Морячок. Из серии Опер упал намоченный

Морячок.            
 Основано на реальных событиях, свидетелем которых был автор.

 
1.

       В семье Васильевых царило приятное оживление. Ольга Петровна женщина сорока пяти лет и её сын  Андрей двадцати лет от роду  готовились к встрече главы семейства отца и мужа Игоря Владимировича, который служил старшим помощником капитана на торговом судне и ходил по морям под иностранным флагом, а зарплату получал соответственно в конвертируемой валюте.
       В разгар обвала курса российского рубля, который только что обрушился на россиян в августе 1998 года (17 августа 1998 года Правительство Росси и Центральный банк объявили о техническом дефолте, курс рубля упал  по отношению к американскому доллару с шести до шестнадцати  рублей),  зарплата в американской валюте  гарантировала получателю и его семье не только стабильное существование,  но и многообещающие жизненные перспективы.
        Игорь Владимирович бороздил моря в течении многих лет. Последний рейс занял семь месяцев, а гонорар за труды составил весомый "сундучок" долларов США. Однако родные любили его не за деньги, которые служили лишь приятным бонусом к искренним и тёплым отношениям в семье.
        Ольга Петровна познакомилась с будущим мужем, когда ей только исполнилось семнадцать лет. Высокий, широкоплечий и, что немаловажно, а может быть и самое главное, совершенно не употребляющий спиртное красавец, выпускник мореходного училища, отслуживший в рядах  советской армии, он  был на десять  лет старше своей подруги  и уже работал штурманом на судне.
         Игорь  красиво ухаживал, дарил приятные подарки, не позволял себе вольности в отношении своей избранницы, как он сам говаривал с улыбкой:- «До полного совершеннолетия, ни- ни», а когда Ольге исполнилось восемнадцать лет, явился со сватами к родителям возлюбленной с прошением руки и сердца их дочери.
        Получив согласие, молодые отыграли свадьбу и с той поры жили душа- в- душу много лет, родив себе сына, который вырос воспитанным,  добрым человеком и, избрав профессию своего родителя, заканчивал последний курс мореходного училища, где много лет назад учился его отец.

       Стол был накрыт. Салаты расставлены, хлеб нарезан, горячее томилось на плите, чтобы  к приходу виновника торжества не успеть охладиться и его не пришлось бы разогревать.
        Ольга Петровна оценила себя в зеркале и в очередной раз, убедившись, что она очень интересная женщина, довольная прошла в комнату.
- Андрюша- обратилась она к сыну- я волнуюсь, что- то. Сама не знаю- в чём причина.
- Мама, ты каждый раз волнуешься,  когда папа возвращается из рейса.
- Но ведь это завершающий рейс. Папе уже пятьдесят пять и он собрался «списаться на берег», к тому же в порту ему предложили очень перспективную должность.
         В коридоре раздался телефонный звонок. Ольга Петровна подбежала к аппарату и услышала в трубке родной голос мужа:
- Здравствуй, любимая! Мы уже в порту. Минут через сорок  буду дома.
- Привет, мой хороший! Ждём тебя очень- очень- ответила женщина  с улыбкой, после чего повесила трубку.

          Томительное ожидание было оправдано. Глава семейства был дома, где  сразу стало светло и уютно. Родные сидели за столом, аппетитно ели, много шутили. Игорь Владимирович, как много раз до этого, снова рассказывал невероятные истории, свидетелем или участником, которых он был за период своей многолетней морской жизни.
- Игорь- обхватив своими ладонями крепкую и широкую руку мужа, произнесла Ольга- Ты правда решил остаться на берегу?
- Конечно, любимая! Раз уж я об этом заявил, то решения менять не стану. Этот рейс был финальным аккордом. Через пару дней  получу зарплату и прощай, жизнь морская- здравствуй, сухопутная- ответил Игорь Владимирович, обнял супругу и звонко чмокнул её в губы.

2.

