Пятая точка

Иногда хочется похулиганить, написать что-нибудь, скажем так, необычное. В общем, вот...
Пятая точка
Я ехал по знакомой трассе на дачу. Ура, пятница! Стояла середина августа и выходные предполагали поход за грибами и баньку.
Вдруг что-то странное показалось вдалеке. Где раньше стояли молодые ёлочки и алели гроздья кудрявых рябин, виднелась дорога, уходившая вправо. Стоял знак перекрёстка и указатель, на котором белыми буквами на синем фоне красовалось слово. То самое слово, обозначающее мягкое место. Четыре простые буквы, первая «Ж». Далее стояла цифра три, означающая, что до этого самого мягкого места нужно проехать ещё три километра.
Интересно, что это за Ж…? Очередная причуда олигарха или у дорожников оказались излишки асфальта? Я ударил по тормозам и включил правый поворот. Зашуршали колёса. Рядом с указателем был воткнут шест с куском фанеры с наспех намалёванным знаком: «Движение в одну сторону». Я усмехнулся.
Идеальное покрытие. Идеальная дорога. Машина просто летела. Жаль, но федеральная трасса,  с которой мне пришлось свернуть, имела убогий вид, и приходилось смотреть в оба, чтобы сохранить жизнь и подвеску.
Километровый столб с цифрой два. Ещё километр. Моё сердце резко ускорило темп. И я чуть не рассмеялся. Кому рассказать – не поверят. Я еду туда, куда посылают слишком навязчивых и слишком наглых. Еду добровольно, по своей воле.
«Где ты был?» - спросит жена. И правду не скажешь, и врать не хочется.
Машина нырнула в поворот. За мохнатой елью угадывалось пустое пространство. Мохнатые еловые лапы зашуршали по крыше.
Всё. Дорога обрывалась. Слева и справа от неё были две  залитые асфальтом круглые площадки,  действительно сильно напоминавшие мягкие полушария. Посередине между площадками, словно полоска стрингов  шли последние метры идеальной трассы, обрывавшиеся в яме, заваленной обломками железобетонных плит. Между плитами торчал столб или бревно. Вероятно, его вкопали, чтобы обозначить, за неимением знака или мозгов, конец дороги. «Сбылась мечта идиота!». Я переключился на первую передачу и медленно поехал вперёд.
Дорога становилась всё уже и уже. К ней примыкали съезды с овальных площадок. И каждый съезд заканчивался мостиком. Нет, просто трубой, закопанной в землю и закатанной в асфальт. Что ж, дальше ехать нет смысла, если не хочу угодить в ту очаровательную яму, из которой торчат куски железобетона. Нужно развернуться.
Я включил левый поворотник и повернул колёса в сторону левого съезда. Машину слегка качнуло и резко наклонило вправо.
Что за чёрт? Я открыл дверцу. Даже с места водителя было видно, что переднее правое колесо провалилось. Я вышел из машины. И вовремя. Асфальт под колёсами вдруг стал жидким. Он тёк. Просто утекал с дороги в обочину, обнажая неровные глыбы доменного шлака. Машина всё больше и больше кренилась вправо и вскоре застыла среди глыб шлака и железобетона. Даже подойти к ней было опасно.  Всё, приехали.
Нужно вызвать кран. Рука потянулась в карман за телефоном и замерла на полпути.   Куда? Куда его я отправлю? Я мог поклясться, что никакой  такой ж…. и в помине не было ещё вчера. И как я буду выглядеть в глазах какого-нибудь  водителя эвакуатора.
«Здравствуйте, я застрял там-то и там-то.  Вернее, застрял в …. Вытащите меня, пожалуйста!» Идиотизм.
Я нажал кнопку на брелоке. Автомобиль пискнул, мигнул фарами и затих. «Это лишнее» - подумал я, - «но кто его знает».
Да, это точно она, родимая. Точнее не скажешь. Я здесь застрял. И принял решение – возвращаться пешком. Дойти до трассы и оттуда вызвать подмогу. Пусть потом ржут – мне всё равно.
Справа белел ещё один знак. Как-то я его упустил. Кусок фанеры или ДВП. И что-то написано.
«Поздравляю, вы прибыли в Ж…! Добро пожаловать!» Какой остряк. Не зря намекал на движение в одну сторону. Попадись он мне! И я пошёл пешком. Минут через сорок я уже свернул на трассу. Бросил взгляд на указатель   и набрал номер.
Михалыч, водитель автокрана был моим давним приятелем. На него сейчас вся надежда.
- Михалыч, привет! Как дела?
- Дела у прокурора – ответил весёлый, слегка хрипловатый голос, - сам как?
- Спасибо, ничего. Ты меня не выручишь? Мне бы кран нужен, срочно….
