Вещий сон

Виктор Матюк

Вещий сон

Намедни мне приснился вещий сон, якобы я по уши в молодую шлюху вновь влюблён,
Крики и стон заглушили колокольный перезвон, доносящийся со всех сторон, но беспомощен он
Что-то в судьбе двух начал изменить! Миловать или казнить? Срывая на мне собственную злость,
Молодая баба даже не спросила, как же мне сегодня ночью спалось? Да, любовь была сладка,
А та женщина в постели горяча, словно оплавленная церковная свеча и к тому же красива,
И на диво стройна, она попыталась убрать кровать, к ней не подойти, не поцеловать,
Сколько милости можно от природы ждать? Страсть кипит вовне, но не мне дано: ****ей любить,
Напрягаю взор, шарю взглядом по ногам, как опытный вор, член стоит, как бамбук
И вырывается из рук, он готов реагировать на каждый звук, он напрягся чуть-чуть,
Попытался вникнуть в суть греховного наслаждения, затаив дыхание в груди,
Обращаешь слова свои к тем, кто стоит в очереди впереди тебя!
Не для тебя эта роза зацвела, и не тебе она первому дала! Видать не судьба,
Болит голова, душу треснувшую вновь заново не склеишь, только вражду посеешь
И горькие плоды пожнёшь, всё остальное – брутальная ложь!
Морщины прошлись по твоему стареющему лицу,
Взор обращён к творцу, седина между бровей, жить стало намного тяжелей, чем когда-то,
Мысли закованы в железные путы и латы! Кстати, если есть будильник в доме – не проспишь,
Есть холодильник – чувства охладишь, но ****ей ты своим ***м никогда не удивишь!
Дождь капает с покатых крыш, а ты стоишь и на ветру дрожишь, всю ночь не спишь,
Шепчешь любви слова, что жизнь без ебли пуста и трудна, но баба слишком молода,
Тебе бы вернуться в её года, но, увы, реалия бытия таковы, что прошлое заметает свои следы,
Ничего не оставляя взамен, а зачем? Лично мне один хрен: кого и куда? Дурья ты башка,
Ты и вправду слеп, едва с бабы слез, тут же потерял прежней страсти след, не осталось ничего,
Только потное и раскрасневшееся чело! До женитьбы дело не дошло, ты охмелел сдуру слегка,
А потом просто-напросто стал валять дурака, масть в руки пришла,
Попутный ветер натянул изорванные до дыр паруса, но душу заела грусть и тоска!
Господи прости, за избыток страсти, мне больше шестидесяти, но свет блекнет впереди,
В щели грубой безмолвствуют губы, шубу пришлось оставить на входе,
Раздевшись при честном народе наголо, я крестом осенил своё чело!
Задрожали руки, исчезли дивные звуки, ветер волосы теребя, на грех вновь подбивает тебя,
Но ты отказался от холодной воды, не стал ни пить, ни есть, попытался сохранить совесть и честь,
Хотя тут же согрешил втихаря с молодой кокеткой, бывшей своей соседкой,
Член, попав в сырую щель, не стал бросать слова на ветер, он никого рядом с собой не заметил,
Но напал на след дикаря! Во бля, что за херня так режет глаза? Говорю ему культурно,
Что не бросаю слов огульно, этот долбоёб во все дырки ей член сует и **** из последних сил,
Я бы на его месте себя поберёг, а он - не смог, умер на боевом посту, не помолившись Христу!
Кто-то под старым мостом ударил моего соперника кирпичом, я здесь ни при чем,
Дела запахло магарычом, невдалеке тихий речной затон, но безмолвствует он!
Пробираюсь, словно крейсер «Варяг», следы огромных коряг по болоту и хляби,
Кричат странные бабы, с виду ****и, а так – нормальные, хотя далеко не идеальные,
Но сексуальные, грехи же огромного масштабы вместе с ними преодолевают рытвины и ухабы,
Вот им - то я по роже врежу, вдруг поддел ветер свежий,
Потянуло сквозняком, пришлось раздвинуть щель локотком,
Светло за окном, свет брызнул в дверной проём, приятно вдвоём переживать минуты позора,
Не боясь чужого взора! Баба рвёт одеяло на мне, и подушку в рот суёт себе,
Неужто мы вновь на войне? Ни *** себе! С дуба падают листья ясеня! Ни хуя себе! Ни хуя себе!
Задний свод бёт *** по лысой голове, хватит жить в нужде, не все бабы – ****и,
Они куска хлеба ради дают и спереди и сзади! Бог их простит и нам он тоже самое делать велит!
