Лера и Глеб. Оберег бессмертия 7

                Глава 7
Клетка

Человек – штука непредсказуемая. Не всегда можно объяснить, что побуждает нас губить или защищать жизнь. Не всегда можно найти объяснение нашим поступкам. Вот мы смотрим по телевизору передачу, про то, как мало осталось уссурийских тигров, и что вообще охота ради шкур животных – зло, а потом… выключаем телевизор, допиваем чай и идём покупать себе шубу норковую.
Зима ведь скоро…
Да и норка не тигр.
Ну никак не получается у нас быть либо тем, либо другим. Кто мы? А шут его знает! Вот активист общества защиты животных уплетает котлеты из говядины, а вот наёмный убийца, придя домой, поливает лейкой любимые свои гладиолусы…
Это как? А?
Мы кто?
И без тепла и заботы чахнем, и от зла никак отказаться не можем. То туда, то сюда кидаемся, раскачиваемся как маятник. В крайности кидаемся, мечемся. Ищем середину…
А нету её! Нету, и всё тут!
И хоть ты тресни! Ты либо к свету, либо во мрак, ко злу. А мы все в полоску как зёбры…
Это как? Как это?
И вот куда нас? В рай? В ад, э?
Не берут полосатых ни туда, ни туда. Зёбры ведь шкурой на одежду арестантскую похожи? Похожи. Ну, вот и остаёмся после смерти на всё той же земле грешной…
Что? Тельняшки?!
Какие тельняшки, побойтесь бога! Не позорьте флот, полосатые! Не сумели определить с кем вы, вот и отдувайтесь теперь. Если только одних полосок больше, чем других, раза в два, тогда да, может и возьмут куда. Ну, тут при жизни ещё определиться нужно какой ты – белый в чёрную полоску, или наоборот – чёрный в белую.
Вот и скачут по свету зёбры неприкаянные, галопом, табун сумасшедший, живым жить мешает. Извиняюсь за тавтологию. И в раю полосатый не нужен, и в аду над ним черти сами ржать будут, как кони.
Я к чему всё это? А?
А, ну да… пора…
Лер! Лера! Вставай! Ле-е-ераааа! Подъём!
Открывай глаза! Ну! Лера, вставай, кому говорят! Тебе ещё определиться надо, каких полосок у тебя больше…
Нет, ну вы поглядите на неё!
ПОДЪЁМ!!!!!

Лера открыла глаза.
Это всё? Я что, умерла уже?
В груди гулко билось сердце. И… тело болит.
Нет, не похоже… мёртвые не чувствуют боли…
Губы пересохли, в горле першило. Голова ватная. Мысли путаются.
Что с глазами?
Ничего не видно. Вместо окружающего мира белёсое нечто. Серые неясные тени скользят и плавают в пространстве.
А со слухом что такое?
Кто-то пытается заговорить с девушкой, но звук искажался, куда-то пропал смысл речи. Получалась страшная абракадабра…
Мир понемногу стал прорисовываться. Сначала появился бетонный пол, затем рука.
Моя…
Вслед за рукой проступили очертания… прутьев?
Я в клетке?!
Наконец расплывчатое пятно за решёткой оформилось в чьё-то лицо. Немолодой. Серые волосы, серые кучковатые брови. Широкий подбородок. Широкий, кривоватый нос. Тонкие губы. Усталый взгляд небесно-голубого цвета глаз…
Бездушев!!! Ой! Я у охотников… в клетке!!!!
Однако ни один мускул не дрогнул на лице девушки. Когда надо, она умела сдерживать эмоции.
– Ы-ы-ы е-еее-яя ыышьь? – спросил Александр.
Лера медленно поднялась и провела по лицу рукой. Жутко хотелось пить.
– Ы-ы-ы е-еее-ннн-яя ыышиишьь? – повторил свой непонятный вопрос Бездушев.
– Что? – спросила девушка.
Точнее хотела спросить, потому как получилось у неё что-то вроде «тт-тоо?». Охотник удивлённо повёл бровью.
Лера закрыла глаза. Минут десять молча просидев, почувствовала, что шум в голове поутих. Всё это время главный охотник терпеливо ждал. Девушка открыла глаза, и смотрела на него выжидающе.
– Ты меня слышишь? – спросил Бездушев.
– Да, – хрипло ответила Лера. – Теперь да. Дай мне пить…
– Эй! – не сводя с девушки глаз, крикнул он. – Воды принесите!
За спиной хранительницы была бетонная стена, а спереди, сверху и с боков – прутья клетки. Ожидая, пока ей принесут пить, Лера прислонилась спиной к стене. Бездушев сидел снаружи на стуле, закинув ногу на ногу, и внимательно следил за всеми её движениями.
– На вот… – взяв у подошедшего охотника фляжку, Александр протянул её Лере. – Пей.
Протянул спокойно, совершенно не опасаясь девушки. Лера медленно протянула руку и взяла фляжку. Военного типа, плоская круглая фляжка, зелёного цвета, холодная и тяжёлая. Крышки не было. Хранительница осторожно поднесла к губам горлышко фляжки и замерла.
– Не отравленная, не боись! – заверил Александр. – Пей.
Лера почувствовала, что охотник не лжёт. Втянув ноздрями воздух, почуяла лишь запах хлорки от воды. Из-под крана. Закрыв глаза, сделала маленький глоток. Потом ещё один. Никакого лишнего привкуса. Сделав ещё один глоток, протянула фляжку Бездушеву. Прикрутив извлеченную из кармана крышку на фляжку, повесил её за ремешок на спинку стула, он вновь закинул ногу на ногу.
– Зачем это вот? – спросила Лера, обведя глазами клетку. – Я не животное.
– Я знаю, – спокойно ответил Александр. – Это меры предосторожности.
– Ты ненормальный, – покачала головой девушка. – Зачем я тебе? Почему не убил?
