Могущественное разума 4

                13

    Она выделялась посреди всей группы интуристов, Вероника – первая красавица класса, а то и школы, а ныне точно университета. Да, она была прекрасна на возвышении красоты, эффектной красоты, что подчёркивала ярко женственность девичью, но ведь была она с рождения вознаграждена помимо красы природной и характером твёрдым, что заставил изящество её взыграться самым ярким образом и в нужном русле. И, конечно, как и тогда в школе, когда и было поклонников множество, и ныне от неё никак не отложилась репутация вгонять, куда нужно, тайных, не тайных вздыхателей, даря, не даря им надежду иль проблеск её, что также явится как бы последней соломинкой для безнадёжно утопающего этаким страданием юного Вертера.

    И ныне рядом с ней упивался один молодой человек уж очень интеллигентного вида, вместо того, чтобы любоваться красотами экономического чуда, он, совсем позабыв, где находится, всё восхищение своё направил на территорию, действительно, прекрасно эффектной красавицы, знающей, умеющей всегда держать, удерживать ситуацию в ежовых, не ежовых рукавицах. Конечно, она в отличие от этого молодого человека наслаждалась изобилием эффектности чудо города, и вот этой статуей льва Мерлиона, при этом успевая присматривать, держать на поводке очередного ли вздыхателя. Конечно. не могла она знать, предполагать, что сбоку незаметно от неё подходит тот, кому она написала только что в диалоговом окне «В Контакте»: «Здравствуй, Эрик. Наша группа в Сингапуре. Мы подходим к площади, где, как говорит гид, находится знаменитая статуя льва Мерлиона». 

  - Здравствуй, Вероника. Я хотел бы знать, где ты находишься во время такого изумительного круиза? – спрашивал, говорил клон Эрика слово в слово, то, что недавно, каких-то пять минут назад написал в диалоговом окне «В Контакте».      
  - Эрик, ты…? Как ты здесь оказался? – спрашивала сверхизумлённым тоном голоса Вероника (ох, как расширились глаза красавицы!), что позабыла в секунды эти саму такую удивительную реальность, как площадь Мерлиона с фонтанирующей статуей льва с чешуйчатым телом, само присутствие вокруг этого чудо сказочного города Сингапур, нахождение в котором и есть само чудо. 
  - Да, у меня такая частная поездка… – нисколько не моргнув глазом, ибо в отличие от неё, у него была заготовка в виде такой нагловатой лжи, в виде такого озорного розыгрыша, хотя, какой тут розыгрыш, когда над тропическим Сингапуром вот-вот да упадёт снег.

    А что недавний собеседник интеллигентный видом? Какое уж там у него изумление, сплошь покрытый выразимо слизкой пеной досады, к которому, конечно же приглядывались и ревность, и злоба бессильная, и ненависть жгучая. И, конечно же, в мгновение примерив себя вот с этим неожиданным парнем, и притом соотечественником, невесть откуда свалившимся прямёхонько на площадь Мерлиона да в самые сладостно вожделенные минуты, когда он и старался изо всех сил и понравиться, и приблизиться. И понимал, что уступает оппоненту, ещё как уступает…
    Этот юноша был отточено статным, так крепок телом, что оно как бы кричало, пело живительным здоровьем и бодростью искристой, и распирало тренированностью вдохновенной, и лик его был также мужественно прекрасен, весел радостно, тогда как глаза его лучистым светом, выдавали глубокий интеллект. То был репродуктивный клон Эрика.

    Знал, видел Артур, что тогда у его нового друга, нет, не этого клона, а у того настоящего Эрика взгляд как-то и выдавал неравнодушие к Евгенике, именной к ней, к неземной девушке. Но ведь он не знает их историю. И если предполагать ныне стоящего у статуи Мерлиона клона Эрика и красавицы, но земной девушки, то, скорее всего, это может быть история настоящего Эрика до определённого события. А что за событие? И вот тут-то на ум и приходят его новые друзья, подарившие ему отменное здоровье навсегда. И вспомнил другую девушку не Земли, вспомнил Диану, которую никогда не забывал, но вспомнил тем чувством, как тогда, когда она подошла к нему у того скверика, безнадёжно больным сидящим на скамейке, вспомнил её слова: «Ты – молодец! У тебя благородство духа. Не каждый наделён таким даром души. Надеюсь, мы встретимся…» И защемило сердце.
    И в эти секунды воспоминаний подзывал его к ним клон Эрика и представлял его этой красавице, но вполне земной девушке:
  - Вероника. Это мой друг Артур.
    Артур слегка отвесил поклон, так постоял немного рядом в таком дежурном порядке, да поспешил чуть отдалиться, дабы не становиться какой-либо помехой в этом чувственно возвышенном поле разговора, каковым не то, что наметился, а возник мгновенно, когда перед ней, Вероникой, и объявился неожиданно клон Эрика, точно как снег на голову. Полнейшая неожиданность для изумлённого разума, да и только.

    Группа интуристов любовалась прекрасным городом, входящим в число редких городов Земли, что приоткрыла дверь в будущее путеводной звездой манящей. Вряд ли всей группе суждено было под чарующим впечатлением от кричащих красот, обернувшихся вокруг, заметить что-то вот такое нестандартное, что могло бы встряхнуть всю группу иной эмоцией, оторвать от очарования Сингапура. А таковое уже произошло, двое юношей незаметно пристроились к группе, приняв такой же вид туристкой праздности, разглядывая вокруг зачарованно, снимая на цифровые фотоаппараты, снимая на видео посредством различных мобильников, айфонов, смартфонов, миниатюрных видеокамер и так далее. Но два обладателя техники компьютерного будущего старались не раскрыть преимущество такового, стараясь, как можно, войти в роль самой неприметности. Вот такая группа интуристов.

    И были двое в этой группе, для которых вся эта пышущая красота сказочного города как бы отошла на второй план, войдя в другое поле, другое пространство, что издавна, издревле стихами сложено, серенадами воспето, вот эта вечная тема, что навсегда останется будоражить и будоражить.
    Артуру как-то не было жаль этого парня интеллигентного вида, что недавно бахвалился неизвестно чем, чтобы завоевать сердце красавицы, что предпочла клона, не знающая, ничуть не подозревающая о том, что рядом с ней и шествует вершинной технологией изделие иного разума. Клонирование сознания, повторение сознания. И потому память, и потому личность. Будет ли на Земле такое?! И в этом ли могущественность разума?! Как знать, ибо и сокрыто это за множеством изгибов будущего…
    Артур незаметно подал команду, на что браслет-компьютер лишь чирканул искоркой, в которой высветилось время по улан-удэнскому поясу. Да, через час, другой они незаметно отсоединятся от группы, поглощенной в технологическое неистовство Сингапура, и, оба облачившись в невидимость метаматериала, возьмут курс немного на северо-запад через пять государственных границ туда к родным берегам жемчужины планеты.   

