Бунинские женщины 6

               

 
         Потребность  любить,  умение  любить  -  это   душевное  качество,  учитывая   приведённые  выше  образы,  без  наличия  которых,  сам  Бунин,  чудится,  и  не  представляет  себе  русскую  крестьянку.  Однако,  что  же  происходит  с  нею,   если  она,  лишена,  не  этих  бесценных  качеств,  а,  попросту    говоря,  не  находит   именно  того  человека,  на  которого  могла  бы  излить  свою  любовь,  пожертвовать   ради  неё   всем,  что  у  неё   есть...
         Не  над  этими  ли  вопросами   мучительно    размышлял  Бунин,  создавая   свой,  не   совсем  обычный  по  тематике,  рассказ  -  «Аглая».   Девушка,  чьим  именем  назван  рассказ,  при  всей  близости   своего  социального  статуса,  и  природных  черт,  к  Наталье  и  Анисье,  в  отличии  от  них ,  необычна  богатством  своего  внутреннего  мира.
       Как  признавался  Бунину  Максим   Горький:  «Тема  Аглаи»  чужда  мне,  но  вы  написали  эту  вещь,  точно   старый  мастер  икону  -  удивительно  чётко!»
(Горьковские  чтения.  1958-1959. -  М.,  -  1961  -   с. 88.).
        Разумеется,  в  самом  облике  Аглаи  присутствует  нечто   иконное,  благостное,  святое,  т.е.  чуждое   пролетарскому  писателю.  Хотя,  это  и  не  помешало  заверениям  в  том,  что   Бунин  для  него  первейший   мастер  в  русской  литературе.  Горькому,  естественно,  неприемлема  «духовная  сущность»  Аглаи,  преобладание  этой  сущности  над  остальными  качествами  её  личности... 
          Человеческая  сущность  этой  девушки,  всё  своеобразие  её  натуры,  отличается  сложным   противоречивым  сочетанием  в  ней  самых,  казалось  бы,  непримиримых  чувствований  и  переживаний.
            Прежде  всего,  это  условия   внешней  среды  -  они  накладывают  на  весь  облик  девушки  неизгладимый  отпечаток.  Но   именно  с  ними-то  и  вступают  в  противоречия   духовные  задатки  Аглаи,  те,  с  которыми  она  родилась.  Выросшая  в  лесной  глухомани,  рано  лишившись  родителей,  она  заведомо  обречена   на  жалкое  существование  -  убогое,  дикое,  совершенно  оторванное  от  внешнего  мира.  И  надо  быть  существом,  до  крайности,  ограниченным,  неспособным  к  развитию,  чтобы  в  подобных   условиях,  покорно,  до  конца   дней,  тянуть  рабскую  лямку,  в  сущности,  ничего   не  ведая  о  настоящей  жизни.  А  у  натур,  подобных  Аглае,  так   или  иначе,  проявляется  стремление  к  познанию  мира;  в  частности  мира,  духовного,  поскольку  душа  её  не  приемлет  серого,  бессмысленного  существования.  Трагическая  обречённость  молодой   девушки  заключается  в  том,  что  внутренний  мир  её  тесно  и  строго  очерчен  религией.  Отсюда   исходит  начало  нарастающего  в  ней  чувства  отрешённости...  Может,  быть  это  покажется   неожиданно,  однако,  эта  отрешённость  Аглаи,  по  ассоциации,  вызывает  в  памяти,  столь  далёкий  от  неё  образ  героини  «Чистого  понедельника».  Вернее  сказать,  её  апатия.  Апатия  во  всём,  и  в  общении  с  любящим  её  мужчиной,  и  ко  всякого  рода  светским  столичным  развлечениям.  Чудится,  от  всего  и  от  всех,  она   смертельно  устала.  Оживляют  её,  только   Московские   храмы  и  монастыри.  И  вот  этот  дух   древней   монастырской  жизни  так  восхищает  её,  что  она  с  явным  пренебрежением  относится,  не  только  к  окружающему  её  аристократическому  блеску,  но  даже  к  своему  возлюбленному.  Нечто  похожее   происходит  с  сестрой  Аглаи,  Катериной.