- Куда подъехать? – сразу же ответил Михалыч.
- Слушай, Михалыч, тут вот какое дело…. Участок между Королёво  и Бабушкино знаешь?
- Конечно, знаю.
- Там поворот есть направо, если к Королёво ехать.
- Стой, там нет никакого поворота. На том участке болото. Причём не везде проходимое. И клюква там отменная.
- Михалыч, я сейчас стою на перекрёстке. Там он есть. И дорога асфальтированная. Только вот указатель….
- Слушай, не парь мне мозги! Там ни одной тропинки нет, ни то, что дороги. Я тебе каждый муравейник покажу, если надо.
- Михалыч, я застрял конкретно. Без тебя – хана. Вытащи, будь другом. За мной не засохнет. Жду тебя на трассе. Девятьсот шестьдесят пятый километр. Приедешь?
- Жди! – Михалыч бросил трубку.
Автокран затормозил на обочине. Михалыч, коренастый мужик в камуфляжной куртке   и таких же штанах стучал ногтем по указателю населённого пункта.
- Ещё вчера не было. Шутники. Ну, показывай, куда тебя занесло.
Машина плавно шла по идеальному покрытию.
- Вот могут же. Скажи, Сеня, ты за каким туда попёрся?
- Интересно. Решил посмотреть, что за …….
- Посмотрел?
- Посмотрел. И тебе сейчас покажу.
- А меня кто вытаскивать будет? Ни хрена себе! – Михалыч вдруг резко  сменил интонацию. Дорога закончилась.
- Ну, что, на …опу похоже. Чего стоишь – стропи – он кинул мне связку стропов, насаженных на одно большое кольцо.
Что ж, мощь автокрана превзошла силу липкого асфальта. Мой красавец снова стоял на дороге, асфальт чёрными струйками стекал с колёс. Ура!  Я снова могу ехать!
- Спасибо, Михалыч, с меня причитается! – я пожимал руку своему спасителю.
- Куда ж ты, Сеня, от меня денешься! – засмеялся он в ответ, - поехали, а то меня скоро хватятся.
Я бросил прощальный взгляд на, так неожиданно пленившую меня асфальтовую полукруглую площадку,  и завёл двигатель. Впереди шёл кран. Дорога, безупречная дорога, вот бы везде было такое покрытие. Тогда бы можно летать, не задумываясь о подвеске. Сто, двести, триста. Кто сколько выжмет. Главное – можно!
Михалыч резко затормозил. Я чудом успел нажать на педаль, так что между нами  всё же осталось расстояние со спичечный коробок.
Открыв дверцу, я похолодел. Впереди стоял автомобиль ГИБДД. Вот, блин! Уже прочухали. Достав из бардачка документы, я направился к ним. На всякий случай. А интуиция мне подсказывала, что если остановили головную машину, то и меня проверят.
- Сержант Жабов. Нарушаем.
- Что, командир? Что я нарушил? – загудел хриплый бас Михалыча.
- На знаки почему не смотрите. Сколько лет за рулём?
- Двадцать пять. На какие знаки, командир?
- На перекрёстке знак «Одностороннее движение» видели?
- Ха! – рассмеялся Михалыч, - так ведь это ж фанерка. Кто-то пошутил просто.
- Ошибаетесь, гражданин. Там поставлен знак в полном соответствии с ГОСТ – сержант достал папку и принялся составлять протокол.
- Командир, зачем протокол?! Не надо, я вам сейчас покажу...
- Своей жене будешь показывать! – в голосе сержанта послышались стальные нотки. Почувствовав угрозу, Михалыч сник.
Закончив с протоколом, сержант скомандовал:
- Сейчас разворачиваемся и едем назад. Оба! – сержант завёл двигатель. Его машина двинулась в сторону шоссе.
Михалыч плюнул под колёса. Я с радостью положил документы в карман. Меня-то он не оштрафовал. Странно.
- Ну и куда мы поедем? Понабирают без комиссии – ругался он.
- Михалыч, получается, гаишник сам правила нарушил.
- Получается! Полный абзац получается! Что делать будем?
Действительно, а что нам делать? Другой дороги отсюда  нет, а эта – только в одну сторону. Короче – …опа!
Сидим мы с Михалычем, думаем. Небо синее, облачка плывут как белые барашки.
- Не парься, Михалыч – говорю ему я, - он до ночи нас пасти не будет точно. Поди свинтил уже, пока мы тут со страху зубами стучим.
- А если нет. У меня же день, как у президента поминутно расписан. А если права отберёт – что я начальству скажу. Поехал неизвестно куда  без путёвки.
- Почему неизвестно куда? 
- И будет у меня, Сеня, одна сплошная ….опа. Из-за тебя, между прочим.