       В кабинете начальника уголовного розыска было тихо. Трое оперативников стояли чуть поодаль стола своего руководителя и почтенно, с некоторым трепетом, ожидали, когда босс неторопливо и вдумчиво ознакомиться с отказными материалами. 
       Начальник розыска Смирнов Авдей Гурьевич, он же Терминатор, читал бумаги и не спеша двигал своей массивной челюстью.
- Глыбин- раскатисто грянул его голос  и все три опера подпрыгнули на месте- Ты дурак!
- Что такое, Авдей Гурьевич?- пролепетал сотрудник, к которому было адресовано обращение.
- Просто дурак и всё- так же громко, но как- то не очень нажимая, продолжил начальник- Объясни мне- как может потерпевший сам потерять мотоцикл? Как?
          В заявлении  чётко указано, что мотоцикл он оставил около магазина, а когда вышел, транспортное средство отсутствовало. Это означает лишь одно, что его украли. Понимаешь, Глыбин?  Украли! Он не оставил его без присмотра, не бросил на произвол судьбы, как ты тут пытаешься обставить, чтобы не возбуждать уголовное дело,  у парня украли мотоцикл и точка. Если таким манером мы будем составлять отказные, то  у нас вообще угонов и краж автотранспорта не будет. Оставил машину во дворе, её украли- ерунда- сам виноват- бросил без присмотра- бери, кто хочет и владей.
       Авдей Гурьевич  попытался заглянуть в бегающие глаза нерадивого подчинённого.  У  него не получилось. Тогда он ткнул пальцем в материал и продолжил:
- Доработать и отправить в следствие,  для принятия решения о возбуждении уголовного дела.  Я понятно выражаюсь, Глыбин? Доработать- это значит не на бумаге написать, как ты ходил по гаражным кооперативам и местам вероятного сбыта похищенного, а реально проверить эти самые кооперативы и рынки сбыта.         
        Я не поленюсь, узнаю номера телефонов председателей ГСК и спрошу- ходил ты или нет. 
       Иди, Глыбин, работай и не приноси мне больше такую дрянь.  Ты бы  у Захарова пример брал, тот хоть и бездельник, но какие отказные пишет, ни одна прокуратура не отменит. Чего стоит то, как он списал кражу пяти тонн солярки с буксира. Искать воров  не хочет, но не лениться- облазил всё судно, установил как работает двигатель, поднял техническую документацию, разузнал сколько остаётся обрата в шлангах после заправки, какое количество может вылиться в воду при ненадлежащем использовании топливных баков. Вот это отказной- так отказной, аж на двух листах. Хоть в музей неси. А у тебя, что? Наблюдаю лишь отсутствие работы мысли. Ты даже ленишься без задора,  не интересно ленишься. Уходи, Глыбин. И лучше всего уходи из розыска вообще.
       Глыбин  схватил материал и спешно ретировался из кабинета, где его так сильно не любили.
       Авдей Гурьевич проводил взглядом горе- отказника и принялся за изучение следующего шедевра.
-  Скажи мне, Тарасов, ты книги читаешь?
- Читаю, Авдей Гурьевич- ответил молодой  юридически подкованный и подающий надежды оперативник- криминалистику, кодексы.
- Оно и видно. А литературу, там, какую- нибудь… художественную? Как ты пишешь?
- Я строго по закону- попытался вставить Тарасов.
- Не перебивай! По закону вопросов нет- всё нормально, но пропустить такую писанину на подпись я не могу. Надо исправить на нормальный  язык.
       Ты сам то слышал, как ты пишешь? Соображать  надо- как это звучит:- «Таскалась с пакетом  по автобусу, тёрлась в тесной толпе о граждан. При трении пакет мог порваться и потерять внутренности»- это же дичь полная! Перепиши всё тоже самое, но   по человечески. Иди.
       Тарасов удалился в приподнятом настроении.  Терминатор не заставил полностью переделывать материал, а это  уже было равносильно тому, что его похвалили.