«Упиваясь   звуками  своего  голоса,  -  пишет  автор,  -  читала  Катерина  о  святых,  о  мучениках,  наше  тёмное  земное,  презревших   ради  небесного  восхотевших
 распять  плоть   свою  со  страстями  и  похотями»,  Правда,  у  героини  «Чистого 
 понедельника»,  уход  от  мира   представляется,  несколько  романтичным,  как  своего       рода,  отдушина  от  всего,  надоевшего,  а  вот  Катерина  уже  полна  фанатизма.  Что  же  касается  Аглаи,  то  и  в  мыслях  о  святых,  её  совсем  не  покидает,  все  та  же  апатия. «Анна  (Аглая)  слушала  чтение,  как  песню  на  чужом  языке,  со  внимание.  Но  закрывала  Катерина  книгу  -   она  никогда  не  просила  почитать  ещё:  всегда  непонятна  была  она».
       Видно,  об  уходе  в  монастырь,  как  о  чём – то  неизбежном,  она  не  считает  нужным  повторяться.  И,  наверное,  в  ответ  на  вопрос:  для  чего  ей  монастырь,  она  не  смогла  бы  ответить  ничего  определённого.  Так  надо,  вот  и  всё...  «А  зачем   всё  на  свете  делается? -  рассуждает  просвещённая  героиня,  того  же  «Чистого  понедельника».  -   Разве  мы  понимаем  что-нибудь  в  наших  поступках?»  Подсознательно,  наверное,  и  у  Аглаи  был  такой  же  ответ... 
И  тем  не  менее...  Кратко  и  лаконично  описывает  автор  взросление  своей  героини,  идущее,  как  бы  в  двух  измерениях.  С  одной  стороны,  она  взрослеет  внешне:  превращается  в  красавицу,  по -  своему  наслаждаясь  короткой  порой  своего  девичества;  любя  при  этом  даже  свою   грубую  работу.  Возможно,  живя  в  другой  среде,  она  нашла  бы  своё  простое  счастье.  Но...  рядом  со  своей  сестрой,  её  всё  глубже  затягивает  молитвенный  омут,  он  порабощает  её  сознание.  А   вокруг  нет  ничего  и  никого,  на  что  можно  было  бы  даже  обратить  внимание.  Рядом  одна  лишь  Катерина  со  своими  мрачными  книгами  и  бесконечным  чтением;  с  толкованием   снов  Аглаи  предвещающих  ей  раннюю   кончину...
        Не  вдаваясь  в  психологические  подробности,  Бунин,  описанием  самой  атмосферы  и  развитием  сюжета   приводит  свою  героиню  к  логическому  финалу:  Анна   принимает  постриг  и  становиться  монахиней  Аглаей.
       При  этом  неизбежно  возникает  вопрос:  а  нашла  ли  она  в  монашестве  то,  главное,  что  бессознательно  искала  она  в  этой  жизни.  Ведь  та  же  тургеневская   Лиза   Калитина,  испытав  «греховную»  любовь  к  женатому  мужчине,  уходит  в  монастырь  с  ясно  высказанным  стремлением:  отмолить!  Отмолить  грехи,  свои,  и  своих  ближних.  К  тому  же,  без  любимого  человека,  в  миру  ей  пусто  и  одиноко.
       А  вот  с  Аглаей  далеко  не  всё  так  понятно:  её  ранняя,  скоропостижная 
смерть  совсем  не  вяжется  с  долготерпением  и  молитвенным  подвигом.  Ведь  Аглая   умирает,  будучи  молодой  и  красивой...   Девушка,  почти  дитя,  уходит  в  монахини,  и  вскоре  умирает...  Видно,  не  судьба  ей  найти  своё  место  на  этом  свете.   А  нашла  ли  себя  в  монашестве,  скучающая  светская  красавица  из  «Чистого  понедельника»,  так  и  остаётся   тайной...   «...бесполезно  длить  и  увеличивать  нашу  муку...»  -  пишет  она,  прощаясь  на  веки  со  своим  другом.  И  кроме  загадочной  и  непонятной  обречённости  в  этих  словах  трудно,  что-то  понять,  кроме  того,  что  жизнь,  от  какой  она  отрекается,  для  неё  мучительна...