Слушай своё сердце, старик, будешь жить намного лучше, есть ****и деньги сосущие
И в рот берущие, свою честь не берегущие, но есть не дающие во тьме - вот ****и сущие!
Мать их ети, господи, за откровение прости, неисповедимы твои пути! Как себя мне превзойти?
Седина в бороде – бес в ребре, заберут грешника в НКВД, будет там ходить в узде
И втихаря мечтать о приличной ****е! Не будет покоя тебе ни внутри, ни снаружи,
Ни в зной, ни в стужу! Член превратился в мякоть, хочется кричать и громко плакать,
С конца что-то начинает медленно капать, вдруг раздаётся громкий крик:
«Своим ***м бабу не удивишь, она видела длиннее и толще, намного больше чем у тебя!»
Во бля! Не судьба, но жизнь такова, что почти всегда она гонит со двора своего бедного раба
И ей помогает людская молва, из песни  не выбросишь пророческие слова:
Как ни двигай, ни ворочай бабу днём иль ночью, член ****ы всегда короче,
Засвидетельствую воочию, не хочу ночному соловью на рассвете прерывать трель свою!
Его тянет к теплу, я же когти рву сгоряча, мне не нужна в паспорте печать из коричневого сургуча,
Одна нога здесь, другая там, где в каждом крике и стоне
Отзвуки былого блаженства скромно и нежно тонут!
О, сколько ног прелестных ходят по улицам местным, а в деревнях окрестных
Нет девочек честных, там зрелые мужчины распутывают нежную паутину среди красивых ляжек,
Их труд опасен и тяжек, они стоят без подтяжек на четвереньках, летают в облаках,
Покамест на них не наложен арест, так оно на самом деле и есть, баба – прелесть,
В ней что-то от девы Марии есть! Один замес, истина исходит от седьмых небес!
Был успех, и нет его, только бы дело до суда не дошло! Страсть промчалась на диком жеребце,
Тот конь в узде, он сам в грехе по уши, но никто не считает мёртвые души! Темно в углу,
Матрас лежит на полу, ветром задуло тлеющую свечу, невмоготу молодому мужику
Любить бабу ту, что привыкла от посторонних глаз скрывать свою наготу!
Не люблю стеснительных, их трахать унизительно, но большинство из них
Мечтают о мгновениях таких, и готовы снова и снова держаться двумя руками за них,
Сладострастен тот миг! Баба мужчину ни о чём не просит,
Сама бразды правления в свои руки берёт, и по течению наслаждения плывёт!
Что её там ждёт? *** его разберёт! Работы невпроворот!
Страсть облегчает душе медленный полёт, а он **** и ебёт,
Но не может сорвать сладкий плод между стройных женских ног! В тишине немой
Крик и вой поднял домовой, но он – не герой моего повествования, извиняюсь заранее
За причинённые боль и страдания! Всему виной отсутствие элементарного знания
О жизни половой, без неё мир становится пустым, мы же ночами не зря так тяжко грустим
И плохо спим! Природа тянет нас на ложе, мужик без бабы жить не может,
Судьба о нём хлопочет, но помочь бедняге никак не хочет, баба многое может,
Но в её голову лезет разный бред, то ей нравится молодой сосед, то у неё денег нет!
Господа, гасите свет! Нам всем ****ец! Огонь огня не тронет, спотыкаются даже кони,
Уходя от вражеской погони! Бабы сжигают королей на царском троне,
У них чешутся ладони! От всего живого ты не услышишь ночью ни одного пошлого слова,
Но увидишь воочию горящую в углу свечу, она потухнет ближе к утру, я же тот огонь берегу,
Но осилить его вряд ли смогу! Страдает естество, грешно оно, всё начисто забыв,
Боль и страдание, от толпы скрыв, оно вокруг себя не видит ничего, рядом порхает только зло,
Дело до того дошло, что оно на все сто страстями, как пулями изрешечено! Что было, всё прошло!