- Михалыч, ты сиди тогда, а я на разведку сгоняю – спокойно сказал я. Видя удивлённый взгляд друга, добавил:
- Пешком. Тут это не возбраняется.
- И я с тобой! – категорично заявил он.
Солнце уже двигалось к закату. Я второй раз за день проходил этот путь. Идти по асфальту не очень удобно, но обочины здорово заросли травой. Машин не было. Я втайне надеялся, что может быть, какой-то любопытный водитель отреагирует на шутку дорожных строителей. Только зря. Зря. В ногах уже чувствовалась усталость. Михалыч, наоборот, шёл, как ни в чём не бывало. Молодец.
Вот и автострада. Конечно же, гаишник давно уехал.
- Ну, кому стоим? – задал я риторический вопрос. Михалыч развернулся на сто восемьдесят градусов и молча рванул обратно. И если я весь предыдущий путь более-менее держался рядом, то теперь понял, что не догоню этого верзилу. И я сбавил темп. Куда спешить. Машина в порядке, дорога свободна.
Зазвонил телефон. Жена.
- Сеня, ты где? «В …опе, дорогая, в ….опе».
- Белочка, я застрял. Нет, ничего серьёзного, уже вытащили на ровное место. Между Королёво  и Бабушкино. Нет, в кювет не свалился. И машину не разбил. Скоро буду – я отвечал на сумасшедшие вопросы встревоженной жены.
Супруга уже десятый раз повторила, как сильно она меня ждёт, пока я не ответил ей, что, разговаривая по телефону, я не могу управлять автомобилем. Она всё поняла, и быстро, наспех попрощавшись, положила трубку.
Странно. Михалыча не слышно. Наблюдая его мощный старт, я не сомневался, что он уже завёл свой аппарат. Но слышен был только стрёкот кузнечиков. И никакого звука мотора, если не считать гула вечернего шоссе.
Вернувшись в Жопу, я увидел одиноко стоящий кран, стрела которого ерошила крону пушистой ели на обочине.
- Михалыч! – крикнул я. Тишина.
- Миха-а-лы-ыч! – снова тишина в ответ.
- Я тут – раздался еле различимый шепот. Я огляделся. Звук, похоже, шёл из той самой кучи, откуда торчал деревянный столб.
Подойдя поближе, я понял, что яма эта – не просто яма. Кусок асфальта, лежавший рядом, я аккуратно бросил вниз. Только через несколько секунд раздался всплеск воды.
- Сеня, ты охренел?! Чуть не по башке! Я и так еле-еле держусь. Тащи, давай, буксир.
Действительно, участь Михалыча нельзя назвать завидной. Часть бетонных обломков провалились внутрь, обнажив огромный колодец, заполненный водой. Сам он висел на  каком-то выступе, зацепившись руками за кусок арматуры, торчащий из земли. Я обвязал его канатом и потянул. Михалыч заорал:
- Больно, дурак. Нога. Отцепляй стрелу, заводи кран.
- Чуть позже – я аккуратно захватил конец чалки и перебросил его через столб. Столб наклонился, это мне и требовалось. Осталось только тянуть.
- Держись, Михалыч – я дёрнул за канат. Ещё один стальной строп я дал ему  в руки, чтобы он мне помогал. Михалыч снова вскрикнул. Я дёрнул второй раз. Показалось туловище. Ещё. Он упёрся левой ногой в край ямы и оттолкнулся. Я ослабил канат. Всё. Обессиленный друг лежал на земле, обхватив правую лодыжку руками.
- Подожди, дай я посмотрю – сказал я, наклонившись над его ногой.
- Бли-ин. Точно сломал.
Я выпрямился, чтобы сделать шаг в сторону, что-то хрустнуло и я упал. Почти в яму. Почти на Михалыча. Почти. Но энергии удара хватило, чтобы мобильный телефон выскользнул из кармана и устремился вглубь этой чёртовой ямы.
Мы замерли как по команде. Текли секунды, но всплеска не было.
- Хана – обречённо вздохнул я.
- А ведь в воду не упал – заметил Михалыч. Он достал свой аппарат и принялся давить кнопки. Вскоре из недр Жопы вылетела мелодия звонка моего телефона.
- Ты гляди – жив! Может, достанем?
- Сиди уж, доставала. Сам-то как там оказался?
- Отлить захотелось. Только подошёл – под ногами – хрясь. Так и висел, пока ты не подошёл. Шахта это ракетная. Я такие видел.
- Михалыч, здесь отродясь ракет не было! – с жаром возразил я, забыв о телефоне.
- Тогда эта откуда взялась?
- А это не шахта, Михалыч!   Там же ясно написано. И ты оказался, так сказать, в самом её сердце. Если это место можно назвать сердцем. Радуйся! В России появилась первая …опа, и ты в ней уже побывал.
