, хорошо, - сказал ещё Матиуш, когда они возвращались с прогулки, - если этот король такой добрый, то почему тогда кто-то крикнул: «Долой короля!»?
     - Всегда найдутся недовольные. На свете нет ни одного человека, которого бы все хвалили.
                Януш Корчак «Король Матиуш»

     Напевая, я добегаю до дядьки Миколы, которого прозвали Бульбой. Он как раз стоит, широко расставив ноги, около загона и колет дрова. Дядько Микола рыжий, курносый т небольшого роста, но зато усы у него вымахали, как у гетмана, а под ними то прячется, то разгуливает усмешка. Жил дядько  Микола хоть и бедно, зато весело: он никогда не унывал, а, наоборот, умел так прихвастнуть, чтобы ещё кто-нибудь веселее поглядел на мир.
     Сеял, например, он десятину ржи и уже наперёд прикидывал:
     - Соберу с этой десятины верных лвадцать копен, каждая копна даст по двадцать пудов, это выйдет четыреста, да ещё с гаком. Так не пора ли уже сейчас строить новый амбар?
     Но оказалось, что уродило на десятине только восемь верных копен, каждая дала восемь пудов, и когда дядьке Миколе об этом говорили, он ничуть не огорчаясь, объяснял:
     - Разве ж я виноват, что погода не послушалась ни Бога, ни меня? Только из-за неё недобрал я немного зерна, зато, полова какая: хоть сам ешь, хоть посоли и попадью корми! Имел бы я корову, так на этой полове она б не молоко давала, а одну сметану.
     - А может сразу масло? – шпыняла тётка Лукерья: она не очень одобряла похвальбу мужа.
     - Вот этого, жинка, уже не может быть: масло через коровий сосок не полезет, - уточнял дядько Микола.
     - А, чтоб тебя… - И улыбка смывала с пожелтелого лица тётки следы недовольства.
                Михайло Стельмах «Гуси-лебеди летят…»

                ***

(Художник)

     - Пойдёмте со мной, - сказал он наконец, - я вам покажу свою последнюю картину, которую пишу кардиналу для его часовни.
     Ученики последовали за Рубенсом. Наступила решительная минута. Рубенс шёл прямо к своей Магдалине.
     - Что? Не дурно? – спросил он, указывая на неё пальцем. Но вдруг он остановился в изумлении.
     - Это что значит? Это не моя работа. Рука Магдалины сделана отлично, но не я писал её. Господа, сознайтесь, кто это писал? Рука сделана мастерски, и написавший её может быть нашим общим учителем.
     - Ван Дейк! – закричали все ученики в голос.
     Ван Дейк смутился и стоял, опустив голову.
     - Это ты, Ван Дейк! Поздравляю! Мне больше нечего тебя учить. Поезжай в Италию. Изучай великих художников в Риме, Флоренции, Венеции; я же тебе дам только один совет. Есть люди, которые думают, что портреты не достойны кисти художника; не верь им и иди по этому пути. Ты далеко пойдёшь.
     В это время Ван Дейку было семнадцать лет. До Рубенса его учителем был Ван Вален.
     Прежде чем покинуть Рубенса, Ван Дейк написал ему в знак благодарности три исторические картины, которые тот высоко ценил.
     Ван Дейк много писал с Тициана и с Веронезе В Венеции, работал также в Риме и в Генуе, потом вернулся в своё отечество, где прославился большой картиной бл. Августина. Написав по заказу в один из монастырей картину Христа на кресте, Ван Дейк так был огорчён тем, что невежественные монахи разбранили его произведение, что переехал в Гаагу, где написал портреты принца Оранского, всего его семейства, придворных, посланников и различных вельмож. В Гаагу стали приезжать иностранцы нарочно для того, чтобы заказать свои портреты Ван Дейку. Таким же успехом пользовался он и в Англии, куда его пригласил Карл 1. Заказы сыпались со всех сторон. Ван Дейк не успевал ничего писать, кроме портретов. Но он не стал богат, потому что жил открыто и щедро.
     Ван Дейк умер в 1641 году, сорока двух лет.
                «Ван Дейк» (Детство знаменитых людей)       

     - Ну хорошо, а как же быть с крупными художниками, которые за не столь уж трудоёмкую мазню получают весьма немало?! Неужели от их картин такая уж большая польза обществу? Или известные спортсмены, - какая от них польза? Почему у них такие баснословные гонорары? – Дэн никак не унимался. Зайдясь в раже, он почти выкрикивал свои доводы. Кажется, я задел его за живое. Остальные, только молча с интересом слушали нашу  полемику.
     - Представь себе! Именно столько пользы, сколько они получают! Когда люди после работы приходят на выставку смотреть картины или пусть даже изучают их по альбомам с репродукциями, покупают и вешают дома копии, - они отвлекаются от своих проблем, испытывают положительные эмоции. Они как бы лучше отдыхают, а лучше отдыхают – значит (это доказано), завтра будут лучше работать. Вот тебе и польза. За время существования картины её могут увидеть миллионы или даже миллиарды людей и соответственно наработать дополнительные капиталы. Последнее (количество посмотревших картину людей), связано с известностью, «раскрученностью» имени автора, что само по себе является разновидностью «капитала». Стоимость древнего произведения искусства, кроме того значительно увеличивается за счёт того, что оно обладает и другой ценностью – отражает реальный мир вещей и мыслей людей прошлого времени. Эта фиксация среза времени имеет большую научно-познавательную ценность. С крупными спортсменами ситуация примерно такая же, как и с художниками. Смотря их соревнования, люди лучше отдыхают и, кроме того, некоторые сами стараются держаться в спортивной форме, а это улучшает здоровье человека и, следовательно, отдачу от него. Как видишь, Дэн, польза от людей искусства или спорта огромная. Надеюсь, мне удалось тебя убедить?
     - Ты рассуждаешь как-то уж слишком примитивно, - немного успокоившись, Дэн в задумчивости изучал свои пальцы. – Ту пользу, о которой ты говоришь, невозможно точно посчитать, да и никто этим не занимается, однако гонорары выплачивают вполне конкретные…
                А. Жаров «Формула жизни»

     … Особенно будила во мне идеально-чувственную мою природу живопись. Всматриваясь в лица мадонн, данай и венер, я, будто отвлекаясь от увиденной конкретнисти, сам складывал как бы новый образ, и этот образ, и этот новый образ начал жить во мне, и я набрасывался на краски. Сутками я сидел за холстом, пытаясь передать ту идеальность лица, плоти, какая жила во мне. И неважно, что получалось совсем другое, важно иное: во время этого удивительного таинства во мне жил порыв. Было такое состояние, будто я уже не принадлежу реальности, точнее, единственной моей реальностью является мой лихорадочный поиск нужной краски, нужного живописного полотна, света или тени, нужного поворота головы, рук, торса. Этот процесс приобщения к предчувствиям, точнее к переводу идеальных моих предчувствий в сферу абсолютно реалистическую, совершался непременно в одиночестве. Либо ночью, когда все спали, либо где-нибудь в уединении. О том, что происходило со мной, никто не знал. А когда спрашивали даже самые близкие: «Что ты там промышляешь?» - я отвечал: «Так, мазюкаю». Это самое сокровенное жило во мне. И ради него я жил, боюсь не только признаться в этом другим, но и самому себе.
                Юрий Азаров «Печора»

                ***