После нашей эры любовь будет вычеркнута из духовной сферы, тому есть примеры,
В неё входишь, словно в лабиринт, но он наглухо закрыт, надо открутить один тайный винт,
К нему прикреплен маленький шплинт, но он не один! Как открыть ту узкую дверь,
Ведущую по скользким ступеням в половую щель? Здесь - зима, а там – оттепель,
Чуть поодаль воет метель, для страстей там нет границ, стоит глянуть вниз между пышных ягодиц
И ты – погиб от излишка любопытства, с неба вот-вот покатится твоя полночная звезда,
Назад она уже не воротится никогда! Солнце женские губы золотит, в манде немыслимо сквозит,
В животе бурлит, как быть? Как дальше жить, если член едва стоит, но не мычит и не телится,
Ему не верится, что разбитые любовью сердца зависят от воли Творца! Господин хороший
Недоволен собственной ношей, член через плечо переброшен, его след снегом припорошен,
Гребень скошен, чуб вываливается с рук, словно треснувший сук! Идти напролом не стоит,
Упавший член никого из баб своим вниманием не удостоит, только зря расстроит нутро и что?
Его не пожалеет никто! На любовной арене люди теряют своё драгоценное время,
Распыляют собственное семя везде и всюду, предавшись блуду, их желания горячи,
Пришло время схватиться за мечи, молчи и не мычи, никому не нужны переживания твои!
В углу стоит старая кровать, пришлось секс на краткий миг прервать, и бабе в рот дать,
Но ей плевать на эпоху, ей с мужиком плохо! Кусают вши и блохи, как не охай, как не кряхти,
Хоть на всю округу кричи, можешь одним махом сбиться с пути, от греха никак тебе не уйти!
Жить красиво никому не запретишь, шумит камыш, деревья гнутся, мне бы в прошлое вернуться,
Но как? Там тьма и мрак, а со мной нет никаких нотариальных бумаг!
Темперамент иссяк, восстановить его нельзя никак! Вот так – иначе никак!
Могу сказанное подытожить: нельзя пламень страсти зря тревожить,
Огонь может всех живых и мёртвых родним махом уничтожить! День прожит и хорошо,
Не повезло и что? Простите и сгоряча со злобой обо мне не говорите! Не рубите с плеча,
О, да, наша плоть грешна, а грехи выстроились уже давно в три ряда, им мир не мил,
Им бы не лишиться белоснежных крыл! Пока дух в грешном теле живёт, муж жену всю ночь ****,
Если всё наоборот, значит муж тот член сует, но только в рот! Дымит завод, дым валит из трубы,
Но мы горды, ходим без сумы, невдалеке от тюрьмы! Безумцы мы! Прошёлся намедни слух,
Что бог сократил нам сношения до двух минут, надо поднапрячься чуть-чуть,
Чтобы в омуте страсти окончательно не утонуть! Жуть вокруг, нас нигде не ждут,
Но люди везде живут и при случае подскажут, что и как? Нам бы ввести налог на баб,
Пусть каждый раб греха знает, что его душа бог весть на что похожа, она встревожена слегка,
Пыль осыпается с треснувшего потолка, баба хочет мальца, а мне он на хрена?
Была бы жена – одно дело, в той щели, как в сладкой карамели дожди уже отшумели,
Там витает злобный дух, воздух сух, но баба считает до двух! Раз, два, плоть не прикрывает броня,
Вместо ебли – одна болтовня и больше ни хрена! Вина мне, вина! Подайте бутыль, господа!
Неужто мужику труба? Член выносят из дворца, на всё воля творца! Всё, что он задумал
И всё, что предпринимал, он загодя знал: каким будет финал? И вот момент истины уже настал!
Хер на дыбы встал, но постоял без дела, его чело занемело и он вновь упал, но не на пьедестал,
Он грохнулся наземь, по сути дела, зло прогремело на всю округу, он тут же оставил свою подругу,
Ушёл восвояси восстанавливать свои прежние связи! Неважно совершил ли он преступление,
Получил ли в то мгновение хотя бы толику наслаждение, он лишь присел к пустующему столику,
Но не место там алкоголику, невдалеке на балконах отдыхают, кряхтят и стону великие фараоны,
Их не спихнёшь легко с высокого трона! Его вновь ветром продуло и в глубокую прорубь затянуло,
Он едва не рухнул со стула, к нему сама подсела новая подружка, они заказали чекушку на двоих,
Он сам себе нерукотворный памятник воздвиг через краткий миг,
Он до сих пор в солдатской слободе стоит, о нём вспомнил старик,
Когда услышал девичий крик за высокой оградой! Он бы ушёл в себя, но найдут в два счёта,
Осто****ела ему монотонная работа, встречаются бабы разные, чистые и грязные,
Но половая близость спасает член от казни! В эпоху христианства нет свободного пространства,
Всё занято купечеством и мещанством, но в основном, божьи слуги сидят за богатым столом,
Опиваются вином, и только карлики встают не с той ноги, тупеет взгляд,
Бабам никто из мужиков к утру уже не рад, они в балахонах, не кричат и не стонут,
Куражатся слегка, смотрят на мужиков свысока, и те думают пока, в штанах – полная тишина,
Там скука и тоска! Хотя у старика, не дожидаясь третейского суда, по телу дрожь уже прошла,
Член до конца ещё не умер, он понимает юмор, и не выносит сор из избы, мысли встают на дыбы,
И видят пророческие сны! Ему приятно и страшно влезать на Содомскую башню, 
Только бы не встретить там день вчерашний, бой рукопашный бабу никак не страшит,
Но грозен был тот разбитной мужик, он много не говорит, в основном, молчит, у него *** стоит,
Хотя весь немощами разбит, но готов без лишних слов отыграть свою роль до конца,
На всё воля творца, ему принадлежат наши души и сердца! Хвала! Хвала! Хвала!