– А должен был?
– ЗАЧЕМ?!!!
– Тише… не кричи. Мне нужны ответы. Вот и всё.
– И только?! Ты меня не убил, и запер в клетке, только ради пары вопросов?! Ты ненормальный! Ты же всё равно меня убьёшь! Зачем мучаешь, зачем клетка? Что ж ты меня не убил?!!
– Тише, красавица, тише. Я не глухой, не надо кричать. Я не только не убил тебя, но как видишь, ещё и помог. Могла бы и спасибо сказать…
Лера пошевелила раненой ногой, и почувствовала, что на рану были наложены швы.
– Перебьёшься… – угрюмо пробурчала она в ответ, почувствовав при этом укол совести.
– Ну, – нисколько не обидевшись, сказал охотник, – на нет – и суда нет! Но рана была серьёзная, нашему врачу пришлось сильно потрудиться.
Чтобы подлатать ногу, проще всего было бы, наверное, отстричь штанину, но, похоже, врач охотников не ищет лёгких путей. Штанина была изодрана осколком, но осталась на своём месте. Лера покраснела, и старалась не думать над тем, что для того, чтобы зашить и перебинтовать рану, врачу пришлось снимать с неё джинсы, а потом одевать обратно. Размышления – штука такая, как только подумаешь о чём либо, то за этой мыслью словно вагоны за паровозом прицепляются дурные домыслы  и предположения. Причём, чем дальше, тем мысли хуже, в меру своей или чужой испорченности. Однако охотник, кажется, понял, о чём она подумала.
– Тебе только наложили швы. И всё… – заверил он. – Можешь поверить мне.
Лера поверила ему, но чувство было гадкое.
Бездушев вспомнил, что действительно собирался убить Леру. Вспомнил, как приставил пистолет к её голове, и… не выстрелил. Не смог. Девушка не боялась, понимая, что это всё, конец. Ни мольбы, ни отчаяния, только жгучая обида, что жизнь закончилась. Моргнув глазами, попросив не затягивать, и застрелить, Лера признала своё поражение… и победила. Не сдалась, и это была её победа.
Александра Бездушева мучило много вопросов. И та, кто могла ответить на многие из них, лежала перед ним, истекая кровью. Безумно красивая и отчаянно храбрая. И рука не поднялась. Не мог он вот так убить её, всей его храбрости не хватило нажать на спусковой крючок. Лере оказали первую помощь, и привезли в резиденцию охотников.
– Как тебя зовут?
Девушка задумчиво поглядела на Бездушева.
– Лера.
– Валерия…
– Лера! – раздражённо поправила хранительница, ненавидящая любое другое произношение её имени. – Не Валерия, не Валя – Лера! И никак иначе!
– Ну, Лера – так Лера, понял. Сколько тебе лет? Двести? Триста?
– Шестнадцать, – ответила Лера, посмотрев на Александра как на полоумного.
– Даже так…
Девушка ухмыльнулась. Ей уже говорили, что она выглядит на девятнадцать-двадцать лет, но чтобы триста…
– Что, ни хрена обо мне не знаете? – с улыбкой спросила она.
– Ну, кое-что знаем. И в замешательстве. Слишком ты странная, даже для этого города.
– Даже так… – передразнила Лера. – И в чём это я странная?
– Ну, во-первых, ты можешь передвигаться с огромной скоростью, но при этом не боишься солнца. Во-вторых, я заметил у тебя необычно хищный прикус, больно ты клыкастая. Однако на твоём оружии планочки из серебра, надо полагать для защиты от попадания не в те руки. Так кто ты?
– Я твой ночной кошмар!
Бездушев покачал головой.
– Шутим?.. А ведь я умею развязывать языки…
– И? Пытать будешь? – спокойно спросила Лера. – Открою тебе маленький секрет: Я… ТЕБЯ… НЕ… БОЮСЬ!
Охотник вздохнул.
– Ладно, давай так – я задаю вопросы, а ты отвечаешь. И в итоге я убью тебя быстро и безболезненно. Идёт?
– Как мило с твоей стороны!
– Ну, так как?
Лера пожала плечами.
– Вот и ладненько. Тебе уже нечего терять, Лера. Кто ты?
– Девушка.
– Я вижу. На самом деле. Ты же не вампир? Или какая-то разновидность?
– Не вампир. Больше мне добавить нечего.
– Я к чему этот вопрос задаю, я приказал ничего не делать с тем бойцом, которому ты погрызла руку. Он станет таким как ты?
– Ну, знаешь… – удивилась хранительница. – В другое время меня бы позабавили твои слова. Ну, покусала я его, не будет в девушек пистолетом тыкать!
– Значит, он ни в кого бы не превратился?
– Нет, конечно! И если б я не наложила бы жгут на его руку, он превратился бы в труп.
– А зачем ты ему помогла тогда?
– Нет, ну ты совсем больной что ли? Он бы умер иначе!
– А укус?
Лера устало вздохнула.
 – Ну чего ты привязался к этому укусу?! Да нет у меня ни яда, ни вируса! Хищная я! Хищ-ни-ца!!!
– Людей ешь?
– Тьфу! – скорчив гримасу, сплюнула девушка. – Сам жри человечину, маньяк! Лечи голову, нужная часть тела, между прочим…
– Непременно полечу! – охотно откликнулся Бездушев. – Однако меня интересует сейчас твоя голова. Говорят, ты не ладишь с вампирами, почему?
– А чего это я с ними ладить должна? Проходу нет от этих пиявок, весь город в страхе держат, кровопийцы.
– А оборотни?
– Что – оборотни?
– С ними как?
– Терпимо. Ну, разве только с Дикой стаей напряги. Они малость… того… неадекватны.
Лера подумала, что не стоит пока говорить про то, что Волков вожак стаи, а сама хранительница с сегодняшнего дня состоит в их рядах. Мало ли.