* * *

    Молод он, ещё молод, но не женат, да и женится ли когда-нибудь, подавно обручённый со своей мечтой, что, однако, начинает сбываться. Через неделю ему будет 28 лет. Порог к мужской зрелости, а он так и не собирается жениться, движимый лишь одним порывом на парусах мечты.
    В ночи едва ль видны чёрные волны Атлантического океана с палубы парохода, напрочь снесшего всякие суда, судёнышки, до недавних пор бороздивших моря, океаны под парусом. Скоро, совсем скоро он увидит огромную статую Свободы, что встречает каждого из Старого Света, прибывающего в надежде за претворением мечты. А ведь мог просто напросто и не дожить до этих дней…
    Уважение к родителям заставило его заняться духовными науками, вступить на тропу, дабы посвятить жизнь стезе священнослужителя. Хотя, совсем другие помыслы, устремления…

    В 17 лет в году 1873, после того, как получил аттестат зрелости, будучи выпускником реального училища, решил навестить семью, родителей и трёх сестёр, проживавших тогда в Госпиче, где тогда свирепствовала эпидемия холеры, что не замедлила и в него вцепиться крепко костлявой хваткой. За холерой над его ослабевшим организмом праздную за упокой стала подпевать водянка, стремясь утащить его за пределы этого белого света. И когда в комнате он возлежал в приступе, дабы навсегда упокоиться, вбежал в его комнату весь побледневший от страха отец, говоря, крича: «Не умирай, не умирай, с меня хватит одного сына, одного Дане, что отроком оставил этот свет. Не умирай, не умирай, ты поправишься, ты поправишься!»
  - Может быть, – проговорил он едва шевелящимся языком, издав слабые звуки шёпота, – мне и удастся как-нибудь, да встать на ноги, если Вы, папа, позволите мне обучиться инженерному делу.
  - Ты получишь инженерное образование в лучшем учебном заведении Европы, только не умирай, только не умирай, – едва ли криком отчаяния выговаривал обещание папа Милутин, лишь бы воочию не увидеть смерть младшего сына.

    Знал бы он тогда, что в эти минуты, сидя у постели младшего сына, и он прикоснётся к Мировой истории, а не канет безвестным, как миллионы, миллиарды, потому что его сын навсегда останется в Мировой истории, обретшим всемирную славу «изобретателя 20 века». И обещание таковое придало силы младшему сыну, что позволили ему выкарабкаться из тягучей путины тяжелейшей болезни, потому и не ушёл по травам иных долин иного света.

    Молод он, ещё молод, но не женат, да и женится ли когда-нибудь, подавно обручённый со своей мечтой, что, однако, начинает сбываться.
    В ночи едва ль видны чёрные волны Атлантического океана с палубы парохода. Скоро у него встреча с огромной статуей Свободы, что встречает каждого, грезящего надеждой…, и его, простого сербского парня встретит она. С благосклонностью ли? Знать ли ему предвидением…

    Когда-то по этим волнам Атлантики на «Санта Марии» плыл сам Христофор Колумб, с мечтой, с надеждой открыть кратчайший путь в Индию. У него в каюте на столе тогда покоилась в сохранности книга Марко Поло, и потому он захотел, как никогда, увидеть хоть краем глаза и те таинственные земли великого монгола, что вознёсся над миром трепетно устрашающим именем Чингисхан. Но кто он в эпоху парохода, всего лишь один из множества пассажиров за лучшей долей жизни, столь бурно устремившихся из Старого Света в Новый? И за мечтой…

    В пору мыслей о будущем привиделся ли ему чей-то облик в ночи при тусклом свете бледной луны под куполом мириад далёко мерцающих звёзд. Но нет, он видит человека, что повис в воздухе ночи впереди палубы над чернотой ныне ровно спокойных волн Атлантики. Но как такое возможно?
  - Ну, что человек, плывущий к мечте, идущий за ней. Через семнадцать лет наступит век, над которым таинственным ореолом и взовьётся твоё имя, оставив после множество загадок. Ты скоро увидишь землю статуи Свободы. Там воплотятся твои мечты, которые ты вознёс в душей своей, в разуме своём. Но придут другие мечты, что воплотятся и не воплотятся…
    И взмыл, взлетел, вознёсся этот человек к куполам мерцающих звёзд, облачён ли призраком, что стоит ли, про сей невероятный факт рассказать кому-либо ему, чей разум утвердился уверено прочно в строгости инженерных наук. 

                14

    Они взяли курс немного на северо-запад через пять государственных границ туда, к родным берегам Байкала – жемчужины планеты. Они летели, планировали, левитировали такой же невидимостью, таким порхающим светом, что не узрит ни один радар, ни одно человеческое зрение, да и глаз орла не усмотрит. И быть бы так до самой границы, как браслет-компьютер у клона Эрика стал подавать признаки своего присутствия в пылу скоростного полёта, что сродни был в этот момент полёту воздушного лайнера. Стоило притормозить, стоило прислушаться, но точнее присмотреться на неведомой высоте, стоило включить цветистое парио.
  «Эрик, наш лайнер захватили террористы, пираты…»
  - Артур, ты где, ты видишь меня?
  - Нет, Эрик, не вижу тебя. А что…?
  - Ты видишь парио.
  - Да, да, вижу. А что случилось?
  - Написала Вероника, написала, что их лайнер захватили террористы, пираты, в общем деятели из этой сферы.
  - Артур, ты лети домой, я разворачиваюсь…
  - Нет, нет, и я развернусь…
    Уж скоро вечер. В рисовых полях трудились крестьяне. Никто головы не поднял к небу, никто не увидел цветисто парио, никто не принял это за НЛО.
  - Эрик, ты рядом?
  - Да, здесь я?
  - И что ты вздумал…?
  - Думаю на лету.
    Двадцать минут, как обратный курс немного юго-восток. Внизу начинались джунгли.
  - Вероника говорила, после Сингапура «Жемчужная корона» заворачивает в Бруней, а оттуда домой.
  - Бруней? И где сейчас их лайнер?
  - Должен быть где-то на юге Южно-Китайского моря. Бруней к востоку от Сингапура, на севере острова Калимантан.
  - Калимантан?
  - Огромный остров. Там часть территории Индонезии, часть территории Малайзии и страна Бруней.