От умных и нищих, их ограничили в воде и пище! В магазинах дороговизна,
На исходе белизна, трещит по швам она с вечера и допоздна!
Прихоть надменная стала опорой бескрайней вселенной! Пора бы бабе памятник поставить,
Её манду некому прославить, не хочу зря лукавить, мне бы рога новой шлюхе наставить,
А там - жизнь всё сама расставит по местам! Не хрен вмешиваться мужикам,
Пусть достраивают храм! Счёт по нулям, битый час смотрю впритык на жизнь без прикрас!
Один лоботряс своим членом публику потряс, он всю ночь не спит, у него фитиль чадит,
Как быть? В миг сношения нет извержения в виде мощной струи, куда же исчезли силы мои?
Грусть стояла у моего кормила, паруса разорваны были, их заведомо завистники повредили,
Чтобы экономить мощь и силы! Венец терновый бухнулся в канаву, увидев статную шалаву,
По Московской мостовой гуляет элита, среди неё - шпана и бандиты, жиды и антисемиты,
Все между собою квиты, но никто не платит кредиты, местные боги всегда в пути, всегда в дороге,
Они длинные слова мигом разрывают на слоги, они не командовали ротами,
Не пробирались болотами в тыл к врагу, не замерзали на снегу в дождь и в пергу,
Рассудок их сух, словно на дереве сук, они легко освобождаются от женских рук,
Бывшая любовь исчезает за крутым поворотом, и не входит в широкие ворота,
Ворошить прошлое им не охота! Постоянно мешает что-то! Всё относительно,
Не стоит так подозрительно взирать на секс, в нём своя изюминка есть!
Всё дело там, и Моисей указал пальцем на златоглавый храм, поклонившись небесам,
А еврей Соломон посмотрел на мир со всех сторон и притронулся к лысой голове,
Благодаря року и судьбе она живёт в тепле, по ней гуляют мысли те, что ярко сияют в темноте,
Мысль пошла тогда вразнос, на землю пришёл великий Христос, он прикоснулся к сердцу своему,
И что толпа ответила ему? Она не верила уже никому, даже сердцу своему!
Великий Маркс первый раз ткнул себя в живот: суть здесь, надо много пить и много есть,
Чтобы общественный процесс с поля зрения совсем не исчез,
Но великий Фрейд придумал следующую ***ню, и народ поверил ему,
Под брюками находится член, и если там нет весомых проблем, то тень от грядущего
Будоражит даже немощное естество, хотя великий Эйнштейн робко произнёс,
Не знаю вправду или всерьёз, но всё относительно, коль баба лежит как бревно,
Ей всё равно **** её кто? То-то и оно! Всё грешно, а вот евреи крутят шеей по сторонам,
Пытаются что-то доказать лохам! Не ебите людям мозги, возьмите в руки розги, чуть попозже
Пройдёт слух по всей стране, что в эпоху Возрождения у людей были другие убеждения,
Нынче людям нужен пряник и кнут, мужики баб совсем не ебут, народ гол и необут,
Люди на всю округу от неудовольствия орут, что второго пришествия давно уже ждут!
В противном случае им каюк! Жуть вокруг! Всё валится с рук, все бренны под Луной,
Много лет крутится над головой шар земной, я же иду по мостовой, как ни в чём ни бывало,
Мне своего горя мало, чтобы я взирал из-за угла, какая очередная херня
Всю ночь будет теребить за яйца меня? Старик время даром терять не привык,
Он покушал плотно, как услышал крик из старой подворотни: «Мужик, ты, что еретик?