Бездушев склонив голову на бок, задумался о чём то. Девушка только сейчас поняла, что главный охотник всего лишь немолодой уже, и жутко уставший человек. И даже в чём-то несчастный. И если бы не обстоятельства, то может даже, ну чисто гипотетически, неплохой человек. Если подумать, то выходит, что Бездушева можно назвать героем города. Сколотив фракцию охотников, он спас много жизней, спас город.
А кто я? Бунтарка. Не ту я сторону, возможно, выбрала я с самого начала…
– Знаешь, – тихо заговорил Александр, – я думал, что ты нечто древнее, что жило здесь ещё до того, как я родился. И что накалившаяся обстановка потревожила тебя, и ты стала кидаться на всё подряд… – голубые глаза пристально всматривались в лицо Леры. – Я слышал много историй про тебя, задолго до блокады. Более шестнадцати лет назад. И… может, я неправ, но мне кажется, что это истории были именно про тебя. Про Ангела смерти. Духа ночи, этого города…
Лера молчала поражённая этими словами. Возможно, это про её мать ходили городские легенды, когда она ещё не родилась, а прозвище досталось ей по наследству…
– Долго, очень долго я не слышал про тебя. Возможно, ты затаилась на время, и теперь вновь вышла на свет… я не знаю. Что ты? Ответь мне.
– Я – это я…
– Хороший ответ. Скажи мне, ты ведь помогаешь людям, и есть люди, которые говорят, что видели, как ты сдавала деньги в наш пункт. Зачем? Ведь если судить по суммам, ты отдавала почти всё, что зарабатывала, помогая людям.
– Деньги – это всего лишь бумажки с водяными знаками! – хмуро пояснила девушка. – А вы, охотники, бережёте людей…
– Но ведь мы и на тебя охотились! Зачем вообще помогала? В чём смысл?
Лера фыркнула.
– В этом городе все охотятся друг на друга.
– Тогда почему ты не стала за нас?!
– А ты бы принял меня?! Ты же ненавидишь всех, кто не человек! Об этом все знают!
Бездушев нахмурился.
– Да. Тут я, пожалуй, перегнул палку. Я бы не взял тебя в ряды охотников. Я не доверяю нелюдям. И вы лишние на этой земле.
– Ну вот, – слабо улыбаясь, сказала хранительница. – Что и требовалось доказать. Слушай, я не собиралась становиться твоим врагом, так получилось…
– Как тогда в подземелье?
Лере показалось, что земля ушла у неё из-под ног.
– Ты убила шесть человек, – безжалостно продолжил Бездушев. – Разом. Тебе не жалко их?
– Ты думаешь, они не снятся мне во снах? – с трудом сдерживая слёзы, прошептала девушка. – Я поступила глупо, и никогда не смогу загладить вины за это. Но у меня не было выбора.
– Выбор есть всегда! – возразил Александр.
Не в силах больше сдерживаться, Лера зажала рукой рот, из глаз потекли слёзы.
Охотник же внезапно задал странный вопрос, так удивив девушку, что та перестала плакать и замолчала, растерянно глядя на него.
– Ты боялась остаться одна?
Сказал тихо и спокойно, с какими-то даже отеческими нотками в голосе. И Лера поняла, что действительно боялась остаться одна, против всего мира. Потому и пошла тогда на убийство, хотя это её нисколько не оправдывало…
Хранительница закивала.
– Да. Мне было страшно! – голос её неожиданно обрёл твёрдость. – Мне всегда было страшно. Всю жизнь. Я живу в страхе, и тебе не понять меня. Тебе не понять, что значит быть одним из последних! И что мир населён теми, кто гордится, называя себя людьми. Теми, кто убивает друг друга, ради куска жёлтого метала или кучи мусора, именуемого деньгами! Теми, кто не моргнув глазом готов предать и продать. Как тебе понять меня, когда ты слеп?! Оглянись! Мне жаль людей, потому как среди вас есть хорошие люди, но посмотри, во что вы превратили свой мир! Во что вы сами превратились! Люди. Человек уже не звучит гордо, это слово – вызывает отторжение и брезгливость, ибо нет отвратительней!
Александр Бездушев встал и приблизился к прутьям. Во взгляде его была печаль.
– Да, ты права. Мне тебя не понять. А над твоими словами я подумаю позже. Сейчас же меня больше заботит то, что происходит последние дни. Я перестал понимать, что происходит в городе. Кто-то спас кучу народа на хуторе за городом, недалеко от Вольфросса. Говорят, это была ты. Потом человек помогал вампирше. Затем уже ты, в паре со своим сородичем помогали вампирше спасти его. Что происходит?
– Это начало конца, Бездушев. Ты многого не знаешь. Например, что эта вампирша важна для нас всех, потому мы помогали ей спасти Ивана.
– Важна, потому что дочь самого Эрика Смунда?! А Иван?
– Он дорог ей, а ты бы его убрал, за пособничество вампирам.
– Да, – согласился Александр. – Убрал бы. Но он и вампирша бежали с крепости.
Хранительница заподозрила неладное.
– А Глеб? – вскрикнула девушка. – Что с ним? Что ты с ним сделал?!!
– Глеб… так вот как его зовут! – Бездушев выдержал паузу. – Точнее звали…
Лера начала задыхаться. Сердце сжалось и стало делать длинные паузы, а потом бешено заколотилось. Мир рухнул.
Он блефует!!! Глеб… он не мог, не мог погибнуть!!! Так не должно быть! Так неправильно!!!! Глеб, Глебушка!!!! Милый мой!!!
Девушка рванулась вперёд, высунула наружу руку, норовя поймать охотника. Однако Бездушев отскочил, и упал, наткнувшись на стул. Фляжка слетела и покатилась по полу. Поднявшись, Александр зло пнул причину своего падения. Стул отъехал к стене и, ударившись об неё, разлетелся на куски. Не сумев поймать охотника, Лера осела на колени. Руки бессильно опустились.