    Ну и ответ, подумал Артур, будто какой-то робот ответил, а не клон. Хотя, клона вообще не отличить от человека, да совсем как человек, да и есть он человек, на планете единственный в своём роде. Но будет ли их множество, ибо и существуют запреты. И пока правительства, парламенты и так далее будут шевелиться, корпорации, транснациональные корпорации – эти ловкие в движениях, хищные в устремлениях, что ни на есть, неистовые акулы бизнеса, обставят, ещё как обставят официальные власти, включая ООН. А у них, ох, какие лаборатории…!

    Пока Артур, безотказно, беспрекословно следующий за клоном Эрика, прикасался к кое-каким аспектам философии, под ними уже простиралась громадная водная ширь, скорей всего, Сиамский залив. И не удивительно, что так скоро они оказались у моря, над морем.
    Они летели ураганной левитацией, как тот парень Марти МакФлай из фильма Роберта Земекиса «Назад в будущее 2». Но не скейт, магнетизированный пояс на основе высокотемпературной сверхпроводимости, что они уподобились птицам, скоростью обгоняя и ласточек, и стрижей, этих чемпионов среди всех пернатых, но в отличие от них они были невидимы, что позавидует любой самолёт-невидимка лишь для радаров. Ибо их с определённого расстояния зафиксирует любой пилот истребителей четвёртого, пятого поколений. Да, они летели подобно ветру невидимо, но с быстротой тайфуна, подобно «Катарине». Но и этого мало, потому и уподобились скорости современного истребителя. Вот так и заспешил к той именем Вероника этот клон Эрика, за которым едва ль поспевал Артур, у которого вот так и пронеслись мысленно что-то такое от философии, о возможной конфронтации по вопросу клонирования этического, неэтического.    

    Над Сиамским заливом опять заблистало парио, раскинулась карта. Но как найти «Жемчужную корону»? И ещё немного времени в надежде как на то неожиданное явление, что проявилось красной чертой, линией и точно указало направление в сторону феерически сказочного города Сингапур.
    О, стоило это очередного изумления, подобно джину из лампы Аладдина, кто-то угадал их желания, и вот прочертилась красная линия над Сиамским заливом, и повелась в сторону юга Южно-Китайского моря и упёрлась в точку, что находилась на западе острова Калимантан, но к востоку от города Сингапур. И понимание того, что эта точка и есть «Жемчужная корона» постигло обоих мгновенно, что переглянулись оба, так и не завидев друг друга. И завитал вопрос: «Кто ты – таинственный навигатор, кто ты неведомый волшебник?»

* * *

    Стар он, совсем стар, но исполнилась, во многом исполнилась его мечта. И вот на старости лет задел его автомобиль, что сломаны рёбра, что подогнулась энергия, что позволяла ему работать по двадцать часов в сутки, всего два часа на сон. восемьдесят седьмой год идёт ему, но, однако, это последний его год.
    Когда-то давно в начале юношества в 17 лет он лежал больной холерой, да ещё водянкой у порога смерти. Лекарства ли, но скорей всего, обещание отца дать инженерное образование в лучшем учебном заведении Европы, дало шанс отцепиться от цепкой хватки костлявой руки смерти. И вот он, совсем стариком, во многом с исполненной мечтой, смотрит в пасть этой неминуемой кончине, которая всегда ждёт человека, в коком бы возрасте он ни был.

    Знает, понимает он, могущий иногда предсказать будущее, что в эти последние дни может оглянуться назад на жизнь во исполнение мечты. Да, увидел он то, что добился того, что встал вровень с великими мира сего, а то и одним самых великих, ибо пишут про него, что он изобрёл двадцатый век, его изобретатель. И в этом, может быть, обошёл самого Томаса Эдисона, к которому поплыл на пароходе с доверенным письмом, дабы он оказал ему покровительство, поддержку. Но вместо оных иное получил он, ибо и стали они врагами на всю жизнь, конкурируя, соперничая между собой. Что ж, несносные характеры обоих сыграли между ними такую злую шутку.

    Свет на улицах, электричество удобное для человека. Флуоресцентные лампы – основа неоновых реклам, что собой наводнили многие, многие города мира.
    Переменный ток, именно переменный ток, что позволило электричеству использоваться в домах, что человечеству позволило встать на неизмеримо высокую ступень.
    Рентгеновские лучи, столь необходимые в медицинской диагностике, как и сама необходимость понять вселенную, её суть, что обволакивает миры и в этой стороне, и в других невероятно дальних сторонах Вселенной.
    Электрический двигатель. Домашняя электроника, электронные часы, компрессоры, водяные насосы, промышленные вентиляторы. Электрический двигатель автомобиля, как полная независимость от нефти.
    Изобретение радио за 13 лет до 1910 года в патенте на которое было отказано ему благодаря злокозненным ухищрениям его врага Томаса Эдисона.
    Дистанционное управление как продолжение открытия радио.  Дистанционно управляемая лодка патентом под номером 613809, что выдана в 1898 году. И в том же году патент на электрическую подводную лодку.
    Робототехника. Он помнит те слова, когда-то сказанные им: Каждой своей мыслью и каждым своим действием я с большим удовольствием демонстрировал и продолжаю делать это каждый день, что я всего лишь автомат с возможностью движения, только реагирует на внешние стимулы».
    Лазер. Революция в хирургических операциях. Фундамент цифровых медиа XXI века. И лазерное оружие.
    Беспроводные коммуникации. Свободная энергия. Сразу засекреченностью стала его строительство знаменитой башни «Варденклифф», на строительство которой классический миллиардер Пирпонт Морган ассигновал порядка 150000 долларов. По сути Вселенная наполнена свободной энергией, которую можно использовать во благо людей. И это стало одной стороной мечты, что не дошла до человечества, ибо эта работа была строго засекречена.
    Безопасная турбина, что во много раз эффективнее обычных, до сих пор не пущена в эксплуатацию.

    Многие свои изобретения он, опередивший время, нёс в разуме своём ещё в те времена отрочества, юношества, когда мечтал об инженерном образовании. Но особняком стоит филадельфийский эксперимент – проект «Радуга». Было ли зерном эксперимента – телепортация, когда целый эсминец «Элдридж» исчез на глазах, переместился в пространстве. Или же это одна из многих загадок самого таинственного человека XX века.