        В кабинете остались двое: начальник уголовного розыска Смирнов Авдей Гурьевич и оперуполномоченный по розыску преступников и без вести пропавших Дюк Гаврила Ильич.
- Значит дачники нашлись- произнёс  Смирнов, листая материал.
- Да, вчера вечером вернулись. В лесу заплутали, ночь бродили, к утру вышли. Зря мы думали, что старичков дети порешили ради квартиры.
- Не зря!- рявкнул Смирнов- мы всегда должны так думать, а если ошибаемся, то это хорошо, значит не все хотят  от родителей избавиться, есть и те, кто за них беспокоиться.   Лучше ошибаться,  подозревая, чем всех хорошими считать и обрастать глухими трупами.  Сам знаешь- случаев масса.
- Знаю- вздохнул Дюк.
- Ты пил, что ли?- спросил Смирнов и не мигающим взглядом просверлил оперативника насквозь.
- Пива выпил- спокойно ответил Дюк.
- Я тебя уволю- так же спокойно вымолвил начальник.
- Увольняйте.
- Гаврила, ты меня не шантажируй- вскипел Смирнов- и так никто не работает, а тебя уволь- кто отделу процент даст? У меня и так забот выше головы, а тут вы с пьянками.
- Кто мы?
- Не надо делать мне девочку. Сам знаешь.  Таракан уже две недели в запое. Я ему домой отвожу материалы на подпись. Зае..ли, алкоголики!- Авдей Гурьевич грохнул кулаком по столу. Тот жалобно затрещал, несколько раз вздрогнул и  затих. 
- Ладно. Разберёмся- Смирнов достал сигарету из пачки, которая лежала на столе, чиркнул зажигалкой, глубоко затянулся и продолжил- Тут пришли заявители- мать с сыном.  Женщина плачет- муж пропал. Он старпом, на днях из рейса вернулся. Ушёл зарплату получать и пропал. Я их к тебе отправил. Думаю, что убили морячка. Там деньги не хилые фигурируют, так что принимай заявление и начинай искать. Я распоряжусь, убойщики подключаться.
- А отказной?- поинтересовался Дюк.
- Твой отказной вечером вместе с остальными бумагами свезу к нашему Таракану. Ему что- он синий, ему до дразды, всё подпишет, а мне каждую бумажку проверить  нужно, чтобы потом самим не сесть за несоблюдение законности.
       Таракан- он же начальник Криминальной милиции Торкунов Евгений Валентинович был старым воином. Начавший службу в юном возрасте, когда будучи школьником, активно участвовал в движении ДНД (добровольна народная дружина), затем отслужил срочную службу во внутренних войсках, а после сразу поступил на работу в милицию. Заочно окончил высшую школу МВД и от рядового сотрудника честно дослужился до своей нынешней должности.
        Была у Евгения Валентиновича слабость- он пил. Пил не часто, но запойно. Вот и в это непростое время, когда на страну обрушился дефолт, товарищ Торкунов без малого  две недели «летал на синей ракете», а по сему,  о последних мировых событиях  в целом и у себя на родине в частности  имел весьма туманные представления.
          Право подписи материалов по заявлениям граждан в ОВД имели только трое должностных лиц. Первый был начальник самого ОВД, к которому никто не ходил, т.к. он справедливо отсылал всех ко второму, а именно к  своему заместителю, коим являлся, как раз тот самый Таракан.  Третью же фигуру, обладающую исключительным правом подписывать столь важные документы,  являл собой  начальник следственного отдела Есин Олег Витальевич, который практически всегда старался  вернуть материал обратно в розыск на доработку, а потому идти к нему так же не было никакого смысла. Вот и оставалось операм сдавать шедевры эпистолярного жанра   для проверки своему    отцу- командиру.  А тот после проведения работы над ошибками  возил их на подпись пьяному Таракану.
          Бывало, что начальник КМ  находился в отключке и тогда Смирнов  подмахивал бумаги сам (за годы службы начальник Розыска  научился искусно подделывать подпись), хоть никому об этом и не рассказывал, но многие догадывались.