- Так уж и первая?!
- Я говорю не о части человеческого тела, а о том явлении, которое мы наблюдаем.
Михалыч достал сигарету из смятой пачки и закурил.
- Тебе, Сенька, всё хиханьки, а как я на базу поеду? Нога ноет. И распухла, зараза.
Действительно, правая нога напоминала надутый шарик. Больничный на месяц,   не меньше.
- Михалыч, с такой ногой ты всё равно не работник. Уложу тебя на заднее сиденье своего драндулета, а кран твои потом заберут.
- Если будет, что забирать. У меня ведь противоугонки нет – проворчал он, явно смирившись с обстоятельствами. Я обошёл кран.
- Слышь, заберём аккумуляторы, я с проводами помудрю – ни одна падла не заведёт.
- Не заведёт – так раскурочит. Нет. Позвоню нашим – пусть пришлют кого-нибудь. Отправлю кран - вези куда хочешь.
Михалыч набрал номер. Серьёзно сдвинув брови, он обрисовал ситуацию, но как только речь зашла о координатах – его брови заходили ходуном по всему лицу, причём, независимо друг от дружки. Он кряхтел, потел, кричал и плакал. Но из трубки доносился только весёлый смех и озорные шутки. Конец рабочего дня – все были в сборе. И весь коллектив в один миг узнал, что Михалыч провалился в одно интересное место, сломал ногу, и хочет, чтобы его вытащили оттуда и привезли домой вместе с краном. Я всё прекрасно слышал.  И искренне сочувствовал ему. Достал аптечку, высыпал на ладонь пару таблеток аспирина. Когда разговор закончился – подал их ему. И термос с чаем, который я так ни разу сегодня не открыл.
- Ну как? – спросил я его.
- Ещё не подействовало. Чего бы посильнее.
- Я про разговор.
- А…. Ржут как идиоты. Вроде что-то пообещали. От базы ехать  минут двадцать. Подождём. Слышь, темнеет уже. Пошли, правда, к тебе в машину.
Легко сказать: «Пошли». Михалыч оказался тяжёлым. Я много раз порывался подогнать машину, но, помня, чем это может грозить, тащил дальше эту сотню килограммов проспиртованного мяса. С трудом затолкал его на заднее сиденье. Завёл мотор.
- Сеня, ты куда? – измученным голосом спросил друг.
- На перекрёсток. Там подождём.
Скудный пучок света лизал перегретый асфальт. Конец лета радовал волнами жара, летевшими с небес. Вот и последний поворот. За ним шоссе. И знак с неприличным названием. И конец нашим мучениям. Дорога вильнула и….
- Чёрт! - выругался я. Дорога не закончилась. Она шла дальше. А звуки шоссе пропали напрочь. Михалыч дремал. Он приоткрыл правый глаз, чтобы оценить обстановку. Я накормил его ещё и парацетамолом.
- Чего шумим? – поинтересовался он.
- Дорога. Похоже, мы заблудились – пролепетал я, как проштрафившийся школьник. Взглянул на спидометр. Мы проехали пять километров. Я засёк показания.
- ….опа… …опа… ….опа…. – как заклинание бубнил Михалыч. Я вылез из машины. При свете фар отчётливо виднелась полоска асфальта. Здесь нет поворотов, здесь нет других дорог. Но спидометр показывает, что мы проехали пять километров, хотя должны проехать только три. Оставалось одно – ехать дальше.
Развилка. Идеальная дорога делилась на две. Зашибись. Михалыч сидел, морщась от боли.
- Ну, что думаешь делать?
Я достал компас и карту. Тусклая лампочка с трудом освещала линии и чёрточки на бумаге. Так, наша пятая точка находится на юго-востоке от шоссе. Мы, чтобы выехать, должны двигаться на северо-запад. Так, где он у нас. Компас уверенно указал на правую дорогу. Я ещё раз вышел, чтобы железо не сбивало показания. Всё верно – правая дорога.
- Ну и какого хрена ты туда свернул? – спросил Михалыч, когда я закончил поворот.
- Мы должны двигаться на северо-запад. Эта дорога идёт на северо-запад. Железная логика. Смотри, за тем поворотом ты увидишь….
- …….опу – он закончил фразу. Кусты раздвинулись, и Жопа предстала во всей своей красе. И гости. Они уже приехали и успели развести костёр совсем рядом со столбом. Дежурная «Газель» стояла рядом. Увидев свет фар, они вскочили и побежали навстречу.
- Михалыч, ты как? – крикнул внутрь салона Кведя. Его так прозвали за врождённую неспособность произносить звук  «Ф». Изо рта у него торчала сигарета. Меня это взбесило. Ведь не так просто избавиться от табачного запаха в салоне. Я не курю, и не собираюсь вдыхать никотин.