    Угасает энергия, что поражала многих. Ему намного хуже, чем тогда в 17 лет в цепких хватках холеры вкупе с водянкой. Вот и племянник Сава Косанович навестил его, пришедшего с вестью, что сама супруга президента США Элеонора Рузвельт пожелала навестить его 1 января наступающего 1943 года. Но есть ли у него желание видеть кого-либо. Однако, племянник и будет последним человеком, которого он видит на этом свете. Ибо знает, ибо когда-то и сам своим предсказанием спас друзей своих, отговорив их сесть на тот поезд, что временем позже подвергся крушению. Но что едва ль блеснуло бликом мгновенно?
    Он видит чей-то облик…

    Кто мог навестить его? И в пору мыслей о прошедшей жизни узнаёт ли он того, что когда привиделся ему той ночью при тусклом свете бледной луны под куполом мириад далеко мерцающих звёзд. Да, тогда шёл ему 28 год, тогда он плыл на пароходе из Европы в Америку, плыл за мечтой. Тогда этот человек ли повис в воздухе ночи впереди палубы над чернотой тогда ровно спокойных вод Атлантики. И ныне он повис посреди комнаты, неведомо как проникший. Но как такое возможно?
И он говорит:
  - Ну, что человек, приплывший к своей мечте, пришедший за ней. Ты не простой сербский парень, как тогда, ты – один из самых гениальных, таинственных и дерзновенных сыновей человечества. И вот наступает сорок второй год века, который ты изобрёл, как говорят, как пишут, над которым таинственным ореолом взвилось твоё имя – Николо Тесла, оставив после множество загадок. И в моём мире в эпоху давних времён, такие как ты, двигали, продвигали вперёд невообразимое, и потому я перед тобой, как и тогда в ночи над палубой. И ты увидел тогда, как я взмыл, взлетел, вознёсся к куполам мерцающих звёзд. И может оттого у тебя изобретения были смелые, мечты смелые, может оттого ты и опередил время…
  - Дано ли мне познать суть моих мечтаний? – спрашивает он, некогда простой сербский парень, оставляющий тайну после себя. – Что можешь сказать, ответить мне, могущественный…?
    И притрагивается к голове этот властитель гравитации. И говорит он:
  - Эх, человек, вздумавший укротить будущее. Есть миры, где уж давно укрощены твои дерзкие стремления, помыслы, фантазии. Решить ли мне, дать тебе возможность увидеть суть твоих мечтаний…, один лишь волос твой и ты обретёшь новую жизнь на многие годы, на века.
 
                15 

    Красная черта, линия вела уверенно, потому пролетели мимо индонезийских островов Анамбас над юго-западной оконечностью Южно-Китайского моря в сторону северо-западного острия острова трёх государств – острова Калимантан точно к лайнеру, что направлялся в сторону британского Брунея, но застопорился, а затем изменил направление в силу человеческого фактора, гонимого злом. Вот и лайнер, красивый дизайном, ярко-белый, будто немного воздушный. С высоты не заметить, не узнать, что там внизу в каютах, трюмах, на палубах уже вовсю восторжестовала мерзость от разума человеческого, что вовсю повели свою политику, свою мерзостно подлую игру, конечно, к подлой цели вот эти пираты, террористы, эти гадкие приспешники зла.

    Спустились пониже и уже разглядеть людей в униформе ли, но точно фигур в форме одного покроя, что резко отличались от яркой пестроты одежд туристов.
  - Что будем делать? – тихо спросил Артур у клона Эрика.
  - У меня зародился план… – также тихо отвечал клон Эрика, – но для начала узнать бы, кто наш таинственный союзник.
    Взглядам, упершимися пристально в лайнер, голос, что вдруг раздался у них за спиной, был, скорей неожиданностью полной, что ввергло обоих друзей и в замешательство, и в изумление, что развернулись мгновенно одновременно, но так не завидев никого:
  - Я у вас за спиной, и я также невидим для всех, но вас фиксируют мои приборы…
  - И кто же Вы? – быстро оправился клон Эрика.
  - Зовите меня Софос, древнегреческим именем Софос, – всё также раздавался голос из пустоты.

    Софос, что-то такое похожее на дежавю повеяло над разумом клона, но сознание упёрлось в непроницаемую стену, что память, именно феноменальная память лишь заклокотала и не более. Да и время не то, чтобы раздумывать, анализировать, философствовать.
  - Это Ваша красная линия? – уже спрашивал Артур, приведший себя в порядок от нежданного замешательства.
  - Моих друзей, – отвечал голос невидимки, что навело Артура на очередную догадку.
  - Я думаю, что Вы – инопланетянин, что Ваше имя Софос предназначен только для нас, что у Вас совсем другая внешность, что если Вы обретёте видимость для нас, то Вы предстанете перед нами в облике человека Земли, – почти выпалил Артур, при этом, чуть не нарушив тихий говор.

    Артур, излечённый невероятным образом от неизлечимой болезни, а ныне помимо отменного здоровья обладающий и феноменальной памятью, вспомнил истинно синдромом саванта книгу Митио Каку «Физика невозможного», но особенно то место, где популярный американский физик приводит слова другого американского, но астронома, астрофизика Карла Сагана: «Что значит для цивилизации возраст, скажем, в миллион лет? Радиотелескопы и космические корабли появились у нас несколько десятилетий назад; наша технологическая цивилизация насчитывает всего лишь несколько сотен лет… развитая цивилизация, за плечами которой миллионы лет развития, настолько же опережает нас, насколько мы сами опережаем какого-нибудь лемура или макаку».

    Стоило это, более походящее на восхищение, примерно секунды, как невидимый могущественный именем Софос уже давал распоряжение:
  - Да всё так, молодой человек. Но пора начинать. Так что Эрик, начинай претворять свой план. Главное начать, а там видно будет, – отвечал голос невидимки в деловитом тоне, но то, что он знает их имена, уже не удивило их обоих.
  - Эрик, как тогда на пустыре, – не преминул добавить Артур, называя его, конечно же настоящим именем, но подозревая интуитивно, что невидимый, но находящийся рядом по имени Софос знает истину.
  - Нет, не как тогда. Там были мелкие хулиганишки, правда с травматикой, но здесь организация, сильная организация, – голос Эрика на этот раз был серьёзен, ни намёка на какие-либо шалости, как тогда на рынке, как тогда в музее.
  - Да, организация, притом сильная организация. Но вы, молодые люди даже не подозреваете, какая сила, какая великая могущественная сила стоит за вашей спиной, – подытожил невидимый Софос голосом крепко уверенным, что у Артура, именно у него не осталось сомнения в победе, ибо клон Эрика заранее был уверен в этом.
    Ещё минута и начнётся, и начнёт это действие клон Эрика, уникальное, феноменальное действие, которому нет аналога ни в одном учебнике, ни в одном эпизоде войн, очень множественных войн на Земле.