           Когда отгремели раскаты праведного гнева по поводу пагубного влияния алкоголя на коллектив, Дюк спросил разрешения удалиться и, получив  утвердительный ответ, вышел восвояси.

3.

          С того момента, как Игорь Владимирович ушёл получать заработанные за рейс деньги, прошло два дня.
           По всем расчетам мероприятие  должно было занять не более полутора- двух часов. Тем более, что до пароходства, где необходимо  заполнить ведомость и получить чек, который  можно обналичить в банке,  Игоря Владимировича вызвался подвести на своей машине его коллега. Однако ни через два часа, ни через пять Игорь Владимирович  домой так и не вернулся.
          Ольга Петровна волновалась и обзвонила всех знакомых, чьи номера телефонов значились в записной книжке.
          Затем пошла к товарищу, который отвозил Игоря в пароходство.  Позвонила в квартиру и, когда из- за двери поинтересовались, кто пришёл, Ольга разрыдалась.
           Дверь открылась, на пороге стояла девушка  лет двадцати пяти. Она спешно предложила Ольге войти, проводила её на кухню, усадила на табуретку и налила стакан воды.
- Вы успокойтесь- сказала девушка- попейте и объясните- что произошло?
          Ольга сделала пару  глотков, несколько раз всхлипнула и, подавив рыдания,  начала сбивчиво рассказывать  о том, что её сюда привело:
- Понимаете, мой муж, он работает с Вашим вместе. Они на его, на машине Вашего мужа поехали сегодня в пароходство, деньги получать. И мой Игорь до сих пор не вернулся. Я уже всех обзвонила. А Ваш вернулся, он дома? Меня Ольга зовут, а как, простите, Ваше имя?
- Марина- ответила девушка-  Олег, муж мой,   вышел в магазин, минут через десять должен вернуться. Вы подождите, сами у него спросите. Мне он ничего не говорил. Возвратился он довольно давно,   довольный пришёл,  сказал, что всё в порядке. Полгода точно дома пробудет.
           По щекам Ольги Петровны снова потекли слёзы. Девушка смотрела на неё растерянным взглядом и не находила слов утешения, лишь приговаривала и предлагала воду:
- Вы успокойтесь, попейте ещё. Всё образуется…
          Через несколько минут вернулся Олег. Он узнал в заплаканной  женщине супругу старпома и,  выслушав о её переживаниях, рассказал, как разворачивались события:
- В контору мы приехали вместе. Там Игорь ушёл к руководству, а я в бухгалтерию.  Расписался, получил чек и в коридоре встретил своих коллег. Они тоже за чеками пришли. Получили, а потом вместе в банк поехали. Ваш муж в пароходстве остался. Когда мы уезжали, в машине у меня трое  было,  Игорь на тот момент в бухгалтерию ещё не заходил. Наверное,  находился ещё у руководства. В банке я его тоже не видел. Потом мы получили деньги, и я всех развёз по домам, а после этого и сам домой вернулся. Вот и всё, что я знаю.
- Олег- девушка обратилась к супругу- пароходство ещё работает?
- Да до восемнадцати, а ещё только полпятого.
- Ты съезди вместе с Ольгой, поспрашивайте там.
- Конечно. Пойдёмте я с Вами проеду. Может вместе, что- то узнаем.
          Ольга Петровна с благодарностью посмотрела на семейную пару и, утирая лицо платком, направилась к выходу.
- Спасибо Вам! У меня сейчас такая растерянность в голове. Не знаю даже- куда бежать, кого спрашивать. В морг звонить боюсь, но видно придётся, если не найду.
           По пути в пароходство Олег старался не молчать, чтобы тишиной не угнетать и без того расстроенную женщину.
- Вы главное не накручивайте себя. Пока ничего не узнали, старайтесь вообще не думать ни о чём. Понимаю, что звучит не очень убедительно да и сказать- то легко- ни о чём не думать, но всё- таки, постарайтесь отогнать дурные мысли. Решать вопросы нужно по мере их поступления. Вот сейчас есть проблема- Игорь куда- то делся, вот и нужно решать её- искать, а не размышлять о том, что с ним. Когда найдётся, тогда и думать будете.
            Ольга в ответ лишь благодарила своего спутника и утирала платком слёзы.
            В пароходстве ей сообщили, что Игорь Владимирович находился у директора около тридцати минут, после чего зашёл в бухгалтерию, получил чек и ушёл. Никто не мог припомнить- уходил он один или нет.
- Поедем в банк- предложил Олег- может быть удастся выяснить- поучал Игорь деньги по чеку или нет.
- Спасибо Вам- сказала Ольга- я об этом даже не подумала.