- Слышь, друг, покури на улице! –  максимально вежливо, как смог, попросил я его. Голова исчезла, но запах остался.
- Михалыч, вы куда ездили? – снова появилась голова Кведи, но уже без сигареты.
- Навстречу вам, только свернули не туда – ответил я за вошедшего в ступор Михалыча.
Кведя присвистнул.
- Тут же только одна дорога. Ребята,  с вами всё в порядке?
- Мы тоже так считали. И что дорога одна и что асфальт не течёт. А вышло всё наоборот. А раз здесь одна дорога – то откуда, спрашивается, мы приехали? Вас-то мы не видели, когда блуждали по единственной дороге.
Михалыч вошёл в реальность. Он крякнул и попытался встать, но снова рухнул на сиденье, сражённый болью.
- Федя! – прохрипел он, - кран мой отгони в гараж. А я на ремонт, месяца на три. Старые кости быстро не срастутся. И побыстрее, побыстрее, ребятки. Не отпускает нас Она, не отпускает. Если прорвёмся, считай, выиграли.
- Не, Михалыч. Мы на природу уже вырвались. Начальство дало добро спасать тебя хоть все выходные. До понедельника ещё далеко, так что нечего нас гнать. Твоя нога всё равно за ночь не срастётся. Мы шину наложим, и обезболивание сделаем – он приложил тыльную сторону грязной ладони к шее, - затем обернулся назад и крикнул – Лёха, давай неси!
- Правда, ситуация сложная – без пузыря не разобраться – я решил поддержать Кведю.
- А, чёрт с вами! – махнул рукой раненый – всё равно нажрётесь.
- Не нажрётесь, а нажрёмся – повеселев, уточнил Кведя.
Горел костёр, дымил мангал. Все сидели у огня рядом с одной из круглых площадок, там, где застрял мой автомобиль. Асфальт уже не тёк, но в том месте получилась приличная яма. Ума не приложу, как асфальт мог стать жидким, как вода. Я рассказывал гостям о происшествиях, случившихся за день. Михалыч иногда поддакивал. Он изрядно опьянел и его комментарии не всегда соответствовали контексту рассказа. Перелома, похоже, не было. Просто сильный ушиб.
И вот рассказ закончен.
- А Михалыч прав – это ракетная шахта – прервал тишину Лёха, невысокий плотный слесарь лет тридцати.
- И откуда она? – спросил я.
- Как откуда? Эта шахта перемещается в пространстве, чтобы американцы со спутников не засекли. Сегодня она здесь, а завтра далеко. Новые технологии, секретные.
- Так её ж взорвали.
- Взорвали, но она всё равно перемещается. А чтобы никто не заподозрил – назвали мягким местом.
- Ну, раз уж она такая секретная, зачем, спрашивается, указатель ставить и дорогу прокладывать? – задал я самый, на мой взгляд, логичный  в этой ситуации вопрос.
- А затем, что её здесь всё равно найдут. Мы её видим, а зачем она – не знаем, - спокойно ответил Лёха.
- Так, сейчас в интернетах всё есть? – воскликнул Кведя.
- Есть, да не всё,  - рассудил Лёха.
- На сайтах ЦРУ все есть.
- Там язык знать надо
Раздался голос Михалыча:
- А я знаю, как быстро выучить любой язык!
Все обернулись. Михалыч, вроде как протрезвел.
- Случай был лет пять назад. Приехали в одно село китайцы, на местном заводике оборудование своё ставить. И был у них переводчиком один мой знакомый,  Егором зовут. Переводил быстро и хорошо. Как он эти иероглифы запоминал – не знаю. И задал я  как-то Егору вопрос: сколько китаец водки сможет выпить. Я-то считал, что китайцы – как чукчи – с одного стакана валятся…
- Это они с одного стакана спиваются, - возразил я.
- Да, китайцу стакан налей, он и ласты склеит! – выкрикнул Кведя.
- Федя, не мешай, - осадил его Лёха, - Че там дальше-то было?
- Егор не смог мне ответить, но загорелся. Решил китайца напоить. Позвал в кабак, ну и давай ему подливать. А тот уперся – не буду, и всё.
- Короче, Егорка  напился вместо китайца, - отрезал Кведя.
- Ты-то откуда знаешь? – спросил я его.
-Предположил.
- А ведь в точку предположил! Так и было. Напился Егор, даже встать не мог. Пришлось китайцу тащить его до общаги. А народ там очень любопытный. Каждый остановится, каждый спросит. Не каждый день китаец русского на себе тащит.
- Это точно! – хохотнул я.