* * * 

    Катастрофы всегда обыденное явление Природы, Космоса, Вселенной. Рождение, взлёт, падение, смерть звезды – обыденное явление. Столкновение метеорита, кометы с планетой, экзопланетой – всегда обыденное явление. Столкновение галактики с галактикой, когда миллионы, миллиарды звёзд втягиваются в гигантскую воронку катастрофы – обыденное явление. Ибо из сотен, и сотен миллиардов галактик во Вселенной всегда должны столкнуться две или несколько галактики, как сталкиваются, сопровождая аварию две или несколько автомашин на дороге. И тогда конец жизни на поверхности тысяч, а то и миллионов экзопланет данных галактик. По вычислениям математиков через миллиарды лет столкнутся Галактика Млечный Путь (100 миллиардов звёзд, среди которых жёлтая звезда спектрального класса G) и галактика «Тумканность Андромеды (200 миллиардов звёзд).
    И будет грандиозный фейерверк в определенном регионе Вселенной. Солнечная система окажется в самом хвосте эклиптики, где и разразится кульминация ада звёздных мешанин от гравитации, когда будут разметаться, сплющиваться целые созвездия внешних рукавов обеих галактик. Но где будет человечество через миллиарды лет?

    Примерно 3 миллиарда лет, таковое время предоставлено углеродно-белковой жизни на планете Земля, потому примерно столько лет осталось человечеству жить на родной материнской планете Земля. Ибо Солнце в данном истечении своей истории находится в зоне коротации от рукава Стрельца до рукава Персея, ибо зона коротации и есть зона жизни, куда Солнце вступило те же 3 миллиарда лет назад, находясь в данное время точно посередине этой дороги, этого пути, пригодного для углеродно-белковой жизни. Но где же будет человечество через 3 миллиарда лет? 

    65 миллионов лет назад огромный метеорит врезался на планету Земля, и содрогнулась планета, и было цунами огромного размера, и разразился планетарный пожар, в котором гибли и гибли динозавры – эти тогда всесильные властители Земли, а затем, в ходе огромного выброса пепла наступила планетарная зима на тысячи лет…

    И мог бы повториться такой планетарный Армагеддон через 65 миллионов лет. Ибо комета Шумейкеров-Леви была громадной, чтобы извергнуть такой апокалипсис. Но сила притяжения гигантской планеты Юпитер своей вытянутой орбитой захватила эту комету и разорвала её на 20 с лишним кусков, вызвав неистово фантастические эффекты в своей атмосфере. О, сколько же раз спас Юпитер углеродно-белковую жизнь и сам разум на третьей планете от жёлтой звезды Солнце, чья орбита так удачно вписалась в вожделенный пояс «зоны Златовласки»?! И потому поклон в знак благодарности.

    Есть и другой противник, другой враг, что может принести с собой планетарный Армагеддон. И он – огромный астероид Апофис 2004ММ, названый в честь древнеегипетского бога Апофиса, что проносится мимо орбиты спасительницы Юпитера. И как знать, пролетит он мимо, или как тогда 65 миллионов лет назад, когда тот неизвестный навсегда прекратил гегемонию динозавров, тем самым предоставив шанс млекопитающим…
    В другой окраине Вселенной вознёсся, взлетел разум вершиной парящим полётом орла над просторами вселенскими, что навсегда воздвиг себе фундамент вечности.

    Последнее из его памяти всегда одна и та же сцена, одна и та же не яркая картина, как он сидит на скамейке у скверика, что недалеко от дома в тот последний календарный день весны 31 мая, когда светло зелёные листочки уже набирают густоту летней зелени. И всё, дальше стена, непроницаемая стена, барьер, необъяснимая преграда, а затем…  О дивный мир! И красавица именем Диана! И как понимает он – это её не настоящее имя.
  - Артур, ты идёшь вместе со мной, будешь идти вместе со мной, летать над волнами бурливых вод океана познаний.

    Другой мир, в который взяла с собой Диана, мог напоминать собой райский уголок из сказок ли, из фильмов ли, которые мог видеть там, дома. И та же пестрота буйных красок, как в том мире, обозначенном внутри космического комплекса, с размеренным оборотом вокруг своей оси, что утвердилась искусственная гравитация навечно, навсегда. Но и в этом очень необъятном мире он не видел поселений, городов, но встречались иногда ненавязчиво взгляду дисколёты, а то и летающие дворцы, что доставляли обладателя таковым до каждого уголка ухоженной, уютной планеты, и могли повиснуть над живописным озером, а то могли окунуться на самое дно морей, океанов, чтобы увидеть, наблюдать за подобием рыб, морских животных, что приняли самые разнообразные формы и в этом регионе, в этой окраине Вселенной. И знал Артур со слов красавицы-спутницы, что изначально планета из горизонтов до горизонтов была сплошь ледяной пустыней, в которой вряд ли микробы, бактерии могли обозначить какое-то подобие жизни. Но придали ей жизнь, точно так, как ему, ибо организм его, тело его забыли напрочь болезнь, ту неизлечимую болезнь, что приговорила тогда его последнее лето в том мире, родном мире.
  - Освоенные, оберегаемые экзопланеты, как благоприятная среда обитания разума, – как всегда объясняла спутница, красавица Диана, чьим словам он внимал пристально, как внимательный слушатель, но подкрадывалась к сердцу иной ли ветер, то было прикосновение неожиданно нежданного чувства, что всегда взовьётся аурой трепетно юного, прекрасного, а она всё также продолжала просвещать его. – Тысячи и тысячи планет в галактиках. И это наш мир, взошедший на ступень вечности.

                16

    Автоматные очереди загрохотали внезапно неожиданно. Для всех это было совершенно ясным знаком, ибо на дворе начало третьего тысячелетия, начало двадцать первого века – пышущий расцвет терроризма. И хочется надеяться, что именно расцвет, что пойдёт на убыль к середине витиевато сложного века.
    Как они объявились, вот эти люди в униформе, не мог ответить никто. Но можно было предполагать, что это очень и очень организованная группировка, численность примерно взвода. Но этого вполне хватит, чтобы захватить мирный лайнер. А где охрана? Но видимо, для такой дисциплинированной организации не составило труда обезвредить их в плане для себя, нейтрализовать. Охрана охране рознь. Не раз из такой структуры из разных засвечивались в средствах СМИ, не раз показывали их по телевидению, попавшихся на банальной пьянке. Но, конечно же, большинство из этой благородной профессии мастера высокого класса, истинно профессионалы.

     Простых криков, простых нецензурной брани у этих бравых ловцов удачи, у этих современных пиратов двадцать первого века не было. Крики только по существу дела, злого дела. И сразу пошло распределение сначала по половому признаку, затем по возрастному. И всех по палубам, и всем садиться на палубу, и к каждой группе по два таких охранника, но уже другого свойства.
    Ни у кого не собирались отнимать мобильники, айфоны, смартфоны, гаджеты разных классов. Пожалуйста, звоните хоть куда, хоть в ООН. Ибо дело каждой такой крупномасштабной террористической акции направлено, прежде всего, для гласности, для обзора всей мировой общественности.