          От  писательского  взора  Бунина  не  ускользало   тёмное  негативное  начало,  царящее  в  жизни  русской  деревни,  в  характерах  её  обитателей.  Просвечивая  это  начало   в  своём  творчестве,  Иван  Алексеевич  оказывается  под  неистовым  огнём  выступлений   либеральной  критики,  и,  в  конце  концов,  получает  ярлык  буржуазного  писателя.  А  мог  ли  он,  первоклассный  знаток  русской  деревни,  не  отразить  в  своём  творчестве,  те,  совсем  другие  женские  «особи»,  выраставшие  из  народной  гущи,  и  воплощённые  им  в  типичные,  иногда,  просто,  зловещие  образы.  Достаточно  вспомнить  Молодую,  из  тёмной  души,  которой  вытравлены
все  те,  душевные  качества,  которыми  отличаются   Наталья,  Анисья,  Катерина,  и  наконец,  Аглая.
        И  сколько  же  их  найдётся  -  чуждых  самоотверженной  любви  и  смирения!  Щедро  наделённых  хитростью,  изворотливостью, звериным   инстинктом          
самосохранения!..  Выше,  уже  говорилось  о  том,  что  нищая   крестьянка,  Анисья  из  рассказа  -  «Весёлый  двор»,  вопреки  всему,  сумела  сохранить  в  своей  душе,  любовь   и  сострадание.  А  знает  ли  что – нибудь  о  любви  и  сострадании  Настасья  Семёновна  из  рассказа  -  «Хорошая  жизнь»?  Ведь  она  так  умело  и  старательно  избегает  всяческих  испытаний  и  бедствий;  так  изощрялась  в  стремлении  избавить  себя  ото  всего  того,  что  неизбежно   выпадает  на  долю  простой  крестьянки  -  бедность,  изнуряюще  тяжёлая   работа,  пьянство  и  побои  мужа.  Благодаря  своей   натуре;  благодаря  заранее  намеченным  целям,  она  и  пришла  к  хорошей  жизни.  Правда,  хорошей,  только  в  её  понимании,  то  есть,  материально  обеспеченной,  без  изматывающих  забот;  когда  жизнью  довольствуется,  главным  образом,  желудок,  тело.   А  как  же  душа?   Чем  она – то  жива,  никого  не  любя,  ни  о  чём  не  печалясь.  Ведь  даже  судьба  единственного,  неизвестно  куда   исчезнувшего  сына,  ей  абсолютно  безразлична!
          Действительно,  какая  спокойная,  какая    х о р о ш а я,  и...  страшная   в  своём  эгоистическом  бессмыслии,  жизнь  у  этой  самой  Настасьи  Семёновны!  И  душа-то   у  неё,  воистину,  тёмная,  чёрная!
          Характерная  особенность  женщин  из  народа  никак  не  оспорима.  И,  отражая  эту  особенность  в  своём  творчестве,  Бунин  раскрыл  свои  уникальные  знания  самой  тёмной  глубины  крестьянской  жизни  и  крестьянских  характеров.  Саму   стихию  этой  жизни,  не  только  её  добрые  и  злые,  но  порой   даже,  дикие  начала;  сумел  отразить  именно  крайности,  царящие  в  простонародье.  Отражены  эти  крайности  и  в  женских   образах.
         Вот,  к  примеру,  Алёнка  из  повести -  «Митина  любовь».   Вспомним,  как  мечтательного  Митю,   не  переступившего  ещё  рубеж  к  обыденно -  грубоватой   мужской  чувственности,  к  «будничному»  отношению  с женщиной;  как  ошеломляет  и  опустошает  его  холодный  цинизм,  внешне  чистенькой,  расчётливой  крестьяночки,  чем-то  напоминающей   бросившую  его  возлюбленную.  Ошеломляет  то,  как  откровенно  ищет  она  выгоды  от  своей  торопливой  любовно-деловой  интрижки  с  молодым  барином...  И,  как  говорится,  никакой   тебе  лирики...
         Алёнка  -  это  очередной,  непостижимо   ошеломляющий  тип  рассудочно – приземленного  и  бездуховного  крестьянства.
