Ночь в алкомаркете

   Как только часы пробьют полночь полнолуния, в любом супермаркете просыпается, повинуясь древней магии, винный отдел. Он обычно самый почётный, и его разнообразные постояльцы очень горды собой. Во-первых, они не такие как все. Остальные продукты потребляют лишь для тела, а представители винного отдела – это высшая каста, которая заботится о душе покупателей. Поэтому винный отдел обычно занимает самое первое, почетное место от входа в гастроном. Заморские и отечественные вина толпятся в нём, словно моряки из разных стран, сошедшие с кораблей, в международном порту. Тут и горячие испанцы, и вальяжные итальянцы, и пламенные греки, и галантные французы, и вспыльчивые вина из южных республик, и конечно, между ними, словно невеста в подвенечном платье, скромно стоит Беленькая. Моряки бросают горящие и восторженные взгляды на блондинку, а она краснеет и стушёвывается. Зато её бойкие подруги, красные, как кровь, вина, не робеют и готовы пофлиртовать с заморскими гостями.

   Коньяки в этом пёстром сборище – на особом положении. Они чувствуют себя королями, поглядывая свысока на всякие виски, беленькие, винишки, портишки, шампусики и пивасики. Они короли этой оперы, и чувствуют себя уверенно и вальяжно. На них снизу вверх поглядывает команда вечно юных джин тоников, мечтая как-нибудь в следующей жизни дорасти до величия и крепости дорогих и знатных коньяков.

   Итак, в алкомаркете бьёт полночь. Первым просыпается самый известный и дорогой коньяк из старинного рода Hennessy, который помнит ещё живого Наполеона и громкую славу своей родины Франции. Он во всём совершенен: и умён, и талантлив, и крепок телом и душой, и образован, и начитан, богат и безумно вкусен. Он лично знал многих королей, президентов, придворных дам и первых леди. В его крови плещутся самые дорогие коньячные спирты, одни только названия чего стоят: Приват Парадайз, или частный рай, Фолиант, Супердревний, Привилегия, Вневременный... Он король престижного винного отдела, и все остальные вина и водки припадают на одно колено, когда видят его. Вот и они проснулись и склонились перед своим королём.

- Встаньте, дети мои! – говорит Хеннесси, и луна поигрывает в его дорогой благородной крови. – Как вам жилось всё это время, прошедшее с прошлого полнолуния?!
- Хорошо, - ваше величество, - отвечают подданные, вставая с колен.
- Разбились насмерть пару красненьких и пару беленьких! – пожаловался кто-то с задних рядов.
- Помянём погибших минутой молчания! – говорит король, и все бутылки на минуту замолкают.
- За этот месяц мне в голову пришло много идей относительно улучшения жизни нашего отдела. Вот, ответе мне. Зачем человек приходит в алкомаркет и покупает вино?
- Дела у него плохи, - отвечает скромная и грустная Беленькая.
- Он одинок, - выдвигают версию дешёвые пивасы.
- Ему хочется веселья! – восклицает игристое шампанское.
- И уверенности в себе, - замечает какое-то недорогое вино, не уверенное в себе и в своей вкусности.
- Ему нужно расслабиться, снять усталость - говорит клюквенная наливка, мерцая задорным красным огоньком.
- Ему надо отрубиться, посетить другой мир, что ли, - выдвигает предположение водка Немирофф.
- Ему надо почувствовать, что все люди – не сволочи, а родные братья! – восклицает пылкий итальянец Барбареско из Пьемонте.
- Ему нужно восстановить душевную гармонию, - сообщает интеллигентный француз Шато Мутон, знакомый с последними традициями мировой философии. Хеннеси одобрительно кивает головой на все ответы подданных, и потом выдаёт следующую речь:
- Действительно, наша миссия, миссия спиртных напитков, в мире неоценима. С глубокой древности и до нашего времени она огромна, и можно сказать, что все мы с вами, друзья, коллеги: доктора-психиатры для души. В каждом из нас плещется голубая кровь древнего океана, в котором царили мир, братство, любовь и гармония. Поэтому наш магазин нужно переименовать и назвать не гастрономом, а Гармони-холлом, или порталом в рай. Или, если хотите, больницей для души, и даже операционной, где мы все – доктора-анестезиологи. Мы помогаем людям расслабиться, забыться, осмелеть, прогнать одиночество, а главное, восстановить гармонию между человеком и миром! Мы помогаем ему перенестись в другой мир и даём крылья за спиной. Мы снова учим его мечтать и быть поэтом! К тому же, если бы не мы, сколько недовольных политикой людей вышло бы на улицы стран и городов с протестами!