– Убей меня!
Бездушев осторожно подошёл чуть ближе.
– Что?
– УБЕЙ МЕНЯ! – заскрипев зубами, сказала Лера не своим голосом. – Я больше ничего тебе не скажу. Просто убей, ты обещал.
– Не сейчас. Но скоро, очень скоро. Ты не будешь мучиться, как я и обещал…
Охотник развернулся, и, пнув по дорогу фляжку, вышел из комнаты.

– Глеб! Глебушка!!!
 Да, родная!
–Милый мой!!!
 Я здесь, родная! Я… а где я? Мина. Взрыв. Тьма. Кажется, я умер. Лера, родненькая, ты звала меня? Солнце моё, почему ты молчишь? Я слышу, как бьётся твоё сердце. Я не брошу тебя, не оставлю. Буду верен тебе. Всегда. Вечно.
Что это? Моё сердцебиение?
Я ещё живой. Только… только не могу пошевелиться. Погребён заживо. Нет воздуха, но есть надежда. Я не сдамся. Думай. Думай. У тебя несколько секунд жизни.
Зоэ! Зоэ хранителей жизни инородное, чуждое этому миру. Энергия, материя, информация. Три основы. Концентрированная энергия будет воздействовать на материю согласно информационному заряду. Энергия с чуждой материи информационной кодировкой будет отторгаться данной материей. Это теория. На практике подобный эффект производит волна зоэ, но там просто выброс зоэ на всплеске. Думай…
Уплотнить зоэ вокруг тела? Нет, надо втянуть всё своё зоэ в себя, а потом, уплотняя, постепенно расширять. Я не рискую лопнуть, как хомяк в микроволновке? Хотя нет, не должен, зоэ просто должно образовать нечто вроде кокона вокруг тела. Что ж, попробуем…
Земля задрожала. Раздался негромкий хлопок.
Спугнув беловолосую девушку, из земли выбросило Глеба. Едва не выронив собранные по всей крепости светящиеся предметы, напоминающие камушки, беловолосая торопливо исчезла.

Иван еле заставил Натали снова спуститься в подвал. Если бы вампирша не ослабела за ночь, пройдя через столько испытаний, это ему бы точно не удалось. Упорства в дочери повелителя вампиров было ужас как много. По пути от церкви к погребу, Натали вырвалась и побежала откапывать Глеба. Солнце уже грозило выглянуть из-за туч, и спалить вампиршу, но та остервенело рыла руками землю. Когда она присела передохнуть, Иван не выдержал и, несмотря на все протесты, понёс ей к складу. В погребе Натали притихла и сидела на нижней ступеньке лестницы, раскачиваясь.
То, что она осмелилась ступить на святую землю, не прошло даром. Раны на спине так и не затянулись и кровоточили. Так же не прошли ни царапины, ни ссадины. Вампирша стала не живучей обычного человека. Иван сел рядом, Натали положила ему голову на плечо. Так и сидели они во тьме. Плакать и говорить громко у вампирши сил уже не осталось, и она едва слышно рассказала Ивану, что пришлось сделать, чтобы спасти его, и кто его спасал. Парень слушал, не перебивая, ужасаясь услышанному. Ради него троица прошла через ад.
Натали говорила тихо, делая длинные паузы, чтобы перевести дух. И Иван не сразу заметил, когда пауза слишком затянулась, а вампирша уже упала лицом вниз, потеряв сознание. Осторожно перевернув её на спину, он сел, положив её голову к себе на колени. Иван погладил её по лицу, по волосам, снова по лицу. Веки её дрогнули.
– Вот и всё, Ваня… – прошептала Натали.
– Чего ты, не всё… не всё…
Закусив губу, вампирша покачала головой.
– Нет. Это конец, я чувствую.
– Я сейчас приду, ты не умирай. Я кое-что придумал! – возразил он поднимаясь.
Сняв куртку, Иван свернул её и подложил вампирше под голову.
– Ваня, не уходи, прошу, останься со мной!
– Держись, я сейчас.
Хлопнула крышка погреба, и Натали осталась в темноте одна. Минуты ожидания растянулись в вечность. Глаза закрылись, и открыть их сил не нашлось. Спустя ещё вечность снова хлопнула крышка, Иван подошёл и сел рядом. Вампирша не сразу поняла, что это такое капает ей на лицо. Тёплое и вязкое. И только когда жидкость стала затекать в рот, почувствовала вкус крови. С трудом открыв таки глаза, увидела перед лицом ладонь Ивана. На ней был глубокий порез, из которого и текла та самая кровь. Вампирша дёрнулась, вырываясь, но Иван прижал её к земле и сильнее сжал ладонь в кулак, чтобы кровь лучше шла. Натали пила и из глаз текли слёзы. Ей впервые понравился вкус крови, и она ужаснулась этого. Испытывая одновременно неземное блаженство и глубочайшее омерзение к себе, стала жадно пить.
– Вот так… – довольно сказал Иван, ощущая головокружение и призыв к тошноте, но руку не убрал.
Прижимал её к губам девушки, пока она не заставила себя оттолкнуть Ивана от себя. Силы быстро возвращались, и Натали ужасно захотела впиться зубами в шею парня, и пить, пить. Тяжело дыша, она отползла в дальний конец погреба, и забилась там между двумя винными бочками.
– Не подходи! – крикнула она из темноты. – А лучше выйди наружу. Ну!!!
