Легион

Где-то в Британии. 54 год.

- Авл, помоги мне перебинтовать  руку, - попросил меня Секст. Оторвав кусок от своего плаща, я начал накладывать ему жгут.

- Аааа… - прорычав от боли Секст немного дернулся. Рана крупная, рваная…Тяжело ему придется. Ну, ничего, никто не обещал, что будет легко. Выбраться бы отсюда живыми…

Шел пятнадцатый день с тех пор как маленький отряд, осколок карательной армии Гая Юлия Цезаря, застрял в этих треклятых британских лесах, окруженный полчищами кельтов. Изнуренные долгими днями скитаний по бесконечной варварской земле, римляне почти теряли надежду на прорыв сквозь земли дикарей.

Перевязав руку, Авл отсел и сделал глоток воды. Посмотрел на флягу – полупустая. Провизии у горстки воинов осталось не более чем на три дня, и то, в этом случае легионерам придется основательно затянуть ремни.

День следовал за днем, римляне уже не надеялись выбраться из этой непролазной лесной чащи. В живых осталось пятнадцать человек, из них двое раненых. Если так пойдет и дальше, доблестные римские воины отправятся к своим праотцам.

- Тихо, я слышу шорох в тех кустах,  - прошептал Децим Марк, обнажая гладиус, - Авл, проверь кто там, я отведу людей назад.

Коротко кивнув, быстроногий Авл присел и направился в сторону кустарника. Он двигался как всегда, мягко, плавно и бесшумно, подобно дикой кошке. Тем временем, оставшийся за старшего Децим увел воинов ближе к чаще и притаился вместе с ними, с клинками наголо.

Авл легкими перебежками достиг кустов и спрятался за деревом. Прислушался. Вокруг – тишина. Лишь легкий ветерок ласкает листья деревьев. Римлянин застыл, подобно монументу, заставив весь мир остановиться.

Внезапно, сквозь оглушительную тишину, раздался резкий свист и длинная стрела с красным оперением вонзилась в ствол дерева, за которым притаился Авл. Легионер, оттолкнувшись от дерева, побежал на север, уводя кельтов подальше от римских собратьев, спрятавшихся в чаще.

- Что будем делать, Децим Марк? – спросил у декуриона молодой легионер Гней Публий, взволнованно перекидывая гладиус из руки в руку. Его лоб покрылся  испариной. Было видно, что хладнокровие покидает его, - я понимаю, что он быстр, но кельты рано или поздно нагонят его.

Декурион замер, обдумывая ситуацию. После некоторой паузы, он сказал решительно:
 - Гай, возьми трех человек  и оббеги варваров с фланга. Просто выслеживай их. Мы чуть отстанем. Попробуем взять их в кольцо. Все, пошли!

Отряд римлян рысцой отправился вдогонку, сквозь заросли кустарника, позабыв об огромной усталости, тяжким бременем тянущей  их вниз.

 - Гней, сзади! – крикнул один из легионеров, сопровождавших Публия. На Гнея накинулся кельт, голый по пояс, с одним мечом в руке. Гневно размахивая клинком, он обрушил удар на едва успевшего при-крыться скутумом римлянина. Вслед за первым обрушился второй удар, потом еще и еще. Прижатый к дереву Гней Публий попытался увеличить расстояние, отделяющего его от берсерка, но тщетно. Кельтский воин ударил его ногой в грудь, опрокинув легионера, и занес меч для последнего удара. Замах… и грозный варвар отлетел на два метра – в дело вступил Децим Марк. Он отбросил свой щит, взяв в руку еще один гладиус, и угрожающе размахивая ими, направился на берсерка.

Кельт встал и, схватив комок грязи, начал мазать себе на лицо, изображая какие-то знаки. Закончив со своим художеством, с пугающей от ужаса гримасой сопровождаемой нечеловеческим рычанием, он ринулся на декуриона. Два вечный врага – римлянин и варвар сошлись в смертельном танце. Их клинки, рассекая воздух, сходились вновь и вновь, никак не достигая цели.