          Когда машина подъехала к банку,  тот встретил визитёров закрытыми дверьми и вывеской с расписанием работы.  С надеждой, что за время её отсутствия муж мог вернуться,  Ольга попросила  отвезти её домой. Олег выполнил  просьбу, проводил  её до подъезда, после чего  уехал.
         
          Простившись со своим провожатым, Ольга зашла в подъезд своего дома. Проверив карманы, она  обнаружила, что не взяла с собой ключи и позвонила в дверь  квартиры. Открыл сын.
- Папа вернулся?- сходу спросила она.
- Нет. Не приходил- ответил сын и добавил- Мама, я думаю, что случилось не поправимое.
           Ольга Петровна села на пол в прихожей. Из глаз не переставая, катились слёзы, тело колотила мелкой дрожью.  Не сдерживая рыданий, хватаясь за последнюю спасительную соломинку, она выкрикнула:
- Банк. Мы не попали в банк. Может он и не получал этих денег, будь они не ладны!

            Андрей всю ночь не спал и, как мог, старался успокоить мать. Он позвонил в морг и выяснил, что никто похожий на его отца за последние сутки к ним не поступал.
- Нужно обратиться в милицию- говорил он матери, но та отвечала, что пока не прошло трое суток с момента исчезновения человека, милиция заявление не примет.
- Утром поедем в банк, а дальше посмотрим, Андрюша- отвечала она.
 
           Утренний визит в банк не принёс никаких положительных результатов. Администратор вежливо объяснила, что никто из работников не имеет права обсуждать такие вопросы даже с родственниками клиентов и предложила посетителям попробовать поговорить на эту тему  с начальником службы безопасности.
            Начальник СБ  выслушал отчаянные мольбы  женщины и сообщил:
- Поверьте, я прекрасно понимаю Вас, но, к сожалению, не могу допустить разглашения данной информации. Вам необходимо сейчас же идти в милицию и  написать заявление о том, что Ваш муж пропал без вести. По запросу из милиции мы выдадим официальную справку, где будет указано-  получал Ваш супруг деньги по чеку или нет. В случае, если деньги были получены, мы укажем сумму, которая была ему выдана наличными.
- Но ведь ещё не прошло три дня, а милиция раньше этого срока заявление не примет- удручённо вымолвила   Ольга Петровна. 
- Кто Вам сказал такой вздор?- удивился тот- я сам бывший сотрудник ОВД в отставке и скажу Вам с полной уверенностью, что пресловутые трое суток для подачи заявления- это миф, который придумали сами граждане или нерадивые милиционеры. Никаких временных рамок для подачи заявления не существует. Заявлять можно хоть через полчаса, если почувствовали неладное. Идите в ОВД и пишите заявление.
 
            Мать и сын покинули банк и отправились в отдел милиции, чтобы просить помощи у людей, которые профессионально занимаются розыском без вести пропавших.

4.
      