Парень послушно выбрался на свет божий. Отбросив в сторону осколок стекла, которым он и порезал себе руку, Иван снял с себя футболку и обмотал ею кисть. Футболка быстро напиталась кровью. Решив, что пока в погреб спускаться не стоит, прилёг прямо на земле рядом с крышкой, и провалился в сон. Спал он без сновидений, и проснулся уже ближе к вечеру. Солнце ещё не село, тучи рассеялись, освободив от своего присутствия небо над городом, кольцом залегли по кругу на горизонте. Поняв, что проспал практически весь день, Иван спустился в погреб, проверить самочувствие Натали. Побывав наверху, после яркого света солнца, ничего не видел в тёмном погребе. Осторожно спустившись вниз, замер в шаге от лестницы, привыкая к мраку.
– Натали! Ты как?
Рядом послышался шорох, и появившаяся из ниоткуда вампирша, крепко обняла его. На её лице была улыбка. Иван размотал футболку на руке, и протянул ладонь к её губам. Натали улыбнулась и нежно коснулась пореза губами, однако вопреки ожиданиям не стала пить кровь. Взяв из руки парня футболку, разорвала её и бережно перевязала порез.
– Больше не делай так, хорошо? – прошептала она ему в ухо. – Никогда.
Иван хотел ответить, но не сумел, Натали подалась вперёд и коснулась его губ своими. Губы её были мягкие и прохладные.

Выбрались они едва село солнце. Вампирша хотела перед уходом ещё раз сходить на место гибели Глеба. И каково же было её удивление, когда придя туда, они обнаружили хранителя спокойно сидящим на небольшом валуне. Натали аж подпрыгнула от радости. Однако Глеб вёл себя странно. Повернув в их сторону голову, не сдвинулся с места. Вампирша обняла его и тут же отошла на шаг, обескураженная его молчанием.
– Глеб, ты чего? – с обидой спросила она. – Это я! Натали!
– Рад, что ты жива… – тихо ответил Глеб, и повернул голову в сторону Ивана. – Это он?
– Да! Иван – Глеб, Глеб – Иван! Знакомьтесь. А ты чего такой… странный?
– Я ослеп… – спокойно сообщил хранитель.
– Ты – чего? – переспросила вампирша и помахала рукой перед лицом Глеба, и поняла, что, да, так и есть. – Но как?!
Глеб развёл руками.
– Понятия не имею. Скорее всего, крепко ударился головой. Сижу вот тут уже целый день, в себя прихожу. И это… держи, твоё вроде.
И протянул ей её кинжал. Вампирша взяла кинжал и вложила в ножны.
– Ты прости меня, Глеб. Я втянула вас в это, и из-за меня погибла Лера, и ослеп ты.
– Лера жива.
– Что? Как жива?
– Так жива! Я чувствую это. Охотники увезли её, и я пойду на выручку.
– Это безумие! Тебя же убьют!
Глеб посмотрел на неё невидящими глазами. Видел лишь колыхающееся тёмное зоэ. Энергетическое зрение не зависело от состояния глаз.
– Я попытаюсь, – твёрдо сказал он. – И одну я её не оставлю.
Иван покачал головой, но ничего не сказал.
Послышались хлопки крыльев, и рядом с вампиршей на торчащую из земли ветку сел ворон. Скосив глаз на Натали, дважды каркнул хриплым, будто простуженным голосом. Вампирша побледнела как полотно. Иван взмахнул рукой, желая прогнать птицу, но ворон нисколько не испугался, и казалось, даже ухмыльнулся. Почесав об ветку клюв, он ещё раз поглядел на вампиршу и тяжело поднялся в воздух.
– Это что, ворон был? – спросил Глеб, вертя головой.
– Да… – ответила Натали и прижалась к Ивану.
Тот заметил, что вампирша не на шутку встревожена.
– Ты чего?
– Вы слышали?
– Слышали что? Он просто каркнул!
– Нет! Не просто каркнул! Он крикнул: « Corpse! Corpse!  ».
– Что крикнул? – спросил хранитель в недоумении.
– Он предвещал смерть! – серьёзно сказала вампирша.
– Чью? Мою? Леры?
– Нет, – Натали замотала головой. – Мою…
Иван не стал переубеждать девушку, потому как не нашёл что сказать. Хранитель же пробурчал что-то под нос про суеверия, и встал.
– Ну… – вздохнув, сказал он. – Я пошёл… проводите до города? Там я уж сам как-нибудь сориентируюсь.
Сказал и пошёл, спокойно, словно видел куда идёт.
– Да, проводим, – ответил Пахов. – Натали, куда потом ты собиралась идти?
– Да мне некуда… – просто сказала вампирша.
– Так, давай ты у меня жить будешь! Согласна?
– Да! – радостно воскликнула Натали, и внезапно помрачнела. – Глеб!
– Слушаю! – пробубнил хранитель, продолжая шагать вперёд.
– Ты прости нас, ты идёшь за Лерой, а мы тут обсуждаем, кто с кем жить будет… неловко как-то…
– Да ладно тебе! – отмахнулся Глеб. – Вам всё равно к охотникам путь заказан. Там Лера, и мне её доставать оттуда. А вы… хм… живите, чего теперь. Пока есть возможность, найдите своё счастье.

Лера хотела бы плакать, хотела бы кричать и вырываться из клетки. Хотела, но не стала. После известия о смерти Глеба внутри неё что-то сломалось, словно перегорел некий предохранитель в мозгу, и отключил все эмоции. Сначала девушка сама испугалась того холода, что возник в её душе. В голове не осталось ни одной мысли, чего никогда ещё не случалось.
Бездушев ушёл, оставив одного бойца охранять клетку, и приходил за всё время только два раза. Оба эти раза охотник молчал и думал о чём-то своём несколько минут, глядя, казалось сквозь хранительницу. И опять уходил. Прошло несколько часов, а Лера всё ещё была жива. Александр или забыл о своём обещании, или же ждал чего-то.
