О Небеса! Зачем нужна такая любовь?

Возвращаясь утром с дачи на электричке, я вижу знакомую картину: люди готовятся к выходу из вагона, тамбур забит до отказа тележками, теми что украинцы именуют "кравчучками" и "кучмовозами", оставшимися с 90-х годов. Они загружены "под завязку" нехитрым крестьянским товаром для продажи в городе.

По четыре-пять "мест" на каждой тележке в виде картонных коробок, корзин и мешков - неподъёмная тяжесть. И ворочают, и транспортируют этот груз не крепкие мужики, а наши натруженные деревенские бабульки.

Бросилась мне в глаза старая женщина с опухшими кривыми ногами, заскорузлыми от старости и труда на земле руками и выбивающимися из-под платка седыми волосами. Ей явно было не справиться одной с неподъёмным грузом. Я помог ей переместить тележку на городскую платформу и при этом даже вспотел. А ведь бабуле предстояло ещё довести её до базара, преодолевая по пути различные препятствия.

Ох, нелёгкая эта работа - тащить из болота бегемота,- подумал я и решился спросить бабулю: - И ради чего вы так надрываетесь, не жалея себя? Неужто пенсии на деревне не хватает прожить?

Бабушка поправила платок и скупо бросила:

- Хватает.
- Тогда ради чего? О здоровье надо подумать.

Бабуля стала толкать впереди себя тележку и буркнула:

 - Внучику на машину.

Я был ошарашен ответом, и не нашёлся даже что сказать.
Во второй раз "свидания" с бабкой я уже смелей спросил её: - А чего же внучик не поможет вам доставить тележку к базару?

 - У него своя компания друзей, некогда ему, - тема разговора явно не нравилась бабушке, и я не стал её развивать. Я посмотрел вслед больной женщине, которая, надрываясь, толкала тележку, боясь отстать от своих таких же "коммерсанток".

Прошло некоторое время, среди шумной суеты торговок с их тележками я не увидел знакомой бабушки. Но встреча всё же произошла через месяц. Бабка была исхудавшая, и руки у ней слегка тряслись от старости и физического напряжения.

На платформе я спросил свою уже старую знакомую о причине её отсутствия, уж не приболела ли она.

- Хворала, дело житейское.
- Внучик, небось, не отходил от вас, ухаживал?

Бабушка блеснула на меня глазами, уж не издеваюсь ли я над ней.

- Соседка выходила и поставила на ноги.
- А как же внучик?- наивно спросил я.
- Говорила уже, у него своя компания...

И опять мы повстречались. Бабушка позволила мне ей помочь вытащить тележку на платформу, но старалась не смотреть в мою сторону. Я понял, что без большой неприятности не обошлось, но вопросов задавать не стал.

 Наконец, не поворачиваясь ко мне, как бы в оплату за мою помощь, буркнула:

 - Разбил он машину, и сам чуть инвалидом не стал.

Я, конечно, предчувствовал, что добром это не кончится, своим горбом не заработанное не ценится. Но никак не ожидал столь скорой развязки. Догнав бабку, я выдавил из себя:

- Ну а теперь-то чего так горбатитесь?
- На машину внучику,- тяжело выхохнула бабка.

О, небеса!-воскликнул я про себя и глянул на небо. Оно хмурилось тёмными тучами, неодобрительно глядя на нас, ничтожных людишек, - зачем нужна такая любовь, не щадящая ни любящего, ни любимого?

Небо ещё туже затянулось тяжёлыми свинцовыми облаками, и только золотой лучик пробивался сквозь них. В серой безрадостной и тяжёлой жизни бабушки этот лучик и олицетворял её любовь к внучику, больше ничего светлого в её жизни уже не было и не будет. Если не считать лёгкую смерть-избавительницу от её жизненных невзгод.

Старушка тоже взглянула на небо, увидев этот лучик, просияла лицом, перекрестилась, тяжело вздохнула и привычно стала толкать перед собой тележку.

Я еще долго стоял, провожая взглядом натруженную согбенную спину. Больше этой бабушки я уже не увидел. Думаю, сам Господь сжалился над ней и прекратил ещё рабские мучения.