Из записных книжек. Ш

     Не совсем обычный вид из окна гостиницы города Ш., что в Германии - прямо во дворик психиатрической лечебницы.
     Старое здание больницы, старое здание гостиницы, и вокруг все здания такие же старые - массивные, основательные и помпезно-красивые, лет по двести им, не меньше. Стены гостиничного номера мощные, надёжные, высокие потолки с лепниной, а сам номер, хоть  и одноместный – большой и неожиданно современный, наполненный пультами, кнопками и разной технической дребеденью.
     У окна стою я.
     На подоконнике шеренга лилипутских кактусов, коньяк в бокале, рядом сборник Джойса и записная книжка. Кроме меня в номере никого нет и можно разговаривать вслух с самим собой. Мне нравится гулять по красивому и чистому городу, когда тепло и солнечно, впитывать звуки и запахи улиц, но в жизни случаются моменты, когда на пару деньков хочется скрыться от всех - слушать музыку, читать, валяться на кровати, спать, есть, и воображать себя писателем.
     Телефон выключать не обязательно, проверенная практика - как только перестаёшь звонить ты, тут же перестают звонить и тебе. А на редкие звонки можно и не реагировать.
     От сибаритского уединения атмосфера набирает необходимую плотность и тогда на секунду может показаться, что жизнь, там, за дверью, приобретает смысл.

     А кому сейчас нужен смысл? Кому нужен сюжет, стиль или форма? Поток информации не даёт отдышаться, напалмом выжигая мозг, мир постоянно болеет, а лекарства не существует. И ожидания сбываются исключительно редко. Все обвиняют всех и чувствуют лишь свои проблемы. А философы, мыслители, аналитики, поэты и писатели с настойчивой регулярностью заканчивают свою жизнь в психушках.

     Приехал я в Ш. к своему давнему приятелю на пару недель погостить, предаться воспоминаниям юности, посмотреть город, зарядиться новыми эмоциями.
     Но разговоров с фразой – «а помнишь?..» оказалось не так уж и много, и через три дня вечерних пьяных посиделок все споры свелись к современности и как в этой самой современности всё хреново. И чтобы не усугублять ситуацию и не омрачать юношеских воспоминаний, я скоропостижно переместился в ближайшую гостиницу. Мой  приятель, чувствуя некую вину, предложил оплатить из своего кармана все гостиничные услуги, на что я, не долго поколебавшись, согласился. (Давай-давай, плати, не даром ведь ты хвалился своими сценарными успехами в германской кино-индустрии, у меня таких успехов, увы, нет).

     Стояла середина лета, но сегодня пасмурно, и находиться в помещении гораздо приятней, чем на улице. С той стороны стекла на подоконнике неподвижно сидело несколько голубей, я постучал в стекло пальцем, они даже не пошевелились. На секунду я представил себя аквариумной рыбкой, и если бы чей-то огромный палец постучал в окно, я бы заметался по номеру, как в японском мультике – «Alarm! Alarm!»

     Невзирая на погодный дискомфорт, во дворике лечебницы было многолюдно. Пациенты, все как один, облачённые в серо-голубые пижамы и такого же цвета халаты, совершенно бесцельно и медлительно бродили по аккуратным аллейкам. Такие спокойные и умиротворённые, они очень старались не сталкиваться друг с другом. Один из них остановился напротив моего окна и посмотрел точно в мою сторону. Я сделал глоток коньяка и помахал ему рукой, он махнул в ответ…

     В памяти всплыл английский анекдот – «раньше я жил напротив психушки, а теперь живу напротив своего дома».

2016, август.