Жизнь без боли II - 10

                Жизнь без боли  II - 10

     За всеми этими описаниями я упустила самое главное:  в воскресенье я позвонила Владику, (он купил новый телефон, это было единственное, о чем я его просила, ложась в клинику), и сказала:
     - Пообещай мне, Владислав, что в 7.15 будешь стоять у справы, без опозданий.
     - Обещаю, - уныло сказал внук, за первую неделю работы на станке, в качестве продавца, он увел меня в минус 260, за вторую вывел на плюс 1.900, уже немного воскрес духом, но не до конца.
     - А хочешь, я сама позвоню тебе в 5.30 утра, как будильник, и разбужу тебя? - надо что-то делать, надо, - мне как раз в 6.00 первые ванны принимать.
     - Так ты могла бы поспать до шести.
     - Да я уже в половине пятого не сплю.
     - Хочу, чтоб разбудила, - сказал Владик.

     И вот, в 5.30 я ему звоню (темень еще), и говорю:
     - Поднимайся, сокол! Ты единственный, кто меня может спасти.
     Через пятнадцать минут не выдерживаю и перезваниваю:
     - Может, тебе нужно было позвонить в шесть? Это мне, как женщине, нужны заветных полчаса перед выходом на работу, а ты-то у нас крылатый?
     - Не, баб, я сейчас завтрак доем, и вылечу, - смеется Владик.
     - Тогда я тебе в десять еще позвоню, - обещаю я (Али набил мне кредит в 500 кс, с ума сойти, сколько денег уходит, пока человек лежит в постели), - и ты звони сразу, если что, достаточно подать мне сигнал, я перезвоню.

     После первой водной процедуры я иду на пруд. Через главный вход в клинику, мимо аппарата, в котором есть и кофе "Латте", лучшее качество во всем ареале, 6.15 утра, над прудом висит легкий туман, сам пруд зарастает ряской (август!), а утки, утки совсем обнаглели, они спят, развалив свои тучные тела, прямо на дорожках. Ни души, тишина, красота.

     Потом идет "Велкая Визита", и в ней один из двух хирургов, что мне делали и операцию, и чистку, но моего нет, и вот этот, один из двух, объясняет что-то старшему в группе на своем медицинском арго, а потом обращается ко мне:
    - Как Вы себя чувствуете, пани Беспалова?
    - Лучше, - вру я. Второй чистки я не переживу.
    - Чистить, чистить и чистить, вручную, - бормочет главный и все переходят к другому пациенту.
     Слава богу, меня больше не будут мучить перед второй чисткой, чистки вообще не будет, и я могу спокойно встать с постели, и выйти покурить на заднее крыльцо.
     А в половине десятого пищит телефон Владика, я перезваниваю, и он говорит мне:
     - Я продал три больших Бенони, из папки, в одни руки, за 7.500.
     - За сколько?! - хорошо, что я лежу в кровати.
     Владик повторяет.
     - Ты гений! Ты мой самый-самый!!! - ликую я, и мне мгновенно становится лучше, без вранья, и я едва успеваю дождаться 10.00 утра, чтоб позвонить Кате. Невероятная активность просыпается во мне. А может, это благодаря Катиному меду, который я уминаю с двумя рогликами, оставшимися от завтрака. Роглики - это единственное, что можно есть здесь, в клинике. Их привозят из какой-то государственной пекарни вот уже сорок лет, они хрустят, а внутри воздушные. К черту уток.
     - Катюша, еле дождалась приличного часу для звонка, я хочу тебе сделать заказ на 10 работ Черныша из новой коллекции. (хорошо, что я догадалась захватить с собой каталог). Давай ты завтра принесешь заказ Владику, а он тебе выдаст 2.500. Или ты не успеешь? Послезавтра?
     - Завтра, - обещает мужественная Катя.
     А еще через полчаса звонит Алла, и рассказывает мне, что это она продала три Бенони в одни руки, потому что Владика как раз на станке не было, но все уже стояло, а она еще не расставила свои папки, а мужик явно интересовался, ну и она решила мне хоть как-то помочь, потому что у Владика 45 улочка, а ее рядом, 38-я, и я понимаю, что Владик погиб. Он еще к вечеру, на эйфории, наторговал на две тысячи, и в этот день получил зарплату, как продавец 1.400, но это были его последние деньги. Даже Черныш не помог в новой коллекции. Со вторника Алла разбаливала свой станек с 8.00 и не дала ему ни единого шанса продать что-то стоящее. Во вторник у него было плюс сто, в среду ровно отбитый станек, что для меня конкретно означало минус 900, а в четверг ко мне приехала Люся, навезла всяких вкусностей, и выговаривала, пока мы бродили по дорожкам вдоль пруда:
     - Тебе нужно поправляться, как можно больше есть и спать, а ты думаешь совсем не о том, ты думаешь о деньгах.
     - Да как тут не думать! Денег есть только на станек, на следующую неделю, 2.500, а тут надо платить здравотку 1.900 (но эти деньги тоже пока есть), 1.400 за Ю-Пи-Си, Интернет, электричество, и до 15-го числа 3.000 очередной взнос в банк, за кредит, а там Алла! Мой ребенок сегодня чуть не плакал, он рассказал, что к нему вернулась китайская пара за холстом Бенони, но Алла переманила к себе сначала девушку, а за ней поплелся и парень, и забыв про Владика, они накупили у ней работ на 11 тысяч! Я уговаривала его не расстраиваться, я говорила, что это я не подумала про 38-ю улочку, когда приказала ему взять 45-ю!!! К пятнице она его загрызет.
     - Вот что, - решительно сказала Люся, - к следующему понедельнику, к твоей выписке, мы соберем среди твоих близких людей сумму. Но с Владиком надо что-то решать, не потягаться ему с такими монстрами, как Алла, да и много, кто еще, жалко мальчишку.
     - Я даже не знаю, будет ли мне в понедельник выписка, - заплакала я, - чем больше плещусь, тем больше, мне кажется, становится дыра.

     - А что говорят доктора, они же "Малыми Визитами" каждое утро ходят?
     - Что хотят, то и говорят. Продолжайте.
     - А что у тебя самой с деньгами, здесь? - вдруг спохватилась Люся и полезла в портмоне.
     - Не надо. Мне Виталик 500 крон оставил, по традиции, он у меня уже был здесь, когда я лежала в онкологии, да еще целую жменю  мелочи отвалил, на автомат, на "Латте", а что мне здесь еще надо?  Сигареты, да кофе с молоком.