Неужто нет? Доедай свой хлеб и живи много лет, заходи к нам на обед, жизнь коротка,
Так что смотри на свои грехи свысока, секс похож на сладкий миг,
Двумя руками за него держись, рано выходить из манды не торопись,
Смерть – навеки, оставайся грешным человеком, твои душеприказчики и истцы
Ведут себя, как наследники бога, у нас - одна дорога, а у них - их очень много!»
Побойтесь бога, господа, он всем нам напомнит в день Страшного суда,
С кем и когда вы грех на узкой тропе поджидали, падали вниз и заживо погибали,
А потом затевали розни и скандалы! Так было вначале, но опосля встрепенулась земля,
Любовь была горяча, не стоило рубить с плеча, страсть прошла, не затронув ни душу, ни сердце,
Остались только мелкие царапины на перце, молодая незнакомка завязала на яйцах тесёмку,
Обозвала подонком, присела под окном и стала пререкаться с пожилым мужиком!
****ям не писан закон! Тихий мужской баритон что-то говорит сквозь приятный сон,
Мужчина встал из-за стола, вышел через настежь открытые ворота и направился туда,
Где меркла темнота, яркий луч сделал три шага и окружающая мужика тьма, мигом ушла,
Осталась суета сует, вспыхнул мигом яркий солнечный свет, мир освободился от мрака,
Во дворе громко лает громадная собака, она стала на год старше, что с ней будет дальше?
Она давно – затерянное звено бренного мира, но молчит его лира, в мире огромном
Не вместятся все люди за обеденным столом, они входят в заброшенный дом без спроса,
То есть напролом, так многие поступают в мире земном! Тьма сгущается за окном,
Темно даже днём, господин хороший, вскинул на плечи тяжкую ношу, и стал спускаться вниз,
Да катись ты пропадом, разбираться во всём мы будем потом, под снегом и проливным дождём!
В стране рабов процветает сплошное ****ство, его нечего бояться, не стоит блуда стесняться,
Можно пообщаться с анахоретом, если он с приветом! Где бы потолковать мне о добре и зле?
Конечно же, на небе, можно поговорить и на земле, но негде, есть свободное место в пивнухе,
Но там комары и мухи и не лучший случай лясы поточить, но если очень хочется выпить
И всласть поговорить, надо спешить, чтобы одним из первых входную дверь
В предбанник открыть! Кто тебя захочет приютить? Кто будет с тобой дружить?
Алкаши не верят в бога, но друг за другом наблюдают строго, мне как-то довелось
Увидеть, как пару капель водки на грязный стол невольно пролилось,
Как раз на вывалившийся старый ржавый гвоздь, здесь такое тогда началось,
Что боже упаси, уж лучше бы на пол упало двадцать граммов варёной колбасы!
Войдя в компанию к алкашам и бывшим ****ям, можно с ними поговорить по душам,
А потом зайти в божий храм, ведь только там небеса свои чакры открывают нам!
Боже, прости мне заблуждения былые, я жил в годы роковые, когда ветры степные
Развеяли надежды диссидентов семидесятых лет, от них остался едва заметный след,
Много тогда шастало разного барахла по городским подворотням: пустословы, лодыри и невежды
Просто-напросто врали всем нам, а мы верили чужим слухам и языкам,
Но жизнь всё расставила по своим местам! Уходит жизнь, но остаётся дерзкая мысль,
Что не потерян ещё смысл земного бытия, вокруг да около добра и зла петляет сгоряча моя стезя,
Там и правда, и брехня, и прочая ***ня! Я никуда уже не тороплюсь,
И  к прежней жизни не скоро вернусь! Старый прохвост, трепаться брось!
Трёп к добру не приведёт, пусть видит бог, что твой лоб встал мыслям поперёк!
Он под шумок едва не сбил мысль с ног, слегка толкнул и сам в бездну шагнул,
Но сразу смекнул: что и к чему? Едва не пал жертвой толчеи, рядом тогда звенели уставшие ручьи,
А приличные люди и сволочи толкались в ночи в поисках денег, их прикарманил себе академик,
Нам же он оставил веник: в руки бери, и пол с утра до вечера мети!
Отрабатывай денежки кровные свои! Они - не велики, коль ты встал не с той ноги,
Но для алкаша, коль больна его душа, жизнь без трояка совсем не мила! Бывает часто,
Что бес лишает тебя толики счастья из-за маленького пустяка,
Глядь, ёб твою мать, в пивной уже заняты все приличные места!