- Так уж и на себе?! – удивился Лёха.
- Они – ребята спортивные, - заверил Лёху Кведя.
- Ну, останавливают его, спрашивают. Китаец по-русски ни слова не знает, толмач что-то бормочет: то по-китайски, то по-русски. Ему, китайцу, говорит по-китайски, потом то же самое, но по-русски. Китаец просто повторял непонятные фразы для любопытных сельчан.
- И что? – спросил Лёха.
- Через год по-русски лучше, чем ты, говорить стал. Тоже переводчиком работает.
- Да, не может такого быть. Ты, Михалыч, ври, да не завирайся! -  недоверчиво произнёс Кведя.
- Феденька, не хочешь – не верь. Мне врать незачем.
Горел костёр, разбрасывая искры по чёрному небу. Дымился мангал, где уже дозревал шашлык.
- Братцы, а ведь мы так давно не отдыхали вместе. Работа, семьи, дела. Если бы не эта…, - я покосился на столб, - …если бы не эта досадная случайность – такого могло бы не произойти никогда. Жизнь просто пролетела бы мимо.
- Братцы! – крикнул Кведя – …опа собрала нас здесь! Она – центр! Центр всего! …опа с нами, братцы! Вы думаете, что это ерунда?! Нет! Видите этот столб? Он поставлен специально для нас. Она хочет, чтобы мы подошли к нему и объединились!
Он попытался встать, но Лёха крепко схватил Кведю за шиворот.
- Федя, ты абсолютно прав. Мы сделаем это, но сначала съедим шашлык и выпьем за сегодняшний вечер и за твои слова, - произнёс я в ответ.
- Садись, Федя, выпей! Она с нами, это ты точно сказал – крикнул Лёха,  -  И мы на ней сидим.
В руках у Кведи возник стакан. Он тупо посмотрел вглубь его и выпил.
Свет фар скользнул по мохнатым лапам елей.  Это остановилась «Нива»  ещё одного коллеги нашего Михалыча – Гоши.
- Странно, его, вроде бы не звали, - удивлённо прошептал Лёха.
Дверца распахнулась, и Гоша предстал во всей красе.
- Ни х… себе! Мужики, вы откуда здесь?! – такого неподдельного, искреннего удивления я ещё никогда не слыша.
- Да вот, попу обмываем! – крикнул Михалыч, - Иди сюда!
- Еду я еду, вдруг – такой сюрприз на болоте. Решил свернуть, проверить, а вы – тут. Офонареть, не встать!
- Ты, лучше, выпей, а то тебя в дурку везти придётся, а мы тут….,  сам понимаешь
- Да, бросьте, мужики! Пять капель на рыло – разве доза?
Лёха наклонился над самым ухом Гоши, и прошептал так, что услышали все:
- Не отпускает.
- Кто не отпускает? – переспросил Гоша.
Лёха кивнул в сторону колодца.
- Она.
- …опа, что ли? – хохотнул Гоша, - извините, неправильно оценил степень вашей социальной опасности. Да вы бухие в хлам!
- Мы – не бухие, мы – заложники. Отсюда нет выхода. Знак видел?
- Какой знак? – на лице Гоши мелькнуло беспокойство.
- Одностороннее движение, - все так же, дыша перегаром, полушёпотом говорил Лёха.
- Фанерку что ли?
- Её, её, - подтвердил Лёха.
- Я её оторвал и выбросил в канаву.
- Вот, зря ты это сделал, зря, - сокрушённо ответил Лёха. Я рассказал оторопевшему Гоше всё, что произошло с нами за этот день.
- Мужики, мне же на дачу надо! Жена ждёт, а ключи у меня только!
В кармане Гоши тут же зазвонил телефон. Лёха весело подмигнул мне, дескать, посмотрим, как он будет оправдываться.
- Ну, застрял… не знаю, где… за Королёво заехал, машина и заглохла… да понимаю я всё, Лиза, понимаю…
- Попал мужик. Весь уикенд коту под хвост, - с ноткой сочувствия пробормотал пьяный Михалыч.
- Как точно сказано: коту под хвост, - заметил Кведя.
- Вы как хотите, но мне этот юмор про пятую точку уже поперёк горла, - заметил я, и тут же все обернулись на голос Кведи. Паренёк стоял в миллиметрах от края колодца. От выпитого алкоголя его шатало, но глаза были трезвыми и какими-то безумными.
- Вы ничего не понимаете! Она призвала нас сюда, а вы сидите и водку пьянствуете! Стыдно! Жо…. – произнёс он и провалился.
- Твою мать! – я вскочил и побежал к яме. Темнота – глаз выколи.
- Лёха, фонарик и верёвку! – крикнул я, но он уже бежал со всем необходимым.