    Была ли в этом женская интуиция, но Вероника написала именно своему однокласснику Эрику, именно ему, о котором она в последнее время задумывалась часто, постоянно: «Эрик, наш лайнер захватили террористы, пираты…»
    Знала, что он чуть ли не с младших классов влюблён в неё, в первую красавицу класса, а то и школы, о чём она знала, не сомневалась. Но и был-то он всегда таким вот средненьким, сереньким, невзрачным. И вдруг неожиданное преображение весной в выпускном одиннадцатом классе. И наступила тогда её очередь, как-то да обратить внимание на него. Но как прохладен был этот Эрик той весной одиннадцатого класса. И вот опять метаморфоза с ним, когда он уже преуспевающий студент, такой отличник. Написала ему, но есть ли в этом толк? И чем он поможет?

    Как было хорошо, отлично, какова была идиллия в душах! Всего часа два назад. И вот теперь сидят они на палубе блеющими ягнятами на заклание. На каждым занесён неотвратимо дамоклов меч. Каждого настигнет, скосёт коса смерти мрачного жнеца. И как в этой тягуче острой заостренности чёрного мига жизни на ум Вероники пришёлся фильм режиссёра Сидни Поллака «Сабрина» 1995 года в главных ролях Джулии Ормонд и Харрисона Форда. И вот эта умиротворено идиллическая жизнь Парижа, всегда города праздников в душе, город, к которому всегда стремится интеллектуальность души, ибо Париж, всегда Париж. И кто бы знал, что через 18 лет навсегда ли исчезнет вот эта высокая и милая атмосфера одного из самых романтических городов мира. Потому что пули автоматов в руках террористов, этих нелюдей, конечно, же, не разбирая, не сортируя по национальностям, убивали и убивали всех подряд.

    И как-то в этой неистовой заостренности дымно чёрного мига жизни у самой пропасти над смертью и пришёлся на ум Вероники – студентки именно исторического факультета быстрым молнии бликом некоторые строки о Чингисхане, которых прочитала когда-то.
  «Он (Чингисхан) установил мир». То было высказывание французского историка Жуэнвилля – современника непобедимого полководца, великого предка монгольских народов.
  «…но по существу оно точно и глубоко верно. В этом смысле он действительно установил мир во Вселенной, мир, продолжавшийся около двух веков, ценою войн, которые в общей сложности не продолжались и двух десятилетий… Этот завоеватель мира был прежде всего его непреклонным возродителем», – несколько веков спустя в начале XX века так отозвался на слова Жэнвилля его соотечественник – военный историк, подполковник Рэнк.
    На огромной территории материка Евразия в течение двух веков караваны не подвергались нападению разбойников. А ведь до и после такие нападения были так же часты, как нападения сомалийских пиратов на грузовые корабли, на мирные лайнеры, на яхты разных классов в Аденском заливе и за его пределами в конце XX века, в начале XXI века.

    Конечно, вот этим террористам, захватившим роскошный лайнер «Жемчужная корона», как и всем остальным террористам всяко разных мастей нет никакого дела до картины «Мона Лиза» Леонардо да Винчи, до статуи Давида Микеланджело, до «Гамлета» Шекспира, до «Фауста» Гёте и многих, многих сокровенных произведений живописи, скульптуры, литературы, искусства – истинной сокровищницы человечества. Конечно же, их совершенно не интересует миланский «Ла Скала», московский «Большой театр», Британский музей, апостольская библиотека Ватикана и другие велико сокровенные достояния человечества. Ибо они в своём чёрно тёмном духовном плане распинали всё это, что всегда составит и радость, и гордость Человечества. Конечно же, террористам всяко разных мастей, в основном направляющих оружие против женщин да детей, против мирных людей, которые и в подмётки не годятся великим полководцам, совершенно нет никакого дела до передовой науки, до МКС на орбите, до телескопа имени Эдвина Хаббла, до научных изысканий по прорыву в области термоядерного синтеза, в области высокотемпературной сверхпроводимости и много чего от прекрасного и высокоинтеллектуального. Такое также вспыхнуло в разуме студентки исторического факультета. И потому вот эти, как часть всего терроризма, физически топтали палубу «Жемчужной короны» спесиво, высокомерно, и безнаказанно, потому что знали, что будет так, топтали всей сутью своей души мирных людей.

    Да, у Вероники как молнии бликом проявилась неожиданно такая память на такие строки о великом предке монгольских народов, который истинно уважал все религии мира, который ценил образованность, который понимал, ценил философов, своих современников (Елюй-Чуцай – некогда советник у династии Цзинь империи Поднебесной, настоятель монастыря Шаньдунь, даосский монах Чан-Чунь – философ высокой школы «Путь небесных наставников»), которые проникались к нему уважением не как к непреклонному диктатору (XIII век эпохи мрачного Средневековья), непобедимому полководцу звание «Вечного победителя», а именно к человеку. Потому в разум Вероники, студентки исторического факультета блеснул ли бликом молнии и вот это высказывание Марко Поло о Чингисхане: «Он умер к величайшему сожалению, так как был честным и мудрым человеком».

    Что разворачивалось в душах у остальных туристов, пассажиров. Но на мгновение у Вероники и вспыхнула вот такая философия, что, однако, говорило, подтвердило дремавшие ли мужество, отвагу в душе у этой всегда первой красавицы класса, а то и школы, а уж ныне и курса, и университета. Вспыхнула, блеснула философия, но уступила страху, что густой пеленой охватила души туристов, пассажиров, экипажа всего роскошного лайнера.

    Два террориста, два современных пирата охраняли группу девушек, молодых женщин. Один из них, более возрастной относился к такой обязанности более строго, следуя, однако, строгой дисциплине организации, тогда как явно молодой и был как-то развязен и в движениях, и в выражении взгляда, в котором нет-нет, да проблескивали чёрные огоньки похотливости. Потому и окидывал каждую таким зловещим озорством, от которой да вздрагивала каждая, до которой прикасался такой навостренный взор этого далеко не молодца, далеко не джентльмена, сердце которого никогда не затронуло прикосновением, всегда обходя стороной такое состояние, такое качество, как благородство – такой удел аристократического духа. Вот наступил черёд и Вероники оказаться в прицеле такого взгляда, под которым блажено да усмехнулись кривовато нагло губы этого молодого приспешника зла.
    Что было это? В такой заостренности исключительного момента жизни напряглись и страх, и мужество, отвага, и некая высшая справедливость в единый кулак, кулак ярости, чтобы обрушиться, нет, не в этого молодого террориста, этого держателя ситуации, а на периллы, именно периллы палубы, за которым реют волны Южно-Китайского моря, чтобы… 

* * *

    У него на семнадцатом году жизни свой собственный дом, такой дом, которого нет ни у кого в его родном мире, на зависть всем королям, императорам, диктаторам, президентам стран и корпораций, всем вместе взятым олигархам.
    Ярко выраженная необыкновенность дискообразного дома в том, что он не стационарен, что он подвижен, подвижен действием безтопливного двигателя, что есть также большая необыкновенность. Летающий дом с концепцией лкружающего разума на основе технологии искусственного интеллекта, когда и дом, и квантовый, нейрональный компьютер с параллельной архитектурой связаны воедино.