            Дюк внимательно выслушал рассказ родственников пропавшего старпома, достал лист бумаги и начал тщательным образом записывать показания, не упуская малейшей детали, при необходимости уточняя наиболее важные моменты.
- Скажите, а Ваш муж  не мог встретить друзей, выпить с ними, уехать куда- то?- спросил Дюк.
- Вы знаете, он не пьющий. Женаты уже больше двадцати лет, а я его никогда с рюмкой не видела- грустно улыбнувшись, ответила Ольга- Я знаю только по его рассказам, что он, как- то в армии ещё выпил, а в тот день, как на зло начальство, какое- то приехало и, если бы не его дед- это он о старослужащем так говорил, сам то он ещё первый год служил,  как он выражался- ДУШАРОЙ  был, то отправили бы его в дизбат и тогда вся жизнь под откос. Тот дед его спрятал, а потом воспитывал. Уж не знаю- какие меры воздействия он применял, но только Игорь больше к спиртному не притрагивался. Иногда лишь говаривал   в шутку, что если и выпьет, то только со своим армейским дедом, который сам спиртное на дух не переносит. И смеялся.
         В разговор вмешался сын:
- Простите, но мы думаем, что папу убили. Вы найдите пожалуйста его- Андрей нервно сглотнул и продолжил- найдите тело, чтобы похоронить можно было по человечески, а то  представлю, что он где- то  как подбитая собака лежит…
         Молодой человек не сдержался. Он отвернулся  и прикрыл глаза ладонью.

         Гаврила Дюк служил в розыске уже не один год и успел повидать многое. Видел он и то, как родственники искренне рыдали и умоляли найти отца или мать, кричали, что жизнь без родителей не мила, а после выяснялось, что сами же и пристукнули старичка или старушку, а то бывало, что и обоих разом.
        Глядя на убитых горем мать и сына, Дюк искренне хотел верить, что чувства этих людей не наиграны, а подлинные и они действительно любят своего отца и мужа.
         Дюк провёл с потерпевшими около трёх часов. После того, как все факты были зафиксированы, ориентировки составлены и направлены по райотделам города и области, Дюк  обзвонил все стационары, позвонил в  городской морг. Телефонные разговоры результатов не принесли.

          Побеседовав с многочисленными коллегами и  знакомыми семьи Васильевых,  оперативник  выяснил, что пропавший вёл очень тихую и размеренную  жизнь. Находясь в рейсе, он постоянно думал о жене и сыне и, в некоторой степени, был даже скучным человеком, т.к. не участвовал в походах по увеселительным заведениям, коими изобиловали заграничные порты, не тратился на женщин и выпивку.  Предпочитал проводить время на судне или ходил по магазинам, чтобы купить подарки своим домашним.
          Капитан судна был о своём сарпоме очень высокого мнения. Дирекция пароходства так же не могла нарадоваться на опытного  сотрудника.
          Родственники Игоря Владимировича так же характеризовались исключительно с положительной стороны. По месту работы и учёбы отзывы о членах семьи  пропавшего старпома были только лестные- живут интересами друг друга, свободное время проводят дома. Вместе ходят в театры и на выставки.
          Андрей Васильев помимо учёбы посещает факультативные занятия по изучению французского языка и астрономии.
           Три дня Гаврила Дюк собирал информацию о семье Васильевых и их связях, но ничего представляющего интерес по факту исчезновения моряка так и не установил.
            По своему запросу из банка он получил ответ, что Васильев Игорь Владимирович такого- то числа получил деньги  в сумме одна тысяча двести долларов США наличными, о чём имеются все необходимые записи  и соответствующие  документы. 
            В банке его никто не сопровождал. Пришёл один, получил деньги и ушёл. Больше  его никто не видел.

           Вечером третьего дня безрезультатных поисков Дюк сидел в кресле у себя дома. На журнальном столике стояла  початая бутылка пива.  Жена и двенадцатилетняя дочка были на кухне. Они смотрели телевизор и пили чай.
            Гаврила чувствовал себя подавленным. В голове роились мысли- будут ли его родные так же искренне переживать, случись с ним несчастье. Дочь ещё относительно мала, а уже сейчас не особенно- то интересуется его здоровьем, делами и вообще не выказывает практически никаких знаков внимания своему родителю.
            Переполненный грустными мыслями сыщик задремал и увидел сон, что  идёт он по огромному полю, покрытому белым снегом.  Вдалеке  приметил тёмную точку и направился прямо к ней. По мере приближения точка увеличивалась в размере и приобретала человеческие очертания. Когда Гаврила подошёл  ближе,  он увидел, что в снегу на животе лежит солдат и пытается ползти, но это ему не удаётся.  Серая шинель раскинула свои полы по снежному покрывалу, а  солдатская шапка, непонятно каким образом еле держалась на самом затылке кучерявой головы.  Солдат смотрел вдаль и кричал:
- Морячок, не уходи! Я же тебя не бросил и ты меня не бросай. Подожди, морячок!
          Гаврила перевёл взгляд в ту сторону,  куда смотрел солдат и увидел, что неподалёку стоит тот самый старпом, которого Дюк ищет уже несколько дней. На нём была одета тельняшка, на голове- бескозырка. Старпом стоял руки в боки и весело хохотал, глядя на лежащего в снегу солдата.
- Ну, кто тут теперь ДУШАРА?- сквозь смех спрашивал старпом.
         Дюк хотел окрикнуть морячка, но не смог. Попробовал помочь солдату подняться- не получилось, руки ухватили пустоту, Оперативник  потерял равновесие, начал падать и проснулся.