- Федя, Федька! – крикнул Лёха вглубь ямы. Тишина.
- Тихо! Я поднёс палец к губам. Наклонился. Ни всплеска воды, ни шороха осыпающегося песка. Тогда мне пришла в голову идея -  лечь на землю. Я лёг и подполз к самому краю. Он зарос травой и имел неровные очертания. Глыбы железобетона только прикрывали вход в шахту. Но Михалыч с Кведей обрушили их внутрь. Я жестом указал отдать мне буксировочный канат и стал травить его в яму.
- Федя, держись за канат!
Тишина. Только пьяный голос Михалыча, разговаривающего с невидимым собеседником.
- Вот теперь полная …опа – сказал я, стряхивая грязь с колен.
Буксир размотан полностью, и конец его упал в воду. Луч фонаря вырывал из темноты стены, действительно похожие на жерло ракетной шахты. Свет быстро терял силу, практически не освещая участок вблизи поверхности воды. Если Кведя в шахте – он мёртв наверняка.
- И столба не видно – добавил Лёха.
Идея. Я быстренько достал буксир, привязал к нему фонарь, и снова опустил внутрь. Сердце отчаянно билось, тяжесть разлилась по ногам. Это я заварил всю кашу, это я собрал их всех здесь. Эх, если бы я просто спокойно проехал перекрёсток!
Вода. Приехали. Ни столба, ни Кведи. А столб-то деревянный, не тонет. «И асфальт не течёт». Лишь гладкая поверхность воды.
Сверху упала пригоршня песка. Лёгкий всплеск и всё. Пригоршня песка – как пригоршня земли, брошенная на крышку гроба. Чёрт!
- Милицию надо вызывать – Лёха дыхнул на ухо перегаром.
- Милицию? И куда ты их пошлёшь? В …опу? Хотя, ты прав. Поехали.
- Куда? Нельзя же.
- Можно, Лёша, можно. Был бы запах – они сами нас найдут.
Мы с Лёхой затащили бесчувственного Михалыча в мою машину. Загудел мотор, вспыхнули фары. Гоша тоже прыгнул в свой драндулет. «Нива» взревела и скрылась за поворотом.
- Надеюсь, ему повезёт больше, - тихо сказал я.
 Ещё одна попытка покинуть это место. Ещё один прощальный взгляд. Эх, Кведя, Кведя….
Я всё-таки надеялся, что тот гаишник не уехал. Что он ждёт. Он – страж. Откуда он появился на несуществующей трассе? Зачем повесили знак «Движение в одну сторону»? Он – живое воплощение ….опы. И умеет говорить. Он сможет, хотя бы объяснить, что здесь происходит. А Кведя жив. Я просто уверен в этом.
Пока всё шло без осечек. Дорога шла прямо без развилок. Выходит, Жопа ночью не работает.
Машина остановилась. Встала как вкопанная. Ничего необычного – заглох мотор.
Попробовал завести его снова – бесполезно. Жопа снова оказалась на высоте. Я бросил вопросительный взгляд на Лёху.
- Что делать будем?
- Открывай капот.
Вскоре выяснилось, что всё исправно, просто мотор не хочет работать именно сегодня. Завтра – пожалуйста.
- …опа? – спросил он. Я молча кивнул. Затем вылез из машины, повернул руль и стал толкать её в обратном направлении. Лёха молча помог. Двигатель завёлся с пол-оборота.
Мы вернулись на прежнее место. Михалыч уже крепко спал на заднем сиденье.
Гоши не было. Уехал, или застрял.
- Пошли искать, - кивнул я Лёхе, и мы пошли. По мокрому от росы асфальту мы дошли до перекрёстка, уставшие и злые.
- Уехал, гад, - сквозь зубы процедил Лёха.
- Может, помощь вызовет, - неуверенно сказал я. Взгляд Лёхи испепелил последние остатки надежды. Постояв, мы молча пошли назад, к остывающим углям костра и к неизвестности, имя которой белело на тёмно-синем указателе. Обратную дорогу почти не заметили.
- Скоро рассвет – полушепотом сказал Лёха. Он держал в руках бутылку водки и два пластиковых стаканчика.
- Ты что, хорош уже – я отстранил рукой стакан.
- Кведю помянем – сказал Лёха, наливая в стаканы водку. Выпили, не чокаясь.
- Там вода, значит, сразу утонул. А если масло – то верняк. Никаких шансов. Хороший был мужик – Лёха зажевал травинкой жгучий напиток.
- Масло, говоришь?! Вот почему мой мобильник не сдох! Я же его туда уронил. Лёша, позвони, я номер продиктую.
Снова из ямы донеслась знакомая мелодия.
- А теперь звони Кведе.