«Ждать и догонять – хуже нету», как любил поговаривать дядя Егор. Повидавший многое на своём веку хранитель много раз говорил Лере, что время – это энергия. Что вещество просто использует эту энергию, развиваясь, но с каждой поглощенной единичкой этой энергии приближая себя к смерти. Что время губительней радиации, и что от него никуда не спрячешься. Дядя Егор показал своей воспитаннице, как можно уменьшать количество энергии времени, потребляемое телом, экранируясь от него на некоторое время и заменяя время энергией зоэ. Однако перерасход зоэ и недостаток энергии времени может вызвать шок, а если не получится отменить ускорение, то можно и вовсе погибнуть. За всё следует платить.
Лера слышала как тикали часы на стене. С каждым мгновением секундная стрелка ускорялась, а паузы между щелчками становились всё короче, пока не пропали вовсе. Оглушённая горем девушка выпала из потока времени. День пролетел как одна минута.
Но даже горе не может длиться вечно. Как гласила надпись на кольце царя Соломона: «всё проходит, пройдёт и это».
Треск часов замедлился и вновь распался на тиканье. Тик-так.
Вдох.
Тик-так.
Выдох…
Тик… так…
Вдох.
Тик.
Выдох. Вдох.
Так…
Выдох.
Может это самообман, но Лера поняла, что не верит Бездушеву. Нет, он не лгал, просто искренне верил, что Глеб погиб, но ведь не знал этого наверняка. Выдал желаемое за действительное. Так как заполучил хранительницу, не стал искать ни Ивана с Натали, ни тело хранителя, а ведь Глеб Аидов не из тех, кто так просто умирает.
Что связывало двух хранителей?
Лера уже давно почувствовала, что их судьбы связаны навсегда. Судьбой ли, высшими силами ли – уже не имеет значения. Это не столько любовь или привязанность, сколько нечто большее, великое, не поддающееся описанию. Нечто, что появилось задолго до появления первых слов. Появилось сразу после Слова, создавшего вселенную. Появившись до возникновения слова «смысл», и дало смысл всему, что сотворил Создатель. И это нечто, великое и могущественное говорило девушке, что Глеб жив.
Вдох.
Он живой. И я не должна здесь оставаться. Я должна найти его, и будь что будет. Не может Лера Найт вот так глупо закончить свою жизнь. Я должна многое ещё выяснить, многим должна помочь. Должна узнать про своих родителей…
Выдох.
Вместе со щелчком секундной стрелки что-то случилось с Лерой. Такое ощущение в голове возникало всегда, когда девушка обретала новую способность. Как в тот раз, когда надо было срочно спасать Глеба, и хранительница, вспомнив про слёзы жизни, ощутила давящую боль в висках, и жжение в мозгу. Это было сигналом того, что она готова к способности. Не секрет, что хранители в отличие от людей, используют свой мозг намного эффективнее, почти на девяносто процентов. И каждый раз, когда Лера получала новые возможности, она уже знала, что должна делать. Знала на уровне подсознания, крепко и навсегда. В отличие от дяди Егора, девушка никогда не задумывалась, как работает та или иная способность, и никогда не пыталась разобраться во всём этом. Беспокоило её лишь то, как всем этим можно было воспользоваться, а в её словаре слова «почему?» и «как?» были заменены словами «для чего?». Просто и правильно, делай и не спрашивай почему.
Просто делай.
Лера, наконец, вошла в правильный биологический ритм, прекратив неосознанно ускоряться, не сдвигаясь при этом с места. Повернула голову к охраняющему клетку охотнику.
– Дай мне пить! – как можно ласковей попросила она. – Пожалуйста!
Охранник неуверенно посмотрел на фляжку, лежащую на полу. Думал, что от командира влетит, а девушку жалко. Хотя, случись с ней что, тоже влетит…
– Прошу, дай пить!
Скосив глаза на дверь, охотник вздохнул… и сдался. Прислонив автомат к стене, подошёл к фляжке и поднял её. К клетке он приблизился без опаски, видимо, несмотря на слухи, считая Леру уже неопасной. Остановившись в полуметре от девушки, протянул ей фляжку, предварительно открутив крышку. Хранительница, делая вид, что собирается взять её, взяла охотника за запястье. Боец даже не успел дёрнуться, как его сознание померкло, и было подмято мощным сознанием Ангела смерти. Как Лера и предполагала, нужен был тактильный контакт. Далее надо посмотреть в глаза, и…
Взглянув в глаза бойцу, девушка почувствовала, как её собственное Я словно разделилось надвое. Аккуратно, чтобы не повредить, она окончательно усыпила сознание охотника и заняла его место. Потом она вернёт бойцу его тело, но сначала надо выбраться отсюда. Лера поняла, что смотрит на охотника, и одновременно видит себя через его глаза. Ощущение было неприятное и непривычное. Всё стало как прежде, стоило разорвать контакт, и отпустить руку бойца.
– Ключи! – отрывисто бросила девушка, поднимаясь на ноги.
Охотник-Лера кивнул и, обшарив карманы, нашёл-таки ключ от клетки и выпустил хранительницу. Подобрав автомат, замер в ожидании дальнейших указаний. Притом, что телом сейчас управляла часть личности хранительницы, свободы мышления этому нечто недоставало. Ничего, со временем Лера это исправит, нужна только практика. Пока же хранительница, вновь коснувшись руки охотника, стараясь не разбудить его сознание, отыскала в памяти бойца воспоминание о местоположении своего оружия.
– Иди, принеси! – приказала девушка. – Только быстро, пока никто ничего не заподозрил.
Охотник ещё раз кивнул, и вышел за дверь.
Лера стала беспокойно ходить по комнате, нервничая, так как в любую минуту мог заявиться Бездушев с дружеским визитом. И тогда будет печально, ведь раненой хранительнице ни за что не справиться с ним.