5.

         Утром на разводе у Терминатора Дюк сообщил свой план работы на день.  На вопрос начальника о результатах по без вести пропавшему моряку Дюк ответил:
- Я не знаю, что ещё тут можно сделать. Проверил, вроде бы всё. Осталось оформить бумаги и продолжать поиск в рамках розыскного дела.
- А ты его ещё не завёл?- вскинув стрелообразные брови, начальник уставился на Дюка, как удав на свою жертву. Три дня ищешь человека и всё это время в рамках простого материала, а не розыскного дела?
          В кабинете начальника, где и так все сидели молча, воцарилась совершеннейшая, абсолютная тишина, которая (все знали) сейчас взорвётся шквальным огнём разрывного голоса киборгоподобного создания..
- Ты (Терминатор вставил витиеватые матерные обороты, от которых даже у бывалых сыщиков появились неприятные ухмылки)- это тебе хотя бы понятно- кто ты есть?
           Зачем тебе усы, Дюк? Молчи! Я знаю для чего они тебе. Усы у тебя, чтобы трогать их, когда ты думаешь- это психология и никуда от неё не денешься. Многим так думается легче. Ты сбрей свои усы! А знаешь почему? Потому что у тебя мозга нет, поэтому и усы тебе не нужны- думать не чем. Просто их теребить- это онанизм,  вот им и займись- тереби, что там у тебя ещё есть, кроме усов. Тереби целыми днями и не думай ни о чём, коль  думать не чем! 
          Розыскное дело- это же первоочередная задача! А если проверка из прокуратуры?
- Так ведь не ожидается- попробовал вставить сыщик.
- Молчать, когда не спрашивают- рявкнул Терминатор- она всегда ожидается! Мы все должны ждать проверку каждый день и постоянно находиться в легкой степени эрекции.  Настоящий опер  всегда возбуждён, а кончает только на пенсии и то с последним вздохом. Чтобы сейчас же завёл розыскное дело!
          Начальник ещё долго распекал подчинённых. Как обычно, досталось не только Дюку.
           После окончания утренней планёрки Дюк направился, заполнил все бланки,   постановления, прочую макулатуру о заведении розыскного дела и вернулся к начальнику розыска, чтобы доложить о выполнении поручения.
- Родил?- спросил Авдей Гурьевич- теперь  отправляйся к Таракану и подписывай у него постановление. Я этим заниматься не буду. Поеду  только вечером, а карточка на это дело  должна быть готова к обеду. Так что действуй. Сам- сам… 
           Давая понять, что разговор окончен,  Авдей Гурьевич помахал своей огромной рукой и удручённый сыщик вышел из кабинета.

