Ностальгия Роман 1-4

4. Трудно, когда комок в горле
Каждая моя встреча с Владиславом стала для нас
теперь потребностью, мы привыкли друг к дру-
гу, и он продолжал слушать мою исповедь, сидя
вплотную рядом со мной на маленьком диванчике.
– Мы с ним стали уже как одно целое. В танце он под-
нимал, кружил меня, я же дышала его сильным телом, по-
крытым капельками пота. Конец года, наша любовь и пред-
стоящая свадьба летом, всё это держало нас в нетерпении,
но кавказский нрав не позволял нам перейти черту дозво-
ленного. Нас ещё больше, по-особенному сближало это, и
мы иногда имитировали этот танец просто в постели, но
сдержанно, не переходя запретную грань. Всё устроила и
помогла нам моя бабушка Лия, она же выпросила разре-
шение на свадьбу у двух сторон. Объясняя, что молодёжь
влюблена и надо помочь. Она входила в наше положение
любви, страсти, а иногда, якобы отправившись за продук-
тами, долгое время не появлялась. И мы это понимали. Нас
уже не удовлетворяли наши поцелуи, мы желали быть на-
много ближе, не только в танцах на льду. Всё же была зима,
темнело быстрее, часто мы возвращались домой в холодную
зимнюю стужу. Мы ожидали весны и долгожданного лета,
когда уже расписана была свадьба до мелочей. Однако всег-
да меня беспокоила арка перед нашим домом, тёмная, без
освещения. Я думаю, именно из-за неё Гия и раньше про-
вожал меня до самой квартиры, понимая, что здесь плохое
место, оно способствует разбою... Это место для меня ста-
ло каким-то заколдованным кругом. Когда я проходила там,
цепко хваталась за его тёплую куртку и в страхе молилась.
Он это замечал. Может быть, я что-то предчувствовала, не
знаю? У него всегда была спортивная сумка, набитая учеб-
никами, коньками и разными тренировочными костюмами.
А я ещё не особо дружила с косметикой, как все девочки, у
которых чего только не найдёшь в их сумочках. У меня была
обыкновенная лёгкая матерчатая сумка, больше напомина-
ющая пляжную, чем спортивную, и там лежали мои коньки
и тоненькое платье. И то Гия постоянно её носил сам, пере-
бросив через плечо, правда на острые мои коньки я всегда
надевала пластмассовые чехлы.
Скоро Новый Год, только недавно были соревнования,
на которых мы показали лучшие результаты и услышали,
что, если будем продолжать работать так же, нас пошлют
на следующие соревнования – Олимпиаду. Приближались
XIII Зимние Олимпийские игры 1980 года, и мы должны
были на них попасть. Если бы не один случай… День был
обычным: университет, тренировка, которая закончилась не
так уж и поздно, но было уже достаточно темно. Мы завер-
нули в эту проклятую арку, и на нас напало несколько пар-
ней. Они вырвали сумку, которую Гия нёс на плече. Имен-
но мою сумку. Наверно, подумали, что там деньги, а может
быть, именно она спровоцировала их на большее, и кто-то
крикнул: «Тащите её в машину, чёрт с ней, с этой сумкой!»
Тогда Гия не выдержал и начал размахивать своим баулом
с большей силой, и один из нападавших на нас упал перед
нами замертво. У него хлынула кровь из шеи, видно, конь-
ками Гия перерезал ему сонную артерию. Кровь фонтаном
хлынула на нас. Шантрапа, бросившись к машине, тут же
умчалась на ней. На земле неподвижно лежало бесчувствен-
ное, окровавленное тело рослого человека – это был парень
лет двадцати пяти. Собрался народ, вызвали милицию. Да,
как всегда в таких случаях, никто ничего не видел, халатен
народ, не хочется никому, чтобы несколько раз его вызыва-
ли, дать правдивое показание, особенно в предпраздничные
дни. И у нас не оказалось ни одного свидетеля, который бы
видел, что их было несколько человек и они напали первы-
ми, а Гия лишь оборонялся. Мои показания, как заинтере-
сованного лица, не в счёт. Этот ненастный день остался в
памяти у меня на всю жизнь. Он закрыл светлые страницы
моей жизни. Гию сразу же арестовали. И, несмотря на то
что и у моего отца, и у его были знакомые, оба раздавали
деньги, как листья осенью, когда всё прибывают и прибы-
вают, но не хватает... его всё равно посадили и надолго ото-
слали в Сибирь на лесоповал. На этом, как я считала, всё,
моя и его карьера закончены. На суде я заметила тех ребят,
которые были с погибшим, но ничего уже нельзя было сде-
лать. Единственное, мне поменяли квартиру, и бедная моя
бабушка стала отвозить и привозить меня, наняли водителя
с машиной, который нас обслуживал. Мы переписывались с
Гией. Вначале письма были нежными и любящими, но бли-
же к окончанию года он попросил, чтобы я приехала к нему
на встречу. Мне долго не давали разрешения мои родители...