А бой тем временем кипел. Кельты, не ожидавшие такого резкого и неожиданного удара в тыл, опешили на некоторое время, что позволило маленькому дерзкому отряду римлян захватить инициативу. Варваров было примерно втрое больше, но, как говориться, нет врага более страшного, чем враг, которому нечего терять. Легионеры давно застряли в густых британских лесах, окруженные неприятелем, и этот рейд, который они предприняли, был апогеем их отчаяния. Они вышли на, возможно, последний для них бой с твердой решимостью продать свои жизни подороже.
Авл перевел дыхание. Бритты почти настигли его, и если бы не его братья по оружию, участь бы его была несладка. Но, не пристало легионеру стоять в стороне, когда безопасность воинов Рима находится под угрозой. Поэтому, вынув из ножен верный римский клинок, он карательным вихрем влетел на поле брани. Его клинок вонзался в плоть противников, щедро обагряя  кровью землю.

Дуэль Децима и кельтского воина между тем продолжалась. Теперь они уже успели нанести друг другу немало ран. Кровь сочилась из-под пробитого доспеха декуриона, тело берсерка было исполосовано многочисленными ссадинами и царапинами. Противники бились не щадя ни оппонента, ни самого себя.

 - Неплохо, неплохо,  Публий, - сплевывая кровь, произнес кельт, воспользовавшись короткой паузой в их бое,   - Похоже римские шавки тоже на кое-что способны.

 - Прикрой свой рот, Торикс. Вашему лесному отрепью недолго осталось жить на этой земле. Сюда вернется Гай Юлий Цезарь и скормит твою голову псам! – Децим Публий покраснел от негодования. Слова берсерка задели его.

 - Неужели ты предпочел нашей дружбе служение своему любимому диктатору? Ты наплевал на те годы, что мы провели вместе, разделяя радости и невзгоды напополам! Ты, верно, уже не помнишь, кто спас тебя от стаи волков, когда ты, будучи юным глупцом, заблудился в лесу? Я отбил тебя от их стаи,  и поселил у меня в доме, обеспечил тебе пищу и кров. А ты пришел сюда под знаменами этого тирана, осквернил землю моих предков, осквернил нашу дружбу! – Торикс перешел на крик и, вновь ринувшись на Децима, выбил у него один из гладиусов. Римлянин парировал оставшимся мечом следующий удар и отпрыгнул, увеличивая расстояние.

 - Я знаю и помню все, что ты для меня сделал, я всегда буду благодарен тебе за это. Но я, в первую очередь гражданин Рима, а потом уже твой друг и товарищ. Мы по разные стороны баррикад, Торикс, увы.

Декурион в прыжке нанес удар по берсерку, который успел отпарировать удар. Клинки сошлись еще два раза, пока их хозяева вновь не разошлись.

Когда-то, давным-давно, более дюжины лет назад, Децим и Торикс были лучшими друзьями. Публий был гостем в семье кельтов, так как стал сиротой еще в раннем младенчестве. Мать умерла при родах, отец погиб в сражении с галлами. Юный Децим, лишенный средств на существование, был вынужден воровать, в чем однажды  и был уличен. Избегая наказания, паренек убежал в лес и очень скоро понял, что потерялся. Через долгие два дня поиска дороги к дому, он наткнулся на стаю голодных матерых волков. Имея при себе лишь маленький ножик, Публий стуча зубами от страха, ждал атаки. Однако серые охотники не торопились. Кольцо волков постепенно сжималось, отрезая юноше путь к отступлению, заставляя биться по всем фронтам. Потеряв последнюю надежду, он закрыл глаза и с громким криком бросился первым в нападение. Перед тем, как дюжина волков с головой накрыли Децима, ему удалось пару раз задеть четырех-ногого противника. В бесплодных попытках выбраться из-под серой массы диких псов, Публий услышал крики людей и скулеж  волков, которые внезапно перестали терзать его.