Он набрал номер и приставил трубку к уху. Вдруг лицо его исказилось, перекосилось. И он что-то сказал в трубку.
- Громкую! Включай громкую! – губами и жестами я давал понять Лёхе, чтоб тот включил громкую связь. Но он, отключившись от мира, лишь бросал в эфир односложные фразы.
- Лёха, ты куда звонил?
Лёха, глядя на меня глазами мертвеца, произнёс:
- Кведя! Он жив! Говорит: пальмы, океан. Сеня, где он?
Я присвистнул. Такого коленкора не ожидал никак. Но жив мужик – и то хорошо. Но как, куда он делся?
- В ...опе, где же ещё. Всё, теперь и я ничего не понимаю. Лёха, а давай нырнём. Глядишь и в море искупаемся, позагораем на халяву. А, Лёха?! Что ты на это думаешь?
- Кведя жив! Жив! А знаешь, Сеня: Кведя поверил в ….опу, ощутил её вибрации, энергию. И …опа его приняла. Но примет ли она нас? И в какое море она нас выкинет? Ведь мы же ощущаем с ней связь.
Я засмеялся.
- Лёша, я же пошутил.
- Да, бред какой-то, если не считать…. – Лёха умолк.
Машина завелась прекрасно. Философствовать на эту тему можно сколько угодно. Только в тёплой компании и подальше от этого места. И линять нужно отсюда, линять! Сейчас, когда совесть чиста. Все живы, только Михалыч пострадал.
- Лёха, заводи кран! Мы уезжаем.
- А «Газель»?
- Выгоним кран на дорогу, вернёмся и за ней. Согласись, это лучше, чем оставлять её тут!
- Резонно. Я Шурику позвоню, он найдёт водилу.
Он ещё раз заглянул в жерло …опы и пошёл к машине.
Он ехал впереди, я следом. Уже взошло солнце. Дорога, окутанная туманом, шла туда, куда нужно. Уже слышался шум автострады. Михалыч крепко спал. Я проверил дыхание. Всё в порядке, не считая едкого запаха мочи. Он описался. «Вот, гад! Заставлю его вымыть салон».
  Оба автомобиля уверенно наматывали километры. Ничто не глохло, не ломалось, и не было на обочине людей в форме. ...опа получила свою жертву. И решила отпустить оставшихся. Правда, не сразу.
Не стоит пока об этом. Мы ещё не свернули на трассу. ...опа не любит повторяться, и гаишник нам точно не угрожает. Но это не означает, что угрозы нет.
Кран резко остановился.
- Лёха, что случилось? – крикнул я через открытое стекло. Тишина в ответ. Я побежал вперёд.
Перекрёсток. Ура! Свобода!
- Лёха, мы вырвались! Вырвались! Мы свободны! – закричал я и рванул в кабину, чтобы расцеловать своего товарища по несчастью, только не стал этого делать. Сейчас он, по моему мнению, должен был  плакать от счастья, а он  просто сидел и улыбался. Слёзы не текли по чумазому лицу,  и не застревали в щетине.
- Сеня, всё!
Я развернулся и открыл дверцу для Лёхи. Он сел, и мы ещё раз проехали эти злосчастные три километра, боясь, что всё повторится снова. Но ничего не повторилось. Не было ни развилки, не гаишника, ничего такого, что смогло бы нам помешать.
Прошло время. Михалыч поправлялся. У него оказался просто ушиб и растяжение связок. Он до хрипоты доказывал, что между Королёво и Бабушкино есть дорога. Все смеялись и крутили пальцами у виска. Он краснел и предлагал спор на ящик водки или пива. Когда его выписали из больницы домой, он тут же уговорил молодого парнишку из гаража свозить его на то место. И долго ковылял на своих костылях вдоль обочины, бормоча что-то несвязное. Потом тряс протоколом, который не приняли к оплате из-за неверных реквизитов и ещё чего-то.
…опа исчезла. Уже на следующий день я специально поехал туда. Почему – не знаю сам. Там ничего не было. Ни дороги, ни указателя. Может правда, это мигрирующая ракетная шахта. Сейчас стоит где-нибудь у Чёрного моря. Но кое-что всё же осталось. В канаве я нашёл кусок фанеры с нарисованным знаком «Одностороннее движение». Я бережно положил его в багажник. Соврал всё-таки гаишник насчёт ГОСТа.
Нашёлся и Кведя. Аж в Гондурасе. Едва добрался до российского посольства. Так и жил там месяца три, пока документы оформляли. Сажать не стали, поверили.
А мой телефон всё ещё жив. Даже спустя полгода аккумулятор сохранил заряд. А может,  Она  его питает? Иногда я набираю свой номер и слушаю гудки и каждый раз надеюсь, что их череду прервёт приятный женский голос: «Алло…».