    Он на семнадцатом году жизни снуёт, летает по экзопланете, спускается до дна морей, океанов подобно батискафу лишь с целью познания и познания. При возможности он может изливаться, купаться в изобилии, при высоком уровне компьютеризации всего и всего вокруг, что бери и бери, и наслаждайся, обогнав этим всех олигархов до единого, каковые были, есть и будут в том его родном мире. У него в наличии пока простой, совсем простой примитивный браслет-компьютер, но это пока, пока, до исхода седьмого оборота данной экзопланеты, что некогда взлетела будто птицей феникс из пепла, как и он, что видит в своём теле, в себе, в душе высокую степень пышущего здоровья. Но скоро он сам весь будет нейрональным компьютером со всей его сложной архитектурой, когда лишь одно мановение руки, как волшебство, и невероятно, неистово взыграется сам галактический, трансгалактический интернет с элементом связи на основе гравитационного поля, что в биллионы и биллионы раз быстрее скорости света. Но он не изливается, не купается в изобилии, ибо у него вырастает и вырастает настрой на познание и познание…   

    У него в родном мире осталась семья. Бывает, что иногда кольнёи немного, всколыхнётся немного волной ностальгии, волной тяги, что затем уляжется, успокоится и больше не встрепенётся, не потревожит. И знает он, что он навсегда излечён от той болезни неизлечимой, и потому, всегда лежавший по больницам, да по больницам, отныне и старается вовсю наверстать, и идти дальше и дальше, точно взлететь выше и выше, чтобы как-то сравняться, встать вровень, стать одним из них, потому он предан неимоверно. И вскипает любовь из сердца ли к ней, к Диане, что взяла над ним вот такое шефство в этом невероятно грандиозном мире из мириад миров. Да, возникает это всегда романтическое чувство, но не с такой неистовостью огня, что так часто и повсюду встречается в том родном мире, что покинул внезапно, когда сидел на скамейке у того скверика, что недалеко от дома в тот последний календарный день весны перед началом того последнего лета.
    Он не знает, ничуть не подозревает, что он репродуктивный клон Артура с повторённым, клонированным сознанием, воспоминанием…

                17

    Начинается, и начинает действие клон Эрика, уникальное, феноменальное действие, которому нет аналога ни в одном учебнике, ни в одном эпизоде войн, множественных войн на Земле.
    Неистово полёт, реющий под синевой небес, взорвётся охотой истинных владык громад высоты просторов. Орёл парящий, острейшим взором устремив в долины, высматривает каждый шорох, каждое движение, дуновение в ковыльных песнях буйных трав степей золотистых. О, держись миг печальной жертвы затрепетавшей, на кого и ринется вниз, падёт камнем вниз, как скинутый пращой, рванётся, устремится свистящим ветром свист, как шелестом стрелы в стремительности неистовом растерзать…!

    Да, в их арсенале магнетизированный пояс, что исполняет команду не голосом, команду посылом мозга, на волнах эмоций взбудораженных, и потому полёт, маневренность уютной ловкостью ласточки, стрижа, равно как и их стремительность, свистом взбешенной стрелы.
    Да, в Австралии продемонстрировали летающий ранец, такое громоздкое сооружение за спиной с двигателем внутреннего сгорания на бензине, ну точно напрашивается аналогия с самолётом-этажеркой начала XX века, тогда как они с поясом на данный обворожительный момент охоты уж точно истребители пятого, шестого, а, то и седьмого поколения.

    И в вихре устремленного полёта вниз к лайнеру, захваченному террористами, этими приспешниками зла, этой раковой опухолью XXI века, почему-то в такой решающий миг бликом молнии вихрем памяти саванта Артур выхватывает монолог, знаменитое эссе Карла Сагана о планете Земля.
    Тот самый снимок, знаменитый снимок, сделанный космическим аппаратом Вояджер-1 с окраины Солнечной системы, с эксцентричной орбиты Плутона на расстоянии в 5 миллиардов 900 миллионов километров, объективом камеры обращенной к Солнцу, и оттуда получился снимок Земли как Pale Blue Dot, та самая бледно-синяя точка. Там на фото в разрезе солнечного луча Земля как соринка, как пылинка в пустоте. Артур, раньше всегда играющий в различные игры в интернете, ныне, после того саркофага, движимый к новым знаниям, и наткнулся на это видео с комментарием от самого Карла Сагана. Он тогда изумился словам великого астронома, астрофизика, да и голос переводчика особенной тональности ещё как  соответствовал трепетному моменту сопереживания.   

  «Взгляните ещё раз на эту точку. Это здесь. Это наш дом. Это мы. Все, кого вы любите, все, кого вы знаете, все, о ком вы когда-либо слышали, все когда-либо существовавшие люди прожили свои жизни на ней. Множество наших наслаждений и страданий, тысячи самоуверенных религий, идеологий и экономических доктрин, каждый охотник и собиратель, каждый герой и трус, каждый созидатель и разрушитель цивилизаций, каждый король и крестьянин, каждая влюблённая пара, каждая мать и каждый отец, каждый способный ребёнок, изобретатель и путешественник, каждый преподаватель этики, каждый лживый политик, каждая «суперзвезда», каждый «величайший лидер», каждый святой и грешник в истории нашего вида жили здесь – на соринке, подвешенной в солнечном луче.
    Земля – очень маленькая сцена на безбрежной космической арене. Подумайте о реках крови, пролитых всеми этими генералами и императорами, чтобы, в лучах славы и триумфа, они могли стать кратковременными хозяевами частички песчинки. Подумайте о бесконечных жестокостях, совершаемых обитателями одного уголка этой точки над едва отличимыми обитателями другого уголка. О том, как часты меж ними разногласия, о том, как жаждут они убивать друг друга, о том, как горяча их ненависть.
    Наше позёрство, наша воображаемая значимость, иллюзия о нашем привилегированном статусе во вселенной – все они пасуют в окружающей космической тьме. В этой грандиозной пустоте нет ни намёка на то, что кто-то придёт к нам на помощь, дабы спасти нас от нас же самих.
    Земля – пока единственный известный мир, способный поддерживать жизнь. Нам больше некуда уйти – по крайней мере, в ближайшем будущем. Побывать – да. Поселиться – ещё нет. Нравится вам это или нет – Земля сейчас наш дом.
    Говорят, астрономия прививает скромность и укрепляет характер. Наверное, нет лучшей демонстрации глупого человеческого зазнайства, чем эта отстранённая картина нашего крошечного мира. Мне кажется, она подчёркивает, наш долг быть добрее друг с другом, хранить и лелеять бледно-синюю точку – наш единственный дом». 