   Поэтому, друзья и коллеги, предлагаю наш алкомаркет назвать Библиотекой редких книг, или Дрим-шопом, то есть местом, где продают мечты. Кто за, поплещите содержимым!

   После этих слов многие бутылки одобрительно загудели и немного затряслись, отчего лунные лучи зарябили на их внутренней поверхности.
- Одно непонятно, - раздался голос какого-то пиваса с нижних полок. – Если мы такие крутые, то почему же после 10 часов нас запрещают продавать духовно страждущим?
- Хороший вопрос, - сказал Хеннеси, задумавшись. – Очевидно, люди хотят нам дать покоя, чтобы за ночь мы отдохнули, окрепли, набрались сил... Они боятся, что слишком много гармонии просто разорвёт их души на части, ведь ночью никто не знает меры!
- А ведь именно ночью мы наиболее необходимы людям! – заметила элегантная дама под именем «Исповедь грешницы». – Наверное, они боятся, что наша гармония не даст им покоя...
- Знаю я один подвальчик, где винцо все 24 часа продают!  От покупателей ночью отбоя нет, и все довольны!
- Ну хорошо, это мы обсудили, - говорит Хеннесси. Я думаю, что несправедливо со стороны городской администрации ночью навязывать людям покой, если на самом деле им хочется гармонии и счастья! Наш отдел называют винным, хотя на самом деле он невинный... Но я вижу, среди нас появились новенькие. Представьтесь, пожалуйста, дамы и господа!

   И различные новые виды спиртного, недавно завезённого в отдел, начали представляться:
- «На берёзовых бруньках», белорус, - отрапортовал белобрысый паренёк с сильным белорусским акцентом.
- Как дела в братской Беларуси? – спросил Хеннесси.
- Живём по маленьку, Батька не обижает, - ответил скромный парень "на бруньках".
- А я «Душа монаха», - прохрипел седовласый старик, сконфуженный тем, что его душа оказалась на винной полке. – Велик Господь, - добавил он и глубокомысленно замолчал.
- «Тыкила с червяком» - представился темпераментный мексиканец в огромном сомбреро и с гитарой в руке. У нас в Мексике всё отлично, только, чёрт побери, очень жарко!
- Вега Сисилья, - самый звёздный мачо Испании! - представился жгучий испанец, ценя себя за крепость, богатство вкуса и дороговизну.
- А я сеньор Мартини из Италии, - представился элегантный красавец, словно сошедший с экранов итальянских фильмов. – У нас в Италии всё спокойно, вот разве что проклятые мигранты замучили, как ж…пу глисты!

   Далее представлялись многочисленные иностранцы: итальянцы, французы, португальцы, испанцы и шотландцы. Вскоре все дамы и господа  перезнакомились и стали травить анекдоты, сначала приличные, а потом политические и вовсе неприличные. Все полки дружно хохотали, едва не расплёскивая своё ценное содержимое. Горячим южанам нравились наши беленькие и скромненькие девушки, а дамы покраснее пробовали флиртовать с крепкими заграничными виски и благородными коньяками. Каждый клялся другому, что он только из натурального сырья, а не просто дешёвая спиртяга, разбавленный различной химией, гордился своим богатым и вкусным внутренним содержимым. Каждый с видом знатока перечислял, какие душевные болезни и сердечные травмы он лечит.

   В ту ночь винный отдел выглядел так, словно пара сотен лучших врачей-психиатров мира собрались на всемирный конгресс или на грандиозный кооператив. Они обсуждали различные душевные болезни и способы их лечения, и каждый говорил с таким видом, словно был мировым медицинским светилом, и за плечами у него была целая клиника. Даже всякие жатецкие гуси и чешские козелы тоже что-то гоготали и блеяли, обсуждая тему эйфории и кайфа у животных, словно были врачами-ветеринарами. Самые дешёвые персоны в ту ночь хохотали и веселились наравне с самыми дорогими, и в отличие от людей, среди вин не было высокомерия и дискриминации по цене.

   Под конец даже сам король захмелел и уединился куда-то со сладкой итальянкой с горячим красным содержимым. Всю ночь в винном отделе шло такое веселье, словно пировали древние боги, и лишь только когда петух прокричал три раза, гости угомонились и покорно встали по своим местам. Все они приняли скромный и молчаливый вид, словно только что не были живыми и настоящими. Стихли последние вздохи, улетели в утренний эфир горячие ночные мечты, и весёлые души вин притаились в своих бутылочных телах до следующего волшебного полнолуния…