Имел бы я златые горы и реки полные вина, но не вернуть нам прежние времена,
Нынче в России правит балом Сатана, он торгует ****ом,
Там нищета, бесправие и бессилие, как и в годы сороковые,
По норам сидят люди святые, а злые - катаются на дорогих лимузинах,
Мы же доныне ездим на старенькой дрезине! Зато там воздух синий-синий,
А зимой белоснежный иней устилает огромную равнину! Невдалеке кладбище великих идей,
Они пали за счастье обездоленных людей, там мигом сжигались старинные книги,
Нынче простыл их след, даже пепла там нет! Вот так живёшь и таешь, не процветаешь,
А вянешь, словно вчерашний букет, когда же ты мудрее станешь? Седина волосы посеребрив,
Пытается изменить очертание слов и рифм, но прежним остаётся их повседневный быт!
Никто не забыт, ничто не забыто! Библия всегда лежит раскрытой, каждый раз другие страницы,
Каждый раз мысль облетает заморские столицы, чтобы прелестью жизни вдоволь насладиться!
Стоит ей вновь в этих местах появиться, как жизнь превращается в сущий ад,
Ты бренной жизни уже не рад, но не об этом мой рассказ! Согрешить бы нам - не опоздать,
А то грехи начнут пинать ногами прямо в зад! Грешить можно, раскаяться никогда не поздно!
Достаточно одной фразы – остальное болтовня и можно не повторять три раза одно и то,
Уходит в землю всё, не остаётся ничего! Сожгу то, чему поклонялся,
Поклонюсь тому, что сжигал, я так и знал, на это мне бес намедни намекал!
Вещий сон внезапно начался и очень долго он продолжался, казалось, не кончался,
Грешник в комок сжался и продолжал вздыхать, накрывшись с головой, споря с собой
О стуже земной, что идёт по пятам следом за тобой! Судьба могла быть счастливой,
Если бы не была так говорлива и на диво спесива, она и там и тут, в дома стучась,
Гонит страсть прочь из бесстыжих глаз! Ей никто не указ, ей начхать на нас!
Слышны даже утром церковные звоны, крики и стоны запоздалых влюбленных,
Небо охвачено клочком огня, любовь внутри себя, тая, беснуется душа моя,
Лишившись покоя и сна! Небо седьмое раскинулось предо мною, но только я глаза открою
Отовсюду веет тоскою! Мне бы окропить мир водой святою, потолковать наедине с судьбою,
Чтобы не выглядеть в её глазах изгоем! Не забыл во сне я, что жить мне без любви никак нельзя!
Бессонница свалилась с потолка и придавила старого орла, но не до конца всей тяжестью свинца,
Погода паршивой была, студёный ветер дул из окна, честь женщины опорочена,
В ответ прозвучала пощёчина! Понося меня и мне, грубя, страсть вновь мимо прошла,
Не оставив ни травинки, ни деревца, хотя вокруг есть зеленые поля! Без резкого словца
Нельзя смыть грязь с потного лица! Ночи нет конца, кадык к утру заостряется,
Дивный сон не прекращается, он ищет сокровенную цель, но находит только половую щель,
Болит нутро, долу падает разбитое ветром стекло, не повезло и что? Да, я жил грешно,
Но разве это столь важно, если однажды ты не погиб от жажды, и выжил всем бедам назло,
Но ничего страшного потом не произошло! «Прости меня, грешница-судьба!»
Это не последние слова, сказанные после вещего сна, перед глазами жизнь моя прошла,
Она – предмет погони, сон затиснут в ладони, невдалеке гарцуют молодые кони,
Дуб к себе молодую берёзу клонит, он её и пальцем до утра не тронет! Только погаснет свет,
Начнётся любовная игра, с вечера и до утра продлится она,
Пока не будет выпита до дна чаша игристого вина! Мне не до сна, баба горда и хороша собой,
Но мир у неё под пятой, она чинит разбой над роком и судьбой, все это снаружи,
Внутри – все намного хуже, там холод и лютая стужа, снег и замёрзшие лужи!
Чем дальше копнёшь, тем хуже, тут же наткнёшься на повседневную ложь,
Что посеешь, то пожнёшь! Тащи свой воз из последних сил, дай бог, чтобы ты дожил до седин
И не был в ночи один среди городских развалин и руин! Жизнь не лишена мотива,
Если ты до сих пор веришь в сказочное диво! Многое испытать пришлось,
Но не дай бог, чтоб не довелось пролить вправду и всерьёз море горьких слёз!

г. Мариуполь
10 августа 2016 г.
1:45