          Торкунов жил в частном доме на окраине города,  и ехать к нему нужно было на автобусе. Благо за проезд денег платить не надо (в 90- е годы проезд в городском транспорте для сотрудников милиции был бесплатным).
          Кое- как протиснувшись в муниципальный автобус, Дюк повис на поручне и,  еле касаясь одной ногой пола, спрятав рабочие документы подмышкой, отправился за подписью к товарищу Таракан- майору.
          Чем дальше автобус отдалялся от центра, тем свободней становилось в его полукруглом чреве.  К концу поездки Дюк уже сидел около окна и любовался пригородными видами. На конечной остановке он вышел и направился в сторону реки, где на фоне живописных пейзажей стоял не очень ухоженный домик, в котором  и проживал Евгений Валентинович Торкунов.
         Сыщик двинулся вдоль покосившегося забора, толкнул скрипучую калитку. Из дома приглушённо доносился звук работающего телевизора.
          Гаврила открыл входную дверь и через кухню прошёл в комнату, где обнаружился тяжкий алкогольный дух и кислая вонь недокуренных хапчиков, что  дымились в банке из под- шпротов, стоявшей на столе.
          Евгений Валентинович сидел в кресле и полузакрытыми глазами пытался смотреть телевизор. Помимо недоеденных консервов на столе красовались две полные и одна недопитая бутылки с водкой, а так же два грязных стограммовых стакана. Вокруг стаканов был разбросан раскрошенный хлеб, валялся огрызок колбасы и лежали несколько скользких рыбин, чьи внутренности были мерзко размазаны по некогда лакированной поверхности стола. Несколько пустых бутылок катались по полу.
           Около кресла, в котором восседал Таракан, находилась тахта, где храпело и периодически портило и без того отвратный воздух тело неизвестного мужчины. Мужчина спал пьяным сном, уткнувшись лицом в стену.
           Дюк немного помолчал, ожидая, что его заметят, но осознав, что замечать его не хотят, неуверенно кашлянул, чтобы обозначить своё присутствие.
            Таракан дёрнулся и снова затих.
- Евгений Валентинович- вполголоса сказал Дюк- мне бы материал подписать.
             В кресле снова появились признаки жизни. На этот раз Таракан сделал попытку повернуть голову в сторону гостя и приподняться.
              Проворчав, что- то отдалённо напоминающее приветствие, Таракан потянулся к початой бутылке, наполнил один из стаканов, изрядно расплескав содержимое по столу, и предложил Дюку.
- Евгений Валентинович, я не могу- попытался отказаться опер- мне ещё работать.
         В ответ на свой отказ Дюк увидел грязный кукиш с нестриженым ногтем.
- Ввидал?- выдавил из себя Таракан- не ввпшь,   ничё не пдпшу (ага- не подпишет, коль не выпью-  сообразил сыщик).
            Гаврила понял, что выпить придётся. Закрыв глаза, чтобы не видеть грязного стакана (всё- равно ощущалась   противная  липкость), он разом опрокинул в себя его содержимое.
            Таракан одобрительно улыбнулся и налил ещё. Дюк выпил. Потом ещё, а потом снова ещё.
             Через час Гвриала уже не воспринимал окружающую атмосферу, как чуждую и противную его природе. Всё здесь было милым и уютным. Не очень понимая- о чём ему рассказывает Таракан, Дюк с интересом слушал и кивал головой.
              На тахте зашевелилось тело. Что- то недовольно проворчало, перевернулось на триста шестьдесят градусов и  снова оказалось уткнутой мордой в стенку.
 - Дюк, а ты зачем приехал?- спросил немного оживший Торкунов.
-  Постановление на розыскное дело подписать вообще- то надо- по хмельному растягивая слова ответил Гаврила.
- А ну,  гляну- Таракан мотнул головой, давая понять, что читать он в состоянии.
             Дюк растерянно огляделся по сторонам и обнаружил, что материал лежит на полу.  Поднял бумаги и вложил их в руки Торкунову.
             Прикрыв один глаз, Таракан принялся изучать материалы.
             По прошествии изрядного времени (опер  успел выпить ещё дважды и даже чуток отключиться), начальник КМ толкнул локтем Дюка и сказал:
- Надо бы родным позвонить.
- Зачем?- удивился сыщик.
               Таракан опустил свою ладонь на голову  тела, что дрыхло на тахте, приподнял её и произнёс слова, от которых Дюк тут же протрезвел:
- ОН У МЕНЯ-  и ласково добавил- ДУШАРА.

            
     КОНЕЦ