Внезапно  вновь заломило в висках. Зрительный нерв словно накалился, подобно нихромовой проволоке, через которую пустили электрический ток. Лера закрыла глаза, и села на пол. Голову будто сдавило в тисках, в висках гулко забила кровь. Хранительница вновь открыла глаза, но уже не свои.
Перед ней стоял Александр Бездушев.
– Ну чего застыл? – надрывался командир охотников. – Почему пост покинул? Что-то случилось?
Лера мысленно улыбнулась.
О да! Ещё как случилось!
– Вам стоит это увидеть! – хрипловатым голосом охотника сказала она. – Идёмте!
Прошло немного времени, и  Александр вошёл в комнату, но увидев стоящую перед распахнутой клеткой Леру, испуганно попятился к двери. Боец, шедший сзади, бесцеремонно толкнул его в спину стволом автомата. Расстегнув куртку, охотник достал воткнутые за пояс пистолет и дробовик, и перебросил их хранительнице.
– Предатель! – зло прошипел Бездушев.
– Не угадал! – в голос воскликнули охотник и девушка.
Командир охотников побледнел.
– Ну что? – синхронно вещала из обоих тел Лера. – Я же говорила, что тебе стоит это увидеть!
– Как ты это сделала?
– Понятия не имею, – честно ответила хранительница в два голоса. – Я бы могла поговорить с тобой одна, но согласись – так прикольней! К тому же мне нужно с этим ещё освоиться…
– Что дальше? Убьёшь меня?!
– Не вижу в этом смысла. Мы просто выедем отсюда, и ты свободен. И если ты думаешь обмануть меня, то зря, поверь.
– Тебе не удастся выбраться отсюда.
– Не факт! Я видела в памяти твоего бойца путь, по которому мы пройдём незамеченными в гараж, а оттуда преспокойно уедем. В общем, так, ты идёшь с нами, ведёшь себя тихо и послушно, и тогда ты остаёшься жив. Но пойми меня правильно, шаг влево, шаг вправо – принимается за попытку к бегству. Прыжок за попытку улететь. То есть я тебя застрелю без зазрения совести, стоит тебе начать рыпаться. Всё ясно?
Бездушев хмуро кивнул.

Глеб шёл уверенно, ощущая силу, сокрытую в окружающих предметах – камнях, кустах, траве... Это была «сырая» зоэ, неживая, потому её было плохо видно, однако дорогу разобрать было вполне возможно. Холм, за которым был хутор, остался позади, заросли по краям дороги сменились низким кустарником. Хранитель упрямо топал посередине дороги, игнорируя лужи и колдобины. В отличие от него, Натали с Иваном, обходили мокрые участки и ямы. Шли они обнявшись, тихо о чём то разговаривая между собой. Причём шли позади Глеба, так что непонятно ещё, кто кому показывал дорогу.
Как говорится в одной шутке, в России дороги только трёх типов – грязь, грязь засохла, грязь замёрзла. Здесь был первый вариант. Дорожное покрытие было изъеденное дождями и ещё неизвестно чем, и на нём было полно ям и луж. Местами дорога была и вовсе покрыта толстым слоем непонятно откуда взявшейся грязи. Глеб прошёлся по такому участку грязи, как ни в чём не бывало, вампирша же остановилась и придержала Ивана за локоть.
– Что? – удивился тот. – Это всего лишь грязь. Тебя перенести?
– Причём здесь грязь? – Натали указала рукой куда-то вперёд и влево. – Машина сюда едет.
– Где? – Иван посмотрел, куда указывала вампирша, но ничего не увидел. – Ничего не вижу!
Хранитель замер посреди грязи, причём в том месте, где та доставала ему до щиколотки.
– Да, едет, – подтвердил он. – Одна машина.
– Может, спрячемся? – предложил Иван.
Глеб обернулся. На его лице застыла улыбка.
– Куда? В грязь предлагаешь нырнуть?
– Так, а что, будем так стоять тут? – встревожилась Натали.
Теперь уже и Иван услышал звук мотора.
– Нет, почему, – ответил хранитель. – Сойдём с дороги, а там видно будет.
– Абсурд! – воскликнула вампирша.
Однако поступила так, как предложил Глеб – сошла на обочину и встала, скрестив руки на груди. Пахов обнял её и поцеловал в висок.
– Всё будет хорошо… – прошептал он.
Вампирша рассеянно кивнула, самой ей так не казалось.
Впереди из-за поворота выехал автомобиль. На несколько секунд переключив фары на дальний свет, водитель вновь переключил на ближний. Видимо пытался рассмотреть стоящих у дороги. А когда подъехал к троице, то и вовсе выключил фары. Проехав мимо, машина развернулась, и проехала обратно. Впереди полыхнули красные огни – авто остановилось. Иван недоумевал, почему Глеб с Натали не пытаются ни уйти, ни спрятаться. Возможно не чувствовали от авто никакой угрозы, а может просто устали бежать, устали прятаться.
Хранитель спокойно ждал, когда из машины выйдет кто-нибудь, и ситуация прояснится. Дверь машины открылась и, выбравшись наружу, к нему чуть ли не бегом направилось существо с полыхающей всеми цветами радуги зоэ, подвижным и буйным, словно пламя. Хранитель вскрикнул и побежал навстречу. Он не видел глазами, но глаза вещь лживая, а энергетическое зрение обмануть нельзя.
– Это же… – пробормотал Иван.
Натали набрала полную грудь воздуха, но не нашла что сказать, потому просто засмеялась.
Глеб крепко обнял Леру.
– Задушишь! – смеясь, закричала девушка в объятьях хранителя.
– Лера! Лера! – повторял Глеб. – Лера!!!
– Тихо, – попросила хранительница, – ничего не говори!
Радость встречи переполняло обоих хранителей жизни. Они выжили, они победили. И всё уже было неважно и несущественно. Но стоило девушке поцеловать хранителя, как у обоих на несколько секунд остановились сердца и забились вновь. Не упали они лишь потому, что стояли обнявшись, и таким образом поддержали друг друга. Причём сердца бились теперь в унисон, в едином ритме, как одно целое и неделимое сердце.