Как выяснилось позже, Торикс, тогда еще шестнадцатилетний па-рень из местного британского поселения, увидел, как волки рвут Децима, и, созвав народ, поспешил на помощь. Публий, хоть и потерял много крови, выжил, семья Торикса выходила его, и они стали закадычными друзьями. Так бы все и шло…. Пока…

Пока в сорок первом году до нашей эры, Гай Юлий Цезарь не со-вершил свою первую экспедицию на бриттов. Село Торикса было сожжено, вся семья убита. Сам Торикс бежал в леса, к соседним племенам.

Признав в Дециме римского гражданина, легионы Цезаря забрали его с собой, где он и провел десяток лет, до того как они с Ториксом встретились вновь. Дружба была забыта, теперь они бились во благо своей страны, судьба столкнула их…
И теперь, зарыв дружбу глубоко под землю, они столкнулись в су-мраке британских лесов, лицом к лицу.

Звуки баталии стихли…. Римляне вышли победителями из него, хоть это и досталось им дорогой ценой, теперь все молча взирали на схватку Децима и Торикса, затаив дыхание.

Скрежет клинков, тяжелые звуки дыхания дуэлянтов, висящий в воздухе смрадный запах крови. Берсерк нанес удар, декурион отразил и ответил контратакой в корпус, тот увернулся.

-  Ты неплохо бился, дружище, но пора с тобой завязывать, - сказал Торикс и, парировав удар, сбил ногой Децима, как несколько минут назад сбил Гнея, и вновь занес клинок. Только на этот раз никто не вмешается в развязку. Замах, - Ааааааааааааа!!!!!!!!

Берсерк широко размахнувшись, рубанул мечом пытаясь пронзить Децима, но… Декурион в последний момент перекатился и воткнул снизу гладиус прямо в грудь Ториксу. Варвар застонал и завалился набок.

Децим подошел к Ториксу, склонился над ним. Храбрый вождь брит-тов все еще дышал. На глазах у декуриона выступили слезы, он повернул голову бывшего верного друга лицом к себе.

 - Что за сентиментальность, римлянин, - хрипя от боли, выговорил берсерк, - Ты защитил честь своей страны. Улыбайся, брат, улыбайся. Пусть луч солнца всегда сопутствует тебе…

Глаза Торикса закатились. Бритт покинул грешный мир и ушел в Валгаллу.
Легионеры стояли в полном молчании. Немногие из них остались хладнокровны:  их лица выражали несказанную грусть. Произошедшая на их глазах картина не могла оставить негативного отпечатка. Они запомнят этот день, эту дуэль и этот разговор навсегда.

- Гней, подойди ко мне, - сказал Децим Публий, вставая. Говорить ему было тяжело, но он никак не выдал своих чувств. -  Прикажу отряду похоронить Торикса, как подобает бритту. А я отойду, мне надо побыть одному.

Близился вечер. Декурион Децим Публий Руф сидел на берегу реки, взирая, как его легионеры пускают лодку с мертвым телом Торикса по реке. Когда судно отошло на приличное расстояние, отряд римлян по команде Гнея послал ему вдогонку целый сноп огненных стрел. В скором времени лодка загорелась. Децим кивнул:  Торикса проводили в мир мертвых в британских обычаях. Как и следует настоящему кельтскому воину.

Декурион встал и взглянул наверх. На небе загорался кроваво-огненный закат.
Децим Публий взял свой верный гладиус, еще окропленный кровью Торикса  - римлянин специально не вытирал ее. Взглянув на блестящее от последних лучей заходящего солнца лезвие, он выставил его, рукоятью от себя, устремив конец клинка себе в грудь.

 - Рано ты простился со мной, брат. Рано… - произнес декурион, в последний раз посмотрев на солнце. Удар…