        Но  ещё  более  безобразен  облик  Любки  в  рассказе  «Игнат».  Развращённая   молодыми  хозяевами  поместья,  она,  казалось  бы,  полностью  превращается   в  тупое,  обесчеловеченное  существо.  Ведь  из  своего  постыдного  ремесла,  она  извлекает  даже  удовольствие,  не  говоря  уже  о  корысти.  И  все  же,  глухой,  бессознательный  протест,
в  виде  тёмного,  животного   инстинкта,  толкает  её   на  страшное   преступление  -  убийство.  При  этом,   кажется,  что  спровоцировало  Любку,  именно  распутство  купца  -  её  жертвы,  его  мерзкая   похотливость,  предлагаемые  ей  деньги...  Всё  то,  что  привело  её  к   подобному   существованию,  вызвало  в  ней  дикую  вспышку  ожесточения.  Хотя,  это,  скорее  крайняя  степень  инстинктивной  разнузданности,  нежели,  осознанный  поступок...
     Бунин  отчётливо  показывает,  что  сознание   многих   его   «деревенских»  персонажей  находится   в  плену  диких  первобытных  инстинктов,  неуправляемой   интеллектом   психологической  стихии.  При  этом,  несколько  странным  выглядит  то,  что,  будучи  верующим  человеком,  Иван  Алексеевич,  за  редкими  исключениями,  ничего  не  говорит  о  вере  своих  персонажей.  Словно  о  Боге  они
и  слыхом  не  слыхали.  И  только,  выше  упомянутая  «стихийность»  характеризует  эти  образы.
         Такова   несчастная  Парашка   в  рассказе  -  «При  дороге»,  несколько   напоминающая  Любку.   Запоздалое  прозрение  ослепляет  и  ожесточает  её.  Правда,   здесь,  истоки  жестокости,  скорее,  генетические,  нежели  социальные.  Ведь,  Парашка,  безусловно,  унаследовала  характер  отца,  которого  она  так  любит,  и  так  на  него  похожа...
      Слепая  стихия,  тёмного   гнева   или  мести,  ужасна,  когда  её  жертвой  становится   женщина.  Короткая  новелла  «Дубки»,  из  цикла  «Тёмные  аллеи»,  потрясет  звериной  жесткостью  ее  героя,  тёмного  крестьянина...   Красавица   Анфиса,  под  страхом  смерти,  даёт  волю,  испепеляющему  её  чувству  любви  к  молодому  барину.  А  её  старый  и  нелюбимый  муж  Лавр,  убедившись  в  своих  подозрениях,  убивает  страшной  мучительной  смертью,  жену  -  даже  не  успевшую  изменить  ему.
             ...Учуяв  непредвиденное  возвращение  домой  мужа,  Анфиса, как  пишет  автор:  «вся   чутко   и  дико  выпрямляется,  вскакивает,  глядя  на  меня   глазами   Пифии».
Пифия...  в  греческой   мифологии,  это  жрица-прорицательница   в  храме   Аполлона...  Глядящая   глазами  Пифии,  Анфиса  воплощает,  и  предчувствие  своей  гибели,  и  ужас  перед  нею...
          Как  видно  именно  такие  образы   из  народа,  олицетворяющие  собою  цинизм,  невежество,  жестокость,  всё  прочнее  закрепляют  за  Буниным   характеристику  писателя,  буржуазного,  очерняющего  простой  русский  народ.
       Между  тем,  во  всех   своих  произведениях,  Иван  Алексеевич  Бунин  стремился  развить  лучшие  традиции  русской  реалистической  художественной  литературы  Х1Х  века.  А  появление  иных  направлений,  разных  мастей  декадентов,  ведущих  к  неизбежному  упадку  современной  ему  литературы,  вызывали  у  него  неистовое,  негодующее  неприятие.
         Вот  как  характеризовал  Бунин  эту  новейшую  литературу   в  своей  речи  на  юбилее  газеты  «Русские  ведомости»,  6-го  октября  1913  года:  «Исчезли  драгоценные  черты  русской  литературы:  глубина,  серьёзность,  благородство,  прямота  -  морем  разлилась  вульгарность,  надуманность,  лукавство,  хвастовство,  фатовство,  дурной  тон,  напыщенный  и  неизменно  фальшивый.  Испорчен  русский  язык  (в  тесном  сотрудничестве  писателя  и  газеты),  утеряно  чутьё  к  ритму  и  органическим  особенностям   русской  прозаической  речи,  опошлен  или  доведён  до  пошлейшей  лёгкости  -  называемой   «виртуозностью»  стих,  опошлено  всё  вплоть  до  самого  солнца...