– Что это было? – выдохнула Лера.
– Не знаю, – признался Глеб. – Странное ощущение.
– Глеб!
– Что?
– Я хочу сказать тебе кое-что. Что бы ни случилось дальше, прошу, не уезжай из города! Не бросай меня!
– Я всегда буду рядом.

Янэк не знал, что ему предстоит увидеть, когда отправился следить за дочерью Эрика Смунда. В тот момент, когда из машины вышла хранительница, он сидел в кустах на небольшом пригорке. Сидел от дороги с подветренной стороны, потому не боялся, что хранитель жизни почует его.
Дела обстояли не лучшим образом – Глеб Аидов был жив. Как он умудрился уцелеть, Янэк не мог понять. Кроме этого, разочаровавшаяся в Смунде после его отказа помочь Ивану, Натали Смунд каким-то чудом уговорила Ангела смерти помочь ей. Два хранителя, плюс высший носферату, силы были явно не равны. Янэк Длиннозубый теперь не знал, что и как сообщить своему господину. И Глеб жив, и его дочь перешла на сторону хранителей, к тому же теперь хранителей двое и, судя по их поведению, они образовали пару. Пара хранителей сильнее брака или любви. Отныне они почти что один организм, навсегда. Пара хранителей как пара лебедей – один раз и на всю жизнь. А это значит, что они до последнего вдоха будут защищать друг друга. Янэк прекрасно помнил, скольких своих вампиров потерял Смунд, когда избавлялся от пары хранителей – родителей Глеба. Так же он помнил истории про гибель последней пары хранителей королевской крови. Это было в Блакгороде, и поговаривают, что с ними смогла справиться только падшие ангелы из мира Вечного Пламени. Но, то ррлия, королевская кровь, те, что создали оберег, а здесь два хранителя – один аид, и одна найт.
Надо разделить, просто разделить их. Не рисковать, атакуя Ангела смерти, больно дурная у неё слава, а напасть на Глеба, когда тот будет один. А про Натали пока не говорить ничего, она уже не нужна господину, и если будет создавать проблемы, Янэк всегда успеет предупредить Смунда.
– Мы ещё встретимся, Глеб Аидов! – тихо прошептал упырь.
Стараясь не шуметь, Длиннозубый попятился, и растаял в темноте.

Бездушева бесцеремонно выволокли из машины. Его усадили на колени, рядом усадили освобождённого от влияния Леры охотника, он сидел с выпученными глазами, и пытался понять, как очутился тут. Александр молча смотрел снизу вверх на четырёх существ, полукругом стоящих вокруг, и спокойно ждал смерти, не особо вверяв обещание хранительницы отпустить его. Пока что она запретила своим друзьям причинять ему вред, но мало ли что у неё на уме.
Иван безучастно смотрел на охотников, не испытывая ни ненависти, ни жалости, ему было плевать на дальнейшую судьбу Бездушева. Вампирша стояла поодаль, глядя на охотников с таким же выражением, с каким кошка смотрит на мышь, но нападать пока вроде не собиралась… пока не собиралась. Глеб казалось, смотрел сквозь охотников, с лицом палача, не знающего что сегодня выбрать в качестве орудия казни – топор, или верёвку. Одна только Лера явно сочувствовала охотникам, и остальные трое вероятно ждали её решения. Или приговора.
– Значит так, – заговорила хранительница. – Мы сейчас садимся в машину и уезжаем, вас оставляем тут. Автомат я оставлю чуть дальше по дороге, не забудьте. Как-то так…
Натали пожала плечами и пошла к машине, Пахов Иван последовал за ней. Глеб покачал головой, но спорить с Лерой не стал. Молча поднявшись, подошёл к автомобилю, и распахнул дверь со стороны водительского места.
– Заводи, – крикнула ему девушка. – Я сейчас.
Хранитель всё так же безмолвно сел в машину, но тут же вылез и поменялся местом с Иваном. Девушка вспомнила, что Глеб не видит. Пахов завёл двигатель.
– Ну что, мне пора… – сказала Лера присев перед Бездушевым. – Я сдержала своё слово – ты свободен. Жизнь за жизнь. Но нам многое стоит обсудить, я думаю, но в более спокойной обстановке. Давай так – через три дня, в вашем ресторане, вечером. Идёт? Только без фокусов, просто поговорить.
– Одна придёшь?
– Нет, с Глебом. Мне многое надо сообщить тебе.
– С какой стати такая  любезность?
– Скажем так, – стараясь не разозлиться, сказала девушка. – Есть кое-что, что тебе следует знать. И кроме того мы по одну сторону баррикад, как не крути. До встречи!
Хранительница поднялась и села в машину. Автомобиль проехал метров пятьдесят и в окно вылетел автомат Калашникова, упал на дорогу. Боец угрюмо встал и пошёл за оружием.
Александр Бездушев не стал подниматься с колен. Достав из внутреннего кармана портсигар, извлёк оттуда мятую сигарету. Чиркнул зажигалкой, потом ещё раз, и ещё, но видно отсырел кремний, потому как зажигаться она упорно не хотела. Когда боец подошёл к своему командиру, зажигалка пролетела мимо него в кусты.
– Вы идёте? – спросил охотник.
– Есть огонёк?
– Что, простите?
– Есть, говорю, огонёк? – повторил свой вопрос Александр.
– Никак нет, не курю.
– Угум, – пробубнил Бездушев. – Теперь и я не курю, Саня. Теперь и я не курю.
Боец непонимающе посмотрел на командира, ранее тот никогда не называл охотника по имени.
– Утёрли нам нос Сань… – пояснил Бездушев, сминая сигарету.