однако я всё же поехала.
Если у нас уже потеплело, то там суровые морозы, ветер,
холод трепал меня, пока наконец, сделав много пересадок,
я ни оказалась около лагерных ворот. Несмотря на то что во
время переписки с начальником мне, как невесте, была раз-
решена встреча с Георгием даже на четыре дня, но здесь как
будто бы не знали об этом, и я быстро сообразила, что они
хотят денег. Наконец настал день свидания! Меня повели по
деревянному коридору в неуютную комнату, где была одна
кровать, стол и один стул. Я села на него. Через час привели
моего любимого Гию. Я его пока не узнала: весь в накол-
ках, губы окровавленные, потресканные от мороза, так же и
руки, красные, грубые, все в розовых полосках. А он сказал
мне грубым голосом: «Что смотришь? Раздевайся! Сидишь
как в гостях». Я развязала большой пуховый платок, затем
сняла шубу и бросила вещи на кровать. Он посмотрел на
меня зверскими глазами и набросился, как тигр на мясо,
словно его давно не кормили. Он насиловал меня, крутил,
вертел, зацеловывал, до боли кусая. Я же стонала, не узна-
вая в нём того хрупкого молодого человека, которого люби-
ла. Я думала, он опомнится, насытится и, может, отстанет
от меня. Я извивалась, как змейка, под гнётом его насилия.
Но он ещё больше набрасывался на меня и, словно скакун
копытами, бился об пол ногами, так как кровать была слиш-
ком узка. Уставший, он откинул голову, и я услышала одно
единственное слово: «Извини». Я же молчала, только всхли-
пывала от боли. Потом он встал и открыл мою сумку. Он
не ел, а так же, как поступил со мной, всё понадкусал, по-
том опять полез на меня. Это продолжалось все четыре дня,
пока я гостила у него. Мы не беседовали друг с другом. Да
и что должны были говорить? И о чём? Он понимал, что и я
в этом виновата, что он здесь, я же на воле. Он защищался
и защищал меня. В конце Георгий спросил меня: «Ты при-
везла денег?» Я отдала всё, что могла перевезти для него, и
он, хорошо припрятав купюры, взял сумку с продуктами, не
сказав даже «до свидания». И ушёл, заложив руки за спину
с конвоем. Наверно, подумал, что я никогда больше к нему
не приеду.
Меня же там продержали полдня, сказав, что транспорт
не ходит до станции и что вечером будут возвращаться до-
мой работники, тогда они и довезут. Я не знала, что эти ра-
ботники – конвоиры здешние. И правда, пришли за мной,
сама села вечером к ним в бобик, хотелось скорей уехать от-
сюда. Их было четверо. «Что они со мной могут сделать?» –
подумала я. Но я ошибалась, они отвезли меня по заснежен-
ной трассе к какой-то деревне, где всё тоже было в снегу,
только с крыш торчали чёрные трубы и дым клубком, как
серая змейка, поднимаясь вверх, растворялся в тёмно-сером
небе. Машина остановилась около одного из домов.
– Выходи, Олександра, ты опоздала на эту электричку,
переспишь до утра, а там мы посадим тебя на станции.
Когда, я вошла в маленькую избушку и увидела в ней
бабушку, мой страх немного улёгся, а когда поздоровалась,
один из них сказал:
– Напрасно, всё равно она не слышит.

http://www.proza.ru/2016/08/14/69
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2016
Свидетельство о публикации №216081400069