    Любить друг друга, всегда вознести в душе своей долг быть добрее друг к другу. Да, какое там! Внизу на палубах, этим захватившим роскошный лайнер «Жемчужная корона» плевать, наплевать на мольбу Карла Сагана, им, этим, готовым всегда пинать, распинать любое проявление преклоняющей святости, любой отсвет озарения чарующей прекрасности, нет, совершенно нет никакого дела до бережности к родной материнской планете. Да, никогда они вот так возьмут, да отпустят заложников, будто грубой ли интуицией заслышав, услышав мольбу великого астронома, да и уйдут восвояси! Да, никогда, ни в жизнь! Ибо этим отморозкам от политики ли или ещё от чего начхать с высокой, не высокой башни на эту бледно-синюю точку – на наш единственный дом. Скорей Земля с Луной, опередив Меркурий, окажутся ближе к Солнцу, чем вот эти пираты, террористы, эти нелюди вот так и разумеют гуманность.

  «В этой грандиозной пустоте нет ни намёка на то, что кто-то придёт к нам на помощь, дабы спасти нас от нас же самих». 
    Да, за их спиной неведомая, непостижимо могущественная сила, что поможет спасти…
  - Артур, повторишь за мной, я рванул, – говорит в начале стремительного пикирования клон Эрика, на что Артур кивнул быстро, понимая, что не увидит это его новый друг.
    Начинается, разворачивается уникальное, феноменальное действие, которому нет аналога ни в одном учебнике, ни в одном эпизоде войн, множественных войн на Земле.

    Угадать ли в воздухе нахождение, однако, избранника этой девушки Вероники, лишь что-то подобие едва заметной воронки, которую просто так не увидеть, но догадывается он, что лететь ему надо за этим слегка завихрением в атмосфере, что удаляется на большой скорости, пикируя, как орёл камнем на добычу в степи.
    Палуба лайнера всё ближе и ближе, что приметны лица и жертв, и этих воинственных приспешников зла…

    Взгляд Вероники встаёт на встречу с взглядом этого молодого отморозка, в котором явно угадывается слизливая похотливость, которую тот и не собирается скрывать, покрывая зловещей пеленой вот эту группу девушек, сидящую покорно. И  эту красавицу, которую сразу заприметил, готов уж совсем накрыть нагло желанностью, которая ещё вознамерилась не отвести ох чарующе прекрасного взгляда. И вдруг видит Вероника, не поверить глазам своим, как отдёрнулась голова молодого террориста и как-то повело его не в сторону, а вверх в воздух, затем в сторону, и рот раскрылся, но нет звука, подобие истошного крика. Почему? А далее действие приобретает всё более феноменальный вид, хотя бы тем, что молодой пират XXI века перелетает через перила палубы (через те перилла, через и вознамерилась Вероника – девушка отваги, если начнётся движение поступка отвратительного характера со стороны молодого отморозка). Уже за бортом, уже внизу раздаётся крик не такой уж душераздирающий, на который обратила внимание одна Вероника, нет не одна, ещё несколько девушек, и больше никто, даже другой террорист, более возрастной, приставленный на охрану этой группы девушек. Но что за невероятность?

    Клон Эрика с высоты действительно острейшим зрением, не уступающим орлиному, увидел, заметил Веронику, и потому сначала камнем полёта орла устремился к этой группе, но когда увидел выражение морды одного из двоих охранников, то взыгралась ярость истинно в благородном сердце, и потому удвоились, утроились силы и так громадно сильном теле. Всё ближе и ближе этот молодой отморозок, и вот он (не подозревающий что он клон, производное от технологии могущественных в этом мире, который считает своим) прямо с быстрого лёту правой невидимой рукой со всей силы хватает за ухо хваткой подобно плоскогубцам. Левой рукой, такой же невидимой, одновремено закрывает рот, чтобы не случилось истошного крика. Так и есть. И мысленно взбудоражено весь вошедший в раж бушующего азарта, подаёт стремлением команду поясу, и чуть взмывает птицей, как чайка, поймавшая рыбу, взмывает вверх над гладью воды. Так и он над перилами палубы. И вот он, держа в руках данного отморозка молодого возраста, что посмел взглянуть на его избранницу, чуть снизившись, отпускает вниз, будто бы в свободный полёт. Но какое там. Рожденный ползать, летать не сможет. И потому, конечно же, летит вниз и только вниз этот молодой приспешник зла, и только  навстречу глади вод Южно-Китайского моря. И бултыхается с разгону,  с высоты, и вот точно большие волны от хода роскошного лайнера, что успевай не захлебнуться, и автомат не подмога в этой бурливости воды.

    На лету пикирования Артур видит всю эту невероятность действия, совершенного его новым другом. Ох, силён клон Эрика! Но и он силён, ибо он совсем другой после того саркофага. Ну, что ж, и он повторит такой манёвр, скорей, другим приёмом, но с такой, же, последовательностью. Конечно, их двое, террористов много. Но они для них невидимки. Но не только, не только. За их спиной невероятно могущественная сила. И как-то интуиция подсказывает ему, что у этой силы на этот счёт готова своя заготовка со всеми выкрутасами из физики невозможного. Что ж, всему своё черед. А в данный миг он не подведёт нового друга. И потому он пикирует уверенно на второго более возрастного террориста.

    Продолжение следует… 

    На сайте канадского издательства Alpina Publisher (Торонто) в продаже книга "Цивилизация третьего типа".
    На сайте московского интернет-издательства "Сканбук" в продаже первая книга из трилогии о Чингисхане "Прыжок над Великой стеной".
    На сайте Booksriptor в продаже третья книга из трилогии о Чингисхане "Прыжок над ветром Камикадзе".
    На витринах онлайн-мегамаркета Ozon.ru, в интернет-магазинах Amazon (США), ЛитРес (Россия) в продаже книги: "Через тренировки к звёздам", "Уловить неуловимое. Путь мастера", "Ось зла", "Цивилизация третьего типа", "Прыжок над Рекой Времени" - вторая книга из трилогии о Чингисхане, принятая на рассмотрение Киноконцерном "Мосфильм".